Текст книги "Хранитель Ллинн-Хейма"

Автор книги: Татьяна Гуськова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

  Не в силах сдержать хохот, я чуть приотстала, чтобы не смущать распушившего хвост кота.

  Словно соткавшись из теней, из-за моей спины вышел мрачный Аргон.

  У меня тут же все веселье как рукой сняло. Он же слышал все, что мел Наэлл. Я хотела крикнуть, чтобы предупредить кота, но не могла и губ разомкнуть.

  – Значит, ты считаешь меня сумасшедшим?

  – Ну... Иногда ты производишь такое впечатление, – очень вовремя голос ко мне вернулся.

  Но гилион не поддержал обычный обмен колкостями.

  – Ты даже с ним не поговорила!

  Я не сразу поняла, что Аргон имеет в виду.

  – Ты не думаешь о том, как он страдает?!

  Мне стало стыдно, но за занавесью этого чувства мелькали совсем другие мысли – а почему никто никогда не подумает о моих страданиях?

  – Лучше дал бы мне повидаться с Фарном, – глухо сказала я, развернулась, чтобы уйти и вдруг услышала за спиной тихое:

  – Хорошо.

  Мир бешено качнулся, когда я резко повернулась к Аргону.

  – Это правда? Ты отведешь меня к нему?

  Глава Совета мне не ответил, только молча повернулся и пошел по коридору прочь. Нага его, я пристроилась след в след, как хвост.

  – Но после ты поговоришь с Лларэном.

  – Шантажист, – я беззлобно ткнула его кулаком в спину.

  Вдруг гилион резко остановился.

  – А здесь... во избежание, – он многозначительно подвигал бровями. – Я завяжу тебе глаза.

  Глазами он, правда, не ограничился, обмотав мою голову так, что даже носа снаружи не осталось.

  – А дышать я как буду?

  – Ртом, – голос Аргона с трудом пробился сквозь плотную ткань.

  Оставалось только терпеть. Глава Совета взял меня под руку и осторожно повел куда-то.

  Шли мы долго. У меня успели заболеть ноги, и основательно пересохло во рту. За это время можно было обойти весь дворец, хотя может Аргон нарочно водил меня кругами, чтобы я не запомнила дорогу. Но вот мы остановились. Звякнул замок, Аргон потянул меня за руку, заставив сделать несколько шагов, потом начал сматывать повязку.

  Я кое-как проморгалась и столкнулась взглядом с округлившимися от удивления разными глазами Фарннана. Кажется, мы застали пленника во время обеда, он сидел за столом с надкусанным яблоком в руке, а перед ним раскинулся неплохой такой обед: на блюде лежало несколько больших жирных карасей, украшенных золотистой корочкой, блестело крупинками соли копченое мясо, в плоской корзинке горкой лежали фрукты, ягоды, орехи и желуди.

  Я сглотнула слюну, непонятно как оказавшуюся в пересохшем рту, потом справилась с собой и огляделась. Комнату, в которой содержали пленника, темницей назвать было трудно, такие роскошные апартаменты не всем гостям выделяли.

  – А у тебя тут неплохо, – смущенно пробормотала я.

  – Синнора! – наконец обрел дар речи Фарн.

  Он уронил яблоко и вскочил, остановившись напротив меня. За моей спиной Аргон тихонько кашлянул.

  – Я буду за дверью. Синнора, если что, кричи, – и он вышел, а мы все продолжали стоять.

  – Давай присядем, – предложил Фарннан.

  Я судорожно кивнула, и мы уселись за стол.

  Стихии и духи! Так долго добиваться встречи и вот теперь я не знаю, что сказать! Сижу только и глупо пялюсь на него.

  Фарн долгое время был рядом со мной, я запомнила это лицо до малейшей черточки, до последнего шрамика. Только разные глаза теперь полны жизни. Мне вдруг ужасно захотелось обнять его и поцеловать, прижаться изо всех сил. А вдруг он ко мне никаких теплых чувств не испытывает? А я сижу и пялюсь!

  В смущении я опустила глаза и натолкнулась взглядом на карасей, остывших, но по-прежнему вкусных. Рот снова наполнился слюной, с трудом сглотнув, я поспешила отвести глаза. Но тут в животе предательски заурчало.

  – Угощайся! – спохватился Фарн, пододвигая ко мне все блюда разом.

  – Ну что ты! – я зажала руки между колен. – Это же твой обед!

  – Ну так значит я могу им угостить кого захочу.

  Когда Аргон заглянул в комнату, я уже все догрызала. Фарннан, подперев рукой щеку, с умилением смотрел на меня. У гилиона челюсть отвисла. Справившись с собой он с трудом проглотил смех.

  – Синнора, пора.

  Мне захотелось вцепиться себе в волосы. Вот, называется, выпросила свидание!

  – Синни! – настойчиво сказал Аргон.

  – Я... – я встала. – Я это... еще как-нибудь приду...

  Фарннан с улыбкой кивнул. Тогда я, сама не ожидая от себя, подскочила к нему, обняла за шею и чмокнула куда-то в глаз, потом молнией вылетела из комнаты, пока он не успел ничего сказать.

  Аргон запер дверь и повернулся ко мне, доставая повязку.

  – Объела несчастного узника. И как не стыдно, – гилион смеялся.

  Было и в самом деле стыдно, поэтому я ничего не сказала.

  Обратно мы шли не так долго, хотя мне хотелось, чтобы дорога не кончалась. О чем я буду говорить с Пресветлым королем? Как сказать ему, что я никогда не буду его женой? Что бы такое придумать, чтобы не сильно его обидеть?

  Я начала обдумывать варианты разговора, благо этому ничто не препятствовало. Скажу, пожалуй, что он очень важен для меня, что брак все испортит, что не хочу терять его как друга... Но все эти мысли вытеснялись мыслями о Фарннане. Вот позорище! Пришла, чтобы поесть! Интересно, что он обо мне подумал? Он так смотрел на меня. Ну почему я ничего не сказала! Но все-таки я его увидела – сердце учащенно забилось от счастья.

  Не дав насладиться сладким чувством, Аргон меня остановил и развязал повязку.

  – А раньше ты не мог этого сделать, дорогу в королевские покои я и так знаю.

  Гилион мне ничего не ответил, молча распахнув двери.

  Картина повторилась один в одни – сидящий за столом мужчина повернулся в нашу сторону, только в его руке было не яблоко, а жареная ножка какой-то птицы. Судя по запаху, жареная с диким чесноком. К горлу подкатила тошнота. Преодолев себя, я радостно улыбнулась.

  – Здравствуйте, Ваше Пресветлое Величество! Приятного аппетита!

  – Спасибо, – король явно не ожидал от меня такой жизнерадостности.

  – Как у вас все аппетитно, – я сделала вид, что сглатываю слюну.

  У Аргона второй раз за день отвисла челюсть.

  Пресветлый король махнул рукой на свободный стул.

  – Присаживайся. Угощайся!

  – Вот спасибо! – я уселась за стол и придвинула к себе одной рукой плоскую тарелку с тушеными с мясом желудями, а другой горшочек с похлебкой из ароматных трав. – Я сегодня не успела пообедать! – сказала я, загребая ложкой желуди, и запивая их похлебкой прямо из горшочка. – А день такой трудный выдался, совсем измучилась.

  Его Величество был несколько ошеломлен, он так и сидел с обглоданной ножкой в руке, наблюдая, как исчезает со стола еда.

  – Синни, – наконец немного пришел в себя король. – Синни, я хотел с тобой поговорить...

  Я подавилась орехами и закашлялась.

  – Ой! Прости! – Лларэн участливо постучал меня по спине. – Не буду тебе мешать.

  Но вот последние ягоды закончились, осталась только птица с чесноком. Ее я бы не стала есть ни при каких условиях.

  – Как ты проголодалась.

  – А больше ничего нет?

  – Только это, – Его Величество растерянно кивнул на блюдо с птицей.

  – Это? Спасибо, наверное, я уже наелась. Спасибо за угощение. Мне нужно срочно идти. Неотложные дела, пора ехать, а вещи не собраны. Была очень рада вас увидеть.

  – Синни, постой! – Лларэн умудрился перегородить мне дорогу. – Я хочу с тобой поговорить!

  Я замерла, чувствуя, как на волю просятся сразу оба обеда.

  – Но я, правда, спешу!

  – Это ненадолго. Скажи, тогда, когда ты убежала в лес с детенышем нарио... Я ведь хотел тебя попросить выйти за меня замуж, но ты так странно себя повела. Синнора, – он упал на колени, глядя на меня снизу вверх светлыми глазами. – Ты будешь моей женой?

  – Я эта... – жертва с обедом была напрасной! – Я должна подумать! Да, подумать. Дайте мне немного времени. Это так неожиданно, я и вы. Я всегда относилась к вам как к старшему брату и не представляла в роли мужа. Мне надо переосмыслить все это, осознать. Я скоро отвечу, – надеюсь, улыбка получилась загадочная, а не вымученная.

  Обогнув Пресветлого короля, я все-таки улизнула из королевских покоев.

  – Сама дойдешь, или тебя понести? – Аргон поджидал за углом.

  Прислонившись к стене, я попыталась отдышаться. Казалось, что внутри перекатываются несколько увесистых булыжников. Больше ни из-за кого так над собой издеваться не буду!

  – Нести не надо, но если ты поможешь мне дойти до моей комнаты, буду весьма благодарна.

  Когда мы дотащились до моего пристанища, мне больше всего хотелось лечь и умереть, что я и попыталась сделать возле порога. Аргон не позволил, почти насильно затащив внутрь.

  – Может позвать кого? – лицо гилиона было весьма обеспокоено. Он осторожно помог мне лечь.

  – Спасибо, само пройдет.

  – Ты уверена?

  – Аргон, я объелась, а не отравилась.

  – Ну ладно, тогда я пойду, пожалуй...

  – Иди.

  – С чего это невоздержанность в еде? – донеслось из самого темного угла.

  – Рист?! Чего это ты там прячешься?

  – Кота пришла покормить, а тут вы вломились, – она вышла на свет со Страхом на руках.

  Кот, увидев, что я лежу на кровати, а значит, на меня можно плюхнуться сверху, вывернулся из рук гилонн и свершил свое черное дело. Я заорала от резкой боли. Рист от неожиданности подпрыгнула на месте.

  -Что случилось?! – столкнув котенка на пол, она опустилась рядом с кроватью на колени и попыталась заставить меня распрямиться и отнять руки от живота. – Вот это да! Кто их нас беременный!

  – Рист, отстань! И без тебя тошно!

  – Еще бы не тошно! С чего ты так наелась?

  – Это был тактический прием! Уууу! – от боли хотелось кататься по кровати.

  – По-моему, это был чрезмерный прием. Потерпи чуть-чуть, – Рист встала и куда-то ушла, но очень быстро вернулась, неся небольшую деревянную чашку. – Выпей это.

  – Рист, не буду я ничего пить! Я лопну!

  – Не лопнешь, – она почти силой влила в меня свое зелье.

  Вкуса я не почувствовала, а вот последствия сразу. В животе заурчало, а потом вдруг тяжесть и боль исчезли.

  – Ух ты, что это?!

  Подруга присела на край кровати.

  – Видишь ли, некоторые котята, да и взрослые кошки, не знают нормы, что им не дай, они все съедают, да и еще сами что-нибудь ловят, а потом мучаются. Пришлось изобрести для них какое-нибудь средство.

  – Так ты меня кошачьим зельем поила?! – возмутилась я до глубины души.

  – Так ведь помогло же. Ты поспи лучше, от него всегда в сон клонит.

  И в самом деле, веки отяжелели, голова сама собой опустилась на подушку. Страх запрыгнул на кровать и примостился под боком.

Глава 3
К МОРЮ

  С утра все собрались в моей комнате, мешая мне собираться. Лунья нервничала, глядя, как медленно я вожусь, ей уже не терпелось выехать. А Наэлл как обычно ко мне цеплялся.

  – Ну все, готово. Сейчас только кота Рист отнесу.

  – А ты разве не возьмешь его с собой? – удивилась Лунья.

  – Думаю, в морском путешествии не будет времени возиться с котенком.

  Комната Рист находилась довольно далеко от моей, так что пришлось пуститься бегом, чтобы не заставлять друзей ждать.

  – Рист!

  – Что случилось? – гилонн обеспокоено приподнялась на кровати.

  – Ничего. Лежи, лежи. Я хотела попросить тебя присмотреть за Страхом. Поможешь?

  Подруга посмотрела на меня с легкой укоризной.

  – Почему заводишь зверей ты, а присматриваю за ними всегда я?

  Можно было бы и обидеться, скажи это кто-нибудь другой, но Рист могла говорить все, что хотела.

  – Ну, пожалуйста!

  – Присмотрю конечно, – вздохнула Рист. – Давай его сюда.

  – Спасибо! – я обняла подругу. – Я скоро вернусь!

  – Будь осторожней, – напутствовала она меня в спину.

  Из Хемеля выехали молча: Наэлл был погружен в какие-то раздумья, а Лунью гнало вперед горячечное нетерпение, будто от того, будет снят барьер или нет, зависела жизнь девушки. А в моей голове было как в саду после урагана – все переломано и пусто. Терзали досада и стыд – ну вот появилась возможность, а я так и не смогла с ним объясниться, только повела себя как дура. А с другой стороны, может это и хорошо? Что было бы, если я бы рассказала Фарну о своих чувствах? Вдруг бы он оттолкнул меня...

  Горькая усмешка сама прыгнула на губы.

  Да, так оно и случилось бы. Что я себе напридумывала? Кто я ему? Размечталась, дурочка. Он ведь считает тебя врагом. Врагом! Это из0за тебя он лишился могущества, это ты сделала его никем и вновь обрекла на неволю!

  Кровь бросилась в лицо, я прикусила костяшку указательного пальца и чуть не вскрикнула от боли, но это помогло хоть немного отвлечься.

  Да как он сразу не плюнул тебе в лицо?!

  Так легко было рассуждать о любви и отношениях, когда я лихо давала советы Рист.

  За размышлениями я не заметила, как мы выбрались на тайную тропу, что ехали весь день не останавливаясь, и очнулась только тогда, когда протестующая против подобного обращения Мгла резко остановилась и припала на передние лапы. Я перелетела через голову волчицы и плюхнулась в лужу. И как только эта негодница умудрилась ее найти на тайной тропе, защищенной от любой непогоды. Мгла довольно осклабилась, глядя на мое возмущенное лицо, и, отвернувшись, потрусила куда-то в кусты.

  Оглядевшись, я узрела своих спутников, с удивлением пялящихся на меня. То ли они не ожидали от меня подобной выходки, то ли проделка Мглы и их вытряхнула из не менее тяжких мыслей.

  – Привал, – сказал Наэлл, спрыгивая с волка. Гренн подошел и помог мне выбраться из лужи.

  Некоторое время Лунья молча разглядывала текущую с меня ручьями воду, потом тоже спешилась.

  – Нужно собрать хворосту и развести огонь. Лучше сделать это, сойдя с тайной тропы.

  Мы последовали совету халль и вскоре продирались по непролазному бурелому.

  – Сюда! – Наэлл дернул меня в сторону, и мы вышли на уютную небольшую полянку. Здесь уже сидела жевавшая кого-то Мгла. Волчица демонстративно повернулась ко мне хвостом.

  Гренн пошел за дровами, я воспользовалась его отсутствием, чтобы переодеться. Кот мог и поглядывать, но меня это почему-то совершенно не волновало.

  Пока Наэлл отсутствовал, мы успели отпустить волков на охоту, расчистить место для костра, нарвать похожих на перья гигантской птицы листьев папоротника для лежанок и разложить на куске чистой ткани походный ужин. А кота все не было. Я уже начала беспокоиться, поглядывая на темнеющее небо, на проявляющиеся на нем первые звезды, как вдруг появился Наэлл. Он почти вывалился из чащи, размахивая руками, как сумасшедший, проскочил мимо нас и ввалился в лес с противоположной стороны полянки.

  – Что случилось? – я недоуменно посмотрела на Лунью, будто халль знала больше меня.

  Но отвечать Лунье не пришлось: из просеки, проделанной гренном, вылетело три крупные птицы: две совы и дятел.

  Ночные хищницы бесшумно приземлились на ветви деревьев, а красноголовый пестрый дятел, суетливо порхая, уселся на землю перед нами. Сидящий на спине птицы крошечный лопоухий человечек в зеленой жилетке, сшитой из свежего листа, что-то заверещал, грозя нам кулаком.

  – Ты понимаешь, что он говорит? – спросила я у Луньи, разворачивая к ней ухо и не сводя глаз с мёдина.

  – Понимаю... Велит нам убираться и больше не приближаться к их медовым дуплам... А то он натравит на нас... пчел!

  Птичий всадник согласно кивнул и щелкнул хвостом. В подтверждение над его головой закружились три огромные красно-оранжевые пчелы. Он появились словно из воздуха.

  Гордо подбоченясь, мёдин снизу посмотрел на нас сверху вниз.

  По сравнению со всеми нашими проблемами и неприятностями, эта выглядела такой мелкой и забавной, что я не смогла удержаться от смеха.

  Пчелы угрожающе зажужжали, медин нахмурился, а я все не могла остановиться, сложилась пополам, а потом и вовсе осела на землю.

  Лунья косилась на меня с недоумением и легким ужасом. Я хотела все объяснить халль, но только зашлась еще пуще, размазывая слезы по щекам.

  Птичий всадник справился, наконец, с изумлением, плюнул, махнул рукой и убрался вместе со своей свитой.

  Задыхаясь, я опрокинулась на кучу папоротника, Лунья плеснула мне в лицо водой из фляги.

  – Полегчало? – халль внимательно смотрела мне в лицо.

  Я глубоко вздохнула. А ведь и в самом деле полегчало. С меня будто темный мешок сняли. Из-за этого маленького происшествия все думы и горести будто отодвинулись, припорошенные пылью из этого самого мешка. Вот такая я бесчувственная!

  С кряхтением я поднялась, отряхнула одежду.

  – Да, со мной уже все в порядке. Пошли искать Наэлла.

  Гренна быстро нашла Буря, вроде бы не пригодная для хождения по следу, тем не менее бывшего кота она нашла быстро. Я даже не поняла, что поиски закончены, когда мы остановились на берегу крошечного лесного озера. Не больше десяти шагов в поперечнике, оно почти заросло ряской и камышами, а в самом центре вздувался бугром какой-то большой зеленый лист, на котором горделиво восседала, раздувая светлое горлышко, большая лягушка.

  Лунья постучала палкой по листу, вспугнув квакушку.

  – Наэлл, вылезай!

  – А они уже улетели? – глухо послышалось из-под листа.

  – Улетели, не бойся.

  Лист начал подниматься: по воде пошли круги, всколыхнувшие ряску. Гренн скинув укрытие с головы. Выбрался на берег. Выглядел он жутко – весь облеплен водорослями и илом, лицо распухло до неузнаваемости.

  Пока мы его споласкивали, пока я залечивала укусы, темень наступила непроглядная. Небо с восходящей луной затянули тучи, где-то погромыхивало. На нас пахнуло влагой и предчувствием дождя.

  Лунья нахмурилась.

  – Лучше вернуться на тайную тропу, здесь нас быстро зальет.

  Если бы не Буря, лагерь бы мы не нашли.

  Вернувшиеся с охоты волки заскулили при нашем приближении. Я на ощупь нашла свои седельные сумки и выудила из кармана фонарик. Полянка озарилась чистым белым светом, вмиг сделавшим мир вокруг еще темнее.

  – Быстрее! Собираемся! – Наэлл торопливо седлал своего волка.

  Вспыхнувшая молния осветила низкие набрякшие тучи, потом нас накрыл гром.

  Мгла присела, втягивая голову в плечи.

  Спокойно, девочка. Я закинула седло ей на спину, затянула все ремни, подвесила сумки, и тут дождь все-таки опрокинулся на нас. По голове заколотили огромные ледяные капли, напомнив о граде. Да и он не забыл явиться и приласкать нас.

  Лунья что-то кричала, стараясь переорать шум ливня, потом вскинула руки. Ладони девушки вспыхнули серебристым светом, от них во все стороны потянулись нити серебряной паутины, и впереди за словно обрезанной полосой ливня появилась тайная тропа. Не заставляя себя уговаривать, я нырнула в ее уютное спокойствие, увлекая за собой Мглу. Буря и Серая, тоже не нуждаясь в понуканиях, последовали за мной.

  – Наэлл! Не спи! – заорала я, вспомнив, что силы Луньи вовсе не безграничны.

  Вряд ли кот меня услышал, зато его волк увидел, что его подружки исчезли и резко прянул за волчицами, утащив с собой хозяина.

  Лунья почти ввалилась в мгновенно затянувшийся проем, не удержалась на ногах, упала ничком. Я кинулась к халль, перевернула ее на спину.

  – Не стоило так рисковать из-за обычного дождя! Не размокли бы!

  Девушка слабо улыбнулась, впрочем, ее улыбка стала уверенней, стоило мне взяться за дело.

  – Синнора, с тобой никакого риска, – в голосе Луньи слышалось лукавство. Она провела рукой по прилипшим к голове мокрым волосам. – Не мешало бы обсушиться. Теперь всем троим.

  Тайная тропа не любила костров, она могла начать плутать, а то и вовсе исчезнуть прочь от любителей огня, но с нами была халль, она уж как-нибудь договорится с творением своих предков.

  Первым делом, когда костерок уже весело потрескивал, и вокруг него на роготулях сушилась одежда, я спросила Наэлла:

  – А почему это пчелы за тобой гнались?

  Кот смутился.

  – Я влез в их дупло.

  – Зачем? – удивилась я.

  – За медом! – вспылил гренн. – Зачем еще лазают в дупла?!

  – За острыми ощущениями, – хихикнула Лунья.

  – Да уж, Наэллу их сегодня хватило. Его пчел сто, наверное, покусали.

  Следующий день начался не менее весело, чем кончился предыдущий, хорошо, что хоть более мирно. На нас, дремлющих на краю тропы, набрела целая толпа сарино.

  Разбудило меня сначала встревоженное копошение Мглы, а потом звук разухабистых песен, доносящихся оттуда, куда нам предстояло ехать.

  Буря затаилась в кустах, слившись с травой. Мы с Луньей переглянулись, и тут из-за поворота показалась причина переполоха.

  Впереди шел наряженный в разноцветные одежды прекраснолицый музыкант, изо всех сил дующий в маленький рожок. Плечи его украшал бардовый плащ, расшитый по краю золотистыми кистями, больше всего похожий на занавеску. За музыкантом шли три приплясывающие девушки в длинных, сшитых из разноцветных лоскутков юбках, мелькали их босые ноги, украшенные нанизанными на нитку ягодами. И завершали процессию двое мужчин, волокущих большой бочонок, они-то и пели.

  Музыкант, добравшись до нас, некоторое время маршировал на месте, изо всех сил дудя в свой сумасшедший рожок, раздувая щеки, пока не стал совсем багровый. Вздохнул, отняв инструмент от губ, и величественно кивнул своим сопровождающим.

  – Поднесите им кружки! Пусть выпьют за прекрасного меня!

  Сарино брякнули бочонок на землю, отцепили от крючков, прибитых к его бокам три посудины, поражающие своими размерами, и быстро нацедили в них чего-то. При этом взгляд у этой парочки оставался бездумно-счастливый, погруженный в себя. Впрочем, так выглядели почти все сарино после того, как к ним вернулся их настоящий облик.

  Ошеломленные, мы и слова не успели сказать, как девушки подхватили кружки и торжественно их нам вручили. В нос шибанул запах знаменитого саринского самогона из еловых шишек.

  – Пейте! – музыкант вновь задудел, притопывая ногой.

  Наэлл тихонько покашлял.

  – Ох и хочется кому-то перья из хвоста повыдергивать, – тихие слова гренна предназначались нам, но музыкант их тоже услышал.

  Прекрасное лицо пошло пятнами, губы вытянулись в струнку.

  – Ты оскорбил меня! Ослепительного!

  – Ну и что?! – Наэлл вылили содержимое кружки на тропу и кинул посудину сарино у бочонка.

  – Да ты знаешь с кем разговариваешь? Да ты должен склониться только при виде моей тени!

  – Ну знаю, – гренн вызывающе посмотрел на сарино. – Потому и не склоняюсь.

  А я тоже догадалась кто это и потому с интересом ожидала конца разговора.

  – А знает ли Ослепительный с кем говорит он? Вдруг это ему придется склониться перед чьей-то тенью.

  Не кто иной как божество сарино Яноранн презрительно фыркнул:

  – Ну разве что это будет тень Пресветлого короля!

  Меня охватило бесшабашное веселье, нос защекотал отголосок того смеха на поляне. Не выдержав, я хихикнула, за что заработала вызывающий взгляд Яноранна.

  – Кланяйся давай.

  Сарино недоуменно вскинул уши, глядя на меня, потом хмыкнул:

  – Неужели он Пресветлый король?

  – Нет. Но ведь Темная королева считается тенью Пресветлого короля. Так что кланяйся, – на лицо наползала глупая самодовольная улыбка, но я не могла с собой справиться.

  Сарино, осознав мои слова, покидали все и бросились прочь по тропе, сверкая босыми пятками.

  Наэлл рассмеялся.

  – Какая ты грозная, однако.

  – Да, я такая, – я встала и обошла вокруг повалившегося на бок бочонка. Он был хорошо закупорен, и поэтому оттуда не пролилось ни капли. – Я вовсе не хотела их пугать на самом деле. Я же не знала, что они вот так убегут.

  – Не переживай, – гренн закинул седло на спину волка. – Они вернутся как только мы уйдем. Ведь это, если я не ошибаюсь, знаменитый бездонный бочонок Ослепительного.

  Лунья оживилась.

  – Неужели сказки не врут?! Неужели он и в самом деле бездонный?!

  Бывший кот хихикнул.

  – Я не проверял. Но говорят, что любой напиток, налитый в него, не кончается, пока не пожелает владелец.

  У халль загорелись глаза.

  – И не вздумай! Сарино довольно мстительный народ. Это нашу Синни они боятся до мокрых штанов, а с тобой церемониться не будут.

  И мы все-таки тронулись с места, оставив добро сарино рассыпанным на тропе.

  Наэлл подумал немного и выдал:

  – Девушки, а куда мы все-таки едем? – гренн смотрел на нас с такой хитрой усмешечкой, что у меня сразу все кисточки на ушах стали дыбом, как перед грозой.

  – К морю, – Лунья на всякий случай виновато прижала уши.

  – А зачем мы едем к морю? – самодовольно улыбался кот, жмурясь на солнце.

  – Чтобы попасть на остров с артефактом, – Лунья не понимала, чего хочет Наэлл.

  – А как же мы сделаем это? Переплывем море вручную? – гренн лучился. Так не хотелось разрушать его хрупкое счастье.

  – А что же ты предлагаешь?

  – Конечно же ехать не прямо к морю, а на северо-восток, к устью Энгрикэ, туда, где находится единственный не островной город сегьё.

  Я прикрыла глаза.

  – Наэлл, я знаю расположение сигнальных маяков по всему побережью. Нам нужно просто выйти к ближайшему. Любой корабль сегьё, увидевший огонь на маяке, причалит и подберет нас.

  Наэлл, так хотевший показать себя нужным, сник и молчал еще долго.

  Все-таки путешествовать с Луньей – это нечто. Не прошло и трех дней, как халль вывела нас с тропы.

  Переход от тенистого леса к наползающим на ноги волнам и вздымающимся за спиной отвесным скалам никого не оставил равнодушным. Наэлл попятился прочь от воды, Лунья удивленно оглядывалась, а я застыла в восхищении. Вода была бесконечной! Вблизи ее и небо разграничивали барашки пены на волнах, а дальше две синевы сливались. И пахло здесь странно – свежестью, солью, а еще чем-то гниющим. Я заметила и источник – выброшенные на песок водоросли и ракушки, быстро начавшие пахнуть на жарком солнце.

  Волки забеспокоились, заметались по узкой полоске берега. Одна Буря была довольна, подбирая каких-то рыбешек на песке.

  – Нужно отправить зверей обратно в лес, – крикнула я Лунье, перекрывая непрекращающийся ровный гул и шипение вол на песке.

  Халль согласно покивала, и вскоре мы остались на берегу безлошадными, то есть безволковыми. Наэлл нагрузил на себя четыре сумки, оставив нам с Луньей по одной.

  – По-моему, вода поднимается. Синни, где он, этот твой маяк?

  Я пожала плечами, на карте все выглядело как-то проще.

  – Давайте пойдем вдоль берега, поищем, может здесь можно как-то подняться на эти скалы.

  Более ценных советов ни от кого не поступило, поэтому так и сделали.

  Вода и в самом деле поднималась, вскоре ноги стало заливать волнами. Наэлл нервничал, хотя старался не подавать виду. Впрочем, мучения кота продолжались недолго. Мы обогнули скалу, и перед нами открылась небольшая бухточка. В центре окружающих ее со стороны берега скал возвышался маяк, ко входу в него вели высокие каменные ступени. Судя по тому, как нижние из них облепляли подсохшие водоросли и ракушки, их заливала вода, поэтому мы поспешили подняться повыше. А над головой аркой темнел вход.

  – Интересно, что и как мы здесь будем разжигать? – Наэлл пнул подвернувшийся под ноги камень.

  – Не ной, вот осмотрим все, тогда и решим, – до вершины было еще далеко, поэтому я решила устроить привал, села на ступени, отцепила от пояса флягу. Воды в ней осталось всего на несколько глотков. Если сегьё не откликнутся быстро, придется тратить расположение стихии Воды, чтобы наполнить фляги.

  Лунья присела рядом, потрепала за ухом прижавшуюся к ногам Бурю. Кошка широко зевнула, показав клыки длиннее пальца и свернув кольцом язык.

  – Может как следует отдохнем? До темноты все равно никто никакой огонь не заметит, – халль с надеждой смотрела на меня.

  – До темноты нужно осмотреться. Или хотя бы взобраться туда, где можно подать сигнал, – я потерла поющие икры. – Эх, старость не радость.

  Наэлл фыркнул откуда-то сверху.

  Ноги цеплялись за слишком высокие ступеньки, и мы с Луньей то и дело спотыкались. Мне уже пришлось заживлять халль нос и стесанные ладони. Со своими разбитыми коленками я ничего поделать не могла. Наэлл же тащил все наше добро и при этом прыгал по ступеням как воробышек.

  Наконец, впереди показалась ровная площадка. Из последних сил я добралась до нее и рухнула на ровное место.

  – Добрались! – Лунья растянулась рядом.

  Буря, перепрыгнув через хозяйку, поскакала исследовать новые неизведанные пространства.

  – Девочки, – послышался сверху голос Наэлла. – Вы рано улеглись. Здесь еще полсотни ступенек.

  Я вытянула вверх руки.

  – Неси!

  Лунья перевернулась на спину.

  – И меня!

  Гренн рассмеялся.

  – Я пошутил. Доползете сюда сами? Я здесь одеяла расстелил, а то нехорошо это, на холодном камне лежать.

  – Так уж и быть, доползем.

  Нам открылся большой сумеречный зал. Свет в него попадал через маленькие окошки, расположенные почти под самым потолком. Сам зал был вырублен в скале. В нем не было ничего, кроме хрупкой винтовой лестницы, ведущей к отверстию в потолке.

  Наэлл доставал из сумки еду.

  – Сначала отдохнем, а потом посмотрим, что там наверху.

  Предложение гренна было очень соблазнительно, но я покачала головой.

  – Солнце уже клонится к закату. А если мы сейчас усядемся отдыхать, то разморимся, захотим спать... Нет, уж лучше сразу посмотреть.

  С тяжким вздохом Наэлл завернул кусок сыра обратно в тряпицу.

  Лестница была невысока, но взобрались мы по ней с трудом – железные ступени кое-где проржавели, похоже, за маяком никто не следил, а перил здесь не предполагалось.

  С грохотом плита, закрывающая проход, поехала в сторону. Наэлл поднатужился и окончательно ее сдвинул.

  В открывшееся отверстие хлынул яркий, окрашенный багрянцем солнечный свет. Мы выбрались наверх и оказались в небольшой комнате с тремя окнами в трех стенах, обращенных к морю, в четвертой окна не было, зато сама она была вогнута и отполирована до зеркального блеска. Большую часть комнаты занимал огромный фонарик, от его маленьких собратьев, что можно найти в кармане почти у каждого ллинн-хеймца, он отличался только размерами. Сколько же смолы деревьев-домов пошло на этого гиганта. Некоторое время мы водили вокруг хороводы, пока Лунье не пришло в голову прикоснуться к круглому боку. Вспыхнувший серебристый свет ослепил. Я закричала, закрыв глаза руками. Наэлл выругался.

  – Ну вот и нашли, что зажигать!

  Проморгавшись и подождав, пока из-за разноцветных кругов станет видно дорогу, мы спустились вниз и все-таки перекусили.

  – Ну и кто будет жертвой? – Наэлл отчаянно грыз каменный кусок сушеного мяса.

  – Какой жертвой? – не поняла Лунья, в страхе глядя на гренна.

  – Той, что полезет зажигать фонарик. Ты прикоснулась на мгновение, и то мы чуть не ослепли.

  – Жертве, как ты ее называешь, можно завязать глаза. А остальные просто спустятся вниз. Да и не нужно никем жертвовать, – я спокойно посмотрела в янтарные глаза бывшего кота. – Пойду я. Я же ведь придумала эту идею с маяком.