Текст книги "Переполох с чертополохом"

Автор книги: Тамар Майерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Неужели?

– Ну вот, докладываю. Я вытерла повсюду пыль и подмела полы. Кстати, вам нужно купить новое чистящее средство для ванной комнаты.

– Да? То есть, конечно... Послушайте, что это за шум? Надеюсь, вы не впустили в лавку покупателей?

– Впустила, конечно. Нам ведь торговать нужно.

– Нам? – Будь это в моих силах, я бы ужом просочилась по телефонному кабелю и раздавила ее тощую лебяжью шею.

– Вы только не сердитесь, Абби. Поверьте, я очень дорожу этой работой. Тем более что вчера вечером уволили моего мужа.

– Да что вы? Каким образом?

– Я ведь говорила вам, что его уволили по сокращению штатов после того, как он девятнадцать лет проработал инженером на одном и том же предприятии?

– Да.

– Так вот, он целый год тщетно искал работу по специальности, но в конце концов плюнул и устроился шеф-поваром.

– А, так он умеет готовить?

– Он просто гений – его родители держали китайский ресторан в Сан-Франциско. В общем, он устроился шеф-поваром в какую-то идиотскую забегаловку в Пайнвилле под названием...

– "Китайский гурман"?

– Вы там бывали?

– Слышала, – неуклюже соврала я.

– Обходите его за милю, – предупредила Айрин. – Китайская кухня там просто курам на смех. Ну да ладно, дело не в том. Все шло замечательно, Майк сумел отыскать рецепты настоящих китайских блюд, но какая-то идиотка заявила, что хочет есть только ту отраву, которой ее там потчевали раньше. И вот, вы не поверите, но моего Майка после этого выставили пинком под зад.

– Какой ужас! – Понимая, что в долгу перед ней по самые уши, я залебезила. – Послушайте, Айрин, если кому-то захочется что-нибудь приобрести, постарайтесь потянуть время. Я уже бегу.

– О, можете не торопиться. Я полностью владею ситуацией.

– В каком смысле?

– Послушайте, Абби, я продала этот дубовый шифоньер по каталожной стоимости, но...

– Как, вы уже торгуете моим товаром? – завизжала я. – Но как вам это удалось? Даже у Роба нет ключа от моего кассового аппарата.

– По моей просьбе, покупатель расплатился наличными. Здесь ведь банк есть, всего в двух шагах. Деньги у меня в кармане. Да, еще одна клиентка интересуется этими двумя софами в федеральном стиле* (*главенствующий в США стиль в период 1790-1830 гг, схож с колониальным), несмотря на чудовищную обивку...

– Избавьтесь от них любой ценой, – перебила я. – Сделайте ей тридцатипроцентную скидку. – Эти уродины уже несколько месяцев торчали в моем торговом зале, и я несколько раз порывалась поменять на них обшивку, но руки все не доходили.

– Я их уже продала, – заявила Айрин. – Причем за полную стоимость. Покупательница только хочет знать, где можно приобрести такую же ткань, чтобы изготовить шторы.

– В Гастонии, возможно, – сказала я, – придя в себя от изумление. – У Мэри Джо. У нее самый большой выбор тканей на всем Юго-Востоке. А то и в мире. Про нее недавно статья была в "Сазерн ливинг". Читали?

– Это замечательно, Абби, но мне сейчас некогда разговаривать. Тут работы по горло.

– Что? – опешила я.

Я услышала, как Айрин с кем-то заговорила. Слова были неразборчивы. Потом она снова вспомнила обо мне.

– Послушайте, Айрин...

– Абби, это капитан Рич Кефферт и его супруга Терри. Они из Бельмонта.

– Я сама знаю, откуда они! – заверещала я. – Это одни из лучших моих клиентов. Только осторожней, не вспугните их!

– О, что вы, как раз наоборот. Их интересует кровать в стиле Людовика XIV. Гарантия на нее есть?

– Вот что, милочка, – уязвленно процедила я. – Уж кому, как не Кеффертам знать, что я торгую исключительно подлинными вещами. Передайте им, что если они выяснят, что это не настоящий Людовик XIV, то я лично возмещу им все расходы.

– Нет, Абби, они не ту гарантию имеют в виду. Их беспокоит, выдержит ли кровать... – Айрин умолкла, затем сбилась на шепот. – Половой акт.

Я от души расхохоталась. – Скажите, что забавы Людовика XIV кровать выдержала. Вдобавок она застрахована.

– Прекрасно. Теперь насчет вашей файловой системы...

– Не вздумайте прикасаться к моему компьютеру!

– Не буду, Абби, не беспокойтесь. Нужды в этом уже нет. Просто я пришла довольно рано и, от нечего дело, рассортировала все файлы.

– Что? – завопила я. – Хотя я и отдавала себе отчет, что говорю с Айрин по телефону и задушить ее мне не удастся, пальцы мои невольно скрючились, наподобие орлиных когтей.

– Я собрала все чеки, которые не были обналичены, и занесла их в новый файл, "Срочные банковские дела".

Я попыталась унять ярость и взять себя в руки. – Что значит "чеки, которые не были обналичены "?

– Ну, скажем, в файле "Z" был чек на 285 долларов...

"Z"! Вот, значит, куда запропастился злополучный чек. Один клиент купил у меня викторианский пуф в тот день, когда я собиралась сходить в кино на новую экранизацию "Зорро". С тех пор я тщетно пыталась найти этот чек. Поразительно!

Я решила сменить гнев на милость. – И сколько всего не обналиченных чеков вы нашли, милочка?

– Пять. Больше, чем на тысячу долларов. Не беспокойтесь, по окончании рабочего дня я сама отнесу их в банк. Ой, Роб пришел! – зашептала Айрин. Затем я услышала, что она заговорила по-китайски, но трубку пока класть не стала.

Вскоре я услышала голос Роба. – Абби?

– Роб! Что происходит?

– Я вот решил заглянуть в твою лавку, чтобы проверить, справляется ли миссис Ченг. Не мешает ли вам языковый барьер и прочее?

– Она просто молодчина, – пропела я. Пусть тайна Айрин останется между нами. А Роб может тешить свое самолюбие, считая, что свободно владеет одним из самых сложных наречий в мире.

– Послушай, Абби...

– Роб, я должна тебе кое-что сказать.

Мысли, порожденные моим миниатюрным мозгом, он читал, как открытую книгу.

– Можешь это не говорить, Абби.

– Нет, я скажу, – уперлась я. – Прости меня, Роб, я вела себя, как последняя мерзавка. Я буду счастлива, если вы с Бобом поможете мне с экспертизой картины, не говоря уж об ее продаже, и я считаю, что десять процентов – вполне разумная плата за такую услугу.

– Да, и я тебя тоже понимаю, Абби. Миллион долларов – колоссальное вознаграждение за посредническую услугу.

– Просто поначалу мне даже страшно представить было такую сумму, призналась я. – Зато теперь я поняла, что и девять миллионов, которые мне достанутся – тоже не так уж мало. Не говоря уж о том, что эта сумма может удвоиться, если мы найдем подходящего покупателя.

– Ты молодец, Абби, – сдержанно похвалил Роб. – Ничего другого я от тебя не ожидал. Только не отказывайся от своих слов после того, как дядюшка Сэм наложит лапу на половину твоих денег.

– Что? – взвизгнула я.

– Ты не забыла о налогах?

– Черт бы их побрал. Может, все-таки договоримся на десять процентов от оставшейся суммы?

Роб расхохотался. – Не мелочись, Абби. Половина от девяти миллионов тоже не мелочь.

– Это верно, – вздохнула я. – Наконец-то я смогу потратиться на лазерную терапию и избавиться от своих кошмарных варикозных вен.

– За такие деньги тебе вообще новые ноги отгрохают, – посулил Роб. Хотя лично мне и твои нравятся.

– Спасибо, – с чувством поблагодарила я. – Правда, мне слабо верится, что ты их когда-нибудь замечал.

– Ну что ж, Абби, коль скоро ты так расщедрилась, то и я готов кое в чем тебе признаться.

– Валяй! – великодушно разрешила я.

– Реджинальд Перри, тот самый мой эксперт из Нью-Йорка, прилетает в Шарлотт.

– Да что ты? И когда?

– В воскресенье.

– Ты все-таки пригласил его?

– Да. На мой взгляд, Абби, он лучший в мире специалист по Ван Гогу. Если он подтвердит, что картина подлинная, ты можешь с преспокойной душой наплевать на "Сотбис" и "Кристи". От покупателей у тебя отбоя не будет, да и на комиссионные устроителям аукционов тратиться не придется.

– Ух ты, но в таком случае...

– Есть, правда, одно "но", Абби.

– Я вся внимание.

– Не забудь, мы еще не доказали, что в твоих руках подлинник, – сказал Роб. – К сожалению, сейчас есть мастера, способные подделать любой шедевр.

Сердце мое оборвалось. Как легко и быстро, оказывается, привыкаешь к богатству, которого еще нет.

– А если твой эксперт скажет, что у меня – не настоящая Маккой?* (*Имеется в виду фильм "Настоящая Карен Маккой", с Ким Бейсингер в главной роли).

– Есть и другие эксперты. Хотя, по правде говоря, нужен настоящий консилиум, чтобы переубедить Реджинальда Перри. Он – живая легенда.

– Как же тогда уговорил его прилететь сюда? Сколько он возьмет за экспертизу?

– Это не должно тебя волновать, Абби.

– Но волнует.

Роб вздохнул. – Я заплачу ему сам, из своей доли. Хотя, едва прослышав о твоем Ван Гоге, он настолько переполошился, что хотел тут же перезвонить тебе. Мне пришлось приложить все усилия, чтобы его отговорить. Реджи, по-моему, готов был сам заплатить тебе, лишь бы взглянуть на картину.

На мгновение я призадумалась. А что, возможно, в желании Реджи что-то есть. Почему бы ни превратить мою антикварную лавку в частный музей? Наверняка найдутся сотни, а то и тысячи желающих расстаться с деньгами за право взглянуть на мой шедевр. Долларов пятьдесят, по-моему, вполне разумная плата за вход.

– Абби, ты меня слышишь?

– Да, – пробормотала я. – Просто в глаз что-то попало.

– Бывает, – сказал Роб. – Так вот, Абби, Реджи прилетает в семнадцать с четвертью. Как насчет того, чтобы поужинать у нас? Скажем, в семь?

– А когда он посмотрит на картину? – быстро спросила я. – До ужина или после? – Дело в том, что стряпней в необычном семействе Роб-Бобов занимается Боб, вкус у которого довольно экзотический. Мягко говоря. В последний раз, например, он угостил меня жареными потрохами под специями в сочетании с муссом из киви. Я просто не представляла, как смогу лакомиться очередным его угощением, пока Реджи еще не вынес свой вердикт. Нет, мне, определенно, кусок в горло не полезет.

– Он, конечно же, первым делом посмотрит на твоего Ван Гога, – заверил Роб. – Однако окончательное решение вынесет после более тщательного осмотра, который состоится уже по окончании трапезы. Между прочим, Боб собирается угостить вас перепелками под карамельным соусом, а их нужно есть сразу, иначе потом они будут жесткими.

Я содрогнулась. Придется перед ужином опустошить бутылочку какого-нибудь антацида, а к столу незаметно протащить пластиковый пакет, повместительнее. Оставалось лишь надеяться, что антацид нейтрализует всю отраву, которую мне не удастся скинуть в пакет.

– С ума сойти! – восхитилась я. И тут же подумала, что зря послушалась маму и не стала актрисой. А ведь всегда мечтала.

– Тогда будем считать, что договорились, – удовлетворенно произнес Роб. – Извини, Абби, но мне пора. Если с миссис Ченг возникнут какие-либо проблемы, дай мне знать. Кстати, Реджи просил передать тебе привет.

– Спасибо, и ему от меня привет, – сказала я и положила трубку. Итак, Магомет решился прийти к горе! Похоже, денек начинался неплохо.

Между тем, Айрин Ченг в моих советах явно не нуждалась. У нее, похоже, был врожденный талант к торговле, а в свободное от приумножения моих доходов время она мыла, чистила, сортировала и наводила порядок. Она не могла и минуты усидеть спокойно. Я показала ей свою файловую систему существенно уступающую ее собственной, – и обучила обращению с моим кассовым аппаратом, делу, в котором она, по-моему, тоже собаку съела. Проведя в обществе Айрин еще несколько часов, я окончательно убедилась в том, что отныне могу всецело отдаться любимому занятию: посещать всевозможные аукционы с распродажами и покупать, покупать и покупать... Только прежде мне предстояло обделать еще одно дельце.

– Продержитесь немного в одиночестве, пока я отлучусь?

Айрин тактично улыбнулась. – Не волнуйтесь, Абби, я сама запру дверь, и верну Робу его ключ. Для меня уже изготовили дубликат. А завтра утром, если вы не против, я прискочу пораньше. Надо попробовать загнать кому-нибудь вашу вазу эпохи Мин. Она слишком много места занимает.

– Избавьтесь от нее, милочка, я только счастлива буду, – проворковала я. – Так вы уверены, что справитесь без меня? – С таким же успехом моя мамочка могла спросить Пита Сампраса, перебросит ли он мячик через сетку без ее помощи.

– Справлюсь, – коротко ответила она, уверенно кивая. Возражать я не стала, тем более что в лавку величаво вплыла несметно богатая дамочка из Шарлотта, которую я за глаза окрестила миссис Форт-Нокс.

Итак, я предоставила дойку долларового вымени Айрин, а сама отправилась восвояси. В телефонной книге Шарлотта, которой я воспользовалась как путеводителем, значилась целая дюжина людей по фамилии Носс, но всего у двоих фамилия писалась с одним "с". Я подчеркнула адреса обоих. Первый Нос проживал в западной части города, а вот второй – где-то у черта на куличках. Возле студенческого городка. Я решила положиться на собственное чутье.

Глава 18

До Моурхеда я добралась по Квинс-роуд, без сомнения, самой живописной городской улице во всех Соединенных Штатах. Далее мой путь на запад, к Мурз-чепел, пролегал по Фридом-драйв. Где-то здесь, неподалеку от Христианской академии По-Крик, и находился мой первый адрес. Я без труда отыскала нужный дом – скромное кирпичное строение с полосатым полотняным навесом над входом. Посреди иссушенного солнцем газона одиноко маячила сучковатая груша. К сожалению, гараж был пуст, как предвыборные обещания нашего сенатора.

В дверь я все же позвонила. Конечно, я не сладкоголосая сирена, но до сих пор язык помогал мне выкрутиться из самых сложных ситуаций. Не говоря уж о том, что не всякий взрослый поднимет руку на женщину ростом в четыре фута и девять дюймов. Дети, правда, дело другое.

Мужчина, который подошел к двери, обладал такими же невероятными ушами и зубами, как и его лопоухий соплеменник в комбинезоне, но на этом сходство кончалось. Зубастик, возвышавшийся надо мной, весил, по крайней мере, на сотню фунтов больше. Чем-то он походил на огромную крысу. Увидев меня, он скорчил недовольную гримасу.

– Мне нужен мистер Джонатан Нос, – пролепетала я, немного растерянно.

– Вы из секты Свидетелей Иеговы?

– Нет.

– Баптистка?

– Нет.

– Ну, а то, что вы не из мормонского племени, я и сам вижу, пробурчал он. – Вы одна, и, по всем признакам – женщина.

– Если на то пошло, то я епископалистка, – призналась я. – Но мы ловлей заблудших душ по домам не занимаемся.

Крыс смерил меня взглядом. – Надеюсь, вы не попытаетесь всучить мне какую-нибудь дребедень?

Я с оскорбленным видом замотала головой.

– В таком случае, Джонни Нос это я.

– А меня зовут Абигайль Тимберлейк. Скажите, у вас есть белый фургон?

– Нет, – сдержанно ответил ушастый.

– С номерным знаком, на котором написано "НОС"?

– Вы видите здесь хоть один фургон?

– Нет, но я просто...

– А откуда вы узнали мою фамилию?

– Из телефонной книги. В ней числятся всего двое с такой фамилией. Я пытаюсь отыскать владельца белого фургона.

– А что натворил мой дражайший братец на сей раз?

Капли пота, катившиеся по мясистой физиономии Джонни Носа, собрались в здоровенный вязкий шар под подбородком. При одном его виде меня бросило в жар.

– Пока точно не знаю. Дело довольно запутанное. Скажите, а нельзя мне войти?

Крыс снова смерил меня взглядом, что, учитывая мои не слишком внушительные размеры, заняло у него немногим больше секунды. Решив, что серьезной угрозы я все-таки не представляю, он кивнул.

– Заходите. Но только учтите, что дома я работаю. Вы прервали мой творческий процесс.

Всем своим видом изображая раскаяние, я проследовала за ним в гостиную.

– Присаживайтесь, – предложил Джонни, указывая на кожаный диван, посередине которого красовалась вмятина, размером с Марианскую впадину.

– Спасибо.

Сам мой хозяин погрузился в кожаное же кресло напротив. Вмятина на сиденье кресла была не меньше, чем на диване, однако зад Джонни разместился в ней вполне комфортно. Мы уставились друг на друга, и что-то в моем облике заставило Джонни вспомнить о традиционном южном гостеприимстве.

– Чаю хотите?

– А он душистый?

– А разве бывает другой? – обиженно переспросил он.

– Тогда, с удовольствием.

Пока Джонни изображал из себя рачительного хозяина, я осмотрелась по сторонам. Помимо обтянутой кожей мягкой мебели, в гостиной было еще два-три недурных предмета, но на антиквариат они никак не тянули. Самым любопытным здесь были, пожалуй, развешанные на стене за моей спиной фотографии в рамках. Все они изображали увеличенные книжные обложки, причем на каждой красовалось имя Джонни Носа. За исключением одной. Обложки тошнотворной халтуры "Корсеты и короны", вышедшей из-под пера Хортенс Симмс.

Когда я разглядывала ее, вернулся Джонни с подносом в руках. – Это обложки моих книг, – заявил он.

– Вы писатель?

– Точно.

– А что за писатель?

– Выдающийся. Но, к сожалению, до сих пор не оцененный по достоинству.

– Я не то имела в виду, – поправилась я. – В каком жанре вы пишете?

– Ах, так вы читательница! Я сочиняю детективы.

– Понятно. А при чем тут эта книжка про нижнее белье коронованных особ? Я имею в виду бессмертное творение Хортенс Симмс. Оно-то что здесь делает?

– Вы способны держать язык на привязи?

– О да, хоть до гроба, – привычно соврала я.

– Я был у Хортенс литературным негром, – сказал Джонни. – Мало того, что я написал весь текст "Корсетов и корон", так я еще и уйму исследовательской работы проделал. Несколько месяцев в библиотеках корпел. Да, верно, имя на обложке не мое, но я считаю, что сама книга по праву принадлежит мне.

– А название тоже вы придумали?

– А как же. Нравится?

– Оно оригинальное, – соврала я. – И запоминающееся. Как, кстати, и все остальные ваши названия. Хотя, по правде говоря, я никогда ваших книг не читала.

– Ничего удивительного. Ежегодно в Штатах издается более шестисот детективных романов. И, тем не менее, мои книги вы найдете буквально в любой книжной лавке.

– Непременно что-нибудь прочитаю, – пообещала я. – Скажите, а диалогов у вас много?

– Ну, как вам сказать...

– Дело в том, что я не люблю книги, которые состоят из одних диалогов. В таких случаях у меня создается впечатление, что меня обвели вокруг пальца. Я люблю романы с пространными размышлениями, авторскими отступлениями и описаниями, которые смаковать можно.

– Типа "Войны и мира"?

– Ну да. – Я говорила на полном серьезе. – А как насчет юмора? На мой взгляд, когда его слишком много, это мешает воспринимать сюжет.

– Только в том случае, если юмор низкого сорта.

– А у вас какой?

– О, у меня шутки отменные, – без тени юмора ответил писатель. – Но, к сожалению, мои книги никогда мало-мальски престижных премий не удостоятся. Чем книга смешнее, тем меньше у нее шансов что-нибудь завоевать. Наши критики ценят только серьезное и занудное чтиво.

– Извините, мистер Нос, но давайте вернемся к вашему брату. Его, случайно, не Уткой зовут?

– Утко, – скривился Джонни. – Родители наши изгалялись, как только могли.

Я сочувственно закивали. – У меня есть брат, которого мои родители назвали Той. Как тойтерьера. Естественно, в школе его то Фоксом, то Скотчем дразнили.

– Так, значит, Утко опять набедокурил?

– Я же сказала – пока точно не знаю. Разве что дочь мою он на свидание приглашал.

– Она тоже смазливенькая? Как вы?

– Лесть вам не поможет, – кокетливо сказала я. – У меня уже есть приятель.

– Вот жалость, – вздохнул Джонни. – Подфартило мужику.

Я почувствовала, что краснею.

– Либо, – продолжил Джонни, – вы все это выдумали, потому что не выносите жирных мужчин.

– Что за глупости? – возмутилась я. – Среди моих лучших друзей есть настоящие толстяки!

– И ваш приятель – тоже?

– Нет. Но вас, между прочим, это не касается.

Джонни довольно улыбнулся, добившись своего. – Итак, Утко пригласил вашу дочь на свидание. Она несовершеннолетка?

– Ей уже двадцать один.

– Надо же. Редко увидишь, что мать такой взрослой женщины следит за ее дружками.

– Ваш брат дружком ей не приводится. Но он явно что-то замышляет. Сегодня утром я случайно встретилась с ним в доме для престарелых, после чего и глазом моргнуть не успела, как он уже пристал к Сьюзен. – Я шлепнула себя ладонью по губам. Дура безмозглая! Выдала имя собственной дочери брату возможного уголовника.

– Ничего страшного, – успокоил меня Джонни. – Я ничего ему не скажу. Мы с Утко давно не разговариваем.

– Да?

– И вовсе не потому, что я такой толстый. Или – бедный. И даже не из-за того, что я пишу книги. Утко это все по барабану. Но ему не безразлично, что я его осуждаю.

– Вот как? И за что же?

– Как и вы, мисс Тимберлейк, я умею держать язык на привязи. Вдаваться в подробности я не стану. Но, на мой взгляд, мой брат много теряет из-за того, что не знаком со словами "сочувствие" и "сострадание".

– Значит, не в его стиле навещать немощных обитателей домов престарелых?

Джонни вдруг поперхнулся. – Абсолютно.

– Скажите, а чем он на жизнь зарабатывает? Товары, может, развозит?

Джонни пожал плечами, отчего сперва всколыхнулись его мясистые щеки, затем заколыхался шестерной или семерной подбородок, в свою очередь вызвав цепную реакцию колебаний внушительных телес. На мгновение создалось впечатление, будто тело писателя состоит из желе. – Когда мы общались с Утко в последний раз, он поведал мне, что устроился на новую работу. Нечто связанное с импортом-экспортом. Меня это вполне устраивает: коль скоро он не просит одолжить ему денег, я в его дела не лезу. Только время от времени, как и все остальные, узнаю про его похождения из газет.

Я недоуменно заморгала. – Что вы хотите этим сказать?

– Какие-то мелкие нелады с законом. Очередные браки, разводы и тому подобная дребедень. Утко – личность популярная. По-моему, журналисты "Обсервера" балдеют от его имени. Утко Нос, представляете? И я их понимаю. Впрочем, как я уже говорил, сплетни – не мое ремесло. Если хотите выведать подноготную Утко, отправляйтесь в редакцию.

– Так я и сделаю. А как смотрите на то, если я обращусь к самому Утко?

Джонни вытаращился на меня. Во всяком случае, так мне показалось. Глаза на его заплывшей жиром физиономии были едва различимыми щелочками, но сейчас они, похоже, заполыхали огнем.

– На вашем месте, я рисковать не стал бы, – пропыхтел он наконец. Дело в том, что Утко... Одним словом, мой брат провел три года в колонии для малолетних преступников за убийство.

– Вот, значит, во что сегодня оценивается человеческая жизнь, – горько промолвила я. – В три года.

– Он убил негра, – процедил Джонни. – И не выводите меня из себя.

– Послушайте...

Но Джонни уже завелся. – Потому что, убей Утко белого, – прогремел он, – не важно доктора или адвоката, он бы до сих пор сидел за решеткой. Без всяких скидок на несовершеннолетие. Но родители наши так и не смогли пережить этого позора. Они перебрались во Флориду, а нас оставили здесь.

– Извините, – пропищала я.

– За что? За то, что я пузан, в кармане ветер свищет, а мой брат убийца?

– Нет, – замялась я, но в следующий миг нашлась. – За то, что вы страдаете.

– Да, – хмыкнул он. – Что вы понимаете в страданиях, мисс Тимберлейк?

Я попыталась было подняться, но кожаная яма, в которую я провалилась, не позволила мне даже привстать. Однако с третьей попытки, раскачавшись, я все-таки вывалилась на пол. И тут же резво вскочила.

– А легко, по-вашему, когда тебя всю жизнь обзывают пигалицей или фитюлькой? – завопила я. – А то и вообще финтифлюшкой! – Не выводите меня из себя! Потому что отец мой умер, а мать – цирк ходячий! Не говоря уж о том, что мой бывший муж страдал манией величия, и после развода отобрал у меня дом и детей.

– Извините меня, – негромко ответил Джонни.

Мы оба рассмеялись.

– Ну ладно, – сказала я. – Мне пора идти, а вам нужно работать. Так, говорите, ваши книги в любой лавке купить можно?

– Да, почти в любой. Я бы подарил вам парочку, но мой издатель крайне скуп на авторские экземпляры.

– Ерунда. Если я куплю вашу книгу, вы мне ее надпишете?

– С удовольствием. Возьмите для начала "Роковое жало". Про одного маньяка, который подстроил убийство, выведя смертоносных пчел. Пока это мое любимое произведение.

– Можно задать вам очень личный вопрос?

– Валяйте.

– Если вы настолько страдаете, как вам удается сочинять смешные книжки?

– Юмор зачастую бывает порожден страданием.

– Тогда я, наверно, могла бы выступать клоуном в цирке, – заметила я.

– Да, но только на ходулях, – улыбнулся Джонни.

– Очень остроумно. – Я притворно надулась. – Но за чай спасибо.

Джонни сопроводил меня к двери. – На вашем месте, мисс Тимберлейк, я бы держался от Утко подальше. Распространяться не стану, но, поверьте мне на слово: мой братец – прескверная личность.

– Я это запомню, – пообещала я.

Глава 19

Какой смысл обладать ценными связями, если ими не пользоваться? Возвратившись в свое божественно прохладное жилище, я тут же позвонила Грегу. Он куда-то "на секундочку отлучился", но находился в пределах здания полицейского управления. Я накормила Мотьку, выждала десять минут и перезвонила.

– Привет, Абби! – голос Грега звучал жизнерадостно, отлучка пошла ему на пользу.

– Чем ты занят сегодня вечером? – поинтересовалась я.

– Вечером? Мы снова патрулируем на пару с Бауотером. Я как раз домой собирался, соснуть часочек-другой. А что?

– Да так, ничего особенного. Просто я думала...

– Ничего больше не говори. Я думаю то же самое. А как насчет завтрашнего вечера?

Я призналась Грегу, что приглашена с мамой на ужин к Ее Величеству, Королеве Присцилле Хант. Зная, что Грег откажется, я даже взяла на себя смелость и пригласила его пойти с нами. По части светских манер Грег способен состязаться разве что с гиппопотамом, но это его нисколько не беспокоит. Он избалован откровенными взглядами и не в меру распущенными руками зрелых дамочек. А вот более юные создания женского пола – те, которые убиваются по Леонардо ди Каприо и Мэтту Дэмону – совершенно не замечают моего Кэри Гранта.

– Значит, в воскресенье? – уточнил он. Я представила, как обиженно надулись его сладострастные губы.

– Извини, воскресенье меня не устраивает. А вот в понедельник я точно могу.

– Чем же, хотел бы я знать, ты настолько занята в воскресенье?

– Я собираюсь мыть голову.

– Понимаю. А мы с Фонцем собираемся мой револьвер чистить. Скажи честно, Абби, у тебя ведь свидание, да?

– Чисто деловое.

– С кем? Надеюсь, не с Бастером?

– Грегори!

– Извини, Абби. Ну, а с кем, в таком случае?

– Это не твое дело, но раз ты уж так хочешь знать, то – с Роб-Бобами.

– А-аа. Какого же черта ты сразу не сказала?

– Потому что ты способен и к ним меня приревновать.

– Ничего подобного. Они очень славные педики.

– Грег, ты бы меня и к моему отцу ревновал, будь он еще жив. Помнишь, что случилось, когда я тебя с Тоем познакомила? Ты ему чуть руку не оторвал во время рукопожатия.

– Я просто не поверил, что он – твой брат. Волосы светлые и рост под шесть футов.

– Шесть футов и два дюйма, – сухо поправила я. – Сам виноват, должен мне верить.

– Ты, как всегда, права. Ну что, значит, тогда в понедельник?

– Заметано. – Я сглотнула и сменила пластинку. – Послушай, Грег, ты слыхал когда-нибудь о парне, которого зовут Утко Нос?

– Да, знаю я такого. Дай вспомнить, из какого он мультика.

– Что?

– Какие-то там истории про Дональда Дака и дядюшку Скруджа, да?

– Грег, я вовсе не шучу, – пискнула я. – Мне и в самом деле нужны сведения о мужчине по имени Утко Нос. Точнее, зовут его Утко, а фамилия Нос.

– Какого рода сведения? – деловито спросил Грег.

Почувствовав, что Грег насторожился, я решила сбавить обороты. Если он не знал про уголовное прошлое Утко, то выходило, что Джонни соврал. Ибо ни одно преступление в Шарлотте не совершалось без ведома Грега, который либо расследовал его сам, либо следил за расследованием, которое вели его коллеги.

– Любые, – небрежным тоном ответила я. – Где он работает, например, чем занимается и все такое.

– Абби, как по-твоему, похож я на справочное бюро?

– Что ты, зайчик, нет, конечно.

– Знаешь, Абби, на твоем месте я бы поаккуратнее отнесся к тому, чтобы нанимать работника-мужчину. Могут, например, быть неловкие моменты, когда ты захочешь достать что-нибудь с верхней полки, или забраться наверх по стремянке. Не говоря уж о том, что многим мужчинам не по нутру, когда бал правит женщина. Есть и другие мелочи. Мне, например, куда приятнее, когда в магазине меня обслуживает симпатичная женщина.

– Ага, значит, она должна быть еще и симпатичной?

– Ну...

– Так вот, Грег, к твоему сведению, я провела собеседование уже с несколькими кандидатами, и пока из всех на меня наибольшее впечатление произвел Нос. Он настоящий Гаргантюа.

– Кто?

– Ну, амбал.

Воцарилось столь продолжительное молчание, что мы, южане, за это время вполне могли успеть отказаться от жареной пищи, а члены Ку-клукс-клана стать меннонитами. – Ты просто пытаешься вытянуть из меня нужные сведения, – сообразил наконец Грег. – Наверно, он просто какой-то старый пердун, который самостоятельно зад подтереть не может. Так?

– Нет.

– Абби, ты хочешь пробудить во мне ревность? Если да, то это тебе удалось.

Я вздохнула. – Нет, Грег, к Утко Носу ревновать меня ни к чему. Его внешность вполне соответствует его имени.

– Да? Послушай, Абби, это верно, что я сегодня патрулирую с Бауотером, но... Как ты отнесешься к тому, если я на минутку заскочу к тебе?

– Видишь ли...

– Ты можешь заодно Джей-Кат пригласить, чтобы они с моим напарником пообщались. А мы уж постараемся обеспечить непринужденную обстановку.

Я уже ухитрилась напрочь позабыть о том, что обещала свести свою подругу с сержантом Бауотером. И тут меня осенило. – Хорошая мысль. Только чтобы заручиться присутствием Джей-Кат, мне нужно точно знать время встречи. Давай определимся.

– Так, Бауотер заступает на дежурство в восемь вечера. Может быть, в десять?

– Договорились. Только раньше не приезжайте, возможно, мы с ней сначала в кино сходим.

– Ладно. Но только при условии, что ты пойдешь именно с Джей-Кат.

– Пока, Грегори, – сказала я и в восторге поцеловала телефонную трубку.

* * *

Джей-Кат я позвонила в ее магазинчик.

– Ой, Абби, ты прослушала мое послание?

– Какое послание?

– Тут какой-то хмырь заходил, наводил о тебе справки.

– Грег?

– Нет, дурашка, настоящий хмырь. В кожаной куртке с металлическими заклепками. Типичный металлист. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Нелепый вопрос. – Скажи, милочка, он ведь на мотоцикле ездит?

– Откуда ты знаешь? – изумилась Джей-Кат.

Душа моя ушла в пятки. – И что ты ему рассказала?

– Я отослала его к тебе, но тебя, как на грех, на месте не оказалось. А твоя помощница, по его словам, велела ему убираться вон и не совать нос в чужие дела. И он вернулся ко мне. Послушай, Абби, я даже не слыхала, что ты обзавелась помощницей. Почему ты мне не сказала?

– Она только со вчерашнего дня работает. Ну, а что ты ему поведала?

– Я тоже велела ему не совать нос в чужие дела и выставила вон. Тяжелый вздох. – При этом мысленно рвала на себе волосы. Он такой хорошенький.