355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Таня Володина » Охота на доминанта, или 13 отмазок Серова (СИ) » Текст книги (страница 8)
Охота на доминанта, или 13 отмазок Серова (СИ)
  • Текст добавлен: 19 декабря 2020, 19:00

Текст книги "Охота на доминанта, или 13 отмазок Серова (СИ)"


Автор книги: Таня Володина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

36. Цыганский самовар

Они проехали лес (Гоша не пытался напасть и прикопать на опушке, а вежливо указывал дорогу грязным пальцем), пересекли реку по горбатому мосту, миновали картофельное поле и остановились у трёхэтажного особняка из красного кирпича с колоннами и балкончиками. У крыльца выстроился ряд иномарок – от вполне презентабельных «фордов» до тридцатилетних ржавых «мерседесов». Похоже, вся цыганская семья – от школьников до пенсионеров – рассекала по окрестностям на машинах.

Чумазый босоногий ребёнок показал им где припарковаться и провёл в дом. В большой комнате, устланной разноцветными коврами и уставленной золочёной мебелью в стиле Людовика XIV, их ожидал юный представитель цыганского рода. Он был невысок, тщательно причёсан и одет в красную шёлковую рубаху. И тоже бос.

– Роман, – протянул он руку.

Серов представился и ответил на крепкое рукопожатие. Он думал, что цыган будет постарше, но если этот молодой человек в курсе местного бизнеса, то придётся ему довериться. Не спрашивать же: «А взрослые дома есть?».

Они уселись в резные кресла с подлокотниками в виде львиных голов. Ребёнок прикатил самовар на самоходном столике, где теснились фарфоровые чашечки и хрустальные вазочки со сладостями. Серов вытерпел церемонию чаепития, а потом перешёл к делу:

– Вы знаете, что у нас со склада пропадает товар?

– Да, я слышал.

– Я приехал из Москвы, чтобы с этим разобраться.

– Очень мудрое решение, – одобрительно произнёс Роман, жуя шоколадную конфету. Около него уже скопилась шуршащая горка блестящих обёрток. – Никто кроме владельца не способен контролировать бизнес: как только он передаёт бразды правления в чужие руки, так сразу же начинаются проблемы. У меня то же самое, так что я прекрасно вас понимаю.

– Я доверяю своим сотрудникам, – возразил Серов. – Все они профессионалы и прошли многоступенчатый отбор.

На самом деле никакого отбора не было. Он провёл собеседование только с Антоном Цукановым (который единственный из кандидатов не поленился приехать в Москву), а остальных тот нанимал сам, ставя головной офис в известность лишь постфактум. Но Серову хотелось защитить своих работников.

– Доверяй, но проверяй, – глубокомысленно выдал Роман.

На это Серову нечего было возразить. Он перешёл к неприятной части разговора:

– От нескольких человек мне стало известно, что в хищениях подозреваются цыгане. Гоша хмыкнул, Роман артистически приподнял бровь:

– Вы, конечно, не назовёте имена тех, кто слил вам эту информацию.

– Конечно, нет.

– Тогда единственное, что я могу вам сказать: это лживые наветы. Мы занимаемся закупкой металлолома, но только цветного: алюминий, медь, латунь. А чёрный лом нам не интересен: слишком дорого покупать, хранить и перерабатывать. Для этого нужен налаженный канал сбыта, а у нас его нет. Мы не конкуренты. Ваш товар нам не нужен.

К удивлению Серова юный цыган говорил логично и вполне по теме.

– Но только вы способны провернуть такую аферу: у вас есть люди, грузовики и... необходимый опыт для подобного рода махинаций.

– Воровской опыт? – уточнил Роман.

– Да.

– Вы нас демонизируете, – он улыбнулся, показав белые зубы. – Мы живём в Невинно-пыске больше тридцати лет и давно ничего не воруем. Мы даже наркотиками не торгуем. Последнее уголовное дело, которое заводили на цыгана, – дело о киберпреступлении. Мой племянник в двенадцать лет взломал Нью-Йоркский банк и перевёл деньги на Кипр, – а него даже компьютера не было, только древняя разбитая «Нокиа»! Умный засранец. Я отправил его учиться в МГУ.

Вероятно, Роман был старше, чем показалось Серову. Или «засранец» отправился получать университетское образование в двенадцать лет. Или всё это цыганская шутка: он уедет, а Роман со своими соплеменниками будет хохотать над глупым доверчивым москвичом. Серов потёр лицо руками. Поездка к цыганам ничего не дала, десять тысяч рублей на посредника были потрачены зря.

– Хорошо, – сказал он, поднимаясь. – Спасибо за чай и беседу.

– Что вы собираетесь делать?

– Не знаю. Но я не уеду из Невиннопыска, пока не найду воров.

– Не факт, что они существуют.

Серов обернулся:

– Что вы имеете в виду?

– Никто ваш товар со склада не воровал.

– Но у нас постоянно недостачи!

– Недостачи могут образовываться разными способами, вам ли не знать?

– Усушка, утруска, утечка?

– Забыли распыление и вымораживание, – рассмеялся Роман. – А если серьёзно, то я бы на вашем месте присмотрелся к людям, которые оклеветали честных цыган. Просто так даже кошки не родятся, вы согласны? Если кто-то о чём-то врёт – для этого всегда есть причина.

37. Больная тема для Гоши

В целом Серов был согласен с Романом: просто так в этом мире ничего не случается. Ни кошки не родятся, ни мышки, ни даже червячки. Всему есть причина. Но представить, что «нордовцы» его обманывают, Серов не мог. О цыганах первым заговорил Антоха Цуканов, его поддержала Анжела. Потом Серафима с полной уверенностью подтвердила их показания. Сан Саныч, один из самых трезвомыслящих и проницательных сотрудников филиала, тоже указал на цыган как на источник проблем. Юля опять же не возразила, когда он поделился с ней подозрениями.

Все, кроме Андрюши Меркурьева, считали, что товар со склада воровали цыгане. Да и то Андрюша был ещё не опрошен: возможно, он тоже склонялся к этой версии. И даже если он не согласен с мнением коллег, всё равно пятеро против одного, что регулярные недостачи – дело рук цыган.

Серов задумчиво вёл машину по грунтовой лесной дороге. Проблема состояла в том, что вопреки логике он верил Роману в красной шёлковой рубахе. Было в этом парне что-то, вызывавшее доверие: то ли искренняя уверенность, что его сородичей оклеветали, то ли... цыганский гипноз, заставлявший людей верить черноглазым смуглянкам вопреки здравому смыслу.

Хотя часы показывали одиннадцать вечера, солнце ещё не скрылось за горизонтом. Оно просвечивало сквозь листву и бросало на дорогу кружевную тень.

Гоша сбоку громко шмыгнул носом.

– Чего? – спросил Серов.

– Где мои вторые пять тысяч? – хмуро и с наездом поинтересовался Гоша.

– А ты уверен, что заслужил их? Этот Роман не выглядел как человек, которого пришлось долго уговаривать на встречу. По-моему, он сам хотел со мной познакомиться.

– Ты, хитрое московское динамо, – вызверился малолетка, – не вздумай меня кинуть! Гони деньгу!

Он дёрнулся всем телом к Серову, словно хотел его напугать. Но если пару часов назад Серов несколько опасался подростка-беспредельщика (кто знает, что у того в дурной го-ловёшке?), то сейчас видел, что эта бравада напускная. Не полезет он драться с заезжим москвичом. И не потому, что москвич, а потому что весит под центнер и ростом не обижен. Серов несколько раз подловил Гошу на том, что тот украдкой разглядывал его мускулы. Нет, проблем с пацаном не будет, деньги можно не отдавать. Единственное – мелкий гад мог отыграться на сестре.

– Не пыли, получишь второй транш, – сказал Серов. – Но сначала ответь мне на вопрос.

– Какой?

– Ты чего сестру терроризируешь?

– Потому что она маленькая грязная шлюшка, – тут же ответил Гоша. – Если её не прессовать, она по рукам пойдёт. Как её потом замуж выдавать?

– Да ты охренел? С чего ты взял, что она пойдёт по рукам?

– А что, разве не все бабы такие? Только отвернёшься, она уже подол задрала и несётся в кусты, где её кобели поджидают. Бабам веры нет – все они шлюхи!

Серов взглянул на парня: щёки раскраснелись, губы поджаты. Видимо, женская неверность – больная тема для младшего Смирнова.

– Не все девушки одинаковы, – сказал Серов проникновенно, стараясь достучаться до озлобленной Гошиной души. – Есть, конечно, и шлюхи, но большинство – милые, добрые и верные создания.

Чуть не вырвалось «Как твоя сестра Юля, например», но он вовремя прикусил язык.

– Милые и добрые? Кого ты лечишь? Злобные, развратные, меркантильные! От женщин одни неприятности – если бы их не было, всем бы жилось проще! Мужское братство – вот идеал мироустройства.

– Ты что, ненавидишь всех женщин поголовно? – Серова поразила горячность Гоши.

– Ненавижу, – кивнул тот, – всех.

– А как же... удовольствия всякие? Грудь, талия, поп... ножки?

Всё-таки парню шестнадцать лет, не ребёнок уже. Наверняка пробовал ранний секс или хотя бы поздний петтинг.

– Да в гробу я видел эти ножки! Нахрен они мне сдались – у меня свои есть. Ты что, озабоченный, господин Серов? Я думал, у взрослых мужиков это проходит.

– Я ещё не настолько взрослый, – буркнул Серов. – А как же мать? Она тоже, по-твоему, шлюха?

– О! Она – самая главная шлюха! Когда отец её подобрал, она была беременна от какого-то инженера из Москвы, который приезжал на комбинат устанавливать оборудование. Так установил, что до сих пор аукается! Мамашке повезло, что отец на неё запал. Вытащил из грязи, дал своё имя, усыновил шлюхино отродье. Сделал честной женщиной, можно сказать! Теперь главное – Юлькину целку уберечь от. командировочных из Москвы.

Серов слушал и не верил собственным ушам. А Гоша разливался соловьём:

– Ты не гляди, что она ботаничка в очках и по ночам кропает любовные стишки, а потом читает их собаке. В ней, знаешь, какие страсти бушуют? Если не держать её в ежовых рукавицах, она вмиг ублюдка принесёт. И кто его будет кормить? Мы с отцом? Нет, мы на это не подписывались. Мы этого не допустим!

– И как вы этого не допустите? – чужим, не своим голосом спросил Серов. – Она взрослый человек: может делать всё, что не запрещено законом. Вы даже не узнаете, если она захочет с кем-то встречаться.

– Узнаем, – довольно процедил Гоша. – Не зря же мы её регулярно осматриваем.

– Что. Что вы делаете? – он едва удержал руль в руках.

– Целочку проверяем, – гаденьким голосом пояснил Гоша. – Я держу, а папка под юбку заглядывает. Первый раз мы это сделали, когда застали её с Андрюшенькой, нашим соседом: они спали на одной кровати, им тогда было по тринадцать лет. Спали одетые, ничего криминального – но сам факт! С тех пор мы и пасём нашу шлюшку, бережём её девственность. Следим, чтобы она случайно не потерялась до свадьбы, – Гоша мерзко захихикал. – Хотя я не уверен, что кто-нибудь женится на этой овце.

Серов резко дал по тормозам. Непристёгнутый Гоша полетел вперёд и со всей силы приложился мордой о торпеду. Поднялся, держась руками за нос. Сквозь пальцы просачивалась кровь, капала на резиновый коврик.

– Ты чего? – промычал он, глотая кровь, сопли и слёзы.

– Извини, зайчик дорогу перебегал. Не хотел его сбить.

Серов достал купюру в пять тысяч и бросил мелкому мерзавцу на колени.

38. Мальчик по статистике

Спал он плохо. Его душила ненависть к подонкам, которые считали нормальным устраивать для падчерицы и сестры унизительные гинекологические осмотры. Неудивительно, что девочка съехала с катушек: боялась прикосновений, носила мерзкую уродующую одежду, шарахалась от мужчин и была уверена, что её девственность – это бог весть какая драгоценность. А самое главное – она сублимировала свою жажду тактильных ощущений в какую-то дикую, странную и извращённую форму БДСМ-контактов. Если другие клиенты Марго прекрасно знали, за что платили ей деньги, то бедная Юля придумала себе какой-то мазохизм и закрывала глаза на свои естественные потребности.

Серов крутился с боку на бок, вставал, ходил в туалет в конце коридора. Пытался повесить на окно одеяло, чтобы свет не просачивался в комнату, но не нашёл подходящих крючков. Когда-то он ездил в Санкт-Петербург, чтобы полюбоваться на знаменитые белые ночи, но Невиннопыск мог дать сто очков вперёд городу Петра: здесь ночи не были белыми – они были солнечными. Это раздражало и мешало спать.

Проворочавшись до шести утра, он с облегчением встал и направился в душ. Вани в гостинице не было: он ещё вечером отпросился к Марго. Серов отпустил его не только на ночь, но и на следующее утро: он собирался свозить Юлю в райцентр и купить ей очки взамен тех, которые утонули в Пысе. Ваня им был не нужен. Серов сам планировал вести машину.

На завтрак он получил от очкастой администраторши (похоже, она единственная обслуживала гостей – от заселения до кормления и уборки номеров) тарелку густой овсянки с маслом, два яйца всмятку и три карельских пирожка с рисом. К этому она поставила на стол колбу кофеварки, полную крепкого чёрного кофе. Серов уже заметил, что местные жители пили кофе литрами, а зелёного чая не было даже у запасливой Марго.

Не зная, когда доведётся пообедать, Серов съел всё предложенное и поспешил к машине. Он собирался перехватить Юлю на выходе из фавел – в том месте, где улочка от её дома вливалась в поселковую дорогу.

Он остановился на перекрёстке, выбрав удобный пункт наблюдения. Юлин дом хорошо просматривался, и если бы кто-то из него вышел, то Серов сразу бы его увидел. У него не было никакого желания сталкиваться с придурком Гошей или его родителями (тоже, вероятно, не слишком умными людьми).

Но первым он увидел Андрюшу Меркурьева (который в личном деле числился Куряки-ным). Андрюша в обтягивающих джинсиках и с гладко причёсанной головой вышел из единственного аккуратного домика с белыми занавесками и цветочками во дворе. Он прошагал до Юлиного сарая, помялся в нерешительности, словно раздумывая, подождать подругу или нет, и двинулся в сторону офиса.

На перекрёстке он заметил «Лендровер» с московским номером и остановился, хлопая глазами. Серов потянулся и приоткрыл переднюю пассажирскую дверь. Давно пора с ним поговорить! Андрюша запрыгнул в машину, элегантно поджимая длинные ноги. Он развернулся к Серову и сладенько улыбнулся:

– Доброе утро, Егор... – он облизнул пухлые губы, – Константинович.

Наверное, пацан решил, что Серов поджидал на дороге его. Нужно было в зародыше пресечь всякие поползновения в эту сторону. Для Серова это не было проблемой: знакомый гей научил, как правильно отшивать парней, претендующих на более близкие отношения,

чем Серов мог предложить.

– Послушай, Андрей... Спиридонович. Мне нравятся девушки. Без обид, ладно?

Андрюша смотрел на него, и его голубые глаза медленно заполнялись вселенской тоской и разочарованием. Серов не выдержал:

– Не смотри на меня так. Я что, последний твой шанс?

– Не последний, – промолвил Андрюша. – Единственный!

– В смысле?

– Я один такой на весь посёлок и, может быть, даже на весь район, – с горечью ответил Андрюша. – Никого больше нет. А когда я вас увидел, то подумал, что вы – столичный житель, толерантный человек с широкими взглядами.

– Я такой и есть.

– Такой, да не такой.

– Да, не совсем такой.

– А я влюбился в вас с первого взгляда.

– Не выдумывай. Ты меня знаешь всего один день.

– Это немало! Вы добрый, великодушный и красивый.

– Спасибо, но мне всё равно нравятся девушки.

Андрюша так вздохнул, словно у него разрывалось сердце. Серов его пожалел.

– Слушай, я всё понимаю, но могу предложить только дружбу.

– Ничего-то вы не понимаете, Егор Константинович, – возразил Андрюша. – Представьте, что вам восемнадцать лет, а все женщины вокруг вас – лесбиянки.

Серов представил и содрогнулся. В голову пришла идея.

– А сколько в Невиннопыске живёт народу?

– По последней переписи – около тысячи.

Серов быстро посчитал в уме:

– Тогда ты не один такой! По статистике вас тут пятьдесят человек! Хорошо, – он начал считать дальше, – откинем сомневающихся и неопределившихся – всё равно человек десять наберётся. Вычеркнем несовершеннолетних и пожилых алкоголиков – и даже в этом случае на твою долю должен достаться мальчик!

Какой мальчик?

– Мальчик-гей. Примерно твоего возраста.

Глаза у Андрюши заблестели.

– Вы уверены?

– Абсолютно! Это же статистика.

Андрюша улыбнулся:

– А ведь точно... Как я сам не догадался? Я думал, я один такой ненормальный, а он, наверное, то же самое думает про себя. Бедняжка! Как его найти?

– Этого я не знаю, – признался Серов. – Но должны же быть какие-то способы? По глазам, по губам, по голосу. В принципе самое простое – подойти и спросить.

– Это у вас в Москве можно подойти и спросить, а тут за такое убивают с особой жестокостью.

Они замолчали.

Откуда-то из проулка вышел грязный и пьяный Гоша. Он так шатался, что три раза приложился плечом об забор и один раз упал на четвереньки. Его одежда выглядела так, словно он ночевал в канаве, а волосы с одной стороны обгорели, словно спал он головой в костре. Под глазами расплылись синяки, нос распух (последствия экстренного торможения мордой о торпеду).

– Г овнюк, – сказал Андрюша.

– Не то слово, – согласился Серов, не задавая лишних вопросов. И так было ясно, что подобный сосед мог доставлять приличным людям одни беспокойства.

Гоша как будто их услышал. Он поднялся на подгибающихся ногах и навёл резкость. Увидел их сквозь лобовое стекло. Злорадная ухмылка исказила его юное, но уже порочное лицо. Он с трудом сложил пальцы в «фак» и показал Андрюше. Потом перевёл плавающий взгляд на Серова и тоже показал ему «фак», выбрасывая руку вверх, как фашистское приветствие. Закачался и завалился в крапиву.

– Недоумок, – припечатал Андрюша. – Сейчас отец ему всыплет за то, что не ночевал дома и припёрся пьяным. И откуда только деньги берёт?

– Я вчера ему дал десять тысяч, – сказал Серов. И, чтобы не отвечать на последующие вопросы, добавил: – А теперь поговорим о главном. О том, почему у тебя на складе постоянно пропадает товар. Я очень зол по этому поводу.

39. Пятая отмазка

– Как ты думаешь, кто ворует материал?

Андрюша уставился на Серова и начал медленно краснеть. Когда он говорил о самых интимных вещах – своей несчастной ориентации, сексуальном голоде и мужском одиночестве – он не краснел и даже не сильно смущался. А от простого вопроса его кинуло в жар.

– Вы же не думаете, что я как-то... Что это я виноват?

– Разумеется, нет! – успокоил его Серов. – Директор тобою доволен и остальные сотрудники хорошо о тебе отзывались. Но просто ты заведующий складом, весовщик и приёмщик груза в одном лице. Может, ты видел что-то странное или у тебя есть какие-то предположения?

Андрюша вздохнул:

– Я видел, как цыгане тёрлись у ворот.

– Да? Я вчера с Романом встречался. Знаешь Романа? Он вроде как барон у них. – Серов заметил, что из дома Юли вышел толстый мужик в майке-алкоголичке и семейных трусах. Он схватил спящего Гошу за ноги и поволок в дом, не заботясь о том, что голова мелкого пьяницы попадает в земляные рытвины и стукается о камни.

– Вы с цыганами встречались? – как будто удивился Андрюша.

– Да. Они сказали, что это не они, – отозвался Серов, наблюдая, как отец затаскивает сына в сени и захлопывает дверь. – Короче, я им верю. Воров надо искать в другом месте.

– А-а, – протянул Андрюша, – тогда не знаю. Я пойду? А то сейчас машины с грузом приедут, а склад закрыт.

– Иди-иди. Если появятся какие-то соображения о том, кто тащит товар, то сразу звони мне, не стесняйся.

Андрюша кивнул и покинул машину. Почему-то он выглядел не таким благополучным и элегантным мальчиком, каким был всего пятнадцать минут назад.

Едва Андрюша отошёл от машины, из дома показалась Юля. Понурясь и не глядя по сторонам, она припустила в сторону офиса. Серов бибикнул ей – коротко, чтобы не привлекать ненужного внимания, – но Юля промчалась мимо машины, словно не видела её. А, может, и правда не видела: очки-то она потеряла.

Серов вышел из машины и схватил Юлю за локоть:

– Стой, куда ты так несёшься?

Она сначала отпрянула, а потом узнала его и расслабилась. Её локоть скрывался под вязаной кофтой, рукава которой были предусмотрительно натянуты до кончиков пальцев. Никто не мог прикоснуться к её коже.

Что вы здесь делаете?

– Садись в машину.

Не хватало ещё, чтобы мужик в трусах их заметил.

– Да тут недалеко, я пешком дойду.

– Юля! – повысил голос Серов и сжал её руку.

– А говорили, что не доминант, – буркнула она, забираясь в «Лендкрузер».

– А я и не доминант. Я твой начальник.

– Антон Львович мой начальник.

– Я начальник твоего начальника, – отрезал Серов, заводя мотор. – Поедем в райцентр покупать тебе очки. Я предупредил Цуканова, что ты появишься после обеда.

Юля пристегнулась:

– Меня точно уволят после вашего отъезда. И так все недовольны: и директор, и главбух, и клиенты. А теперь, когда вы проявляете ко мне повышенное внимание, все вокруг мне завидуют. А от зависти до ненависти один шаг.

Она говорила так, словно хорошо разбиралась в этом.

– Кто тебе завидует?

– Да все: Андрюшенька, потому что вы ему симпатичны, Анджела, потому что она одинокая женщина и у неё тяжёлая жизнь. Антон Львович – потому что я краду у него возможность с вами подружиться. «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь», – процитировала она.

К счастью, Серов читал «Горе от ума». Он вспомнил, как Гоша сказал про сестру: «кропает по ночам стишки». Вспомнил и всё остальное – грязное, немыслимое, жестокое. Если бы Серов не боялся причинить Юле боль, он бы обязательно расспросил её, вытащил наружу всё, что с ней творили два подонка, но она казалась такой хрупкой, такой беззащитной, что он не смел заговаривать о вещах, которые могли её ранить. Возможно, они поговорят об этом позже. А, возможно, что он уедет и не узнает историю её унижений. Но о стихах-то спросить можно?

– Юля, а ты случайно не пишешь стихи? – спросил он, выезжая на пустую трассу и прибавляя скорости.

– Пишу, – она улыбнулась. – А как вы догадались?

Он пожал плечами:

– Я просто предположил. Почитаешь мне что-нибудь из своего?

– Нет! – воскликнула она. – Я никому не читаю свои стихи, даже Андрюшеньке. Это только моё – личное, неприкосновенное.

Серов взглянул на неё: нахохлившаяся птичка в нелепой одежде.

– Ты у меня вся... целиком... неприкосновенная.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю