Текст книги "Падай, я ловлю (СИ)"

Автор книги: Татьяна Семакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 24

– Маринке тем же вечером втык вставил. Должна была хоть попытаться предупредить, чтобы мать ее в комнату не зашла, обыграть как-то, звонок сбросить, поорать, похер. Нашли бы выход. А то, что она устроила… мерзко было не только тебе, Саш. Но она решила выглядеть пострадавшей стороной в глазах матери, как обычно выбрала свой личный комфорт, стерва. После того случая мы видимся только на семейных обедах, – хмыкаю, не выдержав, а Даня немного злится: – Ну вот такая у меня семейка! И такая ситуация. Было похер, пока тебя не встретил, вообще не заморачивался, все устраивало. Допер не сразу. Сначала полез гонор.

– Девочка из трущоб придавила мажорчику правое яичко? – ехидничаю, чтобы не нырять с головой в его искренность, а хоть минимально оставаться на плаву.

– Оба, – бурчит недовольно. – Это больно, девчонкам не понять.

– Да куда мне, любовнице…

– Сашуль, ну? – вздыхает. – Не любовница и никогда ей не была. Обидно, понимаю, самому тошно, огнем все горит.

– Это изжога, дорогуша. Пить надо меньше.

– Как получится, – отвечает тихо.

– Дань, что происходит? – приподнимаюсь и хмурюсь, заглядывая ему в глаза.

– Ложись, без тебя погано пиздец, – прижимает мою голову обратно. – В общем, ты меня игнорируешь и это бесит. Настолько, что я решаю – сама прибежишь.

– С мольбами?

– Достаточно просто факта. Унижать тебя я не хотел.

– Но хотел, чтобы это сделали другие, – фыркаю презрительно.

– Нет! Черт… или да. Блять, я в таком состоянии был, сейчас думаю – нахера? Хотел продавить, а надо было в ногах валяться. Простила бы. Простила?

– Скорее всего, – признаю очевидное с неохотой.

– Дебил, – снова вздыхает и прижимает к себе. – В общем, Маринка мне должна, согласилась устроить пару спектаклей. А ты бар за баром меняешь и ни в какую. А потом и вовсе квартира другая, машина, номер, жизнь. Только чтобы от меня подальше быть. Где ты я знал, за тобой один тип приглядывал, сыщик. Но понял, что Мариной тебя не проймешь, только хуже делаю. И пошел дальше.

– Господи, какой же ты дурень, – бормочу тихо.

– Ага… Сам себе поднасрал по итогу. В общем, сыщик передает, что ты ищешь работу по сокурсникам. С некоторыми встречаешься, пару мест ездила смотреть, уже не в центре. Я запросил полный список, через день получил стопку кратких биографий с фотографиями. Смотрю, а там девка с бара в клубе. Не ночной, мужской. Я ее в оборот, но рассказал, как есть. Голову потерял, ты ни в какую. Она поржала, но согласилась помочь. За бабки, разумеется. Вышла в «Дублин», тебя перетянула. Должна была еще немного поработать, чтобы в глаза не бросалось, и свалить.

– Козел, что меня из-за стойки пытался выдернуть – твоих рук дело?

– Да, – мямлит недовольно. – Уебок, сказал напугать, а не покалечить.

– Он уебок, ага, – брякаю, закатывая глаза.

Даня молчит, колечко на указательном пальце моей руки крутит.

– Дальше, Дань, – поторапливаю.

– Дальше – ебаный пиздец. Перестрелка, ты каким боком замешана – не ясно. Допустил вероятность, что Кристина тебе все рассказала и ты озлобилась. Ну, после той драки. Решила отплатить дерьмом на дерьмо, впустила какого-то левого чувака в бар, чтобы вынес все к хренам, что к полу не прибито. Ну или около того, не знаю. Ты соображаешь неплохо, когда хочешь. Смотришь – дура дурой, а ни хрена подобного, – последнее заявляет с какой-то обидой, будто его обманули.

– Не увлекайся, – бурчу, подло тыкая его пальцами руки, на которой лежу, в бок.

– Ай, – дергается и тихо смеется. – Вредина еще ко всему прочему. И хулиганье.

– Дань.

– Да я хер знает, как о таком рассказывать и надо ли вообще.

– Крис мертва, Дань…

– Знаю. И знаю, что если бы в «Дублин» ее не отправил, она бы не связалась с какими-то мразями и осталась бы жива.

– Какими еще?..

– Не знаю, Саш. Сука… не знаю!

– Да расскажи ты уже по порядку! – выпаливаю, садясь. Даня тоже, придвигаясь ближе к изголовью и облокачиваясь на него.

– Она мне позвонила. Сразу после того, как ты ей из машины. Начала с претензии, типа, какого хера ты творишь, я на такое не подписывалась! Кое-как успокоил, спрашиваю в чем дело, а она снова в крик, Сашку подстрелили, я сваливаю, сам разбирайся как хочешь, но меня не впутывай. Потом отвлеклась на кого-то, мужик там что ли с ней был, ему тоже отсыпала, типа куда собрался? Я трубку бросил, начал прикидывать. Приходит сообщение с точкой. У тебя смена, значит, что-то в баре случилось. Если стреляли на улицах, точно Димона парни, этим похер вообще. Если попали, то на своем районе сто процентов достанут. Ну и понятно, куда потащат.

– И ты просто караулил у окошка? – мило улыбаюсь, а он раздражается:

– А что делать прикажешь?!

– Ну, и на том спасибо, – пожимаю плечами, а он шумно выдыхает раздражение и снова замыкается в себе. – Что дальше, Дань?

– Дальше я понять пытаюсь, что происходит. К Крис еду – там парни Зотова околачиваются, значит, свалила уже. Даю задание сыщику, сам к тебе. Ты на своем, настырная, – цедит сквозь зубы, прерывает сам себя, медленно вдыхает, медленно выдыхает. – Потом сыщик звонит, ближе к вечеру. Нашел. На даче у бывшего сокурсника. Говорю – следи, чтобы не удрала. Выезжаю сам. Добираюсь уже за полночь, деревня у черта на рогах. Мимо проезжаю, а там тачка во дворе стоит. Решил не соваться с парадного, по окнам пошарить. Пока место для машины нашел, пока вернулся… тачки нет. Дверь нараспашку. Захожу, а она там… на полу лежит. С дырой во лбу. Пиздец…

Даня зажмуривается и растирает лицо ладонями.

– Из-за меня убили. Из-за моего мудачества убили молодую девушку. Я хуй знает, как с этим жить. Как и с тем, что я просто ушел, даже полицию не вызвал. Утром сыщику набрал, но он трубку не взял. И я сам к ее дому поехал, хотел с соседями поговорить, может, кто-то видел ее мужика.

– Зачем, Дань?

– С чего-то надо начинать, – криво улыбается и пожимает плечами. – Пока не удалось ничего выяснить, но я выясню. Я это так просто не оставлю, Саш.

– Поговори со своими, – прошу тихо. – Все намного хуже, чем ты думаешь.

– Я не в состоянии сейчас, – бросает зло и стискивает зубы. – Не могу смотреть на тебя с другим, шторка на глаза, ни хера не соображаю и точно выкину что-нибудь.

– С этого и началось, – вяло пожимаю плечами.

– Я знаю, Саш, знаю! Похмелье это еще, в башке туман, сука… – зажимает голову в тиски рук, а я проявляю милосердие и глажу его по бедру, наговаривая тихо:

– Поспи тогда. А когда проснешься, не делай ничего в одиночку. Мы не вместе, но ты мне дорог. Не хочу, чтобы и с тобой что-нибудь случилось.

– Хорошо, – сдается, сползая ниже и пристраивая голову на подушке. – Поцелуешь меня? – сгибаюсь и целую его в щеку. – Спасибо, – шепчет с улыбкой и кажется, чуть ли не мгновенно проваливается в сон.

Осторожно сползаю с кровати, выхожу, мягко прикрыв за собой дверь. Спускаюсь вниз и бросаю свой телефон поднявшему взгляд Туманову. Он – ловит, я – выхожу на улицу, делая глубокий вдох.

Вспоминаю свой разговор с сокурсником. Утром уже, когда Крис была мертва. Нервничал он сильно. Так где ее нашли? Точнее, куда он ее вывез? Что-то мне подсказывает, он же знает, где искать детектива.

Глава 25

Слышу, как открывается входная дверь, но продолжаю лежать на газоне с закрытыми глазами. Пока кто-то не ложится рядом.

– Не обгоришь? – спрашивает Родион, а я открываю глаза, сразу же сощуриваясь, и поворачиваю голову.

– Скорее всего.

Он поднимает ладонь и тень падает мне на глаза.

– Херово. Как тебя потом трогать?

Улыбаюсь и провожу ладонями от груди до бедер:

– Все самое значимое в безопасности.

– Детали тоже важны, – ухмыляется. – Значит, не чтобы насолить.

– Знаешь, доказывать, что не шалава, довольно утомительно, – произношу без выражения. – Как считаешь, если реально начать ложиться под всех подряд, а не только с теми, кого в самом деле хочу, ситуация изменится? Ну, типа, психология от обратного, все дела.

– Даже звучит тупо.

– Так я тупая. Забыл ты, что ли? – приподнимаю брови.

– Иногда забываюсь, – отвечает серьезно и абсолютно несерьезно целует в нос. – Думаю, нам лучше уехать. Если будем слишком часто глаза Борисову мозолить, он точно во что-нибудь вляпается.

– Дима останется? – спрашиваю с надеждой. Пусть думает, что хочет, я переживаю за дурака и скрывать этого не собираюсь.

– Останется. Но ты должна понимать, что вечно он его караулить не будет, – встает и протягивает мне обе руки, легко поднимая. – И еще кое-что.

– Что? – задираю голову.

– Мы надолго встряли. Если останемся вместе, надо шагать по плану.

– В смысле помолвки? – лопочу и неловко сглатываю.

– Помолвки, подачи заявления, планирования липовой свадьбы. Возможно, сама свадьба. Гарантию, что Борисов дождется окончания спектакля я дать не могу.

– Не настолько тупая, – ворчу, опуская голову.

– Я должен был обговорить все еще раз. Не хочу ставить тебя в ситуацию, в которой ты меня возненавидишь. Достаточно того, что из-за меня…

– Из-за тебя он решил развестись, – перебиваю его бодро. – Так что знаешь, спасибо.

– Пожалуйста, – слабо улыбается и кивает на забор.

Идет первым, я – следом. Печет за грудиной, кишки морскими узлами закручивает. А в голове мельтешит манящая мысль, что эти психи со своими турнирами еще долго не начнут действовать. Мое долго. И мое счастливо.

– Какой план? – спрашиваю уже в машине.

– Мне все-таки надо поработать пару часов. А ты в это время можешь поплавать.

– Тогда надо найти безлюдное местечко.

– Зачем? Мне не мешает окружение.

– Я не хочу опять ходить в мокром или ехать в коротких шортах без белья, это негигиенично.

– А купаться голой? – строит недовольное лицо, а я деловито пожимаю плечами.

– Купальник от воды не спасает.

– Поработал… – выдувает, плавно трогаясь.

– Следующий квартал точно спокойно закроешь, – ободряюще похлопываю его по руке, вживаясь в роль.

– Почему?

– Либо натрахаемся, либо разбежимся.

– Ты явно недооцениваешь мою тягу к сексу.

– Ого! Прикуплю смазку, если увижу по скидке.

– Ты явно недооцениваешь мои способности…

– Продемонстрируй мне свою выдержку, будь настоящим мужчиной! – подначиваю со смехом. Через полтора часа скулю из воды: – Родь, я замерзла!

Туманов резко захлопывает ноутбук, откладывает его в сторону, срывает очки и подскакивает на ноги, через спину стягивая футболку. Потешаюсь над ним ровно до того момента, пока он не забегает в воду с разбега, поднимая столб воды руками и окатывая меня с головой. Зажмуриваюсь и отворачиваюсь с визгом, а когда разворачиваюсь, чтобы достойно ответить на хамство, он хватает меня за шею и врезается в мои губы с обезоруживающим поцелуем.

– Черт, Сашка, ледяная, – отстраняется совершенно не в тему.

– Пофиг, – бормочу с закрытыми глазами, притягивая его голову обратно. Обхватываю его крепкое тело ногами, целую и фыркаю от неожиданной мысли. – Интересно, как ты выглядишь без бороды? – разглядываю его, подавшись назад.

– Как дитя, – хмыкает, поглаживая мои ягодицы в воде.

– Хочу посмотреть, – заявляю убежденно.

– Хочешь – посмотришь, – улыбается и разворачивается к берегу. – Греться. Сейчас.

– Н-е-е-т, – хнычу, обхватывая его шею руками и утыкаясь в нее же носом.

– Да, – отрезает. – Греть тебя в этом болоте я точно не стану.

– Нормальная вода, – бурчу тихо, чувствуя, как тяжелеет мое тело с каждым его новым шагом.

– Нормальная, когда не в тебе. Я собственник и делить тебя с толпой микроорганизмов не намерен.

– А если и я собственница? – спрашиваю тихо.

Родион садится вместе со мной на берег и накидывает мне на плечи свою футболку, расправляя по спине.

– Я не из тех, кто трахает все, что движется, – отвечает серьезно и несерьезно шлепает по мокрой попке. – Достаточно, чтобы двигалась одна. Намек уловила?

– Так точно, – поправляю воображаемую фуражку и киваю с жутко деловым видом.

Целуемся. Долго, с удовольствием, неторопливо. Ласкаемся, гладим друг друга по еще влажной после купания коже. Трусь о него совершенно бесстыдно, возбуждены оба до предела. В момент «икс» он шарит рукой по траве, находит свои джинсы и лезет в карман за презервативом.

Раздраженно выдыхает.

– В машине? – стону с отчаянием и смотрю вбок.

До нее метров пятнадцать, из-за деревьев еле проглядывается. Да мы и сами с трудом пробрались, путь обратно кажется непреодолимым в таком состоянии.

– Прервем? – предлагаю, опуская глаза.

Родион берет меня за ягодицы, приподнимает и без предупреждения опускает на свой член до упора. Из меня вырывается не стон даже, а вскрик, из него – мат. В голову бьет дурман, я нахожу его губы и начинаю двигаться сама. Даже легкое жжение в содранных коленях не способно затмить ощущения эйфории. По телу летит ток, каждое нервное окончание искрит, с ума сойти как хорошо, еще это ощущение свободы и страх быть застуканными на горячем кровь будоражит…

– Я на грани, – предупреждает Родион хрипло и дает дополнительную стимуляцию моему телу.

Отлетаю окончательно, готовясь к финалу с секунды на секунду, и вдруг где-то неподалеку слышится хруст. Такой громкий, что я резко дергаюсь вверх и стремительно оседаю вниз. Ни разу еще не кончала от страха и в первые мгновения, стыдливо пряча лицо в шею Туманова, из груди рвется смех. Пока он не бормочет:

– Какая тупость, – закрывает мои уши ладонями и грозно рычит: – Пошли нахер отсюда!

Последними в этой нелепой ситуации смеются те, кто пытался подсмотреть.

Глава 26

– Я тут кое-что вспомнила, – с трудом разжимаю челюсти уже в машине.

– Что пьешь противозачаточные? – уточняет невинно.

– Не пью, – выговариваю с трудом, старательно разглядывая свои пальцы и ковыряя кутикул.

– Тогда виноват, – басит коротко, а я прикрываю глаза, пытаясь справиться с сумасшедшим вихрем эмоций внутри.

Чего там только нет… тупая радость, негодование, волнение, страх. Последнее преобладает и боюсь я разом за все. На много лет одинокого материнства вперед.

Останавливаю бурный поток не на шутку разыгравшегося воображения и заставляю себя переключиться.

– Детектив, – выпаливаю, чтобы снова не потерять мысль. – Есть идея, как его найти. Он наверняка мертв, но… Кристину нашли… бесчеловечно при любом раскладе.

– Согласен. Что за идея? – рассказываю о своем звонке сокурснику и он берет с подставки телефон, бросая между делом: – Умница. Возьми у этого деятеля данные по сокурсникам Саши, – говорит уже в динамик. – И ничего не планируй на эту ночь.

– Да вашу мать! – раздраженно орет Зотов, а Туманов морщится, отставив телефон от уха, так что дальнейшие гневные тирады я слышу все до одной, испытывая настоящее изумление касаемо витиеватости чужой мысли.

– Однако, – брякаю, когда Зотов затыкается.

– Никакой личной жизни! – орет Дмитрий напоследок и только после этого сбрасывает вызов.

– А у кого-то слишком много… – бормочу пространно, продолжая измываться над своим маникюром, который и без того следовало бы освежить.

– Так, – Туманов волевым движением перестраивается в правый ряд, сбавляет скорость и съезжает на обочину, останавливаясь на аварийных сигналах. Очень символично, внутри меня так и мерцает предупреждающий сигнал. Ослепляет настолько, что я чуть не поддаюсь порыву выскочить из машины и податься в бега.

– Я не хочу это обсуждать, – закрываюсь от него, пряча лицо в ладони.

– А придется, – сообщает строго.

– Так глупо, Родь, – жалуюсь из своего укрытия.

– По максимуму, – вздыхает и вдруг начинает тихо смеяться.

Ошарашено опускаю руки и поворачиваюсь к нему с удивлением во взгляде.

– Смешно, по-твоему? – таращусь на него не моргая.

– А по-твоему – нет? – все также смеется.

– Не, ну с твоей стороны может и смешно, – презрительно фыркаю и отворачиваюсь от него, жалея, что не удрала.

– Саш, – снова вздыхает и берет меня за руку. – Чего психуешь? Вариантов – тьма. Не в средневековье.

– Не для меня, – роняю тихо и чувствую, как слабо дергается его рука вместе с моей.

– Поясни, – требует.

Выдуваю, пытаясь сформулировать попроще, но из-за полнейшей неразберихи в голове вываливаю, как есть:

– Я не буду пить таблетки экстренной контрацепции.

– Поясни, – снова давит.

– Слушай, – бормочу и пытаюсь вытащить свою руку из его, но он сжимает сильнее, не позволяя. – Я тебя ни к чему не обязываю. Считай, ставлю перед фактом. Мое тело – мое дело и все такое.

– Во-первых, твоя тупая логика меня бесит. Во-вторых, я все еще хочу ее услышать.

– Себя-то слышишь? – прыскаю, не к месту улыбаясь.

– Жги, – подначивает, поглаживая тыльную сторону ладони большим пальцем.

– Слишком любопытна, чтобы гадать потом, «а что, если».

– Я тоже, – отвечает просто, а у меня от неожиданности и счастья душа в пятки опускается. Туманов выключает аварийные огни, включает поворотник и, не отпуская моей руки, выруливает на полосу. – Вот и проверим.

– А если… – лопочу тоненьким голоском.

– Там и решим. Не собираюсь ломать голову над тем, что еще даже не случилось. И это будет ахеренная история, – ржет, бросая на меня веселый взгляд.

– Придурок, – закатываю глаза и вырываю свою руку из его, но ответную улыбку сдержать не могу, от того снова отворачиваюсь.

– Один только момент, Саш, – говорит без улыбки и стеба минут через десять пути.

– Какой? – сглатываю, ожидая услышать что-то в высшей степени неприятное.

– Если да, к Борисову я тебя уже не отпущу. Так что подумай как следует, время есть.

– Дважды вынужденный брак? – хмыкаю, ощущая, как душа покидает тело. – Романтика…

– Реальность, – берет последний аккорд по моим мечтам.

«Не о таком финале я фантазировала, – размышляю горестно. – Вынудить мужика жениться по залету… мощно, Колосова. Далеко пойдешь, девочка. Тупая, но хитрая».

– Останови у аптеки, – прошу тихо уже в городе. Туманов резко дергает рулем, сворачивая в переулок. Разгоняется и бьет по тормозам у аптеки. Врезаюсь в ремень, но говорю спокойно: – Подожди тут, пожалуйста.

Таблетку покупаю. И воду. Расплачиваюсь картой, чек убираю в кошелек. Вдруг взбредет в голову проверить? Черт его знает… за себя точно знаю – не буду жить с мужчиной, для которого лишь мимолетное увлечение. Вот не буду и все тут, ни при каких обстоятельствах. Я тоже хочу быть счастливой. Хочу, чтобы меня любили, а не терпели. Хочу иметь хотя бы шанс. Если придется, перееду в другой город. Увезу папу, какая ему разница, где за воротник закладывать? У Васьки своя семья, мы и так видимся нечасто, а будем еще реже, когда Иришка родит. Справлюсь. Успею подкопить, нормально все будет. Надо только на полную смену выйти, за пять часов много не заплатят.

Выхожу и у двери аптеки вскрываю пачку. Достаю блистер, делаю вид, что выдавливаю и кладу в рот таблетку. Запиваю, глотаю. Все лишнее выбрасываю. Возвращаюсь в машину.

– А что, если, – кривляется Туманов и дергает машиной. – Пристегнись, – приказывает грубо.

У меня первой иду в душ. Беззвучно плачу под струями воды, но о своем решении не жалею. Даню как любила! Думала, сдохну, когда о жене его узнала. Все, конец, пропасть, шаг, верная смерть. Но ничего, встретила другого, снова влюбилась, жизнь продолжается. И после Туманова встречу, обязательно. Да, думаю только о себе. А о ком мне думать? О чем? О его чувстве долга? О его ответственности? Он даже не узнает, а значит, и заботить ничего не будет. А я буду счастлива, когда-нибудь, обязательно.

– До твоей смены – сон, – ставит перед фактом, возвращаясь из ванной. – Ночка будет долгой.

– Я не хочу, – перечу негромко.

– Считай, посоветовались, – ухмыляется едко. – Легла. И учти, попытаешься удрать, о работе забудь. Будешь торчать на седьмом этаже, пристегнутой к батарее.

Смотрю на его перекошенное гневом лицо и понять не могу, какая эмоция им движет. Все еще любопытство? Вряд ли, слишком уж бесится. Ущемила самолюбие? Скорее всего, причем, дважды. Не захотела от него ребенка и оставила себе лазейку к другому. Хочу другого, а сплю с ним. Что ж, пусть так. В разы лучше, чем жалость и нужда.

Ложусь в одежде, накрываюсь простыней и долго таращусь в потолок, прислушиваясь к его размеренному дыханию.

– Я просто хочу любить и быть любимой, – всхлипываю чуть слышно, не выдержав.

Родион неожиданно поворачивает голову, а я закрываю лицо руками, не в состоянии удержать слезы.

– Виноват, – хрипит и пододвигается ближе, обнимая.

Глава 27

– И эта контуженная, – презрительно кривится Зотов, когда я выхожу из мужского клуба.

– Со следующей смены работаю, как и все, до последнего посетителя, – сообщаю Родиону о своем решении, которое уже утвердил начальник.

– Понял, – отвечает коротко.

– Он круглосуточный, – корежит Зотова, а я лишь развожу руками и обхожу их, следуя к машине.

Это правда, но я не робот, так что договоренность до семи утра максимум. Если что, у меня не больше полугода: беременная за баром – тот еще цирк, тем более в подобном месте, держать меня никто не станет. А между тем, даже за жалкие пять часов я получила весьма приличные чаевые. Даже девчонки радуются: со мной стало ощутимо больше.

В машину сажусь на заднее сиденье и сразу беру в руки папку, лежащую там же. Нахожу среди всех Дениса и молча передаю лист Родиону, успевшему сесть за руль.

– А че случилось-то? – Зотов скручивается и заглядывает назад, а потом поворачивается к Туманову. – Интересно же.

– Интересно, – соглашается Родион. – Но ты никогда об этом не узнаешь.

Прикрываю глаза, делаю глубокий беззвучный вдох, напоминая себе, что все решила. Сейчас – банальное любопытство, а завтра я смотрю ему, собирающемуся куда-то поздним вечером, в спину. Я была бы рада, если бы он участвовал в жизни ребенка, в том объеме, в каком сам захочет, но жить под одной крышей и сгорать от того, что лично ко мне он испытывает в лучшем случае влечение – увольте. Да и совершенно не факт, что оно сохранится после родов.

– Охуительно, – кривляется Зотов, прерывая поток моих мыслей. Садится прямо и раздраженно пристегивается, не с первого раза попадая в замок. – Куда мы и за каким хером? На этот вопрос хотя бы можете ответить?

– Где Даня? – решаюсь спросить, а вот посмотреть на Туманова в этот момент – нет.

– В звезде! – огрызается Зотов. – Вышла с головой в жопе, хоть бы по сторонам смотрела. Не меня тут грохнуть пытались!

Оборачиваюсь, высматривая Борисова в потоке и вскоре вижу его машину, выдыхая с облегчением. А следом задумываюсь о сказанном Димой. Прав он. Надо в самом деле почаще смотреть по сторонам, а не витать черте где. Самое абсурдное, что высоты боюсь, а себе туда же – взлетела выше некуда. Кто ловить-то будет на этот раз? То-то…

Спустя минут десять Туманов соизволяет объяснить цель нашей ночной вылазки. Зотов успокаивается и оставшийся путь мы проделываем в абсолютном молчании, но у нужного подъезда все же приходится обсудить план действий.

Родион хватается за дверную ручку, резко дергает и дверь открывается, а я прохожу первой, с ужасом думая, что этими ручищами он сделает с моей тонкой шейкой, если узнает, что я сделала. Даже безотносительно итога. Вывод на первом же этаже – ничего хорошего. До третьего я успеваю так накрутить себя, что панику даже разыгрывать не приходится: трезвоню в звонок и в исступлении молочу кулаками по двери, а когда Денис открывает, практически падаю в его руки.

– Сашка, – бормочет оторопело. – Ты чего тут… еп твою мать, – последнее, полагаю, относится к моим спутникам, вышедшим из своих укрытий. – Я ничего не делал, – слегка заикается Денис, продолжая обнимать меня, но по ощущениям держу его уже я. – Клянусь, мужики, я не при чем, – бормочет, начав вдруг отталкиваться от меня.

– Да как же, – язвлю, пихая его вглубь квартиры и проходя следом. И повторяю до тех пор, пока не слышу, как закрывается дверь. – Ну ты и гандон, Дениска, – ухожу мимо плана, по которому допрашивать парня должны были настоящие мужчины. – Сколько вы с Крис вместе были? Полгода? Больше? И ты с ней, как с мусором, – Денис морщится, а я презрительно вздергиваю верхнюю губу.

– А я жить хочу! – неожиданно встает в позу, тараща глаза и слегка сгибаясь. Честно говоря, выглядит немного того. – Ясно вам? Жить! – последнее бросает вместе со слюнями и морщусь уже я.

– Сейчас проверим, насколько, – из-за моей спины выходит Туманов, слегка отодвигая меня в сторону широким жестом руки. Денис как-то враз уменьшается в размерах, хотя может так лишь кажется на фоне Родиона, но то, что втягивает голову в плечи, пытаясь забраться в воображаемый панцирь – это точно. – Сейчас ты расскажешь все и подробно, – рычит приглушенно, – иначе я сначала выдерну тебе твои щуплые ручки, а потом и ножки, – и добавляет издевательски: – Принцесса.

Вообще, Денис довольно милый. Черты лица немного женственные, но вкупе с низким ростом и субтильным телосложением, смотрятся вполне гармонично. К тому же, раньше он был самым легким из всех моих знакомых на подъем и с бесчисленным запасом идей, как весело и бюджетно провести время. Неплохой парень, по сути. И понять его можно попытаться. Но я не буду.

– Ну! – внезапно после минутного молчания басит Туманов.

– Я приехал с продуктами, а она мертвая! – выпаливает Денис и зажмуривается. – Ей уже все равно, а мне проблемы не нужны! И она холодная уже была, а лужа под ней начала засыхать… я не видел, кто это сделал! Не видел!

– Мужик где? – продолжает допрос Родион.

– Какой мужик? – обалдело бормочет Денис. – Не было никого мужика, только она.

Смотрит еще так, что не поверить сложно, но Туманов решает проверить.

– Поиграть захотелось? – хмыкает и напирает на него грудью. – Давай поиграем, принцесса.

Делает Денису подсечку и тот плашмя падает навзничь, постанывая от боли. Звука хоть и было предостаточно, расшибиться, падая с высоты своего роста он не мог, так что я лишь закатила глаза, Зотов шумно зевнул, а Родион наклонился и схватил парня за лодыжку.

– Что? – бормочет Денис, нервно дергая ногой. – Куда? Зачем?

Туманов молча тащит его по полу, собирая ковровую дорожку гармошкой. Когда проходит в одну из комнат, голова Дениски шмякается с горки ковролина на ламинат и тот затихает, смирившись с судьбой и перестав предпринимать свои жалкие попытки высвободиться. Но возле окна, которое широко распахивает Туманов, вновь оживает.

– Что вы делаете? Зачем?! Я не виноват! Я просто не хотел проблем! Клянусь!

– Как знать, – Родион флегматично пожимает плечами и дергает рукой вверх, поднимая Дениса в воздух, но сердце замирает у меня.

– Обожаю, когда он такой, – с наслаждением шепчет Зотов.

– Мужик, – напоминает Туманов Денису. – Раз.

– Да не видел я никакого мужика! – верещит парень.

– Два.

– Да клянусь! Зашел, она одна, даже тачки во дворе нет!

– Три, – хватает Дениса еще и за руку, скручивая в бараний рог и подвешивая в таком состоянии над подоконником, слегка раскачивая.

«А ведь мы почти одной комплекции», – успеваю подумать с тоской, прежде чем Денис своим поросячьим визгом не выбивает из головы все мысли, кроме одной – закрыть уши.

– Пиздец, – с отвращением бросает Зотов, также, как и я, приглушив сирену ладонями.

Родион же с невозмутимым видом и крайне бережливо опускает парня на пол и закрывает окно.

– Похоже, он не в курсе, – равнодушно сообщает нам результат своих умозаключений под всхлипы Дениски.

– Все равно гандон, – бурчу себе под нос и первой выхожу из квартиры.

Возле машины Туманова вижу угрюмого Даню и намерено сбавляю скорость до черепашьей, дожидаясь остальных.

– Привет, – здороваюсь тихо и опускаю взгляд.

– Привет, солнышко мое, – ласково приветствует Даня, наплевав на присутствие Туманова. Или в попытке что-то кому-то доказать, не знаю. – Что там?

– Да глухо, – отвечает Зотов недовольно.

– Это тот хер, на даче которого пряталась Кристина? – предполагает Даня. – До Сергеича так и не дозвонился. Его ищем?

– Безрезультатно, – паясничает Зотов, разводя руки в стороны и кланяясь.

– Не знаю, как вы, лично я начну с того места, где он точно был, – пожимает плечами Даня и, слабо улыбнувшись мне, идет к своей машине.

– На удивление здравая мысль, – сквозь зубы цедит Туманов. – Пристегнись, – бросает мне, едва я сажусь в машину.

Хоть и предчувствую грядущую гонку, а все равно почти полчаса еду с закрытыми глазами, борясь с тошнотой, пока два вроде бы взрослых мужика играют в шашечки на пустынной трассе. Не выдерживаю, набираю Борисову по громкой и, чуть только он отвечает, грожу сразу обоим водителям:

– Если вы немедленно не перестанете, я выйду на ходу!

И оставшиеся сорок минут еду относительно спокойно, обняв себя за сводящий в неясном предчувствии живот.