Текст книги "Ради тебя 1. Если бы не ты (СИ)"

Автор книги: Татия Суботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Ян молчал. По его лицу невозможно было понять, что творилось у него внутри. Адиса сжал кулаки. Сквозь большое окно в комнату проникал рваный оранжевый свет. Свежий ветер принес на своих руках запах сирени.

– Прости, – опустил голову Адиса. – Я не должен был этого говорить.

Ян безучастно пожал плечами.

– Ты сказал то, что думал – не за что извиняться.

– Есть! – слишком бурно воскликнул Адиса. – Я знал, на что надавить побольнее и надавил! Прости меня.

– Проехали.

Адиса немного пожевал губами, морщась. Он чувствовал, что зашел на слишком скользкую тропу. Туда, куда Ян никого не пускал. Зашел и оступился.

– Эмма Эдуардовна беспокоится о тебе. Сказала, что ты не обедал. Пойди, может, поешь…

– Я не хочу.

– Ян, – Адиса посмотрел на него внимательным взглядом.

Он давно стал замечать, что Даша утягивает друга за собой. Она словно питалась им с той стороны. С каждым днем Ян становился мрачнее и безжизненнее. И если раньше Адиса пытался отыскать способы помочь другу в его плане, то сегодня он твердо решил остановить это безумие. Девушку надо было отправить на тот свет полностью, пока она не утащила за собой Яна. И если Кенгерлинскому не хватало духу сделать это самостоятельно, то это должен был совершить Адиса.

– Ты что плохо слышишь? Передай Эмме Эдуардовне, что я не голоден! – Ян метнул на него злой взгляд.

Адиса устало откинулся на спинку стула.

– Слушай, ты сделал все ваши медицинские штучки? Можешь идти. Ты мешаешь мне сосредоточиться, – бросил Ян.

Адиса вздрогнул. Ян провел рукой по щеке девушки, потом приложил ладонь к ее лбу и закрыл глаза. Ян принялся что-то нашептывать, почти неслышно, Адисе не удалось разобрать слов.

Пусть он научился врачевать некоторые телесные раны, читать эмоции остальных, иногда слышать голоса Заблудших, предугадывать чужие желание, но он до сих пор был бессилен в исцелении душ. А значит, он ничем не мог помочь Яну, также как и десяткам изувеченных душ, что ютились в его клинике. Осознание этого факта вызывало у него внутри жгучую боль.

В комнате Адисе почудилось отчаянье. Горькое, терпкое, как переспевший финик и резкое. Чужеродное для этого дома. Адисе стало любопытно отыскать источник этого чувства, он закрыл глаза и сосредоточился. Потянул отчаянье, как кусочек бумаги.

Перед глазами застыл белый лист. Еще никогда он не казался Адисе таким пустым. Представив в руках мягкую, пушистую, из шерсти белки, кисть Адиса плавными движениями стал выводить что-то на листке.

Отчаянье клубилось под этими резкими взмахами, брызгало синими искрами, шипело. Сердце Адисы екнуло.

– Что ты делаешь? – спросил Ян, нахмурившись.

– Что?

– Даша только что дернулась. Чтобы ты не делал – продолжай. – Ян смотрел на Адису холодным, безразличным, не терпящим возражений взглядом.

– Хорошо, – покорился Адиса и повторно представил лист бумаги.

Кончик кисточки заскользил, выводя четкую линию. Адиса задумался о девушке, что лежала совсем недалеко от него. Хотел ли он ее возвращения? Хотел ли, чтобы ее существование подвергало друга еще большей опасности, чем было до этого?

Он не знал ответ на эти вопросы или же просто не хотел себе признаться в том, что ответ на них его, как неисправимого моралиста, не устраивал. Рисунок из-под кисти вышел рваный, в абстрактных линиях, похожий на широкий размах крыльев орла. Как только Адиса сделал последний штрих и мысленно отбросил кисть в сторону, рисунок на бумаге заискрился и вспыхнул синим пламенем.

В воздухе запахло озоном, как будто перед грозой.

– Ди, открывай глаза, старик, – несколько хрипло сказал Ян, – иди сюда. Кажется, получилось!

Адиса встал, подошел к кровати и застыл в изумлении. Даша крепким захватом вцепилась тонкими пальцами в ладонь Яна, тот поглаживал ее руку и просто сиял от счастья.

– Видишь? Я не знаю, что ты сделал, но она меня услышала! – он рассмеялся и склонился к лицу девушки. – Даша, детка, просыпайся. Слышишь? Даша…

– Ну?

– Что «ну»? – Ян поднял затуманенный взгляд на Адису.

– Ты что-нибудь чувствуешь? Что-то изменилось? Она отвечает тебе?

– Да нет, пока ничего, – ответил Ян, подумав.

– Значит, не сработало. Может, пойдем, кофе выпьем?

– Необязательно не сработало. Может ей необходимо еще немного времени, – Ян запустил свободную руку в волосы, а потом зло развернулся к нему. – Да, что ты заладил, как попугай! То пообедай, то кофе выпей! Я никуда не уйду, особенно после того, как Даша ответила мне.

– Она тебе ответила? Как? Руку сжала? Да это банальный инстинкт на уровне тела! Хватит тешить себя бессмысленными надеждами!

– Заткнись! – взвился Ян. – Иначе я сейчас сам тебя заткну!

– Ян, – выдохнул Адиса.

– Что?! Там психи за тобой заскучали, я уверен. Убирайся из моего дома!

– Ян…

– Что?

Адиса ошарашено смотрел за спину Яна. Слова запутались и у Адисы не получалось что-то связное сказать. Он указал пальцем.

Ян повернулся, и на его лице появилось глубокое удивление, которое мгновенно сменилось победной улыбкой.

Веки Даши дрогнули, ресницы затрепетали, и девушка открыла глаза.

Глава 23

Пробуждение

Открыть глаза мне удалось только с третьей попытки. Сначала перед ними все еще плясала тьма, а потом я стала различать нечеткие контуры предметов. Какое-то время пришлось моргать, чтобы пелена разъехалась, и я увидела лицо.

Лицо своего убийцы совсем рядом.

Он смеялся. Я видела, как его губы расползлись в улыбке и что-то повторяют, но слов не слышала. В горле застыл ком ужаса, впился шипами и проехался по глотке до тех пор, пока я не зашлась в крике. Резкий вопль резанул по ушам и в мой мир вновь ворвались звуки.

– Нет! Нет! Не хочу!

Ян протянул ко мне руки, и я попыталась заслониться, отпихнуть их. Тело было вафельным и подчинялось с трудом.

– Уйди! – кричала я. – Прочь!

– Детка, все нормально. Успокойся, все уже хорошо, – сдавлено проговорил он.

Меня била паника. Она дергала мышцы, щипала суставы и колола точными ударами прямиком в сердце. Стук от его глухих ударов шумел в голове.

– Ты поранишься! Успокойся! – в голосе Яна прозвучал металл.

Я почувствовала, как жесткие руки силком пригвоздили плечи к кровати. Совсем как там, на берегу озера.

Вначале я затихла, хватая горячий воздух пересохшими губами, а потом что-то внутри надломилось, хрустнуло и взорвалось. Паника прорвалась наружу.

– Не трогай меня! – я извернулась и лягнула Яна ногой.

Видимо попала. Потому как он не смог сдержать удивленный вскрик.

– Она меня ударила! Ты видел? – сказал Ян, и я услышала в его тоне неприкрытые нотки восторга. – Ударила! Да она живее всех живых! А ты говорил: укольчик сделать, избавить от страданий…

– Отойди. Да отступись же ты, упрямый болван! – вторил Яну другой, как мне показалось знакомый голос. – Ты что не видишь, что она тебя боится? Дай я.

Ян неожиданно перестал удерживать мои плечи и отступил от кровати. Крик оборвался, я перевела дыхание. Мысли путались.

Надо мной склонилось черное лицо. Первой мыслью было бежать, а со второй пришло осознание, что я знаю этого человека. Адиса! Я чуть не рассмеялась от облегчения! Он точно не даст меня на растерзание этому монстру!

– Даша, ты меня помнишь? – сказал он тихо и вкрадчиво.

Я кивнула.

– Хорошо. Ты помнишь, что с тобой случилось?

Тяжело сглотнув, я повторно кивнула. Разве кто-то в силах забыть попытку собственного убийства?

– Очень хорошо. А помнишь, что случилось до того, как ты… проснулась? – Адиса присел на краешек кровати и участливо заглянул в лицо.

Я открыла рот для ответа, задумалась на мгновенье и не нашлась, что сказать. Нахмурилась. Я помнила все, что было со мной в прошлом, что я ела на завтрак в ту злосчастную субботу, ощущения, которые нахлынули на поляне диких вишен, глаза Яна перед своим лицом, последний вдох, но… Дальше, до того момента, как вновь увидела глаза Яна – ничего. Будто кто-то взял нужный файл и одним движением пальца, уверенно удалил его.

– Ну, так что? Даша, что с тобой, было? – повторил Адиса.

– Не знаю, – тихо отозвалась я.

Слова, вырываясь наружу, ставали непривычно шершавыми и сиплыми. Я чувствовала себя уставшей, измотанной и… голодной. Комната продолжала кружиться. Медленно, плавно, будто растягивая движения. Иногда она замирала на несколько моих долгих вдохов и выдохов.

– Оставь нас, – отозвался Ян. – Нам нужно поговорить.

Адиса уже собирался встать с кровати, как я просто повисла на нем, вцепившись в руки и заглядывая в глаза.

– Нет! Нет-нет, не оставляй меня с ним! Пожалуйста!

Адиса почему-то виновато глянул на Яна, а потом положил руку мне на плечо и ободряюще улыбнулся.

– Ну-ну, тихо-тихо. Не стоит так волноваться.

– Не уходи! – взмолилась я, не глядя на Яна.

Мне казалось, что если я него посмотрю, то увижу самого дьявола.

– Я не уйду, – пообещал Адиса. – Успокойся.

– Это просто смешно! – всплеснул руками Ян. – Тебе никто не говорил, что третий лишний?

Я перевела на него взгляд и задрожала. Он был зол и мрачен. И, кажется, не менее измотан, чем я.

– Тварь! – выплюнула я. – Ты пытался меня убить!

– Я не прилагал к этому серьезных усилий, – Ян скрестил руки на груди и прислонился к стене.

– Ну конечно! – вспыхнула я. – Мне так не показалось.

Ян раздраженно фыркнул, схватил с тумбочки бутылку виски и сделал несколько жадных глотков.

– Она только проснулась, а уже выносит мне мозг! – повернулся он к Адисе. – Я начинаю жалеть о несостоявшемся уколе.

– А ты как думал? – Адиса ответил почти нехотя. – Ты пытался ее убить. Такое не слишком располагает к приятной беседе. Не находишь?

В глазах Яна сверкнула злость. Он шумно выдохнул и поставил бутылку на тумбочку так резко, что жидкость поднялась фонтанчиком и немного выплеснулась на деревянную поверхность.

– Да когда вы успели так спеться? Ты – мой друг. Не ее. – Ян беззастенчиво тыкнул в меня пальцем. – Не путай.

– Я все прекрасно помню, – твердо ответил Адиса. – Но не стану защищать тебя там, где ты откровенно не прав.

– Тогда у меня просто не было другого выхода, ясно? Н-е б-ы-л-о, – Ян произнес последние слова медленно по слогам. – Сейчас я уже не так категоричен. Так что, детка, можешь выдохнуть спокойно. Я больше не собираюсь тебя убивать.

– Сейчас спляшу от восторга! – скривилась я и еле поборола желание показать Яну язык.

Меня обуяла такая злость и странная детская обида, что хотелось вцепиться ногтями в лицо Яна и выклевать глаза. А потом, уложить к себе на колени, сказать, что не хотела сделать ему больно и утешать, утешать, утешать. Все в точности так, как поступил он со мной.

Ян сжал пальцы в кулак так сильно, что я услышала хруст суставов. Стало страшно. Зачем, я его провоцирую? Ян стремительно, в два шага, преодолел расстояние до кровати и навис надо мной, сгустком ярости. Адиса встал и, положив ладонь ему на грудь, немного отодвинул.

– Брейк! Давайте все успокоимся и обсудим все на трезвую голову.

– Я спокоен как никогда.

– Я вижу и… – сказал Адиса.

Ян сверкнул глазами.

– В общем, я просто вижу, – неловко кашлянул Адиса.

– Выйди. Нам все равно надо поговорить наедине.

Адиса вскинул брови, но кивнул и двинулся к выходу.

– Адиса! – вскинулась я. – Пожалуйста не оставляй меня с ним!

– Тсс! Детка, я обещаю быть нежным, – расплылся в улыбке Ян.

Меня передернуло. И ведь угораздило так вляпаться!

– Все будет хорошо, Даша. Я буду недалеко. Обещаю, – Адиса на секунду замешкался в дверях. – Если что-то пойдет не так – кричи. Я услышу.

Я кивнула и сглотнула комок страха, что поднялся к горлу. Мужчина вышел и плотно закрыл за собой дверь. Предложение Адисы не внушило так необходимого мне сейчас спокойствия.

Ян осклабился, развалился на стуле, широко раздвинув ноги, и стал пожирать меня взглядом. Я в ответ уставилась на него.

Упрямство и гордость взяли верх над страхом, и мне не хотелось признавать собственную слабость, открыто. Хватит того, что Ян уже знал о моем страхе перед ним. Больше я не позволю себе подобных откровений.

– Сомневаюсь, что он успеет, даже если ты будешь очень громко кричать, – вдруг кинул он. Внутри у меня все похолодело. – Это я так, просто гипотетически. Не стоит сразу так зеленеть, Дарья! У меня дорогой ковер!

Ян закинул руки за голову и с задумчивым видом уставился в потолок. Его улыбка не померкла.

– Знаешь, я всегда пытался представить, каково это – умереть. Я не раз убивал, это правда. Так надо было. Но никогда так и не узнал, что ждет там, за чертой. Ведь о своем путешествии за грань я почти ничего не помню. Как там на той стороне? Ты что-то помнишь?

Я раскрыла глаза от удивления, а он даже и бровью не повел.

– Ты тоже умирал? Но как это возможно?

– Было дело, – неохотно признался он. – Но это долгая история. Так, что ты помнишь?

Я поморщилась, а он вдруг тихо рассмеялся.

– Я чувствую твое напряжение даже сюда. Детка, расслабься. Я умею держать слово и если сказал, что убивать не буду – значит, не буду. Доверься мне.

– Трудно, знаешь ли, довериться человеку, который пытался тебя задушить. Как это говорят… Э-эм, – я замолкла, подыскивая нужное слово. – Лимит доверия исчерпан.

– Прости. Я не хотел тебя напугать.

– Напугать? Напугать?! Да ты меня чуть не убил, Ян! Это нельзя вместить в одно слово «напугал». – Я фыркнула и откинулась на подушки. – Извинения не приняты.

– Вообще-то я об этом не жалею, – продолжил Ян, а мне вновь захотелось его ударить. – По-крайней мере, я добился крайне любопытного результата, который нам еще придется познать.

Я напряглась.

– Я жалею о другом. Что не предусмотрел такого исхода, и мы бесцельно потеряли почти месяц, пока ты летала невесть где. Я даже скучал по тебе, Даша.

Я потупила взгляд, чувствуя, что смягчаюсь, теряю бдительность. Что-то внутри меня твердило, что сейчас Ян со мной искренен. И мне это даже нравилось.

– Я не помню, что со мной было. Правда. Дай мне телефон, меня, наверняка, ищут на работе.

– Ты больше там не работаешь, – сказал он, как отрезал. – Тебя уволили.

От этой новости меня передернуло. Я резко клацнула зубами и прикусила язык. Во рту появился неприятный металлический привкус.

– Что? Но почему?

Ян молчал. Наверное, наслаждался моей растерянностью.

– Что ты сделал? – мрачно уставилась я в темноту потолка.

– Я сказал, что ты уехала в дальнее путешествие, и взял за тебя расчет.

– Что? Да как ты посмел?! Ты знаешь, как долго я шла к этой работе? Ты знаешь, что мне стоили бессонные ночи, ради того, чтобы глотнуть кучу знаний и получить диплом? И как у тебя получилось так ловко все провернуть? Ты же мне никто!

– А что я мог сделать? Ты месяц здесь валялась! Думаю, что выспалась ты на полжизни вперед. Полностью компенсировала все свои бессонные ночи, так сказать, – хмыкнул Ян.

Я закрыла глаза и попыталась подавить бессильную злобу.

– Дай, я хоть подруге позвоню!

– Нельзя, – упрямо покачал головой Ян. – Тебя ищут. И теперь ты в безопасности только здесь. А так как мы с тобой в какой-то мере связаны, я запрещаю тебе выходить за пределы территории особняка и подвергать меня опасности.

– Что? Ты точно извращенец! Убить не получилось, решил записать в пленницы?!

Ян довольно грубо ответил, что он по этому поводу думает, совершенно не стесняясь задеть мой девичий слух. Потом провел руками по волосам, потер глаза, словно они устали от света, и вздохнул.

Я молчала, старалась показаться невозмутимой и придумать наиболее успешный для себя выход из сложившейся ситуации. Если я выберусь из дома Яна и поймаю машину… А вдруг здесь и машины не ходят? Нет, необходимо было сначала разузнать, где я нахожусь и как далеко это от города. А там я уже смогу придумать выход, как пробраться в город, к Ритке и заявить на Яна в полицию.

– Я помогу тебе подчинить собственные способности. Ты научишься управляться с Силой. А потом поможешь мне убить Демьяна.

– Ты сумасшедший! Не буду я никого убивать!

Ян встал и стал мерить комнату резкими, нервными шагами.

– Да, я, кажется, начал не с того, с чего надо было. Просто в моей голове, я никому не должен объяснять, почему что-то должно быть именно так, а не иначе. – Он остановился и развернулся ко мне. – Я – Вестник Смерти. Ты – Банши, в своем роде, почти такая же, как я, только женского пола.

Я закатила глаза, а Ян продолжил.

– Демьян – Верховный среди клана жнецов, ему необходимо закончить древний ритуал для получения Силы. Для этого ему нужна ты. Он все равно тебя убьет, принесет в жертву. Поэтому в твоих интересах встать на мою сторону и убить его прежде, чем он закончит ритуал. Усекла? – Ян щелкнул пальцами, будто сказал что-то очень оригинальное или забавное. – А еще есть демоны, которые рвутся на физический план со стихийного. И твоя «правильная» смерть также способна их выпустить. Мне продолжать список тех, кто жаждет твоей смерти?

– Ты безумен, – мой голос звучал ровно, хотя внутри все клокотало от гнева. – Что за бред ты несешь? Почему ты просто не убил меня?

– Это, дорогая, не сработало. На этот раз. Думаешь, мне в радость обучать какую-то сопливую девчонку и тянуть ее на себе, как лишний балласт? Но если бы я мог придумать что-то получше, поверь, я бы уже так и сделал. Не сомневайся. Не ломайся, детка, так ты только все усложняешь для себя.

– Чтоб ты сдох!

Двинув желваками, Ян жестом смахнул невидимые пылинки с джинсов и натянул на лицо хищную ухмылку.

– Уже.

Я резко села. Комната закружилась.

– Так ты будешь мне помогать? – Ян скрестил руки на груди.

– Иди к черту!

– Значит, ты не в той команде, детка. – Ян расправил плечи и потянулся, словно мышцы затекли от неудобной позы. – Ничего, исправим. Время у нас с тобой есть.

– Будь ты проклят!

– Уже, – он повторно криво улыбнулся. – Слушай, тебе не надоело меня ненавидеть? Я же уже извинился.

Я упрямо поджала губы.

– Такое не прощают.

Мне было неудобно на кровати, все тело затекло и просило движения. Только сейчас я заметила, что кожа, словно зудит и чешется, голова немыта и, кажется, от меня самой пахло далеко не свежестью. Присутствие Яна в комнате смущало, но больше вытерпеть я не могла.

– Я хочу принять душ, – откинув одеяло, я не смогла сдержать вздох.

Вместо моей одежды тело прикрывала какая-то легкая, почти прозрачная сорочка. Подняв взгляд на Яна, я почувствовала, как щеки залил жар. Ян откровенно наслаждался произведенным эффектом.

– Ты меня раздевал? Где моя одежда?

Ян улыбнулся, глаза его светились от смеха.

– Все-таки девушки странные существа. Тебя не так волнует, что ты месяц пролежала в какой-то странной спячке, зато ты всполошилась от мысли, что я притрагивался к твоему телу. Детка, ты меня удивляешь. Неужели ты думаешь, что у тебя что-то устроено по-другому, чем у тех девушек, которых познали эти руки? – он медленно покрутил ладонями в воздухе. – Ладно, успокойся. Тебя переодевала Эмма Эдуардовна. Хотя я ее об этом и не просил. Мог вполне и сам справиться.

Я облегченно выдохнула.

– Эмма Эдуардовна?

– Да, детка. Моя домоуправительница.

– А где моя одежда?

– В мусорке. Она слегка не подлежала дальнейшему ремонту. Я попросил Эмму купить тебе кое-что, пока ты… спала.

Я попыталась встать и пошатнулась.

Прикосновения Яна отрезвили. Я чуть не выпрыгнула вон из кожи, но он успел перехватить меня за талию.

– Я помогу тебе дойти до ванной комнаты.

Его глаза меня удивили – такие же светло-зеленые, глубокие, чистые. Такие, какими я успела их запомнить при первой встрече. Руки Яна нежно обнимали меня. Слишком нежно, чтобы я могла продолжать злиться.

Я даже сбилась с дыхания.

– Я не хочу, чтобы ты меня касался, – попыталась соврать.

– У тебя нет выбора, – сухо ответил Ян, не глядя на меня.

– Выбор есть всегда.

Ян хмыкнул, но ничего не ответил. Пытка закончилась также неожиданно, как и началась. В тот момент, когда он распахнул широкую дубовую дверь, и я увидела слишком просторное помещение для обычной ванной комнаты, к которым привыкла.

Пол и стены сверкали плиткой светло-голубого цвета. Душевая кабина и вовсе показалась мне огромной.

– Чистые полотенца в душевой, на крючке. Эмма Эдуардовна сегодня как раз поменяла. – Ян небрежно махнул рукой и отпустил меня.

– Не знала, что здесь ванная в комнате.

– Привыкай. Удобство – превыше всего, – подмигнул Ян. – Если тебе понадобится что, спинку потереть или еще что – зови, не стесняйся. Я буду рядом. За дверью.

Он улыбнулся своей фирменной хищной улыбкой и прикрыл за собой дверь, оставив меня наедине с ванной и мыслями.

Я блаженно тонула в теплых струях воды. Чистота каплями струилась по моему телу. Через некоторое время вода сумела смыть остатки усталости, страха и дурных мыслей. Решив, что обо всем, что случилось, подумаю позже, я вышла из душевой. Обтерла тело и закуталась в большой махровый халат. Волосы наскоро просушила полотенцем.

Тело все еще хранило запах апельсинов от геля, когда я вышла из ванной комнаты в спальню. Яна в комнате не оказалось. Кровать была застелена, а на бардовом покрывале я нашла чистый комплект белья, джинсовые шорты и боксерку.

Времени для удивления не было. Ощущение, что двери вот-вот распахнутся, и в комнату войдет Ян – не отпускало. Я поспешила переодеться.

В тот момент, когда я опустила боксерку, высвободив волосы, мое ощущение нашло вполне реальную основу.

– Неплохо, – улыбнулся Ян. – Я уже хотел идти тебя спасать. Думал, ты умудрилась утонуть в душе.

– Не дождешься.

– Ну, так что? Займемся обучением? – его глаза загорелись нетерпением.

Я скривилась и присела на край кровати. Живот скрутило болезненной, голодной судорогой.

– Не хочешь? А чего же ты хочешь? – Ян подошел ближе.

– Если ты желаешь заработать язву, Ян, – в комнату вошла женщина в строгом платье, – это еще не значит, что она должна появиться у всех, кто рядом.

Ян вопросительно изогнул бровь.

– Девочка голодна. Разве не видно? – женщина округлила глаза и поставила на тумбочку поднос, накрытый металлической крышкой. – Я тебе кое-что принесла, душенька. Будешь кушать?

– Эмма Эдуардовна, а вам не кажется, что вы несколько поторопились с выводами?

– Ты планировал уморить девочку голодом?

– Нет, но…

– Значит, не мешай мне ее покормить, – отрезала Эмма Эдуардовна. – Если сам есть не хочешь, выйди – погуляй где-нибудь.

Ян нахмурился, окинул застывшую Эмму Эдуардовну, поднос и меня мрачным взглядом, а потом неожиданно рассмеялся.

– И почему я не удивляюсь тому, что рядом с тобой все мои планы летят к черту?

Он резко развернулся и вышел из спальни.

– Я вернусь через двадцать минут. Поторопись! – послышалось уже за дверью.

Глава 24

Должок

Эмма Эдуардовна оказалась очень милой женщиной. Рядом с ней мне даже показалось, что я в гостях у старых друзей, а не в плену безумца с навязчивыми идеями. На подносе под металлической крышкой оказался куриный бульон и маленький кусочек белого хлеба.

– Нельзя сразу много пищи давать желудку, душенька, – заботливо сжала мою руку домоуправительница. – Месяц под этими трубочками, Боже упаси, лежала. Похлебай чуток, а там посмотрим, как дальше будет.

Несмотря на то, что еды по моим меркам было ужасающе мало – я наелась. Куриный бульон оказался крепким, насыщенным и вкусным. Именно такие, мне всегда казалось, и должны варить мамы для своих заболевших деток. В детском возрасте я болела часто, но бульоны варить было некому. Мамы не наблюдалось, а в детском доме насчет рациона воспитанников особо не заморачивались.

Сытость приятной расслабленностью разлилась по телу. После того, как Эмма Эдуардовна напоила меня ароматным чаем с мятой и мелиссой, глаза уже закрывались. Я поблагодарила домоуправительницу за заботу, и женщина поспешила в столовую, как сказала, готовить нам всем ужин.

Решив, что дожидаться Яна в горизонтальном положении будет не слишком неприлично, я прилегла на кровать и не почувствовала, как заснула.

Разбудил меня холод, что пробирал от пят и до лопаток, а также назойливое ощущение кого-то чужого в комнате.

Ян?!

Я резко распахнула глаза. Меня окружала кромешная тьма. Холодок блуждал по телу, вызывая неприятную дрожь в коленях и пальцах. Я посильнее стиснула зубы, чтобы они не застучали в страхе.

Как только глаза привыкли к темноте, я смогла различить очертания предметов. Ветер проникал в комнату через распахнутое окно и баловался с занавесями. Белые, они колыхались во тьме, как неуспокоенные призраки.

Я содрогнулась, повернула голову и… зажала рот. Крик уже почти сорвался с губ. Что-то темное и плотное, как поверхность чернильного озера, застыло в нескольких сантиметрах от моего лица.

В нос ударил резкий запах гнили и мочи. Я слишком быстро вдохнула, и теперь горло раздирал кашель. Послышалось шипение, которое перешло в каркающий смех.

– Ты меня кинула, – прошипело нечто. – Сучка!

Мои губы дрожали так сильно, что трудно было говорить:

– Кто здесь?

Резкий смех раздался где-то совсем рядом. Почти возле уха. Я вздрогнула. Вскинула руки, заслоняясь от неведомого противника. Пальцы нащупали что-то вязкое, липкое и мерзкое. Словно я опустила руки в еще не застывший желатин.

– О, да, сделай мне приятно, – многозначительно прохрипел голос.

Я слишком нервно отдернула руки и кубарем скатилась с кровати. Одеяло послужило для меня самой удачной ловушкой. Ноги запутались.

– Ну, куда же ты? Я только-только стал испытывать наслаждение от твоих пальчиков. – Смех усилился.

– Кто ты?

Мне удалось, наконец, справиться с одеялом и я встала на четвереньки, вглядываясь в темноту перед собой. Черное облако подплыло к противоположной стене и зависло в полуметре над полом.

– Неужели ты уже меня забыла? – разочарованно протянул голос. – Я застрял здесь из-за тебя! Ты так быстро забываешь свои долги?

Ноги дрожали, но я смогла подняться. Щурясь, внимательно пригляделась к облаку. Оно приобрело расплывчатые очертания мужской фигуры.

– Альберт? – робко спросила я темноту.

– Не забыла?

– Это ты? Но как?

Альберт вновь разошелся своим противным смехом. Пустил по моему позвоночнику новый залп дрожи.

– До сих пор удивляешься тому, что видишь?

Вербицкий медленно приближался ко мне, я попятилась, пока не наткнулась на тумбочку. Больше отступать было некуда. Альберт подплыл ближе и оказался напротив окна.

Лунный свет выхватил его из темноты. Тут же к моему горлу подкатила тошнота. От Альберта, которого я знала, остались лишь глаза. И те покрылись мутной белесой пленкой.

Бывший пациент теперь казался мне вонючим куском мяса. Прогнившим, тухлым куском. Все его тело, что удавалось разглядеть, было покрыто страшными язвами, следами разложения. В груди, там, где должно было быть сердце – зияла черная пустота – дыра. Я зажмурилась и еще раз задалась вопросом, как такое вообще возможно?

Я уже не удивлялась, что видела Альберта после того, как того убили. И не только видела, но и слышала. Пыталась списать все на многочисленные, в последнее время, удары головой. Но почему я видела его именно в таком безобразном состоянии?

Мэтры психиатрии наверняка смогли бы найти ответ на мои вопросы. Но… мне не хотелось давать кому-то белый свет для свободного промывания моих мозгов. А приятного Адисы сейчас рядом не было.

Альберт осклабился и показал ряд черных зубов. Они сгнили и торчали изо рта неровными, короткими пеньками.

– Что не нравлюсь? Раньше женщины никогда от меня нос не воротили, – он подплыл ближе.

Я зажала рот и нос ладонью. Желудок сделал кульбит, и бульон попросился наружу. Запах был настолько невыносимым, что, казалось, он впитывался прямиком через поры кожи.

– Что тебе… надо? – через силу выдавила я, борясь с приступом тошноты.

– Отдай должок и я уйду.

– О чем ты?

– Проведи меня к Лили! – закричал он.

Я резко отшатнулась и ударилась копчиком о тумбочку. От боли, перед глазами полыхнули искры.

– Я не понимаю о чем ты!

– Ты – Банши! – зашипел Альберт, изо рта брызнуло слюной. – Проведи меня в царство мертвых! Я хочу попасть на тот уровень, где моя жена! Теперь понимаешь?

Вонь усилилась, она выедала глаза. Я замахала руками.

– Хорошо-хорошо. Я поняла. Только скажи, как я должна это сделать и я все сделаю!

Вербицкий запрокинул голову и захохотал. Этот звук напомнил мне противное бульканье, что бывает на болотах. Так шумят застойные подземные источники.

– Думаешь, если бы я знал, как это сделать, я бы решился подохнуть в какой-то дешевой больничке, вместо дорогой заграничной клиники?

– Так ты специально поступил к нам в отделение?

Альберт кивнул, его глаза блеснули звериной решимостью.

– О, я долго тебя выслеживал. Такие, как я идут по запаху. Знаешь, что у каждого существа есть свой запах? Особый запах. – Вербицкий облизнул почерневшие губы. – У Банши – это запах осенних листьев.

– Такие, как ты? Я не понимаю.

– Тебе и не нужно. Просто проведи меня к ней. Я задолжал Лили много времени. И Ванечке. Она любила черные лилии. Знаешь, я дарил ей разные цветы, но любила она всегда только черные лилии.

– Ты убил собственную жену! Я не знаю где она! Какие еще уровни после смерти? Ты – безумец! – не сдержалась я.

Альбер зарычал.

– Она хотела от меня уйти! Лили хотела забрать сына и сбежать! А жить без них я бы не смог. Пришлось сделать так, чтобы они навсегда остались со мной. В стенах дома. Лили сама меня вынудила к этому!

– О, Господи… – выдохнула я. – Ты замуровал жену и сына?

Альберт горделиво хмыкнул, сложил руки на груди и кивнул. Ветер всколыхнул занавеси и послал мне немного свежего воздуха. Думать стало легче.

– Она больше никогда не уходила от меня. Я долго еще разговаривал с ней и Ванечкой. Правда Ванечка замолк первым, но Лили… О, Лили еще долго говорила со мной! Очень долго. Проклинала…

Вербицкий замолк и задумчиво облизал пальцы.

– Проведи меня к ней. Я слишком на многое согласился, чтобы оказаться перед Банши. Даже на собственное убийство.

– Что? – я закрыла лицо ладонями. – Тебя не существует! Это просто галлюцинация!

Альберт хмыкнул.

– А галлюцинация может так? – он всунул ладонь по локоть в мою грудь.

Горло разорвалось криком.

И тут меня шибануло током, словно я облизала оголенный провод. Удар был настолько силен, что меня отбросило назад, швырнуло о стену. Я рухнула на пол, даже не имея сил подняться.

– Дарья?

Как никогда ранее я была рада услышать этот голос.

– Я здесь, – захрипела.

Ян ударил по выключателю и глаза резанул яркий свет. Я ослепла.

– Что тебе от нее надо?

– Вестник? Я просто хочу на ту сторону. К жене.

– Она не сможет тебя провести, она не умеет. – Проговорил Ян с нескрываемым презрением.

– Очень жаль, – причмокнул Альберт, после некоторого молчания. – Значит, мне поможешь ты.

– Дарья, ты можешь встать?

Глаза перестали слезиться и печь, наконец стали различать цвета, предметы, формы. Я попробовала шевельнуться – спина отозвалась недовольством и жжением. С губ сорвался стон.

– Дарья? – повторил Ян, в его голосе прозвучало плохо скрытое беспокойство.

– Все нормально. Я в порядке.