Текст книги "Охота на доминанта, или 13 отмазок Серова (СИ)"

Автор книги: Таня Володина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

26. Я хочу, чтоб ты страдал

Юля

Пальцы подрагивали, а нож предательски стучал по тарелке, когда Юля резала мясо, поэтому она спрятала руки под стол. От Андрюши не укрылось её беспокойство. Он подвинул её тарелку к себе и быстро накромсал шашлык на мелкие кусочки, которые удобно класть в рот. Юля благодарно улыбнулась и шепнула ему на ухо:

– Мистер Президент согласился. Сегодня будет сессия. Я ужасно волнуюсь.

Андрюша кинул возмущённый взгляд на московского директора – словно блестящий голубой клинок метнул через стол. Тот поймал его взгляд и удивлённо приподнял одну бровь. Юля пнула Андрюшу под столом:

– Не пялься на него. Он ещё неопытный доминант, не любит излишнего внимания.

– Я не представляю, как такой здоровый мужик согласился избить такую маленькую девочку. Как ему вообще это в голову пришло? Извращенец.

– Чего ты взъелся? – зашипела Юля. – Это я его уговорила – шантажировала, можно сказать. Когда Марго меня шлёпала, ты что-то не бесился.

– Марго – женщина! Она не хотела тебя... дефлорировать.

– Успокойся, он тоже не хочет.

– Ага, не хочет. Так я и поверил.

– Да что с тобой происходит? – Юля придвинулась к Андрюше вплотную. – Ты весь день себя странно ведёшь: зачем-то поменял фамилию, обозвал лебедей геями, надел леопардовые плавки, которые купил для Москвы. Что случилось?

– Прости, – покаянным голосом ответил Андрюша, – я сам не знаю, что со мной. Какое-то странное ощущение: как будто я его ненавижу и. одновременно меня к нему тянет. Со страшной силой тянет!

– К кому? – не поняла Юля.

– К нему. К Егору. Он такой же сногсшибательный, как Фредди, только ещё лучше:

ровные зубы и тело греческого бога. Со мной это впервые в жизни, я в шоке! Я ничего подобного раньше не испытывал.

Юля почувствовала укол ревности.

– Я первая с ним познакомилась. Он мой.

– Но он смотрел на меня, когда я катался и прыгал в воду!

– На тебя все смотрели! Ты слишком громко орал и скакал, как бешеный заяц.

Андрюша поджал пухлые губы.

– Юлечка, прости меня, но я ничего не могу с собой поделать. Мне кажется, это любовь с первого взгляда. С первого прикосновения!

– Какая ещё любовь? – возмутилась Юля, раздосадованная этим глупым и неуместным признанием до глубины души. – И когда это он к тебе прикасался?

– Когда мы поздоровались.

– Тьфу ты, это не считается!

– Я знаю! Но я должен попробовать! Если я не попробую, то всю жизнь буду жалеть. Ты же не хочешь, чтобы я всю жизнь страдал и мучился из-за того, что упустил свой шанс?

– Хочу! – возразила Юля. – Если речь о том, чтобы отбить у меня Мистера Президента, то я хочу, чтобы ты страдал и мучился всю свою жизнь. И даже после смерти!

У Андрюши округлились глаза. Они никогда раньше не ругались и уж тем более не ссорились из-за мужчины. Впервые им кто-то понравился – и по роковому стечению обстоятельств это оказался один и тот же человек.

– Не ожидал от тебя такой гомофобии, – ядовито процедил Андрюша, отодвигаясь от Юли.

– Чего? Да как ты можешь? Как тебе не стыдно...

Из глаз невольно потекли слёзы. Она незаметно оглянулась, но никто не обращал на них внимания. Антон Львович громко болтал с Анжелой, Сан Саныч сосредоточенно жевал шашлык, а Серафима мечтательно разглядывала лебедей (вероятно, размышляя о гробовой подушечке из лебяжьего пуха). Егор Константинович с головой погрузился в чтение по телефону. Его пару раз окликнули – он даже не услышал. Наверное, читал важное сообщение от жены или девушки. Юля не знала, женат он или нет. Но такой красивый и богатый мужчина вряд ли будет одинок.

– Ну что, расслабились, сотруднички? – спросил директор, когда все наелись и напились. – В семь часов я развезу вас по домам, но до тех пор все желающие могут ещё раз искупаться – река по вечерам как парное молоко.

– Если ты не против, я останусь на даче ненадолго, – сказал Егор Константинович, отрываясь от телефона, – подожду, пока Ванька меня заберёт. Он немного запаздывает. Оставишь мне ключи?

– Да без проблем! Можете с Ваней остаться здесь ночевать, – великодушно разрешил Антон Львович. – В «Золотой Пысе» условия гораздо хуже, чем на этой старой даче. А ключи не нужны, просто захлопните дверь, да и всё. Воровать тут нечего.

Он улыбнулся. А потом нахмурился:

– Только в мою машину мы вшестером не влезем, одному придётся остаться и подождать Ваню вместе с тобой. Кто согласен составить компанию нашему московскому гостю?

– Я! – тут же выкрикнул Андрюша.

– Я, – сказала Анжела и кокетливо повела плечами.

Егор Константинович вопросительно посмотрел на Юлю, крутя в руках телефон, скользя пальцами по его тонким граням. Юля почувствовала, что все остальные тоже на неё посмотрели. Как неловко!

– Я останусь, – сказала она сдавленно.

– Почему это ты? Давай соломинку тянуть, – предложил Андрюша.

Тот, из-за кого разгорелся спор, мог бы одним словом положить ему конец, но он молчал. Юля знала, что он ждёт, что она скажет. Каким-то образом она понимала его без слов.

– Я обещала Егору Константиновичу, что познакомлю его кое с кем, – сказала она, решив не упоминать о брате и цыгане и не вдаваться в долгие объяснения. – Поэтому мы прямо с дачи поедем на встречу. Так будет удобнее.

– Ну вот и замечательно! – с облегчением воскликнул Антон Львович.

В глазах Анжелы мелькнуло разочарование, Андрюша обиженно насупился, а Егор... вернее, уже не Егор, а Мистер Президент (в какой момент произошла перемена, Юля не заметила, но чувствовалось это весьма отчётливо) многообещающе улыбнулся. Если бы на Юле были трусики, они бы от этой улыбки намокли, но они вместе с остальными вещами сушились на верёвке за домом. На ней были только чужая безразмерная футболки и старые спортивные штаны.

27. Третья отмазка Серова

Цуканов увёз подчинённых, солнце скрылось за верхушками сосен, лебеди угомонились на своём островке. Юля осталась наедине с Мистером Президентом. Впервые наедине с мужчиной, в незнакомом доме, без возможности прервать сессию и убежать. Куда тут убежишь? Разве что в глухую чащобу на съедение комарам и диким зверям.

Если он захочет, то сможет сделать с ней всё что угодно: изнасиловать, принудить к чему-то неприятному, оскорбить, насмеяться над её чувствами. И никто ему не помешает. Он крупнее её и сильнее в два раза. Или в три. Юля поёжилась. Мистер Президент положил руки на стол, как учитель на уроке. Юля сделала то же самое. Они сидели друг напротив друга и смотрели друг другу в глаза.

– Ты хочешь, чтобы я сделал это здесь, на веранде?

– Нет, лучше в доме.

– Сколько раз я должен тебя ударить?

– Не знаю. Раз десять.

– По обнажённым ягодицам?

^{– Да}.

– Перед этим я должен буду тебя разогреть. Иначе останутся синяки.

– Откуда вы знаете?

– В интернете прочитал, – он покачал в руке телефон.

– Хорошо, разогрейте.

– Какое у нас будет стоп-слово?

– М-м-м... «красный»?

– Ладно. Но если мне покажется, что тебе плохо, я прерву экзекуцию.

– Согласна.

– Тебя интересует только порка или ты хочешь кончить?

Кровь бросилась ей в лицо.

– Ну. Да, я хочу как в прошлый раз.

– Чтобы я пальцами довёл тебя до оргазма – ты этого хочешь?

– Да. Только. не надо их никуда всовывать. Просто.

Она прерывисто вздохнула.

– Просто стимуляция клитора пальцами. Ты это имела в виду?

– Да. Нам обязательно это обсуждать?

– В интернете написано, что обязательно. Нам же не нужны сюрпризы, верно? – он подождал, пока она качнёт головой, и продолжил: – К другим частям тела я могу прикасаться? К анусу, талии, груди, лицу, волосам?

Она задумалась:

– Только во время сессии. Я постараюсь вытерпеть, но если мне будет трудно, я скажу «жёлтый».

– Договорились. Для себя я могу что-то получить?

– Что?

– Юля, не тебя одну возбуждают подобные игры. Я тоже хочу кончить.

– Нет! Я обязана сохранить девственность, это главное условие.

– Я не собираюсь лишать тебя твоей драгоценной девственности. Есть много разных способов сделать мужчине приятно – орально, мануально. Ты наверняка в курсе.

– Нет! Для меня это неприемлемо.

– То есть проблемы индейцев шерифа не волнуют? Я должен буду решить этот вопрос в одиночестве – после того, как сессия закончится?

– Да. Вы же доминант, вы должны самостоятельно решать такие вопросы.

– Я не доминант, Юля, я понятия не имею, как решать подобные вопросы. До встречи с тобой девушки меня не кидали, по крайней мере так откровенно.

– Я тоже вас не кидаю! Это часть игры. У нас же не свидание, мы не парень и девушка, которые встречаются потому, что нравятся друг другу. У нас договорные отношения – как между врачом и пациентом или репетитором и учеником.

Мистер Президент задумался. Юле показалось, что он колеблется и готов отказаться от задуманного. Надо склонить его в нужную сторону! Подтолкнуть к правильному решению. Она достала из кармана заранее приготовленные купюры:

– Вот, возьмите. Теперь у вас не будет ощущения, что я вас кидаю.

Он порывисто наклонился над столом:

– Теперь у меня ощущение, что ты меня унижаешь. Ты и правда переводишь наши отношения в плоскость договорных – но не как между врачом и пациентом, а как между клиентом и проституткой по вызову. Я понимаю, что у тебя заскоки по поводу контроля над ситуацией, что деньги дают тебе иллюзию власти, но я тоже живой человек и у меня тоже есть заскоки: я не беру денег от женщин за то, что доставляю им удовольствие. Это принципиальный вопрос. Как у тебя с девственностью.

Он достал три тысячи, полученные от неё накануне и до сих пор не возвращённые, и выложил их на стол:

– Я отказываюсь быть твоим доминантом. Ты споришь со мной, не выполняешь мои просьбы, пытаешься манипулировать, не доверяешь – мне не нужна такая саба.

Это были слова настоящего, прирождённого доминанта.

28. Вопрос доверия

Это были слова настоящего, прирождённого доминанта. Юля ощутила, как жар расползается по всему телу, – от макушки до пяток. Он покалывал её иголками возбуждения и покусывал щекоткой нетерпения. О таком мужчине она мечтала, такой он ей снился, в честь него она назвала собаку. Егор Серов – её персональный Кристиан Грей. Он всё-таки появился в её жизни!

Он взглянул на часы:

– Уже поздно. Пожалуй, стоит позвонить Ване и сказать, чтобы он приезжал.

Мысль о том, что до этого он не вызывал водителя, чтобы оставить для их занятий неограниченное количество времени, совсем её подкосила. Нет, она не могла потерять такого мужчину!

– А... – дыхание у Юли перехватило, она вспомнила о своей приманке: – а как же встреча с Гошей? Вы же хотели познакомиться с цыганом!

– Ой, да мне уже всё равно. Закрою филиал и нет проблем. Шесть человек лишатся работы, зато я лишусь головной боли, – он начал что-то набирать на экране телефона.

– Подождите! – Юля накрыла его пальцы своими и тут же отдёрнула, испугавшись телесного контакта. – Это не так просто. Это. вопрос доверия.

– Да, это вопрос доверия, – подтвердил он. – Если ты мне доверяешь – всё будет. Если нет – я не хочу играть с тобой в эти игры. Решайся.

Он не оставил ей выбора. Или она соглашается на его условия (никаких денег, он главный) и получает желанную порку, или всё пропало: её мечты о настоящем доминанте, их отношения, и даже с «Нордом» всё будет покончено.

Она смотрела на мужчину, сидевшего напротив, – на его упрямо выдвинутый подбородок, спокойные тёмные глаза, сцепленные в замок пальцы, – и млела от желания ему принадлежать. Не в смысле отдаться ему как женщина, а отдать ему контроль над своим телом и душой. Подчиняться ему, выполнять его приказы, служить ему. Довериться всецело и безоглядно, как она давно уже никому не доверялась. Передать ответственность за свою судьбу в чужие заботливые руки – пусть ненадолго, на час или два. Как это было бы сладко!

– Я знаю вас всего один день, – сказала она.

– Я тебя не уговариваю.

Но он и не уходил. Он сидел и терпеливо ждал её решения. Возможно, он тоже был заинтересован в этой игре, хотя и отрицал своё желание доминировать. Возможно, она пробудила в нём истинного доминанта, и теперь должна помочь ему принять эту особенность своей натуры. Помочь принять в себе садиста.

– Вы же не отмените стоп-слово?

– Нет, разумеется. Принципы БДСМ должны соблюдаться, – он подглядел в телефоне: – безопасность, разумность и добровольность.

– А мои запреты? – спросила она. – Вы ведь не сделаете то, что для меня неприемлемо?

– Ты всегда можешь меня остановить, – сказал он серьёзно.

Чем дольше они говорили, чем подробнее обсуждали всякие мелочи, тем сильнее ей хотелось отбросить все сомнения и согласиться на его условия. Это и пугало до полуобморока, и возбуждало до дрожи в коленках. Если бы на ней были трусики, то к концу разговора они бы не просто намокли, а истлели от томительного чувственного жара.

– А вы уверены, что справитесь? – задала она последний вопрос.

– Не уверен, – честно ответил он, – но я постараюсь. Ради тебя.

И в этом тихом и искреннем «ради тебя» было столько сердечности, что Юля отбросила последние сомнения.

– Я согласна! Будьте моим доминантом, Мистер Президент.

29. Виновник

Они зашли в домик. Золотистый вечерний свет пронизывал небольшую комнату, где стояли диван, два кресла, старинный полированный буфет и круглый стол на одной ноге. Он был покрыт самодельной кружевной скатертью, на которой красовался стакан с букетиком ландышей – бабушка, пока жива была, говорила не «ландыш», а «виновник». Нежный радостный аромат заполнял всё пространство и пьянил как вино.

Мистер Президент открыл настежь дверь и окна, чтобы впустить свежего воздуха и прогнать дневную жару. Юля наблюдала за ним с замиранием сердца. Этот красивый молодой мужчина двигался быстро, но грациозно. Все его мускулы, высокий рост и немалый вес не делали из него качка-увальня, а лишь придавали силы и порывистости. А лицо его и вовсе подходило больше поэту серебряного века, чем менеджеру двадцать первого – одухотворённое, породистое.

Она переступила с ноги на ногу, остро ощущая собственное несовершенство, – нетренированная, слабая, с плохим зрением (теперь и без очков!), недостаточно рельефная в нужных местах. Не яркая, не женственная, и наверняка неухоженная по меркам блистательного москвича. Да что там москвич! Даже Андрюша ругал её за то, что она коротко стрижёт ногти, не пользуется косметикой и носит стрёмные шмотки. Уж он бы на её месте развернулся! Он бы не упустил возможности покрасоваться перед парнями, пускай и с риском быть зажатым в тёмном переулке.

Мысль об Андрюше заставила Юлю встряхнуться. Пусть она не девочка-конфетка, но всё-таки Мистер Президент выбрал её. Он предложил ей тематический союз и – самое главное! – захотел доставить ей удовольствие. Бесплатно. По собственной воле.

Он собирался её выпороть, а после подарить оргазм.

Юля непроизвольно скрестила ноги, усиливая давление на половые губы. Сухая половица под ней предательски скрипнула.

Мистер Президент закончил обустраивать комнату и сел на диван. Расслабленно раздвинул ноги и откинулся на спинку. Он выглядел как человек, которому вполне комфортно и у которого нет сомнений в правильности своих действий.

«Он пахнет силой и чем-то нежным,

Слегка пороком и безрассудством», – сама собой сочинилась в голове вторая строчка нового стихотворения.

– Подойди ко мне, – сказал он.

От его голоса, вдруг ставшего низким и властным, у Юли вздыбились волоски по всему телу. Она подошла к дивану. Остановилась в двух метрах от доминантских босых ног.

– Ближе.

Она сделала шаг вперёд и не выдержала, опустила глаза – скорее чтобы скрыть их блеск, чем желая выразить послушание. Она уже два года считала себя «нижней», но подчиняться так безоговорочно ей ещё не доводилось. Мадам Марго не желала играть по-взрослому, как она играла с мужчинами. Деньги брала, но ограничивалась шлепками по юбке. А то, что происходило сейчас, было реальной БДСМ-сессией. Юля едва сдерживала трепет. Что он сделает? Чего пожелает? Чего потребует от неё? Похоже, он целый час читал БДСМ-сайты во время ужина. На какие мысли это его навело? Какие новые знания он там почерпнул?

– Сними одежду. Полностью.

У Юли чуть сердце не остановилось. Мистер Президент сразу же приступил к вещам, которые она считала для себя недопустимыми. Раздеться? Догола? Перед мужчиной? В прошлый раз он задрал ей юбку и сдёрнул трусики – и то она впала в шоковое состояние. Настолько глубокое и затяжное, что действовала и разговаривала словно во сне. Ей страшно было подумать, что с ней случится, если она разденется перед Мистером Президентом донага.

– Ж-ж-ж... жёл... – вырвалось из неё беспомощное жужжание.

Она подняла руку и прикрыла себе рот. Ей пока не настолько плохо, чтобы говорить «жёлтый» ! Мистер Президент подождал несколько секунд и приподнял одну бровь – уже знакомым жестом. Доминант намекал, что ему надоело ждать, пока его приказания исполнятся. И Юля решилась. Нельзя доверять человеку лишь наполовину. Нельзя постоянно страдать и бояться всех вокруг. Нельзя добиваться чего-то и в последнюю минуту включать заднюю.

Она рывком спустила штаны и вышагнула из них. Потом решительно стянула футболку и отбросила её в сторону. Первым порывом было желание прикрыть наготу, скорчиться, окуклиться и слиться с мебелью, но она справилась с подступающей паникой. Медленно опустила руки и расслабила плечи. Выпрямила спину и выпятила грудь, выставляя себя напоказ. И подняла голову – взглянула в глаза своему доминанту. Виновнику её вдохновения.

«Он пахнет силой и чем-то нежным,

Слегка пороком и безрассудством,

Он раздевает меня небрежно,

Спешит скорее души коснуться».

30. Позвольте мне

Он смотрел на неё так, словно видел нечто прекрасное. Как будто она была драгоценной картиной в музее, а он – начинающим художником. Казалось, он фотографирует её глазами, чтобы запечатлеть в памяти навсегда.

Юля ждала. Страх ушёл, смущение превратилось в трепет, на неё наплывало предвкушение.

– Иди ко мне, ложись на колени, – сказал Мистер Президент.

Юля без колебаний легла поперёк его бёдер, уперевшись локтями в диван и опустив голову. Он тронул её лопатки, и от этого касания волна дрожи пробежала по позвоночнику.

– Не напрягайся, постарайся расслабиться, – он надавил на спину, и Юля чуть вытянула руки, прислонилась к ним щекой.

Теперь, когда она не опиралась на локти, её тело всем весом легло на сильные ноги доминанта – она животом и пахом ощущала его твёрдые мышцы. Он взял её за бёдра и чуть поправил позу – таким образом, чтобы удобнее было замахиваться и шлёпать. Эти неторопливые приготовления кружили голову. Лёгкие спокойные прикосновения казались такими естественными и уверенными, что трудно было поверить в отсутствие опыта у Мистера Президента. Нужно обладать прирождённым талантом, чтобы так сходу, без тренировок и обучения, включиться в игру.

Он положил левую руку ей на поясницу, а правую – на ягодицы. И это словно замкнуло в ней контакты. Её тело, все её внутренности, кожа и даже кости – всё мгновенно наэлектризовалось, приготовилось к воздействию, замерло в ожидании. Он погладил одну ягодицу и легонько шлёпнул. Потом погладил и шлёпнул другую. Остановился. Юля не смогла сдержать нетерпеливое постанывание.

– Ты можешь не скрывать свои эмоции, – сказал он, медленно и почти невесомо проводя по ложбинке между ягодицами.

– Ой, – Юля сжалась, поймав его пальцы там, где никто и никогда её раньше не трогал.

– Расслабься.

Хоть он и не изменил тембр голоса, но это прозвучало как приказ. И как же сладко было ему подчиниться!

– Да, Мистер Президент.

Она расслабилась, позволяя нежным аккуратным пальцам исследовать её анус и половые губы. Она ощутила собственную влагу и прикрыла глаза, растворяясь в новых ощущениях, впитывая их и стараясь запомнить. Мистер Президент закончит расследование и уедет, а воспоминания об этом жарком летнем понедельнике останутся самым ярким событием в её жизни.

Она приподняла попу, изнемогая от желания ощутить шлепки. И он её понял. Начал попеременно шлёпать то по одной, то по другой ягодице – в невыносимо приятном темпе и с невероятно приятной силой. Не больно, но чувствительно, и очень ритмично. От толчков она каждый раз сдвигалась вперёд, а потом возвращалась назад – эти качания были похожи на... фрикции. От этого туманилось сознание. Кожа горела. Его ладонь поднималась и опускалась на прежние места, жар всё нарастал. И когда она была уже готова. к чему-то, что наплывало на неё, как цунами на затерянный в океане беззащитный островок.

Он остановился и принялся гладить пострадавшие участки. Теперь его пальцы казались шершавыми и раздражающими, но по-прежнему желанными. Только бы он не прервал контакт! Только бы не остановил сессию! Юля корчилась на его коленях, то вскидывая попу, то из всех сил прижимаясь лобком к грубой ткани джинсов, мечтая о продолжении, теряясь в лабиринтах собственных чувств.

– Ты не хочешь меня о чём-то попросить? – спросил он.

Она оглянулась через плечо. Без очков она не могла рассмотреть его глаз, но его голос, ласкающие руки, улыбка – всё её успокаивало, подбадривало и вызывало доверие.

– Да, хочу, – сказала Юля. – Побейте меня ремнём, пожалуйста. А потом позвольте мне кончить. Я знаю, у меня получится! Теперь я всё чувствую и всё понимаю. Спасибо, Мистер Президент.

Она почувствовала, как слёзы побежали по щекам, но не стыдилась их. Её переполняла эйфория.