Текст книги "Когда вы кого-то любите"

Автор книги: Сьюзен Джонсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 5

Поставив чашку с чаем рядом, Дарли заговорил тихо, чтобы его не слышала сидевшая в углу горничная:

– Скажите мне, как вас все же зовут.

Элспет предостерегающе подняла руку и повернулась к горничной:

– Софи, будь любезна, принеси нам горячего чаю. Чисто одетая, пухлая горничная средних лет подняла глаза, на миг, оторвавшись от вышивания.

– Он не мог уйти надолго, – хмуро сказала она. – Не пытайтесь воспользоваться случаем.

– Может, ты могла бы предупредить нас о его возвращении. – Элспет нагнулась и поставила свою чашку на столик.

– Могли бы и не говорить мне этого, – фыркнула служанка. – Конечно же, я буду начеку. Хотя по мне – так старому бастарду давно пора подохнуть, – пробормотала служанка, откладывая вышивание в сторону и поднимаясь с кресла.

– Софи, пожалуйста, уважай хотя бы…

– Этого, что ли? – Служанка кивнула в сторону Джулиуса. – Как будто всему миру неизвестно, чего вы с ним натерпелись, – выпалила она, забирая чайник. – Да ваш муж просто дьявольское отродье, и, видит Бог, это чистая правда.

Короткое молчание повисло в комнате, когда Софи покинула комнату.

Услышав щелчок закрывшейся двери, Джулиус улыбнулся покрасневшей хозяйке.

– Старая семейная служанка, я полагаю.

– Простите Софи за ее прямоту. Она была еще моей няней и до сих пор считает, что отвечает за меня, – огорченно объяснила Элспет. – Боюсь, что она слишком рьяно старается оградить меня от всего.

– С Графтоном у нее есть поводы для беспокойства, его вспыльчивость общеизвестна.

– Пожалуйста, мне не хочется, чтобы вы думали, что я мучаюсь незаслуженно. Много женщин живет в подобных браках. – Она слабо улыбнулась. – И в Софи я всегда имела надежного друга.

– Вам не хотелось бы заиметь еще одного?

Она вскинула брови.

– Мужчина с вашей репутацией ищет моей дружбы? Позвольте мне отнестись к этому скептически. – Она не сомневалась, что Дарли заглянул не случайно, как и в том, что Аманда Бладсуорт увела ее мужа с единственной целью – ублажить маркиза.

– Вы не знаете меня. – Он не был уверен, что в данный момент понимает сам себя, его обычно хищные инстинкты сейчас странным образом утихли. – А теперь назовите мне ваше настоящее имя. – На лице мелькнула усмешка. – Я предпочитаю не думать о вас как о леди Графтон.

– Я сама предпочитаю не думать о себе как о леди Графтон, – ответила она с такой наивностью, что в ответ маркиз непроизвольно улыбнулся. – Меня зовут Элспет Уолси, – она поморщилась, – или так звали.

– И сейчас вы пленница вашего брака?

– Да. – Ей хотелось бы говорить с той же прямотой, что и маркиз. Что бы ни было темой разговора. А ее брак был тем, чем являлся на самом деле.

– Я тут подумал, что вы, наверное, могли бы…

– Поступить лучше? Вы это собирались сказать?

– Скажем, сделать более разумный выбор.

– Надо же… услышать это от человека, столь щедрого на собственную неразборчивость. И не смотрите на меня так. Сплетнями и слухами о ваших любовных похождениях и связях заполнены все желтые листки и журналы. Но к вашему сведению, – произнесла она, отчеканивая каждое слово, – в провинциальном деревенском Йоркшире выбор крайне ограничен. Отцовская пенсия не передавалась детям после его смерти, и мой младший братик остался без средств к существованию.

Ему хотелось тут же спросить: «А сколько вам требуется на содержание брата?» Но она была слишком тонкой штучкой, чтобы так откровенно торговаться.

– Я не хотел обидеть вас, – сказал он вместо этого.

– Люди вроде вас считают, что у каждого есть свой собственный выбор. И действительно, почему бы вам так не считать? У вас сказочное состояние. – Она всплеснула руками. – Я не имела в виду… ну… я не намекала на…

– А нет ли возможности, – мягко встрял он, воспользовавшись предоставленной ему оказией, – что я мог бы соблазнить вас, предложив определенную помощь в вашем… ну, скажем, выборе? Вовсе не обязательно кому-то знать об этом. Ваше общество было бы чрезвычайно высоко оценено, а мой домик для скачек находится недалеко отсюда.

Вальяжно раскинувшись в кресле, так часто занимаемом ее мужем, маркиз являл собой поразительный контраст старому косноязычному монстру. Он был красив, как Бог. Куртка бутылочного цвета, жилет из буйволовой и бриджи из верблюжьей кожи, хрустящее крахмальное белье подчеркивали его мужественное совершенство.

– Если бы мне не было так много терять, я бы позволила вам соблазнить меня… причем охотно, – сказала Элспет, столь же восприимчивая к неотразимой харизме маркиза, как и любая другая женщина – может, даже еще больше, учитывая ее прискорбное замужество. – Но у меня нет выбора, милорд. Абсолютно никакого.

Он мог бы оспорить это утверждение, усвоив с раннего возраста, что за деньги можно купить почти все. Но она ответила, как и должна была ответить дочь священника, й он не был склонен нарушать ее внутренний мир.

– Какая жалость, что я не встретил вас раньше, – галантно заметил маркиз.

– И что бы тогда вы сделали, скажите, пожалуйста? Женились бы на мне? – В ее голосе звучали насмешливые, дразнящие нотки.

Ответа на это не последовало, сама мысль о женитьбе звучала для него как анафема.

– Вам незачем выглядеть такой радостной, когда я так огорчен и расстроен, – обезоруживающе произнес Дарли.

– Учитывая, сколько женщин осаждали вас прошлым вечером, я уверена, вы без особого труда найдете утешение. – За насмешливым тоном скрывалась ее зависть к той счастливице.

– Я польщен, что вы находите это таким смешным. – Эта озорница могла даже кокетничать, может, не стоит терять надежды?

– Прошу оправдать меня, ведь в вашем распоряжении целый гарем. Как говорится, ты свистни, тебя не заставлю я ждать…

Оставив без внимания намек на гарем, он продолжил:

– Если вы однажды передумаете…

– Я не могу, – ответила Элспетс легким вздохом.

– Он следит за вами? – Хотя этого следовало ожидать.

– Да. – Она чуть поморщилась. – Как вам известно, муж обладает значительной властью над женой – согласно обычаям и по закону… в особенности, когда у жены нет ни гроша за душой.

Как он мог спорить. Каждый год юных леди привозили в Лондон с единственной целью – найти для них состоятельного супруга. Любовь редко принималась во внимание. А при обсуждении условий заключения брака – никогда. Хотя он не был до конца уверен, когда Элспет так прямо говорила о своей бедности, делала она это по наивности и простоте душевной или все-таки косвенно просила денег?

– Если бы я мог оказать содействие какой-то суммой, я был бы чрезвычайно рад быть вам полезным, – светски предложил он.

У нее широко распахнулись глаза.

– Господи, нет!

– Я был бы более чем счастлив, помочь вам.

– Я не торговалась, Дарли.

Ее взгляд стал холодным. Судя по всему, она не искала денег. Жаль, такая редкость.

– Я не хотел обидеть вас. Это просто…

– Женщины гоняются за вашими деньгами?

Если кто и должен был разбираться в браках по расчету, так это она. Впрочем, сейчас не время для споров о женской материальной зависимости.

– Бывало, конечно, всякое, – мягко заметил маркиз. – Но сейчас это не тот случай. Прошу вашего прощения.

Она выдохнула:

– А я вашего. Я не имела права обижаться. Когда речь идет о предпочтении принципов перед деньгами, я не могу ссылаться на добродетельность.

– У вас имелись свои резоны.

– Возможно, как и у ваших подружек.

– Что-то я сомневаюсь, что они готовы на подобное самопожертвование.

– Я отнюдь не святая, Дарли. Это была крайняя необходимость.

– Может, мы могли бы стать просто друзьями – выезжать иногда вместе покататься верхом? – Она заинтриговала его – своей прямотой и непосредственностью, прежде всего. Конечно же, он не остался равнодушен и к ее внешности, но она пробудила еще и его любопытство. В ней не было ничего от краснеющей стыдливости, которую можно было бы ожидать от девственной дочери священника. – Без ложной скромности могу заявить, что у меня лучшие чистокровные скакуны в Англии.

Она взглянула на него из-под тяжелых век.

– Вы же не всерьез ввернули эту банальность насчет друзей. И даже если вы это действительно имели в виду, я не смогу из-за Графтона и… – она улыбнулась, – я не смогу ручаться за себя.

Его улыбка стала озорной.

– Я обнадежен.

– Не стоит. Графтон вполне здоров. – В ответ на испуганный взгляд Дарли, она добавила: – Я лишь хотела сказать, что не считаю возможной любовную связь, пока я еще замужем.

Она была чертовски святой. А это означало, что, скорее всего ему не удастся получить то, за чем он пришел. Или, по крайней мере, до тех пор, пока Графтон не отдаст Богу душу. Увы, не столь скорое вознаграждение, о котором он мечтал.

– Мне очень жаль, что вы оказались столь принципиальной женщиной, – ухмыльнулся маркиз, – но я должен достойно принять мою отставку. – Он поднялся с легким кивком. – Спасибо за чай.

Она прыснула.

– И вам не хочется остаться поболтать?

– Нет, пока мы оба полностью одеты, – с озорной улыбкой ответил он.

– По крайней мере, нет вопросов о ваших намерениях. – Случайная прядь волос вылезла из-под черного шелкового банта у нее на затылке. Его так и подмывало дотронуться до нее.

– Нет, – согласился он. – Хотя жаль, что вы мне отказали.

– У меня не было выбора. Мне жаль.

– Не так жаль, как мне. – Насмешливо кивнув, он развернулся, чтобы уйти.

– Поцелуй меня перед уходом.

На какое-то мгновение он решил, что ему почудилось, а свистящий шепот прозвучал лишь в его воображении, но он тут же повернулся – ведь он был прирожденный игрок.

– Мои сожаления тоже остались при мне, милорд, – мягко сказала она, с нескрываемым вожделением во взгляде. – Но только мои сожаления не могут быть утолены никаким гаремом.

Он сделал небольшой вдох, чтобы сбросить напряжение. Если ей требовалось лекарство от сожалений об утраченных возможностях, он мог предоставить его. Хотя и не был уверен, что их желания совпадут. Мягко выдохнув, Дарли ответил звенящим от напряжения голосом:

– Я не ручаюсь за себя, что смогу ограничиться поцелуем. Позвольте мне отказаться. – Она не поняла его. Столько лет он был недостижим для ее поцелуев.

– А что, если я не позволю вам? – Она поднялась с кресла. – Что, если я поцелую вас?

– Пусть это будет на ваш собственный риск.

Их разделяли всего несколько футов – он был предельно спокоен, она зарумянилась, дыхание было прерывистым, словно она только что пробежала какое-то расстояние.

– Это неудачная мысль. – Он глянул в окно, хотя опасные связи и случались в его жизни. – Муж в любой момент может составить нам компанию. – Может, он хоть что-то соображает, в конце концов…

– Софи стоит на страже, а меня еще никто не целовал, – призналась Элспет, слова вырвались непроизвольно вопреки последним остаткам здравого смысла. – Нет, я, конечно, никого не просила, и так уж получилось, что я никого, и никто меня не целовал до сих пор, в мои двадцать шесть лет, – добавила она.

Неужели она действительно сказала это: ей двадцать шесть и ее никто и никогда не целовал прежде? Внезапно открывшиеся перспективы вызвали ответную реакцию в его теле. А не успеет ли он овладеть ею до появления горничной или мужа, мелькнула эгоистичная мысль. Хотя, если ее еще даже не целовали до сих пор, вероятно, нескольких минут, имевшихся в их распоряжении, не хватит.

– Никогда? – спросил он, словно это могло укрепить его решимость.

– Никогда, – прошептала она, придвигаясь к нему, убеждая себя, что ей может никогда больше не представиться подобной возможности, что столь дивно красивый мужчина никогда больше не окажется так близко от нее, что она может умереть от старости, так и не испытав этого… пикантного удовольствия от поцелуя столь роскошного мужчины, как Дарли.

Схватив протянутые к нему молящие руки, Дарли удерживал ее на расстоянии, не слишком уверенный, что сможет управиться с такой пылкой наивностью.

Подняв глаза на маркиза, казавшегося таким недосягаемым, Элспет выдержала его взгляд.

– Пожалуйста, – выдохнула она. – Поцелуйте меня, потом еще раз…

Ее глаза сияли синевой, незапятнанной чистотой летнего неба, ее мольба прозвучала с такой тоской, что он был на мгновение обескуражен.

– Вы просите не того человека. – Нетронутая невинность была чужда его миру. – Я не ручаюсь, что смогу ограничиться одними поцелуями.

Она улыбнулась:

– У нас не хватит времени на большее. Попытайтесь, Дарли, неужели я прошу слишком многого?

И вот опять – неожиданный поворот – и вместо невинности он вдруг увидел желанную женщину. Ее запах заполнил его ноздри, ее близость взбудоражила каждый нерв его тела, и, похоже, чтобы устоять перед искушением, требовался гораздо более совестливый и щепетильный человек, чем он.

– А если мне захочется большего, чем просто поцелуя? – ответил маркиз, резко меняя курс. – Что, если я скажу вам, что не смогу подарить поцелуй, не получив ничего взамен?

Вспыхнувшее желание барабанным боем отдавалось у нее в голове, появилось ощущение, что она находится на грани взрыва, и, едва не задохнувшись от возбуждения, Элспет с трудом произнесла:

– Скажите же, чего вы хотите. Он нежно коснулся ее щеки.

– Приходите в мой домик для скачек завтра. Когда Аманда увезет Графтона на скачки.

– А сейчас? Как насчет сейчас? – Странная неудержимая потребность пульсировала, билась, пылала в ее разгоряченном теле.

Он улыбнулся, их пальцы сплелись, он поднес ее руку к губам.

– Поцелуи вы получите сейчас, – произнес он. – А вот завтра… вы получите все, что пожелаете.

Он предлагал рай. Но отважится ли она? Он не говорил – бери это или откажись навсегда, но ведь ей может никогда больше не представиться подобной возможности.

– А если я приду, – прошептала Элспет, в то время как острое, всепожирающее желание, пронизавшее все ее тело, принимало решение за нее, – что тогда?

– Я покажу вам мой домик и скакунов, – любезно предложил маркиз, понимая, что теперь это уже вопрос времени.

– А если кто-нибудь увидит нас…

– Никто не увидит, – прервал он. – Я обо всем позабочусь.

– Моя горничная…

– О ней позаботятся, – перебил Дарли.

– Мой кучер…

– Я пришлю мой экипаж… в любое указанное вами место.

– Как долго… то есть… – Она зарделась, поразившись самонадеянности вопроса.

– Так долго, сколько пожелаете, – сердечно произнес он, словно они обсуждали продолжительность каких-то безобидных развлечений. – Аманда должна мне несколько услуг.

– Правда?

В полном замешательстве он определял для себя степень требуемой откровенности на столь нетактичный вопрос.

– И мы сможем оставаться вместе так долго, как мне захочется? – нежно продолжила она.

– Конечно, – немедленно согласился маркиз, довольный, что она не стала расспрашивать об Аманде.

Ей предлагали нирвану. Свободу. Наслаждение. И даже больше, подумала она, вся, дрожа в предвкушении счастливых моментов.

– Вам холодно. – Он притянул ее к себе и нежно обнял.

– Не холодно, Дарли… жарко, – заявила Элспет с улыбкой. – А возбуждение, жажда и некоторые другие ощущения вызывают у меня дрожь. Я думаю, поцелуй успокоит меня, – игриво добавила она.

– Потому-то вы и дрожите? – шаловливо прошептал он. – А я недосмотрел за вами, был невнимателен? – поддразнил ее он, окинув взглядом комнату, чтобы лишний раз убедиться, что они одни.

– Более чем невнимательны, милорд. – Она кокетливо надула губки. – Вы просто небрежны и не спешите обслужить меня.

Слово «обслужить» произвело на него предсказуемый эффект, и, сделав глубокий вдох, Дарли сказал:

– Лишь один, ну, два поцелуя до завтра. Договорились?

– Я согласна на все, что угодно, лорд Дарли, если вы, наконец, поцелуете меня, – заявила она, притянув его к себе. – Все, что угодно.

Это был самый неудачный выбор выражения. Едва его губы коснулись ее уст, он немедленно начал обратный отсчет от сотни – по-французски, поскольку эта чертова игра в поцелуи превращалась в настоящую пытку. Он уже изнемогал от желания, а впереди еще целый день до возможной разрядки и эта кошечка жаждет лишь поцелуев.

Слава Богу, их могут скоро прервать.

Прежде чем ситуация выйдет из-под контроля.

Когда бархатное тепло его губ согрело ее губы, а мерцающий жар разлился по ее телу, заполнив каждую клеточку, Элспет охватило ни с чем не сравнимое восхитительное блаженство. Но как все же чудесно было впервые испытать это обнадеживающее, многообещающее наслаждение с великолепным Дарли. С восторженным вздохом она отдавалась чарующему, волшебному ощущению, обвив руками его шею, растворившись в нем, смакуя его крепкую мускулистую крепость. После шести месяцев брака со старым мужем она, возможно, была не только особенно восприимчива, но и могла лучше оценить красоту и мужественность молодого мужчины.

Или же, возможно, она всего лишь реагировала на Дарли, как и любая женщина, которую он целоват.

Маркиз уже досчитал до цифры шестьдесят четыре и начал весь покрываться потом, Элспет прижималась к нему своей пышной грудью. Ее полные округлости восхитительно просвечивали сквозь тонкий муслин платья. Маркиз прижал ее податливую плоть к себе.

Но она была очень близко, и, заглядывая ей в глаза, Дарли лихорадочно колебался, решая, не воспользоваться ли диваном, дабы утолить это желание, этот неудержимый порыв. В голове застряла лишь одна мысль – а перед глазами стояла картинка. Подхватив ее на руки, Дарли решительно зашагал к дивану зеленой кожи времен Веронезе.

То, что Элспет лихорадочно дышала, железной хваткой обхватив его шею, впиваясь в его губы, словно желая пропасть и раствориться в нем, лишь утвердило его в решимости поддаться моментальному импульсу.

Позади остались поцелуи вместе с последними, разумными доводами. Он собирался овладеть ею.

И если бы не внезапный стук в дверь, он бы совершил это.

Элспет взвизгнула. Его губы поглотили звук, и спустя мгновение он поднял голову.

– Тихо! – Его голос был довольно хладнокровным, с учетом масштаба и силы его сексуально возбужденных, перегруженных эмоций. Усадив ее на софу, он устроился в соседнем кресле, скрестил ноги, чтобы скрыть возбуждение, и бросил: – Скажи твоей горничной, пусть войдет.

Стараясь унять дрожь в руках, Элспет затрясла головой.

– Я не могу, – прошептала она.

У него раздулись ноздри, и он сделал глубокий вдох.

– Войдите, – пригласил он, его низкий голос эхом отозвался в просторной комнате.

Заглянув в комнату, Софи бросила на свою мисс испытующий взгляд, затем оценивающе взглянула на Дарли.

– Они поднимают его по парадной лестнице, – сообщила Софи, распахнула дверь и вошла с чайником в руках. Поставив его на украшенный серебряной гравировкой поднос, она отнесла его к Элспет и оставила на столике у дивана. – Приведите в порядок волосы, милая моя, и выпейте чашку чая, – спокойно сказала она. – Это успокоит ваши нервы.

Вернувшись на место, она подобрала свое вышивание, словно актриса в пьесе.

Когда Графтон и Аманда вошли в гостиную, Дарли и Элспет пили чай, который, несомненно, способствовал появлению румянца на щеках леди Графтон.

Глава 6

– Подозреваю, что все прошло успешно? – поинтересовалась Аманда с заговорщицкой улыбкой.

– Не сразу.

– Но она не смогла устоять перед твоим шармом?

– Я не очень уверен в этом. – Он пожал плечами. – Возможно, она и была готова отважиться на какую-нибудь авантюру. Ей двадцать шесть, и она еще не познала вкуса поцелуя.

– Великий Боже! Значит, это правда – насчет Графтона и их брачной ночи.

– Похоже, так оно и есть.

– Такая наивность, Джулиус. – Аманда приподняла бровь. – В постели это может обернуться настоящим бедствием.

– Если случится так, – заметил он с едва заметной улыбкой, – то тебе не слишком долго придется удерживать Графтона на скачках.

– У тебя не хватит денег, чтобы оплатить столь отвратительное задание. – Она мотнула головой.

– А я уверен, что хватит… Алчность блеснула у нее в глазах.

– Его отсутствие стоит бриллиантов?

– Все, чего твоей душеньке угодно… Она прищурилась:

– Ты ведь серьезен на этот счет?

– Скажем, мне ужасно любопытно.

– Ну да, из-за ее невинности, это ведь в новинку для тебя.

Маркиз на мгновение задумался. Девственность леди Графтон не так уж притягательна, а вот ее роскошную грудь ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов. С другой стороны, он вовсе не был склонен менять свои планы.

– Я думаю, сам факт, что она отважилась выйти за Графтона, интригует меня.

– Пожалуйста, – запротестовала она, – с каких это пор ты стал таким прекраснодушным?

Он смотрел на мелькавшие за окошком лесные заросли и полянки, словно ответ на его непривычное желание был в этой буколической идиллии.

– Ты же не слишком придерживаешься принципов, ты же сам знаешь.

Он оторвал взгляд от пейзажа.

– Прости, что ты сказала?

– И не смотри на меня так. Я хотела сказать, тебе надевать на принципы, когда речь идет об удовольствиях.

– Я мог бы поспорить с тобой и об этом. Неужели я такой уж упрямый и неуступчивый?

– Ты уступаешь, лишь когда, это устраивает тебя. Он мог бы сказать то же самое и о ней самой.

– Дело в том, что не знаю, чем эта леди так привлекательна, но что-то в ней есть, – заявил маркиз, не желая спорить о принципах или на самом деле вообще спорить о чем-либо. – Если бы ты была настолько любезна, чтобы послать записку Графтону с просьбой составить тебе компанию на скачках, я был бы чрезвычайно благодарен. – Подмигнул ей. – И, конечно же, можешь назвать свою цену.

Она поморщилась, сама мысль о том, что придется проводить время с Графтоном, вызывала отвращение. С другой стороны, от предложения финансового карт-бланша отказаться было невозможно:

– Как долго я должна развлекать старого сатира – на утренних скачках тоже или только на послеобеденных? Вы с его невинной женой уже согласовали ваши планы?

– Нам не хватило времени, – брови Дарли дернулись в спортивном азарте, – ибо мы были поглощены другим занятием.

– То-то я заметила, что леди выглядела возбужденной, когда мы вошли.

– У Элспет нет опыта во флирте.

– Элспет? Как нежно у тебя это прозвучало. – Аманда лукаво улыбнулась. – На самом деле, Джулиус, можно подумать, что эта смазливая малышка затронула твое очерствевшее сердце.

– Она затронула место, что находится чуть пониже сердца, – ответил он явно развеселившись. – И если бы нас не прервали…

– Тогда, похоже, я спасла тебя от подлинного бедствия. Графтон пристрелил бы тебя на месте.

– С другой стороны, появись ты минут на десять позже, я мог бы успеть удовлетворить мои плотские желания и мне не пришлось бы ждать до завтра.

– Тебе незачем ждать, – буркнула Аманда, бросив на него знойный взгляд.

Он уже подумал об этой возможности и нашел ее вполне приемлемой. Охваченный внезапной неловкостью – никогда в жизни он еще не отвергал секса – он почти принял предложение Аманды.

Но вместо этого словно со стороны услышал собственный голос:

– Мне, пожалуй, лучше поберечь силы на завтра.

– Ты шутишь. – Она-то знала, что Дарли мог заниматься любовью без устали сутки напролет.

– Я сегодня почти не спал. – Что было правдой, но, тем не менее, было лишь отговоркой.

– Если ты собираешься выставить меня, – надулась Аманда, – я ведь могу потребовать больше, чем только бриллианты.

– Все, что пожелаешь, дорогая. – Он хотел, было даже предложить ей одного из своих чистокровных скакунов. – Я мог бы обвинить тебя в моей усталости, – лицемерно заявил он. – Ты совершенно укатала меня прошлой ночью.

На лице Аманды появилось самодовольное выражение.

– Почему ты не сказал мне этого раньше? Ведь это же все меняет.

– Ты же сама знаешь, что ты самая горячая штучка по эту сторону дверей рая – без исключения, – заявил он, польстив ее непомерному тщеславию. – И учти также, ведь я не становлюсь моложе.

– Чушь! Тебе всего тридцать три, и ты самый породистый жеребец в Англии. – Она бросила на него оценивающий взгляд. – Уж мне-то это хорошо известно.

– Может, тебе захочется получить одного из моих жеребцов, – предложил маркиз, намереваясь как можно скорее вернуться домой, дабы окончательно определиться с планами на завтра.

Она вновь пристально взглянула на него. Он никогда не дарил своих породистых жеребцов. И даже не продавал их.

– Ты основательно влип на этот раз, дорогой.

– Вряд ли. Просто Элспет очень уж чиста и свежа, вот и все.

– Берегись, а то ведь можешь попасть в ее лапки, – поддразнила его Аманда.

– Это всего лишь секс, – сказал Дарли. – И ничего больше.

– Это ты так говоришь, – игриво бросила она. – И все же позволь мне…

– Мой гнедой против твоего вороного. Ставлю пять к одному. – Он предпочел не обсуждать больше свой интерес к леди Графтон. Завтра он займется с ней любовью, и на этом все это закончится.

– В прошлый раз ты проиграл.

– Попробуешь снова?

В ответ она хлестнула своего вороного, и через несколько секунд они уже неслись во весь опор в направлении Ньюмаркета.

Сотрудничество, даже просто участие Аманды было главным в его планах.

И было не важно, кто победит на скачках.

В любом случае он выигрывал – только его призом станет сокровище совсем иного толка.