Текст книги "Фиктивная жена дракона, или Хозяйка проклятой долины (СИ)"

Автор книги: Тася Огонек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Шаг, второй, третий. Чем ближе мы к разлому, тем гуще становится тьма вокруг. Но к нам она приблизиться все-равно не смеет, держась на расстоянии.

Это выглядит странно и страшно – пару квадратных метров пространства и двое людей. А вокруг беспроглядный мрак, словно мы оказались в космосе. Словно все остальное пространство сожрали лангольеры из ужастика, оставив лишь маленький клочок реальности, окруженный пустотой безвременья.

И вот наконец сам разлом, хотя на «разлом» это похоже меньше всего. Каменная стена. Та самая, к которой я однажды прижималась щекой, вслушиваясь в странный тихий гул, доносившийся с другой стороны. Только теперь она странно рябит и дрожит, словно вместо настоящих камней здесь всего лишь их цифровая проекция. Крупицы хаоса просачиваются сквозь нее, как капли воды сквозь москитную сетку. Эта сетка, отделяющая мир от изнанки, такая тонкая, что вот-вот порвется окончательно. И тогда тьма польется сюда огромной рекой, поглотив свет, а всему живому придет конец.

– Что дальше, Лана? – с каким-то странным рычанием спрашивает Ксандр.

Не знаю, как много он сейчас видит, но близость разлома точно чувствует.

– Дальше... дальше мне нужно сгореть, – развернувшись, я быстро касаюсь губами его губ.

А когда жар в груди становится нестерпимым, вырываю свою руку из его пальцев и шагаю прямо туда, в разлом.

Фениксы долгое время пытались закрыть проход отсюда. Но все, что им удавалось, так это сдерживать хаос, не более. А потом им пришлось уйти, и этот мир защищали горгульи и магический барьер, отделивший долину от остальных земель. Но из-за старосты, заключившего сделку с тьмой, все их прошлые усилия оказались напрасными – разлом снова расширился, а горгулий раскололи. Поэтому сейчас у меня нет другого выхода.

Откуда-то я четко знаю, что мое первое пламя феникса будет самым чистым и

сильным. И что только снаружи я смогу закрыть разлом и защитить всех остальных. Ксандра, который стал мне дорог. Дюка и его маму, которые поддержали меня первыми. Да даже тех двух мужчин, чинивших мне лестницу. Я должна это сделать, чтобы спасти их.

Тонкая пленка, отделяющая мир от изнанки, пропускает меня легко, словно так и нужно. А потом я выпускаю жар наружу.

Лорд Ксандр

Я думал, что после потери зверя мое сердце навечно застыло в камне. Но этой

странной, грубой и такой храброй девчонке понадобилось всего пару дней, чтобы твердый гранит дал трещину.

Да, я догадывался, что она не Лана. Сразу после того, как оказался в замке и вернул память, я чувствовал, что передо мной не та скромная девушка, которую брал в жены. Значит, душа из мира без магии...

Впрочем, окажись она хоть из самой изнанки, мне было бы плевать. Потому что, стоя под магической грозой в окружении тьмы, я вдруг осознал, что не хочу отпускать ее руку. Ни сейчас, ни после. Словно мы с ней были связаны с самого начала. Словно она попала сюда именно для того, чтобы найти меня.

Я знал, как выглядит истинная связь – успел испытать на собственном опыте. Тогда мой дракон сходил с ума по своей паре. Для меня же она оставалась незнакомкой, не более. Сейчас же все обстояло ровно наоборот. Я чувствовал странную близость с этой девушкой. Тепло, трепет. Будто после долгого и изнурительного путешествия наконец вернулся домой.

Впервые за минувшие годы я стал забывать о том, что теперь неполноценный. И когда нам предстояло сразиться с хаосом я пожалел о потере зверя не потому, что лишился полетов, силы и части самого себя. А потому, что без него был неспособен защитить Лану.

О том, что у меня нет второй ипостаси знали прежде только король и Алекс. Все свидетели смерти истинной уже давно были тоже мертвы, а остальные могли лишь догадываться о моем состоянии. Лана стала первой, кому я сказал об этом сам. Сказал, хоть и с горечью на сердце, но при этом без всяких сомнений. Не думая о том, что покажусь ей слабым, или что она сможет после

воспользоваться этим знанием против меня.

Впрочем, не только без зверя, но даже без магии и при смерти я бы все равно не отпустил ее сражаться в одиночестве. Я держал ее руку, и мы шли сквозь мрак к еще большему мраку. А Лана сияла, как солнце, разгоняя не только тьму вокруг, но и тьму из моего сердца.

Прежде мне не доводилось видеть силу фениксов. Их огонь совсем не походил на драконье пламя, способное только сжигать врагов. Он не уничтожал и не жалил. Он согревал и исцелял, отгоняя страх. Он походил на все самые лучшие мгновения, слитые воедино. На объятия матери, на первую улыбку сына, на саму жизнь. Но все хорошее в итоге заканчивается.

Мы с Ланой подходим к разлому, и я до последнего момента не понимаю, что

именно она задумала. А затем ее теплая хрупкая ладошка ускользает из моей руки, и я не могу ее удержать. С непоколебимой решимостью Лана шагает в разлом, а затем все пространство по обе стороны заполняет яркий свет. Но он не слепит меня, скорее наоборот, позволяет видеть большее.

Вот Лана превращается в феникса. Огненное оперение, длинный хвост, похожий на падающие звезды. Она пылает в хаосе изнанки, единственное живое и теплое существо посреди пустоты, холода и безвременья. И своим теплом, своей любовью, светом и жизнью залечивает раны этого мира, чтобы больше ему ничего не угрожало. Она отдает всю себя, чтобы спасти тех, кто ей дорог. Не потому, что хочет умереть, а потому, что не может жить, пока страдают другие.

Прямо на моих глазах каменная стена, всего пару секунд назад похожая на мираж, обретает былую твердость. А сама Лана, сгорев дотла, снова становится хрупким человеком. Потеряв сознание, она начинает падать в бездну изнанки. С отчаянной решимостью я шагаю в разлом за ней следом. Раскидываю руки, как делал это прежде, до потери зверя, и даже не задумываюсь, что зверя больше нет. Раньше я думал, что нуждаюсь в драконе. Но только сейчас понял, каково это – нуждаться в нем по-настоящему.

В этот момент мне плевать на себя и на то, что случится после. Все, чего я хочу, так это снова взять Лану за руку. Чтобы она не была одинока в этой холодной пустой тьме.

Перепончатые крылья раздуваются и подхватывают меня. Здесь, в изнанке, драконий рык звучит глухо и тихо, словно урчание котенка. Я не сразу понимаю, что зверь вернулся, и не знаю, как долго это продлится и придет ли он снова. Я просто хватаю Лану и спешу обратно, к разлому, что стремительно затягивается.

Дракону не пройти в эту узкую щель. Делаю последний рывок и обращаюсь в

полете, крепко прижимая к себе Лану. Кажется, что мы не успеем, но мы все-таки успеваем. Края почти затянувшегося разлома царапают мне спину и плечи, а после мы падаем на камни внутреннего дворика замка.

Лана

Во рту сухо и хочется пить, а все тело словно провернули через мясорубку. М-да, майор Прохорова, видимо, знатно ты вчера погудела... только с кем и по какому поводу?

Не открывая глаз, пытаюсь сосредоточиться, но выходит плохо. В голове, словно куски пены в мыльной воде, плавают смутные обрывки воспоминаний. Другой мир, замок у черта на куличках, гроза, староста... точно, разлом! Староста заключил сделку с тьмой изнанки, разбил Чарли и расширил разлом. А я пыталась этот самый разлом закрыть, потому что возомнила себя фениксом.

А дальше?

Помню горячую ладонь Ксандра, сжимавшую мои пальцы. Помню беспроглядный мрак, сквозь который мы шли, и дрожащие камни стены, за которой была пустота. И я, как дурочка, в эту пустоту шагнула...

Но что было потом?

Здесь память подводила, выдавая нечто странное. Мое желание спасти этот мир и отчаянная надежда, что все получится. Ослепительный свет и жар, что разогнали тьму. А затем все закончилось.

Я стала падать куда-то, успев перед этим увидеть другие миры, похожие на стеклянные подарочные шарики. В одном был уже знакомый замок и испуганное лицо Ксандра. Стекло другого казалось плотным и мутным, а за ним виднелись высокие здания из стекла и бетона. Третий изнутри полыхал алым...

А потом мне почудился дракон, летящий ко мне сквозь мрак. Но это точно почудился, ведь Ксандр сам сказал, что лишился крыльев. Так что в итоге? Я умерла? Вот уж не думала, что трупы чувствуют себя так паршиво, и даже после смерти ощущают боль.

Сбоку доносится странный шум, и я с трудом разлепляю глаза. Потому что шуметь в присутствии мертвеца это уж точно верх неуважения.

Первое, что вижу – мужскую спину. Обнаженную, но разодранную в клочья, словно обладателя этой спины голым повозюкали по асфальту.

Затем картинка становится четче, и я понимаю, что это Ксандр. Он сидит рядом, намазывая свои раны какой-то пахучей зеленой мазью. Это где его так потрепало? Неужели...

Второе озарение заставляет меня осознать, что я точно жива и сейчас лежу на

знакомом диване, в гостиной замка, а сквозь так и не помытые толком окна пробиваются лучи рассветного солнца.

Почувствовав движение, Ксандр оборачивается и с тревогой спрашивает:

– Лана? Лана, как ты?

– Да уж явно получше, чем ты... – фыркаю и с трудом присаживаюсь.

Ощущения такие, будто меня наизнанку вывернули, а потом обратно собрали.

– Лежи-лежи, – машет руками Ксандр.

Я и впрямь ложусь обратно. Чтобы он не попытался уложить меня сам. Руки-то у него до сих пор в зеленой мази, а я белье совсем недавно стирала.

Впрочем, эти глупые мысли скорее являются последствием стресса, потому что забота Ксандра мне очень даже приятна.

– Что случилось? – спрашиваю хрипло. – У меня получилось?

О драконе не уточняю. Если это и впрямь был Ксандр, то хорошо. А если мне просто привиделось, то не стоит лишний раз бередить его болезненные воспоминания.

– Получилось! – кивает мужчина, и на его лице расплывается радостная улыбка. – Ты закрыла последний разлом, Лана! Ты спасла этот мир! Теперь все закончилось...

Впрочем, кроме радости, в голосе Ксандра слышны и нотки грусти.

Закончилось? Вспоминаю свои заметки, которые писала на доске еще до прихода мужчины...

– Ага, щас прям, разбежался, – фыркаю. – Ничего не закончилось!

– В каком смысле?

– Во-первых, надо проверить, не повторится ли гроза, – принимаюсь загибать пальцы. – В этот мир уже проникло много тьмы, и если все оставить, как есть, то разлом снова может появиться. Во-вторых, надо снять барьер с деревни. Даешь глобализацию! В-третьих, раз я теперь феникс, то должна вылечить последнюю жену старосты. А в-четвертых...

Тут запинаюсь, чтобы Ксандр не услышал дрожь в моем голосе. Потому что в этот момент я думаю о Чарли, и о том, что надо попытаться его вернуть.

– В-четвертых? – уточняет мужчина, так и не дождавшись от меня ответа.

– В-четвертых, я еще не плюнула в рожу этой мерзкой Ираиде и не наслала на нее лучи поноса.

– Лучи поноса? – Ксандр хмурится, пытаясь осознать сказанное, а затем громко смеется. – Лана, ты невероятная.

– Только сейчас понял? – бурчу под нос и невольно краснею.

Раньше в этом списке был еще и пункт, касавшийся развода. Но теперь... теперь

мне не хочется отпускать Ксандра. Правда я не уверена, что он сам не думает об этом.

Что-то ответить мне Ксандр не успевает – со стороны лифта доносится тихий звон. Значит, к нам пожаловали гости из деревни.

– Лежи, я сам, – тут же подскакивает мужчина, наспех натягивая рубаху.

– Нет уж, я вполне пришла в себя, – возражаю. – И вообще, разборки с жителями – это мои проблемы.

Ксандр пару секунд пристально смотрит на меня, но в итоге не возражает. Однако и одну не отпускает, так что вниз мы спускаемся вместе. Уже в самом лифте он на короткое время перестает крутить колесо. Берет меня за руку и совсем тихо говорит:

– Лана, а может все проблемы теперь будут не твоими, а нашими?

– Думаешь, я сама не в состоянии справиться с чем бы то ни было? – хмурюсь и одновременно краснею.

Мне приятна забота Ксандра. Нравится тепло его ладони и то, как он смотрит на меня. Да и сама ведь недавно думала о том, чтобы повременить с разводом,

потому что не хочу его отпускать. Но есть определенные вещи, к которым я

привыкла, и этого уже не изменить.

Я просто неспособна свалить все свои заботы на мужские плечи, а самой сидеть, сложа руки. Что бы я ни чувствовала к Ксандру и как бы мне ни хотелось быть с ним... Я не смогу остаться с человеком, который этого не примет и попытается сломать меня.

– Думаю, что ты в состоянии справиться со всеми бедами этого мира, – улыбается Ксандр. – Но разве не приятней поделить их на двоих? Поэтому я и сказал «нашими». Я не прошу тебя ничего не делать и оставить все мне, ведь знаю, что ты так не сможешь. Просто помни, что ты не одна.

Удивительно, но Ксандр говорит именно те самые слова, которые мне хочется услышать.

– Хорошо, – шепчу и краснею еще сильнее, что совсем для меня несвойственно.

Затем вспоминаю, что я вообще-то не абы кто, а майор полиции, и добавляю сурово: – Но только при условии, что и твои проблемы тоже станут нашими.

– Договорились, – кивает Ксандр. – И еще кое-что.

– Что?

В этот момент лифт достигает самого низа, но из кабинки мы не выходим.

– Я не распробовал.

– Что? – ничего не понимаю.

– Тогда, перед разломом. Я не распробовал, – сообщает Ксандр важно.

Пальцами зарывается в мои волосы, притягивает к себе, а после целует. Сначала легко, едва касаясь губами. Но когда видит, что я не отстраняюсь, углубляет поцелуй. От этого мое сердце гулко грохочет, а в животе порхают бабочки. Никогда не думала, что скажу такую слащавую банальщину, но чувства в этот момент у меня именно такие.

Я даже не замечаю, как сама цепляюсь за его плечи. Как глажу щеку, успевшую

зарасти колючей щетиной. Внутри все горит, и так сладко и радостно, словно я съела кило шоколада и выиграла в две лотереи одновременно.

– Кхм... пожалуй, нам пора, – наконец отстраняюсь первой, хотя мне этого совсем не хочется. – Нужно решать наши проблемы.

– Да... да, – выдает Ксандр с самым серьезным видом, а затем широко улыбается, точно подросток.

Однако оказывается, что никаких проблем нет.

Едва мы выходим из скалы, как к нам бежит Дюк с криками:

– Госпожа феникс, госпожа феникс! Какое счастье, что с вами все в порядке!

– Привет, – ерошу ему волосы. – Да, я цела и невредима. А как в деревне пережили ночь?

– Ой, страшно было, аж жуть, – мальчишка обхватывает свои плечи, а затем

рассказывает впечатления местных.

Началась гроза как обычно, и сперва все подумали, что я специально их запугала. Но затем все на улице почернело, костры почти потухли, а старики, дети и больные начали сходить с ума. Пытались выскочить на улицу, что-то кричали страшными голосами. В этот момент все и оценили мой совет собраться вместе.

В какой-то момент безумие закончилось, но гроза так и бушевала, и до самого

рассвета никто толком не спал, потому что все боялись.

– В общем, сейчас все отдыхают, а меня послали передать вам благодарности, – заканчивает Дюк. – Если бы не ваши предостережения, с половиной деревни бы беда случилась.

– Что ж, передай им, что я спущусь к ним позже, – улыбаюсь. – И что по ночам на улицу лучше не выходить, пока не разрешу.

– Хорошо! Но вы справитесь с грозой, да?

– Конечно, я же обещала, – теперь у меня в этом нет сомнений.

Мы с Дюком прощаемся, и я провожаю мальчишку взглядом. Что ж, миф о злодействах фениксов рассеян окончательно.

Глава 22

– Давай я, – говорю Ксандру, когда мы поднимаемся обратно в замок.

– Что ты? – не сразу понимает мужчина.

– Займусь твоими ранами. Ты ведь так и не закончил, – поясняю, и прежде, чем он успевает возразить, добавляю: – Раздевайся.

– Вот так сразу, Лана? – шутит Ксандр, но рубашку послушно стягивает и поворачивается ко мне спиной.

Оглядываю поле деятельности и вздыхаю. Эх, ну кто ж так делает... мало того, что толком раны не обработал, так еще и не перевязал их, испортив одежду.

Хотя, спина у мужчины очень красивая – широкая такая, мускулистая. Видно, что он в хорошей форме.

– Где ты так? – спрашиваю, осторожно нанося мазь на царапины.

– Во внутреннем дворике. Еле успел вытащить тебя, пока разлом не закрылся.

Выходит, дракон не почудился мне, и это действительно был Ксандр.

– Понятно... – киваю. – Значит, зверь вернулся? Я видела тебя тогда.

– Вернулся? – мужчина замирает, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя. – Я бы не сказал, что он вернулся. Скорее, воскрес. Это тот же дракон, но словно и не тот. Даже не знаю, как объяснить...

– Можешь не объяснять, – качаю головой, продолжая покрывать раны целебной мазью. – Я понимаю. Я и сама испытываю нечто похожее.

Действительно, за короткую ночь я изменилась внутри, но при этом осталась прежней. Будто пламя феникса сожгло самые черные моменты моей жизни, очистив их.

– Спасибо, – после короткого молчания говорит Ксандр. – Я и забыл, каково это, быть настоящим драконом.

– Не за что, – смущаюсь и меняю тему. – Кстати, что скажешь насчет дальнейшего? Я уже озвучивала тебе список дел. Как думаешь, с чего нам лучше начать?

Он ведь просил делиться проблемами. Вот я и попыталась.

– Хм... – я не вижу лица Ксандра, но чувствую, что в этот момент он улыбается. – Думаю, что сперва лучше уничтожить тьму, проникшую в этот мир. Затем исцелить Мари. И уже после заняться барьером. Но окончательное решение за тобой. В том, что касается изнанки я бессилен. Зато по поводу Ираиды можешь не волноваться. Она сейчас взаперти, ждет, пока ты плюнешь ей в рожу.

– Значит, так и поступлю, – соглашаюсь.

– Но перед всем этим... – Ксандр мнется, словно боясь меня расстроить. – Я

слышал, что фениксы создали горгулий. Может тебе...

И он замолкает.

Тема ведь и впрямь тяжелая. Настолько, что сама боюсь даже думать об этом.

Потому что слишком большим будет разочарование, если у меня ничего не выйдет.

– Да. Я и сама хотела попробовать, – голос мой невольно дрожит.

– Лана, – Ксандр разворачивается и гладит меня по щеке. – Что бы ни случилось, я буду рядом.

На сердце становится теплее, но я смущенно бурчу:

– Давай сперва закончим с твоей спиной.

Наконец раны Ксандра обработаны и перевязаны. Мне хочется найти себе новое занятие – сготовить завтрак, или прибраться, или навестить деревню. Потому что, пока я не попробовала, у меня есть надежда спасти Чарли. Но если я попробую и ничего не выйдет...

Впрочем, усилием воли заставляю себя подойти к камину. Именно здесь лежат

обломки горгулия, на которые я старалась не смотреть прежде.

– Я верю в тебя, – Ксандр встает позади меня.

Находит мои пальцы и переплетает их со своими.

Я не знаю, что конкретно нужно сделать. В конце концов, магия появилась во мне недавно и пользоваться ей толком не умею. Поэтому действую чисто интуитивно, основываясь на внутренних ощущениях. Не отпуская ладони Ксандра, свободной рукой касаюсь тела горгулия. Прикрыв глаза, отчаянно желаю его спасти. В груди нарастает жар. Прокатывается от плеча до запястья и перетекает в кончики пальцев. Даже сквозь сомкнутые веки вижу яркий свет.

Живи, Чарли, живи.

Когда открываю глаза, голова горгулия приросла обратно к телу, но больше ничего не изменилось. Он не очнулся, не начал ворчать, как обычно. От разочарования хочется плакать. Не получилось. Не получилось...

– Погоди, Лана, – Ксандр обнимает меня сзади, прижав к своей груди. – Рано расстраиваться. Солнце еще не село.

Ксандр прав, но спокойней от этого вовсе не становится.

Скорее наоборот, в груди копится напряжение, хотя я изо всех сил пытаюсь его

отогнать. Рано надеяться, но и расстраиваться пока тоже рано. В этот день, словно нарочно, время до заката тянется невероятно долго. Будто сутки внезапно решили стать длиннее в два раза, а то и больше. Конечно, это только мои ощущения, но избавиться от них очень сложно. Поэтому пытаюсь занять себя делом, чтобы было не столь мучительно.

Сперва вместе с Ксандром спускаюсь в деревню и собираю всех жителей на площади. А когда народ прибывает – отчитываюсь о проделанной работе и о дальнейших планах.

В целом, повторяю все то же самое, что сказала Дюку – выходить на улицу ночью пока рано, но я на полпути к тому, чтобы решить эту проблему и насадить всем светлое будущее.

Отдельно предупреждаю Мари – из-за темной магии ей вдвойне опасно подобное. А взять ее в замок пока не могу. Только не сейчас, когда я в таких смешанных чувствах.

– Я ни за что не выйду под грозу и буду терпеливо ждать, – с пониманием кивает та. – Я верю вам, госпожа феникс. И точно знаю, что вы обязательно сдержите свое слово и вылечите меня.

– Спасибо за доверие, – киваю.

В другое время меня бы тронули такие слова. Сейчас же внутри только суматошное ожидание и тревога, которые не получается прогнать.

Закончив в деревне, возвращаюсь в замок. Собираюсь убраться, но едва взяв метелку, бросаю ее и иду готовить. Хватаю поварешку, но и она валится из рук, и с тихим стуком падает на пол.

– Да чтоб тебя! Чего ты такая скользкая, сволочь, – ругаюсь на ни в чем не повинную утварь.

Собираюсь поднять, но Ксандр перехватывает мою руку.

– Лана, все будет хорошо, – говорит, прижимая меня к своей груди.

– Пусти, мне готовить надо, – пытаюсь вырваться, но мужчина держит крепко, и я затихаю.

Стою, вдыхая его запах, чувствуя тепло рук, и мне становится немного спокойней.

Наконец, последние лучи солнца скрываются за горизонтом. Я не вижу этого, ведь окна замка выходят на восток, но отчего-то чувствую. А еще чувствую тьму изнанки, что днем пряталась в расщелинах скал, а теперь выползла наружу.

Ее не так много, как прежде, когда каждую ночь хаос проникал в этот мир сквозь разлом. Но вполне достаточно, чтобы небо заволокло тучами и грянул гром.

Впрочем, куда больше меня сейчас волнует Чарли. Сажусь на корточки рядом с горгулием, протягиваю к нему руку. Вторую ладонь мою сжимает Ксандр.

– Ну же, очнись, – шепчу, коснувшись холодного камня.

Кажется, что Чарли вот-вот откроет свои глаза, похожие на огненные мячики.

Пробурчит что-то вроде: «Почему так мало огня зажгла?», а затем взвоет, испугавшись раската грома. Забьется под диван и уже оттуда будет утверждать, что проклятой грозы не боятся только дураки, а он вовсе не дурак.

Но ничего из этого не происходит. Чарли все так же неподвижен и холоден, словно застыл в камне навечно.

– Не получилось... – кусаю губу и из глаз невольно капают слезы. – Не получилось.

Наверно впервые в жизни я близка к истерике.

Хоть и пыталась не надеяться раньше срока, но все равно невольно поверила в

лучшее. Поверила, что Чарли оживет и снова будет с нами.

Не вышло. Закрыв глаза, я так и сижу над телом Чарли, молча проливая слезы и изо всех сил сжимая руку Ксандра.

– Лана... – говорит тот со странной осторожностью. – Я где-то слышал, что слезы феникса исцеляют... посмотри.

Открываю глаза и вижу, что там, где маленькие соленые капли касаются каменной кожи Чарли, вспыхивает теплое сияние.

– Чарли! Чарли! – хватаю горгулия обеими руками, снова поверив в чудо. – Чарли, очнись!

Какое-то время ничего не происходит, и я опять начинаю терять надежду, но...

– Брехня все это, – бурчит Чарли, не открывая глаз. – Исцеляет магия, а не слезы. Просто юные фениксы не умеют ее толком контролировать, и она проявляется так.

– Чарли! – выдыхаю от облегчения и прижимаю монстрика к себе.

Живой! Живой!

Чарли пыхтит, пытаясь выпутаться из моих объятий. А когда я наконец его отпускаю, смотрит на меня так, словно впервые видит.

– Лана, ты... то есть мне... – бормочет явно удивленно. – Госпожа феникс? Но как?

– Как-как? Ж... животом об косяк, – фыркаю. – Сама без понятия, но это неважно. Главное, что ты теперь снова живой!

– Живой? – Чарли недоверчиво оглядывает себя. – Ну да, живой. А я разве

помирал?

Еще какое-то время я рассказываю ему обо всем случившемся. Горгулий ахает,

удивляется и все порывается называть меня «госпожой феникс». Я эти попытки резко пресекаю – мне хватает деревенских, а в Чарли нравится его простота и ворчливость.

К счастью, горгулий не помнит ничего из того, что с ним случилось – ни как староста его расколол, ни остальное. Ему кажется, что он просто застыл на рассвете, а проснулся на закате, очень удивившись тому, что я стала фениксом.

Подобное радует – сомневаюсь, что в этом мире есть психологи. И уж точно нет психологов для расколотых и снова собранных воедино горгулий.

– Лана, кажется ты устала, – в какой-то момент замечает Ксандр.

Я и впрямь устала. Закрытие разлома выпило из меня прорву сил, а исцеление Чарли забрало остатки.

– Да, ты прав, – киваю, широко зевнув.

Оставлять горгулия не хочется – слишком уж рада его видеть. Но выспаться все равно надо, поэтому зажигаю внизу побольше огня и бреду наверх, в спальню. Отключаюсь моментально и сквозь сон чувствую, как под одеяло ко мне забралось что-то странное и жесткое.

Уже утром понимаю, что это был Чарли. Наверно из-за силы феникса, но он, как котенок, прижался ко мне, да так и застыл на рассвете. В другое время надавала бы за такое по ушам – тоже мне, мейн-кун переросток нашелся. Но сегодня слишком рада, поэтому совсем не злюсь, скорее наоборот. Тем более, это явно пошло Чарли на пользу – он подпитался огнем феникса и словно стал больше. Когда спускаюсь делать завтрак, Ксандр тоже выходит из своей комнаты.

– Проснулась? – спрашивает, взяв меня за руку. – Чарли тебе не мешал? Он все порывался пойти к тебе, но я запрещал. Хотел, чтобы ты отдохнула.

– Все в порядке, – улыбаюсь. – Ему тоже нужно восстановить силы, отданные Мари.

Этот день мы проводим ровно так, как проводят выходной самые обычные люди. Ну, по крайней мере, в моем мире.

Пока я не могу лечить Мари – сперва нужно накопить силы и избавиться от

остатков тьмы и грозы. В деревне дел особых тоже нет – все нужное уже сказала им вчера. Поэтому сперва мы с Ксандром просто вместе готовим завтрак. Точнее, готовлю я, а он больше мешается, хотя изо всех сил старается помочь. Затем садимся за стол и с медлительным удовольствием едим, а после спускаемся вниз, в долину.

Но не идем к местным, а просто гуляем по лесу, держась за руки. Я с упоением вдыхаю аромат трав и хвои, чувствуя покой и умиротворение. Это непривычно – с момента попадания сюда у меня и минуты свободной не было. Поэтому сейчас особенно приятно просто гулять и дышать воздухом, держа за руку мужчину, который мне нравится.

Мы с Ксандром болтаем ни о чем и обо всем сразу. Рассказываем друг другу о

своем прошлом, смеемся над какими-то шутками. И в этот момент мне кажется, будто мы знакомы уже давным-давно. Словно наши души связаны. Словно я и пришла в этот мир не ради закрытия разлома, а только из-за этого мужчины. Странно и немного страшно – раньше я никогда не испытывала ничего подобного. Но в то же время тепло и приятно. Будто после долгого путешествия я наконец вернулась домой.

А когда солнце садится, я вдруг понимаю, что готова. Готова снова сгореть и очистить долину от тьмы. Потому что здесь есть тот, ради кого стоит воскреснуть из пепла. Тот, кто будет всегда держать мою руку.

Теперь я не иду вслепую, как это было в прошлый раз, а точно знаю, что делать.

Когда солнце садится, спрашиваю у Ксандра:

– Пойдешь со мной?

Он молча кивает, и вдвоем мы направляемся к высоким дверям, ведущим на смотровую площадку.

– Лана, совсем сдурела, там же гроза! – возмущается оживший Чарли. Затем

вспоминает и машет своими лапами, приговаривая: – А, точно, ты же теперь

феникс... иди-иди, тебя гроза не расколет. А я здесь посижу, возле камина.

– Сиди, – киваю. – И не смей выходить. Если с тобой что-то снова случится, я тебя воскрешать не буду.

Вру – конечно буду. Но не хочется, чтобы что-то случилось. Чарли до сих пор слаб и похож на каменный мешок с костями. Да и вообще, в прошлый раз староста расколол его днем. Вдруг только поэтому мне и удалось все исправить. Вопреки собственным словам, когда открываем двери, Чарли пытается выскользнуть наружу с воплем:

– Ауууу, чтоб вас, ненавижу!

При этом горгулий весь дрожит от страха.

Перехватываю его на полпути, швыряю обратно, а Ксандр поскорее запирает двери. Прости, Чарли. Я знаю, что ты, хоть и трусишка, но на самом деле храбрый. Однако так мне и впрямь будет спокойней.

В этот раз вокруг не так темно, и все больше напоминает обычную грозу – влажный воздух, запах озона, густой молочный туман облаков. Но я все равно чувствую, что это обман, и тьма изнанки до сих пор осталась в этом мире.

– Жаль, что здесь нет видеокамер. Хотела бы посмотреть на себя со стороны, – бормочу, а после раскидываю руки в стороны.

Теперь мне понятно, отчего фениксы сбежали в мир без магии. Реагируя на хаос, внутри меня нарастает жар, готовый вот-вот вырваться наружу. И я не могу его сдержать, как бы ни старалась.

Высоко в небо устремляется яркий луч света, похожий на прожектор. А затем

балкон замка и стоящий на нем Ксандр отдаляются – обернувшись фениксом, я взлетаю в небо. Вижу свои крылья и яркое оперение, словно охваченное язычками пламени. Но этот огонь не обжигает, а согревает и исцеляет.

Я не задумываюсь, как надо лететь. Я просто лечу, словно это само собой разумеющееся. Словно это так же естественно, как дышать и жить. Делаю круг, не боясь сверкающих повсюду молний, а затем слышу чужой рев. Дракон.

Огромный и завораживающе-красивый зверь появляется рядом. Его перепончатые крылья дрожат, подстраиваясь под потоки воздуха. Всего месяц назад я бы такого до одури испугалась. Сейчас же, наоборот, чувствую радость. Потому что знаю – это Ксандр.

Так мы и парим в вышине, рядом друг с другом. Феникс и дракон. Как на том

рисунке из книги, найденной мной в библиотеке.

Наконец я чувствую, что силы подходят к концу. Но мне не страшно упасть и

разбиться – я знаю, что Ксандр поймает. Так и происходит. Прежде чем потерять сознание я чувствую, как меня хватают крепкие лапы дракона.

В себя прихожу уже в замке.

Открываю глаза, понимая, что нахожусь сейчас в спальне, в своей кровати.

– Лана, очнулась? – Ксандр сидит рядом и держит меня за руку.

– А я говорил, что с ней все в порядке, – а это уже Чарли, пристроившийся здесь же, под одеялом. Его твердый бок приятно теплый. – Просто она пока еще совсем молодая и не знает, когда остановиться. Кто ж все силы за раз отдает? Только дурочки.

– Еще раз назовешь меня дурочкой, и я тебя на неделю без огня оставлю, – говорю строго. – Я майор Прохорова, а не дурочка.

Раньше Чарли относился ко мне иначе. А сейчас такое чувство, будто горгулий

смотрит на меня, как на неопытного птенца, только что покинувшего гнездо.

– Злая ты, Лана, – вздыхает монстрик. – Я ж со всей душой...

– Я тоже со всей душой. Иначе давно бы уже исполнила все свои угрозы, —

фыркаю.

О том, получилось или нет, не спрашиваю. Нутром чую, что получилось и с тьмой покончено. С барьером, кстати, тоже – он рассеялся сам, но вряд ли кроме меня кто-то еще об этом знает.

Остается только Мари.

Я не особо люблю внимание, но из исцеления бывшей жены старосты решаю сделать настоящее шоу. Почему? Да потому, что пока не знаю, что будет дальше со мной. Но точно знаю, что должна покинуть замок и преподать урок наглым родственничкам Ланы, доведшим ее до такого состояния. Неизвестно, как много времени это займет, поэтому хочу, чтобы местные запомнили меня надолго и в самом позитивном ключе.