Текст книги "Хит"

Автор книги: Тара Мосс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 43

Зуммер интеркома издал сигнал именно в тот момент, когда Эми Камильери проходила мимо аппарата, направляясь на кухню.

Что такое?

Эми никогда никого не впускала в дом Ларри в его отсутствие. Сама она скрывалась ото всех, а если что-либо доставлялось для Ларри, то посыльному следовало подождать, пока хозяин вернется с работы. Но интерком не смолкал, и вот уже зажегся маленький экран, на котором было отчетливо видно, что за воротами стоит курьер с корзиной, украшенной большим бантом. Корзину он держал прямо перед объективом камеры наблюдения, так что ее изображение занимало весь экран, и очень скоро Эми заметила, что это не просто подарок. В корзине сидел щенок – настоящий, живой щенок с красным бантом на шее. К ручке корзины была прикреплена карточка с надписью «ЭМИ» на фоне сердца.

Боже!Эми всплеснула руками.

– О, Ларри! – растроганно воскликнула она.

Задыхаясь от волнения, Эми выскочила за дверь и поспешила к воротам. Она нажала кнопку замка и, выбежав за ворота, буквально выхватила корзину из рук посыльного. Поставив корзину на землю, Эми взяла в руки щенка – крохотного пуделя не старше восьми недель, у которого были черная курчавая шерстка и большие блестящие глаза, – и прижала его к себе. Щенок приятно согревал ей грудь. Он лизнул ее шею своим влажным маленьким язычком. Это было восхитительно.

Какой сюрприз! Ларри был таким душкой, прислал ей подарок, чтобы она не скучала, пока он на работе.

– О, боже… Ты т-а-а-кой красивый, не правда ли? – по-детски залепетала она, обращаясь к пуделю, пока тот возился у нее на руках, издавая умилительные звуки.

Фургон доставки стоял всего в нескольких шагах от ворот; на его кузове было написано: «С ЛЮБОВЬЮ. ЦВЕТЫ И ПОДАРКИ». «Он очень умный щенок», – услышала Эми низкий мужской голос. Курьер в кепке и форменной рубашке стоял у двери фургона, держа в руках планшетку с приколотыми к ней бланками заказов. У него было странное лицо, кожа как будто натянутая. Эми быстро отвернулась.

– О, да. Спасибо, – смутилась она. Щенок лизнул ей запястье. – Ты моя маленькая прелесть!

В одно мгновение курьер со своей планшеткой оказался рядом.

– Здесь нужно поставить подпись. У вас есть какое-нибудь удостоверение личности?

Она выскочила из дома без ничего.

– Подождите, сейчас принесу.

Эми помнила, что ее сумочка лежит на столе возле лестницы. Она сбегала в дом и быстро вернулась к воротам, не выпуская из рук своего нового маленького друга.

– О, Ларри так добр ко мне, – проговорила она, обращаясь, скорее, к щенку, нежели к курьеру, и роясь в своей сумке в поисках водительского удостоверения. – Не могу поверить, что он…

Эми не договорила – острая, как от укола, боль пронзила ягодицы.

– Что… – выдохнула она, мгновенно почувствовав слабость во всем теле.

Колени у девушки подкосились, и Лютер Хэнд едва успел подхватить ее. Он понес Эми в фургон, оглянувшись и убедившись в том, что свидетелей нет.

ГЛАВА 44

– Вот он, – произнес Буги. – Мой скромный магазинчик.

Позавтракав оладьями с сиропом, они купили замороженные йогурты и отправились пешком с Акланд-стрит в Сейнт-Кильде к мебельному магазину Буги, который находился через два квартала от кафе.

У Мак было настроение отпускника. Она временно забыла разговор с Энди.

– Круто. Мне нравится, – сказала она.

Магазин Буги занимал узкое и длинное помещение, в стеклянной витрине которого были выставлены изумительные столы и стулья ручной работы, выполненные в минималистском стиле модерн, без прямых углов. Округлые и гладкие поверхности плавно переходили в ножки.

– Это сделано из цельного массива, – пояснил Буги, заметив, что ее внимание приковано к столу.

– Надо же. А что за материал?

– Сосна.

Мак рассмеялась.

– Я же имею опыт работы с этим деревом, – пошутил Буги.

Экспозиционный зал магазина был небольшим, но очень аккуратным. Буги повел Мак в мастерскую, которая находилась в глубине.

– Ты готова? Там полный беспорядок.

– Думаю, не испугаюсь, – ответила она.

Буги потянул за цепочку, свисавшую с потолка, и зажглась голая лампочка. Мастерская предстала во всей красе. На полу были расставлены промышленного вида лампы с регуляторами светопотока. В углу стоял широкий рабочий стол, заваленный эскизами и фотографиями предметов мебели и архитектурных ансамблей. Рядом со столом высился стеллаж, уставленный толстыми книгами по искусству.

– О, у тебя потрясающие книги, – восхитилась Мак и подошла к стеллажу. Она провела кончиками пальцев по корешкам, читая вслух названия: «Современное искусство», «Классическая архитектура»…

– Спасибо, – с гордостью произнес Буги. – Я коллекционирую книги по искусству и архитектуре.

Мак взяла с полки один том. «Австралийские художники».

– Мой любимый – Джеффри Смарт. У него даже самые скучные городские пейзажи выглядят так, что дух захватывает. Хочешь, покажу?

Буги раскрыл книгу примерно посередине и показал Макейди серию удивительных урбанистских пейзажей, неотъемлемой частью которых были пустынные улицы. Он стоял рядом, и, когда она подняла голову, ей показалось, что между ними пробежала искра. Они оба тотчас опустили глаза, явно смущенные.

– Мм, я тоже люблю архитектуру, – сказала Мак, чтобы избежать неловкой паузы. – Мой любимый архитектор – Антонио Гауди. Обожаю его церковь Саграда Фамилия и парк Гуэль в Барселоне.

Мак считала Гауди, с характерными для его созданий плавными формами и ярким дизайном, Сальвадором Дали в архитектуре. Собор Саграда Фамилия, который Гауди спроектировал, но так и не успел достроить, погибнув под колесами трамвая в 1926 году, казался слепленным из расплавленного воска.

– Ты там была? – живо спросил Буги.

Мак кивнула.

– Завидую, – вздохнул он.

– Прости за нескромный вопрос, но сколько может стоить нечто подобное? – Мак показала на кресло в стиле шестидесятых, которое Буги закончил морить вчера ночью.

– Ну, поскольку это ручная работа и по индивидуальному эскизу, довольно дорого, ведь затрачено много труда и времени. Это же не «ИКЕА».

– Вижу руку мастера, – с восхищением произнесла Мак, любуясь креслом. – Ты очень профессионально работаешь.

– Спасибо. Я сделаю для него плоское кожаное сиденье, – сказал Бути и, не касаясь сохнущего дерева, показал, как ляжет сиденье.

– Мне нравится. И твои гробы тоже нравятся, – заметила Мак.

У задней стенки стоял большой гроб из полированного дуба. Зрелище впечатляло. Рядом с ним вытянулись в ряд гробы меньшего размера – видимо, такие же Буги заказали когда-то для кофейных столиков байкеры. Мак никогда не видела ничего подобного. Даже в похоронном бюро не был представлен такой ассортимент. И к тому же она впервые находилась в магазине гробов.

– Здесь есть одно заведение, называется «Дракула». Так вот его хозяин заказал пару таких гробов-столиков. Это ресторан, в интерьере которого преобладает вампирская тематика.

Мак вскинула брови.

– Высокий гроб – это и есть casket, – объяснил Буги.

– Ты называешь его на американский манер?

– Да. Casket гораздо тяжелее, в нем больше деталей. И стоит он прилично. – Буги замолчал, а после паузы произнес: – Извини. Наверное, это слишком утомительно для тебя.

Макейди улыбнулась:

– Вовсе нет.

Буги подошел к своей последней работе и осторожно коснулся поверхности дерева:

– Еще липнет. Пойду, помою руки. Вернусь через секунду. Осмотрись пока здесь, если хочешь.

Но Мак, воспользовавшись моментом, достала из сумочки телефон, чтобы проверить сообщения, о которых она благополучно забыла в компании Буги. Вероятнее всего, это было сообщение от Энди, и ей совсем не хотелось его читать.

Но она ошиблась.

Сообщение пришло с мобильного телефона, номер которого не был ей знаком. Мак открыла его и подождала, пока загрузится объемный файл.

Какие-то размытые черно-белые фотографии – что такое? Нет, постой-ка…

Это были вовсе не фотографии. Это была видеозапись. Мак прищурилась и нажала кнопку «ОК». Началось воспроизведение записи.

Черно-белые очертания задвигались, и наконец в кадре появилось нечто, похожее на комнату. Мак поднесла трубку к уху и убедилась, что может расслышать слабые голоса. Белым пятном оказался свет под потолком, и, по мере того как улучшилась резкость, Мак различила силуэты двух мужчин – те беседовали, явно не подозревая, что за ними наблюдают. Один мужчина европейской внешности был высокий, второй – низкорослый азиат. Высокий был без рубашки. Качество записи было таким, что даже надеяться не стоило на то, чтобы различить слова, которые мужчины произносили, но по языку жестов можно было догадаться, что они спорили и один мужчина был зол или взбешен, а второй пытался его успокоить. Ракурс сместился, и Мак увидела, из-за чего они спорят, – на кровати лежала молодая женщина, почти без одежды.

Мак почувствовала, как у нее внутри все сжалось.

Нет, это была не женщина – девочка лет одиннадцати-двенадцати. Она не двигалась. Ее глаза были широко открыты и смотрели в пустоту, словно она была мертва. На дисплее крупным планом появилось ее лицо, но через мгновение картинка дрогнула, и вновь показались лица мужчин. Послышался шум, и изображение снова задрожало и расплылось, сменившись темнотой. Это был конец. Вся видеозапись длилась секунд восемь, не больше.

– О, боже, – пробормотала Мак, не заметив, что вернулся Буги.

– Что такое? Что случилось?

Мак не могла вымолвить ни слова.

Что это было?

– Мак, что случилось? – повторил он. – Ты в порядке?

Она зажала в руке телефон:

– Ничего. Извини, я выйду на минутку. – Дрожа от потрясения, Мак вышла на улицу. Буги с беспокойством наблюдал за ней из-за стеклянной витрины своего магазина.

Чувствуя усиленное сердцебиение, Мак перезвонила отправителю странной и жуткой видеозаписи. Она нервно прижимала к уху трубку, в которой слышались лишь длинные гудки. Наконец раздался звуковой сигнал. Никакого голосового послания. Никакого имени.

Эми? Не ты ли это прислала?

– Черт.

Это Дэмиан Каванаг? Рядом с мертвой девушкой?

Если Дэмиан Каванаг действительно использовал для своих сексуальных утех несовершеннолетних нелегалок – как предполагала Эми и свидетельствовала эта видеозапись, – то это могло бы вызвать серьезный скандал в случае предания широкой огласке такой информации. Не говоря уже об уголовной ответственности. Репутация клана Каванагов оказалась бы под угрозой.

Мак еще раз набрала номер. Я знаю, что это ты… ну жe, ответь.Но ответа не было.

Испытывая разочарование, Мак вернулась в магазин. Она знала, что может передать эту запись в полицию, и были бы предприняты необходимые действия. Возможно, полицейским удалось бы идентифицировать тех, кого зафиксировала видеозапись, и установить владельца мобильного телефона, с которого было отправлено сообщение.

– Ты в порядке?

– Да, все хорошо, – солгала Мак.

– Это связано с твоим расследованием? – заинтересованно спросил Буги.

Она кивнула:

– Я покажу тебе кое-что, а ты мне скажешь, что ты увидел. И если вдруг кого-нибудь узнаешь – скажи. Договорились?

– Да, – ответил Буги.

Мак колебалась. Стоит ли показывать ему запись?

– И ты клянешься, что это останется в тайне. Я тебе доверяю. – Мак посмотрела в глаза Буги.

Она решилась и прокрутила ему запись. Буги смотрел, нахмурившись. Когда запись оборвалась, он с тревогой посмотрел на Мак:

– Откуда это у тебя?

– Неважно. Расскажи мне, что ты видел.

– Ну, мм… Я видел молодую девушку почти без одежды, она лежала на кровати, а двое мужчин разговаривали. Один из них показался мне смутно знакомым. Кажется, я где-то его видел. В общем, я видел кровать, девушку, двух мужчин и Уайтли.

– Что?

– Картину Уайтли на стене, – пояснил Буги.

– Уайтли? Покажи мне.

Мак еще раз прокрутила запись.

– Вон там, позади них, – указал Буги. – Это Бретт Уайтли. Не самая известная из его картин, но точно его работа. Я ее запомнил, потому что на ней изображена женщина, которая красит губы красной помадой. Думаю, это восьмидесятые годы.

Мак вскинула брови:

– Ты все это видишь?

– Думаю, да, – кивнул Буги.

Она открыла сумочку и достала смятую газету, которую Эми оставила на столике в баре «Лео Спагетти».

– А что ты на это скажешь? Мог этот же человек быть на видео? – Мак показала пальцем на Дэмиана, так же, как это сделала Эми.

– Дэмиан Каванаг, наследник? Покажи-ка еще раз запись.

Они снова смотрели видео. Мак была как будто под гипнозом. Мысли путались. Что могло заставить такого человека, как Дэмиан Каванаг, имевшего буквально все, так сильно рисковать? В памяти всплыла история наследника империи «Макс Фактор», молодого красавца Эндрю Ластера, который, несмотря на свое богатство и статус, умудрился накачать наркотой по крайней мере трех разных женщин и еще заснять себя на видео в момент изнасилования этих дамочек, находящихся без сознания. Теперь он отбывал свой 124-летний срок в американской тюрьме по совокупности совершенных преступлений.

Вряд ли Дэмиана Каванага устроило бы тюремное заключение. Тогда зачем этот мажор впутался в такую грязь? Почему предпочел использовать секс-рабынь, в то время как к его услугам были толпы легальных проституток – азиатки, белые, да любой национальности, только выбирай? Неужели секс с этими девочками был каким-то особенным? Может, он любитель извращений или с нелегалками можно было не предохраняться?

Какова его мотивация? Неужели весь этот риск только для того, чтобы почувствовать свою власть?

Видеозапись кончилась.

Буги покачал головой:

– Да, думаю, это он. Или кто-то очень на него похожий. Но картина точно кисти Уайтли.

Вау.

Семья Каванагов обладала высоким статусом и, разумеется, могла предпринять все, что было в их власти, чтобы не попасть на страницы уголовной хроники, ведь они всегда занимали верхние строчки в рейтинге самых влиятельных лиц страны.

Если эта запись пришла от Эми, Мак должна была действовать, и без промедления.

ГЛАВА 45

Лютер Хэнд опустился на колени и оглядел девушку, лежавшую на полу фургона.

Эми Камильери была привлекательна.

Лютеру не часто доводилось общаться с красивыми женщинами. Даже те, что оказывали сексуальные услуги за определенную плату, отказывали Лютеру при виде его лица и массивной фигуры. Только самые дешевые и отчаянные проститутки Мумбая охотно соглашались обслуживать его после неудачной пластической операции на его лице. Он внушал женщинам страх, и это было видно по выражению их лиц. Лютер действительно выглядел пугалом; и он это знал. Эта девчонка тоже так подумала. Он заметил испуг в ее глазах, когда она увидела его и тут же отвернулась.

Теперь она ничего не боялась.

Объект, мисс Камильери, лежала на полу взятого напрокат фургона; широко открыв пустые глаза, она то и дело переворачивалась с боку на бок, что было естественной реакцией на наркотики, которыми он ее напичкал. Рядом возился глупый щенок, требующий ласки. Девушка оставалась безучастна. Лютер слышал ее глубокое медленное дыхание. Он вколол Эми внутримышечно безвредную для организма дозу анестезирующего средства кетамин, которой, тем не менее, было достаточно, чтобы она отключилась на полчаса. Теперь он мог оставить девушку здесь, в фургоне, на некоторое время. Она все равно никуда не денется.

Лютер прикрыл слегка подкрашенные веки пленницы. Его крупные мозолистые руки казались звериными лапами вблизи ее гладкого личика.

Теперь она выглядела мирно спящей.

Он вернулся на водительское место, завел машину и проехал несколько кварталов, затем свернул на неприметную аллею, огороженную с обеих сторон высокими заборами частных владений и мусорными баками; это место он выбрал заранее, когда планировал операцию. Лютер быстро снял кепку и форменную рубашку, переодевшись в черную футболку. На голову он надвинул бейсболку, надел темные очки, после чего вышел из машины, чтобы содрать с кузова клейкую ленту с логотипом фирмы доставки. Лента отделилась легко, и Лютер скомкал ее и выбросил в ближайший помойный бак. Он вернулся к своей пленнице и закрыл за собой двойные двери фургона. Девушка все еще как будто спала, хотя под опущенными веками быстро двигались глазные яблоки. Щенок вернулся в свою корзину и, положив голову на лапы, смотрел на нее.

Лютер некоторое время разглядывал девушку, пока та лежала без сознания на черной резиновой подстилке, которую он разложил на полу фургона. На девушке были короткие джинсовые шорты и майка с надписью «HUSTLER». Его взгляд скользил по ее фигуре, стройным голым ногам. На левой коленной чашечке Лютер заметил крохотный шрам. Потом он задержал взгляд на груди девушки, медленно поднимавшейся и опускавшейся в такт тяжелому наркотическому дыханию. Ее обесцвеченные волосы растрепались. Одна нога была согнута в колене. Между ног просматривались белые трусики под шортами.

Давай-ка за работу,напомнил себе Лютер.

Он оторвал взгляд от своей пленницы и принялся исследовать содержимое ее сумочки. Если то, что он искал, находилось внутри, он был бы избавлен от необходимости возвращаться во владения мистера Муна и выводить из строя хитроумную систему наблюдения, чтобы пробраться в дом. Лютер хорошо разбирался в системах электронного наблюдения, без труда отключал любую, но всегда оставался риск быть заснятым автономной скрытой камерой. К тому же исчезновение подружки мистера Муна вызовет больше подозрений, если выяснится, что к этому причастен профессионал. Пусть лучше думают, что она покинула дом по своей воле – вот почему Лютер рискнул и позволил своему объекту вернуться в дом за сумкой. Клиенту нужен был мобильный телефон Эми Камильери, и Лютер предпочитал, чтобы его принесла сама девушка.

Этому Лютера научил печальный опыт предыдущей работы на Гоулд-коуст, когда вернувшаяся домой супруга застала его за обыском дома – а ведь нужную ему вещь, как он потом понял, мог принести сам объект, нужно было только уговорить его это сделать. Теперь Лютер старался избегать ненужного риска.

Лютер провел тщательную разведку. Он убедился в том, что мисс Камильери была одна в доме мистера Муна. Если бы она вернулась в дом и там осталась, он бы отправился следом и похитил ее.

Хорошо.

Мобильник жертвы находился в сумочке, так же, как и ее бумажник, кое-какая косметика и комплект ключей. Лютеру было дано задание только найти и изъять мобильник. Можно было считать, что операция прошла успешно. Оставалась всего одна инструкция, которую ему надлежало выполнить перед возвращением в Сидней.

Лютер подъехал к дому Эми Камильери и припарковал фургон на задворках. После этого он вышел из машины, чтобы снова взглянуть на свою пленницу. Казалось, девушке было холодно, ее губы слегка посинели, а кожа стала бледнее, чем полчаса назад. Резиновая подстилка не согревала; в фургоне было прохладно. Девушка все еще медленно дышала, глаза вращались под опущенными веками.

Лютер натянул латексные перчатки; при этом раздался громкий щелчок, и голова Эми сразу же повернулась в его сторону.

Объект приходит в себя.

Ее глаза смотрели в его сторону, но взгляд не фокусировался. К девушке медленно возвращалось сознание, но двигаться она все равно не могла. Лютер был уверен, что пленница еще некоторое время будет недееспособна и ему не придется связывать ее или затыкать ей рот кляпом. Но ему совсем не хотелось, чтобы девушка окончательно пришла в себя в тот момент, когда он будет заканчивать работу.

– Вот, это тебя согреет, – сказал Лютер, избегая встречаться с девушкой взглядом. Он достал из угла фургона толстое одеяло и накрыл ее. Эми сжалась, словно пытаясь согреться, но было видно, что она еще не вполне контролирует свои движения.

– Кто вы? – выдавила она из себя.

Лютер не ответил. Он приготовил шприц и, достав из своего чемоданчика резиновый жгут, опустился на колени. Девушка задрожала.

– Все хорошо, – сказал он и подтянул одеяло до самого подбородка пленницы. Затем высвободил ее левую руку и осмотрел вены, едва проступающие под бледной кожей. Девушка даже не поморщилась, не говоря уже о том, чтобы оказать сопротивление. Она была еще очень сонная, вялая. И она не должна была почувствовать укола.

– Расслабься, – проговорил Лютер на ухо пленнице и затянул на ее руке резиновый жгут, чуть выше локтя. Лютер не отличался красноречием, и его работа не требовала слов. Но сейчас он делал все возможное, чтобы успокоить жертву. Девушка все еще дрожала, даже под одеялом.

Вена на сгибе ее локтя начала вздуваться, наливаясь синевой. Как только она проступила со всей отчетливостью, Лютер принялся за дело. Заученным движением он ввел в вену девушки иголку, и ее рука дрогнула от укола. Но девушка даже не моргнула. Лютер выдавил из шприца все содержимое, и чистый героин влился в ее кровеносную систему смертоносным потоком.

– А-а-а-а-а… – застонала Эми, склонив голову набок. Жертва не должна была чувствовать боль, лишь всплеск радости и приятную расслабленность.

Не отрывая взгляда от лица девушки, Лютер осторожно накрыл ее руку одеялом. Почти сразу же ее дыхание стало прерывистым; лоб покрылся испариной. Рукой в перчатке он провел по ее брови и по лбу у корней волос, нежно касаясь кожи.

– Все хорошо, – повторил Лютер, продолжая гладить лицо девушки. Его затянутые в латекс пальцы смахнули капельки пота с ее лба. – Все хорошо…

Эми судорожно глотнула воздух, и ее левая нога дернулась. Ее тело начало сводить судорогой. Дыхание сбилось. Все это время Лютер стоял возле своей жертвы на коленях, что-то нашептывая ей и периодически поглядывая на часы.

Тридцать секунд… шестьдесят… девяносто…

Все было кончено менее чем через три минуты. Когда девушка перестала дышать, он двумя пальцами прощупал ее пульс.

Мертва.

Объект, мисс Эми Камильери, двадцати одного года от роду, скончалась от сумасшедшей передозировки героина. Такой трагический конец был типичен для наркоманов. В периоды депрессии или нервного срыва, связанного с потерей близкого человека – например, подруги, – они могли вколоть себе чистый героин, не рассчитав дозы. Так же опасно было экспериментировать с наркотическими коктейлями вроде кетамина, каковой молодая женщина могла приобрести у уличного торговца, чтобы забыться на время после гибели близкой подруги. Как ни печально было говорить об этом, но инъекции, которые наркоман делал дома, один, без свидетелей, чаще всего приводили к летальному исходу. И никто не мог прийти на помощь. Даже заботливый бойфренд не догадался бы, что нужно взломать дверь. Проходило несколько дней, прежде чем соседи начинали чувствовать подозрительный запах и звонить куда следует.

Когда дело дойдет до вскрытия, причина смерти будет установлена сразу и однозначно. А с учетом обстоятельств у полиции вряд ли возникнут вопросы.

Лютер завернул неподвижное тело Эми Камильери в резиновую подстилку, взвалил его на плечо и занес в ее дом через заднюю дверь, которую открыл ключами, взятыми из сумочки девушки. Дом был маленький, и Лютер быстро нашел подходящее место. Он положил тело жертвы на кремовый линолеум пола на кухне, не забыв вложить в ее руку шприц и сделать так, чтобы на нем остались четкие отпечатки пальцев мисс Камильери, действуя строго по инструкции. Мобильный телефон он взял с собой, а ключи и сумочку со всем содержимым оставил на кухонном столе, рядом с небрежно брошенной подарочной открыткой, в которой было написано: «ЭМИ, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ БОЛЬШЕ ВСЕХ НА СВЕТЕ».

Лютер оставил подарочную корзину у входной двери и выпустил щенка на кухню.

После этого позвонил с докладом Американцу.

– В Мельбурне все прошло удачно, – сообщил он, глядя на тело жертвы. Щенок обнюхал помещение кухни и теперь сидел возле Эми, склонив голову набок. Он скулил.

– У тебя есть то, что нам нужно? – спросил Американец.

– Да, – заверил его Лютер. – Это у меня.

– Очень хорошо.

Лютер вышел из дома, закрыв за собой заднюю дверь. На подходе к фургону он снял латексные перчатки. К ночи он вернется в Сидней и доставит клиенту телефон жертвы.

Там же его проинструктируют касательно следующего задания.