Текст книги "Охота на доминанта, или 13 отмазок Серова (СИ)"

Автор книги: Таня Володина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

12. Сокровище

Юля порезала картошку и высыпала на шкворчащую сковородку.

– Сосиски не забудь положить! – заорал отчим из комнаты. – Я мужчина, мне нужно мясо!

– Ты слышала, овца? – гаркнул в ухо Гоша. – Мужчинам нужно мясо. Мя-а-а-со...

Он притёрся совсем вплотную, и Юле пришлось вжаться животом в стол, чтобы отлипнуть от его похотливых чресел. От Гоши пахло пивом и сигаретами, хотя отчим и мать запрещали ему пить и курить. Но все знали, что он пьёт и пиво, и вино, и водку, и всё, что сможет купить, украсть или раздобыть у своих друганов. Банда подростков Невиннопыска промышляла мелким воровством и рэкетом, а на вырученные деньги покупала выпивку и курево. Иногда они покупали шалав, которые обслуживали дальнобойщиков, но даже прожжённые шалавы боялись отмороженных перевозбуждённых малолеток и старались не стоять на трассе вблизи Невиннопыска. По сравнению с ними дальнобойщики казались джентльменами: угощали яблоками, поили самогоном и обтирались дезинфицирующими салфетками перед сексом.

Юля аккуратно перевернула картошку. Отчим любил тонкую и хрустящую золотистую корочку, а за коричневую мог долго ругаться и размахивать руками. Бить он её не бил, но знал много других способов довести её до слёз и паники.

Осмотр.

– Ты уже дала своему Андрюше? – спросил Гоша, попытавшись лизнуть мочку уха.

Юля отшатнулась от брата:

– Нет, мы просто дружим.

– Точно? А, может, вы шпили-вилитесь за огородами, пока никто не видит?

– Нет, конечно! Мы со школы дружим, между нами никогда ничего не было, как тебе такое в голову пришло?

– А если проверить? – промурлыкал Гоша. – Девственность – самое главное достоинство порядочной девушки. Это сокровище, которое нуждается в бережном и тщательном сохранении, а также в регулярном осмотре...

Он говорил как его отец! Сердце застучало в два раза быстрее. Если бы она сегодня не побывала у Мадам Марго, то давно бы уже обливалась слезами, тряслась от страха и просила брата прекратить её мучить. Но сейчас, когда болезненное напряжение – и физическое, и душевное – ненадолго растаяло под руками прекрасного доминанта Мистера Президента, Юля ощущала чудесное спокойствие. Приступ паники ей не грозил. Потом, когда эффект от порки пройдёт, она снова станет нервной, плаксивой и депрессивной, но это будет позже. Позже.

– Пусти меня, – сказала Юля, – мне нужно взять сосиски.

Гоша, видимо, почувствовал её уравновешенность и понял, что в этот раз довести сестру до слёз не удастся. Он хмыкнул, нахмурился и отступил с дороги:

– Андрюшеньку твоего тоже не мешало бы проверить, – задумчиво сказал он. – А то пахнет как девчонка и губы чем-то мажет, фу...

Разложив еду по тарелкам, Юля отнесла их в комнату и поставила на обеденный стол.

– Ужин подан, – сказала она. – Приятного аппетита.

Когда отец с сыном набросились на картошку, она незаметно прихватила из кухни сосиску и выскользнула во двор. Грей, названный так в честь любимого героя, увидел хозяйку и пулей вылетел из будки. Начал ластиться к её ногам, тихо поскуливая от переполнявших его чувств и путаясь в собственных лапах, как неуклюжий щенок. Юля присела, потрепала его по лобастой голове:

– Ну что, соскучился, Грей? Какой ты у меня ласковый, какой добрый... И совсем не похож на доминанта.

Грей взгавкнул, подтверждая свой статус самца-омеги и в чём-то даже сабмиссива. Он прибился к их дому позапозапрошлой зимой – маленький, дрожащий от холода комок свалявшейся шерсти. Юля с огромным трудом уговорила родителей, чтобы они позволили ей оставить найдёныша. Обещала, что он будет охранять двор и ходить на охоту с отчимом. А через несколько дней выяснилось, что щенок поджимает заднюю лапу и непригоден для несения службы. Его хотели выкинуть, но Юля поклялась, что сама будет содержать щенка, и с пятнадцати лет начала подрабатывать в ларьке у Тиграна. В том же ларьке работала её мать. Они продавали овощи и фрукты, но на самом деле большая часть выручки поступала от продажи палёной водки.

Юля достала сосиску и протянула Грею. Тот аккуратно взял её зубами и потянул на себя. Он был не только доброй, но и вежливой собакой: никогда не выдирал угощение из рук, не приставал с поцелуями, не пытался напрыгивать на Юлю грязными лапами. За три года он здорово вырос и стал походить на лохматую помесь лабрадора с дворнягой, но характер у него так и остался щенячьим. Никакого намёка на властного и доминантного мистера Грея. Может быть, он стеснялся своей хромоногости и пытался завоевать любовь не красотой, а добротой и покладистым нравом?

Грей проглотил сосиску за пару секунд и облизнулся.

Юля встала, погладив его на прощанье:

– Спокойной ночи, Грей. Если что-нибудь будет нужно, гавкай громче. Я приду и спасу тебя.

13. Он пахнет силой

Ночью Юля ворочалась на своей раскладушке, поставленной на кухне у окна. Она всегда плохо засыпала: то отчим ходил за водой, мучаясь от ночного сушняка, то брат бегал во двор облегчиться, то мать возвращалась с работы в час ночи, когда Тигран решал, что на сегодня осчастливил всех пьяниц и закрывал ларёк с водкой. Мать старалась не шуметь, но Юля всё равно просыпалась и сквозь ресницы смотрела, как она раздевается и тихо проходит в спальню.

Но сегодня Юлю беспокоили не домашние – в этот раз её накрыл приступ стихотворчества. Она давно ничего не писала, поэтическое вдохновение надолго покинуло её, и от этого она чувствовала себя ещё более одинокой и несчастной чем обычно. Но этой ночью в её голове зазвучал голос: «Он пахнет силой и чем-то нежным...». Юля знала, кто этот «он». Человек, которому удалось дотронуться до её тела и не убить (не ранить, не унизить, не испугать!) своим прикосновением.

Он и правда пах потрясающе. В Невиннопыске никто и никогда так не пах, даже директор закупочной конторы, где она работала бухгалтером-кассиром.

Утром Юля покормила Грея, выпустила во двор курей и быстро собралась на работу. Директор Антон Львович несколько раз в пятницу предупредил, чтобы в понедельник никто не опаздывал. Ожидалось какое-то важное собрание. За опоздание – штраф и увольнение!

Несмотря на прогноз погоды, обещавший жаркий безоблачный денёк, она надела плотную

юбку в складочку и водолазку с длинными рукавами. Она носила закрытую одежду не из скромности, а из страха, что кто-то случайно прикоснётся к её коже. Касания через одежду она ещё худо-бедно терпела, хотя предпочитала обходиться без них, но прикосновения к обнажённой коже могли довести её до истерики. Лучше не рисковать.

У калитки её встретил Андрюша. Чистенький, сияющий, с белокурой чёлкой, уложенной по-модному набок, и в коротких брючках, оголявших щиколотки. Тщедушное тело обтягивала беленькая рубашка, застёгнутая под горло. Юля поправила на носу очки и с восхищением уставилась на его наряд. Андрюша не просто ей нравился, она воспринимала его как глоток свежего воздуха в удушливой атмосфере посёлка. Он был как лучик света, как стаканчик мороженого в знойный полдень. О нём хотелось писать писать стихи, катрен за катреном – целую оду! Но почему-то про Андрюшу не писалось. Он не обижался. Он знал, что у Юли нет никого ближе него, и очень дорожил их дружбой.

Андрюша чмокнул Юлю в обе щеки, ловко удержав губы в миллиметре от её кожи. Он спокойно принимал все её бзики, а также знал в лицо и уважал всех её тараканов. Юля отвечала ему взаимностью: например, она с удовольствием слушала его «концерты». Андрюша надевал узкие джинсы, белую майку и, делая непристойные движения бёдрами, пел «Богемскую рапсодию»: «Мама! Я не хочу умирать!». Ещё он пытался выдвигать вперёд зубы, но этот трюк у него получался плохо: красивые, идеально ровные жемчужины его зубов никак не хотели походить на знаменитый неправильный прикус. Но Юля всё равно хлопала в ладоши и уверяла, что он очень похож на Фредди Меркьюри. В последний год, когда они повзрослели, закончили школу и начали работать, времени для «концертов» оставалось мало, но каждую свободную минутку их тянуло друг к другу.

Юля шагала рядом с Андрюшей в сторону реки, где в одном из ангаров давно закрывшегося судоремонтного завода, располагался их офис. Она работала кассиром, а Андрюша – весовщиком на складе. Но в трудовой он числился заведующим. Директор Антон Львович когда-то ухаживал за его матерью и, благодаря её ходатайству, взял их обоих на самые низшие должности. Но они и этому были рады.

Обычно Юля внимательно слушала, о чём по пути на работу болтает Андрюша, но сегодня была погружена в свои мысли. Из задумчивости её вывел вопрос:

– А ты чем занималась на выходных?

Она остановилась, посмотрела в голубые ясные глаза Андрюши:

– А я... А я кончила вчера.

Его белобрысые брови взметнулись под самую чёлку:

– Ну наконец-то! Поздравляю! А то я уже начал волноваться за тебя, – заулыбался Андрюша. – Расскажи, как это случилось! Ты всё-таки решилась потрогать себя там? И как ты поняла, что это оргазм? На что это было похоже?

– Нет, я себя не трогала, – призналась Юля, – это он меня трогал. И это он мне сказал, что я кончила. А я вся дрожала от страха, но почему-то не сопротивлялась и позволила ему. Я чуть не потеряла сознание, когда он пальцем.

Юля покраснела и замолчала.

– Стой-стой, а кто он-то? – спросил Андрюша.

– Мистер Президент, друг Мадам Марго. После сессии он захотел секса, но ты же знаешь, для меня это неприемлемо. Я заплатила ему три тысячи рублей и ушла. А теперь жалею.

– Денег жалеешь?

– Что ты! Нет, конечно!

– А-а-а! – догадался Андрюша. – Жалеешь, что не дала?

– Да нет же! Меня отчим с матерью убьют, если я потеряю девственность до брака. Да и вряд ли я выдержу физический контакт, – Юля вздохнула. – Я жалею, что не попросила его выпороть меня ремнём. Мадам Марго меня щадит, даже щёткой шлёпает не больно, а Мистер Президент такой сильный, такой доминантный, ему совсем меня не жалко. Он бы так меня выпорол, что на полгода хватило бы эффекта!

– Понимаю, – сказал Андрюша. – А нельзя ли встретиться с этим шикарным мистером ещё разок? Он тебя выпорет, а ты снова кончишь, если повезёт.

– Нет, – грустно ответила Юля, – наши пути разошлись. Я больше никогда его не увижу.

14. Садист по вызову

Серов

Пробуждение было резким и неприятным: громко и настойчиво звонил телефон. Серов дотянулся и нажал на зелёный значок. Тут же послышался обеспокоенный голос Вани:

– Егор Константинович, вы просили отвезти вас в офис в восемь утра, а уже пять минут девятого, а вы ещё не вышли. Я тут стою около подъезда. Правда, не знаю, правильно я нашёл нужный адрес или нет.

Серов от злости разлепил глаза. Ваня вот уже два года возил его по Москве и всегда находил не только нужный адрес, но и самый кратчайший путь к месту назначения, а тут он, видите ли, заплутал в трёх соснах.

– Ваня, не беси меня. Через пять минут выйду.

– Бутерброд мне принесите, пожалуйста. Или просто булочку с маслом. Пятёрочка ещё закрыта, а я голодный.

– Чёрт, – Серов поднялся на кровати, осматривая кроваво-красные обои и железные приспособления для пыток. В мозгу всплывали вчерашние приключения. – Ты что, так со вчерашнего дня и не ел?

– Орбит нашёл в машине, пожевал немного, потом живот болел...

– А завтрак?

– Я проспал.

Серов опять ругнулся:

– Ладно, поднимайся на пятый этаж, дверь налево.

Кроме водительских талантов у Вани не было никаких навыков для облегчения собственной жизни. Маменькин москвич! На редкость неприспособленный для суровой жизни юноша. Серов натянул помятые брюки, пытаясь вспомнить, сам он их снял или Марго постаралась. Хорошо хоть трусы оставила. Накинул рубашку, взял пиджак и вышел из комнаты пыток. Марго сладко дрыхла в спальне, раскинувшись звездой на своей доминантно-монументальной кровати. Одна её нога лежала на сердце с ручками, словно попирая всё романтическое, что ещё оставалось в Марго. Серов не стал её будить. Тоже, наверное, умаялась. Пила вчера похлеще него.

Он впустил Ваню в квартиру и провёл на кухню. Достал из холодильника контейнер с котлетами, а из хлебницы – половинку чёрного хлеба. Поставил чайник.

– Ты завтракай, – сказал он Ване, – а я по-быстрому приму душ. Только не шуми, а то проснётся хозяйка, а она девушка строгая – может и по заднице надавать, если ей что-то не понравится.

– Спасибо! Я буду тихим, как церковный мышонок, – сглатывая слюни, поклялся Ваня.

В ванной Серов снял брюки, и из заднего кармана выпали три замусоленные тысячные купюры. Он с недоумением их поднял, повертел в пальцах. Вспомнил, что их сунула туда Марго со словами про первый заработок. А потом вспомнил, как Юля перед уходом мялась и бормотала что-то о том, что оставит в прихожей как обычно... Деньги? Она оставила ему деньги?! За шлёпание попы? Серов хотел выскочить из ванной и разбудить Марго, чтобы она подтвердила его страшную догадку. А потом успокоился: всё верно, Юля платила Мадам Марго, заплатила и Мистеру Президенту. Доминанты оказывают эксклюзивные услуги, которые стоят больших денег. Это нормально. Юля не хотела его оскорбить. Но в душе всё равно поднималась тяжёлая и хмурая враждебность к хитрой девчонке, которая выцыганила у него порку, а взамен не дала ничего, кроме трёх замусоленных бумажек. Помимо воли он чувствовал себя униженным. Мало того, что до сих пор никто не отказывал ему в сексе, так теперь его превратили в проститута. В садиста по вызову.

Он оделся, вышел на кухню и увидел умилительную картину. За шикарно накрытым столом (кроме котлеток на нём появились и рыбка, и вчерашний холодец) сидел Ваня и уплетал за обе щеки «завтрак». Напротив него сидела Марго в одном коротком розовом халатике, накинутом на голое тело. Она пододвигала незваному гостю всё новые и новые блюда, ласково приговаривая:

– Ты кушай, кушай, не стесняйся. Какой злой дядька держал впроголодь такого милого мальчика? У-у, мы ещё покажем этому дядьке, как нужно обращаться с Ванечкой, да?

Ванечка благодарно кивал и постанывал, запивая еду чаем из поллитровой чашки. А сам утопал взглядом в роскошном декольте хозяйки, как глупый церковный мышонок в зыбучих песках разврата.

15. Шестеро смелых

После того, как они заехали в «Золотую Пысу», и Серов сменил мятый итальянский костюм на свежий английский, он почувствовал себя готовым ко встрече с работниками своего филиала.

У компании «Норд», которой Серов управлял как полноправный владелец, было несколько филиалов в Северном и Северо-Западном регионах, но посещал он их нечасто. Обычно – при открытии офиса или возникновении каких-либо проблем. К счастью, проблемы случались редко и в большинстве случаев их можно было решить по телефону. Однако проблемы с Невиннопысским филиалом оказались серьёзными. Многочисленные телефонные переговоры с директором и менеджерами результата не принесли. Пришлось приехать лично.

Кто-то воровал товар со склада!

Серов собирался с этим разобраться. Его задолбало списывать убытки и терять деньги. Учитывая размах воровства, филиал работал в ноль, едва покрывая собственные расходы на содержание штата. Это было замечательно для местных работников, но совершенно не устраивало Серова. Он не планировал заниматься благотворительностью, он планировал получать с Невиннопысского филиала прибыль – как минимум такую же, какую приносили остальные филиалы «Норда».

Всего в офисе работало шесть человек: директор Антон Львович Цуканов, который настоятельно просил называть его просто Антохой. Два менеджера по закупкам – тридцатилетняя красавица Анжела и пятидесятилетний Сан Саныч, ушедший с комбината в тяжёлое кризисное время, но сохранивший полезные связи. Главбух – бабушка Серафима, за профессиональную пригодность которой поручился Антоха (то ли внук её, то ли внучатый племянник). Расчётами с поставщиками занималась молоденькая кассирша, вчерашняя школьница, а товар на складе принимал такой же молоденький весовщик. Юля и Андрей. Или Юра и Алёна, он не помнил.

Серов был знаком только с Антохой и Анжелой. Они приезжали в Москву заключать договоры и смотреть, как устроен бизнес в головной компании. Посмотрели, прошли краткий курс корпоративного обучения, позависали в ночных клубах и уехали обратно в Не-виннопыск поднимать бизнес. С остальными трудягами Серов собирался познакомиться через пять минут. Из-за утреннего кормления Вани он здорово опаздывал, но с другой стороны – пусть подождут московское начальство, пусть поволнуются. Может, среди этих шестерых есть тот, кто покрывает вора или хотя бы догадывается, кто он.

Офис располагался в здании бывшего судоремонтного завода, похожем на заброшенный кирпичный сарай. В Москве его давно бы снесли и построили элитный небоскрёб Пыса-Сити с видом на реку и тайгу, но в Невиннопыске таких развалюх было много, и никто ими не интересовался. Серов уже начал привыкать к специфической местной архитектуре.

Он стремительно распахнул дверь в кабинет и остановился на пороге, поражённый странной картиной. Все шестеро сотрудников выстроились в ряд по росту: первым – длинный Антоха Цуканов, за ним – менеджер по закупкам Анжела, потом – угрюмый мужик с

косматой бородищей (видимо, Сан Саныч, тоже менеджер по закупкам). Следующей стояла бабулька-божий одуванчик с накрашенными губами – очевидно, главбух. За ней – паренёк, похожий на звезду бара «Голубая устрица», а в конце строя переминалась с ноги на ногу давешняя мазохистка Юля – самая маленькая по росту. Она была одета в длинную складчатую юбку, свитер с высоким горлом и белые парусиновые тапки. Косы сегодня не было, Юлину голову украшала аккуратно скрученная гулька. На носу – очки. За очками – расширенные от удивления (или ужаса) глаза. Зелёненькие, машинально отметил Серов.

Он уставился на честную компанию, компания уставилась на него. Серов подошёл к директору Антохе и негромко спросил:

– Ты зачем построил их по росту? Я же не физрук.

– Почему по росту? – возразил Антоха. – Мы построились согласно штатного расписания.

Серов сдержал крепкое выражение и громко сказал:

– Что ж, тогда давайте знакомиться.

16. Будем знакомы!

– Позвольте представить вам владельца компании «Норд», филиалом которой мы являемся, – торжественным голосом начал Антоха. – Егор Константинович Серов, основатель и бессменный руководитель холдинга. Прибыл вчера из первопрестольной, чтобы лично с вами познакомиться и убедиться, что вы день и ночь не жалея сил трудитесь над повышением производительности...

Серов толкнул его в бок, и Антоха замолк.

– Доброе утро, Анжела, – Серов протянул руку девушке, и она кокетливо её пожала: словно приласкала тёплыми, многообещающими пальцами. – Александр Александрович?

– Можно Сан Саныч, – пробасил бородач и энергично тряхнул его руку.

– А я Серафима, – представилась бабулька. – У меня сорок лет стажа и внучка в городской налоговой инспекции.

– Замечательно, – улыбнулся Серов, – надеюсь, это облегчает вам сдачу отчётов.

Он шагнул к белокурому мальчику в коротких штанишках:

– А вы наш весовщик, я так полагаю.

– Андрей Спиридонович Меркурьев, приёмщик груза и по совместительству заведующий складом, – серьёзно ответил мальчик.

– Меркурьев? – переспросил Антоха, выглянув из-за плеча Серова. – Давно ли ты фамилию поменял, Курякин?

– Я решил взять псевдоним, – с достоинством ответил Андрей Спиридонович, – в честь Фредди, – и первым подал руку.

Серов подавил вздох и пожал его хрупкие пальцы. Повернулся к Юле.

– А вы наш кассир?

Она смотрела на него всё с тем же выражением. Серов определил его как ступор. Сказал мягко и успокаивающе, опасаясь, что ненормальная девица, которую он вчера отшлёпал и довёл до оргазма, выкинет что-то неудобоваримое:

– Юлия, верно?

– Юлия Смирнова, – подтвердил Антоха Цуканов. – Занимается расчётами с поставщиками – ну, с теми «физиками», которые предпочитают неофициальные наличные расчёты. В нарушение законодательства, так сказать... – он смешался, хотя все присутствующие знали о «чёрном нале» и «чёрной бухгалтерии».

Серов улыбнулся как можно шире и обаятельней и протянул Юле руку:

– Будем знакомы.

Она посмотрела на неё с таким нескрываемым отвращением, слово Серов протянул ей дохлую жабу. Он ощутил, как на него нахлынуло раздражение. Вчера она стонала и выгибалась под этой рукой, а сегодня изображает недотрогу. Воспоминание о том, как Юля с задранной юбкой и спущенными трусами ёрзала у него на коленях, неожиданно заставило яйца поджаться. Влажная девичья промежность, беззащитно выставленный розовый анус. К члену прилила кровь. Только этого ещё не хватало! Серов прикрыл ширинку полой пиджака и повторил, с изумлением замечая, как в голосе прорезаются стальные начальственные нотки:

– Будем знакомы, Юлия Смирнова!

Она натянула на кисть рукав свитера, словно боялась заразиться от него дизентерией или, к примеру, глистами, и невесомо коснулась протянутой руки. Ага, типа поздоровалась. Пробормотала чуть слышно:

– Да, Мистер Президент. Как скажете, Мистер Президент.

Все так и ахнули! Особенно Антоха Цуканов и Анжела, которые знали, как в московском офисе называют за глаза генерального директора. А у мальчика забавно приоткрылся рот. Похоже, он тоже о чём-то знал. Серов подавил желание обругать наглую девчонку и сказал, обращаясь ко всем:

– Что ж, со вступительной частью закончено. Переходим к делу.

– Я приехал сюда не развлекаться. Как вы знаете, на складе постоянно обнаруживаются недостачи. Каждая отгрузка под ноль выдаёт колоссальное расхождение с данными складского учёта! В прошлый раз, когда мы зачищали склад, недостача составила тридцать тонн.

В позапрошлый – двадцать. Всего за время работы филиала со склада пропало более ста тонн дорогостоящего материала, что в денежном выражении составило полтора миллиона рублей. Так больше продолжаться не может! Я приехал выяснить, кто ворует мои деньги. И надеюсь, вы мне поможете.