Текст книги "Дружба начинается не со знакомства (СИ)"

Автор книги: Таня Белозерцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– Гарри, выведи Гермиону! Постарайся!

Гарри кивнул и, выждав удобный момент, проскочил в туалет. Гермиону искать не пришлось, она была тут же, за дверью. Схватив её за руку, Гарри хотел увести девочку, но…

Гермиона завизжала, задрав голову, а Гарри понял, бежать – некуда, в дверь, придушенно рыча, протискивался тролль. О Господи! Какое счастье, что он толстый! Из-за брюха он застрял в дверном проеме и теперь, натужно кряхтя, пытался пролезть в маленькое для него отверстие, и дубина его бесполезно елозила по полу. План созрел в одну секунду.

– Гермиона! Левитируй дубину! Прямо над его головой.

Гермиона недоуменно посмотрела на Гарри, но почти сразу пришла в себя, взмахнула палочкой и крикнула:

– Вингардиум Левиоса!

Дубина вырвалась из руки тролля и взлетела вверх… Тролль ошарашенно проследил за её взлетом. Гарри нацелил на неё палочку и представил молекулы углерода. В следующий миг деревянная дубина стала стальной и эта цельнометаллическая булава под собственной тяжестью рухнула на голову тролля, с треском проламывая суперпрочный череп.

Настала тишина, Гарри и Гермиона переглянулись и тут же безотчетно крепко обнялись. Обоих колотила крупная дрожь, а Гермиона ещё и плакала. Тролль шевельнулся… Дети настороженно нацелили на него палочки, но нет, это просто по туше поверженного тролля в туалет пробирался встревоженный Гидеон. Оказывается, тролль всё-таки зацепил Сильвануса Кеттлберна, раздробил дубиной в кашу левую руку, да так, что она не подлежала восстановлению. Так профессор снова потерял свою конечность. Снова? Ну да, на его левой руке не хватало двух пальцев, так что…

Нечаянный подвиг Гарри, конечно же, засчитали, его наградили пятьюдесятью баллами.

А в Большом зале происходили свои подвиги-приключения. Когда пятеро ушли за троллем, к лежащему в отключке профессору Квирреллу подкрались двое.

– Слушай, как-то он…

– Картинно шлепнулся в обморок.

– Полностью согласен!

– Ну что, примерим?

– Давай! – и с головы бессознательного Квиррелла стягивается фиолетовый тюрбан… Вот только примерить его близнецам уже не особенно хочется, ибо то, что обнаружилось под тюрбаном, отбивало всякую охоту его надевать.

На вопли ужаса рыжих близнецов сбежались все те взрослые, что оставались с детьми. И одержимого Квиррелла тут же арестовали. Хотели вместе с духом, да он сбежал… и на руках мракоборцев оказались тушка свежеубитого тролля и полуживой профессор Квиррелл.

Фреда и Джорджа поставили на учет в детской комнате мракоборческого центра. Лучше поздно, чем никогда. Хотя, за последний «подвиг» полагается награда, нет?

====== Четырнадцатая глава. Зеркало Еиналеж ======

После того как из школы убрали Квиррелла, Северус вздохнул с облегчением и пошел к директору с требованием удалить из Запретного коридора цербера, мотивируя это тем, что Философский камень теперь не так сильно нуждается в охране. А цербер, как ни крути – зверушка опасная. Реакция директора была… гм, странноватой.

– Как же так, Северус? А у меня так много припасено для нашего милого мальчика… Зеркало Еиналеж, например. И полоса препятствий внизу… Эх-хе-хе-е-е… И кто теперь камушек красть будет?

Северус едва удержался от того, чтобы не потрогать лоб директора – а не перегрелся ли он???

Но так или иначе, а стариковские причуды приходится терпеть и как-то соответствовать им. Проблему с зеркалом Северус решил просто. Вызнав у Дамблдора, что это за зеркало такое – Еиналеж, он пришел в ужас и срочно отправился в заброшенный класс. Найдя зеркало, Северус подошел к нему, держа наготове волшебную палочку, и осмотрел со всех сторон, стараясь не заглядывать в него. И пришел к выводу, что детям это зеркало показывать – нельзя! Однозначно.

Но как же быть со стареньким директором? Как пережить его сильнейшее разочарование, это обиженное и недоуменное выражение его сморщенного лица? Ещё инфаркт хватит от расстройства. Поглазев на тяжелую чугунную с позолотой раму, Северус вдруг разозлился сам на себя: да где проблема-то?! Подменить зеркало, да и все дела! Приняв столь несложное решение, он позвал Флитвика и с его помощью трансфигурировал ближайшую парту в точно такое же зеркало, а опасный оригинал, Зеркало Гоблинов, отправили в хранилище. Да-да, Флитвик сказал, что это было изделие гоблинов, именно с его помощью зубастые коротышки узнавали самые потайные мечты человека и при необходимости могли использовать человеческие желания в своих недобрых целях. Ну, легенда такая, отраженная в сказках.

На Рождество Гарри ездил домой, дядя, как и обещал, встретил его на вокзале Кингс Кросс, и когда Гарри появился из стены, он сразу же увидел знакомую огромную фигуру дяди. Подбежав, он радостно зарылся лицом в каракулевое пальто, а дядя Вернон приобнял его в ответ, потом отстранился и подтолкнул племянника к машине. Дома Гарри засыпали вопросами, и ему пришлось рассказывать всё. И об учебе, и об учителях, рассказал про Снейпа, про друзей. Пожаловался на дурака Малфоя, сказал, что Драко ведет себя как последний говнюк, тётя при этом дала ему затрещину и пригрозила вымыть ему рот с мылом!

А в комнате Гарри ждал сюрприз: большая клетка с ещё одной полярной совой. Крупная, чисто-белая с голубыми глазами. Опешив от изумления, Гарри, ничего не понимая, разглядывал нежданную гостью, Букля, сидевшая в клетке, тоже возмущенно уставилась на незнакомую сову. Тётя Петунья обняла Гарри за плечи и смущенно сообщила:

– Надеюсь, ты не будешь против того, что у Букли появится кавалер?

До Гарри не сразу дошел смысл сказанных слов, а уж когда дошло… Взвизгнув, он бросился к столу и поставил клетку с Буклей рядом, а потом кинулся обнимать и благодарить тётю. Совы с обоюдным интересом уставились друг на друга. Белоснежного совина Гарри, недолго мучаясь, назвал Берингом. Он любил этого отважного путешественника, чей путь трагически оборвался во время последних странствий, но в чью честь был назван пролив между Чукоткой и Аляской – Беринговым проливом.

Черепашка Люси впала в спячку, и поэтому Гарри оставил её в школе, на попечении мистера Филча. Дадли, повздыхав, всё-таки соскучился по ней маленько, подарил Гарри красного деревянного коня на колесиках, небольшого и очень славного. Дядя Вернон, что-то проворчав, подарил книгу «Разведение полярных сов в неволе», этот подарок, богато иллюстрированный, с подробными описаниями, чертежами и схемами, ошеломил Гарри, и он надолго пропал, зарывшись в увлекательный мир сов.

В общем, замечательное Рождество, замечательные каникулы вышли у Гарри Поттера, студента Хогвартса. Даже съездили в Блэк Дадли, маленький городок близ Бирмингема, туда как раз на Рождество приехал передвижной зверинец. И Дурсли с Поттером, соблазнившись рекламой на каких-то невиданных экзотических зверушек, не удержались и поехали. Конечно, реклама их не обманула, посмотреть там было на что… в особенности привлекла внимание одна лягушка – пипа суринамская. Она собрала огромную толпу поклонников, Гарри сперва не понял, что в ней такого привлекательного. Ведь жаба на вид откровенно страшная, плоская и квадратная, как книжка с тощими лапками по углам, а спина дырявая, вся как в оспинах, б-бр-р-р… Но послушав экскурсовода, стало ясно, почему пипа пользуется таким уважением. Оказывается, она живородящая и малышей вынашивает на спине, а после их рождения – причем они рождаются сразу лягушками, а не головастиками – мамаша-пипа ещё долго оберегает их. Кроме странной пипы тут была ещё и туатара, вот она Гарри больше понравилась, симпатичная кремово-желтая ящерица, похожая на некрупного варана. Её уникальность заключалась в том, что она являлась живым реликтом, клювоголовым современником динозавров, а также имела третий глаз на темени, его, конечно, не было видно под кожей, но сам факт того…

К сожалению, каникулы имеют одно подлое свойство – заканчиваться. Рано или поздно. Вот и они закончились и Гарри вернулся в Хогвартс. Оказавшись в спальне мальчиков, Гарри обнаружил возле своей кровати небольшую кучку подарков. Коробка шахмат от Рона, большая банка сливочной помадки от Хагрида, блокнот для записей от Гермионы, толстая пачка листов для черчения от Филча и мантия-невидимка от неизвестного дарителя, но судя по записке, данная вещь когда-то принадлежала его отцу, Джеймсу Поттеру. Который «незадолго до своей смерти кому-то её одолжил». От этого печального факта Гарри беспомощно разревелся. Перепуганные Рон, Невилл и остальные окружили Гарри и начали растерянно спрашивать, что за горе у него приключилось. В ответ Гарри, не в силах говорить, сунул им злополучную записку. Записка пошла по рукам, все вертели её, читали и сосредоточенно морщили лбы. Первым дошло до Невилла, и он разразился возмущенными ругательствами:

– Ну слов нет, Гарри! Твой папа идиот? Ну как же так, отдать такую вещь, которая гарантированно могла спасти его и маму…

– Это не он идиот! – дошло до Рона. – А тот, кто вообще эту мантию взял для изучения. Кто прислал? Чей почерк?! – грозно запыхтел он. Подкатился Шеймус:

– Давай сюда записку, старшекурсникам покажу. Может, кто узнает почерк…

Ему отдали, и он с грохотом скатился вниз по лестнице в гостиную. Вернулся Шеймус в сопровождении Грейнджеров. Гидеон сел на кровать, сгреб зареванного Гарри к себе на колени и стал укачивать, как совсем маленького малыша-двухлетку. Притихшая Гермиона пристроилась под боком брата. Гидеон глухо заговорил:

– Это почерк Альбуса Дамблдора, не знаю, поможет ли это тебе, Гарри.

– Да что же он всё время мне вредит??? – протестующе взвыл Гарри. – На пороге меня оставил, теперь вот мантию у папы зачем-то одолжил… шмыг.

– Да не спросишь его теперь! – со злостью выплюнул Гидеон. – Старикашка сейчас за стеной безумия спрятался, не выцарапаешь. А при чем тут порог?

Ну Гарри и рассказал, при чем… Тишина потом стояла до-о-олгая, заду-у-умчивая.

– Ему ж давно на пенсию пора! – пискнула шокированная Гермиона.

– Лучше в Мунго. В палату для буйнопомешанных, с мягкими стенками… – мрачно добавил Гидеон.

Мантию-невидимку Гарри запихал в чемодан, поглубже и подальше. А на следующее утро, на завтраке сверлил директора таким злобным взглядом, что старик несколько раз чуть не подавился, то и дело натыкаясь глазами на взбешенного мальчика, и искренне недоумевал – чем же Гарри недоволен?

Зеркало Гарри нашел во время поисков заброшенных помещений. Войдя в класс, он окинул оценивающим взглядом стены и пол, пригодны ли они для рисования? И увидел его. Большущее зеркало высотой до потолка, в золоченой раме на звериных лапах. Подойдя к зеркалу, Гарри с восторгом принялся рассматривать в нём отражение класса. Северус, скрытый чарами невидимости, едва не поперхнулся, услышав бормотание Гарри:

– Стеллажи вдоль стен, уйма парт… Да это просто вау! Надо ребят позвать.

И непонятно чем обрадованный мальчишка ускакал за друзьями. Северус вдруг засомневался в своей адекватности. Или это зеркало вдруг стало волшебным и что-то показало Поттеру? На всякий случай он его проверил. Проверка показала, что зеркало обычное, честно отражает предметы и ничего постороннего не являет.

Вернулся счастливый Гарри и привел с собой целую толпу детей, собрал их перед зеркалом и начал:

– Как вы видите, в нём отражается вся комната, посмотрите внимательнее, все полки, доски, книги. Парты ещё этажерками стоят, но с ними мы будем осторожнее, а то ещё обрушатся.

– Мы поняли, Гарри! – нетерпеливо пританцовывая, вставила Гермиона. – Ты правила скажи, как играть?

– Правила просты, искать надо только в зеркале. Кстати, прятать буду я, это тоже надо уметь, спрятать так, чтобы спрятанная вещь обязательно отразилась в зеркале, но это просто, вы быстро научитесь.

И началась игра в зеркальные прятки. Гарри вполне профессионально прятал игрушку – деревянную ярко-красную лошадку, звал детей, которые терпеливо ждали в коридоре, и они радостно толпящейся кучей стояли перед зеркалом и шарили взглядом по его поверхности, старательно ища в отражении спрятанное.

Честно говоря, Северуса эта игра удивила, он даже не знал, что на свете существует такое интересное развлечение – Зеркальные прятки. И прятать-то они быстро научились, ставили лошадку в любом месте класса, но не целиком, лошадка обязательно озорно выглядывала откуда-нибудь. То хитренько подсматривает из-за книги, то ножку выставит над доской, а то и просто внаглую красовалась в полный рост, стоя в открытую на самой верхней полке, туда её левитировала Гермиона и левитацией же снимала, как только кто-нибудь находил лошадку в зеркале.

«Интересный ты человек, Гарри Поттер», – с невольным уважением подумал профессор Снейп, когда детишки, наигравшись, унеслись прочь, настало время обеда. Вот так простое и большое зеркало стало пригодно для увлекательной игры.

У совы Букли тоже было свое счастье. Беринга Дурсли купили в питомнике по разведению совиных и прочих хищных птиц, грубо говоря Беринг не был волшебной совой-письмоносцем, он был обычным, просто ручной одомашненной совой. Но вот сам факт его появления о многом говорил, например о том, что Буклю любят и действительно желают ей счастья. Теперь она не просто почтальон, у которого только одна обязанность – носить письма до конца своих дней; нет, невероятные хозяева подарили ей статус племенной совы. А это означало, что она сможет познать счастье материнства, вывести свое собственное потомство. Букля тесно прижалась к мощной груди своего великолепного мужа и томно зажмурила янтарные глаза, у неё всё-таки будут птенчики. Когда-нибудь…

Разумеется, Гарри оставил сову дома, он не стал её брать с собой, предоставив ей праздновать нежданный медовый месяц.

Потекло-побежало время, крепко спала Люси, терпеливо дожидаясь весеннего солнышка, чтобы спало-снялось зимнее оцепенение, и можно будет снова царапаться в стенку коробки, прося у хозяина поесть. Учились дети, старательно конспектируя лекции профессоров, спешили в библиотеку и стояли в длинных очередях за нужной книгой, а по вечерам корпели над длиннющими эссе – домашними заданиями.

А по выходным стайки детей от первого-второго и третьего курса спешили в заброшенный класс, где стояло огромное старинное зеркало со странной надписью на раме «Еиналеж», и перед ним начинался веселый выходной. Игра в зеркальные прятки.

– Итак, мальчик мой, ты проследил за Гарри? Расскажи мне, что он увидел в Зеркале?

– Себя он увидел, директор, себя.

– Что ж… Он счастливый мальчик.

А почему бы и нет? По сути профессор Снейп сказал директору правду. Гарри и правда счастливый мальчик. Безо всяких зеркал.

====== Пятнадцатая глава. Чудеса без магии ======

Весна была в самом разгаре, приближались экзамены. Старшекурсники с пятого и седьмого курсов словно с ума посходили, младшим, впрочем, тоже досталось. Почему-то именно в последний месяц учебного года преподаватели вдруг все поголовно спохватились и обрушили на головы учеников горы заданий. Трансфигурация, сразу за ней – история магии, потом без перерыва чары и Руны… Уроки за уроками, уроки за уроками и конца-края этому не видно. У многих начиналась истерика, кое-кто из старшекурсниц даже падал в обморок.

Гермиона, Гарри и Невилл тоже с головой погрузились в учебное безумие. Сейчас они изучали заклинание исчезновения: Эванеско, и пытались «исчезнуть» белую мышку. Мышь сидела в стеклянном лоточке с высокими стенками и старательно уворачивалась от заклинания, Гермиона сердилась и грозно шипела на неё:

– Да сиди же ты тихо!

Гарри и Невилл дружно переживали за… мышь. Мальчишки радостно и азартно подбадривали шуструю зверушку, подпрыгивали и вполголоса «орали»:

– Давай, Микки! Давай! Шустрее, сзади… У-во-ра-чивайся!!!

Гермиона хоть и злилась, да понимала – её губы то и дело раздвигались в улыбке, когда от мышиной победы мальчишки, сияя от счастья, кидались обниматься.

– Мистер Поттер, мистер Долгопупс, это вам что, развлечение или урок?!

Упс! Они и не заметили, как к ним подошла профессор МакГонагалл и грозной скалой нависла над ними. Все трое замерли и опасливо воззрились на суровую преподшу, та смерила их недобрым взглядом и обратилась к Невиллу:

– Начнем с вас, мистер Долгопупс. Уничтожьте мышь.

Невилл сглотнул, беспомощно глянул на Гарри и направил на мышь свою волшебную палочку. Кончик палочки подозрительно дрожал.

Со второй половины класса раздались ехидные смешки, слизеринцы не скрываясь, в открытую издевались над робким Невиллом. Профессор МакГонагалл досадливо поджала губы:

– Мистер Долгопупс, вы не можете справиться с заданием? Это совсем просто, отойдите, я сейчас покажу… – с этими словами МакГонагалл подняла руки, поддернула широкие крылья-рукава мантии и нацелила свою палочку на мышь. И едва успела остановить заклинание, точнее отвести руку в сторону, и луч заклятия спиралью усвистел в потолок, потому что Гарри, ненормальный Гарри Поттер, с протестующим криком, раскинув руки, бросился вперед и закрыл своим субтильным тельцем лоток со злополучной мышью. И ладно бы просто кричал криком, так нет же, он кричал словами:

– Вы с ума сошли? Она же живая!

Задохнувшись от ужаса, Минерва, прижав руку к груди, в шоке смотрела на сумасшедшего малолетнего идиота, что так безрассудно кидается под заклятия. А Гарри, сморгнув злые слёзы, отвернулся и, склонившись над столом, осторожно взял в руки притихшую мышку. Зверёк, словно что-то понимая, доверчиво свернулся клубочком в чаше маленьких ладоней, просунув остренький носик сквозь пальцы, уютно щекоча кожу усиками. Прижав кулачки с мышью к груди, Гарри очень серьезно сообщил всему классу:

– Я не дам её убить! Я читал про это заклинание, Эванеско используется для удаления грязи и мусора, вот для чего. Почему бы не принести сюда настоящий мусор – банановую шкурку, огрызки яблок, скорлупу орехов или семечек? Неужели для этого так необходимо убивать живую мышь?

На этих словах почему-то побледнела-позеленела Лаванда Браун и прижала ручки ко рту, её явно затошнило, да и остальной класс вдруг как-то очень задумчиво уставился на учительницу. Очень задумчиво, очень. Логика Гарри была не просто железной, а квантово-титановой. И по-детски истинной и искренней.

Минерва МакГонагалл разозлилась и оштрафовала склочного Поттера на пять баллов. К сожалению, взрослые и дети слишком по-разному смотрят на одни и те же вещи, и если для Минервы мышь была всего лишь школьным реквизитом, то для Гарри она была живым существом по имени Микки, и она очень хотела жить, иначе бы не уворачивалась так старательно от исчезательного заклятия. Прозвенел звонок с урока, ребята покинули класс. Отойдя на приличное расстояние, Гермиона смущенно спросила у Гарри:

– Что ты будешь с ней делать?

Гарри посмотрел на мышку, которую так и продолжал прятать в ладонях, и растерянно пожал плечами:

– Понятия не имею… А где она раньше жила?

Оба класса плотной кучей сгрудились вокруг Гарри и с запоздалым сочувствием рассматривали мышь-героиню, чудом уцелевшую на этом уроке. Драко увидел Гарри совсем в другом свете и теперь чувствовал к нему огромное уважение – не всякий человек способен закрыть собой малютку-мышь и поссориться с преподавателем. И поэтому…

– Дай я её возьму. У меня дома есть клубкопухи и джунгарики, я думаю, мышке понравится их компания.

Гарри облегченно и благодарно заулыбался, передал мышь Драко и оживленно спросил:

– А джунгарики – это хомячки?

– Да, они очень мелкие, даже меньше мыши.

Серые глаза снова встретились с зелеными, и не было в них больше вражды и непонимания, всё-таки неполные десять месяцев достаточно огромный срок, чтобы присмотреться и понять друг друга. Просто им мешала гордость подойти и помириться, и для толчка к этому понадобилась жизнь одной крошечной мыши.

Парад и выпускной бал были потрясающи. Высокие и стройные семикурсники выстроились в шеренгу, перед ними встали барабанщики, флейтисты и хоровики с поющими жабами в руках. Директор Дамблдор произнес торжественную речь, музыканты исполнили гимн, вдоль шеренги прошлись «оруженосцы», прикалывая к мантиям или вешая на шеи наградные значки и медали в зависимости от заслуг студента, среди них был и Гидеон Грейнджер, старший брат Гермионы. Он получил медаль и грамоту, а в Зале Славы потом появится именная табличка лучшего старосты школы в этом потоке. Гарри стало немножко больно и грустно от скорой разлуки, ведь в следующем году он уже не увидит Гидеона, как жаль, он привык к нему.

Но зато на другое утро их ждал поезд, который всех увезет в лето, домой, на каникулы. Снова озеро и лодочки, только вместо ночного мрака и осенней сырости – летний рассвет и туман. Хогсмид и платформа, раздувающий пары паровоз, оживленная толчея, крики, шум и гам. И снова стучат-поют колеса, увозя их домой, и в купе полно народу: Гарри, Невилл, Гермиона и Рон, Шеймус, Дин, Парвати с Лавандой и Драко. На коленях у Драко – Люси, он наконец-то познакомился с ней, рядом с ним сидел Гарри и играл с Микки, мышка шустренько перетекала с ладони на ладонь, едва слышно попискивая. Сидящий напротив Рон ревниво спросил Гарри:

– Гарри, а ты приедешь к нам на каникулы, на две недели в августе?

Гарри честно задумался, продолжая строить мышке дорожку из ладоней, и нерешительно ответил:

– Э-эм, не знаю, Рон. У дяди сделка какая-то очень важная должна состояться именно в конце августа, а перед этим мы поедем в Керн Вилладж к тёте Мардж. На природу. Мы с дядей хотим приучить Беринга к свободе, чтобы он не боялся летать на воле.

– Кто такой Беринг? – с удивлением спросил Драко.

– Самец полярной совы, его в пару к Букле купили.

– Я не понял, Гарри, а зачем учить сову летать на воле? – Драко был безмерно удивлен. Все остальные тоже вопросительно уставились на Гарри – что ещё странного и интересного он скажет?

– Ну, понимаете, он искусственно выведен на совиной ферме, в этом… инк... инку…

– Инкубаторе? – подсказала Гермиона. Гарри благодарно улыбнулся ей.

– Да, в инкубаторе. Там птицы какие-то совсем беспомощные рождаются, летают кое-как, охотиться вообще не умеют, абсолютно полностью зависят от человека. Дяде это не понравилось, он письмо с Буклей прислал и там написал, что это никуда не годится. Ведь Беринг – мужик и должен свою жену обеспечивать, а не сидеть и под крылышком у неё греться. А тётя приписала в конце, что по ней наоборот, Букля счастлива, раньше времени стала мамкой-нянькой, сидит над ним, квохчет, кормит-холит, обогревает, пылинки крылом отмахивает. И-дил-лия, словом…

– Интересные у тебя каникулы ожидаются! – одобрительно покивала Гермиона. – А мы с родителями во Францию собираемся, мне уже не терпится посетить Лувр и по-настоящему увидеть Эйфелеву башню.

– А мы в Румынию поедем, – кисло вставил Рон, – к Чарли, в драконий заповедник.

– В какой??? – полный изумления, переспросил Гарри. – В драконий… а разве драконы существуют?

– Конечно, существуют! Ты что, Гарри, с Луны свалился? – с превосходством в голосе ответил Рон, задирая свой опять в чем-то выпачканный нос. – Несколько видов есть и в Англии, валлийские зеленые и гебридские черные.

– Вот это да! А они большие, драконы?

– Да уж приличные… Что, Гарри, завидно? А хочешь, мы тебя на лето с собой возьмем?

Гарри, полный сомнения, вгляделся в ехидное лицо Рона, на его великоватую, с чужого плеча одежку, грязное пятно на носу. Посмотрел на его драную, облезлую крысу, припомнил двух вечных проказников – рыжих близнецов, и поежился, нет уж, ему, инвалиду, лучше держаться рядом с проверенными людьми, которые всегда знают, в чем он нуждается, и всегда помогут, если что случится. И эти люди – его родственники. Да и с учета в клинике его ещё не снимали, врачам надо показываться, чтобы те не поднимали панику по поводу его исчезновения, и так на целый год в закрытую школу-пансионат угодил да ещё и без профилактория… Придется теперь по врачам побегать, пособирать печати-документы-справки. Так что ну их, драконов. Зато он туатару-гаттерию видел, а она почище неведомых драконов будет. А как же, современница тираннозавров и велоцирапторов! Это вам не хухры-мухры.

И Гарри, охваченный азартом, рассказал им про пипу. Результаты были ошеломляющие, для Рона и других чистокровных волшебников живородящая жаба оказалась чем-то запредельным и они долго не могли поверить, что такая невозможная тварь действительно существует на белом свете. Но им пришлось поверить после того, как Гермиона подтвердила, что пипа водится в Южной Америке, в республике Британская Гвинея, с 1966 года обретшая статус свободного государства Гайана. Ещё бы не поверить, после таких-то географических подробностей, с которыми у магов были ба-а-альшие такие порядочки.

Рон, повздыхав, отвернулся к окну. Ну вот, даже драконами Гарри не удалось заманить к себе, оказывается в мире магглов существуют и вовсе чудные звери, куда там жалким драконам, которые яйца высиживают, как простые куры… Гермиона хмыкнула и добила всех рассказом об утконосах, который зверь и птица сразу, яйца откладывает и детей молоком выкармливает. Это был конец, полный и абсолютный.

Стучали колеса, стучали… и достучали до Лондона, до вокзала Кингс Кросс. Дети радостно галдящей толпой высыпали из вагонов и слились с такой же радостно галдящей толпой встречающих их родителей и прочих взрослых – бабушек, дедушек, тёть и дядь.

Гарри встречали все трое, дядя Вернон, тётя Петунья и Дадли, пухлый и бесконечно родной Дадли. Они радостно обняли Гарри и, окружив его, повели к машине, чтобы отвезти домой.

И были каникулы, солнечные и весёлые. В Керн Вилладже была полная и мягкая тётя Мардж и стая элитных английских бульдогов, поджарых, криволапых, слюнявых и совершенно очаровательных. Были первые полеты Беринга, была первая пойманная им мышь-полевка и была радостная гордость за любимца. Было День рождения, сперва у Дадли, потом у Гарри. А затем…

Тётя Петунья почему-то странно тихо разбудила Гарри, осторожно потрясла его за плечо и прошептала на ухо:

– Вставай, Гарри, кажется, у Букли для нас приготовлен сюрприз…

Гарри с трудом продрал глаза и вопросительно посмотрел на тётю, та с любовью вгляделась в его сонное лицо и ласково погладила по взлохмаченным со сна вихрам. Озадаченный Гарри встал с постели и, спустившись вниз, прошел на задний двор, где дядя построил маленький сарайчик для совиной пары. В гнезде у Букли лежали четыре белых яичка…

====== Шестнадцатая глава. Визитёры ======

Дядя Вернон собирался заключить крайне важную сделку и на почве этого события всех буквально закошмарил. Построил, зарапортовал, дошло до абсурда, до тотальной репетиции…

Дрессировка была чистой, кнут без пряника. Голос – по команде! Кто где сидит, кто что говорит, и так далее по сценарию.

Местный магнат, владелец крупных акций, сети магазинов электроники, двух загородных вилл в пригороде Лондона и яхты на приколе в Сент Ивенс, мистер Мейсон отличался пунктуальностью и на подписание договора, совмещенное со званым ужином, явился точно в восемь, как штык. И не один, а с супругой. При виде которой у тёти Пэт задергался правый глаз, а это был очень плохой знак, и Гарри внутренне напрягся, не зная, чего ожидать. Поймав его взгляд, тётя, улучив момент, быстро шепнула Гарри на ухо:

– Запри сов, у миссис Мейсон острая форма орнитофобии. Если она увидит птицу, то у неё случится припадок.

Всё поняв, Гарри выскользнул из дома на задний двор и, проверив Буклю и Беринга в сарайчике, закрыл все окна ставнями и тщательно запер дверь на тяжелый амбарный замок, на всякий пожарный, как говорится… Замок он, кстати, снял с хозяйственного сарая.

Дальше началась основная нервотрёпка. Дядя сопел и пыхтел, важно раздувая пышные моржовые усы, травил анекдоты про гольфистов, тётя нежно ворковала и чирикала с Иоландой Мейсон о фасонах платьев, Гарри и Дадли сидели тихо, как игуаны под лампой, и старательно наворачивали за обе щеки салаты и десерты.

Сверху послышался странный звук, ритмичное позвякивание, как будто кто-то прыгал на пружинном батуте. Разговор за столом застопорился, все замолчали и, задрав головы, уставились в белый потолок с хрустальной люстрой посередине. Наконец тётя неуверенно проговорила:

– Кажется, это из твоей комнаты, Гарри?

Иоланда заволновалась:

– Но ведь здесь все собрались… или у вас ещё кто-то гостит?

Дядя Вернон и мистер Мейсон нервно переглянулись и шумно сглотнули, тётя Пэт сдавленно прошипела:

– Мальчики, бегом на улицу. Спрячьтесь у соседей, а те пусть вызовут полицию.

Дядя Вернон и Саймон Мейсон грузно поднялись из-за стола, дядя поспешил к себе в кабинет, к сейфу за пистолетом, мистер Мейсон, оглядевшись, высмотрел у камина кочергу, чем и вооружился. После чего два британских джентльмена, истинных мужей своих прекрасных дам и отцы-защитники детей и домов, скользящим «армейским» шагом начали подниматься вверх по лестнице. В комнату Гарри.

Петунья и Иоланда замерли возле телефона, палец Пэт застыл над аварийной кнопкой быстрого вызова. Ну а Гарри и Дадли, как и было велено, со всех ног унеслись к соседям, Гордонам и Полкиссам, где подняли дикую панику о том, что их грабят и что они слышали взломщика… Вызовите полицию, пожалуйста!

Сонный Литтл Уингинг всколыхнулся, а Тисовая улица буквально подпрыгнула от ужаса, когда в вечерней тишине грохнул одиночный выстрел, а сразу вслед за ним прозвенел аккордом звук разбитого стекла. После этого полицию кинулись вызывать все обитатели Тисовой. Полиция приехала в рекордные сроки, и пять машин едва разместились вокруг дома номер четыре. Стражи порядка, однако, после короткого допроса, укатили восвояси, потому что дядя Вернон убедил их, что просто чистил пистолет, а тот возьми, да и… Вон стекло выбил случайно, хе-хе… простите, граждане и соседи. Просто пистолет случайно выстрелил! Бывает же.

Но когда Гарри прошел было к лестнице, чтобы к себе подняться, его перехватила тётя и попросила пройти в гостиную. Сидящий в широком кресле дядя был краснее обычного и, похоже, на нервной почве выдрал себе половину усов. На журнальном столике перед ним – стопка писем, перевязанных бечевкой, и какая-то грязная тряпица, которая при ближайшем рассмотрении оказалась засаленной дырявой наволочкой. Пока Гарри всё это разглядывал, дядя шумно отдувался, собираясь начать разговор, и прежде всего огорошил Гарри вопросом:

– Как в вашем мире гремлины называются?

От неожиданности Гарри глупо замигал.

– Что?

Дядя тяжело вздохнул, подергал себя за остатки усов и начал:

– Понимаешь, племянник… В твоей комнате было непонятное существо, когда мы с Саймоном вошли в комнату, оно прыгало по твоей кровати. Вверх-вниз, вверх-вниз. Прыгает и что-то бормочет. Фух. Мы прислушались: скрип пружин в твоем матрасе, писклявый голосок этого… гремлина. А говорил он… оно, примерно следующее: добби-два, добби-три… и дальше до «добби-восемь», пока не развернулся в прыжке и не увидел нас, стоящих в дверях, а мы, фух, стояли как истуканы. Он тоже замер, как олень под светом фар на ночной дороге. Стоим все, глазеем… у него, кстати, глазищи большие и выпученные, как мячики для гольфа, уф… И тут Саймон, честь ему и хвала, опомнился и спрашивает этого чудика: «Ты кто такой?» А чудик съёжился и зенками в сторону окна. Ясно-понятно, драпать собрался! Ну уж нет, вломился в чужой дом, нарушил частную территорию, так изволь отвечать… а то драпать он собрался. Ну я и вскинул «Бульдог», прицелился в грудку и говорю ему: «Стоять!» А он – колдовать начал, щелкнул пальчиками, да и поднял в воздух твой письменный стол и запустил этим столом в Саймона, а тот не растерялся… фух, поднырнул под летящий стол и попытался схватить это чудо-юдо, за одёжку сцапал, а он возьми, да и вывернись, выскочил из одёжки-то. И в окно сиганул, я вдогонку чисто машинально выстрелил… не знаю, правда, попал я в него или нет. В одёжке его, в наволочке, письма оказались, на твое имя, кстати.