Текст книги "Когда вы кого-то любите"
Автор книги: Сьюзен Джонсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
– Я не смогла найти леди Бладсуорт, – сказала она, дополнив свои слова информацией, сообщенной Дарли. – Один из ее друзей сказал мне, что сегодняшний вечер она проводит дома с тетушкой.
– Дьявольщина и проклятие! – Графтон оскалился, его косматые брови сошлись над уродливым носом, челюсти разочарованно затряслись. – Я впустую потратил время, придя сюда. Слушай, ты. – Он указал пальцем в сторону Элспет. – Жди меня в экипаже. А я пока сгоняю партию-другую в карты, раз уж я все равно притащился сюда.
Его невоспитанность не задела ее, все тело Элспет было невосприимчиво к любым внешним оскорблениям, прошедшие и ожидающие ее удовольствия занимали все ее мысли. Спасибо маркизу Дарли. Особая благодарность его искушенным губам и языку, подумала она, внутренне улыбаясь, в ожидании еще более, неограниченного доступа к его мужественному телу завтра.
– Какого черта ты улыбаешься? – взревел муж. По-видимому, даже внутренние улыбки невозможно сдержать, когда ты погружен в блаженство.
– Да ты послушай, что за прелестную мелодию играет оркестр, – весело ответила она медово-сладким голосом, полностью соответствующим ее ублаготворенному настрою.
– По мне, так это отвратительный скрежет и завывания, – прорычал граф. Щелкнув пальцами лакею, он кивком указал в сторону карточного зала.
Пока лакей увозил кресло с графом, юный Том Скотт бросил взгляд на плечо Элспет, едва заметно кивнул и сказал:
– В экипаже есть накидка, мэм, от вечерней прохлады.
Элспет глянула вниз, у нее перехватило дыхание. Темный волос запутался в кружевах ее декольте. Она тут же убрала его и зажала в кулаке.
Надо бы выкинуть его. Подобные улики могли быть чертовски опасными.
Но вместо этого она сунула его за корсаж, на добрую память. Что касается Тома, он был любимцем Софи.
Ему можно доверять.
К тому же он оказался очень полезным; она закутается в шаль и скроет запах запретной страсти в экипаже по дороге домой.
Единственное, что могло бы помочь Дарли в данный момент, это сексуальная разрядка, и он собирался тут же заняться самоудовлетворением. Самопожертвование и приличное поведение хороши, если только не затягиваются надолго.
Время, пока он ехал домой, он готов был взорваться. Войдя в прихожую, Дарли тут же направился большими шагами в библиотеку, захлопнул за собой двери и почти бегом пересек комнату до дивана, где еще недавно занимался любовью с несравненной Элспет. Даже не сняв сапоги, он устроился на софе, расстегнул бриджи и льняные подштанники, которые надел сегодня. Он сгорал от нетерпения после мучительного свидания с Элспет в жокей-клубе и сию минуту желал получить удовлетворение.
Теперь, когда его напряженность была частично снята секундной разрядкой, он перестал ощущать потребность швырнуть первую, попавшуюся под руку вещь – а ею оказалась новая книга по чистокровным жеребцам – в окно.
По счастью, нечеловеческим усилием воли он сдержал первый приступ ярости, швырнув книгу всего лишь на кресло у окна.
Выругавшись, Дарли бросил мрачный взгляд на часы.
Черт бы побрал, до утра оставалось еще не меньше десяти часов, а он все равно мучился от приступа животной похоти.
Проклятие.
Он потянулся за графином с бренди.
Глава 12
Следующее утро Элспет провалялась в постели, пока не услышала скрип колес отъезжающего экипажа Графтона. Она все еще раздумывала, а не остаться ли дома, дабы устоять перед опасным искушением Дарли. Хотя надо признать, ее бессонная ночь была очевидным свидетельством неотразимого шарма. Она не шелохнулась, когда в спальню вошла Софи, и притворилась спящей в надежде всетаки собрать всю силу воли в кулак и совершить отчаянный, геройский поступок – не двинуться с места.
Ах, если бы ей удалось перестать думать о том, как неописуемо прекрасно любовное действо. Ах, если бы… ах, если бы…
Легкая трепетная дрожь сотрясла ее тело, словно в ответ на ее душевные сомнения.
Трепет, который невозможно игнорировать. Трепет, взывающий об оргазме.
Она открыла глаза и взглянула на часы.
Пять минут десятого. Она сопротивлялась целых пять минут.
Возможно, это было лишним подтверждением любовного мастерства Дарли.
А также напоминание о многочисленных томных снах и грезах, преследовавших ее всю ночь.
– Вы уже не спите, – сказала Софи, подходя к изголовью постели с подносом в руках. – Вы остаетесь или уезжаете?
– Я действительно пыталась остаться дома. – Элспет откинула одеяло. – Я честно пыталась. Всю ночь и особенно – после рассвета. – Она опустила ноги с постели и скользнула на пол. – Так что я еду.
– Хм, как будто я не знала. Ладно, он уже здесь, так что вы лучше приведите себя в порядок.
– Он здесь!
– Там, за садом, с первым лучиком зари, – буркнула Софи. Хотя ей и самой было приятно, что маркиз так же жаждал увидеть ее малышку, как и она его. И уж если даже пожилая женщина позволяла так разыграться собственному воображению, от маркиза ей хотелось еще большего. Не то чтобы она совсем уж выжила из ума, но надеяться никогда не вредно. Графтон был стар, каждый вечер он напивался до бесчувствия, и у него уже однажды случился приступ паралича. Будет на то Божья воля, его разобьет еще один. – Ваша ванна готова, милая моя. И я приготовила ваше желтое муслиновое платье, как раз на солнечный день. Идите, развлекайтесь и ни о чем не беспокойтесь.
– Спасибо тебе, Софи. Я, пожалуй, так и сделаю, – радостно ответила Элспет, все ее сомнения развеялись в один миг.
Дарли стоял рядом с блестящим черным фаэтоном. Его самодостаточность была заметна даже на расстоянии. Он стоял абсолютно спокойный, уверенный в себе, прямо-таки олицетворение человека, знающего свое место в этом мире. И сегодня он принадлежал ей, подумала Элспет с легкой внутренней дрожью страстного желания, затмившей все, кроме восторга от переживаемого момента.
Заметив ее, он приветственно помахал рукой.
Сердце у нее сильно забилось, слезы счастья выступили на глазах.
Не опасаясь, что его могут увидеть, он бросился к ней, и она рванулась к нему. И когда они встретились, он схватил ее в объятия, долго кружил вокруг себя и целовал ее, повторяя, как тосковал по ней.
Все было так прекрасно, что она расплакалась.
– Прости, прости меня, – шептал он в замешательстве, целуя ее снова и снова. – Я не хочу тебя огорчать.
– Да нет, мне не грустно… никогда, с тобой – никогда. – Всхлипывая и запинаясь, Элспет старалась улыбаться.
– Скажи мне, что делать, – прошептал он в полной растерянности при виде ее слез.
– Увези меня прочь отсюда.
Он едва не спросил куда, но задумался, хотя и очень заманчиво было держать ее в своих объятиях и думать о возможности вызволить из ее замкнутого мирка.
Почувствовав его колебания (ведь обычно люди вроде маркиза принимают решения, не задумываясь), она быстро исправилась.
– Я имела в виду твой домик для скачек, Дарли. – Она сумела изобразить кокетливую улыбку, поскольку на кону было ее счастье. – Я испугала тебя?
– Нет.
На этот раз Дарли ответил без тени сомнения, заметила она, дальнейших разъяснений не потребовалось.
– В таком случае поехали? – легко бросила она, указав на фаэтон. Она не собиралась ни отказываться от того, то мог предложить ей Дарли, ни уклоняться от роли кокотки, если понадобится. Она очень хорошо понимала, что это был мир мужчин. В противном случае она давно бы обитала на каком-нибудь греческом острове.
– Немедленно, – ответил Дарли с улыбкой, направлясь к фаэтону, с легкостью, приобретенной долгой практикой, отбросив все комплексы. – Я тут кое-что привез для тебя.
Не следовало ли ей тут же заявить: «Ты не должен был этого делать, я все равно не смогу принять»? И она едва не произнесла эти слова. Но когда они подошли к фаэтону, она увидела, на кожаном сиденье черный бархатный футляр и радостно взвизгнула. Маркиз рассмеялся:
– Ты же еще не видела, что там.
– Я просто волнуюсь, вот и все. – Не могла же она сказать, что никогда еще не получала подарков в таких дорогих бархатных футлярах.
– Тут просто какая-то мелочь, – заявил он, помогая ей подняться на высокое сиденье. – Посмотри сама.
Элспет снова взвизгнула. На белой шелковой подушечке лежал роскошный, усыпанный бриллиантами и сапфирами браслет. Прекраснее ей не доводилось когда-либо видеть. Граф был не из тех мужчин, что тратят деньги на драгоценности для жены, а ее семья не могла позволить себе дорогие безделушки.
– Это просто прекрасно, – выдохнула Элспет, когда Дарли взобрался на сиденье и взял в руки вожжи. Но она понимала, отбросив жадность в сторону, что не могла принять столь дорогую вещь. Принципы всей ее жизни восставали против, предостерегали ее. – Как бы мне не хотелось иметь столь чудесную вещь, на самом деле я не могу…
– Вздор. Это всего лишь маленькая безделушка, брелок. – Он натянул вожжи, пара гнедых дернулась, и легкий экипаж рванул с места. Подхватив футляр с браслетом, скользнувший у нее с колен, маркиз захлопнул его и вручил ей: – Носи его и думай обо мне.
Как будто она не будет думать о нем без алмазного браслета, подумала Элспет.
– Мы обсудим это потом, – сказала она, пытаясь избежать продолжения спора. – Если я еще буду, жива, когда мы доберемся до дома, – добавила она, с трудом сохраняя равновесие на высоком сиденье.
Удерживая вожжи в левой руке, Дарли правой обхватил ее за талию и крепко прижал к себе.
– Не волнуйся, – сказал он с ухмылкой. – Уж мне-то ты точно нужна живой. У меня свои планы. – Пара гнедых неслась во весь опор, он ловко маневрировал на поворотах, чуть подергивая вожжи. – Эта пара любит гонять. – Он нагнулся и поцеловал ее в щеку. – Разве они не прекрасны?
– Я была слишком занята, сочиняя завещание, теперь, когда у меня есть браслет с бриллиантами, – пробормотала она, страстно желая, чтобы кони удержались на неухоженной сельской дорожке.
– Практичная женщина. – На лице маркиза мелькнула улыбка.
– Лучше следи за дорогой, будь так любезен. Все равно я не возьму браслет. Это была пустая шутка, чтобы отвлечься от мысли о смерти.
Дочь викария не переставала удивлять его. Ведь она искренне не хотела брать браслет. И этим разительно отличалась от всех его женщин.
– Я, пожалуй, приторможу.
Через несколько секунд кони замедлили бег, заборы и деревья перестали мелькать, и пульс у Элспет почти вернулся к нормальному.
– Ты всегда ездишь с такой сумасшедшей скоростью? – спросила она, оторвав побелевшие костяшки пальцев от ручки сиденья.
– Я люблю скорость. Вот почему я люблю скачки. И чистопородных лошадей.
– И выигрывать все мало-мальски известные гонки. – Дарли вполне мог прожить только на одни выигрыши на скачках.
Он пожал плечами:
– Я люблю выигрывать. А ты?
– У меня выбор гораздо более ограничен, чем у тебя. Он бросил на нее прищуренный взгляд:
– Он не должен быть таким. Позволь мне одолжить тебе денег, раз уж ты не хочешь брать взаймы на стороне. И у тебя будет выбор в жизни, твой брат будет платежеспособен, и ты сама сможешь обрести столь желанную независимость.
– Но все это требует денег, не так ли?
– Не будь такой обидчивой, дорогая. Для этого не требуется состояния, достаточно небольшой своевременной помощи.
– И ты кредитуешь всех расточительных леди, что встречаются на твоем жизненном пути?
– Вовсе не обязательно, – возразил он, поскольку большая часть женщин в его жизни были замужем и не чуждались в его деньгах.
– Значит, я у тебя единственная бедная церковная мышь, – упрямо заметила Элспет.
– Я не люблю видеть тебя с Графтоном. Ты должна иметь хоть какой-то просвет в жизни. – Такая горячность испугала его самого. – Хотя какое я имею право давать ненужные советы? – добавил он, сдерживая эмоции. – Прости меня.
– Может, хватит обсуждать все это? – холодно сказала она.
– Да, конечно. – Его голос был столь же холоден; все ее проблемы могли быть решены простым банковским чеком.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Стук лошадиных копыт, приглушенный скрип рессор фаэтона внезапно стали громкими в мелькающих лучах солнца, в воздухе повисло напряженное молчание.
– Не знаю, как насчет тебя, – наконец произнесла Элспет, – но я так редко выбираюсь из дома, что не люблю ссориться на отдыхе. – Она одарила его примиряющей улыбкой. – Мир?
Он улыбнулся в ответ, легко простив ее.
– Это была полностью моя вина.
– Да, твоя. Ты слишком богат, Дарли. Вот в чем твоя проблема. О Господи, мне не следовало говорить этого, ведь я хотела быть…
– Послушной?
– Прости меня. – В ее голубых глазах вновь блеснул огонь.
– Погоди, погоди, дорогая, это я прошу прощения… за то, что разозлил тебя, за мое богатство и за все остальное, что могло обидеть тебя.
– А может, я потребую нечто большее, чем просто извинение. – Она хитро улыбнулась, вновь обретя хорошее настроение. – Что-то более существенное.
– Насколько существеннее? – процедил Дарли, делая ударение на каждом слоге.
– Дело не в том насколько, главное – когда? – парировала она, азартно вскинув брови.
– Мы могли бы остановиться прямо здесь.
– Ну, если бы я разделяла твою склонность к эксгибиционизму, мы, конечно, могли бы, – насмешливо заметила она.
– Тогда, боюсь, тебе придется подождать. Элспет мило надула губки:
– Не слишком долго, я надеюсь. Разве я не говорила, что снова видела тебя во сне прошлой ночью?
Он едва не съехал с дороги и не остановил фаэтон тут же, мысль о ее томных грезах вызвала у него почти неудержимое вожделение.
– Трава прохладная, и я гарантирую, что никто не увидит нас. – Он кивнул в сторону видневшейся впереди лужайки.
Элспет скорчила гримаску:
– Мне там будет неудобно.
Имея богатый опыт и зная, как заставить женщину забыть о комфорте в самых разных местах и обстоятельствах, Дарли еще колебался, мысленно споря с ней. Но ведь она не была эксгибиционисткой, как она сама заявила. С другой стороны, уж он-то не был монахом по определению.
– Держись, – сказал он хрипло, раздался свист кнута, и его пара гнедых рванула с места и понеслась галопом во весь опор.
Когда фаэтон влетел на подъездную дорожку за домом Дарли, они увидели запряженную четверкой лошадей карету с выгруженным багажом, пассажиров уже увели, а несколько слуг заносили сундуки и коробки внутрь дома.
Узнав герб на стенке экипажа, маркиз застонал и немедленно принялся строить планы, в которых не было места для встречи с сестрой и ее двумя детишками. Он уже разворачивал фаэтон, отвечая на вопрос Элспет, чей это был экипаж, когда женский голос громко позвал его:
– Джулиус, дорогой, сюда! Джулиус, привет, давай сюда!
Остановив фаэтон, маркиз мысленно перебрал несколько вариантов, которые могли бы смягчить этот момент, так и не найдя полностью подходящего для этой ситуации.
– Ты не против встретиться с моей сестрой? – Он задал вопрос прямо в лоб.
– Господи, нет, я не могу! И не смотри на меня так – это невозможно!
– Ее не волнуют скандалы. Как не должны они волновать и тебя.
– Подобные встречи могут случаться у тебя хоть каждый день, но не у меня! Я не могу себе позволить встречи с незнакомыми мне людьми при таких в высшей степени нестандартных обстоятельствах.
У него была очень долгая ночь, еще более долгое утро в ожидании, когда часы пробьют девять, и вот, когда настало время получить приз, Дарли предпочитал все-таки получить его. А тут вдруг получалось, что он не сможет провести в постели прекрасный день с самой желанной женщиной просто потому, что забыл о приезде сестры на скачки.
Обычно визиты сестры не нарушали ход его жизни, поскольку его амурные встречи проводились на стороне, вне дома. За исключением Аманды, которая, пользуясь их продолжительной дружбой, могла заявиться без приглашения, он позаботился, чтобы остальные любовницы понимали, что его жилище неприкосновенно.
– Дядя Джулиус, – послышался тонкий девичий голосок. – Ты вернулся! Вот видишь, Гарри, я же говорила тебе, что он будет здесь!
– Дядя Джу, дядя Джу, – раздался второй детский крик. – Посмотри, посмотри на меня!
Оглянувшись на детские крики, маркиз увидел племянников, их головы торчали из-за кучи багажа, оставшихся в экипаже.
– Мне придется поговорить с Энни и Гарри, – буркнул он. – Я тут же вернусь.
– И мы уедем. Он кивнул:
– Я вернусь через минутку.
– А как насчет них? – Элспет указала на упряжку гнедых, живо бивших копытами.
– Они приучены ждать. Ты в безопасности. – Спрыгнув на землю, Дарли намотал вожжи на кнут и зашагал прочь.
Легко сказать, нервно подумала Элспет, разглядывая могучих гнедых и прикидывая расстояние до земли, размышляя, как ей спастись на случай, если они понесут. Но через мгновение ее опасения насчет собственной безопасности улетучились, уступив место гораздо большему страху. Сестра Дарли вышла из розария и направилась прямо к фаэтону.
Глава 13
– Привет. – Бетси улыбнулась. – Я решила, что это Джорджина Блейк, увидев ваши светлые волосы. Я Бетси, сестра Джулиуса. Прекрасный день для прогулки, не правда ли?
У нее была улыбка Дарли. Теплая и располагающая, Даже для незнакомых.
– Да, день чудесный, – ответила Элспет и замолкла, не уверенная, как следует беседовать с членами семьи Джулиуса, в то время как сама она была так далека от семейного круга, как только может быть человек.
– Мы не нарушим ваших планов. Джулиус всегда забывает о нашем приезде, но он обычно легок на подъем, когда дело касается гостей. Впрочем, я уверена, вам это и так известно. Мы сами найдем, чем заняться. Ага, они уже нашли тебя, – воскликнула она, оборачиваясь к подходившему Джулиусу. Детишки держали его за руки. – Мы приехали рано. – Сестра рассмеялась. – Ты совсем забыл, что мы собирались приехать, верно? – Она взглянула на Элспет. – Как всегда, я могла бы добавить. – Вновь обернувшись к брату, она продолжила: – Не беспокойся, Джулиус, мы отлично управимся здесь сами, без тебя. Мы не нарушим ваших планов. – У него явно было не слишком законное свидание, раз уж леди не захотела представиться. На девушке не было шляпки, хотя наряд отличался элегантностью. Может, она какая-то провинциалка в платье с барского плеча? Замужняя, судя по кольцу на пальце.
– Мы сюда заскочили на минутку. Давай встретимся за ужином? – предложил Джулиус.
– А ты будешь на скачках? Принни всех и каждого уверяет, что выиграет именно он.
– Может, попозже, – бросил Джулиус, наклонившись для беседы с детишками. – Попроси маму показать тебе кабинет в библиотеке, тот, со стеклянной дверью. Там есть кое-что для вас обоих.
– Подарок! – воскликнула Энни.
– Игрушка! – завопил Гарри.
– Вы должны будете пойти и найти их сами, – заявил Джулиус, поднимаясь с улыбкой, а детишки наперегонки бросились к дому. Энни опережала младшего братишку, Гарри кричал ей, чтобы она подождала его.
– Я, пожалуй, пойду, прослежу за ними, – ухмыльнулась Бетси, – пока они не разнесли твою библиотеку. Приятной вам прогулки.
– Увидимся сегодня вечером, – сказал маркиз. – Скажи повару, что приготовить вам на ужин. – Кивнув на прощание, он подошел к фаэтону и взобрался на свое высокое сиденье.
Бетси помахала им и отправилась вслед за детишками.
– Как-то все получилось неловко, – буркнула Элспет.
– Я вернулся как можно скорее, едва заметил, что Бетси двинулась в твою сторону. Тебе, конечно, следовало представиться. – Он находился достаточно близко, чтобы услышать разговор женщин. – Моя сестра разбирается в светском образе жизни.
– Или, правильнее сказать, разбирается в твоем образе жизни.
– Я сомневаюсь, что даже Йоркширу удалось уберечься от соблюдения правил света. И я не один такой, уж поверь мне. – Он мог бы добавить, что даже ее супруг сейчас на стороне, с другой женщиной, пока они тут беседуют, но вместо этого вежливо промолчал. – Я знаю тут неподалеку, в стороне от дорог, маленький постоялый двор, где мы можем укрыться, раз уж Бетси нарушила наши планы.
– Я не уверена. Кто-нибудь может увидеть меня.
– Как пожелаете. Но это очень маленькая деревенька, которая по случайности оказалась на моей земле. Я знаю там всех и каждого, и любой знает меня.
– И постоянно привозишь туда женщин.
– Я езжу туда на рыбалку.
– Прости меня. Я не должна была обсуждать твою манеру получать от жизни удовольствие, – заявила она, в смятении от приступа ревности, хотя, в сущности, сама была знакома с Дарли всего два дня. – Я, наверное, кажусь тебе очень наивной.
Он не сказал, что хорошо знаком с женской ревностью, как не сказал, что ее ревность показалась ему странным образом очаровательной. Вместо этого Дарли заметил:
– Мне нравится твоя наивность. Она так редко встречается в высшем свете. И если это избавит тебя от излишней совестливости, я могу предложить тебе полную безопасность от чрезмерно любопытных глаз. Мег и Беккет, которые держат двор, – это соль земли, достойнейшие люди. Они видят лишь добро в этом мире. Возможно, это одна из главных причин, почему я частенько приезжаю сюда, а заодно и на рыбалку. Где еще я смогу найти столь подлинную неиспорченность? И уж точно не в высшем свете.
– Не могу себе представить тебя на рыбалке.
– Ну, значит, мы займемся рыбалкой – я покажу тебе, как это делается. На самом деле, – в его глазах появился хитрый блеск, – может, я смогу убедить тебя попытаться оценить достоинства занятий любовью на зеленой травке рядом с тихо журчащей рекой.
Она улыбнулась:
– У тебя это звучит просто идиллически.
– Я могу обещать тебе не только идиллию, – произнес маркиз с шаловливой улыбкой. – Я могу довести дело до оргазма.
– Да, уж это ты можешь. – Она огляделась: вокруг зелень леса, теплые солнечные лучи и пение птиц, все это переполнило ее чувства. – Раз уж ты рискуешь, связавшись с такой наивностью, – сказала Элспет, повернувшись к нему спиной, – в твоем распоряжении есть масса самых разных способов, чтобы доставить мне удовольствие. И я не хочу, чтобы тебя тревожили моя неопытность и невинность, – поспешила добавить она, перехватив его потемневший взгляд. – Я очень хорошо знаю, что доставляемые тобой удовольствия весьма недолговечны. Да и в любом случае нынешние обстоятельства не позволяют мне рассчитывать на большее. Так что я все сказала и все решила. И если ты все еще хочешь взять меня на рыбалку или еще куда-нибудь в этот чудесный день, я в твоем распоряжении.
Подобная откровенность и искренность не часто встречались на его жизненном пути. Леди, с которыми он развлекался, соблюдали правила игры. Главным, из которых было – никогда не проявлять и не показывать истинные чувства – в том хрупком мире, в котором он жил. И вот сейчас здесь безыскусная юная женщина так просто раскрывалась перед ним, словно малый ребенок. Нет, конечно же, во всем остальном она отнюдь не дитя. И, конечно же, он не откажется от нее, пока в нем самом сохранится хоть искра жизни. И чтобы покончить с этим, Дарли заявил:
– Нет, я не встревожен, скорее, даже польщен, и если ты не против, почему бы нам сначала не испытать на прочность постель в «Красном льве», а уж потом заняться ловлей рыбы?
Ее лицо осветила солнечная улыбка.
– Вот это по мне.
– Мы попросим Мег испечь один из ее несравненных пирогов с клубникой в пару к рыбе, которую мы наловим, и если повезет, мой тайничок с рейнвейном окажется достаточным, чтобы украсить наш ужин.
– Ты обо всем думаешь заранее, верно? А то я, было, испугалась, что придется голодать.
– Если тебе чего-то хочется, стоит только попросить. Если тебе захочется какое-нибудь особенное блюдо, Мег приготовит его. Она очень хорошая повариха. Она служила у меня в Лондоне, пока не встретила Беккета. – Он улыбнулся. – Мне, наверное, не следовало просить Беккета привозить мне рыбу из Бишоп-Глена так часто, и у меня до сих пор была бы своя кухарка. Для твоего сведения, я никогда прежде не привозил сюда ни одну леди. – Ему не следовало говорить этого; может, это и не пройдет.
Но она провоцировала его на простую честность своей прямотой и откровенностью. Но в первую очередь он обнаружил, что ему хочется понравиться ей.
– Тебе вовсе не обязательно говорить это.
– Но это же, правда.
– Действительно?
– Спроси Мег.
– Я не смогу. Но все равно спасибо. Как приятно. Это так мило.
Но чуть позже, когда они обменялись приветствиями с владельцами «Красного льва», согласились, что погода просто прелестна, а рыба так и прыгает из воды, маркиз вдруг заявил:
– Скажи ей, Мег. Скажи ей, что я никогда прежде не привозил сюда ни одной леди.
– Он никогда никого сюда не привозил, и это чистая правда, – сказала Мег, еще пристальнее посмотрев на Элспет. Она уже до того внимательно разглядывала ее, поскольку Дарли прежде не раз говорил ей, что его комната в гостинице – его личное убежище, и другим гостям туда доступа не было.
– Вот уже лет десять, как он приезжает сюда, и всегда в одиночку.
– Я оправдан?
– Я бы сказала, поправлен, – возразила Элспет, чувствуя себя на седьмом небе от счастья.
– А я жду дополнительный поцелуй, а лучше – два, – поддразнил ее Дарли, наклонился и чмокнул в щеку.
Элспет покраснела, искоса глянула на хозяев и залилась краской еще больше, увидев, как те одобрительно просияли. Беккет был высокий и тощий, его жена короткая и пышная – очевидное следствие ее профессии, но оба они явно обожали Дарли.
– Я тебя смущаю? – прошептал он, почти касаясь горячими губами ее уха.
Элспет кивнула, щеки у нее пылали. Но она не могла не ощутить охватившего ее восторга.
– Мы немного отдохнем, а потом отправимся на рыбалку, – сказал маркиз, обращаясь к хозяевам. – А если ты приготовишь твой знаменитый клубничный пирог, Мег, мы будем чрезвычайно благодарны.
– Беккет принесет из подвала бутылку вашего рейнвейна, милорд. А испечь пирог не займет много времени. И даже если вы не пойдете на рыбалку, у нас есть свежая форель, как раз чтобы приготовить для вас.
– Хотя и рыбалка очень хороша, милорд, – вставил Беккет. – Особенно внизу, у излучины реки. Может, все же вам захочется попытать счастья.
– Мы попытаем. Обязательно. Я же обещал леди преподать урок рыбной ловли. Не правда ли, дорогая?
– О да, – едва слышно ответила Элспет. Не слишком искушенная в любовных играх, она была не так уверена, как Дарли.
– Сюда, дорогая. – Кивнув и улыбнувшись хозяевам, он взял Элспет под руку и повел к узкой, ведущей наверх лестнице.
Его комната располагалась в самом конце лестницы, старинная дверь была рассчитана на людей меньшего роста.
– Только лет через десять я научился входить, – с ухмылкой заметил он, наклонив голову, чтобы не задеть косяк. – Посмотри только на сад Мег. – Он махнул рукой в сторону окошек, устроенных прямо под самым карнизом. – Да и вид открывается отличный. Вон, видишь шпиль церкви в Халстоне в пяти милях отсюда? – Рухнув на просторную четырехспальную деревенскую постель, он удовлетворенно вздохнул. – Пожалуй, Бетси оказала нам услугу.
– Действительно очень уютная сельская гостиница, – согласилась Элспет, направляясь к окошку.
Роскошный цветной ковер раскинулся перед ее глазами. Буйство цветов, усеявших поле насколько доставал взгляд, словно сама природа распланировала это.
– Это же просто роскошно! И какой прелестный вид. – Она чуть обернулась. – Теперь я вижу, почему ты приезжаешь сюда.
– Я люблю покой и умиротворенность. Когда я слишком надолго застреваю в Лондоне, то мечтаю о тихом убежище.
– И ты ловишь рыбу?
– А также ем и сплю.
– Когда похождения и любовные подвиги совсем изматывают тебя?
– Что ты знаешь о моих похождениях?
– О тебе частенько пишут в желтых листках и журналах вроде «Татлера» и «Хорошего тона». Любому в Англии известно о твоих развлечениях.
Он улыбнулся:
– Даже в Йоркшире?
– Хоть что-то должно же нарушать провинциальную тишь.
– Так дочь викария встречала меня прежде в газетных сплетнях?
– Но живьем ты возбуждаешь гораздо сильнее.
– Неужели? – Казалось, его это развлекало.
– Я глаз не сомкнула этой ночью, Дарли. – Она бросила взгляд на постель. – И вот сейчас ты здесь, только мой.
– В уединенной комнате.
– Чтобы получить удовольствие.
– Одним словом, моя бессонная ночь оказалась не напрасной.
– Но у нас так мало времени, милорд, – прошептала она. – И так много предстоит…
– Ты хочешь сказать, так много удовольствий? – хрипло уточнил Дарли.
– Если ты не против…
Он не шелохнулся, за исключением одной определенной части его тела, которая вела себя абсолютно неуправляемо.
– Значит, нам не стоит дожидаться рейнвейна?
– Боюсь, что я не смогу.
Ее голос был хриплым, ее близость возбуждала и завораживала.
– Я предупрежу Беккета. – Скатившись с постели, он шагнул к двери, открыл ее и крикнул: – Прямо сейчас вина не надо! – Захлопнув дверь, Дарли повернул ключ в замке. – На всякий случай, – пробормотал он, швырнув ключ на письменный стол. – А теперь иди сюда, дорогая, – зашептал он, – и я дам тебе все, что только пожелаешь.
Маленькая комнатка, удаленное местечко, полное уединение – одним словом, идеальные условия, чтобы буйно предаваться самым запретным удовольствиям, купаться, плавать окунаться в безмятежное блаженство плотских наслаждений. Обещание Дарли «дать все», похоже, подкинуло сухих щепок в пылающий костер ее страсти.
– Мы совсем одни. – Дернув ленту, удерживавшую тяжелые косы, Элспет высвободила локоны, мягкой волной упавшие ей на плечи.
– Абсолютно одни. – Он развязал галстук.
– И никто не помешает нам. – Она сбросила туфли, сначала одну, затем другую.
– Никто. – Привычный к подобным ситуациям, он уже избавился от куртки и стаскивал рубашку.
Его могучий обнаженный торс ослепил ее, она окончательно, безвозвратно пропала.
– Ты не против? Если мы чуть поспешим? – прошептала она.
Дарли ухмыльнулся:
– Можешь не снимать платье, если не хочется.
– Я не могу. Платье помнется, а он потом… – В полном замешательстве и смущении, вся, дрожа, она заколебалась – сомнения, и страх вдруг охватили ее.
Он мог бы заметить, что муслин уже измят, тонкий материал легко мялся.
– Позволь помочь тебе, – сказал он вместо этого, подходя к ней. – Повернись, я расстегну крючки, мы постараемся не помять твое платье.
Элспет послушно повернулась. Дарли умело расстегнул крючки, стащил с нее желтый муслин и аккуратно повесил его на спинку кресла.
– Мег выгладит его тебе, если захочешь.
Она обвила его шею руками и, крепко прижав Дарли к себе, окончательно растаяла.
– Спасибо, спасибо тебе, спасибо за твой трезвый ум и здравое суждение, которых мне так не хватает. Особенно сейчас, когда я не могу думать ни о чем другом, кроме как поскорее обнять тебя, ощутить тебя рядом. Я могла бы отправиться хоть на край света, лишь бы там ты занялся со мной любовью.
Ее непритворная чистота и невинность произвели сокрушительный эффект на него. Это удивило его самого, человека, известного своей предельной выдержкой. Самообладание было его специфическим качеством, которое так обожали женщины, а сейчас он, словно зеленый юнец, готов был взорваться.
– Я не уверен, что мое суждение сейчас более здраво, чем твое, – сказал он, подталкивая ее спиной к постели. – Мне срочно требуется твоя помощь.
