Текст книги "Падай, я ловлю (СИ)"

Автор книги: Татьяна Семакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 30

– А ты что ожидала? – киваю своему кривящемуся отражению, закрывшись в ванной. – Сама сказала – просто. Нечего теперь губы дуть.

Поджимаю их и умываюсь еще раз. Хватит уже. Родион предложил вариант, я выбрала свой, «все и сразу» называется. А раз замахнулась, нужно идти до конца. И вообще подслушивать не стоило, за этих двух «помеченных» теперь изведусь. Даже если виноваты, наказанием должна быть тюрьма, а не смерть.

Из ванной выхожу, наталкиваясь на Родиона.

– Ты чего там? – сурово сдвигает брови к переносице. – Глаза красные.

– Да просто умылась, – отмахиваюсь беспечно. – Не выспалась нифига. От детектива нет новостей?

– Есть, пойдем.

Проходим в комнату, я плюхаюсь на диван рядом с Зотовым и демонстративно зеваю.

– Зараза, – ворчит Дима, отражая. – Чуть челюсть не вывихнул. Ну что, успех? – обращается к Туманову.

– Да. Через три дня въезжаем.

– О чем вы? – кошу под дурочку и хлопаю ресницами.

– О квартире на первом этаже в соседнем подъезде, – терпеливо поясняет Туманов. – Кстати, твоя псина по всему двору. Отвратное зрелище.

– Похер, – отзывается с ленцой. – Главное, что не по всей квартире.

– Мне не похер, – рычит Туманов. – Тачку не открыть, везде чертова шерсть. Зараза похлеще тополиного пуха.

– С тачкой косяк, – морщится Дима и достает мобильный. – Отвези мохнатого к этому, как его… Рыба моя, все-то ты знаешь, – хмыкает и отключается. – Порядок. Че злой? Яйца дверью прищемили?

– О своих пекись, – огрызается Родион.

– А, я понял, – брякает Зотов. – Ну, не свезло.

– Что ты понял? – уточняю шепотом, не сводя взгляда с Родиона, который и в самом деле не в духе.

– Хату он не купил, а обменял. На свою.

– Так может не надо было? – мямлю тихонько.

– А где жить? В халупе твоей? – с радиоактивной ухмылкой осведомляется Туманов.

Проглатываю издевку, потому что правда, и пожимаю плечами:

– Сняли бы поближе. На время же. Ни к чему такие радикальные меры.

– Вопрос решенный. Через час подъедет юрист, все оформит, – пожимаю плечами и отвожу взгляд, стараясь держать уголки губ на уровне «дело хозяйское, мне до лампочки», а он говорит уже спокойнее: – Сергеич оклемался. Данные по владельцу тачки есть, вполне подходит на роль мужика Кристины. Но детектив его не видел, стрелял другой, так что вариаций по-прежнему воз и тележка.

– Надо найти, – задумчиво проговаривает Зотов. – Он скорее всего труп, при любом раскладе его тачку спалили. Но по тому, в каком он состоянии, можно сделать вывод.

– Какой? – растерянно хлопаю ресницами.

– Казнили или допрашивали, – равнодушно отвечает Зотов. – А вот второго неплохо было бы опознать, – достает телефон, а я беспардонно скашиваю взгляд.

Он открывает мессенджер, заходит в чат с названием «Работа» и пишет сообщение:

«Селфи своих рож. Сейчас».

Через несколько секунд начинают приходить и загружаться фотографии, а среди них проскальзывает сообщение от какого-то умника:

«Нахрена?»

«Самоудовлятворяться», – без раздумий набирает и отправляет Зотов и следующие фотографии приходят с перекошенными от попыток не ржать лицами.

– Ты лучший в мире начальник, – фыркаю, не сумев сдержаться.

– Сократи уже до просто «лучший в мире», – поворачивается и нахально мне подмигивает, а потом выбирает все снимки и пересылает на один номер. – Все мои у Сергеича. Держим кулачки. – Дима вертит телефон, зажав между большим и средним пальцем, а я в самом деле дышу через раз, пока не приходит ответ. – Не из моих, – объявляет довольно. – Опять же нихрена не доказывает, искать хахаля Крис придется самим, но мне все равно приятно. Вечерочком в баре аккуратно поспрашиваю, вдруг знакомый чей, а пока лично я спать.

– А лужу с пола и брызги со стены ты убрать не хочешь? – интересуюсь брезгливо, краем глаза видя и то, и другое.

– Я? – несказанно удивляется Дима. – Точно нет. Собачник приедет, подотрет, – снова широко и со звуком зевает и бормочет, поднимаясь: – Хороший парень, безотказный. Если менты нагрянут, просто забейте.

– Ахренеть, – провожаю его очумелым взглядом.

– Зотов, – пожимает плечами Родион. – Хрен знает, что должно произойти, чтобы он всерьез напрягся. Пошли, воздухом подышим, ты какая-то бледная.

– Да как-то не привыкла к подобному времяпрепровождению, – ворчу и хватаюсь за его протянутые руки, а он выдергивает меня из уютного плена дивана, но силу не рассчитывает и я врезаюсь в него. – Так нос расквасить можно, – бубню, растирая его, чтобы спрятать за ладонью хотя бы часть ликования от столкновения с прекрасным.

– Еще вчера ты была тяжелее, – заявляет невозмутимо и первым идет в прихожую, а я немного притормаживаю, откровенно заглядываясь на его крепкий зад, пока он не исчезает, как мираж.

Спустя полчаса подъезжает крайне деятельный юрист, пока мужчины подписывают документы я хожу по квартире, до конца не осознавая, что скоро буду тут жить, но отмечаю, что владелец успел упаковать пару чемоданов и приготовил целую стопку пока разобранных картонных коробок. Оперативно, ничего не скажешь.

– А ты когда собираться планируешь? – спрашиваю у Туманова на улице.

– Пока не придумал, – бормочет и чешет бровь. – Лучше бы сегодня. Еще уборка и освежить стены, а это время. Посидишь у Зотова? Компанию составить не предлагаю.

– Я… можно я лучше поработаю? Сегодня пятница, наверняка кстати прийдусь. К тому же, Зотов сам собирался в бар, а ты велел туда ни ногой, – кротко опускаю взгляд и жду вердикта.

– Какая ж ты хитрющая, – тянет возмущенным шепотом. – И я пока не понял, чем тебе там намазали, что ты на работу так рвешься, но если узнаю что-то, что мне не понравится…

– Не узнаешь! – заверяю поспешно, а Туманов кривится:

– Успокоила.

Снова опускаю глаза и предлагаю себе хоть изредка задумываться над тем, что говорю.

– Ладно, – соглашается без охоты. – В качестве исключения. Но ты будешь мне должна.

– Что? – мямлю, все также разглядывая асфальт.

– Улыбнись, – говорит неожиданно.

– Что? – удивленно вскидываю голову и привычно таращусь на него.

– Улыбнись, – повторяет и подает пример, раздвигая губы в неискренней улыбке. – Вот так.

– Да что-то настроения нет, – бормочу, присматриваясь к нему.

– Мне погано от того, что ты украдкой плачешь.

– Я не…

– На мать в свое время насмотрелся, Саш. Ученый. – Снова опускаю глаза и вяло пожимаю плечами. – Иди сюда, – обнимает одной рукой за спину и притягивает к себе, второй поглаживая по голове. – Хочешь плакать, плачь в меня. Я виноват, мне и отдуваться.

– Хочешь, чтобы улыбалась? – проговариваю задумчиво.

– Хочу.

– Сбрей бороду.

Родион прыскает и тянет через сдавленный смех:

– Окей. Но ты понятия не имеешь, на что подписалась, девочка.

Глава 31

Выходить не в свою смену – плохая идея. Но узнаю я об этом не сразу. Поначалу вроде ничего, если не брать в расчет, что вторая девочка на баре поздоровалась со мной сквозь зубы. Можно понять, чаевые теперь делить и на меня. И принялась я, значит, отбивать свою долю, виртуозно жонглируя бутылками. Что сказать, люблю это дело: смотрится прикольно и самой нескучно. Но девушка отчего-то смирила меня презрительным взглядом, а когда нарочно толкнула, я поняла, что дружбы не выйдет.

С официантками тоже не задалось. Одна засмотрелась на меня, возвращаясь с подносом, споткнулась и растянулась на полу, побив кучу стаканов, а обвинила в своей неудаче почему-то меня. Остальные ее поддержали.

К двенадцати атмосфера в недружном женском коллективе накалилась настолько, что внезапное появление у бара Дани я сочла благом.

– Привет, солнце, – приветствует ласково и садится на высокий барный стул, пристраивая руки на стойке.

– Что будете пить? – пытаюсь держаться в рамках и не афишировать наше близкое знакомство.

– Ты знаешь, – отзывается, когда я подхожу.

– Все в порядке? – спрашиваю тихо, мешая на стойке рядом с ним «Три мудреца».

– Не знаю. Наверное, да, – слабо пожимает плечами. – С отцом разговаривал. Сказал, хочу развестись. Заебало. И что, если он возражает, свою волю может обозначить в завещании. А он знаешь, что сказал? – хмыкает и смотрит на меня со смесью радости и злости. Странное сочетание, наливать ему как-то враз перехотелось: совсем колпак уедет.

– Нет, откуда, – отвечаю и отвлекаюсь на свое маленькое представление.

– Сказал, закажет шлюх и шампанского. Праздник у него, у сына яйца появились.

Чуть не роняю бутылку и замираю, переводя взгляд на Борисова.

– То есть… – мямлю и облизываю губы.

– Похуй ему на мой брак, – подтверждает насмешливо. – На Марину, на ее гребаное приданое, на бизнес ее семьи и вообще на все. Тебе пламенный передавал. Уебок.

– Зачем тогда? – бормочу и ставлю бутылку, почему-то ставшую невыносимо тяжелой.

– А типа блядуешь, так хоть с пользой для дела, – хмыкает злобно. – И никаких откатов ему не надо за то, что в первый бар вложил, процентов, которыми грозил, партнерства. Не вперлось даже числиться инвестором. И контракты с его поставщиками не обрубит. Вообще ничего не сделает. Моя жизнь – это, оказывается, все же мое дело. А то, что он с пеной у рта мне годами вбивал – это так, воспитательный момент. Всю жизнь сломал, падла.

Доделываю коктейль и ставлю перед ним.

– Удобная позиция.

– А, ну да, – хмыкает и делает небольшой глоток. – Сам виноват, что верил. Что Зотова закроет, что бизнес мой в порошок сотрет. Знаешь, да. Надо было раньше проверить. Хер на всех положить и позырить, че будет.

– Что изменилось, Дань? Резко плевать на всех стало?

– На все. И ты думаешь, я совсем безмозглый? На меня все повесили, Зотов прямо сказал. Эти-то с детства считай знакомы, а я так, банкомат. Ну а раз ко мне такое отношение, то и пошли на хуй.

– Папа у тебя, конечно, тот еще затейник, – хмыкаю, натирая стойку, – но мне-то не заливай. Я тут бармен.

– И в чем же я соврал опять? – раздражается, бахая стакан так, что умудряется пролить напиток, хотя там меньше половины.

– Не соврал, но упустил пару моментов. Точнее, тактично опустил. В угоду своей новой красивой версии.

– Ну расскажи мне, – кривит губы и смотрит волком.

– Тебя все устраивало. Это раз. И два, все твои действия – лишь следствие ущемленного самолюбия. Подлые подковерные игры с целью потешить собственное эго.

– Дура ты, Сашка, – отвечает беззлобно. – Я не знал, как выкрутиться, чтобы никого не подставить. И боялся тебя потерять, если расскажу правду. Ты бы не стала ждать. Ревела бы, но дверью все равно хлопнула. Гордая моя Сашка. Волевая. Решительная, – ухмыляется и одним глотком выпивает все, что есть в бокале. – Еще, – двигает пустую тару ко мне.

Наливаю яблочный сок за стойкой, ставлю перед ним. Даня демонстративно делает глоток, прекрасно видя, что это далеко не смесь виски. Причмокивает и ставит бокал на стойку, покручивая двумя пальцами.

– И еще кое-что, солнце. Я достаточно давно знаю своих партнеров, чтобы составить о них мнение. Туманов сорок раз дует на воду, Зотов сначала сует палец. И знаешь, о чем мне это говорит?

– О чем? – мой голос предательски срывается.

– О том, что ты моя с потрохами, – бросает мне в лицо и резко толкает бокал по барной стойке. Тот проскальзывает до края, падает и со звоном разбивается. – Была, остаешься и будешь. А теперь налей мне нормальное пойло.

Мешаю, не поднимая головы, ставлю перед ним. Даня берет его и отходит, опустошая наполовину еще с первым шагом. А пока я судорожно пытаюсь сообразить, что он имел ввиду, подходит коллега.

– Эй, – говорит тихо. – Что случилось?

– Это бывший Кристины, – брякаю первое, что приходит в голову. – Она с кем-то еще спуталась, потом вообще пропала, а потом… – оседаю под стойку, чтобы посетители меня не видели и закрываю лицо ладонями.

– Я слышала. Мы в соседних подъездах живем. Жили, – отвечает вдруг и подает руку: – Вставай. По камерам если увидят, влетит обеим.

– Извини, – бормочу, поднимаясь. – И что не в свою смену вышла. Мне деньги нужны.

– Кому они не нужны, – хмыкает тихо. – От тебя-то он чего хотел?

– Он думает, я знаю, с кем она. А мы не общались годами! Но ведь не докажешь! Учились вместе, работаем обе по специальности… бред. Хоть в «Дублин» выходи.

– Одна вышла уже, овца, – с обидой бросает девушка. – Говорила ей, идиотке, не суйся.

– Да вроде нормально по деньгам получается… – бормочу тихо.

– За три часа как за месяц, – зло передразнивает девушка, видимо, Кристину. – Слышала. И что? Много за полгода накопила? Куда теперь эти деньги, в гроб с собой класть?

Понимаю, что мы говорим о разном, но делаю вид, что об одном и том же:

– А мне деваться некуда. Еще несколько месяцев и вообще никуда не возьмут.

– Блин, – морщится девушка, бросая беглый взгляд на мой живот. – Сочувствую.

– Лучше скажи, как туда попасть. Крис обещала, но…

– Слушай, я не знаю, – немного выставляет вперед руки, отгораживаясь от меня. – Я тебе правда сочувствую, но никуда влезать и узнавать не стану, даже не проси.

– Не понимаю, с чего ты решила, что ее из-за этого, – бурчу обиженно.

– Не знаю, может и не из-за этого, – идет на попятный. – Мне мой сказал – увижу, сам башку откручу. Работаешь спокойно, где никто под юбку не лезет и работай дальше. Все. И не приставай ко мне с этим больше, слышать ничего не хочу.

– Ладно, – тяну недовольно и отхожу в сторону, пребывая в состоянии крайнего возбуждения.

Где Туманова вообще носит? Что можно собирать столько времени?

– Слушай, можно я на перерыв отойду? Напсиховалась, – вздыхаю и понуро опускаю голову.

– Иди, выпендрежница, – подкалывает по-доброму. – И это. Извини, что в штыки. С тобой чаевых натаскали уже как за ночь. А еще только пьянеть начали.

– Хочешь, научу паре приколов? – с улыбкой играю бровями. – Это несложно, только практика нужна. У меня дома тренировочные бутылки есть, можем днем пересечься в парке каком-нибудь.

– А давай, – хмыкает с улыбкой. Берет ручку и записывает на салфетке свой номер, протягивая мне. – Запиши сразу, к концу смены в голове только одна мысль.

– Помассируйте мне но-о-оги, – стону, закатывая глаза и задирая голову к потолку.

– Ага, – смеется девушка. – Я Юля.

– Сашка, – выхватываю салфетку и спешу в подсобное помещение звонить Туманову.

Глава 32

Первым делом вбиваю контакт своей новой знакомой, а потом долго таращусь на телефон с глуповатой улыбочкой. Я не знаю его номера. Я вполне возможно от него беременна, но не знаю его номера.

Из груди вырывается смешок, но делать нечего, набираю единственного, чей помню наизусть.

– Солнце, – встревоженно отвечает Даня. – В чем дело?

– Уф… – выдуваю громко. – Все в порядке. Я с просьбой.

– Ты где вообще?! Не вижу тебя!

– Скоро вернусь, я в раздевалке, – отвечаю быстро и еще быстрее выпаливаю: – Скинь номер Родиона.

Молчание длится так долго, что я на экран поглядывать начинаю, решив, что он просто отключился. Но нет.

– Почему я должен это терпеть? – спрашивает на долгом выдохе.

– Мы просто еще не расставались, – мямлю неловко, – и как-то было без надобности.

– Ты врать вообще не умеешь, – цедит раздраженно.

– Да я не вру, Дань, – вздыхаю. – Ну?

– Мне говори. Я передам.

– Не могу я через тебя такое…

– А раз несрочно, потерпишь, – заявляет ехидно и на этот раз уже отключается.

Но я перезваниваю.

– Пожалуйста, Дань, – прошу тихо, когда отвечает. – Давно уже должен был приехать. Переживаю.

– Сначала скажи правду. У вас что-то было или все спектакль от начала до конца?

– Было, – отвечаю глухо.

– Сука! – рявкает громко. – Ну как так, Саш? – стонет тише и с надрывом.

– Ну, как, – брякаю и опускаюсь на лавку. – Сама не знаю. Раз и все.

– Ахеренно.

– Номер пришлешь или нет? – на тяжелом выдохе.

– Нет, – отвечает едко, а я устало опускаю телефон и сбрасываю вызов.

Сижу еще минуты три, раз уж выдалась возможность, и только собираюсь вернуться за бар, телефон в руке начинает вибрировать. Номер незнакомый, от чего сердце делает скачок к горлу. Я внезапно начинаю задыхаться и еще несколько секунд пытаюсь выровнять дыхание.

– Да, – отвечаю немного осипло.

– Не все учел, – слышу знакомый бас и прислоняюсь спиной к шкафчику, обмякнув от звуков его голоса. – Борисов – Зотову, тот – мне.

– Ну, хоть так, – бормочу с облегчением.

– Все в порядке?

– Я кое-что узнала, – хвастаюсь, понизив голос.

– И решила, что рассказать мне это по телефону – хорошая идея?

– Нет, я… неважно. Ты приедешь?

– Само собой. Но еще занят.

– Ну у тебя и барахла! – фыркаю насмешливо.

– Мало, – отвечает скупо, а я вдруг понимаю, что дела у него могут быть вообще другого характера.

– Ясно, извини, – проговариваю быстро и отключаюсь.

Заталкиваю мобильный в сумочку, закрываю все в шкафчике и пулей вылетаю из раздевалки. Взбодрилась, блин. И как теперь от желания бить посуду избавиться? И от мысли о том, что отвлекла его от приятного времяпрепровождения с другой? Почему нет? Одной достаточно, но со мной-то все. Обсудили, решили. Почему так больно? Живот крутит, в груди щемит, глаза печет от попытки сдержать слезы. Полный набор.

– Теперь я, – меняется со мной Юля, когда возвращаюсь и уходит часа на полтора, не меньше, но оно и к лучшему: заказов прибавляется и тонуть в своих эмоциях мне становится попросту некогда.

Туманов до конца смены так и не появляется. Когда на улицу выхожу, подслеповато щурясь на яркий свет, не знаю даже, встретит или нет. Растерянно верчу головой, высматривая его, и готовлюсь заплакать, не увидев, как вдруг слышу его голос со спины:

– Я тут.

Моргаю, чувствуя, как по щекам скатываются прорвавшиеся через оборону слезы, торопливо смахиваю их, делая вид, что тру лицо.

– Ты не зашел, – оборачиваюсь к нему, а он отлипает от стены.

– Смысла уже не было. И я видел машину Борисова у входа. Решил не нагнетать.

– А он знает все, – хмыкаю и иду вслед за Родионом к машине. – Заявился, что-то про воду мне втирал, вроде как ты перестраховщик, а Димка, наоборот, сорви голова. Я так поняла, он догадался, кто в клуб влез и почему Димкины стояли на стреме.

– Так даже лучше, – пожимает плечами. – Можно говорить открыто. И пока разводится, к тебе не полезет. Маринка будет в ярости и всю ее выльет на самую удобную голову, – морщусь и устраиваюсь в машине, дверцу которой он для меня открыл. – Ты это хотела рассказать? – спрашивает, садясь за руль.

Устало трет лицо и даже зевает, заводя мотор. Он в чистой рубашке, брюках. Волосы еще мокрые после душа. Смотрю на него и от глупой ревности на куски разрывает, даже языком шевелить не хочется.

– Да, – бросаю скупо и отворачиваюсь, пристегиваясь.

Через пятнадцать минут пути он съезжает в знакомый двор, но вопросов я не задаю, пока не выходим и не идем к первому подъезду.

– Мы за вещами? – все-таки любопытничаю, а он отрицательно мотает головой и пропускает меня в просторный холл подъезда.

Когда открывает дверь в квартиру под номером «1», мне стыдно становится.

– Когда ты все успел? – ахаю, делая пару шагов и останавливаясь.

– Да я только барахло таскал, по сути, – рассказывает, разуваясь. – Кстати, стены еще несколько часов лучше не трогать. А так… комнату освободили, туда клининг, за ними моляры, снова клининг. И так друг за другом. Жить можно.

– Так свежо, – прикрываю глаза и глубоко вдыхаю.

– Твоя комната дальняя. Простыни чистые, мои, так что без сюрпризов. Полотенца тоже, – последнее уже бормочет и улыбается: – Заебался.

– Я так и подумала, – бурчу, опуская глаза.

– Я так и подумал, – прыскает тихо, а я пунцово краснею. – Располагайся. Я спать.

Брожу еще какое-то время, пытаясь привыкнуть к окружению. Отмечаю детали, вроде не до конца придвинутой к стенам мебели, лезу в холодильник, убеждаясь, что он забит до отказа, а во второй спальне, которая преобразилась из серой и унылой в нежно-персиковую и залитую солнцем, на кровати нахожу набор полотенец, банный халат и его футболку, видимо, вместо пижамы. С удовольствием принимаю душ и заваливаюсь на огромную кровать.

– Саш, – слышу его голос через приоткрытую дверь.

– А, – отзываюсь зычно.

– С новосельем.

– И тебя, – отвечаю тепло и закрываю глаза.

Ворочаюсь с боку на бок, но уснуть никак не получается. Есть еще так хочется, невыносимо просто!

Не выдерживаю и крадусь на кухню. Делаю себе бутерброд с красной рыбкой, вгрызаюсь в него и стону от неземного наслаждения, когда первый кусочек проваливается в пустой желудок. И вдруг слышу тихий смех за спиной.

– Пожрать перед сном – что может быть лучше? – подтрунивает Туманов, подходя ближе. – Поддержу. – Стоим, уплетаем сухомятку, не отходя от столешницы. – Ближе к вечеру в ресторан. Не против?

– Дура я, что ли? – фыркаю с набитым ртом. – Ох, Божечки, вкуснятина какая.

– Сам ловил, – заявляет хвастливо, а я едва успеваю прикрыть рот, давясь бутербродом и смехом. – Я сделаю тебе там предложение, – добавляет невзначай. Проглатываю комком, бросая на него затравленный взгляд, а он почему-то подмигивает: – Будет весело.