Текст книги "Дружба начинается не со знакомства (СИ)"

Автор книги: Таня Белозерцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Так или иначе, а к василиску теперь незачем идти, Поттер каким-то образом разговорил привидение, и Миртл в присутствии трех свидетелей рассказала о своем убийстве. Хагрид и его ручной акромантул – не виноваты.

Эти свидетельства давнего преступления, конечно же, пригодились суду Визенгамота, и с Хагрида сняли все обвинения, вернув ему доброе и честное имя. Как ни странно, но родственники Миртл тоже нашлись, её старшие и младшие сестры и братья с запозданием в целых пятьдесят лет получили посмертную награду, Орден Мерлина первой степени. А саму Миртл Уоррен окружили невиданным доселе почетом и уважением, чем ввели её в крайнюю степень смущения. Она застеснялась, засеребрилась призрачным румянцем и застенчиво попросила привести туалет в порядок, а то ей слишком грустно находиться в таком грязном и обшарпанном помещении. Надо ли говорить, что её невинную просьбу привели в исполнение? Правда, после тотального ремонта туалетом так и не стали пользоваться по назначению, его, скорее, превратили в музей памяти Миртл, о чем свидетельствовала именная табличка, повешенная на самом видном месте, под витражным окном напротив входной двери. И золотом на черной эбеновой дощечке было написано: «Миртл Уоррен – потерянная и найденная сквозь время и расстояние. Справедливость никогда не забудется».

За всем этим незаметно пробежало-пролетело время второго семестра и начались сперва экзамены, а потом каникулы. Старшекурсники с горем пополам сдали тест по Защите от Темных Искусств, да и то Снейпу и Флитвику пришлось показать пару уроков, из которых студентам понравился Экспеллиармус – заклинание разоружения. Долго потом по школе разносились воинственные вопли юных дуэлянтов:

– Таранталлегра!

– А вот и мимо. Экспеллиармус!

– Петрификус Тота…

– Экспеллиармус! Пока договоришь, упс…

– Да не отвлекайтесь вы!

– Дак я и говорю, сюда кто-то идет, линяем… э-э-э… здрасьте, сэр.

– Мистер Хиггс, мистер Диггори, дуэли в коридорах запрещены. Отработка.

====== Тридцать вторая глава. Июнь, каникулы начинаются ======

Перед самым отъездом из школы к Гарри подбежала Миссис Норрис и позвала его за собой. Гарри отлично понял кошку и тут же, не откладывая дело на потом, пошел за пушистым гонцом. Миссис Норрис привела его в каморку Филча, где его ждали сам Аргус, Снейп и Регулус. А также на столе стояла продолговатая корзина-переноска для домашних птиц: петухов, кур и гусей. Гарри внимательно посмотрел на собравшихся, те имели весьма красноречивый вид – в глазах Северуса прыгали чехарду чертики с бесенятами, ещё он едва сдерживал рвущийся наружу хохот, отчего краешки рта его нервно подрагивали, Филч откровенно хихикал, комкая в руках слюнявчик для младенцев, а Регулус безуспешно пытался всех испепелить возмущенным взглядом. Увидев же Гарри, он обратился к нему с пылом утопающего, как к последнему шансу на спасение:

– Гарри! Может, ты всё-таки меня к себе возьмешь? Не хочу к маленьким девочкам…

Гарри покосился на птичью переноску и вздохнул:

– Извини, Регул, но… нет. Я еду к магглам, а под попугая тебя нельзя замаскировать, кто-нибудь увидит и начнет спрашивать – а что это за птичка такая и почему она похожа на смесь орла и павлина? И почему она красного цвета??? Не дай бог, кто-то додумается, что это сказочная Жар-Птица, и побежит звонить куда не надо.

– Зачем… звонить? – не понял наивный волшебный валенок Регулус. Гарри воздел очи горе и снова вздохнул:

– Ну как же… хорошо. Представим вот такую картинку: пришел к нам орнитолог, мистер Паркер, проведать наших сов, Буклю и Беринга с их птенчиками, и видит большую красную птицу. Первая его реакция – выпученные глаза и крайнее удивление, потом пристальный и тщательный осмотр новой птички, сопровождаемое бормотанием “размер с лебедя, хвост как у павлина, клюв орлиный, на голове корона из перьев, как у птицы-секретаря или, точнее, как у скопы… оперение, как у райских птичек из Новой Зеландии…” Вторая реакция – мистер Паркер хватается за сердце, но пить валокордин ему некогда, он бежит к телефону, забыв спросить разрешение у тёти, лихорадочно вертит диск и истерично орет в трубку: “Алло, шеф! Тут у меня находка-а-а!!! Неведомая науке птица! Да, шеф, совершенно неизвестная!” А самое смешное, это то, что ни один орнитолог в мире не поверит, что это феникс, просто-напросто всего лишь сказочный феникс, нет… Они из кожи вон вылезут, но докажут, что это новый и не известный ранее вид Nova incognita Opisthocomus hoazin. Разумеется, после долгих экспериментов над распотрошенной птичьей тушкой.

Регулус судорожно сглотнул, начиная понимать, что у маленькой девочки всё-таки безопасней будет жить. Филча же и Снейпа внушительный и длинный монолог Гарри тоже пронял, они до-о-олго ещё потом переваривали сказанное.

Снова безлошадные кареты катятся по ухабистой лесной дороге от ворот Хогвартса до станции Хогсмид. Где-то параллельно за лесным клином Хагрид на лодочках перевозил по озеру бывших первоклашек к той же станции. Погладив фестрала, Гарри перехватил поудобнее переноску с Регулом и направился к поезду, шаря глазами по макушкам в поисках белокурой девочки. А вот и она! Найдя Полумну, Гарри вместе с ней прошел по вагону в поисках подходящего купе. Джинни проводила их тоскливым взглядом, непонятно, почему знаменитый Гарри Поттер так носится с этой чудачкой Лавгуд? И как она может так спокойно к этому относиться? Ведет себя как королева, гордая и неприступная.

Подходящее купе было найдено, вещи сложены, а пассажиры заняли свои места. А когда поезд тронулся, Гарри обратился к Полумне:

– Ты феникса к себе возьмешь? Он мальчик, его зовут Регул.

– Тот самый, да?

– Да, – Гарри открыл переноску, – смотри.

– Ух ты, как вырос! Он просто огромный…

– И что, не возьмешь?

– Ну почему, возьму, просто он у тебя вырос… Он не будет по тебе скучать?

– Не будет, Регул понимает, что я к магглам еду и что ему у тебя будет лучше. Ты ведь позаботишься о нём?

– Мы с папой позаботимся, одна я не справлюсь. Что он ест, Гарри?

– Да всё кушает, всё.

– Это хорошо.

И Полумна, подводя итоги, пальчиком ласково погладила феникса по спинке. А тут и друзья нагрянули, и остаток пути до Лондона прошел в шумной и тесной компании. Рон опять попытался зазвать Гарри в гости на лето, пытался соблазнить его Египтом, куда Уизли собирались поехать всей семьей. Гермиона только головой покачала и попробовала объяснить Рону, что Гарри вообще-то на учете состоит и не может без ведома и разрешения врачей покинуть Англию. Но Рон – волшебник, он не понимал всех этих маггловских тонкостей. Надулся и сказал, что Гарри просто не хочет с ним дружить. Гермиона на это только глаза закатила, а Гарри напомнил Рону о сертификате на разведение сов в неволе, Рон вспомнил и заткнулся.

Старый поезд, кряхтя и покашливая, дополз до Лондона и, лязгая сцепками, остановился. Ученики валом повалили из вагонов, на бегу выкрикивая имена своих родственников, а те восторженно ахали-охали при виде своих подросших чад. Что и говорить… двенадцатилетки весьма заметно вытягиваются за год до своих тринадцати лет. Вот и Гарри с трудом признал в плотно сбитом долговязом дылде Дадли, а сам Дадли только по очкам и узнал Гарри, а узнав – заржал:

– Ой, Гарри, это ты, что ли, такой стал?

– На себя посмотри, Дад, что ты с собой сделал? – не остался в долгу Гарри.

Оба парня, тонкий и длинный Гарри и Дадли, здоровенный крепыш с кулаками молотобойца, стояли и придирчиво рассматривали друг друга, подспудно примериваясь для короткой дружеской стычки. Но «подраться» не успели, их перехватили соскучившиеся дядя Вернон и тётя Пэт. Отпихнув Дадли, они с обеих сторон загребли Гарри в свои жаркие объятия и слегка придушили. Охи-ахи, взволнованные расспросы по поводу его худобы и хорошо ли там, в школе, кормят... Естественно, придушенный и слегка перепуганный Гарри начал вырываться, бурно протестуя – мам, пап, вы чего?! А кормят там хорошо, а это просто подростковое… да вы вокруг посмотрите, все тощие, не я один такой! Дядя Вернон, услышав нежданное «пап», растрогался, сгреб племянника и снова основательно помял-придушил в порыве чувств.

Дома Гарри радостно поприветствовал сов, приласкал верную Буклю, похвалил Беринга, так как гладить его было бесполезно, Беринг был равнодушен к ласке, а при желании мог и цапнуть неслабенько за палец, что поделать, обыкновенная птица, которой глубоко чихать на всякие там прикосновения. А вот Букля – другое дело, она понимала толк в ласке и очень трепетно относилась к ней, да что там, стоит начать её поглаживать, так она уж и плывет, и тает, растекается благодарной лужицей и сама голову подставляет, ластится в ответ. Только что не мурлыкает, ну да этого Букля и не умеет, не кошка она…

Совят, трех девочек-совушек продали, а мальчик пока оставался с родителями, правда папаша Беринг уже видел в нем конкурента и всячески шпынял сынка, ревниво отпихивая его от супруги, дескать «а что это ты тут делаешь, не пора ли тебе… восвояси? Хватит к мамке жаться!», и клюет его, клюет, гонит прочь от гнезда. Узнав об этом, Гарри решил пристроить малыша к работе, а то мало ли, отец его совсем зачморит. Тем более, что совенок перенял волшебные гены матери, имел такой же ласковый и покладистый характер.

Что касается имени, то Гарри здесь не очень долго голову ломал, просто припомнил одну историю о похождениях известного мага, а также его родословную – мать волшебница, а отец простой человек – и назвал совенка Мерлином.

Первые пробы в качестве почтальона Мерлин совершил в пределах Литтл Уингинга, разносил письма и легонькие посылочки друзьям Гарри и Дадли. Ребята с юмором отнеслись к этой игре и с удовольствием включились в неё, писали письма и привязывали к лапке необыкновенного почтальона. Потом был совершен более серьезный полет, Гарри отправил Мерлина к Гермионе в другой город. Что ж, этот экзамен был с честью пройден, Мерлин отнес письмо Гермионе и доставил от неё ответ. И статус почтальона был честно заработан. Да и красавцем он был к тому же, поджарый белоснежный совин с ярко выраженной гетерохромией, правый глаз его был янтарно-желтым, как у матери, а левый как у отца – небесно-голубой. Такой вот случайный каприз Природы, ну в самом деле, кому придет в голову скрещивать волшебную сову с обыкновенной? Только Дурслям, да и то потому как они решили, что Букле негоже быть одной, вот и подсуетились, достали для любимицы красавца-самца.

Каникулы текли своим чередом, справили день рождения у Дадли. Гарри подарил ему осиновую дощечку, на которой выжег двух бульдогов, Злыдня и Генерала Планта, они вышли очень похожими, и Дадли был очень рад получить такой подарок. Этот праздник вышел весьма запоминающимся. Сперва-то было ничего, нормально всё… Тётя Петунья с утра наготовила всяких вкусняшек, тортики-пирожные-булочки, напитки разные, потом друзья Дадли пришли, всё это умяли за милую душу и с благодарностями. Потом были танцы, игры-викторины, потрошение подарков, апробация их тут же, в частности прогонка видеоигр на компьютере. К вечеру подтянулись взрослые, новая волна подарков, новые интересные открытия. Снова игры.

А потом одному какому-то взрослому пришла в голову идея допраздновать день рождения в Лондоне, в ресторане и походом в кино. Ну, время не позднее, всего пять часов вечера, тьфу, а не время… Идею приняли на ура, погрузились в машины, да и поехали покорять вечерний Лондон. В столице Британии закатились в гости к какому-то знакомому. В девятом часу дядюшка Вернон, слегка захмелевший, собрался домой, хозяин квартиры вышел проводить, а тётя Пэт засиделась за чаем и душевными разговорами. И только в десятом часу она опомнилась, спохватилась и засобиралась домой, Гарри и Дадли к тому времени разве что не спали стоя, клевали носами, сонно привалившись друг к дружке.

Свежий ночной ветерок взбодрил мальчишек, и они невольно проснулись. Автобусы уже не ходили, пришлось вызывать такси. В машине парни опять задремали, ну а что поделать… День рожденья – только раз в году. Приехали в одиннадцатом часу, на улицы уже опустилась бархатистая июньская ночь, зажглись фонари. Тётя Пэт заплатила хмурому таксисту, и все трое с облегчением направились к дому – ох, наконец-то! – сейчас доберутся до постелей. И спа-а-ать, сладко спать. Однако дядя уже десятый сон, наверное, смотрит, в окнах ни огонька, не горит свет на кухне и над дверью. Жаль его будить, да делать нечего, в дом-то надо попасть. Петунья позвонила раз, другой… подождала, снова позвонила. Прислушалась, за дверью – тишина. То ли очень крепко спит Вернон, то ли его дома нет… Дадли заглянул в окно гаража и сообщил матери и Гарри, что машины там нет, а значит, бесполезно звонить-стучаться. Куда-то подевался дядя Вернон, а вместе с ним и ключи от дома и гаража.

Приключения именно потому и приключения, что внезапно приключаются, ни с того ни с сего и на пустом месте. Вот и как попасть в дом среднестатической женщине с двумя мальчиками? Соседей беспокоить неудобно, все давно спят, да и как им объяснишь ситуацию? Где-то мужа посеяла… ещё смеяться начнут. Гарри побрел на задний двор, на всякий случай проверяя, нету ли где открытых окон. Открытых окон не было, зато обнаружилась открытая дверь балкона на втором этаже, дверь в супружескую спальню. Вернувшись к тёте и Дадли, Гарри сообщил о своей находке и предложил залезть в дом через балкон. То есть он залезет и откроет входную дверь изнутри. Петунья, начиная беспокоиться о судьбе невесть куда пропавшего Вернона, почти сразу согласилась, сообразив, что из дома она может хотя бы в полицию позвонить.

Прошли на задний дворик, задрали головы на второй этаж, оценили высоту, и тётя тут же передумала, ещё чего, не хватало ещё убиться насмерть или шею сломать. Но мальчики – это мальчики, им палец в рот не клади, а дай полазить по стенам и заборам. И после недолгих уговоров Гарри и Дадли, помогая и подсаживая-подтягивая друг друга, начали восхождение на Олимп, наградой в конце которого была кровать и сладкий, желанный сон. Цепляясь за малейшие щели во внешней обивке и ставя ноги в уступы, они добрались до балкона, перелезли через перила и вошли в дом! И открыли наружную дверь для тёти-мамы Пэт.

А дядя Вернон оказался в полиции. Он и его дружок привлекли нежелательное внимание бдительных стражей порядка. Те сперва спросили документы у подзагулявших граждан, а когда они начали возмущаться и протестовать против вмешательства в их личные пространства, законопослушные бобби переглянулись и, не слушая дальнейших словоизлияний, подхватили под белы рученьки веселых джентльменов и с глубочайшим почтением препроводили в ближайший полицейский участок, в камеру предварительного заключения, где и заперли их. До утра.

====== Тридцать третья глава. Июль, каникулы продолжаются ======

Незабываемый и невероятный июнь закончился, настал и медленно пополз по стране удушающе жаркий июль, высушивая и перекрашивая в тусклый бурый цвет все растения. Во всех домах были раскрыты нараспашку все окна и двери на балконы и задние веранды. Во всех домах гудели, стрекотали и журчали кондиционеры всех марок и типов. Но они, увы, мало помогали. Жарко было везде. И если взрослых это мучило и они не знали, куда деваться от духоты, то дети были только рады. Босоногая пацанва с воплями носилась по улицам, размахивая самодельными копьями и луками, среди них были и Гарри с Дадли, а при Гарри был ещё и совенок. Мерлин, как ни странно, оказался душой компании и с удовольствием ввязывался во все ребячьи игры, тем более что кроме совенка с ребятами постоянно бегали три собаки, бульдоги Дурслей – Злыдень и Генерал Плант – и колли Майкла Гордона с необычной кличкой Синоптик.

Услышав впервые странноватое не собачье имя и присмотревшись к тощему, голенастому рыжему щенку с нелепыми длинными лапами и тонкой шеей, ребята насели на Гордона с расспросами, почему собаку так странно зовут. Майкл ответил, что по нему можно узнать погоду за ближайшие полтора-два часа. Проверили, оказалось – правда, пёс действительно предсказывал погоду. Эти нюансы будут рассказаны по ходу истории.

Длиннолапый щенок появился в ребячьей компании год назад, сейчас это был долговязый поджарый пёс с полудлинной шерстью. Увы и ах, изначально породистый колли оказался полукровкой, заводчик обманул Гордонов, но они не стали расстраиваться, дворняга выросла и успела стать членом семьи. Тем более что Марджори Дурсль, признанная собачница, осмотрев узкую точеную голову и высокий рост пёсика, вынесла вердикт – это ларчер, помесь колли и борзой, порода весьма распространенная в Англии и Ирландии.

Так или иначе, но их частенько можно было видеть вместе, невообразимую ребячье-собачье-птичью компанию, когда они, набегавшись по окрестностям и устав, валились смешанной кучей на крыше вросшего в холм сарая. Девочки, игравшие роль санитарок, скрупулезно осматривали и обрабатывали боевые раны мальчишек, ссадины, царапины и синяки, мелкая босота посылалась по домам за перекусом, а что, нормальная эксплуатация младших братишек – эй ты, сгоняй за пирогом, а то помру с голоду и сказку тебе не расскажу… – услышав столь страшную угрозу, младшие сестренки и братишки лохматыми пульками несутся по домам и выпрашивают у мам или втихую утаскивают из кладовок еду.

Вот и сейчас, разогнав по домам мелких, наша развеселая компашка в ожидании еды начала неспешные разговоры, сидя на раскаленных от солнца досках, пощипывая пальцами вылезающую из щелей траву. Неподалеку, в тени, расположились собаки и сова, причем Мерлин уселся на спину Синоптику и своим загнутым клювом начал вычесывать собачью шерсть в поисках блох. Тема разговора потекла вокруг новинок страшилок. Кто что купил и изобрел, и кого как напугать… Малкольм показал бутафорские вампирские клыки, Дадли вспомнил, что купил инфракрасные линзы – если вставить их в глаза и посмотреть ночью на свет фонаря, то глаза засветятся кровавым блеском, и если к ним ещё клыки добавить… Идея всем понравилась, и они начали обсуждать, кого напугать. После долгих размышлений и споров пришли к единому решению – напугать нелюбимую всеми вредную старую кошатницу мисс Фигг. Гарри, зная, что старуха не так проста, настороженно спросил:

– А почему Фигг?

Ему ответил Колин Малкольм:

– Потому что она злая ведьма, Гарри. Тебя тут не было, когда произошел тот неприятный случай. К нам с Пирсом подбежал её кот… Мистер Лапка, кажется, Пирс нагнулся и хотел его погладить, но тут из дома выскакивает эта вредная старушенция и давай визжать на всю Тисовую, что гадкий мальчишка её котика обижает. Представляете, как нам было странно это слышать?

– Да, – подхватил Пирс, тоненький и щупленький мальчик. – Стою и не знаю, что делать и куда смотреть, прямо хоть сквозь землю проваливайся! Я ж погладить его хотел, пушистого такого… – говорит Пирс, моргает влажными глазками, и Гарри начинает тихо ненавидеть старую каргу. Однозначно – месть! И мстить будет он!

Свежую идею не откладывают в долгий ящик, а претворяют в жизнь в тот же вечер. Выпросив у мамы старую косметику, Дадли с Гарри заперлись в ванной комнате и принялись за работу. Без очков Гарри плохо видел, конечно, но и абсолютно слепым не был, а в темноте присматриваться и нужды нет. Намазав бриолином волосы и крепко зачесав и загладив их назад, Гарри при помощи черной туши подчеркнул зловещий вампирский треугольник надо лбом, той же тушью подвел глаза, нарисовав под ними тени, тоналкой и пудрой замаскировал шрам и придал лицу аристократичную бледность, вставил в глаза линзы, а в рот зубы и глянул в зеркало. И вздрогнул. Засомневался даже, а не переборщил ли? Ещё кондрашка старушку хватит… Но вспомнился ни за что ни про что обиженный Пирс Полкисс, и все сомнения испарились – ну уж нет! – вредная бабка должна получить своё. Из одежды, как ни странно, подошла школьная мантия, черная, приталенная и идеально подошедшая к костюму Дракулы. Вот уж воистину, никогда не знаешь, что где пригодится.

Привычку старухи Фигг знали все, и не только на улицах Магнолий и Тисовой, а и по всему Литтл Уингингу и, в частности, в круглосуточном супермаркете, куда Фигг наведывалась каждый божий вечер за кошачьим кормом, ведь кошек у неё много и все жрут только свежее. Ну и вот, вышла Арабелла Дорин Фигг на крылечко, тщательно закрыла дверь, постояла, вдыхая свежий вечерний воздух, попутно любуясь на яркие июльские звезды, спустилась с крылечка да и пошла себе потихоньку. Проходя мимо домов Полкиссов и Дурслей, она презрительно скривилась – мерзкие мальчишки, орут, воняют, вечно бегают, носятся туда-сюда, ни минуты покоя от них! Несносные дети, неужели это сложно, пройтись неспешным шагом, вместо того чтобы нестись куда-то сломя голову… Ну ничего, зато они и отношения другого не заслуживают, хе-хе… Помнится, в Хэллоуин стайка этой мелкой пакости постучалась в её двери и запела песенку на тему «сладости или гадости, жизнь или кошелек!», ну она им и показала, хи-хи… вынесла им полную корзиночку конфеток, эх, жаль, не видела их разочарованных уродских лиц, когда они в красивых и ярких фантиках обнаружили собачье печенье, которое ей по ошибке всучили растяпистые продавщицы в супермаркете. Она было расстроилась, но потом, к счастью, додумалась не выбрасывать, а завернуть в красивые фантики и всунуть этим мелким паршивцам. О-о-о, как же месть сладка!..

Идет старушка Фигг, предается чудным, дивным воспоминаниям, и тут… В дальнем конце улицы Магнолий появилась сперва пара кроваво-красных точек, потом из мрака проступило мертвенно-бледное лицо. Лицо висело в воздухе. Просто лицо, без ничего, без тела, ног и прочего. Сердце ухнуло в пятки, Арабелла замерла на месте, до боли в глазах вглядываясь во мрак, а лицо вдруг исчезло, чтобы, впрочем, появиться снова, на пару метров ближе. Сердце вернулось в грудь и поднялось выше, забилось в горле. Лицо всё ближе и ближе, красные глаза, казалось, заглядывали в самую душу, в самую сокровенную глубину её души. Открылся рот, и сверкнули острые (острые!) вампирские клыки, и как апофеоз всему, разошлись на небе редкие тучи и проглянула полная Луна, проливая на землю бледно-голубой холодный свет, а лицо, висящее в воздухе, стало ещё бледнее, стало совершенно белым, призрачным каким-то… И не лицо уже, а весь вампир в черном плаще стоял перед ней. Потусторонний монстр ме-е-едленно поднял руки и вытянул в её сторону. Что ж, это стало последней каплей. Фигг не выдержала, громко завизжав, она развернулась и помчалась в сторону своего дома, напрочь забыв про кошачий корм.

Сдавленно хихикая, Гарри подобрал с земли мантию-невидимку и, скомкав, спрятал за пазуху. Из ближних кустов выбрался донельзя довольный Дадли. Радостно улыбаясь, он состроил из пальцев знак «виктория».

– Классно, Гарри! Она надолго это запомнит.

– Аха, ещё пы, здогофо… тьфу… – Гарри вынул вставные зубы и повторил: – Здорово вышло!

Хохоча и весело переговариваясь, братья направились домой. Проходя по Тисовой, заметили силуэт большой собаки, бегущей неспешной рысцой. Приглядевшись, они узнали пса Гордонов – Синоптика. Дадли свистнул, подзывая пса, тот свернул с пути и вежливо подбежал к ним, братья потрепали его полувисячие мягкие уши и повели к себе. Ночные странствия Синоптика означали только одно – ночью будет дождь, наконец-то! – и пёс, как всегда, спешит в овраг на окраине, самое прохладное и влажное, по его мнению, место. И поэтому его лучше увести домой, чтобы он там в грязи не перепачкался и в канаве не застрял. Как говорится, плавали – знаем!

Неспешно полз странный непостоянный месяц июль, то превращая окрестности в высушенную степь, то затопляя всё вокруг прямо-таки тропическими ливнями и опять же превращая городок в мангровые болота. И снова взрослые офигевали от этих природных выкрутасов и всячески ругали идиотов метеорологов, которые не-пойми-что обещают. А дети в отличие от взрослых рады любой погоде – потому что каникулы, господа! – и рассекали по залитым водой улицам, вздымая радужные брызги с не меньшей страстью, чем поднимали пыль до небес в засуху. И звенят с утра до вечера веселые детские голоса, прерываясь лишь на обед да на ужин. И снова взгляды всех спотыкаются-запинаются на необычной компании ребят с Тисовой улицы, на весьма необычной компании из скольких-то ребят, трех собак и большой белой совы. Сова постоянно находится с ними, везде и всегда.

День рождения Гарри подкрался совершенно неожиданно, вот так вдруг, ни с того ни с сего закончился июль. Гарри и Дадли шокированно переглянулись и горестно взвыли – как тридцать первое? Какой день рождения? – и их можно понять вообще-то, ведь это означало, что до конца каникул остался всего один, последний месяц лета – август. Караул, куда июнь с июлем подевались??? Так что, сами понимаете, Гарри не испытывал особого восторга, когда совы начали приносить подарки от друзей. Гермиона прислала набор для ухода за волшебной палочкой, Рон прислал вредноскоп и вырезку из газеты, в которой была фотография всех Уизли, а Хагрид… На подарке Хагрида, пожалуй, остановимся и рассмотрим его поподробнее. Гарри снял верхний слой бумаги и успел заметить что-то из зеленой кожи – и, Господи, что это?! – подарок вдруг задрожал, как живой…

Щелк! Уж не челюсти ли?

Петунья взвизгнула и взобралась в кресло с ногами, Марджори с поразительной скоростью метнулась к камину и схватила кочергу, и было отчего – тяжелая и очень толстая книга совершенно по-крабьи, боком поползла к дивану, грозно пощелкивая… челюстями? Обложкой? Сверху, из золотых тисненных букв, составляющих название: «Чудовищная книга о чудищах», проглядывали несколько пар довольно злобных глаз с весьма скабрезным и голодным выражением. Гарри последовал примеру тётушек, запрыгнул в ближайшее пустое кресло, кто его знает, Хагрида, а вдруг и правда что-то опасное прислал? Почуяв невнятную угрозу, на книгу с лаем накинулись бульдоги. Они атаковали её с двух сторон, книга нервно завертелась в разные стороны, огрызаясь и щелкая челюстями. Гарри трясущейся рукой поднес к лицу письмо Хагрида и прочел:

“Дорогой Гарри!

С днем рождения! Эта книга тебе очень пригодится в следующем году. Больше ничего писать не буду. Вот свидимся и расскажу. Всего хорошего.

Хагрид”

Ничего не поняв, Гарри прочитал письмо ещё раз, потом ещё, но яснее оно от этого не стало, а бульдоги тем временем вознамерились распотрошить книгу, обложка её была уже основательно пожёвана, а несколько листов безнадежно порваны. Пришлось вмешаться и спасти странное печатное издание в зеленой обложке. Ведь Хагрид написал, что она очень пригодится…

Книжка, как ни странно, оказалась умной – когда Гарри отогнал псов, книжечка, дрожа от страха, прижалась к ногам Гарри, и тот уже без опаски взял её, притихшую и смирную.

Помимо подарков школьная сова принесла список учебников на будущий год и форму с разрешением для посещений Хогсмида, которое должны подписать родители или опекуны. Поколебавшись, Гарри решил, что ладно, пускай подписывают – хоть какое-то, да разнообразие. Разрешение подписали, правда не сразу, а после того, как выпили лошадиные дозы успокоительного, и после непродолжительного скандала, всё-таки не каждый день присылаются такие жуткие книги.

На следующее утро все собрались на кухне и принялись завтракать, вполуха слушая новости из нового телевизора, и на фоне занудного бубнежа диктора свежим аккордом экстренного выпуска прозвучало следующее сообщение о сбежавшем преступнике, которое заставило всех встрепенуться:

«Блэк вооружен и очень опасен. Увидев его, немедленно сообщите властям по специально созданной горячей линии».

Дзынн-нь… Тётя выронила тарелку и прижала руки ко рту, с ужасом глядя на экран. С голубого экрана на них смотрел Сириус Блэк, всклокоченный и зловещий…

====== Тридцать четвёртая глава. На Косой переулок вход животным – запрещен... ======

Какое-то время все оцепенело таращились на экран. Вернее, на Сириуса Блэка… К слову, на беглого заключенного он не был похож, арестанты так не выглядят. А больше всего Сириус был похож на пленника концлагеря типа Бухенвальда. Сквозь спутанные патлы из провалов глазниц проглядывали горящие лихорадочным блеском глаза, а из рваной на груди тюремной робы было видно шарообразную грудную клетку, туго обтянутую тонкой, просвечивающейся кожей.

Первой опомнилась Мардж. Смачно рыгнув, она ткнула вилкой в сторону телевизора и недоуменно прогудела:

– Это он из какой тюрьмы сбег? Что-то я не поняла… Это в какой такой тюрьме преступников голодом морят? Насколько я знаю, их там закармливают, что твоих свиней на убой, жопа – во, морда – во…

Последние слова Мардж подчеркнула жестами, руками показывая ширину-толщину лица и зада. Кусочек яичницы при этом стойко держался, чудом не свалившись с кончика вилки.

Петунья потерянно уставилась на осколки разбитой тарелки, рассеянно удивляясь тому, что они лежат на полу. Гарри вздохнул и пошел в чулан за веником и совком, вернувшись в кухню, он принялся подметать, краем уха слушая разговоры:

«Сегодня Министерство сельского и рыболовного хозяйства объявляет…»

– Идиот! – презрительно глядя на диктора, рявкнул дядя Вернон. – Хоть бы сказал, откуда сбежал этот маньяк! И вообще, какой прок в этой горячей линии?! А вдруг этот псих сейчас бродит по нашей улице?!

Тётя Петунья бросила нервный взгляд в сторону окна, кашлянула и сдавленно проговорила:

– Азкабан. Сириус сбежал из Азкабана, специальной тюрьмы для волшебников.

Мардж сунула в рот позабытый кусок и скривилась – яичница на вилке успела остыть. Проглотив, она запила глотком красного столового вина, выдохнула и буркнула:

– Ну раз их там так содержат, то лично я совсем не удивляюсь тому, что бедолага решил оттуда сбежать.

– Фу, скелет! – согласно передернулся дядя Вернон.

– А за что он там сидел-то, а, Пэт?

– За массовое убийство. Вроде бы он четырнадцать человек взорвал…

– Бог ты мой! Так он ещё и террорист?!

Гарри выбросил осколки в помойное ведро, озадаченно глянул на тётушку Мардж – непонятно, восхищается она, что ли, преступлениями Блэка? – и унес обратно в чулан совок и веник. На кухню он не стал возвращаться, а поднялся к себе. Надо было подумать. Постояв посередине комнаты и повспоминав, где находится нужная вещь, вспомнил, полез в шкаф и достал с полки толстую кожаную папку с фотографиями и газетными вырезками, собранные им там-сям за два года. Плюхнув папку на кровать, Гарри начал перебирать их, выбрав все изображения Сириуса, он прошел к столу, сел и разложил перед собой фотографии, полюбовался на крестного и горестно задумался: а что он про него знает? По сути – ничего. В Азкабан он загремел вполне законно. Аргус рассказывал, как он кинул Бомбарду в Пита, снес половину улицы, перебил кучу магглов, а в Пита не попал, тот успел увернуться, отчекрыжил себе палец, перекинулся в крысу и утек в канализацию. Ну, по крайней мере, такова его версия тех событий, на самом деле никто не знает точно, что произошло там, особенно в ту ночь на Хэллоуин…