Текст книги "Хит"

Автор книги: Тара Мосс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 15

Американец, Боб Уайт, сидел в офисе своего клиента Джека Каванага, анализируя сложившуюся ситуацию согласно тем данным, что имелись в его распоряжении. Был поздний вечер пятницы, и они двое оставались последними живыми душами на офисном этаже. Джек отослал домой даже своего секретаря, Джой.

Симон Астон, друг и вдохновитель загулов Дэмиана Каванага, поджав хвост, тоже удалился восвояси, предварительно посвятив Боба в мельчайшие подробности своих идиотских делишек. А те и в самом деле были идиотскими. Симон не произвел впечатления на Боба, который на своем веку повидал немало таких типов, эгоистичных и высокомерных. Симон пиявкой присосался к Дэмиану и богатству Каванагов и вот теперь своими необдуманными действиями поставил под угрозу их безопасность.

– Насколько все плохо? – посмотрел на Американца Джек Каванаг. Он не присутствовал на исповеди Симона и Дэмиана и не был посвящен в тайны их признаний – своеобразная мера предосторожности, ограждающая его репутацию от криминального налета грязных дел сына. Чем меньше он знал, тем лучше было для него. Он мог оставаться чистым, насколько это было возможно, в ходе грядущих событий.

Боб изложил новости.

– Как профессионал считаю, что нам не обойтись без мистера Хэнда. Я бы рекомендовал немедленно подтвердить его приезд.

Джек кивнул:

– Хорошо. Организуй. – Он уже знал, что это неотвратимо.

Привлечение мистера Хэнда означало, что дело плохо. Таких, как он, приглашали только в очень, оченьсерьезных ситуациях.

– А этот мистер Хэнд… у него хорошие рекомендации? – осведомился Джек.

– Очень, – заверил его Боб. – К тому же он австралийский эмигрант, так что хорошо знает Сидней. Я бы рекомендовал вам больше ничего о нем не знать. Забудьте о том, что вы когда-то слышали его имя.

Доверенное лицо Американца, известное лишь как Мадам Кью, поручило работу своему человеку, Лютеру Хэнду. По отзывам, тот работал методично, оперативно и анонимно, к тому же у него не было ограничений по профилю деятельности и количеству мишеней. Черный или белый; мужчина, женщина или ребенок – человек Мадам Кью, мистер Хэнд, по приказу мог убрать любого. Этой характеристике удовлетворяли далеко не все представители его профессии.

– Думаю, лучше всего, если вы и ваш сын будете держаться как можно дальше от этой зачистки, – продолжал Американец.

Джек согласился.

Боб выдержал паузу и снова заговорил:

– Дела вашего сына тянут на срок от пяти до десяти лет. Могут дать и больше, если обвинят в убийстве.

Джек испуганно подскочил в кресле, но промолчал.

– Мы должны отнестись к этой угрозе со всей серьезностью. Мне придется задействовать некоторые ваши контакты в полиции.

Джек кивнул:

– Некоторые люди обязаны мне лично. Думаю, один из них – детектив Хант. Он наверняка будет близок к этому делу и окажется полезным.

Боб записал имя в блокнот.

– Я буду действовать с крайней осторожностью. Ваше участие не требуется. Если кто-то попытается обратиться к вам напрямую, отрицайте свою осведомленность. Этот Уорвик ОʼКоннор, возможно, блефует насчет записи. Может, узнал что-то о существовании записи из другого источника, да пусть даже от самого Симона, но на руках у него ничего нет. И все-таки кажется вполне правдоподобным, что запись существует, и мы должны принять все меры к тому, чтобы она не всплыла. Возможно, с нее уже сделаны копии.

Джек мрачно кивнул.

– Может, сейчас и не время говорить об этом, но нет худа без добра, – заявил Боб. – Теперь мы знаем о делах вашего сына и можем предотвратить худшее. Останься все, как есть, и кто знает, чем бы все обернулось. Если видеозапись действительно существует, нам необходимо точно выяснить, что она содержит и кто мог ее видеть. Сейчас для меня это задача номер один.

Джек достаточно хорошо знал Американца, чтобы не задавать ему вопросов о том, как он добудет эту информацию и что собирается делать с теми, кто, возможно, уже просмотрел запись. Они работали вместе уже много лет, вместе преодолели много кризисов – хотя, пожалуй, ни один из них не подбирался так близко к его дому, – и Джек безоговорочно доверял этому человеку.

– С вашего разрешения, я пошлю своих людей провести обыск в вашем доме на предмет обнаружения мобильных телефонов или фрагментов аппаратов. Мне бы все-таки хотелось найти тот телефон.

– Хорошо. Пусть ищут, но только тихо, – велел Джек. – Я не хочу, чтобы моя жена что-нибудь заподозрила.

– Понял. Мне понадобится список всех, кто работает в поместье Беверли, и еще я попрошу вас отпустить на целый день всю домашнюю прислугу.

– Хорошо.

– Мне нужно ваше разрешение на то, чтобы предпринимать все меры для устранения угрозы, которую таит в себе видеозапись. Это может потребовать значительных затрат.

– Делай все, что сочтешь необходимым, – произнес Джек без колебаний.

У Американца были надежные и засекреченные контакты, которые могли помочь ему отследить любую передачу информации с того телефона, включая пересылку видеозаписи, если она существовала. Ему предстояло избавиться и от компромата, и от свидетелей. Угрозу можно было свести к минимуму, а можно было устранить, но в любом случае Джек должен был ясно представлять масштаб и риск предстоящих мероприятий.

– Делай все, что сочтешь необходимым, Боб, – повторил Джек Каванаг. – Все, что потребуется. Ты сам знаешь, насколько это важно.

Американец знал.

– Я немедленно запускаю машину. Все будет происходить очень быстро.

Джек печально вздохнул.

– Только, мм… – начал он и запнулся, что было для него нехарактерно. Казалось, слова даются ему с трудом. – Я не хочу, чтобы кто-то несправедливо пострадал…

– Понял, – кивнул Американец. – Все, больше не думайте об этом.

Впрочем, он понимал, что в сложившейся ситуации без пострадавших обойтись не удастся.

ГЛАВА 16

Детектив Энди Флинн не мог оторвать глаз от Макейди, пока она шла к столику через зал ресторана, возвращаясь из дамской комнаты. Она выглядела роскошно, и он вновь почувствовал болезненное покалывание в животе. Он будет скучать по ней, скучать и переживать.

Мак…

На ней было короткое черное платье, подчеркивающее плавные изгибы ее бедер, и от этого ее походка выглядела еще более соблазнительной. В ней одновременно проглядывали и юношеская резвость, и кошачья грация, унаследованная от подиума. Наследство этим не исчерпывалось: у Мак до сих пор были длинные стройные ноги и фигура а-ля «песочные часы», и неудивительно, что посетители ресторана сворачивали шеи, чтобы проводить ее взглядом. Она, казалось, пребывала в счастливом неведении о том, какой эффект производит на окружающих; Энди это всегда в ней нравилось. В его понимании она не была типичной моделью. Впрочем, в ней вообще не было ничего типичного.

Откровенные взгляды, устремленные в сторону Мак, не вызывали у Энди ревности. Он привык к этому, ведь их отношениям было уже пять лет, и за это время, как ему казалось, ее красота стала еще более яркой. Надень она джинсы и кроссовки или вечернее платье – было в ней нечто особенное, что кружило голову. Но Энди уже не мог полностью отдаться порыву и безраздельно раствориться в любви к Мак, как раньше, когда она ответила отказом на его предложение руки и сердца. Возможно, с тех пор в нем поселился страх оказаться отвергнутым. Да, она была любящей и внимательной, но в то же время непредсказуемой и независимой, еще более независимой, чем его бывшая жена Кассандра.

Кассандра развелась с ним. Это было больно.

Теперь Энди был с Мак, но он чувствовал, что она не принадлежит ему полностью. И все-таки его внутреннее «я» хотело, чтобы было иначе. Страстное желание обладать Мак было тем самым звериным инстинктом, который она сама пробуждала в мужчинах, равно как и желание укротить ее, приручить. Возможно, все дело было в ее агрессивной независимости и внутренней силе; в ее безумной преданности жизни. Мак была неповторима.

Я буду скучать по ней.

Может, разлука растопит ее сердце? И она наконец передумает и примет его предложение?

* * *

Макейди заняла свое место за уютным столиком в «Айсберге», накрытым для ужина при свечах. Энди не сводил с нее глаз, и она ответила ему искрящейся, как шампанское, улыбкой.

Мак нравилось, как Энди смотрит на нее. Он выглядел весьма сексуально в темном костюме и рубашке без галстука, и она потянулась к нему через стол, соблазнительно сложив губы, заставляя его преодолеть разделявшее их расстояние и поцеловать ее. Он повиновался.

Мммм…

Они уже выпили по паре бокалов шампанского, и щеки Мак порозовели. На столе, покрытом белой скатертью, стояли два бокала со свежим шампанским, посередине стола мерцала свеча. Устрицы уже были поданы и благополучно съедены.

С рестораном Энди здорово придумал. Заказать столик на вечер пятницы можно было только предварительно за несколько недель. Мак была довольна тем, что он так постарался.

– Мне здесь нравится. – Она улыбнулась. Ей не хотелось говорить о скором отъезде Энди в Вирджинию, о трехмесячной разлуке. Сейчас ей просто хотелось купаться в брызгах шампанского и отдыхать рядом с ним. Казалось, они уже целую вечность не ужинали в ресторане – да и столько же не занимались любовью.

Как давно мы вместе?

Пять лет.

Прошло немногим более пяти лет с того дня, как они впервые встретились на пляже в Ла-Перуз. Знакомство нельзя было назвать романтическим, учитывая то, что Мак проходила свидетельницей по делу об убийстве ее лучшей подруги Кэт, а местом их первой встречи стало кровавое место преступления. Случилось так, что, несмотря на трагические обстоятельства знакомства, их взаимное влечение нарастало с каждым днем. Эти пять лет нельзя было назвать идиллическими, они не раз расставались и не раз начинали все сначала, но все-таки им удалось прожить вместе целый год.

– Так чудесно, что мы здесь вдвоем, ты и я, – произнесла Мак. – Шампанское тоже чудесное.

Она ждала ответа Энди, улыбаясь и потягивая шампанское. Он ответил игривым взглядом.

– Ты сегодня выглядишь просто шикарно. Я начинаю жалеть о том, что уезжаю, – заметил он.

Так и было задумано.

Мак откинулась на спинку стула, скрестила ноги.

– Ты с легкостью выбросишь меня из головы, детектив. А я, хотя и неохотно, все-таки признаюсь, что, видимо, буду скучать по твоей физиономии… чуть-чуть. – Она рассмеялась, и Энди посмотрел на нее, сексуально усмехаясь, как умел только он.

– Энди, мне действительно очень жаль, что я опоздала. Даже не ожидала, что встреча затянется так надолго, – снова извинилась Мак.

– Да не беспокойся ты. Мы же попали в ресторан. И хватит казнить себя.

– Хорошо, – согласилась она. – Мы здесь не были с тех пор как… – Мак сделала паузу. – Много лет, – добавила она, стараясь избежать обсуждения обстоятельств их последнего ужина в этом ресторане.

– Мне пришлось воспользоваться кое-какими связями, чтобы заказать здесь столик, – признался Эдди. – Есть один человек, который обязан мне лично.

Прошло более двух лет с тех пор, как они в последний раз ужинали здесь. Отмечали завершение первого триумфального дня судебного процесса по делу убийцы по прозвищу Стилетто. В тот вечер все были в приподнятом состоянии, не говоря уже о ней и Энди. Несколько месяцев они были в разлуке и встречались с другими партнерами – по крайней мере, он, – но тот вечер они вновь оказались в объятиях друг друга, и дело было не только в шампанском и радостном возбуждении после судебного процесса. Мак помнила их эротическое повторное знакомство, когда они оказались на скалистом берегу, где с азартом наверстывали упущенное в разлуке время. На следующий день Энди пришлось идти на службу со ссадинами на ладонях и локтях, которые остались после безудержного секса на скалах. Мак вдруг стало интересно, сможет ли она вновь выманить на тот утес Энди, как раз накануне его отъезда в Квонтико.

Мак выгнула шею, посмотрев в широкое окно, за которым бились о берег волны.

– Там так красиво, – проговорила она. Вид действительно был захватывающий. Знаменитый пляж Бонди-Бич утопал в огнях, а светло-желтый песок и белогривые волны были залиты лунным светом.

– Что за встреча была у тебя сегодня? Ты говорила, что находишься в чьей-то ванной.

Мак улыбнулась:

– Да. У родителей Меган Уоллас. Меня наняли расследовать убийство. Я так взволнована. – Мак допила свое шампанское. – Дело сложное, но интересное.

Энди нахмурился:

– Хант говорил мне об этом. Малолетка-наркоман убил кого-то, украв деньги на очередную дозу. Такое сплошь и рядом творится.

Мак едва заметно поморщилась. Энди имел привычку умалять ее профессиональную значимость, и иногда это раздражало.

– Дело вовсе не такое простое, Энди, – возразила она.

– Да неужели? Дорогая, в самом деле… – Он взял ее за руку. – Попытайся убедить в этом ее родителей.

– Уже пыталась. Всего пару часов назад, – огрызнулась она и отняла свою руку. – Поэтому-то я и опоздала. Все это, конечно, интересно, но мать жертвы считает, что полиция задержала не того человека.

Энди нечего было сказать по этому поводу. Прошло не меньше минуты, пока он угрюмо смотрел в стол, а Мак напряженно вглядывалась в дальнее окно, не обращая внимания на окружающих.

Проклятие.Вот так можно испортить настроение.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом, – предложила она.

– Расскажи лучше про себя, – попросил Энди извиняющимся тоном. – Я хочу послушать.

– Ну, у Лулу новый бойфренд, – начала Мак. И Лулу переедет к нему в Мельбурн. В Мельбурн, где живет Эми, подруга Меган Уоллас. —Думаю, я все-таки заставлю себя познакомиться с ним в этот уик-энд, – вдруг услышала она собственный голос. – Он живет в Мельбурне. Лулу переезжает к нему, так что я навещу их…

– Думаю, я отправлюсь прямо завтра, – произнесла Мак после минутной паузы с еще большей уверенностью. – Не хочу на выходные оставаться в пустом доме, зная, что тебя не будет так долго.

– О, Мак, прости.

– Оставь. Это так важно для твоей карьеры. Ты все делаешь правильно. Ты должен ехать. Мне просто жаль, что у меня нет столько денег, чтобы часто навещать тебя. Три месяца… это так долго.

– Время пролетит незаметно.

Мак улыбнулась.

Будем надеяться.

ГЛАВА 17

Лютер Хэнд сидел у окна иллюминатора в салоне бизнес-класс «Боинга-747», следовавшего рейсом в Сидней. Ширина плеч Лютера была такова, что он лишь слегка мог развернуться, чтобы увидеть, как самолет отрывается от земли, оставляя под собой пальмы и разбросанные здания бомбейского международного аэропорта «Чаттрапати Шивайи». Лютеру нравился вид из иллюминатора самолета; паря над землей, он чувствовал себя сродни богу, вот почему всегда старался занимать место у окна.

Рейс был загруженным. Все места в самолете оказались заняты, за исключением соседнего. Оно было оборудовано подголовником, укомплектовано пледом и туалетным набором и все-таки пустовало. Лютер был доволен своим уединением, но, по правде говоря, ему редко докучали назойливые пассажиры. Он был мужчиной крупного телосложения; великаном, как говорили некоторые. Пассажиры старались не садиться рядом с ним, так что у Лютера всегда было место, чтобы вытянуть конечности, расслабиться и подумать. Вот и сегодня он надеялся хорошо отдохнуть перед работой в Сиднее.

У Лютера было новое задание.

Всего несколько часов назад Мадам Кью – одно из доверенных лиц, через которых он получал задания, – подтвердила срочный заказ на Австралию. Лютер родился и вырос в Сиднее – впрочем, в мужчине уже не осталось ничего от того мальчишки, которым он был. Его репутация и хорошее знание города были ключевыми факторами при выборе кандидатуры для выполнения задания. И хотя Лютер провел большую часть жизни в Сиднее, вряд ли кто-нибудь из местных жителей мог бы его узнать, ведь в последние пять лет он не навещал родные пенаты. Его появления никто не ждал, а отличное знание местности и обычаев лишь играло ему на руку. Интересно, что он впервые получил заказ на работу в родной стране. Вероятнее всего, это было связано с тем, что его услуги стоили слишком дорого и были не по карману большинству австралийских клиентов.

С тех пор как Лютер покинул родину, он добился успеха и заработал репутацию в определенных международных кругах. Дивиденды от его успешной деятельности позволили ему приобрести шикарную современную квартиру в районе Колаба в Мумбае – впрочем, даже в таких престижных кварталах никуда было не деться от попрошаек и запаха помойки. Но Лютера как иностранца там не беспокоили. Он мог спокойно заниматься своим бизнесом. Помимо собственной квартиры, свободы и работы, у Лютера ничего не было; такие, как он, редко обзаводились житейским багажом.

И все-таки главным его приобретением была свобода, коей не все представители его профессии могли похвастаться.

Лютер, «руки Люцифера» – или мистер Хэнд, как называли его в профессиональных кругах, – был своего рода чистильщиком, но, разумеется, его специализацией были не окна, не ванные и не гостиничные номера.

Лютер был ликвидатором.

Он устранял проблемы. Расчищал пространство.

Новое задание сулило чрезвычайно высокий долларовый гонорар. Оно не было ограничено временем, но условиями контракта оговаривалось не менее двух мишеней. Еще несколько таких заданий – и Лютер мог бы отойти от дел… хотя и не представлял себя на заслуженном отдыхе.

Предстоящая работа вызывала у него радостное возбуждение, несмотря на то, что задача была сформулирована не совсем четко. Так, клиент не смог точно назвать количество мишеней, которые должен был поразить Лютер. Однако еще до отъезда пришло подтверждение о помещении депозита на его счет в швейцарском банке, и это при том, что заказ был сделан в кратчайшие сроки; к тому же размером вклада подразумевалось, что цель будет не одна. Согласованная цена была высокой и могла еще возрасти, что давало Лютеру повод испытывать удовлетворение.

Лютер был исполнителем гибким и опытным. А мир оказался слишком большим пространством, и в нем было много людей, которые нуждались в услугах чистильщика.

В отличие от боевиков мафии, Лютер не имел родственных связей, не вступал в кланы, никому не был лично обязан. Он был независимым агентом, мог работать где угодно и для кого угодно. Мог появиться в любой момент, выполнить работу и незаметно исчезнуть, не оставив следов своего пребывания на месте преступления и не обнаружив своей связи с клиентом. Лютер был чужд всяких идеалов. Он мог убрать любого человека, независимо от возраста или пола, брался и за множественные заказы, и за задачи с неизвестными наподобие той, что предстояла в Сиднее. Как чистильщика его совершенно ничего не волновало, разве что размеры гонорара.

Теперь у Лютера была обширная международная практика. Надежные агенты, с которыми он поддерживал постоянный контакт, бесперебойно снабжали его заказами, и он даже имел возможность выбирать, а во многих случаях – и назначать свою цену, как это было с сиднейским заказом.

Все это – деньги, одежда, квартира, динамичная жизнь с тщательным планированием актов зачистки – было так далеко от его мрачного существования в Редферне, старой части Сиднея. Лютер рос с матерью, Кейти, в двухкомнатной квартире на улице, где даже таксисты не осмеливались останавливать машины. Его детство прошло в квартале дешевых ночлежек и притонов, где предлагались секс и наркотики, где «аборигены» время от времени устраивали беспорядки, выплескивая свое недовольство. Для правоохранительных органов этот район был настоящей «черной дырой»: бедный пригород, невидимый и не замечаемый властями, которые считали его либо слишком незначительным, либо попросту неуправляемым. Улица жила по своим законам.

Суровая юность закалила Лютера. Еще мальчишкой он участвовал в драках и разборках, свидетельством чего были заметные шрамы на его лице и руках, и, уже став мужчиной, он мог похвастаться своей мускулатурой. Мать горевала по поводу его свирепой внешности, но Лютера, разумеется, это не тревожило.

Пока в нем не проснулся интерес к девушкам.

Лютер не раз замечал, что производит отталкивающее впечатление на женщин. Подростком он переживал из-за этого, но со временем пугающая наружность стала заметным преимуществом в его начинающейся карьере.

Лютер начинал с выполнения мелких заказов, требующих применения грубой силы, и медленно продвигался вверх, к крупным игрокам. Лютер был уродлив. Он был огромным. Он был сильным. Люди платили ему деньги за то, чтобы он казался монстром. Сама природа, казалось, создала его для этой профессии. Он очень быстро понял, что реальные деньги приносит только убийство. Он до сих пор не понимал, почему клиенты платят такую высокую цену за человеческую жизнь. Зачем платить меньше, чтобы просто усмирить неугодного, оставив его в живых, чтобы потом он смог опознать тебя, если проще убить его, замести следы и получить гораздо больше? Как чистильщик он зарабатывал больше, чем мог себе представить, обитая в Редферне.

Берлин. Париж. Рим. Москва. Дубай. Йоханнесбург. Бангкок. Гонконг.

На каждом рынке у Лютера была своя ставка. Конечно, местных головорезов и киллеров можно было найти где угодно, но клиенты с прочными финансами периодически нуждались в услугах заезжих чистильщиков. И Лютер идеально подходил для такой работы.

Однако возвращение в Сидней заставило его задуматься о том, что до поры он выбросил из головы.

Кейти Дэвис.

Стоит ли попытаться разыскать ее?

Пожалуй, нет. Как Лютер мог бы объяснить родной матери свое долгое отсутствие, свою внешность, новое имя, изысканную одежду? Он сильно изменился с тех пор, как пять лет назад в последний раз побывал дома в Австралии. В то время он еще был мелкой сошкой. Сейчас Лютер ездил на хорошей машине и носил дорогую одежду, да и вообще выглядел иначе – стал практически неузнаваемым. Ему пришлось потратиться на пластическую хирургию в азиатской клинике, чтобы стереть следы, оставленные на его лице прежней работой, – следы, оставленные кулаками, кастетами и ломами.

Теперь никто не прикасался к его лицу.

Никому еще не удавалось подобраться к нему настолько близко.