Текст книги "Ради тебя 1. Если бы не ты (СИ)"

Автор книги: Татия Суботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Ты сумасшедший, – кинул Адиса и хмуро направился к выходу из палаты.

– Кто-то мне уже это говорил.

У двери Адиса обернулся:

– Что ты ему сказал?

– Всего лишь имя. Ее имя.

Адиса глотнул растерянность, что отпечаталась на его лице.

Ян мрачно окинул комнату взглядом:

– Не скучай, два нуля тридцать один. Я еще вернусь.

– У меня есть имя… – хрипло донеслось в спину. – Артем.

Ян кивнул, будто сам себе и, не сказав больше ни слова, вышел за дверь. Адиса спрятал ключ в карман и задвинул тяжелый металлический засов.

Глава 28

Сделка

Я сгорела.

За то время, когда Ян и Адиса исчезли в жадном провале черноты, я успела передумать множество вариантов произошедшего. Первым порывом было броситься вслед за ними, но воронка закрылась прямо перед моим носом. К тому же в ушах все еще продолжали звенеть слова Яна:

Даже и не думай, когда-нибудь такое повторить, Дарья.

Я могла его ослушаться.

Я должна была его ослушаться.

Но что-то внутри меня настоятельно останавливало от этого шага.

Ты – никто. Всего лишь орудие в моих руках. – Возможно, именно это.

А может то, что я втайне верила каждому слову Яна и на самом деле боялась его ослушаться. Почему? Наверное, чувствовала Силу, что могла раздавить меня одним толчком. Силу, что была внутри Вестника Смерти.

А может, и нет. Может, это было что-то другое. То, что я еще не отыскала в себе.

Не меньше двадцати минут я нервно расхаживала из угла в угол. Металась, словно загнанный зверь в клетке, по кабинету. И каждый раз натыкалась на жестокие, прочные прутья. Прутья в моей голове.

Я совершенно растерялась и не знала, как поступить.

А еще я не знала, стоило ли вообще что-то делать.

Единственное, в чем могла быть полностью уверенной – отчаянье изнуряло меня.

Боялась, что больше никогда не увижу Яна.

Я хотела, чтобы он не вернулся.

Я стонала от безысходности, молясь, чтобы он вернулся.

Когда первая волна истерики отступила, я заметила книгу. Ту самую, что выпала из рук Кенгерлинского при ритуале. Долгое изучение пожелтевших от времени страниц дало мне необходимую информацию. А нервы не успокоило.

Ян использовал ритуал подчинения Тьмы. Она могла мгновенно переместить его или то, что он пожелает в любую точку мира. Древний и очень опасный ритуал. С множеством непредсказуемых последствий.

Одно из которых, как я прочла, потеря души.

Меня словно пнули пяткой в живот. Воздух стал горьким и холодным.

Что он натворил? Зачем сделал это? Зачем втянул в это все Адису?

Вернется ли он?

Они.

Вернутся ли они?

Никто не ответил мне, не развеял сомнений, не успокоил.

За окном опустилась ночь. Слишком быстро. Так, что я не сумела уловить момент, когда в комнате полностью потемнело. Я отказалась покидать кабинет. Даже тогда, когда Эмма Эдуардовна в пятый раз зашла меня проведать. От ужина я также отказалась. Невозможно было что-либо впихнуть в себя. Волнение не отпускало.

Эмма Эдуардовна пыталась на меня воздействовать разными способами. Сначала она успокаивала и подбирала ласковые слова, потом ввела в ход рациональные факты, попыталась давить жизненным опытом или авторитетом. Ругала, ворчала, просила – ничто не подействовало. Я стояла на своем.

И Эмма Эдуардовна сдалась. С тяжелым вздохом она покачала головой, вложив в это движение максимальную печаль с волнением, сродни родительскому. И вышла из кабинета, оставив меня наедине с невеселыми мыслями.

Больше двух часов меня никто не тревожил.

Я так долго просидела в кресле, прижав эту древнюю книгу к груди, что успела выучить руны наизусть. Каждый завиток, каждую линию или изгиб. Все отпечаталось в моей памяти.

Тело затекло, и мышцы неприятно ныли от бездействия.

Настенные часы, с большой витиеватой стрелкой, зашлись громким, надрывным ударом.

Час ночи.

В ушах все еще продолжало звучать эхо от громкого, протяжного звука, когда Ян зашел в кабинет и зажег свет. Я онемела и не смогла даже пошевелиться. Одежда Вестника была сплошь покрыта серыми пятнами грязи. Кенгерлинский, не замечая меня, поморщился, стянул рубаху и швырнул ее на пол. Кровь прилила к моей голове. Я не готова была увидеть стройный торс и мышцы, что перекатывались под кожей Яна от каждого движения.

Я заставила себя заново начать дышать и перевела взгляд на руки Яна. Грязная тряпица плотно облегала предплечье. Даже отсюда было заметно, что она насквозь промокла от крови.

Одного взгляда на лицо Яна мне хватило для того чтобы понять: он смертельно устал и неимоверно зол.

Темно-серые тени, что пролегли под глазами, настойчиво подтверждали мои догадки.

Первым порывом было вскинуться и повиснуть на крепком теле Кенгерлинского, ощутить его дыхание у себя на шее. Вторым – выцарапать его наглые глаза.

– Ты сдурел?

– И тебе доброй ночи, Банши, – шутливо отсалютировал он.

Я вздрогнула. Кенгерлинский еще ни разу не называл меня так. Сейчас это слово сорвалось с его губ, сродни грязному ругательству.

В глазах Вестника загорелся недобрый огонек.

Я не смогла сдержать возмущения:

– Куда вы делись? Что это было? Ты вообще думаешь когда-нибудь головой?

– Слушай, я не готов сейчас к спорам с тобой. Давай отложим до завтра, – скривился он.

Немного пошатываясь, Ян подошел к столу, достал из нижнего ящика металлическую флягу и, открутив крышку, припал к горлышку. Через несколько жадных глотков он перевел дыхание.

– Что-то случилось? – насторожилась я.

– Отчего же? Все прекрасно! Просто прекрасно!

– Я так не думаю.

– А я не спрашиваю, что ты думаешь, – подчеркнуто растягивая слова, ответил Ян.

– Ах, да! Как я могла забыть? – плохо сдерживаемые эмоции прорвали слабую плотину моего напускного спокойствия. Я вскочила с кресла, почти мгновенно подлетела к Яну и стукнула его в плечо. – Я же – н-и-к-т-о! Орудие в руках неотразимого Яна Кенгерлинского! Так ведь?

Ян не ответил. Он сверлил меня взглядом. Левая бровь многозначительно выгнулась. Грудная клетка вздымалась шумно и быстро. Если бы я сделала еще полшага навстречу, то почувствовала бы кожей его дыхание.

Светло-зеленые глаза потемнели до цвета ядовитого нефрита.

Я приросла к паркету, словно подошвы балеток намазали суперклеем. Эти глаза гипнотизировали. Близость тела Кенгерлинского, жар, что исходил от него – сводили меня с ума. Наваждение, которое я сдерживала до сих пор, довольно осклабилось, скрутило внутренности и расползлось по моей грудной клетке. Я перестала слышать свое сердце. Время остановилось.

Наваждение превратилось в реальность.

Ничего я так больше не хотела в этот момент, как почувствовать песчинки пыли с губ Яна на своих.

Глухой звук от соприкосновения фляги с поверхностью стола, когда Ян, не сводя с меня глаз, поставил ее – заставил меня дернуться.

Я дрожала. Губы не слушались. Мне хотелось закричать, чтобы Ян прекратил это безумие и запустил ход времени, но я не могла этого сделать.

Сила во взгляде Яна была такова, что я чуть не треснула пополам.

Я не заметила, как его рука оказалась на моей талии и уверено сократила между нами те сантиметры, что оставались. Ян наклонился, его губы дотронулись моего уха. От этого легкого прикосновения ток прошиб меня до пят, а сердце понеслось, как безумное. Глупое, оно пыталось сорвать путы, которые так мастерски расставил Кенгерлинский.

Ян повернул мое лицо к себе, прислонился лбом ко лбу – наши губы оказались слишком близко. Не могла заставить себя посмотреть на него. Меня облизывали языки пламени. Я пылала.

Хотела поцеловать каждое биение его сердца.

Хотела продлить и насладиться этим моментом вечно.

Хотела…

Ян зашептал прямо мне в губы:

– Верно.

Верно? Слово, которое еще никогда не действовало на меня подобным образом. В затылок словно воткнули сотню игл. Его разорвало от полноты сказанного и происходящего. Его разорвало моим личным крахом.

Я выбрала не то желание, которому стоило поддаться.

У меня внезапно пересохло во рту.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась, пытаясь собрать и вынуть все иглы разом.

– Ты права, – сказал он, продолжая тянуться к моим губам. – Ты только орудие. Ничего больше.

Он произнес это так, будто захлопнул дверь перед моим носом.

Я не удержалась и подняла глаза, необходимо было увидеть подтверждения этих слов целиком и полностью. Что-то в его взгляде напомнило мне меня же, только в далеком детстве. Года в четыре я долго плакала над бесформенной кучей песка, что совсем недавно была красивой пасочкой из красного ведерка. А потом мальчишка из соседнего двора разрушил ее одним движением. Наступив подошвой своего огромного, как мне тогда казалось, уродливого кеда.

Мама была со мной рядом, пыталась успокоить, даже, кажется, предлагала построить новую. Дюжину новых пасочек. Но я была безутешна. То, что казалось мне красивым и вечным, так легко разрушило чужое неловкое движение.

Сейчас я была той бесформенной кучей песка. Изломана, подавлена тяжелой подошвой Яна.

– Почему?

– Что – почему? – глухо повторил Ян, и его губы почти словили мои.

– Почему ты такое чудовище?

Ян вздрогнул. Я тут же взбрыкнула и оттолкнула его. Вложив в этот удар всю злость, на которую была способна. Вестник завалился назад, наткнулся на стол и перелетел через него к окну. Поднялся неописуемый шум.

Меня продолжало бить током.

Ян тяжело поднялся. Достаточно было посмотреть на него, чтобы понять: все кончено.

Он никогда не отпустит меня.

Я превращусь в монстра.

Такого же, что стоял прямо напротив меня.

А может, я уже монстр?

– Я хочу уйти отсюда.

На лбу Яна забилась жилка.

– Нет.

– Дай мне свободу. Я никогда не стану такой, как ты! Лучше подохнуть!

Ян и бровью не повел. Он широкими шагами направился ко мне; его глаза гневно пылали. Я безошибочно разобрала выражение его лица, скрытого под тонким слоем грязи, – беспощадная ненависть.

– Что здесь происходит?

Возглас шел не от Яна, а из-за моей спины. Адиса застыл в дверях, удивленным взглядом оглядывая наши лица. Я заметила, что он, в отличие от Кенгерлинского, выглядел почти не уставшим.

– На что ты готова ради свободы? – прошипел Ян, вновь перетягивая мое внимание на себя.

– На все.

Ян изогнул брови, губы разрезала ассиметричная улыбка. Чистое зло.

– Переспи с ним.

От неожиданного удара под дых, мне показалось, что я скручиваюсь пополам и, как из катапульты, отлетаю на другую сторону комнаты.

На самом деле, ни одна мышца не выдала меня.

Я приросла к полу.

– Что?

– Что?! – вторил мне Адиса. – Ты в своем уме, Кенгерлинский?

Его вопрос был полон такого огромного удивления и возмущения, что даже мне стало не по себе.

Ян скрестил руки на груди. Улыбнулся широко и хищно, не скрывая свое превосходство.

Он думает, что смог перехитрить меня?

– Ты сказала, что готова на все, – напомнил он. – Или же не на все?

Я тяжело сглотнула. Бросила мимолетный взгляд на мужчину, с которым мне предлагалось переспать. Ради свободы. Адиса не был мне противен, я даже могла назвать его красивым. Высокий, спортивный, с добрым взглядом. Только вот я не чувствовала к нему и двух процентов того, что рвалось изнутри рядом с этим монстром.

Монстром, который предлагал мне раздвинуть ноги перед его другом.

Монстром, который таким изощренным способом решил показать, что я действительно н-и-к-т-о.

Ради свободы, – напомнила я себе.

Мне предстояло заняться сексом с красивым мужчиной. Нелюбимым, но и не противным. Предстояло переступить через себя один раз и забыть все, как страшный сон.

Ради свободы.

– Если я это сделаю – ты меня отпустишь?

Ян кивнул, широкая ухмылка не сходила с его лица.

Довольно неплохая сделка.

Внутри меня все также пылал жар. Только теперь это была смесь горькой обиды, ненависти и упрямства. Ян хотел посмотреть на то, что никогда не получит сам? Что ж…

Адиса стоял у двери, опершись о косяк. Он не успел даже и рта раскрыть, как я оказалась рядом. У нас была приличная разница в росте, поэтому я знала, что не дотянусь до губ мужчины самостоятельно. Необходимо было пробудить инициативу с его стороны.

И я собиралась сделать все, чтобы она возникла.

Положила ладони на его грудь и сделала несколько нежных поглаживаний. Адиса напрягся:

– Что ты делаешь?

Я медленно расстегнула пуговицы на его рубахе, открыв себе доступ к телу.

– Забираю ключ к своей свободе, – прошептала я, обдавая горячим дыханием его кожу.

Скользнула ноготками по груди чернокожего, оставив чуть заметные белые царапинки. Кожа под моими пальцами горела. Тело Адисы отзывалось на ласки.

Я услышала приглушенный вздох. Банши во мне мстиво оскалилась. Осознание того, что Ян наблюдает, придавало всему происходящему пущей остроты.

Пусть смотрит.

Пусть увидит то, что никогда не будет принадлежать ему.

Я наклонилась и попробовала язычком на вкус кожу мужчины, от удовольствия которого зависело мое будущее. Адиса жадно глотнул воздуха и замер.

Пальцами я стала играть неизвестную мелодию, спускаясь по рельефному животу вниз. Засунула руку под край брюк и остановилась там, где начиналась густая поросль волос.

Адиса шумно выдохнул, его руки жестко и резко подхватили меня под ягодицы. Я обвила его талию, словно Адиса последняя в этой жизни опора, которую мне нельзя потерять. Мы поменялись местами.

С глухим стуком мужчина припечатал меня к стене и впился в рот жадным поцелуем.

Его руки шарили по моему телу, будто пытались узнать каждый сантиметр, попробовать на ощупь. С быстрым дыханием в мой рот проникал его требовательный язык.

Я поняла, что выиграла. Пламя разгорелось.

Напряженную тишину разрывали тихие постанывания Адисы. Я не разделяла его чувственности.

Все мысли были там.

Там, где стоял Ян.

Там, где я навсегда потеряла шанс стать лучше, согласившись на такое.

Но отступать было некуда.

Адиса запустил пальцы в мои волосы и немного наклонил голову в сторону. Его язык стал исследовать мою кожу за ухом и шею.

Я открыла глаза и встретилась с такой жгучей волной ненависти, что чуть не задохнулась.

Ян следил за каждым моим движением. Мысленно я дала себе Оскар за лживость и, закрыв глаза, громко застонала.

Почти сразу же рухнула на землю, больно ударившись спиной. Все закрутилось с чертовой силой. Ян рычал.

Он оттащил Адису и пару раз съездил кулаком по его лицу.

– Что ты творишь? – прохрипел чернокожий, слабо отбиваясь.

Ян не ответил, повернулся ко мне, смял в кулак майку на груди и поднял меня в воздух. Словно куль с картошкой.

– Шлюха! – выплюнул он.

Я сжала зубы и мгновенно ответила на выпад. Оплеухой. Ногти неловко царапнули его кожу.

Ян озверел, он замахнулся в ответ, а потом…

Отпустил меня и опрометью вылетел из кабинета.

Несколько секунд я пыталась привести дыхание в норму. Потом кинулась к Адисе, он лежал на полу и не двигался. Из губы мужчины сочилась кровь.

– Все в порядке?

– Да, – ответил он и мазнул по мне растерянным взглядом. – Ян тебя не пришиб?

– Нет. Зато тебя хорошо разукрасил.

Я взялась двумя пальцами за его подбородок и повернула голову, чтобы хорошенько рассмотреть принесенный ущерб. Нижняя губа была разбита, из нее сочилась кровь, синяк расплывался по скуле.

– Нужно лед приложить, – сказала я, поднимаясь с колен.

Внезапно Адиса схватил меня за руку и зашелся в смехе.

– Ты вторая девушка, которой он позволил ударить себя, – объяснил он, когда отсмеялся.

– А что случилось с первой? – нахмурилась я.

– Он ее убил.

***

Ян больше не попадался мне на глаза. Адиса ушел, ни с кем не прощаясь. Даже Эмма Эдуардовна не вышла на крики и нашу возню в кабинете. Неужели не слышала или с Яном подобное не редкость?

Как только Ян скрылся из кабинета, между нами с Адисой повисла неловкость. Проводив чернокожего до входной двери, я поспешила ретироваться в спальню и не менее получаса отмокала в ванной. Казалось, что запах Адисы впитался моей кожей.

Чужой запах.

Небо уже серело, а в комнате еще было темно и тускло, как я услышала повизгивания и смех. Нехорошее предчувствие льдинками опустилось между лопаток. Я выскользнула из-под одеяла. Босые ступни обожгло от прикосновения с холодным полом.

Бесшумно вышла из комнаты, продвигаясь на звук.

То, что я увидела в коридоре, мне не понравилось.

Ян прижимал к стене и оставлял громкие поцелуи на теле какой-то рыжей. Он неистовал. Слишком резко, даже грубо, дергал ее за волосы, мял пышную грудь и покусывал бледную кожу. Девушка не протестовала, наоборот, от каждого его прикосновения повизгивала и смеялась. Неожиданно рыжая подняла голову и встретилась со мной взглядом.

Я попятилась.

– Милый, мы не одни, – хитро улыбнулась она.

Ян обернулся и встретился со мной жестким взглядом.

Бежать было некуда.

– Ах, это ты? – как-то разочарованно протянул он. Его тон резанул мне сердце. – Хочешь присоединиться?

– Что? – вспыхнула я. – Нет, я просто… Просто захотелось пить и я…

– А что такого-то? – хмыкнул Ян и отпустил рыжую. Девушка недовольно заворчала. – Я же видел, ты любишь грязные игры.

Его слова всколыхнули во мне необузданную волну гнева. Вновь.

– Ты обещал отпустить меня. Дай ключи от ворот, и я уеду сейчас же.

Я подошла к нему и требовательно протянула ладонь.

Ян нахмурился. Довольное выражение лица, как рукой сняло. Вертикальные складки разрезали его лоб.

– Милый? Я соскучилась, – противно захныкала рыжая. – Мне без тебя холодно.

Ян даже не глянул в ее сторону. Я же наоборот, постоянно поглядывала на смазливое лицо девушки, стройную фигуру и соблазнительную позу, что она не забыла принять.

Вестник немного помолчал, а потом улыбнулся:

– Нет. Ты не выполнила условия сделки. Ты не переспала с ним.

Гнев душил меня.

– Ты сам не дал мне этого сделать!

Ян беззаботно пожал плечами.

– Сделка аннулирована. Сладких снов, детка.

Кенгерлинский подмигнул мне, подхватил рыжую и скрылся за ближайшей дверью. Щелкнул замок. Раздался веселый смех.

– Вот гадство! – сжала я кулаки.

Остаток ночи я провела, ворочаясь в холодной кровати. Безуспешно пыталась отключить мысли. Не могла остановить грязный поток фантазии. Перед глазами нет-нет и всплывал Ян. Наглый, самоуверенный, жестокий и…

А под ним страстно извивалась пышногрудая рыжая девка.

Гадство!

Глава 29

Неудобная тайна

Утро не задалось.

Пробуждение было мерзким и банальным. Его разбудил противный крик ворона, что облюбовал дерево неподалеку от окна. Резкий звук напоминал дребезжание высокой ноты. Словно кто-то перестарался, зажимая аккорды неловкими, короткими пальцами, и гитарная струна не выдержала.

Поначалу Ян пытался игнорировать надоедливую птицу, но она никак не хотела затыкаться. Пришлось разлепить глаза, в которые будто сыпанули пригоршню песка и проснуться окончательно. Как только сон улетучился из его тела, птица заткнулась и пропала, словно ее и не было.

Ян с глухим стоном перевернулся на бок и поморщился. В голове гудело, а рот наполнил противный горький привкус. Ужасно хотелось пить. Шершавый язык прилип к мягкому небу, горло пекло и саднило. Ян скосил глаза и чертыхнулся сквозь зубы. Под боком, крепко прижимаясь к его телу, спала… Катерина.

Во сне она раскраснелась, рыжие волосы разметались по подушке, упали на лицо, прикрыли глаза. Катерина прижималась к нему совершенно нагая и ее пышная грудь с аккуратными розовыми сосками мерно вздымалась в такт спокойному дыханию.

Ян любил просыпаться один. И сейчас, когда рядом с ним лежала очередная девушка для сугубо ночного времяпрепровождения злость вскипала горячим сиропом. Все шло не так, как он любил и это… бесило.

Ян сдвинул ногу Катерины со своего бедра, особо не заботясь, что разбудит ее и встал с кровати. Девушка вздохнула и, завозившись, примяла подушку Яна под себя. Кенгерлинский решил, что обязательно попросит Эмму Эдуардовну поменять белье. И обязательно наволочки. Позже. Чужой запах его раздражал.

Заложив руки за голову, Ян недовольно зажмурился. Солнце за окном было слишком ярким. Кому-то и, правда, стоило от него избавиться. Оно слепило глаза и действовало на нервы. Ян хрустнул позвонками и размял затекшие мышцы

А самым главным, что портило настроение Яна этим утром, оказалась память. Он помнил все, что вчера случилось. Абсолютно все.

В дверь тихо постучали.

Ян резко обернулся, натянул джинсы и прошлепал по холодному полу, чтобы посмотреть, кому не спится также как и ему. На пороге неловко переминался Илья Петрович. Он выглядел отдохнувшим и свежим, не смотря на свой вполне солидный возраст. Ян ухмыльнулся и в шутку словил себя на мелкой зависти.

В его голове сейчас взрывались салюты.

– Посетитель ожидает внизу, господин, – негромко сказал Илья Петрович.

– Кого принесла нелегкая? – скривился Ян и потер гудящие виски.

Боль разыгралась не на шутку, и Ян вновь вспомнил про вчерашний ритуал.

– Мужчина. Просит позвать Дарью.

– Дарью?

– Да, господин. Вы просили предупредить, если кто-то будет ее искать, – ответил Илья Петрович.

– Ты уже успел сказать Даше? – всполошился Ян.

Мужчина отрицательно покачал головой.

– Хорошо, – облегченно выдохнул Ян. – И не говори. Иди вниз и займи этого… хммм… незваного гостя чем-нибудь. Кофе там или еще что… Не мне тебя учить, Петрович. Главное, сделай так, чтобы Даша его не увидела. Я сейчас спущусь.

Илья Петрович кивнул. Ян аккуратно затворил дверь, покосился на Катерину – она все также спала и даже мирно посапывала. Он поспешил в ванную комнату. Наскоро принял душ. Головная боль уже не так докучала.

Яна мучили догадки, кто мог разыскивать Банши? Пока он принимал душ, чистил зубы и одевался, в голове успели созреть десятки версий. И не одна из них Яну не нравилась.

– Милый? Ты куда? – сонно пропела Катерина.

Ян окинул ее снисходительным взглядом.

– Как выспишься – выход знаешь где.

– Плохой сон?

Помимо своей воли Ян с изумлением взглянул на Катерину. В эту ночь ему снилась та самая комната, скальпель, зажатый в женской руке и боль, что граничила с удовольствием. Только на этот раз кое-что изменилось. В белом, коротком халатике его кровь слизывала не Эмилия, а Дарья. Откуда Катерина узнала?

– Ты кричал во сне, – промолвила она и сладко зевнула. – Кто такая Даша?

Ян почувствовал, как ледяной кулак сжал внутренности.

– Если бы я тебя плохо знала, то уже ревновала бы, пупсичек, – улыбнулась Катерина. – Иди ко мне. Постелька еще теплая.

Нет! Он определенно любил просыпаться в одиночестве! Не сказав и слова, Ян вышел из спальни. Дверь за ним неловко и громко захлопнулась.

Ян чертыхнулся, запоздало подумав, что этот стук мог разбудить Дарью, пригладил волосы и уверенным шагом направился в гостиную.

В доме было тихо. Вероятно, еще слишком рано и не все его обитатели проснулись. По крайней мере, Ян на это очень надеялся. Он не хотел, чтобы Дарья узнала о том, что ее кто-то разыскивает. Черт! Да, это совершенно не входило в его планы!

Гостиную заливал приятный желтый свет. Было жарко. Солнечные лучи туманными столбами пересекали комнату и выхватывали из воздуха блестящие пылинки. Незнакомец стоял у окна, спиной к Яну. Однако человек у окна явно не был настроен любоваться прекрасными видами. Как только Кенгерлинский зашел в комнату и плотно закрыл за собой дверь, мужчина обернулся и смерил его подозрительным взглядом.

– Чем могу помочь? – улыбнулся Ян, ничем не выдавая своей раздражительности.

Шатен сразу вызвал в нем жуткий приступ злости. Хотелось схватить его за ворот джинсовки и несколько раз сильно приложить высоким лбом о стену. Да так, чтобы стереть эту непонятную уверенность с лица.

Одного взгляда Яну хватило, чтобы понять – этот мужчина не привык проигрывать. Впрочем, как и он.

– Я пришел к Дарье. И я ее забираю, – уверенным, даже властным тоном, сказал незнакомец.

– С чего ты взял, что Дарья у меня? – пытаться отрицать, что они с Банши знакомы, показалось Яну бессмысленным.

– Знаю. И она пойдет со мной.

– Вот как? – Ян изумленно приподнял бровь. – А ты вообще кто?

– Я ее жених, – ответил мужчина.

Он отошел от окна и как-то по-детски выпятил грудь. Будто всей своей позой заявляя о том, что в силах контролировать ситуацию. Ян не сдержался и резко сжал кулаки. Видимо, на его лице отразилась вся гамма испытываемых чувств, потому как мужчина немного попятился.

– Влад, как я понимаю? – Кенгерлинский быстро взял себя в руки и натянул на лицо безупречную улыбку.

– Да. Позови Дашу. Я спешу, – нервно пригладил короткие волосы тот.

Глаза Яна заблестели. Он будто прочел мысли Влада. И эти мысли ему не понравились.

– Наслышан. – Сказал он и решительно стал приближаться к Владу. – И про квартиру, и про долги, и про игры на живой товар.

– Что?

Влад замешкался, нерешительность, наконец, проступила сквозь наглую маску на его лице. Ян не собирался отступать. Гнев и подвешенное состояние последних нескольких недель, туго скручивало его внутренности и лишало спокойствия. Он готов был убить. Прямо сейчас. Больше того, это то, что, как казалось, было ему просто необходимо.

Влад сделал несколько шагов назад, непонимающе нахмурился и выставил руки, для защиты. Ян хмыкнул. Глупое и трусливое поведение «жениха» Даши его забавляло.

– Назови мне того, кому ты проиграл Дашу, – потребовал Ян.

Влад молчал.

– Имя, – настаивал Ян. – Кто ее заказал?

– Никто, – нервно ответил Влад. – Да что здесь происходит?

– Никто, – повторил Ян. – Мое любимое имя.

Время работало против него. Он знал, что если будет медлить, то все может пойти совершенно не так, как хотелось бы. Даша могла спуститься в любой момент и увидеть нежеланного… гостя. Поэтому Ян откинул формальности и решил идти ва-банк.

Кенгерлинский накинулся на мужчину так резко, что тот не успел даже среагировать, как следует. Он схватил Влада за горло и впечатал в стену. Сила бурлила внутри Яна. Она была настолько мощной, что давила на кости, пытаясь их раздвинуть и выплеснуться сквозь ребра. Ян усилил хватку и с легкостью приподнял Влада над полом. Ноги беспомощно мазнули по воздуху. Глаза «жениха» утратили последние капли уверенности и расширились от ужаса.

– Кто? – скупо кинул Ян.

– З…зверь, – прохрипел Влад.

От неожиданности Ян разжал пальцы и Влад сполз по стене на пол. Он шумно втягивал воздух и надрывно кашлял. Испарина проступала сквозь красные пятна на его лице.

Ян выдохнул сквозь зубы и нашел внутри себя островок мнимого спокойствия.

– Значит, поступим следующим образом. Ты проведешь меня к Зверю. Сегодня. На игру. Я отыграю твой долг.

Влад поднял испуганный взгляд на Яна.

– Все понятно?

Влад кивнул.

– Отлично. Понятливые женихи нынче пошли, – усмехнулся Ян и резко поставил Влада на ноги. – Скажешь кому-нибудь о том, что здесь было – мертвец. Усек?

Влад повторно кивнул и поправил джинсовку. Яну начинала нравиться его немногословность. Кенгерлинский одобряюще хлопнул мужчину по плечу.

– Не дрейфь, женишок. Пойдем. Проведу тебя через запасной выход.

Когда Ян вернулся в особняк, удостоверившись, что Влад правильно его понял и сделает все задуманное так, как следует – дом наполнился вкусными ароматами. Эмма Эдуардовна принялась готовить завтрак.

Ян схватил горячий оладушек, с удовольствием проглотил его, толком не прожевывая. Тут же получил по рукам от домоуправительницы и с хохотом направился по коридору. Необходимо было приготовиться к вечерней игре.

Адиса встретил его на пороге кабинета. Одна сторона его лица распухла и выглядела не лучшим образом. Ян поморщился, видя последствия своих необдуманных предложений.

– Тебе идет, – сказал Ян вместо приветствия.

– Тебе тоже, – ответил Адиса и запустил кулак в его лицо.

Ян почувствовал, как боль обожгла скулу, он схватился за щеку, а потом зашелся в смехе.

– Квиты, – улыбнулся Ян другу и протянул ладонь для приветствия.

***

Я заглянула в пятую по счету комнату второго этажа и чуть не зашлась в крике от восторга. Стационарный телефон!

Пытаясь усмирить барабанящее в грудь сердце, я решительно зашла в комнату, прикрыв за собой дверь. Осторожно, на цыпочках прокралась к столу, к такому желанному аппарату связи. Он манил своим блестящим, позолоченным боком. Подумать только! Я смогла найти телефон! Удача на моей стороне!

Комната была небольшой, выполненная в приятных светло-зеленых тонах, она казалась уютной. Наверное, одна из множества комнат для гостей. Безликая, уютная, но чужая.

Я скучала по своей квартире, каждую деталь обстановки которой выбирала сама. Квартире, что стала мне долгожданной наградой за годы в приюте, жизнь в приемной семье и скитания по улицам. Я скучала по квартире, которую сама же так глупо потеряла. Господи, да я сейчас даже скучала по однушке с тараканами, где жила в последнее время!

После того, что произошло вчера, я не могла больше оставаться в этом месте. Даже стены давили на меня. Какой-то глухотой и безысходностью. Может, когда я попыталась вчера переступить недозволенную грань себя, что-то изменилось? Не знаю. Я чувствовала себя сломанной и запутавшейся.

Мне больше не хотелось думать про Банши, Вестников, демонов, не хотелось искать правду или пытаться опровергнуть версии Яна. Необходимо было уйти. Сбежать от всего этого сумасшествия настолько далеко, как позволят ноги. А самое главное – убежать от себя.

Я коснулась телефона. Руки дрожали. Приложила трубку к уху и взвыла от бессилия. Тяжелое молчание вместо гудков. Мертвое молчание. Телефон не работал! Ян, черт его побери, все предусмотрел! Я даже не могла никого предупредить, что мне нужна помощь! Как там Ритка без меня? Скучает? Волнуется? Ищет ли?

Надежда маленьким лучиком скользнула в груди и тут же погасла.

Вспомнились слова Яна, как он сказал, будто я уехала в долгое путешествие неизвестно куда.

Рита не станет меня искать. Никто не станет. Кенгерлинский все просчитал как нельзя лучше.

В коридор я вышла расстроенная и угнетенная. Даже не заметила, как высокая фигура оказалась рядом. Опомнилась лишь тогда, когда была приперта, нависающим некто к стене. Мое дыхание сбилось.

Я растеряно подняла голову и встретилась с взглядом полным такой жгучей ненависти, что стало жарко. Рыжая!

– Он мой, – процедила она сквозь зубы. – Не смей к нему и на шаг приближаться. Ты поняла, девка?

– Я не понимаю о чем вы! – Пискнула я, пытаясь увернуться от рыжей, что сейчас напоминала больше злобную фурию, чем девушку, которую я видела вчера ночью.

– Не беси меня! – сгримасничала она и надавила сильнее на мои плечи.

Мне показалось, что она хочет впихнуть меня в стену, как часть интерьера. Тело ныло под ее крепкими пальцами.

– Я не для того больше трех лет жизни потратила на этого бабника, чтобы вот так вот все закончилось! – вновь зашипела она. – Ты хоть понимаешь, каково это?

Я молчала, разглядывая мелкие морщинки, что собрались вокруг ее карих, глубоко посаженых глаз. Бледная, с розовым оттенком кожа, тонкие, слишком изогнутые брови и сухие, ровные губы. Слишком сухие для поцелуев. Будто девушка старательно их пудрила каждый раз. Рыжая не сильно встряхнула меня, и мое внимание перенеслось на ее руки. Родинка под большим пальцем на левом запястье, крупные, заполненные волосинками, поры. Я не любила длинные ногти. Рыжая была как раз таки обладательницей длинного, заостренного к концу, маникюра. Хищного маникюра.