355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Таня Володина » Охота на доминанта, или 13 отмазок Серова (СИ) » Текст книги (страница 15)
Охота на доминанта, или 13 отмазок Серова (СИ)
  • Текст добавлен: 19 декабря 2020, 19:00

Текст книги "Охота на доминанта, или 13 отмазок Серова (СИ)"


Автор книги: Таня Володина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

66. Откровения

Ларёк притулился у «Пятёрочки», как бедный родственник на велосипеде у роскошного «Роллс-Ройса» богатого дяди. Новенький универсам сверкал чистыми окнами и яркими вывесками: «Пятое авокадо – в подарок!», а засиженное мухами окошко ларька едва позволяло увидеть, кто там прячется.

Серов наклонился и заглянул в прорезь, отпихивая Гошу, который тоже пытался пролезть к окошку. Там сидела женщина лет сорока и читала книгу. Увидев покупателя, она подняла голову, и Серов внутренне ахнул. Те же мечтательные зелёные глаза за толстыми линзами очков, та же бледность щёк, та же русая коса, лежащая на плече. А ещё – седина на висках, морщинки и тёмные круги под глазами. И невыносимое ощущение одиночества и меланхолии, исходившее от этой женщины, как аромат от увядшего цветка. Такой будет Юля через двадцать лет, если он оставит её здесь.

– Доброе утро, – сказал он и неожиданно спросил: – Что вы читаете?

Она подняла книгу и показала обложку: «Грозовой перевал», Эмили Бронте. Серов не читал эту книгу, но судя по парочке на обложке, это была любовная драма.

– Я ищу вашу дочь Юлю.

– А вы кто?

– Директор «Норда».

– Антон Цуканов – директор «Норда».

– Больше нет, – сказал Серов. – Вместо него я назначил руководителем Сан Саныча. А я – генеральный директор из Москвы. Юля вам про меня не рассказывала?

Наташа закрыла книгу.

– Она дичок у меня, ничем не делится. А вчера ночевать не пришла...

Серову многое хотелось сказать о том, как нужно воспитывать дочерей, чтобы они делились с матерями переживаниями и приходили ночевать домой. Дичок! Какое удобное прозвище для заброшенного и запуганного ребёнка!

– Она ночевала у Курякиных, а потом пропала вместе с Андреем. Вы не знаете, куда они могли пойти? У вас есть какие-нибудь предположения?

– Так на работу, – сказала Наташа. – Они всегда ходят на работу вдвоём.

– Мать, ну как ты не понимаешь! – вклинился Гоша, протиснувшись под рукой Серова к окошку. – Если директор сам пришёл за Юлей – значит, она не появилась в офисе!

– Может, в город поехали? В кино?

– В пижамах?! – воскликнул Гоша.

– В каких пижамах?

– Неважно, – сказал Серов. – Наташа, подумайте, пожалуйста. Нам нужно найти ребят, пока не случилось чего-то плохого.

Вдобавок к тому, что уже случилось. Наташе лучше не вникать в подробности.

– Знаете, – задумчиво сказала она, – Юля иногда кормит лебедей где-то на берегу Пы-сы. Она говорила, что у них недавно цыплята вылупились, и они подплывают к ней за хлебом.

– Мать, ну ты даёшь! Ты думаешь, Юлька прогуляла работу, чтобы пойти кормить лебедей?

Наташа пожала плечами.

– Постойте, она что-то говорила об этом, – вспомнил Серов. – У неё есть секретное место около родника. Ниже по течению, если считать от дачи Цуканова. Гоша, ты знаешь,

где это?

– Знаю, – ответил он. – Пешком через лес – минут тридцать.

Он покосился на грозовые тучи, уже посверкивавшие короткими белыми всполохами. Но грома ещё не было.

– А если на машине? – Серов занёс палец над экраном телефона, собираясь вызвать Ваню.

– А на машине не получится, туда дороги нет.

– Тогда пошли, не будем терять время.

– Стойте! – крикнула Наташа, когда они отошли от ларька. – Яблок хоть возьмите!

Серов вернулся к ней, взял яблоки. Не удержался и задал вопрос, который давно его волновал:

– Зачем вы с ним живёте? С этим своим... Смирновым. Он же плохой муж, плохой отец, а как человек – совсем дерьмо. Что вас держит рядом с ним?

– Благодарность, – просто ответила Наташа. – Он помог мне, когда все от меня отвернулись.

В лесу шумело так страшно, что, казалось, деревья начнут ломаться. А через минуту полыхнула молния, над головой прогрохотал гром и с неба полился густой тяжёлый дождь. Он пробивал кроны деревьев и хлестал по плечам. На песчаной тропинке запузырились лужи. Серов поднял воротник пиджака и попрощался с итальянскими ботинками. Гоша втянул голову в плечи и изредка проводил пятернёй по лицу, сгоняя воду.

– Долго ещё? – спросил Серов.

– За линией Маннергейма свернём направо и через километр выйдем к реке.

Серов напрягся:

– Послушай, Г оша, я не знаю, чему вас учили в спецшколе, но линия Маннергейма проходила по Карельскому перешейку. Это за тысячу километров отсюда. Около Санкт-Петербурга.

Гоша остановился и с обидой посмотрел на Серова:

– Я не тупой, я знаю, где проходила линия Маннергейма. Я про учебный танковый полигон – тут недалеко военная база, они перекопали половину леса и понастроили всяких блиндажей.

– Понятно, местный сленг, – Серов смутился. Снова грянул гром. Серов повысил голос, чтобы перекричать шум ливня: – Я не считаю тебя тупым. Раньше считал – теперь нет. И это... извини, что резко тормознулся, когда мы ездили к цыганам. Никакого зайчика не было, я просто хотел сломать тебе нос.

– Да расслабьтесь, многие хотят сломать мне нос, я привык. И вы тоже меня простите.

– За что?

– За то, что факи вам показывал.

Серов вспомнил, как позавчера утром пьяный Гоша показывал неприличные жесты в сторону «Лендкрузера» и не удержался от улыбки. Казалось, с тех пор прошла вечность.

– Всё, пятиминутка дружеских откровений закончена, веди к роднику. Надеюсь, они там.

Они и правда были там – на берегу вздувшейся от дождя Пысы. Сидели под кустом ракиты, прижимаясь друг к другу, как два мокрых испуганных котенка. Босые, в пижамах, с прилипшими ко лбу волосами. Под боком у Юли дрожал от холода облезлый пёсик с добродушной мордочкой. С другой стороны куста пряталась от дождя лебединая семья – мама, папа и несколько птенцов.

Серов порадовался, что по его лицу стекают струи дождя. Не придётся объясняться по поводу внезапно выступивших слёз. Он бросился к Юле, но Андрюша вдруг схватил собаку и толкнул её в сторону пришедших:

– Фас! Фас! – крикнул он. – Руки вверх!

67. Под дождём

Собака в недоумении оглянулась на Андрюшу, потом повернулась к Серову и неуверенно зарычала. Очевидно, впервые в жизни она рычала на человека. Серов присел и поманил её:

– Грей, хороший мальчик, иди ко мне, – и зверь завилял хвостом, радостно устремляясь в открытые объятия. – Грей, не бойся, я тебя не обижу...

Серов поднял взгляд на Юлю. Она смотрела на него со страхом и недоверием, словно опасалась за жизнь своего Грея. Словно он мог сделать несчастному псу что-то плохое. Сердце Серова ёкнуло. Неужели он вчера так сильно её напугал? Если так, то придётся нанимать бригаду психологов, чтобы помочь ей справиться со стрессом. Неважно. Лишь бы она позволила себе помочь, лишь бы поверила в его раскаяние. И в его. чувства.

– Вот вы где! – удовлетворённо сказал Гоша. – Наконец-то мы вас нашли!

– Стой на месте! – выкрикнул Андрюша, отползая задом под куст. – Не подходи к нам!

– Почему это? – спросил Гоша.

– Потому что ты убийца! Ты убил своего отца, а теперь пришёл за нами? – он готов был расплакаться. – Оставь нас в покое, мы ничего никому не расскажем! Честное слово!

– Андрей, успокойся, пожалуйста, – сказал Серов, вставая и делая незаметный шаг к Юле.

Она заметила и подобрала ноги.

– А вы зачем пришли, Егор Константинович? – продолжал вопить Андрюша. – Вы же уволили нас с Юлей, зачем мы вам нужны?

– Нужны, – сказал Серов.

– Да не собираюсь я вас убивать, у меня и ружья-то нет, – Гоша поднял руки и медленно повернулся кругом.

Дождь хлестал по нему, смывая кровь с лица и барабаня по темечку, но Г оша терпеливо ждал, пока Андрей убедится, что оружия у него нет.

– Я всё равно тебе не верю, ты опасный бандит! Не приближайся ко мне! – Андрюша отполз к самому берегу.

Серая неприветливая Пыса лизнула его босые ступни.

– Да не могу я к тебе приблизиться, я воды боюсь! – признался Гоша. – Когда я был мелкий, то чуть не утонул, и с тех пор не подхожу к воде – как орангутан, прикинь! Только это секрет. Разболтаешь по посёлку – втащу в табло!

– Отчим умер? Мама знает? – наконец подала голос Юля.

– Ты мне ещё и угрожаешь?!

– Твой отчим жив, – ответил Серов, – но врачебная помощь ему не помешает.

– Он ранен?

– Возможно, зуб выбит, – предположил Серов, машинально потирая костяшки на руке.

– Да что вы врёте! – крикнул Андрюша, уже сидевший в воде. – Таким выстрелом не то что зуб, а мозги можно вышибить! Мы с Юлькой до сих пор контужены, у меня левое ухо не слышит!

– А у меня правое, – сказала Юля.

– Ну так правильно, я стрелял светозвуковыми патронами, а они бахают будь здоров! Надо было рот открывать, чтобы барабанные перепонки не разорвало. Извиняюсь, что заранее не предупредил. Не подумал.

– Гоша говорит правду, – подтвердил Серов, глядя Юле в глаза. – Мозги твоего отчима остались внутри черепа, хотя вряд ли они ему нужны. На редкость безмозглый хам.

– А зуб почему выпал? – спросила она.

– Я выбил.

– Зачем?

– Болтал много.

– Вы выбили дяде Гене зуб? – удивился Андрюша. – Во дела!

Гоша оживился:

– Это был эпический махач! Жаль, я видео не успел снять. Редкий кадр – моему безбашенному папане прилетело по зубам! Так ему и надо!

Он по-боксёрски попрыгал в луже и помахал кулаками, изображая Серова.

– Меня тоже будете бить? – спросил Андрюша, поднимая голубые глаза на Серова.

– А есть за что? – поинтересовался он.

– За воровство.

– Ты же вернул деньги.

– За то, что обманывал вас.

– Все обманывали.

– Так вы всё знаете?!

– Ага, сегодня на планёрке весь коллектив раскололся и по очереди покаялся в своих грехах. Я всех простил, кроме Цуканова. Так что вылезай из воды и топай на работу. Надо же кому-то принимать груз.

На лице Андрюши появилась робкая улыбка. Он по своей привычке попытался сдуть волосы, но они прилипли ко лбу.

– А Юля? – спросил он. – Её вы тоже возьмёте обратно в «Норд»?

– Нет, не возьму.

– Но почему?! Она же ни в чём не виновата! Вы и так её... – Андрюша глянул на Гошу и поперхнулся, – сурово наказали. Остаться без работы в Невиннопыске – это ужасно!

– Не знаю, мне нормально, – вставил Гоша, доставая из кармана халявное яблоко и полируя его об штаны.

– Ты не понял, Андрей. Я не хочу брать её кассиром, потому что поэт должен писать стихи, а не отчёты, – сказал Серов. – Я хочу взять её. в жёны. Если она согласится. Если простит. Если даст мне шанс. Если она. любит меня так же, как я её люблю.

68. Когда ты понял

И, словно небо захотело услышать Юлин ответ, дождь прекратился и стало тихо. Лишь отдельные капли срывались с листьев ракиты и звонко падали в лужи. Юля молчала. Она непонимающе смотрела на Серова и хлопала мокрыми ресницами.

Слышала ли она, что он сказал? Поняла ли? Поверила?

Лебединая семейка встрепенулась, отряхнула крылья и гуськом прошлёпала к воде мимо примолкших людей. Все проводили их взглядами, включая Грея. Потом все посмотрели на Юлю.

Её подбородок задрожал, а глаза начали наполняться слезами.

Серов скинул пиджак и накрыл Юлины плечи. Опустился на землю рядом с ней и неуверенно обнял, больше всего на свете боясь, что она его оттолкнёт. Но она лишь на секунду напряглась и расслабилась в его объятиях. Спрятала лицо у него на груди и задышала горячо и глубоко. Его пронзило ощущение беспредельного счастья. Грей радостно взвизгнул и прыгнул на них, пытаясь пробраться в серединку и со всей дури колотя хвостом из стороны в сторону.

– Вот это поворот! – воскликнул Андрюша. – Теперь Юлька уедет в Москву, а я останусь один-одинёшенек в этом захолустье!

– Ты не один, – тихо сказал Серов, стараясь не шевелиться и даже дышать через раз, чтобы не спугнуть пригревшуюся на груди девочку. – Думаю, тебе не придётся тут скучать.

– Не придётся, зуб даю, – пообещал Гоша, догрызая яблоко. – Только вы это, Егор Константинович... Уж потерпите до свадьбы с постельными делишками. Юля – приличная девушка, а приличные девушки выходят замуж девственницами.

Юля вскинула голову и глянула на брата. Серов не видел выражения её лица, но Гоша видел. Он чуть не подавился яблоком, побледнел и забормотал:

– Ну ладно, ладно, это не моё дело, трахайтесь когда хотите! Я просто так сказал, простите меня. Я больше не буду!

Они вышли из леса грязные, мокрые и усталые, но в прекрасном настроении. Серов нежно придерживал льнувшую к нему Юлю, а парни, наоборот, шагали по тропинке так, чтобы случайно не столкнуться плечами. Эта подчёркнутая дистанция говорила об их чувствах больше, чем могли бы сказать объятия. Серов ощущал их смущение и надеялся, что рано или поздно они разберутся со своими проблемами.

На шоссе их подобрал расстроенный Ваня:

– Ну вот, не успел машину помыть, как начался дождь! Снова вся грязная и забрызганная! Ну что за непруха!

Он так сокрушался, что Серов насторожился. Обычно Ваня не впадал в депрессию по пустякам.

– С тобой всё в порядке? – спросил он, когда все уселись в машину.

– Да, – коротко ответил Ваня, пряча глаза.

У «Золотой Пысы» Серов помог Юле выйти (она доверчиво следовала за ним, не задавая вопросов, лишь ёжась в промокшей пижаме и поджимая замёрзшие ноги), и попросил Ваню:

– Развези ребят по домам и возвращайся.

– Нет! Нам нельзя по домам! – подорвались Гоша и Андрюша. – А можно мы с вами в гостиницу? Пожалуйста! Дома нас отец прибьёт!

– Вот чёрт! – прокомментировал Серов.

Они были правы: этот алкоголизированный маргинал (если он уже очнулся) наверняка рвёт и мечет. И сына в очередной раз изобьёт, и соседу достанется. Но куда их приткнуть? Поселить в «Золотой Пысе»? Так у Гены Смирнова хватит мозгов и здесь устроить скандал и побоище. Да и не факт, что администраторша согласится пустить местных мальчишек...

– Цуканова поймали, – вдруг сообщил Ваня. – Он написал на вас дарственную и отдал ключи от дома. В счёт долга. Плакал и просил не заявлять в полицию.

– Отлично! – обрадовался Серов. – А далеко этот домик?

– Недалеко, я туда уже съездил – хотел посмотреть на ваше новое имущество. Проверить что да как.

– Молодец! Недвижимость любит хозяйский надзор, – одобрил инициативу Серов.

– Жить там можно?

– Можно: кухня, туалет, кровать есть. Но он очень. креативный – видно, что с фантазией строили, для себя, – Ваня задумчиво пошевелил бровями: – Хотя я не уверен, что это. недвижимость.

– Но это жилой дом?

– Дом. Жилой. Цуканов построил на ваши деньги.

– Вот и отвези их туда! – решил Серов. – Пусть поживут, пока не решат вопрос с папашей.

***

В номере Серов снял с Юли пиджак и положил руки ей на плечи. Они чуть подрагивали, губы побледнели от холода.

– Замёрзла?

Она кивнула. Он подхватил её на руки и понёс в душевую комнату. То, что Юля до сих пор ничего не сказала по поводу предложения, его беспокоило. Но то, что она позволяла о себе заботиться, прикасаться к себе, обнимать и раздевать, наполняло его душу надеждой.

Включил горячую воду на полную мощность. Маленькое помещение тут же начало заполняться паром.

Серов расстегнул пуговицы на пижамной курточке и стащил её с хрупких плеч. Взялся за резинку штанов и потянул вниз. Опустился на колени, чтобы высвободить её ступни. Стоя на одной ноге, Юля покачнулась и опёрлась на него рукой. Словно пугливая птичка села на плечо. Серов не выдержал, быстро поцеловал её прохладные пальцы и поднял взгляд. Он старался не смотреть на треугольник мягких волос, который смущал его своей близостью, и на груди с напрягшимися сосками, он смотрел ей в глаза – снизу вверх. Как раб на свою госпожу. На мгновение ему показалось, что эта девочка – его доминант, и в её власти как сделать его счастливым, так и нанести самую тяжёлую рану. Ту, после которой он если и выживет, то уже не останется прежним. Он ждал, как она поступит.

Она провела пальцами по его щеке и подбородку:

– Когда ты понял, что любишь меня?

– Сегодня в офисе, когда узнал, что ты ни в чём не виновата. Я понял, что ты нужна мне, что я не смогу с тобой расстаться – ни сегодня, ни завтра, никогда.

Она улыбнулась:

– Значит, ты понял это на пять дней позже, чем я.

Её пальцы тронули затылок, зарылись в волосы и едва заметно надавили. Неужели она хочет, чтобы он?.. Серов посмотрел наверх. После всего, что с ними случилось, он нуждался в более чётких сигналах. Больше он не прикоснётся к ней без её согласия – и это согласие должно быть выражено предельно откровенно и желательно словами (во избежание трагической путаницы!). Пальцы Юли ещё настойчивей подтолкнули его голову.

– Чего ты хочешь? – спросил он хриплым голосом. – Скажи словами, Юля. Пожалуйста.

– Ты кое-что мне должен.

У Серова мгновенно вздыбилось всё, что могло вздыбиться.

69. Последняя отмазка Серова

Обратно из душа он тоже принёс её на руках.

Если он когда-нибудь и мечтал добраться до её соблазнительных дырочек, то это были банальные эротические фантазии, не подкреплённые реальными надеждами. Да, он мечтал – но не планировал.

Теперь же, когда она лежала перед ним доступная, открытая, распалённая его затяжными поцелуями и бесстыдными ласками, он наслаждался потрясающим ощущением сбывания своей мечты. Он снова и снова целовал её нежные губы, терзал соски и жадно вылизывал шелковистые дырочки, доводя Юлю до обморочных стонов и всхлипов. Она содрогалась и обмякала под его неутомимыми изобретательными губами. Он переворачивал её на живот, обцеловывал ягодицы, которые ещё недавно безжалостно лупил, и приникал к светленькому анусу, пытаясь вставить в него хотя бы кончик языка. В шутку, не всерьёз. Юля вскрикивала от смущения, за дверью ей вторил Грей, а Серов плыл на волнах возбуждения и предвкушения более грубых и основательных совокуплений – потом, когда она привыкнет к нему, когда распробует свои оргазмы, когда научится обращаться с его членом и яйцами. Когда ей станет мало пальцев и губ.

Он готов был ждать вечность.

Впрочем, к ночи она здорово продвинулась в науке страсти.

– Когда у нас будет настоящий секс? – спросила она так, словно вчера у них ничего не было.

Или она не считала сексом то, что не доставило ей удовольствия. Она лежала на его груди, застенчиво поглаживая член под одеялом. Если бы он не кончил минуту назад, эти развратно-деликатные прикосновения вызвали бы новый прилив желания.

– Не знаю, – ответил Серов. – Я тут подумал и решил, что предложение твоего братца не такая уж ересь. Почему бы нам не потерпеть до свадьбы? Приедем в Москву, подадим заявление...

Юля прекратила свои несмелые ласки. Он прямо чувствовал, как нарастает её возмущение.

– Но я не хочу ждать до свадьбы! – наконец сформулировала она. – Секс – это естественная потребность организма!

– Ну посмотрим, – уклончиво ответил Серов, пряча улыбку.

Она привстала на локте и досадливо отбросила косу за спину.

– Я так и знала, что ты доминант! Тебе нравится всё решать самому!

Он повалил её на кровать и навис над ней:

– Я не доминант, – и поцеловал в припухшие губы. – Не доминант, – ещё один поцелуй. – Не доминант, не доминант, не доминант. Сколько раз я должен это повторить, чтобы ты поверила? У нас будет секс, когда ты сама решишь. Ты придёшь ко мне и скажешь: «Егор, готовься, сегодня у нас будет секс!», а я скажу: «Да, Мадам Президент, как вам будет угодно, Мадам Президент!»

Он щекотал её и дразнил поцелуями, она смеялась и брыкалась:

– За пять дней ты тринадцать раз сказал, что не доминант! Хватит! Я тебе верю, верю, верю!

Утром они проспали завтрак: никто в семь часов, конечно, не проснулся. В десять утра приходил Ваня, принёс Юлины вещи, которые передала ей мать. Серов забрал свёрток и снова рухнул в постель.

Они выползли из номера ближе к полудню – голодные, обессиленные после многократных оргазмов, умиротворённые и несказанно счастливые. Грей кинулся к ним и начал жаловаться на одиночество, жажду, голод и отсутствие будки.

– Его тоже возьмём в Москву? – спросил Серов.

– Придётся, – ответила Юля, рассматривая Грея, словно впервые его видела. – Он совершенно не приспособлен для местной жизни.

– Согласен. Мы должны увезти его из Невиннопыска. Дать ему шанс на лучшую жизнь. Юля фыркнула и ткнула его локтем в бок.

К немалому удивлению Серова, администраторша подала им завтрак – овсяную кашу и карельские пирожки с рисом. И большую колбу крепкого кофе. И навалила Грею целую миску мясных объедков, на которые он накинулся со зверским аппетитом.

Солнце насквозь пронизывало столовую, ветер вздувал шторы на окне, как паруса. Пора было отправляться в путь.

– Сегодня поедем? – спросил Серов.

– Можно и сегодня.

– Тебе нужно собирать вещи?

– У меня ничего нет, кроме Грея и стихов.

– Замечательно!

У «Золотой Пысы» их уже поджидал Ваня – ещё более сумрачный, чем накануне. Он сидел за рулём блестящего «Лендкрузера» и смотрел вдаль на ёлки невидящим взглядом. Свежих синяков и царапин на его лице не прибавилось: то ли Мадам Марго перестала воспитывать своего «послушного мальчика», то ли следы воспитания переместились на другие участки

тела. Кожаный ошейник с бирочкой тоже пропал.

– Доброе утро, Иван, – как можно ласковей произнёс Серов. – Хорошая погода для дальней дороги.

– Угу.

– Наконец-то мы вернёмся к нормальной жизни. Завтра к вечеру будем дома. Слышишь?

Москва! Мама! Ты же так по ним скучал.

– Угу.

Серов не стал лезть парню в душу. Захочет – сам поделится. Хотя он догадывался, в чём Ванины проблемы.

Сначала они заехали к Наташе. В этот раз она погромыхала щеколдами и, близоруко щурясь, выползла на свет – но не целиком, а лишь наполовину. Она напомнила Серову улитку, вынужденную покинуть ракушку: такая же испуганная и беззащитная без своего до -мика.

Возможно, Наташа пряталась в ларьке от трудностей и житейских невзгод. Это было её убежище, её бункер, где она могла запереться с книгой и почувствовать себя в безопасности. Зимой и летом, днём и ночью. У неё были книги, яблоки и обогреватель – что ещё нужно непритязательному человеку? Может, Наташа и любила своих детей, но она бросила их и уползла в железную ракушку.

Серов при всём желании не мог её осудить. По крайней мере её дочь захотела с ней попрощаться – это само по себе дорогого стоило.

Потом они купили в «Пятёрочке» самый большой торт и заехали в офис. В этот раз никто их не ждал, выстроившись по росту, как на уроке физкультуры. Все были заняты важными делами: Анжела спорила по телефону с кем-то из поставщиков, Серафима с головой погрузилась в бухгалтерскую программу, а Сан Саныч в директорском кабинете разбирал стопку документов. Он коротко поздоровался с начальником и отрапортовал:

– За первые сутки более семидесяти процентов клиентов согласились перейти на безналичный расчёт! Это успех!

– Скоро мы выведем невиннопысский филиал «Норда» целиком в белую зону, – похвасталась Серафима.

– И вернём на склад недополученные тонны, – сказала Анжела.

– Только нас всего четверо, – озабоченно произнёс Сан Саныч. – Не хватает кассира и ещё одного менеджера по закупкам.

– А зачем вам кассир? – спросил Серов.

Все задумались, а потом заулыбались. Действительно, если фирма перейдёт на безнал, то должность кассира можно упразднить, а всякую мелочёвку с наличностью повесить на Серафиму. С увеличением оклада, разумеется (мрамор для надгробий постоянно дорожал, а пенсии росли медленно). А по поводу менеджера Серов обещал подумать. Ему не хотелось брать кого-то незнакомого, а нужного специалиста на примете не было. Цыгана Романа, что ли, привлечь за процент от прибыли?

После чаепития, на котором Серов объявил о помолвке с Юлей Смирновой, вызвав дружный шквал поздравлений, троица отъезжающих выдвинулась на следующий объект. Надо было попрощаться с Гошей и Андрюшей.

Когда накануне Серафима упомянула дом на Пысе, построенный Цукановым по секретному проекту, а Ваня описал его как «креативный» и «с фантазией», Серов даже близко не представлял, с чем ему придётся столкнуться.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю