Текст книги "День рождения кошки"

Автор книги: Татьяна Набатникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 30

Оливер хотел с ней переспать. Усрсула почувствовала, как волна жара прокатилась от ее живота к голове и разлилась по щекам. Если она выглядела сейчас хоть немного так, как чувствовала, то напоминала спелый помидор.

Ее гнев на Оливера испарился, когда он рассказал о произошедшем в ночном клубе и после. Оливер не рассказал ее секрет. Он сдержал свое слово. Даже несмотря на то, что навлек гнев своих коллег.

Когда Оливер наклонился ближе, она опустила веки.

— Прости, что проклинала тебя за спиной.

Его губы приблизились к ее рту, овевая дыханием ее кожу.

— Я смогу это пережить, если ты захочешь загладить свою вину.

Она широко открыла глаза, встретив его чувственный взгляд. Синева его глаз практически ослепляла.

— Как?

— Поцелуй подойдет для начала.

— Что еще? — спросила Урсула, идя ему навстречу.

— Ты, обнаженная. — Он бросил взгляд за ее спину и порочно улыбнулся. — Предпочтительно привязанная к железному изголовью.

У нее перехватило дыхание. Она инстинктивно отстранилась.

— Зачем?

— Чтобы научить тебя доверять мне. Чтобы дать понять, что, даже если ты связана и уязвима, я никогда не причиню тебе боль. Что, даже когда ты в моей власти, у тебя есть свобода воли, и ты по-прежнему отвечаешь за свое тело и разум.

Урсула испуганно уставилась на него, поскольку провела три года своей жизни с привязанными к кровати руками, лишенная свободы воли.

— Это не сработает. Я не смогу позволить тебе меня связать. Они так поступали. Они…

Он накрыл пальцем ее губы.

— Я знаю, как они поступали. Именно поэтому мы сделаем это вместе сейчас. Чтобы стереть плохие воспоминания. Когда мы закончим, ты будешь ассоциировать связывание с удовольствием, а не страхом разочарованием и болью. Потому что я позабочусь, чтобы ты получила удовольствие. Ничего больше.

Она не сомневалась, что он хотел доставить ей удовольствие, но не могла представить, что когда-нибудь сможет забыть те дни, когда была привязана к кровати.

— С чего ты решил, что это сработает? Книга по психологии?

Он улыбнулся.

— Я никогда не ходил в колледж. Но всегда умел разбираться в женщинах. И, когда мы занимались любовью в фургоне, ты не смогла сбросить те цепи, которыми тебя сковали. Они все еще с тобой. — Оливер мягко постучал по ее виску. — Все еще там. И, пока ты не освободишься от них. ты не сможешь свободно распоряжаться своим телом. Назови меня эгоистом, но, занимаясь с тобой любовью, я хочу всю тебя. Не хочу, чтобы ты сдерживалась из-за страха. Хочу освободить тебя.

«Свобода», — это слово звучит так хорошо. Но сможет ли она когда-нибудь почувствовать себя совершенно свободной? Даже сейчас она взаперти, хотя это сделано исключительно ради ее защиты.

— Поэтому ты хочешь меня связать?

Глаза Оливера потемнели.

— Поэтому и… потому что только от мысли, что ты полностью в моей власти, я готов взорваться.

Он взял ее руку и поднес к своим джинсам спереди. Когда прижал ее ладонь к образовавшейся выпуклости, она почувствовала тепло.

— А если я попрошу тебя развязать меня, ты сделаешь это немедленно? — спросила она дрожащим голосом, потому что обдумывала то, о чем даже не следовало размышлять. Но всякий раз, когда Оливер смотрел на нее с желанием и похотью в глазах, ее другая сторона брала вверх и принимала решение.

Он покачал головой, отчего ее сердце полностью остановилось.

— Нет. Ты сможешь развязаться сама. Я воспользуюсь только шелковыми шарфами, чтобы привязать твои руки к изголовью. Но узлы будут настолько свободными, что ты сможешь выскользнуть из них, когда почувствуешь необходимость.

Облегчение заставило ее перевести дыхание. Она посмотрела на него и вспомнила, что Оливер делал для нее, чтобы она достигла оргазма на заднем сиденье фургона, каким самоотверженным он был.

Так что, если он хотел этой игры в рабство, она могла попробовать. Ранее он не причинял ей боли. Нет причин, по которой бы начал сейчас. Медленно Урсула кивнула, молясь, что не совершает худшую ошибку в своей жизни.

— Да.

Оливер притянул ее к себе и крепко обнял.

— Детка, спасибо. Ты не пожалеешь!

Затем он накрыл ее рот своим, обжигая страстным поцелуем. В этот раз он был другим: более страстный, дикий и неприрученный. Правильное ли решение она приняла? Но у нее не было времени размышлять дальше: поцелуй Оливера унес ее в страну желания. Все сенсорный рецепторы в ее теле включились, словно Оливер щелкнул выключателем.

Его горячее дыхание обжигало, язык погружался глубоко в нее, не оставляя ни одного неисследованного уголка, а руки блуждали по телу, зная, что не встретят сопротивления. Уверенно и решительно стянул с нее футболку через голову, обнажив ее кожу, которую приятно покалывало. Когда молния его куртки коснулась ее груди, она вскрикнула, заставив его мгновенно отстраниться.

— Твоя куртка, — сказала Урсула. — Сними ее. Сними все.

Оливер вскочил с кровати и сбросил с себя одежду. Урсула никогда не видела, чтобы кто-то раздевался с такой скоростью и грацией. Когда он встал перед ней в одних трусах, она облизнула губы, и ее взгляд переместился на очертания впечатляющего члена. Выпуклая голова выглядывала из-под резинки боксеров, слишком большая, чтобы ее могла вместить ткань, которая слишком натянулась и не могла ничего скрыть.

Мне нравится, как ты на меня смотришь, — заявил он.

— И как же я на тебя смотрю?

Он тихо зарычал.

— С голодом.

Прежде чем она успела ответить, он стянул с нее джинсы, оставив Урсула в одних трусиках. Но вместо того чтобы вновь присоединиться к ней в кровати, он развернулся к комоду за спиной и выдвинул верхний ящик. Затем начал в нем копаться.

— Что ты делаешь?

Он повернулся к ней, и она увидела в его руках практически прозрачный пеньюар. Оливер бросил его ей.

— Надень. Думаю, тебе идет красное.

Она взяла тонкую ткань, которая ничего не скрывала и натянула ее через голову. Пеньюар оказался на удивление мягким. Но надев его, поняла, что ткани в районе груди нет. Урсула чувствовала себя скандально в этом наряде и собиралась снять, но заметила взгляд Оливера — в его глазах горело необузданное желание.

— Ты прекрасна, — прошептал он, и восхищенный блеск в его глазах заставил ее сердце забиться быстрее. В то же время ее соски превратились в маленькие розовые бутоны, и Урсула почувствовала, как между ног появляется влага.

Она медленно опустилась обратно на матрас, сознавая, что преподносит себя на блюдечке с голубой каемочкой. Внезапно она ощутила власть. Ощутила себя главной, той, кто дергает за ниточки. Урсула облизнула губы.

— Черт, детка! — выругался Оливер и рывком открыл второй ящик комода, вытаскивая пару шелковых шарфов, прежде чем подойти к кровати и присоединиться к ней.

Он оседлал ее талию, затем наклонился так, что его стержень коснулся ее живота.

— Вытяни руки над головой.

— Минуту. — Она выполнит его желание, но сначала исполнит свое.

Без всякого смущения она дернула за пояс его трусов, стянув их вниз, насколько позволяло положение. Затем обхватила ладонью его член и сжала твердую плоть.

Оливер громко застонал, закрыв глаза и запрокинув голову назад. его дыхание участилось, когда она погладила его, проведя рукой вверх и вниз.

— Ты должна остановиться, — взмолился он, — или я кончу прямо на тебя.

Его глаза открылись и встретились с его.

— И в этом есть что-то ужасное?

Он взял ее руку и осторожно оторвал от себя.

— Да. Потому что я хочу кончить внутри тебя, пока ты будешь испытывать оргазм.

Затем он взял обе ее руки и завел их над головой. Быстрыми и удивительно отработанными движениями привязал оба ее запястья к изголовью кровати. Урсула слегка потянула и заметила, что они ослаблены, как он и обещал. Если она захочет, то сможет выскользнуть из пут.

— Пообещай мне кое-что.

Она посмотрела в его голубые глаза.

— Да?

— Притворись, что не можешь освободиться. Мне бы хотелось верить, что ты в моей власти, хотя понимаю, что все наоборот.

Она кивнула, удивленная его словами. Неужели он действительно думал, что находится в ее распоряжении? Или все это часть сексуальной игры? В любом случае ей нравилось чувствовать силу, которая внезапно ее наполнила. Так долго у нее ничего не было. Теперь же она чувствовала себя непобедимой.

— В таком случае подойди немного ближе. — Урсула бросила взгляд на его член, заметив, что он сделал то же самое.

Резкий вдох дал понять, что он уловил ход ее мыслей.

— Ты же не…

Нарочито медленно она провела языком по нижней губе, затем подняла веки, чтобы встретить его удивленный взгляд.

— Ты сделал это со мной.

— Бондаж работает иначе, — сказал он, поднимаясь дальше по ее телу и вставая на колени. — Предполагается, что это я должен говорить тебе, что делать.

— Ну, тогда тебе следует приказать мне.

Оливер ухватился за спинку кровати и наклонился вперед, поднеся кончик члена к ее рту.

— Отсоси мне!

— Думала, ты никогда не попросишь. — При последнем слове она облизнула головку, пробуя соленую каплю влаги, которая там выступила. Затем обхватила губами кончик и раскрыла рот шире.

Оливер подался вперед, толкая свой член в ее рот и постанывая от наслаждения. Он был наполовину внутри нее, когда отстранился и повторил движение. Его кожа была бархатистой, но под ней чувствовалась твердость.

Когда Урсула подняла глаза, то увидела, как он зачаровано за ней наблюдает. Его глаза были полны вожделения, губы приоткрыты. Она могла видеть кончики его клыков. Они удлинились. При мысли, что он бы мог с ней сделать, ее сердцевину пронзило пламя. Но, вместо того чтобы впасть в панику, она ощутила пульсирование своего лона.

Инстинктивно она всосала сильнее, беря в рот еще больше его члена. Голова Оливера откинулась назад, и он застонал.

— Боже, Урсула! — Его рука скользнула под ее затылок, удерживая и ускоряя темп. Но он не стал входить в нее глубже, понимая, что его член слишком велик для ее рта, и она может задохнуться.

Затем внезапно он с проклятьем вышел из нее и отодвинулся.

— Черт, детка, ты слишком хороша.

Урсула улыбнулась и облизнула губы. Теперь они казались чувствительными. Словно зная, что ей необходимо, он наклонился и нежно поцеловал ее.

Наклонившись над ее ухом, он прошептал:

— У тебя очень порочная натура, которая пытается заставить меня потерять контроль. А порочных женщин нужно наказывать.

У нее перехватило дыхание, и инстинктивно Урсуда потянула за путы. Но он не дал ей выскользнуть из них. Дрожь пробежала по ее телу, а сердце бешено забилось.

— Не спеши.

Его губы прикоснулись к разгоряченной коже на ее шее, пока Оливер покрывал ее поцелуями. Медленно она расслабилась и перестала напрягать руки и плечи.

— Лучше, — пробормотал он и двинулся вниз по ее телу.

Его рот накрыл ее сосок и захватил его в плен. Оливер всосал его в рот, сильно потянув. Она вскрикнула от неожиданности и тазом подалась навстречу ему.

— Вот так?

— Больше, — потребовала она вместо ответа.

Когда он повторил свое действие, наслаждение пронзило ее, посылая волну удовольствия к клитору. Ее тело выгнулось под ним.

Оливер облизал языком ее затвердевший сосок.

— Как насчет такого? — Она почувствовала, как что-то твердое прижалось к ее груди: зубы коснулись кожи, задев сосок.

Она приподнялась, но шарфы вокруг ее запястий натянулись от этого движения.

Оливер прижал ее спиной к матрасу и вновь лизнул ее нежный сосок. Затем передвинулся, и его нога раздвинула ее бедра шире.

Его рука скользнула вниз по ее телу. Добравшись до ее трусиков, он просунул пальцы под ткань и провел по волоскам. Но не задержался там, а спустился еще ниже и прикоснулся к складочкам, которые уже пропитались ее соками.

— О, детка, — похвалил он ее, — ты вся мокрая для меня.

Он опустил голову к другой ее груди и поцеловал, одновременно просунув палец в ее тугое лоно. Урсула застонала.

— Оливер!

Казалось, это подстегнуло его, потому что он лизнул ее с еще большим рвением. Он покусывал, посасывал, целовал ее плоть, пока она не стала чересчур чувствительной. Все это время его палец входил и выходил из ее влагалища.

— Видишь, тебе от меня не убежать, — пробормотал он. — Ты в моей власти.

Затем Оливер внезапно вытащил палец и сорвал трусики. Прохладный воздух коснулся ее разгоряченной кожи. прежде чем она успела сделать хоть вдох, тугая головка члена отыскала вход и рванулась вперед.

Глава 31

Он не потрудился полностью снять свои трусы. Они все еще болтались чуть ниже ягодиц. Таким разгоряченным сделала его Урсула. Так возбудила, что не смог не обнажить клыки.

Она сосала так, словно чемпионка по оральной гимнастике, а наряд, обнаживший ее делал Урсулу еще более сексуальной. Возможно, ему следовало оставить ее полностью обнаженной, но нет, он решил, что сможет немного приодеться вместе с ней. Очевидно, что нет.

Если бы он не вошел в нее, то укусил бы. Его план — заставить ее кончить первой, вылетел в трубу. Теперь только постоянные толчки не давали ему вонзить свои клыки в ее шею.

— Мне жаль Урсула, но придется трахнуть тебя по-настоящему жестко. — Потому что ему нужно усмирить зверя внутри. И он успокоится, если Оливер проявит свою власть другим способом, раз не мог укусить.

Губы Урсулы приоткрылись на вдохе, ее глаза потемнели от похоти.

— Насколько жестко?

— Жестко. — Он отстранился и вонзил в нее свой член, отчего она пододвинулась на несколько дюймов к изголовью.

Она ахнула, но не попыталась вырваться. Вместо этого обхватила его ногами, скрестив лодыжки за ягодицами, и притянула ближе.

— Ты можешь и лучше.

Раздражение вспыхнуло внутри него, когда Оливер услышал ее насмешку.

— Да? Недостаточно для тебя?

Он вышел из нее и перевернул на живот. В результате шелковые шарфы скрестились и натянулись вокруг ее запястий.

Он мгновенно понял, что в таком положении она не сможет развязаться, и, хотя это вышло случайно, зверю внутри понравилась эта мысль.

Оливер быстро поставил ее на колени, так что ее прекрасная попка задралась вверх. Влажные лепестки призывно блестели. Без колебаний он вошел в нее сзади, крепко держа за бедра, чтобы она приняла весь толчок на себя и не ударилась о спинку кровати.

Урсула застонала в подушку.

— Черт! Так ты еще уже.

— А ты больше, — заявила она, тяжело дыша и пытаясь опереться на локти.

Ее внутренние мышцы крепко сжали его, словно в кулаке. Теплый жар смазывал его и превращал каждый толчок в скольжение по шелку, на небеса.

Его тело работало без сознательной мысли, дыхание стало прерывистым, сердце стучало как отбойный молоток. Член двигался внутрь и наружу в сумасшедшем ритме, его руки так крепко сжимали ее бедра, что, скорее всего, останутся следы. Но Оливер не мог остановиться.

Урсула лежала под ним уязвимая и соблазнительная. Она вызывала в нем то же чувство, которое он испытывал, охотясь ради крови: он ощущал могущество и непобедимость, когда трахал ее, понимая, что она в его власти.

Что он решает ее судьбу. Но в то же время чувствовал, что не хочет для нее ничего другого — только доставить наслаждение, довести до экстаза. Теперь у него была власть над ее телом, власть заставить Урсулу чувствовать себя желанной. Зверь внутри него начал отступать.

Наконец, он смог замедлить толчки и входить и выходить из нее более нежно. Оливер посмотрел на то, как его член исчезает в ее теле — вид розовой плоти возбуждал его. Осознание, что она достаточно ему доверяла, что позволила поставить себя в такое уязвимое положение, наполнило его сердце гордостью. Руки ослабили хватку на бедрах Урсулы, и он погладил ее прекрасную попку.

Оливер скользнул руками под ее красный пеньюар и погладил ее спину. Затем прикоснулся к груди, обхватив их обеими руками. Они не были большими, не такими пышными, как у других женщин, с которыми он был, но его это не волновало. Они идеально располагались в его ладонях, были упругими, а соски отзывчивыми.

Маленькие бутоны оставались твердыми. Перекатывая их между пальцами, Оливер потянул за них, заставляя ее вновь вскрикнуть.

— Ты самая сексуальная женщина, с какой я когда-либо занимался любовью.

При этих слова она встретила его толчок, удвоив силу. Это послало разряд электричества в его яйца, подлив масла в огонь, который бушевал внутри. Он долго не продержится, если она продолжит в том же духе.

Но не смог замедлиться, и при следующем толчке ощутил, как его яйца сжались. Потом спермы хлынул из его члена, тело содрогнулось, пока он испытывал самый великолепный оргазм в своей жизни.

Рухнув на нее сверху, он с ужасом осознал, что Урсула не достигла пика вместе с ним. Оливер не доставил ей удовольствие как обещал. Встревоженный он вышел из нее и перевернул на спину.

— Мне жаль, — сказал он, заглядывая ей в глаза.

— Почему?

— Потому что ты не кончила.

— Я же говорила, что мне это трудно.

Он не мог принять этот факт. И не успокоится, пока не исправит ситуацию. Оливер стянул боксеры, которые стесняли его движения, затем снова раздвинул ее бедра и устроился между ними, приблизив свой все еще возбужденный член к ее входу.

— Но ты закончил, — запротестовала Урсула.

— Но ты нет. — Он вновь погрузился в нее. — И насколько я вижу… — Оливер взглянул на шелковые шарфы вокруг ее запястий. — … ты все еще связана, значит, все еще в моей власти.

Она улыбнулась.

— Так что ты планируешь теперь?

Он слегка толкнулся. Был только один способ усилить ее возбуждение и облегчить достижение кульминации.

— Я хочу, чтобы ты почувствовала мой укус.

Оливер наблюдал, как вожделение на ее лице сменилось тревогой. Ее губы начали дрожать.

— Оливер, пожалуйста…

— Выслушай меня, Урсула. — Он нежно провел пальцем по ее губам. — Это будет не настоящий укус. Мои клыки не коснутся твоей плоти.

Ее лоб наморщился.

— Как?

Он никогда не пробовал то, что собирался предложить, но надеялся, что все получится.

— Я использую контроль над разумом, чтобы заставить тебя ощутить укус как по-настоящему. Ты ощутишь то же самое, возбуждение, предвкушение.

Она посмотрела на него с широко открытыми глазами от удивления.

— Ты сможешь это сделать?

— Ты знаешь о контроле над разумом.

Урсула кивнула.

— Они использовали его, чтобы помешать мне…

— Прикасаться к себе. А я могу использовать его, чтобы помочь тебе кончить. — Если сможет с этим справиться. До сих пор его попытки управлять чужим разумом были безуспешны. Но он не собирался обременять этим Урсулу.

— Но зачем тебе это делать? Ты же сам не почувствуешь укус, да?

Оливер провел пальцами по ее шее, лаская нежную кожу в месте биения пульса.

— Нет, я не почувствую, но увижу это в твоих глазах, услышу в твоих стонах и пойму по движению тела. А затем, когда ты достигнешь оргазма, я почувствую это, потому что твои мышцы сожмут мой член настолько сильно, что я кончу во второй раз.

Он заметил, как ее грудь поднималась и опускалась, а веки трепетали.

— Я хочу доставить тебе наслаждение. — Оливер напомнил ей о своем члене, который все еще был внутри, погрузившись глубже. — Ты мне доверяешь?

Казалось, спустя целую вечность, она ответила дрожащим голосом.

— Сделай это.

Его сердце наполнилось радости от ее ответа. Доверие, которое она ему оказала, было величайшим подарком, какой он мог ожидать от нее. На мгновение он закрыл глаза. Когда открыл, то вновь заглянул в ее темные омуты.

— Думаю, я могу влюбиться в тебя. — Если это уже не произошло. Он не знал. Его чувства к Урсуле были новыми и настолько захватывающими, что он чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Словно выпил наркотическую кровь. Но означало ли это, что он влюблялся в нее? Или эти чувства вызваны захватывающим сексом?

— Оливер… — В ее глазах появился влажный блеск.

Он наклонился, коснувшись ее губ легким, как перышко, поцелуем.

— Как бы я хотел вонзить в тебя клыки и попробовать на вкус, почувствовать ту связь с тобой, которую может дать только он. Но риск слишком велик. Для нас обоих. — Оливер проложил дорожку из поцелуев по ее шее, чувствуя, как она дрожит под его губами. — Так что тебе придется испытать это за двоих.

Он поднял голову и заглянул ей в глаза. Затем направил свои мысли, чувствуя тепло в груди.

Он послал свою первую мысль в ее сознание. Хотя она не слышала реальных слов. ее тело чувствовала ощущения, которые Оливер передавал. «Урсула, ты чувствуешь мои губы на своей шее».

Соответствующая заминка в ее дыхании сказала, что он достиг цели. Оливер заметил, как она встрепенулась.

«Они теплые и приятные. Мой язык облизывает мою кожу. Ты ощущаешь, как острый край моих клыков царапает твою плоть. Это возбуждает тебя».

Тело Урсулы выгнулось под ним, и он возобновил медленные толчки внутри нее. Ее бедра двигались синхронно с ним.

— Да, — прошептала она.

«Ты чувствуешь, как мой рот открывается шире и клыки вонзаются в твою кожу. Это похоже на булавочный укол. Они погружаются глубже, как и мой член в тебя».

Она застонала и ее веки наполовину опустились.

«Твое тело жаждет этого. Ты чувствуешь напряжение вены, и это сравнимо с лизанием клитора. Как будто я ласкаю твой комочек нервов. Ты жаждешь большего».

— Боже!! — выкрикнула она, ища его глазами. Страх в них исчез, на его место пришло желание.

С каждым глотком ты ощущаешь мои прикосновения все острее. Чувствуешь, как я лижу тебя. Чувствуешь каждый дюйм моего члена, когда я вколачиваюсь в тебя. Твое сердце бьется в такт с моим».

Он слышал, как ее сердцебиение подстраивается под его, как она позволила ему контролировать ее реакции, направлять в чувственном исследовании своего тела.

«Твоя грудь болит. Соски твердеют и горят. Они могут ощущать покалывание, которое распространяется по всему телу, медленные волны накрывают тебя. Охватывает жар. Огонь внутри тебя горит все сильнее. Ты нуждаешься во мне. Чувствуешь, как мой член наполняет тебя, а язык лижет твой набухший клитор».

«Быстрее и жестче. Ты чувствуешь нарастающее давление».

Оливер с восхищением наблюдал за тем, как тело реагирует на его внушения. Он никогда не видел ничего подобного: каждая мысль, которую он заронил в ее сознание, пускала корни и превращала Урсулу в сгорающую от страсти женщину.

Ее глаза сияли от вожделения, тело блестело от влаги, а губы приоткрылись, чтобы издать стоны удовольствия, которых Оливер никогда от нее слышал. Ее тихие вскрики и вздохи возбудили его, заставив член вновь затвердеть. Несмотря на то, что кончил несколько минут назад, он снова был готов. Все потому, что Урсула его возбуждала.

«Ты чувствуешь, как клыки погружаются глубже, желая большего. И ты тоже хочешь большего. Хочешь отдать все, что имеешь. Открыться мне. обнажиться. И тогда почувствуешь все сразу. Мои клыки в своей шее, руки на груди, язык на своем клиторе и член в своем лоне. Затем волны обрушиваются на тебя, как цунами. Они сметают тебя».

Внутренние мышцы Урсулы сжались вокруг него так сильно, как он и предсказывал, во время оргазма, что в глазах появилось удивление.

Оливер потерял над собой контроль и присоединился к ней в удовольствии, извергая еще больше спермы внутри нее, пока они, наконец, оба не успокоились. Он прижал ее к себе, покрывая нежными поцелуями лицо и тело.

— О, Боже, — пробормотала она, все еще задыхаясь. — Я никогда не думала…

Он приподнял голову и улыбнулся.

— Никогда не испытывал ничего лучше.

Это была правда.