Текст книги "Ради тебя 1. Если бы не ты (СИ)"
Автор книги: Татия Суботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
– Изменил?
Я прыснула.
– Не так банально, – хотелось закричать мне, – такие, как Влад, избирают способы поизощренней!
Вместо этого, я сухо ответила:
– Продал в уплату карточного долга!
Адиса присвистнул.
– Парень с фантазией, – хмыкнул он. Я рассмеялась. – Ты уплатила его долг?
– Нет. Мне удалось сбежать от Влада. И от моего нового хозяина, – на последнем слове я показала пальцами кавычки в воздухе. – А потом закрутилось все это. Сумасшествие.
– Может, оно и к лучшему?
Я неопределенно пожала плечами.
– В итоге я оказалась без квартиры, без жениха, проданная какому-то Зверю, а теперь уже без работы и без свободы. Да к тому же с острой формой безумия.
– Даша, – Адиса вздохнул и тепло посмотрел мне в глаза. – Ты не безумна. Поверь мне. Как психотерапевту со стажем.
Мне хотелось ему верить. Наверное, даже больше чем себе. Но здоровый скептицизм взял верх.
– Но ведь это все просто не может быть правдой! Служение Смерти, Банши, Вестник, демоны, нежить! Это невозможно.
– Это правда.
Я упрямо поджала губы.
– Ты – Банши, – сказал он. – Ян – Вестник Смерти. И вы связаны.
– Это не доказано.
– Ты можешь видеть Заблудших.
– Острая форма маниакально-депрессивного синдрома.
– Ты только что отправила девушку на первый слой Небес! – воскликнул Адиса.
– Галлюцинация после удара головой.
– Разве ты не чувствовала Силу, что покорилась тебе?
– Очень реальная галлюцинация.
– Неужели тебе не хватает слова Яна, раз уж ты не веришь собственным глазам?
В комнате сгущались сумерки. Тени стали длиннее и безобразнее, они ползли по стенам, как уродливые, тонкие черви.
– Ян мне никто, чтобы я ему настолько слепо доверяла. – Я бросила короткий взгляд на Адису и добавила. – Как делаешь это ты.
Он отстранился, чтобы получше видеть мое лицо. Долго и странно всматривался, с каким-то болезненным и печальным выражением глаз, потом вздохнул и опустил голову.
– Наверное, ты права. Ян – мой давнишний друг. И мне сложно безоговорочно не доверять человеку, который не один раз спасал мою жизнь. К тому же, Ян обучил меня использовать свои способности на полную силу.
Я напряглась и даже немного отодвинулась от чернокожего. Неужели и Адиса еще одна разновидность нежити?
– Какие способности?
– Я эмпат и наполовину жнец. Именно Ян помог мне узнать до конца свою суть, научиться слышать Заблудших и активировать дар только тогда, когда он мне необходим. Если бы я постоянно находился в подключенном состоянии – сошел бы с ума!
– В этом доме остался кто-нибудь нормальный?
Адиса округлил глаза.
– Человек? – спросила я повторно.
Адиса пожал плечами и широко улыбнулся. На его щеках заиграли милые ямочки.
– Эмма Эдуардовна?
– Суседка.
– Кто? – изумилась я.
– Домовой. Если быть точнее, то наполовину жнец, наполовину домовой.
– Домовой? – в моем горле застрял вдох.
Я закашлялась.
– А ты думала, простая женщина способна так идеально готовить и вести хозяйство?
Я почувствовала, как стыд прилил к щекам. И поэтому я не стала признаваться, что думала именно так. Наверняка, Адиса прочел об этом по моему лицу. В его глазах поселились огоньки и засветились лукавством.
– А Илья Петрович? – мысленно я попробовала отыскать опору.
Ну, должен же быть в этом доме хоть кто-то нормальный!
– Ярчук.
От одного названия мне стало не по себе.
– Он сторожевой пес. Оборотень-собака. Именно из них выходят самые лучшие охранники, дворецкие или телохранители, – поспешил объяснить Адиса. – Ян специально подбирал себе таких существ, когда решил остаться в особняке.
– Это нелепость, – выдохнула я и покосилась в сторону окна. – Одна сплошная нелепость! И надо было именно мне в нее вляпаться?!
Солнце оставило ярко-красную полоску на горизонте и давно скрылось из виду.
– Знаешь, – мне вдруг стало тоскливо, и я решилась спросить Адису о том, что давно уже не давало покоя. – До того, как Ян привел меня на ту поляну диких вишен, меня мучили странные сны наяву, странные предчувствия, видения. Я до сих пор не понимаю, что это было, но, кажется, я видела Заблудших. И одной из них была Катя. А после того, как я попала в особняк Яна и началась эта кутерьма – все прекратилось. Кошмары больше не приходят. И Катя тоже. Скажи мне, ты сможешь привести ее сюда? Вдруг, я действительно виновата в том, что тогда ее сбила машина Влада…. Я хочу поговорить с девочкой, хочу попросить у нее прощения.
– Нет.
– Но почему?! – от грубого ответа мне стало обидно почти до слез. – Я не причиню ей вреда! Почему ты не хочешь помочь мне? Неужели, это так сложно просто чуть-чуть пойти мне навстречу?
– Даша, – Адиса отвернулся, и я больше не могла разглядеть выражение его лица, но в голосе была слышна горечь. – Я бы с радостью помог тебе, но это невозможно.
Предчувствие чего-то плохого всколыхнулось во мне еще до того, как Адиса продолжил.
– Катя – мертва.
Я охнула и онемела.
– Она так и не вышла из комы. Умерла в тот же день, когда Ян повез тебя в лес. А я толком и не смог с ней попрощаться, ведь сначала собирал твою голову по частям, и каким-то чудесным образом мне это удалось. Хотя, веришь, я никогда ничего подобного не делал! Да я бы в жизни не подумал, что психиатр может взять на себя роль нейрохирурга. Но Ян не оставил мне выбор. Он был просто невменяем! А потом, я несколько суток дежурил вместе с Яном у твоей постели. Катю похоронили рядом с матерью. Ее отца мне так и не удалось отыскать.
– Мне очень жаль. Правда.
Адиса кивнул.
– Значит, Влад сейчас в тюрьме?
– Кто? Твой жених? – Адиса повернулся ко мне, нахмурившись. – Прости, бывший жених. Нет, он на свободе.
– Разве такое возможно? Ребенок мертв! И никакого наказания?
– Криминального дела по факту непредумышленного убийства на Влада так и не завели. Не вникал, каким образом он этого добился. Не до того было, знаешь ли.
– Откупился, – скривилась я.
Только что я получила еще одно подтверждение своей глупости и никчемности. Ведь я была ослеплена любовью к Владу и не замечала, какое он на самом деле чудовище. Моральный урод. А ведь он всегда был таким! Ведь люди не могут кардинально меняться за день? Не могут. Я была наивной дурочкой и настолько счастлива тем, что он позволял быть с собой рядом, что просто не хотела ничего замечать.
Адиса фыркнул, почесал макушку, вдруг хлопнул себя по лбу и вскричал:
– У тебя такой же знак на запястье, как у бабушки Яна! Какие еще нужны доказательства?
– Что?
У Яна есть бабушка? Знак бесконечности – появился не только у меня и Артема? Вереница вопросов поспешила выстроиться в голове. Я не знала, какой выбрать и в первую очередь задать. Ян слишком на многое мне не дал ответов, Адиса, казалось, готов был восполнить пробелы. Добровольно.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Ян. Как всегда без стука. Он окинул нас с Адисой внимательным взглядом, сложил руки на груди и прислонился к стене. На лице застыла самоуверенность и едкий сарказм. Адиса отодвинулся от меня и заерзал на кровати, будто ему резко стало мало места.
– Простите, что прервал вашу милую беседу. А может и не только беседу, – многозначительно повел бровями Ян. – Ты для этого просила меня убрать камеры из спальни?
– Ян! – в голосе Адисы было столько праведного гнева, а в глазах Яна – сарказма, что мне стало неловко.
Словно мы и в самом деле занимались чем-то неприличным.
– Ян Кенгерлинский, как же, как же! – яд сочился из меня, не поддаваясь контролю. – Что, уже соскучился?
Ассиметричная улыбка Вестника не предвещала ничего хорошего. Я успела запомнить, она появлялась на его лице только в двух случаях: если в голове созрела очередная гадость или же Ян слишком зол. Ни то, ни другое – я не хотела испытывать на себе.
Но в присутствии Яна эмоции захлестывали через край. Я не могла сдержать их.
Мне хотелось подойти и размозжить костяшки его пальцев об стену. Потом долго дуть на руку и залечить губами каждую ссадину.
Содрать с лица приклеившуюся идиотскую самоуверенность! Разглядеть настоящего Яна. Ударить и прижаться к крепкому телу с одинаково сильной страстью.
Совершенно противоположные желания разрывали изнутри. Я продолжала противиться каждому из них, но прекрасно понимала, что вечно не смогу удерживаться от соблазна поддаться какому-нибудь из желаний.
Оказалось, что я ненавидела Яна меньше, чем мне хотелось думать.
Он находил странное утешение в моем обществе, верил, что пойму и приму его вывернутые, извращенные представления и помогу привести план в действие. В подробности меня по-прежнему не посвящали. От меня требовалось одно – безоговорочное согласие. Чтобы вновь глотнуть бодрящий вкус свободы – я готова была заплатить такую цену.
По-моему, Яну казалось, что я его понимаю. Или же точно должна это сделать.
Что я могла сказать? И да, и нет.
Ведь мы с ним разные.
Хотя бы в одном: я хотела быть лучше.
Ян пригладил рукой волосы и непринужденно заметил:
– Да, соскучился по твоему милому личику.
Он подошел и сел рядом со мной, оттеснив плечом Адису. Я крепче сцепила пальцы в замок, чтобы не вцепиться ими в волосы Кенгерлинского. И не выдрать приличный клок густых черных волос. Он открыто потешался надо мной!
– Зачем пожаловал, Вестник? Не хватает зрителя для выпендрежа? Необходима Банши для новой пытки, а-ля поизощренней? Заблудшие выстроились в очередь? Или дать еще крови для личных фетишей?
Ян скривился:
– Фу, как грубо, детка! Вообще-то я всего лишь зашел позвать тебя на ужин, но если ты так настаиваешь, то могу придумать занятие повеселее. – Он положил ладонь на мое колено и повел рукой выше.
Я затаила дыхание. Всего мгновенье позволила себе замешкаться насладиться незнакомым ощущением. Вслед за рукой Яна во мне вспыхивал огонь. Никогда и ни с кем такого не чувствовала.
Это напугало меня больше, чем Альберт, восставший в палате над собственным телом.
Я дернулась и резко сбросила руку Яна. Жар продолжал заполонять мое тело. Удушливой волной он пробирался к щекам. Ян улыбнулся уголком губ.
– Я, пожалуй, выберу ужин, – голос меня не подвел. Получилось твердо и даже суше, чем я ожидала.
Ян беззаботно пожал плечами и встал с кровати.
– Ты не знаешь, что теряешь, детка. Но будь, по-твоему.
– Бедные твои родители! – крикнула я ему вслед. – Как они только терпят такого самодовольного олуха!
Ян застыл на полушаге. Его спина напряглась и показалась мне неестественно прямой. Адиса воздел глаза к потолку.
– Не имеют такого удовольствия. – Ответил Ян и его голос прозвучал неожиданно глухо. – Пусть дама спускается к ужину, а у нас с тобой дела, – продолжил он, не оборачиваясь. – Пациент два нуля тридцать один показал неожиданные результаты. Я жду тебя, Ди, в кабинете.
Ян стремительно покинул комнату, даже не удостоив нас взглядом.
– Что это с ним? – недоуменно провела пустоту взглядом.
– Ян не помнит родителей. Отец погиб до его рождения, а мать при родах. Яна воспитала бабушка, – сказал Адиса и последовал за другом. – Это больная тема.
Мне стало стыдно. Я хотела надоесть Яну, хотела вывести его из себя, позлить, нащупать слабости, но… Я не хотела причинять боль. Даже после всего того, что мне довелось испытать по его вине.
– Я дура?
Пустота мне ничем не ответила. Вечер устало покачивался в комнате. Тени вздыхали и давили своей серостью.
– Какая же я дура!
Я поспешила выбраться из спальни. Поближе к людям. Или нелюдям. Неважно. Подальше от себя. Возможно, Ян прав и между нами нет таких сильных различий, как мне хотелось думать?
Я научилась плеваться ядом не хуже гадюки.
Отвращение к себе почти заглушило волнение.
Впервые коридор этого особняка показался мне длиною в вечность. Меня провожали красивые полотна в шикарных, старинных рамах. Казалось, даже картины осуждали меня ровно с такой же силой, как и я сама. А может, и больше.
Это было невыносимо.
Когда я распахнула двери кабинета и вошла без стука – руки дрожали. Не сразу сообразив, что меня здесь не ждали, я слабо кашлянула, и Ян сразу же встретился со мной взглядом. Он не предвещал ничего хорошего.
Увиденное, показалось мне сном.
Плохим сном.
Ян небрежно сидел на столешнице огромного дубового стола, а на его правом предплечье чернела вертикальная полоска. Глубокий порез. Кожа руки пестрела бардовыми пятнами. Адиса стоял недалеко и что-то бормотал, водя пальцем по страницам толстой книги.
– Что здесь происходит?
– Какого черта? – взбесился Ян.
– Нашел! – торжественно вскричал Адиса и тыкнул пальцем в книгу, потом поднял голову и непонимающе уставился на меня. – Даша? Что ты здесь делаешь?
– Я бы тоже хотел это знать. – Напомнил Ян.
На негнущихся ногах я прошла вглубь кабинета. Прошло три вдоха и два выдоха, пока приблизилась почти вплотную к Яну. Не могла заставить себя отвести взгляд от пореза. Он стремительно наполнялся бардовым. Кровь неаккуратными струйками стекала по руке и капала на паркет. Ян, казалось, не обращал на это никакого внимания.
– Я пришла извиниться, – глухо проговорила я. – Я ляпнула глупость… и…
– Проехали. Уходи.
– Тебя надо перевязать! – запротестовала я и потянулась к порезу.
Ян ударил меня по рукам так резко, что я вскрикнула.
– Не надо. Уходи.
– Нет. Я хочу знать, что здесь происходит.
Ян улыбнулся медленной коварной улыбкой.
– Как скажешь, детка.
Кенгерлинский вырвал из рук онемевшего Адисы книгу, пару минут внимательно что-то изучал, потом откинул ее в сторону. С глухим хлопком, книга приземлилась на пол.
Ян обмакнул пальцы здоровой руки в свою кровь и стал чертить знаки в воздухе. Они были рваными, с острыми краями и напомнили мне вихри, что оставляет ветер на земле, после урагана.
А еще я не могла избавиться от чувства, что где-то уже их видела.
– Что он делает? – спросила я, зачарованно наблюдая за происходящим.
– Полное безумие, – отозвался Адиса. – А так-то чертит древние руны. Последний раз ими пользовались столетий пять назад. Но ведь Ян у нас бесстрашный, он готов и в Бездну с головой! Правда, Ян?
Ян даже не шелохнулся. То ли он и правда не услышал, так как был полностью поглощен процессом, то ли сделал вид.
– И меня потянет за собой в любую Бездну. Вот такая вот плата за дружбу, Даша, с Яном Кенгерлинским. Смерть итак гарантирована, только рядом с ним она наступит скорее.
Я еще не видела Адису таким. Казалось, он и, правда, так сильно нервничал, что не мог уследить за тем, что говорил.
– А потом сам и проводит в последний путь. На ту сторону. И ручкой помашет. А что? Очень удобно! Сам угробил, сам проводил…
– Цыц! – Ян метнул красноречивый взгляд на друга.
– Не цыкай на меня! – взмахнул руками Адиса. – Нет, ты слышала? Он еще мне тут цыкать будет!
Возмущение Адисы было прервано еще одним коротким взглядом Кенгерлинского. Адиса потупился, сцепил руки в замок, но я заметила, что они немного подрагивали, и больше не проронил и слова.
Я еще раз поразилась тому, насколько огромную власть имеет Кенгерлинский над этим человеком.
Как только Ян закончил, знаки повисли в воздухе кровавыми пятнами, потом резко зашипели и вспыхнули. Пространство кабинета взорвалось искрой и на том месте, где висели знаки – расползлась темная дыра. Вихри-щупальца рвались из нее, пытались зачерпнуть живое.
Поднявшийся ветер и гул вскружил мне голову.
Все происходящее виделось, как в тумане. Ян кивнул Адисе и тот, тяжело вздохнув, первым зашел в дыру.
Я вскрикнула и прижала ладонь к губам. Перевела взгляд на Яна. Тот явно наслаждался произведенным эффектом.
– Даже и не думай, когда-нибудь такое повторить, Дарья. И запомни, что мое слово для тебя – неписаный закон. Поняла?
– Что за бред ты несешь?
– Запомни, Дарья. Ты – никто. Всего лишь орудие в моих руках.
Я с яростным криком бросилась на него, но не успела ничего сделать. Ян скривился в ухмылке, шагнул назад и… исчез.
Глава 27
Два нуля тридцать один
– По-моему, ты явно перегибаешь палку, – сказал Адиса, отряхиваясь от пыли.
Воронка выплюнула их несколькими минутами ранее. Приземление оказалось не совсем мягким, каким Ян себе представлял. Он поднялся с грязного цементного пола и тряхнул головой. Создавалось впечатление, что мысли зависли кусочками в желе, в которое превратился его мозг.
Ян отпихнул кусок какой-то деревяшки и последовал примеру друга: джинсы и рубаха стали серыми от пыли.
– О чем ты? – спросил он, пытаясь привести одежду в более-менее божеский вид.
– Не включай идиота, Кенгерлинский! – откликнулся Адиса. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я!
– Не понимаю, – упрямо ответил Ян. Он обвел взглядом пустующую комнату и свою продолжающую кровить руку. – О том, что я перенес нас сюда посредством разлома слоев? Или же ты о чем другом?
Адиса поперхнулся, его лицо почернело еще больше от сдерживаемых эмоций. Ян знал, каким трудом другу удается держать их под контролем.
Ян скривился и поднял голову:
– Ладно, признаю, я погорячился с этими рунами. Я не должен был так глупо рисковать. Ты прав.
– Глупо рисковать? Глупо рисковать? – глаза Адисы стали беспросветно черными от гнева. – Да ты чуть нас не убил! И все из-за чего? Чтобы покичиться своим якобы превосходством перед какой-то девчонкой!
– Это не так!
– Так! И хватит уже это отрицать, Ян! Признай, ты заигрался в свои глупые игры. Даша уже давно не средство для мести жнецам или Демьяну, Даша стала чем-то другим для тебя. Важным.
– Что ты такое несешь?! – Ян в растерянности отступил на два шага назад. – Ты головой при переходе не долбанулся? Я начинаю сомневаться в твоей трезвости.
Адиса хмыкнул и отмахнулся, но напряжение, что ранее заметно сковывало его тело, ослабело.
– Мы с тобой договаривались не использовать руны, а просто отыскать их. Я заметил, что ты принял решение мгновенно, когда девчонка оказалась рядом. Это глупо! Ты знал, что эти руны слишком древние и слишком опасные! Тьма никогда ничего не дает просто так!
– Я уже заплатил. Кровью.
– Ты мог угробить и себя, и меня!
Ян тяжело вздохнул, вынул платок из нагрудного кармана рубашки и прижал к предплечью.
– Но ведь не угробил? – самодовольно улыбнулся он. – Ой, ну перестань сгущать краски! Я уже признал свою глупость, что ты еще от меня хочешь? Извинений не будет.
Адиса тяжело вздохнул.
– Перестань издеваться над девчонкой. Мне уже ее жаль. Как она тебя терпит?
– Сам удивляюсь.
– Чего ты добиваешься? Она итак тебя ненавидит, что еще?
Ян дернулся. Эти слова почему-то обожгли, словно воронка из тьмы все еще закручивалась вокруг его шеи. Наверное, у перехода все-таки есть свои последствия, мрачно подумалось ему.
– В причинах нашей связи я почти разобрался. Но Даша не готова узнать правду.
– Это ты за нее решил? – спросил Адиса, скрестив руки на груди. – Ты хоть понимаешь, что своими тайнами заставляешь девочку думать, что она безумна? Это добром не кончится, помяни мое слово.
– Не надо меня лечить! – скривился Ян. – Мне не нравится ее спокойствие! Ты не заметил? Есть в нем что-то такое, что заставило меня понатыкать камеры повсюду и усилить охрану. Она что-то задумала. Нутром чую. Уж лучше бы кричала и выплеснула эмоции в открытую! Я хочу довести ее до вспышки, увидеть, как она сможет справиться с внутренней Силой во время неконтролируемого гнева.
– Зачем тебе это?
– Я не могу полностью довериться ей до тех пор, пока не буду уверен, что она способна будет прикрыть мне спину. Даже в самые гадкие моменты всплесков Силы. Ты же знаешь, что Демьян не будет выбирать методы почище, чтобы получить то, что хочет.
– Не будет, – согласился Адиса. – Как скоро ты расскажешь ей все?
– Как только она будет готова к этому. Не сегодня. – Ян сильнее прижал платок. – Слушай, куда нас занесло?
Адиса огляделся. В плотных сумерках ярко выделялись его зубы и белки глаз. Ян не смог сдержать смех. Друг напомнил ему исчезавшего Чеширского кота. Широкая улыбка которого вот также зависала в воздухе.
– Ни черта не видно. Есть чем посветить?
Ян достал из заднего кармана джинсов зажигалку. Чиркнул и в руке затрепыхался слабый огонек. Намного лучше не стало. Но зато можно было заметить, куда сподручнее ставить ноги.
Пол был захламлен мелким мусором, деревяшками, целофанками и еще кучей каких-то непонятных вещей, которые Ян не стал разглядывать.
– Кажется, мы попали почти туда, куда нужно, – сказал Адиса, внимательно оглядываясь. – Заброшенный корпус лечебницы. Нам необходимо лишь выбраться наружу и зайти в мое отделение. Только, мне кажется, все выходы в этом корпусе наглухо перекрыты.
– Супер! Неужели так надо было перекрывать все выходы в итак закрытом корпусе?
– Неужели мы не могли приехать, как нормальные люди, на машине или на байке? Надо было прыгать через воронку? – в тон ему вторил Адиса.
– Все-все! Закрыли тему! – первым капитулировал Ян. – Хватит на меня давить праведным психиатрическим гневом. Давай, лучше поскорей выберемся отсюда.
Закрытый корпус Подолки был заброшен давно. Об этом Яну сказали обшарпанные, в царапинах и трещинах стены, толстый слой пыли на всем, что встречалось по пути, спертый воздух и тишина. Мертвая тишина.
Адиса шел уверенным, твердым шагом позади него. Слабым ориентиром им служил огонек от зажигалки. Друг туго завязал платок на предплечье Яна и не забыл прочитать ему лекцию о пользе асептики и антисептики. Напомнить, какой Кенгерлинский упрямый болван и как спустя рукава относится к своему здоровью.
Ян привык пропускать его слова мимо ушей. Сейчас его заботило другое. Все мысли возвращались в собственный особняк. К Даше.
Адиса рассказал о ее бывшем парне. И Ян угрюмо представил себе, что мог сделать с ней «хозяин», если бы она не сбежала. Ян слышал, что в городе идут игры на живой товар, но никогда сам не сталкивался с этим. Сейчас фантазия рисовала самые изощренные картины и в центре каждой была… она. Даша.
– А про мать она ничего не рассказывала? – решил уточнить Ян, чтобы отвлечься.
– Нет.
– Спроси ее в следующий раз об этом. Я должен знать о ней все.
– Слушай, – Адиса немного повысил голос, и Ян услышал в его тоне раздражение, – это гадко! Почему я должен шпионить для тебя?
– Потому что тебе она доверяет. Мне нет.
– Из-за этого я чувствую себя еще большим подонком, – признался Адиса.
– Да, брось! Можешь все чувство вины переложить на мои плечи. Я таким дерьмом не страдаю.
Адиса невесело засмеялся.
– Скажи, зачем это все?
– Так надо.
Больше вопросов Адиса не задавал.
Ян же постоянно ловил себя на том, что вместо забытых жизнью стен, видит шелковый узор обоев гостевой спальни, вместо пустоты и мусора – янтарные глаза Банши.
Ян крепко сжал кулаки и похрустел суставами. Он не мог избавиться от этой дурной привычки еще с детства. Хруст суставов снимал напряжение.
– Перестань, – тут же отозвался Адиса. – Раздражает.
– Меня тоже многое раздражает. Ничего – терплю.
Третий выход из здания оказался наиболее удачным. Яну удалось разбить стекло и пролезть в открывшуюся щель. Потом открыть дверь снаружи. Замки в Подолке были пустяковыми для взлома, что не могло его не обрадовать.
Мысль о том, что пришлось бы повторно пользоваться воронкой, чтобы вырваться из глухих стен лечебницы – не сулила ничего хорошего. То путешествие почти иссушило его. Ян чувствовал непривычную слабость и потребность во сне. А еще жгучий гнев испепелял его изнутри.
Ян не мог отыскать причину своего самочувствия, кроме той, что Адиса оказался прав. Тьма хотела получить расчет по всем счетам. И, видимо, крови для нее оказалось мало.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он Адису, когда они вышли на свежий воздух.
Мелкие камешки шуршали под ногами. Прохладный ветер освежил голову. Заброшенный корпус находился в ста метрах от центрального, к которому они незамедлительно направились, как только вышли на улицу.
– С каких пор тебя интересует мое самочувствие? – подозрительно прищурился друг.
– Ты еще скажи, что я никогда у тебя подобного не спрашивал!
– Никогда.
Ян нахмурился, влажной ладонью потер лоб.
– Интересно знать, как путешествие через слои подействовало на тебя. Науки ради. Любопытно.
Адиса немного помолчал, а потом ответил:
– Да все нормально. Чувствую себя точно также, как и до этой долбанной воронки.
– Усталость?
– Не больше, чем всегда.
– Злость?
– На тебя трудно не злиться, когда ты так конкретно тупишь. Но нет. Особой какой-то не чувствую.
– Тоска?
– Что?
– Ничего, – Ян помрачнел еще больше.
Откуда же тогда у него такое противное, зудящее чувство внутри?
– Да что происходит? – насторожился Адиса.
– Ничего. Просто любопытство.
Они подошли к центральному корпусу, и Ян поспешил взбежать по высоким ступеням крыльца. Не хотелось, чтобы Адиса увидел его усталость или почувствовал эмоции. Ян представил глухую, каменную стену и мысленно заслонился ею от друга. Должно было помочь от незапланированного эмоционального сканирования, хотя бы на некоторое время.
– И почему нельзя было поехать на мотоцикле? – продолжал бубнить Адиса, не отставая от него.
– Потому что пациент два нуля тридцать один – не мог ждать. Необходимо было попасть сюда как можно быстрее. Мы могли застрять в пробке, – неохотно ответил Ян.
– А вместо этого мы застряли в закрытом корпусе лечебницы и застряли намного дольше, чем от мнимых дорожных пробок.
– Слушай, – Ян резко остановился и Адиса, не успев затормозить вовремя, стукнулся о его спину. – Хватит меня бесить! Что с тобой сегодня такое?
– Прости. Сам не знаю.
– Зато я знаю, – хотелось сказать Яну. – Тьма не только в меня запустила когти.
Но он не сказал. Не знал, прав ли. Не знал, что последует дальше. Не знал, возможно, ли будет чем-то помощь или защититься. Поэтому решился не поднимать тревогу заранее.
Несколько драгоценных минут они потеряли, пока Адиса объяснялся с охраной по поводу столь позднего визита. Еще несколько минут ушло на то, чтобы подняться на нужный этаж и свернуть в дальний коридор.
– И как я только дал себя уговорить на такое? – покачал головой Адиса, пока ключ скользнул в замочную скважину нужной палаты.
Ян ничего не ответил, он нетерпеливо дернул дверь и вошел первым.
В нос сразу же ударил острый запах серы и ярости. Воздух ощутимо качнуло, но Ян почти сразу смог вернуть самообладание. Он не ожидал подобной слабой реакции от своего организма, злость всколыхнулась и твердой походкой подтолкнула его вперед.
– Здравствуй, пациент два нуля тридцать один, – сказал Ян, приблизившись к койке.
Мужчина на ней дернулся, кожаные ремешки натянулись и удержали его от широких движений. Все на что хватало длины завязок – безвольно шевелить ногами и руками. Двадцать сантиметров в одну сторону и двадцать сантиметров в другую. Двадцать сантиметров.
Ян усмехнулся.
Адиса обошел койку справа, приложил два пальца к запястью пациента и вперил взгляд в циферблат своих наручных часов.
Потом он достал фонендоскоп и приложил светлый кругляшек на грудь мужчины. Несколько времени простоял неподвижно, потом нахмурился и отошел от кровати.
– Ничего не изменилось. Показатели в норме, – посмотрел он на Яна. – Зачем мы сюда так спешили?
– Затем, что она действует, – кивнул Ян.
– Что действует? – не понял Адиса.
– Кровь.
Адиса одарил его серьезным взглядом, в нем Ян смог прочесть, насколько друг ему поверил. Мизерная, почти ничтожная крупица веры, все, на что хватило Адису.
– Не веришь? – спросил Ян. – Смотри внимательно.
Он подошел к мужчине вплотную. Нагнулся, скривившись от сильного запаха серы, что ударил в лицо, и выронил одно слово в ухо. Ян сказал его настолько слабо, чтобы никто не смог услышать, кроме пациента.
Два нуля тридцать один изогнулся дугой. Зарычал. Ян распрямился и отступил назад, любуясь результатом.
Мужчина шипел и заходился в яростном рыке. Его лицо обезобразила жуткая маска гнева. Брови сошлись на переносице, рот искривился судорогой. Слюна мелкими фонтанчиками брызгала изо рта.
Два нуля тридцать один рвался на свободу. Широкие ремни сильно впивались в смуглую кожу, оставляя красные полосы. Ян знал, какую боль они способны причинить. Когда-то он испробовал их обжигающие объятья на себе.
Тогда боль не останавливала его также, как и сейчас пациента. Мужчина яростно рвал ремешки, дергая руками. Вены на его шее вздулись и вздыбились толстыми синими жгутами. Они хорошо были заметны даже в тусклом свете одиночной лампы под потолком. Крупные капли пота выступили на лбу, собирались воедино и струйками стекали вниз по красной от усилий коже лица.
Мужчина был в хорошей физической форме. Ян отметил это еще в первый день, когда выследил его и смог привести в Подолку. Сейчас его удивляло, как столь мощные, натренированные мышцы не могут порвать всего-то несколько широких кожаных ремешков? Тем самым урвать для себя больше свободы движений, чем каких-то жалких двадцать сантиметров.
– Видишь? – повернулся Ян к другу.
Адиса стоял чуть поодаль и широко раскрытыми глазами наблюдал за пациентом. Было заметно, насколько сильно все это ошеломило его.
Ян почувствовал, как удовольствие, сродни болезненному разлилось по грудной клетке. Будто сливочный крем по краю горячего коржа.
Наглая улыбка медленно растянула губы Яна.
– Теперь ты мне веришь?
Кадык на шее Адисы дернулся в глотательном движении. Друг кивнул.
– Хорошо, – Ян довольно потер руки. – Значит, за остальными двумя будем наблюдать вместе. С самого начала процесса.
– За какими такими остальными? – прищурился Адиса.
– Я ввел ее кровь, еще двоим.
– Что ты сделал? – вскричал Адиса.
Его глаза блеснули нехорошим огоньком.
Ян скривился и отвел взгляд в сторону. Знал, насколько сильно не понравится другу то, что придется сейчас сказать. Но умалчивать дальше не было смысла.
– Я ввел ее кровь, еще двоим, – повторил он, – твоим пациентам.
– Как ты мог? За моей спиной? Ты инфицировал еще двоих? Ян, что ты творишь?! Ты же знаешь, что после того непонятного инцидента в лечебнице, когда погибла куча невинного народу и Катя тоже, кстати, по твоей вине, прокуратура ведет внимательное наблюдение за всем, что происходит в Подолке! Б….! Да они до сих пор меня на беседы вызывают!
Пациент два нуля тридцать один выл, извивался в жутких судорогах. Его тело била крупная дрожь. Ян не мог сосредоточиться под эти громкие звуки.
– Слушай, вколи ему что-то, – махнул рукой он. – Пусть заткнется.
Адиса сжал губы. Желваки яростно играли на его скулах.
Друг достал заранее набранный шприц из кармана пиджака, подошел к мужчине и точным движением всадил его в шею. Быстро нажал на поршень, выпустив содержимое, и спрятал использованный шприц обратно в карман.
Крик прекратился. Мужчина тяжело и прерывисто дышал. Светлые волосы прилипли ко лбу. В густой щетине блестел пот.
– Зачем? – Адиса устремил требовательный взгляд на Яна.
Было видно, что он не только ждал ответ, он его требовал. Жаждал узнать правду.
Ян пожал плечами:
– Я должен узнать, когда именно проклятие начинает действовать и как можно инфицированных перепрограммировать на другой объект. Я должен быть готов ко всему. Даже к тому, что Демьян будет использовать Дашу против меня.
