Текст книги "Двойное золотое дно"

Автор книги: Татьяна Ермакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

В этом милом магазинчике я проторчала ровно пятнадцать минут. Разложив на стеклянном прилавке газетку со сканвордами, продавщицы даже не смотрели в мою сторону. На улице мокрыми хлопьями валил снег, и они, видимо, решили, что я, не желая мокнуть, дожидаюсь трамвая. Остановку хорошо было видно из окон этой лавочки. Трамвая действительно долго не было.

Объект моего интереса явился с похвальной точностью. Подъехать они изволили на потрепанной жизнью и российскими дорогами ржавой «копейке», выпущенной еще при царе Горохе.

Заметила я эту развалюху почти случайно, и только потому, что видавшая виды «копейка» как-то воровато спряталась за прилегающими к парку ларьками. Хозяин, опасливо оглянувшись, запер свое заслуженное транспортное средство и начал нервно прохаживаться вдоль ступенек колоннады. Именно там, где я назначила ему встречу.

Из магазина я не смогла его как следует разглядеть. Отметила лишь, что наружность обыкновенная, среднестатистическая. Лет около пятидесяти (а написал сорок два!). Обуви не было видно.

Однако пора было действовать. Не напрасно же я полдня держала в напряжении страдалиц-продавщиц?

И я деловой походкой направилась к входу в парк.

Завидев мою приближавшуюся особу, дядечка с интересом уставился в мою сторону.

Скользнув по нему безразличным взглядом, я направилась к главной аллее.

От женишка несло,сивухой! Даже не перегаром, а сивухой! И в таком состоянии он еще садится за руль?! Ну нет, дорогуша, ты не мой клиент! Да и ботиночки твои не выдерживают никакой критики. Хоть бы почистил, что ли!

«Материально обеспечен». Да на какой свалке ты подобрал, свой драндулет? И живешь ты наверняка (на лбу у тебя написано) в однокомнатной хрущовке с обветшалыми обоями и стадами тараканов в кухонной раковине...

Географическое местонахождение нашего парка в центре города сыграло с ним злую шутку. Вместо оазиса культуры и отдыха он стал «проходным двором». Жители предпочитают тратить пять минут на прогулку через зеленые насаждения, чем трястись пятнадцать минут в общественном транспорте, да еще двадцать, ожидая этот транспорт на остановке.

Как говорится, первый блин был комом. Дядечка мне не только не понравился, а был просто противен. Терпеть не могу пьющих. Да еще и пьющих такую гадость.

Я задалась целью рассказать читателям, точнее, читательницам, добрую сказку, в которой принц влюбляется в Золушку... Сказку! А не живописать банальную правду жизни, которую они видят каждый день. У всех есть пьющие отцы, братья, мужья, любовники и сыновья. Не мне «умножать их печали».

И вдруг я расхохоталась... Принц. Золушка. А Золушка у нас кто? Служанка и уборщица! А я кто?

Рыжий сеттер, старательно обнюхивавший куст, поднял ко мне свою умную морду, а его хозяйка просто шарахнулась от меня...

Я снова расхохоталась. И было от чего.

Первый этап своих социологических изысканий я успешно провалила. Нормально!

Я уже начала подмерзать, поэтому бодрой рысью потрусила к остановке трамвая. Скорее домой! Ко второму раунду я должна быть во всеоружии...

Вторая встреча была назначена на двадцать один час возле центрального универмага. Мужчина, с которым я договаривалась о встрече по телефону, любезно поинтересовался, не позднее ли это время для меня. Мгновенно все просчитав (часик—два общнемся – и домой), я смело ответила, что меня все устраивает.

К вечеру резко похолодало. Пришлось переодеваться. Выбрала темные трикотажные брюки под кожу, тонкую водолазку и элегантный серо-бежевый пиджак. В этой одежке мне будет тепло, а длинный пиджак хорошо прикроет нехуденькие телеса. Туалет дополнили сапоги на шпильке и длинное прямое пальто.

Итак, я была готова к подвигам...

На этот раз мужчина меня не разочаровал.

Еще ни разу в жизни я не видела живого миллионера. Но этот...

Высокий, представительный, начинающий лысеть господин в кашемировом пальто, в дорогих туфлях, с хорошо уложенными остатками коротко стриженных волос.

И никакой трехдневной щетины!

Если по вашим шее и щекам когда-либо возили такой колючей одежной щеткой, то вы легко поймете мой восторг.

Нет. Мужичок явно не бедствует. Это понятно. А еще понятно, что никакой он не миллионер. Видимо, бизнесмен средней руки. Просто умеет человек хорошо одеться и подать себя. Это тоже своего рода талант. А миллионер...

Ну, где вы видели миллионеров, которые вот так сиротливо стояли бы в центре города в ожидании? Абсурд.

Я приближалась к оговоренному месту встречи с замиранием сердца. Вдруг этот светский лев ждет не меня?!

Замуж-то меня, как говорится, калачом не заманишь. Но я и не монашка... До Алена Делона ему, разумеется, далековато, но ежели господин ждет именно меня, и мне повезет...

Комплексом толстушки я, конечно, страдала, но не топиться же, в самом деле! Тем более что я обладаю одной особенностью. Стоит мне полчасика поговорить с мужчиной, как он тут же начинает проявлять ко мне интерес. Не каждый, конечно, собеседник, но процент  таковых достаточно велик. И кто знает, может, эта особь мужеского полу относится именно к таковым?

По телефону мы договорились встретиться под электронными часами. И этот мужчина стоит именно там...

Расстояние между нами стремительно сокращалось. 5 метров, 4, 3, 2...

Неожиданно господин посмотрел мне прямо в глаза и улыбнулся.

Ой, мамочки!

Серьезное лицо мужчины помолодело, осветилось улыбкой.

– Добрый вечер, – приятным голосом, полностью соответствовавшим его облику, поздоровался «лев». – Почему-то мне кажется, что именно с вами мы условились встретиться...

Я чуть не споткнулась от звука его голоса и от смысла слов. Вот осрамилась бы, рухнув со своих девятисантиметровых шпилек в подмерзающую грязь.

Вот удача! Мало того, что господин вовремя поддержал меня, но еще, выходит, ждал именно меня! И не с пустыми руками.

Я была настолько занята изучением его обуви, прически и одежды, что не заметила маленький букетик подснежников в его руке. Что, впрочем, и немудрено. Меня он ждал у хорошо освещенного универмага, однако было уже достаточно темно. Да и рука, затянутая в кожаную перчатку, миниатюрностью не страдала. Маленький букетик хрупких весенних цветов почти полностью скрылся в его ладони.

Мы стояли друг против друга, и я, совершенно обалдев от его улыбки, спрятала нос в пучок белоснежных цветов.

– Меня зовут Борис. Борис Георгиевич Щербинин.

– Ксения, – в «автомате» пробормотала я. Мои отчество и фамилия застряли у меня в горле. Я так давно называю себя именно Ксенией, а не Оксаной, что уже забыла, что значится в моем паспорте.

– Могу я пригласить вас выпить кофе? – вежливо поинтересовался мужчина и вдруг смутился: – Похолодало...

– Да? Не заметила, – неуверенно проговорила я. – Но кофе– это хорошо...

Словно робот, я повернула голову в сторону универмага. Мозги констатировали, что магазин уже закрыт. Огорчительно.

В этом универмаге располагался вполне приличный кафетерий, где я иногда баловала себя итальянским обезжиренным пирожным и чашечкой кофе.

Я давно заметила, что поведение и психология людей меняются в зависимости от величины их кошелька!

Мой спутник, не обратив никакого внимание на мои колебания, уверенно повел меня в сторону шикарного заведения под романтическим названием «Шагане». Мне и в голову не могла прийти бредовая идея зайти в «Шагане» попить кофейку! Один визит сюда мог лишить меня пропитания на неделю...

Однако что это мой спутник вдруг так смутился?

A-а, догадалась. У Бориса Георгиевича мерзли уши и голова.

Зима в этом году чудила на славу. Температура скакала от нуля до минус пятнадцати, причем в течение одних суток. Даже я, по большому счету, здоровый человек, частенько чувствовала себя больной развалиной. Что уж говорить о страдальцах-гипертониках? Радовало только, что подобные катаклизмы случались всего раза три. В другие же дни ртуть термометра постоянно вертелась где-то возле нуля, плюс-минус пять градусов. Шубу в эту зиму я надевала всего раз семь. Ходила в любимой кожанке с капюшоном, отороченным мехом крашеного песца.

Щербинин же наверняка держал фасон и головной убор не носил. Ни на брюках, ни на обуви я не заметила

С языка у меня чуть не сорвалась банальная фраза: «Лишь бы человек был хороший», но положение спас официант. Он сноровисто расставил на столе ягоды-пирожные и взглядом спросил, не нужно ли разлить вино.

– Спасибо, я сам, – отказался Борис Георгиевич.

Когда вино было уже разлито по высокий бокалам, он снова заговорил.

– Так как? Вас это смущает?

(Опаньки! Да этот господин явно комплексует. Нужно быть поосторожнее.)

– Пожалуй, нет, – растянула я губы в улыбке. – Вот если бы количество волос на голове определяло количество извилин в голове...

Не закончив фразу, я умолкла и запаниковала. А что, если я его обидела?

Но Борис Георгиевич только рассмеялся.

Батюшки-матушки! Этот лакомый кусочек обладает еще и хорошим чувством юмора!

Все! Пропадаю!

– О такой зависимости лысины и мыслительных способностей я еще не думал, – признался Щербинин. Лысеть я начал недавно, и это меня несколько... Но вы вселили в меня надежду.

– Всегда пожалуйста, – не очень удачно ляпнула я. – У вас приятное лицо, и эта... деталь его совсем не портит.

– Правда? – словно мальчишка, искренне обрадовался собеседник, чем в очередной раз подкупил меня.

– У меня нет оснований лгать вам, – замурлыкала я в ответ.

– Обычно люди мне не лгут, а льстят, – пояснил Щербинин. – Но даже если вы, Ксения, лукавите, мне все равно приятно.

Немногочисленный оркестрик заиграл что-то более танцевальное, чем классическое, и мы вышли на маленький пятачок возле крошечной эстрады.

Ну, вот и все. Момент истины настал. Пустить пыль в глаза удачно подобранной одежкой я умею. С шестнадцати лет занимаюсь этим. Но вот сейчас партнер обнимет в танце меня и все поймет, ощутит мои (глаза б на них не смотрели!) жировые накопления. Руки не обманешь. Талия 44-го размера сильно отличается от талии размера 48—50.

Господи! Однако, похоже, он этого не заметил!

Борис смотрел мне прямо в глаза, а я уносилась куда-то в бездну. По спине забегали мурашки, величиной со взрослого таракана, а в голове зашумело от одного его прикосновения.

И этот шикарный самец с обволакивающим и завораживающим взглядом дает в газету объявления о знакомстве с серьезными намерениями?

Нет. Мир точно сошел с ума!

Дальнейшие события отложились в моем помутненном сознании рваными эпизодами.

... его рука накрывает мою руку, лежащую на столе. ...мы весело смеёмся, не помню по какому поводу... ...удивительно ароматная, спелая и вкусная клубника..

... мой голос, называющий цифры номера телефона... ... короткая поездка в такси..

... Борис Георгиевич целует мою руку...

Опомнилась я только в душе. Причем только потому, что полилась ледяная вода. Если бы не это, я продолжала бы пребывать в блаженно-сомнамбулическом состоянии.

Слава богу, у меня хватило ума не приглашать Щербинина на чашечку кофе. Судя по всему, едва захлопнув входную дверь, я бы вцепилась в мужика мертвой хваткой, как навязчивая вокзальная шлюха.

Молодец, Ксюха! Воздержалась.

В хорошем темпе я разобрала любимый диван и юркнула под одеяло.

Тьфу ты! Самое главное забыла! Чего я поперлась на это свидание?! Мне же нужно интервью! Необходимо выяснить, почему приятный во всех отношениях (и материальных, и физических) мужчина ищет себе спутницу жизни через бюро знакомств?!

Так прокалываться больше нельзя. Дело превыше всего...

Мне давно не семнадцать, и я совсем не так самоуверенна. Поэтому сомневаюсь, что великолепный Борис Георгиевич мне непременно позвонит.

Расслабилась и хватит! Работать надо.

На следующий день, разделавшись с банкирами и нефтяниками, я понуро тащилась домой. Оказалось, мне катастрофически не хватало четырех часов ночного сна. Ведь вчерашняя встреча с господином Щербининым закончилась у моего подъезда около трех утра. Хорошо было бы еще поспать... Но мечтам моим не суждено было сбыться.

В обнимку с красивым (и до неприличия дорогим) букетом на лестнице у моей двери сидела моя самая любимая, близкая и верная подружка, вернее, мой настоящий Друг!

– Что-то не припоминаю даты, достойной такого букета, – вместо приветствия пробормотала я.

– Ты не выспалась, – констатировал очевидный факт

Костя. – Расслабься, это не от меня. Букет торчал в двери. Тут и визитка есть.

Елы-палы – визитка! Кто-то насмотрелся сентиментальных заграничных фильмов!

Моя рука поспешно разворошила цветы и выудила сложенный вдвое кусочек картона.

«Спасибо. Вы очаровательны». И вместо подписи – одинокая буква Б.

Пока я удовлетворяла свое любопытство, Костик забрал у меня сумку, нашарил ключи и открыл дверь. Стаскивая в прихожей ботинки на удобном уличном каблуке, который предпочитаю шпилькам, я громко поинтересовалась:

– Коть, как думаешь, что значит, когда малознакомый мужчина подписывает записку начальной буквой своего имени?

Уже успевший разуться-раздеться, Костя мыл в ванной руки, но меня услышал.

– Ксюха, когда ты перестанешь задавать мне такие вопросы? Я же ненастоящий мужчина...

Что правда, то правда. Сексуальная ориентация моего Котика была ярко-голубого цвета. Он, правда, предпочитал слово «гей». Но, как от перемены мест слагаемых сумма не меняется, так и от названия не меняется суть. Педик, голубой, гей... Суть одна.

Среднего роста, с хорошо развитой мускулатурой и мужественным лицом, Костя был завидным объектом для многих женщин. Почти каждая моя знакомая принималась яростно кокетничать, заскочив ко мне на огонек и застав у меня Котю. Только вот его мои дамы ну ничуть не волновали.

Костя не афишировал свои пристрастия, но особо и не скрывал. Лет пять назад он познакомился с высоким нескладным парнишкой с длиннющими ресницами. И этот нелепый щенок-переросток стал большой любовью моего друга.

С моей точки зрения, они совершенно не подходили друг другу. Но, вполне возможно, во мне говорит ревность. Обидно не за себя лично, а за весь женский род. Парнишка мне явно не нравился. И терпела я его только ради Коти. Мне было неприятно, но ничего с собой поделать я не могла.

Мои опасения в отношении Костика очень скоро оправдались, и муки совести навсегда меня оставили.

Meсяца через три после воссоединения двух мужских сердец я случайно зашла к Косте и пронаблюдала, как новоявленная «жена» гоняла моего друга по квартире классическим женским орудием – деревянной скалкой.

Трудно себе представить, что тут началось!

Уж не знаю, как там по науке рассматривать мою привязанность к Косте, но только я устроила любителю руко– и скалкоприкладства такой разнос, что мало ему не показалось!

К сожалению, Костя был искренне привязан к этой скотине и вскоре все ему простил. Волей-неволей мне иногда приходится встречаться с Котиным бойфрендом, и я стараюсь не выдавать своей «нежной любви» к этому типу. И только в глаза и за глаза презрительно называю его Парнишей.

Пусть это даже обижает его, но от меня он стерпит и не такое. Пусть скажет спасибо, что не упрятала его тогда в ментовку. Вот где бы пополнился круг его «приятных знакомств».

– Ну, напряги мозги, вспомни молодость, – потребовала я у Костика.

– Хотя бы чаем напоила, – недовольно протянул Котя, ставя чайник на плиту.

– Сам напьешься, не маленький,– отмахнулась я. – Не тяни резину!

– Ну, если вспомнить молодость...

Дело в том, что Костина ориентация не всегда была именно такой.

Он старше меня на два года, и знакомы мы уже лет пятнадцать. Насколько мне известно, первым его чувством под названием «высокая романтическая любовь» была я. Вдаваться в подробности не будем. Но тем не менее ничего у нас тогда так и не получилось. Дело до дела так и не дошло. Потом промелькнули еще несколько женских лиц и имен. Наконец, стало окончательно ясно, что в противоположном поле Костя окончательно разочаровался и перекинулся на свой. У каждого

Петрушки – свои игрушки. Мне было все равно. Каждый человек имеет право на свою частную жизнь. И с кем он спит – его дело, и нечего лезть с попытками вправить ему мозги. Может, мне самой это активно не нравится, но ничего с этим не поделаешь. Как был он мне другом все эти пятнадцать лет, так и остался им. Ничего в наших отношениях не изменилось.

Котя разлил чай, я выудила из холодильника вчерашние припасы, чем вызвала недоумение друга. Его глаза округлились от удивления. Но комментировать увиденное он не стал, а вместо этого ловко соорудил несколько бутербродов.

– Если вспомнить молодость, – повторил мои слова Костя, – то, по всей видимости, гражданин Б желает развития знакомства с гражданкой К. Намеревается идти на дальнейшее сближение с данной особой.

– О, как! – не удержалась я. – А между прочим, там еще написано, что я очаровательная...

– Мне можешь не рассказывать. Я давно это знаю. Но ты особо не заносись, моя дорогая. Слова – это слова. У настоящего мужика главное – поступки.

– Да я и не заношусь. – Слова Коти звучали удручающе. – Но мне все же хотелось, чтобы за словами моего нового знакомого последовали дела...

– Что, замуж за него хотелось бы? – откровенно запаниковал Костя.

Эту его реакцию в подобных ситуациях я наблюдала все годы нашего знакомства. Мой приятель страшно боялся, что я выйду замуж за человека, который, узнав о его пристрастиях, что называется, откажет ему «от дома». Стоило появиться у меня мендельсоновскому настроению (редко, но и такое случалось), Котя впадал в панику. И повод у него был.

На свою свадьбу я Костю не пригласила.

Мой бывший супруг страшно меня ревновал. Не вообще, то есть не к каждому моему знакомому мужского пола, а конкретно к Константину Антименко. Понять, что наши отношения далеки от лирических, он не мог или не хотел. Даже когда узнал, что Котя женщинами не интересуется. Навязчивая идея моего дражайшего супруга была проста, как три копейки. Женщинами – нет, а женщиной (то есть мной) – да. Кроме того, мой бывший крайне негативно относился к самому понятию гомосексуализм. «Мы таких били!» – его кредо.

В то время я думала, что любила человека, за которого выходила замуж. Естественно, была уверена, что такое мероприятие, как свадьба, было как моим, так и его. Зачем же тогда портить наш праздник таким раздражителем, как Котя?

В то время Антименко меня понял. Но отношение к своей персоне моего супруга запомнил навсегда и активно его невзлюбил.

– С чего это вдруг мне хотеть замуж? Что я тебе плохого сделала? – попыталась я изобразить обиду.

– Извини, вырвалось, – без тени раскаяния отозвался Котя, намывая посуду.

– Как там Парниша? – сменила я тему, чтобы не досаждать Антименко.

– Что с ним станется, – отмахнулся Котя, пряча глаза.

– Опять?!

– Нет, нет, уймись. Мы сегодня полночи выясняли отношения... без мордобоя, – уточнил Котя.

Я немного успокоилась. За столько лет знакомства мы оба научились понимать, когда другой врет.

– Ксень, пошли спать. У тебя слипаются глазоньки, да и мне не лишнее добрать...

Предложение было благосклонно принято. Мы по очереди приняли душ и, обнявшись, завалились на мой диван. Если кому рассказать, сколько раз мы вот так, в обнимку, спали вместе!.. Никто не поверит! Но ни у Коти (что понятно), ни у меня (что удивительно) ни разу не возникало желания заняться в постели чем-то более интересным, чем сон.

– Как твоего «Б» зовут?– спросил Котя, поворачиваясь к стене.

– Борис Георгиевич Щербинин.

–Кто?!

– Понятия не имею, наверное, бизнесмен или банкир, хотя какие у нас тут банкиры? – Мои глазоньки действительно слипались.

– Я беспокоюсь, – засыпая, проворчал Котя.

– Вот и узнай про него все, что можно. – Мой язык уже с трудом ворочался.

– Обязательно.

В том, что Котя выполнит даже такое, казалось бы, мимолетное обещание, я не сомневалась.

Во-первых, он меня любил. Во-вторых, ни разу в жизни Котик меня не подводил. Это ценно само по_ себе. Гипертрофированное чувство ответственности было характерно для моего друга, но проявлялось крайне избирательно. В основном лишь по отношению к людям, которым мой друг доверяет. А он – парень недоверчивый. Эта черта характера осталась еще с тех времен, когда Котик зарабатывал себе на хлеб с маслом уличным обменом валют. Он, как и многие другие, стоял возле обменников и предлагал гораздо более привлекательный, чем официальный, курс.

Нагрев на этом деле ручки, Константин Михайлович решил сменить амплуа и уйти в нормальный бизнес. Стоило ему это двух зубов, выбитых не поддержавшими такого решения «товарищами по оружию».

Залатав дыры во рту, Котик прибежал ко мне поплакаться и потрепаться. А я возьми и пожалуйся, что приличной ткани на новый туалет по деньгам не могу найти.

Фигура у меня довольно стандартная, но я предпочитаю шить себе сама. Это гарантирует от ошибок в выборе одежды, и я точно знаю, что не встречу на улице ни одной женщины, одетой так же, как я.

Шью я недурственно. Но зарабатывать на этом не могу. Своих приятельниц я обшиваю бесплатно, а посторонним шить не решаюсь. Чужие люди, они и есть чужие. Качество моей работы напрямую зависит от моего отношения к данному человеку. А разве можно хорошо относиться к человеку, которого видишь первый раз в жизни? Доброжелательно – пожалуйста, но хорошо?

Так вот, именно в момент, когда Котя прикидывал, в какой сфере применить свои способности и деньги, мне захотелось сварганить летний костюмчик. Однако, проинспектировав все знакомые торговые точки, ничего подходящего я не нашла и сильно страдала по этому поводу.

Антименко почему-то буквально вцепился в такую житейскую тему. Он пытал меня битых два часа, выспрашивал, многие ли женщины шьют, какие материалы модны и практичны, какие цены доступны основной массе покупательниц. Котя потащил меня в ближайший магазин тканей, причем я должна была играть роль экскурсовода. Затем он уже совершенно самостоятельно принялся пытать скучающую продавщицу.

Закончив маркетинговые исследования, Антименко выкупил место на рынке и завез огромное количество разнообразнейших ивановских ситцев. Товар уходил влет. Цены Котя объявил смешные (чуть выше отпускных) и потом каждую неделю мотался в Иваново, радуя как земляков, так и тамошний отдел сбыта.

Антименко, что называется, попал в струю. Нужно сказать, он много работал, и прибыль у него шла не за счет накруток, а за счет товарооборота. Через полгода, подведя кое-какие итоги, мой друг арендовал помещение в центральном продуктовом магазине города.

Еще через несколько месяцев Котя вдруг заскучал. Деньги капали исправно, в Иваново каждую неделю мотался уже не он, а его заместитель. Новоявленный же буржуин оказался на грани запоя. Дела шли хорошо, суетиться не было нужды, и он заскучал.

Вот поделиться-со мной своим плохим настроением Котя и приехал ко мне. Однако я просто ненавижу, когда Константин Михайлович пребывает в таком пессимизме и хандре.

Как у дамы, привыкшей стряпать свои наряды собственными руками, у меня была масса претензий к работникам торговли. Что, в самом деле, это такое? Пуговицы покупаешь в одном магазине, ткань в другом, молнию в третьем, нитки же подобрать в тон и вовсе невозможно! Моя идея объединить все это под одной крышей пришлась Котику по нраву.

Оттяпать у магазина почти половину торговых площадей Константину Михалычу ничего не стоило. Он так вдохновенно взялся за новое дело, что через восемь месяцев мы открыли магазин-салон «Боярыня».

«Мы» потому, что, кроме роли вдохновительницы господина Антименко, я приняла в этом деле весьма активное участие. Временно я стала Костиным заместителем по расширению бизнеса. Все восемь месяцев мы мотались по стране, устанавливая прямые связи с поставщиками, налаживали контакты и подписывали контракты, уточняли условия поставок, и оба торговались, как Плюшкины...

Ремонт в помещении сделали быстро. Однако за всем приходилось присматривать и вообще держать ухо востро. Упереть что-нибудь с работы находилось немало охотников.

К тому же господин Антименко лишь в ситцах и научился разбираться. К остальным тканям он относился с непреодолимым трепетом, заявлял, что ему, простому смертному, в этом никогда не разобраться, даже названий не запомнить. Время доказало обратное. Но вначале Котя впадал просто в панику, глядя на самую обычную фурнитуру, и поминутно интересовался: «А это для чего?». Приходилось популярно объяснять ему самые простые (для меня) вещи.

Короче, меня мой друг использовал как консультанта по всем вопросам. В своих корыстных интересах.

Наши совместные усилия увенчались успехом. Шьющие женщины, попадая в этот портновский рай, выходили из салона со счастливыми лицами и полными всякой всячины пакетами. Теперь в нашем салоне можно было купить абсолютно все – от ткани и подкладки до крючков, пуговиц и флизелина. Для любого наряда любой расцветки находились все необходимые «запчасти».

Все эти месяцы Антименко платил мне заработную плату, но готов был сделать совладелицей салона. Я упорно сопротивлялась.

Причиной такого странного поведения была моя всепоглощающая лень. За восемь месяцев поистине адского труда я поняла, что не готова к столь напряженной деятельности. К тому же мои многосторонние интересы требовали много времени. Я знала себя и была твердо уверена: если стану одним из владельцев салона, мой изощренный ум подкинет еще какую-нибудь идейку и заставит мои ноги и руки трудиться без устали.

Спасибо! Мне этого активно не хотелось.

Мы с Константином Михалычем долго и громко рычали друг на друга, обсуждая создавшееся положение. Случайные свидетели нашей свары мгновенно исчезали, опасаясь, что скоро дело у нас дойдет до рукоприкладства. И действительно, мы были близки к метанию друг в друга предметов, начиная от пепельниц и заканчивая стульями.

Однако пугливые свидетели нашей разборки зря беспокоились. Они понятия не имели о том, что беседа на очень повышенных тонах – наш традиционный способ общения. Мы просто так громко обсуждали свои разногласия, а драки с нанесением «тяжелых телесных», равно как и банальной ссоры, у нас не намечалось.

Из нашей дискуссии я, как всегда, вышла победителем. Однако в глазах Антименко промелькнула маленькая хитрая искорка, не ускользнувшая от моего внимания. Я чуяла подвох. Мне это не давало покоя.

Волновалась я не напрасно. Через две недели предстоял мой день рождения, и я серьезно подозревала, что Костик подарит мне что-то дорогущее, но ненужное. Ну, например, золотое кольцо или серьги с брильянтами...

Однако мой дружок оказался хитрее. Он слишком хорошо знал меня и знал, в чем я действительно нуждаюсь.

Он подарил мне квартиру!!!

Именно эту квартиру, в которой я сейчас живу. Купил меня Котенька с потрохами! Я давно мечтала сбежать от мамочкиных нравоучений, да было некуда.

От такого королевского подарка отказаться я не смогла. Совесть, было, попыталась воспротивиться, но я безжалостно наступила ей на горло. В день переезда на новую жилплощадь я была на седьмом небе от счастья. И это несмотря на то, что мне и пришлось выдержать совсем нешуточный бой с мамулей, которая резко осудила мое поведение и поведение Константина Михайловича. В результате нашей междуусобицы Антименко стал для мамы персоной нон грата. Свой гнев она соглашалась сменить на милость лишь при условии, если я, одумавшись, выйду замуж за «прекрасного парня Костю».

Просвещать мамулю относительно Котиных пристрастий, естественно, я не стала. Равно как и посвящать в наши с ним отношения. Просто я смиренно обещала подумать. Что и делаю уже восьмой год.

Проснулась я от запаха пригоревшего супа, который просачивался из кухни.

Приди мне в голову блажь жить с Котиком, мы бы оба загнулись уже годика через три-четыре. От гастрита, язвы желудка, двенадцатиперстной кишки или какой-нибудь другой напасти. Антименко, как и я, не был большим любителем процесса готовки. Мы бы питались концентратами и умерли бы в один день.

Или бы один из нас, вынужденно, взвалил это тяжкое бремя на свои плечи.

Подтверждать свои выводы экспериментальным путем мне никогда не хотелось. А с некоторых пор мои возможные героические жертвы стали просто не нужны. У Коти появился Парниша. И надо отдать ему должное, таинством сотворения вкусных и полезных блюд он обладал сполна. Готовить и, нужно сказать, совсем неплохо умею и я. Но Парниша любил этот процесс. Константин Михайлович даже собирается специально под кулинарные таланты своего бойфренда открыть ресторанчик. Но пока только раскачивается.

В моем же доме драгоценному Костику приходилось кухарничать самому. Потому что Парнише вход в мои апартаменты был заказан. Да он и не совался. Антипатия у нас была взаимная.

За обедом я в подробностях рассказала об Иркином предложении и моей дурной идее. Костя, привыкший к моему нетривиальному подходу к жизни, выслушал доклад достаточно благосклонно и никакого удивления не выказал. В части !же, касающейся моей реакции на господина Щербинина, я не то чтобы солгала другу, я просто умолчала о некоторых деталях.

– Ты поаккуратнее, Ксень. Мало ли что, – попытался предостеречь меня Костя, прекрасно понимая, что уж если я ввязалась в авантюру, то со своего пути не сойду. – Нарвешься на какого-нибудь маньяка.

– Это он на меня нарвется, – попыталась пошутить я, но вышло невесело. Такую возможность я не рассматривала...

– Знаешь, я тебе шокер дам. Игрушка несложная, запросто справишься, – предложил Антименко, заботясь о безопасности безалаберной подружки.

Костя был сильным парнем и легко мог справиться с парой-тройкой обычных хулиганов. Но по вечерам

Костя лично снимал выручку в салоне и на всякий случай прикупил электрошокер.

– И куда я его засуну? – хихикнула я, представив себе, как буду рыться в недрах своей сумки, заваленной всякой всячиной, в поисках электроприбора. Ключи я обычно выуживаю из сумки в течение трех минут. Конечно, шокер не ключи. Он гораздо больше. Но я хорошо представила себе картинку: на меня нападает маньяк, а я прошу его минуточку подождать, пока копаюсь в сумке. Обсмеяться можно.

Котик только покачал головой. Он прекрасно знал всю тщетность попыток убедить меня в чем-либо.

Ну, не повезло ему со мной, что же делать?

А вскоре Константин Михайлович и вовсе удалились, оставив меня готовиться к единственной на сегодня встрече.

Сегодня опять шел противный мокрый снег. Серое, низкое небо портило настроение, давило на мозги. При всем том было довольно тепло, но очень ветрено и сыро. Хорошо, что я назначила встречу не на «свежем воздухе», а в кафе.

В небольшом чистеньком заведении с претенциозным названием «Кинг» было тихо и тепло. Подавали здесь кофе мне вполне по карману и разливали его в нормальные чашки, а не в микроскопические наперсточки, считающиеся в других местах особым шиком. Чтобы утолить мою потребность в кофеине, необходимы было три-четыре такие мензурки. В «Кинге» же вполне хватало одной стандартной чашки.