Текст книги "Хроники Рыжей (Трилогия)"

Автор книги: Татьяна Устименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 83 страниц)

Галерея Трех порталов отнюдь не произвела на меня впечатления некоего таинственного или запрещенного места. Тянущаяся вдоль утеса лестница привела нас в узкое ущелье, усыпанное мелкой базальтовой крошкой. Едва различимая тропинка замысловато петляла меж довольно крупных скальных обломков и мирно соседствовала с журчащим на камнях ручейком. Зеленый, усыпанный розовыми раструбами нежно–удлиненных бутончиков вьюнок гибко извивался по склонам обеих гор, образующих ущелье. Остатки тумана медленно утекали в щели между камнями, смирными волнами плещась ниже моих щиколоток. Я недоуменно почесала в затылке, пытаясь внятно выразить неожиданную мысль, пришедшую мне в голову:

– Начинаю подозревать: знаменитая Хрустальная долина, родина обоих эльфийских кланов, – копия галереи… Но если в долине обитали представители Первой расы, то кто же тогда проживал в галерее?

Кса–Бун неопределенно хмыкнул:

– Хозяйка спрашивает меня? Но, увы, я знаю куда меньше нее. Боги находятся на Верхнем – Радужном уровне. Демонам достался Нижний, расположенный за Порталом Тьмы. Кто же облюбовал эти туманные земли?..

– Демиурги! – убежденно произнесла я, методом элементарного исключения придя к столь логичному выводу. – Места здесь довольно уединенные и спокойные, способные надежно охранить как священные тайны творцов, так и их грязные делишки. Признаюсь откровенно, мне не терпится поскорее прояснить несколько весьма щекотливых моментов, касающихся их проделок и затеянной ими игры. Да и сбежавшую с поля боя Ринецею, наверно, еще рановато сбрасывать со счета. Полагаю, она вполне способна сызнова преподнести нам пару–тройку неприятных сюрпризов…

Каблуки моих подкованных железом сапог бодро цокали по базальтовым плитам. Неряшливое каменное крошево сменилось нарядным белым песочком, хорошо обрисовывающим границу тропы, тянущейся вдоль всего ущелья. Небо выглядело ненатуральным, сильно смахивая на покатую, сферически выгнутую крышу, сделанную из незнакомого мне полупрозрачного материала и подсвеченную волшебными светильниками. Последние сомнения исчезли – мы находились глубоко под землей, прогуливаясь по какому–то обширному, искусственно созданному помещению. Мастерство строителей сего великолепного места, глобальность замысла и размах его воплощения поражали воображение, производя неизгладимое впечатление на наши неискушенные разумы. Впрочем, мне уже приходилось вплотную сталкиваться с машинами демиургов, и я вполне объективно осознавала, сколь могущественных врагов заимела в их лице. Созданный творцами мир превратился в их послушную игрушку, став полигоном для доселе невиданных развлечений, призванных ублажить четырех заскучавших, рассыпающихся от древности старух… Я гневно стиснула челюсти, скрипя зубами. Ведь это был также и мой родной мир, безусловно, заслуживающий лучшей доли и имеющий право жить самостоятельно. Моя душа повзрослела, и ее чрезвычайно тяготила насильно навязанная участь, превратившая меня в бесправного раба, в игрушку капризных демиургов. И вот эту–то вопиющую несправедливость я и собиралась исправить, пока даже не подозревая, скольких усилий мне будет стоить сие благородное устремление. Шагая по галерее, я невольно вспомнила слова Единорога, в полной мере проникаясь их направляющим смыслом. Мой звездный час настал. Пришло время начинать собственную игру.

Тропинка оборвалась неожиданно, закончившись ровной круглой площадкой. С трех сторон от нее я увидела три тусклых световых пятна, неподвижно висящих в воздухе и издающих негромкое гудение. Я уже привыкла, что Портал оружия свободно открывается по малейшему моему желанию, активизируясь посредством перстня «Пожиратель пространства». Уж не знаю, с помощью какого артефакта управлял своим порталом Астор, но здесь все три энергетических тоннеля наконец–то встретились, совпав в пространстве и времени. Второго подобного места не существовало нигде в нашем мире. Это и был Перекресток миров. И подозреваю, при наличии определенного опыта он позволял не только перемещаться в любую точку Антеи и Ундоры, но также и выходить за пределы нашей планеты, а возможно – даже галактики. Постигнув всю масштабность представшего передо мной зрелища, я восхищенно вздохнула. Подумать только, а ведь еще пару лет назад доступный мне мир ограничивался всего лишь замшелыми стенами замка Брен. «Ищущий – да обрящет!» – так говорилось в одной странной книге. Ищи свой путь в жизни – и ты его найдешь!

Перекресток не пустовал. На соединяющей порталы площадке возвышалась небольшая, скромная часовенка, вытесанная из цельной глыбы черного чарнокита [57]57
  Ч а р н о к и т – горная порода, представляющая собой гранит, смешанный с минералами ромбического пироксена.


[Закрыть]. Нарочито–невзрачная непритязательность архитектурных решений этого стандартного здания с завидной лихвой компенсировалась вызывающей роскошью редчайшей горной породы. Камень отливал всеми мыслимыми и немыслимыми оттенками радуги, исходящими из серебристо светящихся кристаллов, словно бы наложенных на темную основу. Свет, вкрапленный во тьму. Тьма, служившая декоративным фоном и поддержкой свету. Ничего прекраснее я в жизни не видывала. Вычурные усыпальницы моих венценосных предков не шли ни в какое сравнение с этим примитивно вытесанным зданием, напрочь лишенным отделки и орнамента. Красота камня затмевала уродство внешних очертаний. Возможно, именно этим демиурги пытались намекнуть на что–то важное, пока ускользающее от моего восприятия… Душевно и зрительно утомившись от тяжкого груза свалившихся на меня впечатлений, я ухватилась за простое медное кольцо, укрепленное на дубовой, потемневшей от времени створке, открыла дверь часовни и вошла внутрь…

Лучи света перекрещивались и снова разбегались на двухцветных мраморных квадратиках, выстилающих пол часовни. Проникая сквозь цветные витражи, внешний свет причудливо окрашивался в сиреневые и красные тона, гармонично дополняя черный и белый мрамор. Достигнутый оптический эффект придавал погруженному в полумрак помещению гнетущий налет инфернальности, навевая мысли о бренности попавшего в часовню существа и его незначительности перед властью великого фатума. Я мгновенно ощутила себя крохотной песчинкой, случайно угодившей в вечный жернов бытия. Сила демиургов угнетала и подавляла, заставляя упасть на колени и униженно вымаливать хотя бы каплю снисхождения, мельчайшую частицу их милости…

Я возмущенно тряхнула головой, отгоняя навязчивое наваждение.

– Дешевый трюк, – громко выкрикнула я, осмелившись посмеяться над могильной тишиной, царящей под сводами часовни. – Вам меня не сломить и не запугать…

Кса–Бун с грохотом уронил топор, моим протестующим криком насильно выведенный из овладевшего им оцепенения. Мы дерзнули бросить вызов самим великим творцам, нагло нарушив их многолетнее отшельничество.

– А ты смела, девочка! – Рокочущий голос шел из пустоты, колокольным набатом отражаясь от черных стен и заставляя быстрее забиться мое готовое к любым неожиданностям сердце. Ведь Хранитель предупреждал меня о негаданных встречах, поджидающих храбреца, отважившегося достичь Перекрестка. – Я ждала, хватит ли у тебя решимости посетить мою скромную обитель… – Голос стал мягче, наполнившись дружелюбием и симпатией. – Хватило! Ты воистину нечто необычное, еще не виданное в этом мире и достойное звания моего лучшего творения. И поэтому я говорю – добро пожаловать!

Сумрак растаял, уступая место теплому золотистому свету. И тогда я увидела статую, искусно выточенную из полупрозрачного белого халцедона [58]58
  Х а л ц е д о н – полудрагоценный камень, разновидность кварца.


[Закрыть]. То была высокая женщина, отличающаяся превосходно развитой мускулатурой и плотным телосложением. Крупная, правильной формы голова, увенчанная гривой длинных волос, плавно переходила в красивую шею и гордо развернутые плечи. Острые сосцы полных грудей придавали ей некоторую эротичность, а тяжелый, почти мужской подбородок говорил о властности и авторитарности. Шесть рук вскинулись в величественном жесте, но пять из них оказались пусты, и лишь последняя бережно хранила то, чего не уберегли прочие, – одну из Алатор. Торс женщины оканчивался толстым змеиным хвостом. Неживые глаза смотрели слепо, на лице запечатлелась высокомерная гримаса. На груди статуи зияло ничем не заполненное круглое отверстие.

Я почтительно преклонила колено, а затем, сняв со своей шеи медальон, несущий изображение перекрещенного меча и молнии, вложила его в отверстие. Ключ подошел идеально. Оружейница глубоко вздохнула, ее кожа затрепетала, порозовела, выпуклые глаза моргнули и обрели осмысленное выражение. Она упруго привстала на хвосте и скользнула на пол, покидая надоевший пьедестал. Статуя ожила…

Ее способ перемещения ничуть не напоминал змеиный. Не подползая, а словно бы паря в воздухе, Оружейница приблизилась ко мне, складывая алые губы в приветливую улыбку. Вблизи она еще меньше походила на человека, безмерно удивляя узкими щелевидными зрачками, нижней частью тела, покрытой стальными овальными чешуйками, и длинными пальцами, вооруженными кривыми когтями.

– Впервые я вижу вас так близко и отчетливо, – стараясь не выказывать волнения, почти равнодушно произнесла я, глядя ей прямо в глаза. – Вы сильно отличаетесь от всех прочих обитателей нашего мира…

– Еще бы, – хмыкнула демиург, хозяйским жестом погладив мой живот. – Но и твой сын тоже особенный. Мало кому ведомо, что он соткан изо льда и пламени, этот наш долгожданный малыш – демон. Ты не боишься, принцесса, что его рождение может стоить тебе жизни?

– Любовь не убивает. Даже несчастная! – уверенно парировала я, скрещивая свой взор с ее пронзительным взглядом. – Несчастная любовь делает нас сильнее, учит лучше понимать людей. Мне об этом королева Смерть говорила. А убивают только ненависть и разочарование в себе.

Шестирукая тварь запрокинула голову и пронзительно расхохоталась. Я с трудом подавила жгучее желание перерезать ее открытое, доверчиво подставленное горло.

– А ты умна, – отсмеявшись всласть, уважительно признала Оружейница. – И смела к тому же! Да, мы совершенно непохожи на вас. Мы уже разучились любить. Мы лишь наполовину состоим из живой плоти и крови. Тысячи лет назад на нашей планете разразилась ужасная война, стоившая жизни многим из нас. Наша родина – там, – она ткнула пальцем в потолок, мгновенно принявший форму прозрачного стекла, являющего нам изображение ночного неба, усыпанного интенсивно светящимися звездами, – в созвездии Лебедя. Планета называлась Антеей, а ее столица – Ундорой. Видишь, девочка, мы принесли с собой дорогие нашим сердцам имена, возродив на Земле величие погибшей расы. Нас осталось всего четверо – полусуществ–полумашин, сложнейших биокибернетических созданий, обладающих почти неисчерпаемыми возможностями и ресурсами. Но там, дома, мы утратили слишком многое, – Оружейница скорбно вздохнула, – то, чего, невзирая на все предпринятые усилия, мы так и не смогли спасти. Когда–то у меня была дочь… Ее звали Ульрикой…

Услышав свое имя, я затрепетала. Мне открылось обстоятельство, которое я ни за что не смогла бы постигнуть самостоятельно. Так вот в чем крылась причина странной привязанности, испытываемой Оружейницей по отношению ко мне…

– Да, – демиург нежно ущипнула меня за щеку, – да, дорогая моя. Я наделила тебя ее именем и с восхищением следила, как с каждым днем ты все больше становишься похожей на нее. Такая же дерзкая, добрая, справедливая и немного, – тут она широко улыбнулась, – сумасшедшая. И я благодарна этому чудесному миру, подарившему мне вторую дочь…

Не знаю, что руководило мной в тот момент – искренние чувства или корыстный расчет, – но я учтиво склонила голову и приникла к руке своей создательницы благодарным дочерним поцелуем. Демиург, эта холодная и беспощадная тварь, вздрогнула… Ее хищные глаза утратили выражение отстраненного высокомерия и наполнились крупными, искренними слезами радости. Она страстно прижала меня к себе, баюкая и осыпая сотнями ласковых прикосновений. И в ее объятиях я испытала то высшее ощущение совершенной защищенности и безопасности, подобное которому уже не повторилось никогда впоследствии.

– Прости меня, дочь моя, – тихонько шепнула демиург через пару минут, отстраняясь от меня и вытирая свои мокрые щеки. – Воин должен уметь справляться со своими слабостями. А у нас совсем не осталось времени, поэтому давай потратим его с пользой. – Она взяла меня за руку, подвела к пустому постаменту и заботливо усадила на мраморную ступень. – Слушай и запоминай…

И я вся обратилась в слух, не сводя с матери горящего обожанием взора.

– Мы прилетели на Землю, – торопливо рассказывала мне Оружейница, – преодолев просторы галактики. Наш корабль «Чаша жизни» и поныне спрятан глубоко в недрах Черных гор, надежно скрытый от любопытных взглядов. Увы, и эта планета тоже не избегла печальной участи жертвы войны – атомное оружие, примененное корыстными людьми, полностью уничтожило жизнь, пощадив лишь некоторые лежащие в руинах города, хранящие остатки своего былого величия. Но нам повезло: мы нашли здесь уран, способный питать наши машины. И тогда мы – я и три моих сестры – начали все заново. Мы очистили Землю от радиации и элементов распада, а затем создали новые расы, новую флору и фауну. Великое Ничто, управляющее всем во вселенной, стало нашим союзником. А затем – мы заскучали…

– Как это? – изумленно спросила я.

– Самый страшный враг любого мыслящего существа – это безделье и вседозволенность, – горестно констатировала Оружейница. – Дай человеку власть, славу и богатство – и ты увидишь, чего он стоит на самом деле. Так произошло и с нами. Изживший себя герой становится злодеем, повелитель – тираном, мудрец – глупцом и извращенцем. Мы можем жить очень долго, но и мы не бессмертны. Наш стареющий разум поразил разрушительный маразм, подобный разрастающейся опухоли. Нам захотелось развлечений и острых ощущений. Послушай, – горячечно шептала она, склоняясь надо мной, – я самая молодая из четырех сестер и пока еще пребываю в состоянии мыслить достаточно объективно. Поэтому я понимала, к чему мы придем. Все свои навыки и умения я вложила в крохотную зиготу, зреющую во чреве королевы Альзиры, создавая тебя. К этому времени процесс управления миром уже полностью вышел из–под нашего контроля. Демоны забирали все больше власти, а наша игра переросла в беспощадную борьбу за выживание. Но сейчас мы обречены – мы проиграли… Этот мир нам больше не принадлежит. А придя к этому печальному выводу, мои сестры приняли решение покинуть Землю, уничтожив все живое на ней, ибо вы пытаетесь идти своим путем, отныне уже не подчиняясь нам. И стрелки корабельных часов, отсчитывающих остающиеся до отлета дни, запущены и тикают…

Я потрясенно вскочила:

– Так мы все умрем?

– Да, – признала Оружейница, – если, конечно, ты не спасешь этот мир и не остановишь моих сестер…

– Но как? – отчаянно вскричала я.

Демиург покровительственно улыбнулась:

– А разве ты не догадываешься? Ты сумела остановить Ледяного бога и воскресить брата, ты восстановила звездный мост, нашла Пелену Аолы и победила могучего некроманта… И теперь ты задаешь мне столь наивный вопрос! Уничтожь корабль…

– Это немыслимо! – потрясенно стонала я, обхватив голову руками и запуганно раскачиваясь, будто слабый ребенок, убоявшийся случайной тени, промелькнувшей на стене его спальни. – Это уже чересчур…

Оружейница возмущенно фыркнула:

– Ничуть! Найди драконов, найди Храм Розы, пройди Радужным уровнем… У тебя все получится, но лишь в том случае, если ты проявишь некое исходное качество, присущее истинно доброй личности…

– Ага, всего–то! – иронично хмыкнула я. – Называется – дерзай, Ульрика! И еще – замкни Кольцо…

– Про Кольцо мне ничего не ведомо! – Уголки губ демиурга уныло опустились вниз. – Врать тебе я не стану, но я точно знаю одно – это пророчество касается лишь тебя персонально, и никто тебе в его исполнении не поможет. А в остальном…

– Что? – вскинулась я. – Говорите!

– Прими мою дагу. – Вместо ответа Оружейница вложила свой клинок в мою руку. – Это Данриэль Алатора – Пробуждающая игла. Именно она способна разбудить спящих драконов. Но учти, сейчас она не активирована, и тебе предстоит пойти на великую жертву, дабы напитать ее силой и спасти многих ценой смерти одного…

– Но клинков должно быть шесть! – совершенно запутавшись, кричала я. – Почему же никто не знает о шестой Игле?..

– О, – посмеялась Оружейница, – ты все поймешь сама. Ищи, не сдавайся, и ты обязательно победишь. Прими мои знания. – Ее губы осторожно, словно совершая обряд жертвоприношения, коснулись моего лба. – Прими мою жизнь…

Я испытала кратковременный укол боли, как будто в мой мозг вонзили острую иглу, через которую в меня хлынул шквальный поток ранее недоступной информации. В моей голове смешались запутанные обрывки доселе неведомых наук и фактов: теорема Ферма и формула вулканизации каучука, выкладки из неевклидовой геометрии и строки из поэм древнего слепого грека Гомера, основы компьютерного программирования и лексическая база родного языка демиургов. Я обрела знания…

– Хорошо, это хорошо, – обессиленно шептала Оружейница, неловко оседая на пол. – Теперь ты готова стать творцом нового мира и научить его жить по принципам добра и справедливости…

– Мама! – Я обхватила ее за талию. – Не уходи…

– Мой час пробил. – На губах умирающей играла легкая, счастливая улыбка. – Я ухожу спокойно, ибо верю – будущее этого мира находится в надежных руках…

Очертания ее сильного тела внезапно утратили четкость и потекли, будто плавящийся от жары воск. Плоть сходила кусками, обнажая кости и железные детали искусственного экзоскелета. Буквально на моих глазах сталь покрывалась ржавчиной и рассыпалась хлопьями жирной коричневой трухи. Микросхемы, ранее образующие ее нервную систему, перегорали и разваливались одна за другой.

– Мать, – жалобно стонала я, удерживая на своих коленях ее голову, – я ведь только что тебя обрела… Мама, а как же Астор?

Правый глаз Оружейницы сверкнул красным огоньком светодиода и ехидно воззрился на меня так, будто готовил последнее испытание моей прочности и храбрости.

– Радужный уровень, – проскрипел механический голос, – найди Поля мертвых и дождись выпадения Снега желания. Воссоздай тело Астора из этого снега, окропи…

Дальнейших ее слов я не расслышала. Голова Оружейницы замолчала, лобная пластина ввалилась внутрь, нижняя челюсть переломилась пополам, и мгновение спустя от великой создательницы всего земного и сущего осталась лишь маленькая лужица зловонной бурой жижи, растекшейся вокруг моих ступней… Смерть победила даже демиурга, оказавшись сильнее всех…

– Прах к праху! – глотая слезы сострадания, молилась я, бережно прикрывая останки матери своим колетом. – Покойся с миром!

Мы вышли из часовни спустя несколько минут, соблюдая траурное молчание, вежливо прикрыв за собой дубовую дверь и надеясь, что ни одна сила в мире уже не потревожит души скончавшейся Оружейницы. Трудно передать словами, что я тогда испытывала… Наверно, тихую печаль и бесконечную благодарность к этому загадочному существу, так и оставшемуся до конца не понятым ни людьми, ни своими родичами, которых она предала ради меня. Она подарила мне свою жизнь… И теперь я силилась прочувствовать – что же такое смерть, конечна ли она? Куда уходят наши души после того, как тела перестают дышать, осязать и чувствовать? До каких пор пребываем мы в Обители затерянных душ, ожидая следующего часа рождения, и кем становимся в той – иной, новой и, хочется верить, лучшей жизни? Лишившийся нас мир – каким он станет? Возможно, именно это, ответы на все не высказанные мной вопросы и предстояло теперь узнать ей – ушедшей в небытие Оружейнице…

Я много думала о смерти. Пройдя через нее несколько раз, я так и не поняла ее смысла, не постигла всей заложенной в ее глубину сути очищения и обновления. Полагаю, моя собственная смерть может огорчить кого–то другого, но только не меня саму, ибо мне не дано возможности осознать всей ее необратимости. Но вот гибель любимых ранит нас куда сильнее, чем личные горести и потери. Смерть – это награда, наказание, искупление или миг наивысшего прозрения? Смерть – не истинная ли это жизнь? Ведь именно перед ее лицом мы все становимся лучше и чище, ибо лишь за миг до смерти мы и начинаем жить по–настоящему…

Я узнала много – но, увы, так и не сумела разузнать самого важного: как я могу помочь Астору, каким образом мне суждено вернуть назад его блуждающую во тьме душу, вернуть себе его глаза, руки и губы. Я мучительно гонялась за своей ушедшей любовью, не понимая, где она – со мной или же все еще вне меня… Приблизилась ли я к нему или по–прежнему нахожусь неизмеримо далеко? Какие пути ведут нас к любви? Любовь похожа на всепожирающий пожар, а двум языкам пламени, наверное, никогда не суждено слиться в один: ведь огонь не сгорает в огне…

Я руками хватаюсь за стены —

Долго путаюсь: я или ты?

Увядаем, как в вазе цветы,

Или режем набухшие вены.

Где мы – там или все еще вне?

Под ногами свинцовые плиты.

Мы смеемся безрадостно: «Квиты!»

Ведь огонь не сгорает в огне.

Мы успеем спастись… Но петля

Мне безжалостно стиснула шею…

Мозг свербит – я опять не успею,

Мое тело не примет земля.

И возможно, мне нужно лишь влиться

В те потертые временем скалы…

Но в улыбки впивались оскалы

И кричали: «Все может случиться!»

Как запачканный кровью букет,

Осыпались недетские сны,

Запах вечной, цветущей весны

И бессмертье, которого нет.

В знак прощанья Судьбы круговерть

Раскроила надтреснутый лед,

Обрывая мой дерзкий полет…

А внизу сыто чавкнула Смерть.

Где мы – там или все еще вне?

Расстоянье я меряю взглядом —

Далеко?.. Или ты уже рядом?

Ведь огонь не сгорает в огне…

Мы с Кса–Буном покинули часовню и медленно пошли вперед, миновав врата всех трех порталов, но так и не выбрав ни одного из них. Меня вела интуиция. Свод над нашими головами потемнел, налившись полуночным сумраком. Неровную дорогу устилали обломки камней, сильно утруждавшие мои усталые ноги и вселявшие в меня смутный страх перед будущим. Будущим, еще более извилистым, чем этот путь. В воздухе витала некоторая неопределенность и неясное предчувствие чего–то страшного…

Наконец мы достигли небольшого скального уступа, с которого открывался вид на округлое, шумно бурлящее озеро с впадающей в него рекой.

– Госпоже нужно передохнуть, – заботливо посоветовал канагериец, бросая на землю свой плащ, жестом убеждая меня прилечь и немного поспать. И я совсем уже готовилась последовать его совету, как вдруг ощутила дикую, совершенно нестерпимую судорогу, огненным стержнем пронзившую мои внутренности и скрутившую их в тугой, наполненный страданием и кровью узел. Я не сдержала крика и завыла, будто зверь, – отчаянно, мучительно. По моим ногам стекла какая–то прозрачная жидкость. Испытывая тошнотворное головокружение, я почти упала на руки едва успевшего подхватить меня Кса–Буна. А боль все усиливалась – пульсируя, раздирая плоть, властно опоясывая таз и впиваясь в мое лоно раскаленными щипцами палача…

– Что со мной? – Я недоуменно хваталась за пальцы телохранителя, ища поддержки и облегчения. – Мне кажется, я умираю…

– О нет, вы ошибаетесь. – Кса–Бун сурово сжал губы, в его опасливо прищуренных черных глаза плескался панический ужас. – Это все ваш ребенок, госпожа! Он собирается появиться на свет, у вас начались роды! И я подозреваю, что они будут очень тяжелыми…