Текст книги "Охота на доминанта, или 13 отмазок Серова (СИ)"

Автор книги: Таня Володина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

17. Цыгане!

Антоха Цуканов отдал Серову свой кабинет – помещение размером два на три метра, без окон, похожее на кладовку. Здесь стояли стеллажи с документацией, стол с креслом и сейф с наличкой. У двери притулился стул для посетителей, а больше в помещение ничего не влезло. На стене висела пожелтевшая карта посёлка, видимо, оставшаяся со времён судоремонтного завода. Серов оценил прижимистость Антохи: многие директора филиалов не скупились на обустройство конторы (и особенно личного кабинета), а офис Невинно-пыска поражал скромностью на грани аскетизма.

Все остальные сотрудники размещались в соседней комнате – тоже небольшой, но хотя бы с окнами. У них был даже столик для чаепитий, на котором стояли чайник и жестяная коробка с печеньем.

Антоха великодушно усадил Серова в своё кресло, а сам пристроился на стуле, как бедный родственник. Протянул флешку:

– Это видео с камеры, которая снимает подъездные пути к складам. Вообще, весь этот бывший завод принадлежит бандитам... – он поправился: – Ну как бандитам? Сейчас-то они приличные люди, но когда-то отжали заводик. Так вот, они сдают офисы и склады разным организациям и осуществляют централизованную охрану. У них и сторожи, и камеры, и даже ночные собаки. Я просмотрел видео – посторонних по территории шляется много, но у всех пропуска. Никого подозрительного я не обнаружил.

– А это запись за сколько месяцев?

– За последние две недели. Это как видеорегистратор в машине, запись идёт по кругу: свежая стирает предыдущую.

– Плохо, – сказал Серов. – Выходит, материал был украден раньше. У тебя есть какие-то соображения?

– Я думаю, это цыгане.

Он долго и со вкусом рассказывал о цыганах, которые до прихода «Норда» в Невинно-пыск занимались скупкой и перепродажей материала. Когда «Норд» переманил к себе всех поставщиков, предложив им более справедливую цену, цыгане начали гадить по мелочам.

– Ничего себе по мелочам! – не удержался Серов. – Сто тонн за два года!

– Они сволочи, – сказал Антоха. – Торгуют наркотиками, насилуют девушек, воруют младенцев и всё что плохо лежит.

– А наш материал плохо лежит? – пассаж про младенцев Серов пропустил как поэтическое преувеличение.

– Да хорошо он лежит, но это же цыгане.

– А поговорить с ними ты пробовал?

– Пробовал, но их трудно найти. Никто не знает, где кочует табор.

Зашла Анжела, покачивая крутыми бёдрами под обтягивающим платьем. Принесла кофе, вонявший дешёвым растворимым порошком, и несколько сушек с маком на салфеточке.

– Кофе не желаете? – проворковала она таким голосом, словно работала в службе «Секс по телефону».

Серов кивнул, что желает, и сжал сушку в руке. Она хрустнула и распалась на несколько кусочков.

– А ты что думаешь, Анжела? – спросил он.

– Да то же самое, что Антон, – сказала она. – Это же не первая запись, которую мы смотрим. Мы регулярно мониторим камеры, но ни разу никого не засекли. Значит, это очень хитрые и прошаренные воры, а у нас в Невиннопыске таких нет. Будь это местные алкаши, давно бы засветились, или по посёлку пошли бы слухи. Деньги-то немалые, трудно спрятать такое богатство. – Она поставила перед Серовым чашку, наклонившись так изящно, словно работала в службе «Секс не по телефону». – Кроме цыган некому, – уверенно добавила она.

Серов удержался и не заглянул ей в декольте. Он прожевал кусок сушки, запил кофе.

– А это ваш Спиридонович... Заведующий складом... Он не может быть причастен к хищениям?

– Андрюша? – спросил Антон. – Абсолютно непричастен, я за него ручаюсь!

Серов внимательно глянул на Цуканова. Неужели он неровно дышит к мальчишке? А что, мужику глубоко за тридцать, не женат и никогда не был, к тому же обеспечен. Для провинции это редкость, чтобы такого видного холостяка не заарканили.

– А почему ты так уверен? – спросил Серов. – У вас. близкие отношения?

– Ближе не бывает! Я его с детства знаю! – Антоха, не стесняясь, пояснил: – Я встречался с его мамашей – моя первая любовь. Хотел даже жениться, – плевать, что с прицепом! – да не сложилось. Когда пацан закончил школу, она пришла ко мне и попросила взять его на работу. Чуть ли не на коленях стояла, и я её пожалел. Нигде больше Андрюшу не брали.

– Почему?

Ты же его видел? Кто его возьмёт?

Ну да, такое лазоревое чудо в Невиннопыске было обречено на одиночество и безработицу – и это в лучшем случае. В худшем – на насмешки, травлю, депрессию и ранний алкоголизм.

– Он хороший мальчик, очень старательный, – встала на его защиту Анжела.

– Старательный? У него постоянно на складе недостачи!

– Это не у него, это у меня на складе недостачи, – благородно возразил Антоха. – Я руководитель – мне и отвечать.

Серов кивнул и замолчал. Цуканов из всех шестерых был единственным материально ответственным лицом. Если он безоговорочно доверяет белобрысому фанату Фредди Меркьюри – это его личные проблемы.

– Если уж кого и подозревать, – неуверенно протянула Анжела, – то Юлю, нашу кассиршу.

– А с ней-то что не так?

– С ней всё не так. Даже не знаю, как объяснить. Она с Андрюшей пришла за компанию, но он нормально справляется, а у неё косяк на косяке: то излишек, то недостача, то документы потеряет. Клиенты недовольны, главбух ругается. Мне иногда приходится брать на себя её обязанности и расплачиваться с поставщиками. К тому же она из маргинальной семьи.

Серов допил кофе:

– Хорошо. Позовите мне эту Юлю, хочу с ней поговорить. С остальными я тоже ещё не закончил, но с ней хочу пообщаться в первую очередь.

18. Не увольняйте меня

Она вошла в кабинет бочком-бочком и застыла, прижавшись спиной к пожелтелой карте Невиннопыска. Выглядела Юля бледной и испуганной.

– Дверь закрой, – попросил Серов.

Он старался произнести это мягко или хотя бы не агрессивно, но получилось довольно грубо. Он поморщился.

– Я пригласил тебя, чтобы побеседовать о недостачах на складе, – он посмотрел на неё, ожидая какой-нибудь реакции.

– Да, Мистер Президент, – послушно откликнулась Юля, рассматривая что-то под ногами.

– Ты что, издеваешься? – вспылил Серов. – Какой я тебе Президент?

Ну, вы же сами...

– Юля, меня зовут Егор Константинович! Ты поняла?

– Да, Мис... Егор Константинович.

Он перевёл дыхание и постарался успокоиться.

– Что ты думаешь по поводу пропажи материала?

– Я не знаю.

– Ну какие-то мысли у тебя есть? Может, ты кого-то подозреваешь или что-то видела? Может, замечала что-то странное около склада или в офисе? Чужие люди, оборванные разговоры, перешёптывания.

Она подняла на него глаза, несчастно взглянула сквозь стёкла очков:

– А вы сказали, что приехали сюда на два дня.

– Что? – не понял Серов. – Когда это я такое говорил?

– Перед тем, как согласились меня отшлёпать.

– Ну, может, и говорил. А какое это имеет значение?

– Вы хотите за два дня докопаться до правды?

– Именно этого я и хочу.

– А если не получится? Что, если вам понадобится больше времени?

– Тогда я останусь здесь столько, сколько понадобится, чтобы найти вора. Полтора миллиона, знаешь ли, даже для меня большие деньги. Какой смысл держать филиал, если он работает только на самоокупаемость? Я не мать Тереза. – он остановился, поняв, что его несёт не туда и что Юля не просто так задала свой вопрос.

Он встал, обошёл стол и присел на столешницу, широко расставив ноги. Его колени почти касались складчатой юбки. Юля ещё сильнее распласталась по стене, как будто хотела просочиться сквозь кирпич в соседнюю комнату. Кабинет директора был очень тесным.

– Ты не хочешь, чтобы я уезжал, верно?

Она кивнула.

– Поэтому ты не заинтересована в том, чтобы рассказать мне правду, – уже не вопросительно, а утвердительно сказал Серов.

Она вздохнула. Холмики грудей под водолазкой поднялись и опали. Серов видел очертания жёсткого бюстгальтера под трикотажной тканью. Судя по всему, это было гадкое и грубое изделие из поролона. По центру чашечек угадывались поперечные швы. Похоже, вчера на ней был тот же самый лифчик: его руки ещё помнили ощущение неподатливой брони. А ещё его руки помнили атласную нежность белой кожи, расцветающей розовым жаром под звонкими ритмичными шлепками.

Не стоило об этом вспоминать! Его член опять напрягся в брюках.

– Значит, ты будешь мешать моему расследованию, – он понизил голос и чуть свёл колени, сминая складки Юлиной юбки.

Маленькая грудь снова затрепетала. Вероятно, Юле не понравилось, что он переходит её личные границы, очерченные мешковатой одеждой. Так цветущая клумба очерчена старой автомобильной покрышкой – чтобы хулиганы не помяли чахлые растения. Он нагло сомкнул колени, символически беря Юлю в плен. Она издала протестующе-испуганный возглас и дёрнулась. Серов напряг мышцы ног. Член чуть сдвинулся в трусах и распрямился вдоль левой ляжки. Хорошо, что складка на брюках надёжно его прикрывала. Английские портные знали толк в пошиве мужских костюмов.

– Я не буду вам мешать! – воскликнула Юля. – Просто я ничего не знаю. Я же кассир.

Я выдаю деньги по приёмо-сдаточному акту и проверяю, чтобы там стояли подписи Андрюшеньки и кого-нибудь из менеджеров – Анжелы или Сан Саныча. Вот и всё! Иногда Антон Львович сам подписывает акты – тогда я тоже выдаю клиентам деньги. Больше ничего.

– Говорят, все на тебя жалуются – клиенты, главбух, директор, – строго сказал Серов. Она опустила голову.

– То недостачи, то излишки, – продолжил он, находя какое-то извращённое удовольствие в наблюдении за предательским румянцем, который разгорался на щеках девушки. Щёки, ягодицы – она быстро краснела. – То документы теряешь. Мне посоветовали подумать о твоём увольнении.

Ему это не советовали, но молчаливую замкнутую кассиршу следовало припугнуть. Ему нужно, чтобы она сотрудничала со следствием, – то есть с ним.

– Ох нет! – встрепенулась Юля, отвлёкшись от созерцания колен, обнимавших её ноги.

– Пожалуйста, не увольняйте меня! Меня убьют дома, если я перестану приносить деньги. Знали бы вы, как трудно найти работу в Невиннопыске!

– В Москве тоже трудно, – согласился Серов, – так что я прекрасно тебя понимаю.

– В Москве есть выбор, – возразила Юля.

– Выбор – это иллюзия.

– Хотите меня уволить?

– Не то чтобы хочу...

Он сделал выразительную паузу: мол, это я не такой злой, это экономическая целесообразность, ничего личного.

– Не увольняйте меня, пожалуйста, – жалобно попросила Юля, – мне нечем будет кормить Грея.

– Кто это – Грей?

– Моя собака. Он хромой: поджимает заднюю лапу. Мама и отчим выгонят его, если я не буду зарабатывать ему на еду. И тогда Грей пропадёт: хромая собака в хозяйстве бесполезна.

Серов ощутил долгий и болезненный укол прямо в сердце. Каким-то образом эта мелкая мазохистка умела разводить его на эмоции.

– Хорошо, посмотрим. Но ты должна будешь кое-что для меня сделать.

19. Вторая отмазка Серова

– Это невозможно, – с трудом вымолвила Юля.

Краска с её щёк сошла, и глаза засияли как влажные изумруды на белом полотне. Бледные губы затряслись. Что привело её в такое паническое состояние? Серов осторожно поинтересовался:

– Почему?

– Потому что я... Я. – она смешалась, прикусила губу, и Серов понял, что она в одном шаге от истерических рыданий.

Теперь было ясно, что имела в виду Анжела, когда говорила: «С ней всё не так». Он раздвинул ноги и отъехал задом по столу, чтобы не смущать нервную девицу. Он ей даже юбку не помял, а она реагирует, как будто повстречала банду насильников с большой дороги.

– Успокойся и постарайся сосредоточиться, ладно?

Она кивнула и шмыгнула носом:

– Я девственница. Я не могу сделать то, что вы хотите. Увольняйте меня! А лучше сразу убейте!

– Ах ты ж грёбаный ты. – начал Серов и заткнулся. Выдохнул. Произнёс тихим и проникновенным голосом: – Послушай, Юля, мне твоя девственность. – он хотел сказать «на хрен не упала», но вовремя заменил на более нейтральное выражение: – не так интересна, как тебе, должно быть, кажется. Я никогда не интересовался маленькими девочками – даже когда мне было столько лет, сколько сейчас тебе. Я всегда предпочитал взрослых и адекватн. м-м-м здравомыслящих женщин, которые знают, чего хотят.

– Но я не маленькая.

– Ты на девять лет младше меня. Это существенная разница.

Она промолчала, видимо, соглашаясь с ним в глубине души. Почему-то Серова это задело, как будто он надеялся, что она возразит: «Ну что вы, девять лет – такой пустяк».

– И я знаю, чего хочу, – твёрдо сказала Юля.

– И чего же? – зачем-то спросил Серов.

Он чувствовал, что нельзя задавать этот вопрос, что ответ ему не понравится, что разговор между директором холдинга и провинциальной кассиршей свернул на скользкую опасную дорожку, где можно переломать все руки и ноги, но словно чёрт дёрнул его за язык. И Юля не подвела:

– Я хочу, чтобы вы меня выпороли, – и уточнила деловито: – Ремнём по попе.

– Я никого не порю. Я не садист.

– Вчера вы говорили то же самое, но потом...

– Никаких «но» и никаких «потом»! Юля, меня не интересуют все эти ваши доморощенные извращения. Мне не нравится бить женщин, меня это не возбуждает.

Она молча на него смотрела. Смотрела. Смотрела. И он с ужасом ощутил, как скулы вдруг начали гореть, словно он побрился тупым лезвием на сухую. Он соврал – и она это поняла. Вчера она не уделяла внимания его дымящемуся члену, и он даже решил, что она ничего не заметила, а сегодня выяснилось, что кое-какие подробности от неё всё-таки не ускользнули.

– Ну хорошо, – признался он, – вчера я был возбуждён. – Тот факт, что он и сейчас (сию минуту!) был чрезвычайно озабочен решением полового вопроса, он решил утаить.

– Но это не потому, что я тебя отшлёпал и мне это понравилось, а потому, что... у тебя красивая попка. И.

И пися?! Он хотел сказать, что пися у неё тоже красивая?!

В его голове это прозвучало так пошло и сюсюкающе, что Серов скривился и мысленно застонал. Почему деловая беседа вдруг свелась к обсуждению Юлиных прелестей? Он же собирался поговорить о работе!

– Я понимаю, – мягко сказала Юля, словно ощутив его беспокойство и желая утешить.

– Вы здоровый молодой мужчина, вам трудно сдерживать инстинкт доминирования.

– Не трудно, – упрямо возразил он. – У меня нет инстинкта доминирования.

В его хриплом голосе почувствовалась угроза, которая здорово его удивила. Обычно он был гораздо сдержанней. Видимо, Юля тоже это поняла.

– Ладно, – примирительно сказала она.

Они притихли. Это была немного неловкая и напряжённая тишина. Серов задумался, почему он ведёт себя с этой девушкой как непроходимый дурак?

Через минуту Юля вежливо кашлянула и спросила:

– Если вы не собирались лишать меня девственности, то о чём вы хотели попросить? Что я должна для вас сделать?

Серов вышел из задумчивости.

– Подними кассовые отчёты и подготовь список поставщиков, которые лично привозили товар на склад. Если из наших никто ничего не видел, то, может быть, поставщики что-нибудь знают? Хочу с ними побеседовать. Полагаю, ты с ними хорошо знакома?

– Да, конечно, я же им деньги выдаю, – кивнула Юля. – Я всё сделаю. За какой период?

– С последнего обнуления склада. Когда это было? Три месяца назад?

– Да, в апреле.

– Вот с апреля и выпиши всех клиентов, а также их телефоны и имейлы, – сказал Серов.

– И я тебя прошу, не саботируй мои распоряжения. Я понимаю, тебе хочется задержать меня в Невиннопыске, но, поверь, подобная задержка никак не отразится на наших отношениях. Я больше не буду тебя бить.

Юля вздохнула так горестно, что он чуть не переменил своё решение. Подумаешь, пошлёпать красивую попку, потом подрочить в туалете – зато девчушке сколько радости!

– Мой брат знаком со всякой шушерой, – сказала Юля тихо, отлипая от стенки и делая шаг вперёд. – Ему всего шестнадцать, но он настоящий головорез! У них целая банда: они избивают пьяниц, нападают на дальнобойщиков, грабят ларьки. Ещё девочек насилуют: сначала самый красивый мальчик заманивает её в гости, накуривает всякой дрянью и разводит на секс, а потом подтягиваются остальные. Пускают по кругу.

– Говнюки малолетние! – прокомментировал Серов. – Полиция знает?

– Знает, конечно. Типа борются.

– Хочешь, чтобы я поговорил с начальником полиции?

– Нет, я хочу сказать, что мой брат может свести вас с парнем, который главный у цыган. Они знакомы.

Серов ощутил, что его рот приоткрылся сам собой. Юля ещё немного придвинулась и коснулась пальцем его колена. Надавила, словно проверяла степень прожарки стейка.

– Это было бы очень кстати, – сказал Серов, прикидывая, сколько времени он мог бы сэкономить, если бы напрямую поговорил с неуловимыми цыганами. – Спасибо, Юля! Когда можно встретиться с твоим братом?

– Да в любое время, у него каникулы, – ответила она, шагая пальцами по его бедру, – но это же не входит в мои обязанности, правда? Это моя добрая воля, моё сотрудничество с вами. Моя помощь.

– И?

– Мне тоже нужна ваша помощь.

Её тонкие нежные пальцы пробежались по его брюкам и взялись за кончик кожаного ремня.

20. Как давно это длится?

Серов всё понял и обиделся, хотя мужчины не обижаются, а делают выводы. Он отодвинулся от Юли:

– Ты хочешь сказать, что без порки не познакомишь меня со своим братом-бандюганом?

– Верно, но мне не хотелось бы, чтобы вы воспринимали это предложение как шантаж.

– Но это и есть шантаж!

– Нет! Это отчаяние мазохиста, который первый раз в жизни повстречал нормального садиста и пытается надышаться перед смертью. Вы скоро уедете в свою Москву, а я останусь тут одна – без доминанта, без сессий, без облегчения.

– Я не садист, – в очередной раз повторил Серов.

– Да-да, я знаю.

– Зачем тебе нужно облегчение? Что тебя мучает?

Он хотел коснуться её подбородка, чтобы приподнять склонённую голову, но Юля отдёрнулась от его руки, как от оголённого провода.

– Не трогайте меня, я не выношу прикосновений к коже.

– Но вчера выносила.

– Вчера была сессия.

– Значит, во время сессий ты позволяешь себя касаться?

Юля задумалась:

– Прикосновения Мадам Марго меня тоже угнетали, поэтому она шлёпала через одежду. А ваши прикосновения... – она прикрыла глаза, выдохнула: – Я не знаю, что вчера произошло. Я была как будто в тумане, я помню только ваш запах, ощущение силы, боль от ударов и. И жар между ног. Я была так взволнована и напугана! Мне казалось, что я обмочусь и запачкаю ваш красивый дорогой костюм. И чем больше я старалась сдержаться, тем сильнее мне хотелось обмочиться и опозориться. Я терпела сколько могла, но что-то внутри набухало и горело, и когда вы всунули палец, – прямо в то место, где было горячее всего, – я не выдержала и.

– Ты не обмочилась.

– Мне так показалось.

– Это был твой первый оргазм?

– Наверное. Я думаю, вам видней. Чтобы понять, что это было, я должна ещё раз это испытать. Я хочу это испытать!

Она говорила так искренне, так доверительно. Серов взял её за запястье, обтянутое водолазкой. В глазах Юли мелькнул страх, но потом она расслабилась и не стала вырываться. Наверное, если бы она была в зимней одежде, – пуховике, лыжных штанах и шапке-ушанке, – то позволила бы себя даже обнять.

– А почему это с тобой случилось? Боязнь физического контакта. Это фобия или невроз? Юля напряглась:

– Я не хочу об этом говорить.

– Ну хорошо, – не стал давить Серов. – Как давно это длится?

– Пять лет.

– Ясно, – ответил он, хотя ему ничего не было ясно. Выходило, что до тринадцати лет Юля была обычной девочкой, а потом с ней случилось что-то... нехорошее, шокирующее. Но это было не сексуальное насилие, потому что она до сих пор оставалась девственницей. – Иди работай, а потом мы что-нибудь придумаем.

– Предлагаю устроить сегодня короткий день, – сказал Антоха Цуканов. – В честь твоего знакомства с коллективом! И чтобы сделать это знакомство более глубоким и запоминающимся, приглашаю всех к себе на дачу! Там всё уже готово: охлаждается пиво и лимонад, маринуется мясо барашка, гидрик заправлен под самое горлышко.

– Кто заправлен? – не понял Серов.

– Гидроцикл! В такую жару погонять по Пысе – самое то! Ты когда-нибудь купался в северных реках, несущих свои студёные воды в Белое море? Поверь, это гораздо круче, чем купание в Чёрном или даже Красном море. Это совершенно уникальный и незабываемый опыт!

– Тебе надо в турфирме работать, – отозвался Серов – складно поёшь.

– А я и работал, – засмеялся Антоха. – Поехали, не пожалеешь. К тому же полезно вывозить коллектив на природу, на расслабон – это сплачивает и мотивирует. Ты проходил курс управления персоналом?

– Я всё проходил, – сказал Серов. – Я собирался пообщаться с Сан Санычем, Серафимой и этим вашим... Андрюшей.

– Вот там и пообщаешься! Нет лучше места для задушевных разговоров с сотрудниками, чем дача их начальника.

Серов хмыкнул и понял, что резон в словах Антохи есть. Полезно поболтать с народом в неформальной обстановке. Алкоголь и совместные развлечения сглаживают субординацию и заставляют людей откровенничать с руководством. Назавтра они об этом горько пожалеют, но до тех пор у него будет шанс разузнать о скрытых внутренних конфликтах, о цыганах, о недостачах и о бог знает чём ещё. Нельзя упускать такой шанс. По опыту он знал, что могут вскрыться самые чудовищные секреты: например, то, что Анжела была тайной любовницей Серафимы, а борода у Сан Саныча была накладной, украденной из набора «Дед Мороз своими руками, пособие для воспитателей детских дошкольных учреждений».

– А что, ты прав, – решил Серов. – Объявляй конец рабочего дня. Едем отдыхать!