Текст книги "Когда вы кого-то любите"
Автор книги: Сьюзен Джонсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Глава 36
Герцог Уэстерлендс слышал о бракоразводном процессе Графтона. Кто в Лондоне не слышал об этом? Но он не слышал ничего от собственного сына, пока «Энтерпрайз» не встал у причала в порту, и письмо Дарли не было доставлено прямо к дверям его дома.
Поделившись новостью с герцогиней, он послал за своим юристом.
– Джулиус не пишет, собираются ли они вернуться домой, – заметила его супруга, как и ее сын, абсолютно не обеспокоенная скандалом, связанным с разводом.
– Подозреваю, что это зависит главным образом от Элспет.
Герцогиня улыбнулась:
– Очень милая мысль. А нам придется быстренько оформить ее развод с лордом Графтоном. Ты поговоришь с королем?
– Поговорю. Он мне обязан за пару услуг, а уж премьер-министр исполнит волю короля. Питт может спокойно в ускоренном порядке протащить этот иск через парламент.
– Питт просто обязан исполнить указание короля. Он весьма разбогател благодаря королевским милостям. – Герцогиня сложила руки на коленях и одарила супруга ободряющей улыбкой. – Похоже, наша дорогая Элспет скоро освободится от этого гнусного Графтона. – Она вдруг выпрямилась в кресле. – А как насчет публичных показаний?
– Не волнуйся о публичных показаниях. – В полузакрытых глазах герцога появился хищный блеск. – Их просто не будет.
– А как насчет стремления Графтона отомстить и подать судебный иск против Джулиуса? Там его тоже могут остановить?
– Естественно, – мягко ответил герцог. – Тем или иным образом, но Графтона заставят умолкнуть. Крайтон поможет мне с юридическими закавыками, но если это не получится, я сам управлюсь с графом.
Герцогиня вновь расслабленно откинулась на спинку кресла, черты ее лица разгладились.
– Я знала, что смогу рассчитывать на тебя – впрочем, как и всегда. Жаль, конечно, что придется возиться с этим мерзким разводом. Но зато, – продолжила она радостно, – то, что наш сын, наконец, всерьез влюбился, уже само по себе восхитительно.
– А я не уверен, что готов поставить хоть гинею на то, что Джулиус действительно влюблен, – с ехидством заметил герцог.
– Конечно же, по уши влюблен. Все указывает на это. Ты должен сам признать, ведь прежде ради женщины он ни когда не менял свой образ жизни, не покидал страны, а сейчас он плывет аж в Танжер.
– Скорее всего, ты права, – согласился муж, давно привыкший не спорить с женой, когда речь шла о делах сердечных. У нее был особый нюх на любовные связи. – А нет ли у тебя какого-нибудь ощущения, предчувствия насчет того, когда мы снова увидим нашего сына? – посмеиваясь, допытывался он.
– Ты можешь, конечно, смеяться надо мной, если тебе так хочется, но попомни мои слова, Джулиус очень скоро вернется со своей дорогой Элспет. Кстати, хорошо, что ты напомнил мне, – оживилась она, – мне надо посоветоваться с Бетси насчет женитьбы нашего дорогого Джулиуса.
Герцог хмыкнул:
– Пожалуй, лучше сначала заняться разводом нашей леди.
– Надеюсь, это ты возьмешь на себя – и, пожалуйста, не слишком затягивай с этим делом. Я тут подумала, что было бы просто прелестно отпраздновать свадьбу до конца лета, пока еще так много цветов… ты же знаешь, наши чудесные лилии особенно прекрасны в это время.
Герцог рассмеялся:
– Я непременно попрошу короля поторопиться, потому что моя жена обеспокоена быстротечностью поры летнего цветения.
– Да говори ему, что тебе вздумается, – отмахнулась она. – Лишь бы только он позаботился, чтобы Питт как можно скорее занялся этим разводом. А сейчас, прости меня, – она встала, шурша зеленовато-голубым шелком, – у меня еще масса дел.
Она повернулась к двери с улыбкой, напомнившей ему ту, первую улыбку, что он увидел за оградой на лужайке, – именно ту, которая раз и навсегда мгновенно оборвала его холостяцкое существование.
– Да, еще одна вещь. Будь так любезен, когда будешь говорить с королем, пригласи его с королевой к нам на чай по случаю возвращения домой Джулиуса и Элспет.
– На чай?
– Нуда, который мне придется организовать и провести. – Она чуть нахмурилась. – Какая жалость, что мы не знаем точно, когда они вернутся с Гибралтара. – На лице вновь появилась улыбка. – Ничего страшного. Скажи королю, что мы тут же сообщим ему дату.
– Значит, палим изо всех пушек, верно? Публичное действо с участием короля и королевы?
Герцогиня вскинула брови:
– Он же наш сын, дорогой.
– Ну конечно. – Герцог улыбнулся. – Я позабочусь, чтобы их величества посетили нас.
Вскоре прибыл их юрист и подробно объяснил процесс прохождения иска о разводе. Сначала имеет место его рассмотрение комиссией палаты лордов, затем основной груз разбирательства переходит к лордам-законодателям. Обычно второе чтение иска принимало форму полновесного суда с личным представлением свидетелей и перекрестным допросом свидетелей и истца. И если иск о разводе переживал комитет лордов и третье чтение, он переходил в палату общин, где его разбирала избранная комиссия по иску о разводе, состоящая из девяти членов. Большая часть их были непрофессионалами, но все нынешние или бывшие юристы короны также входили в комиссию. После принятия иска палатой общин он возвращается в палату лордов, в редких случаях с отдельными поправками, и в должном порядке становится законом.
– И почти наверняка лорд Дарли и леди Графтон будут вызваны в парламент для дачи показаний.
– Нет, – твердо заявил герцог, двадцать поколений дворян Д'Абернонов служили надежной основой и оправданием для его уверенности. – Это абсолютно неприемлемо. Ни леди Графтон, ни мой сын не будут давать показания. Их сейчас здесь нет. Вполне возможно, что они даже не успеют вернуться в Англию вовремя. Значит, так. – Он сцепил свои длинные худые руки на письменном столе и нагнулся вперед, словно сверля своими темными глазами. – Вот что мне требуется от вас. Соберите команду любых, на ваше усмотрение, юристов и адвокатов, столько, сколько понадобится, чтобы уладить это дело. Мне нужно все знать о намерениях и планах Графтона до конца недели. Уверен, что у вас есть доступ и подходы к людям, которые могут раздобыть эту информацию. Тем временем я нанесу визит королю и попрошу его помощи и содействия, чтобы провести этот иск через парламент. Я бы предпочел быстрое голосование и прохождение без излишнего шума и фанфар. Я не слишком наивен и не жду, что все пройдет гладко, без применения необходимых рычагов давления на тех, кто может противиться моим пожеланиям. Графтон может оказаться не единственным нашим противником. Все ясно?
– Да, ваша светлость, все ясно. Я доложу вам к концу недели.
– Постарайтесь пораньше по возможности.
– Да, милорд. – Крайтон был достаточно знающим и опытным специалистом в своей области, но в присутствии герцога всегда чувствовал себя новичком в юриспруденции.
– Не много найдется людей, которые бы испытывали сочувствие к человеку вроде Графтона. Я полагаю, что Кеньон и Терлоу предприняли очередной крестовый поход против разврата и за чистоту нравов и морали, но в данном случае они поставили не на того человека. И будьте любезны, передайте им мое мнение по этому делу при первой оказии. Я ведь не собираюсь учить жить ни Терлоу, ни Кеньона, но и от них ожидаю взамен такой же любезности.
– Да, милорд. Я именно так и передам им ваше послание. Лишь еще один вопрос, милорд, – продолжил он, вовсе не уверенный, что вопрос понравится герцогу. – Если леди Графтон и лорд Дарли не вернутся в Англию, могу я спросить, где они будут проживать? Вопрос местожительства – территориальный, распространяется ли на эту территорию суверенитет Англии, ведь речь идет о бракоразводном процессе.
– В данный момент они в Гибралтаре, но это только для ваших ушей. Я не желаю, чтобы слухи об этом просочились наружу. В любом случае они уже могут и уехать оттуда.
– Если они не вернутся, милорд, могу я порекомендовать, чтобы они выбрали место вне юрисдикции Англии? Ради их собственной безопасности, милорд.
– Надеюсь, вы не ищете лишних проблем, – сердито заметил герцог.
– Если в этом деле участвуют канцлер и верховный судья, велика вероятность того, что они могут подключить своих людей в парламенте, скажем, при голосовании, сэр, – неуверенно добавил юрист.
– Не берите в голову, Крайтон. Я займусь Терлоу и Кеньоном.
Голос герцога звучал холодно и серьезно. У мистера Крайтона создалось четкое впечатление, что какие бы препятствия не возникли на пути лорда Дарли, они будут умело и беспощадно сметены благодаря влиянию и власти его отца.
– Хорошо, сэр.
– Желаю вам приятного дня, Крайтон, и будьте бодрее, не падайте духом. – Герцог улыбнулся. – Король и Питт несколько выше рангом, чем Терлоу и Кеньон, не говоря уж об этом мерзавце, пьянице Графтоне. Все пройдет без сучка и задоринки, уверяю вас, – говорил он в тот самый момент, когда Элспет окончательно решила, что с этого момента ничего хорошего в ее жизни больше не будет.
Глава 37
Бегом влетев в гардеробную, Элспет захлопнула за собой дверь либо в спешке, либо, что более вероятно, в приступе ярости. Подумал Дарли, если он правильно понял брошенный на него в этот момент испепеляющий взгляд.
Но прежде чем обсудить эту новость с Элспет, он предпочел отпустить доктора. Дарли поблагодарил его за то, что тот не поленился приехать так далеко, еще раз выслушал его поздравления и отправил к Малькольму за гонораром.
Затем, с трудом подавив усмешку, которая, похоже, грозила навсегда запечатлеться на его лице, Дарли подошел к двери в гардеробную и распахнул ее.
– Не говори ни слова! Не говори ни слова! – Элспет воззрилась на Дарли, стоя у рукомойника с мокрой тряпкой в руке.
Он молча стоял в дверях, вглядываясь в ее стройный силуэт с новым, непривычным любопытством.
– И не смотри на меня так! – выпалила она, швырнув в него мокрую тряпку.
Он поймал тряпку, бросил ее на пол и заговорил:
– Я знаю, я должен бы сказать, что мне жаль, но это не так. Я рад, что у нас будет ребенок.
– Легко тебе говорить, – прошипела она. – Это ведь не у тебя будет ребенок. И не ты проживешь остаток своей жизни – не говоря уж о жизни самого ребенка – со скандалом, следующим за тобой по пятам! – Элспет сделала глубокий вдох, потому что под конец она просто кричала, и, выдохнув, заговорила не столь возбужденным тоном: – Я понимаю, что это не только твоя вина. Беременность подразумевает двух участников. – Она скорчила гримасу. – Но я сейчас не в себе, не могу мыслить разумно. Мне хочется обвинить в этом тебя! Мне хочется кричать небесам о моей беде! Но больше всего, – вздохнула она, – мне хотелось бы вернуть все назад, чтобы все оставалось как прежде. – Упав в ближайшее кресло, Элспет сморщила носик. – Но ведь уже немножко поздновато для этого, верно?
– Подозреваю, что именно так все и обстоит. Но ведь и я не авторитет в том, что касается беременности. Она бросила на него хитрый взгляд:
– Надо же… неужели столь известный распутник… оправдывает мою глупость?
– И, тем не менее, это так. Обычно я стараюсь не оставлять после себя случайного потомства.
– Тогда прошу тебя, скажи, как мне выпала такая удача? Мне следует понимать, что ради меня ты изменил своим привычкам?
– Похоже, так. Но ведь с тобой все было совсем иначе. Она фыркнула:
– Не надо меня дурачить.
– Я не дурачу. Я понимаю твое огорчение и расстройство. Это…
– Ты не способен даже начать понимать мое огорчение, – перебила она. – У тебя нет ни малейшего понятия о том, что я сейчас чувствую.
– По крайней мере, дай мне возможность хоть что-то исправить. Это я смогу.
– На случай, если ты сам не заметил, – она сердито взглянула, – слишком поздно что-либо исправлять.
– Я имел в виду, что мы могли бы пожениться. Она бросила на него язвительный взгляд.
– Учитывая, что я уже замужем, – ее голос был полон сарказма, – твое предложение просто прелестно.
Щека у него нервно задергалась, но Дарли сумел удержать себя в руках.
– Мы могли бы пожениться после того, как ты получишь развод, – произнес он с предельной выдержкой.
– Который может никогда не случиться. – Ее взгляд оставался ледяным. – Я не вчера родилась. Не стоит разыгрывать передо мной этакое рождественское представление.
– Это не представление. Я действительно так думаю.
– Может, в данный момент это и так, но такой человек, как ты? – Она вскинула брови. – Да ни в одном тотализаторе никто не рискнет поставить ни гроша на то, что лорд Дарли женится, – выдохнула она, – да и я тоже.
– Ты так хорошо все заранее знаешь, верно? – спросил он самым, что ни на есть ласковым голосом.
Она на мгновение закрыла глаза.
– Сейчас я сама не знаю, что я знаю, – прошептала она измученно, полностью выбитая из колеи.
– А я знаю одно, – заявил Дарли, собираясь озвучить то, что еще несколько недель назад счел бы совершеннейшим безумием. – Я знаю, что люблю тебя.
– Ты не знаешь, что такое любовь. – Мужчина вроде него? Она не была столь наивной.
– Я знаю, что такое нелюбовь. Она тихо фыркнула:
– Ты себя недооцениваешь, преуменьшаешь свои достоинства.
Он удивлялся собственному хладнокровию. Меньше всего он походил на мужчину, который позволил бы женщине ругать его. Будь на ее месте другая, он давно уже выскочил бы за дверь.
– Это ты можешь предаваться размышлениям, любишь ли ты меня или нет, но если ты хоть чуть-чуть склонна одарить меня своей привязанностью, мы могли бы создать семью, наш дом, ради этого ребенка. Хотя бы подумай об этом. – Услышать такое от мужчины, считавшегося в Лондоне самым закоренелым холостяком, это что-то значило. – Если ты согласишься выйти за меня, это даст нам лишний стимул и резон ускорить твой развод.
Она застонала – в свете предстоящего материнства она совсем забыла об этой кошмарной проблеме.
– Можешь быть уверен, уж здесь-то Графтон развернется вовсю, будет злобным и неумолимым.
Элспет казалась совсем маленькой в массивном кресле, и, не дожидаясь позволения, Дарли пересек комнату, выдернул ее из кресла и заключил в объятия.
– Это не катастрофа, – произнес он, явно ободренный тем, что она не противилась. – Это же просто чудесно, что у нас будет ребенок, и более того, – он опустил голову, их взгляды встретились, – я хочу сделать тебя счастливой. И тебе не о чем беспокоиться, я никому не позволю причинить тебе боль, и ни один скандал не затронет ни тебя, ни нашего ребенка. Она чуть шевельнулась.
– Ах, если бы мир не был так жесток к нам.
– Ни единая душа не посмеет тебя и пальцем тронуть. – Он прижал ее крепче. – Даю тебе слово. Мы позаботимся, чтобы твой развод прошел в максимально короткий срок, а затем мы поженимся – да хоть в Виндзорской капелле, если захочешь.
– О Господи, нет! Не надо так публично! – встревожилась она.
Он ухмыльнулся:
– Это означает твое «да»?
– Со всеми этими проблемами, что навалились на нас, даже если это было «да», за ним должно было последовать большущее «может быть».
Ему очень понравилось то, как она произнесла «на нас». Он и представить себе не мог, что столь короткое словечко вызовет в нем такое ликование, хотя еще совсем недавно любой такой намек прозвучал бы для него как анафема.
– Я с удовольствием приму любое «да».
Словно он всю свою жизнь был романтиком. Словно тот, другой лорд Дарли был каким-то чуждым созданием, пришельцем с другой планеты. Словно иметь ребенка было его самым большим желанием.
Такова была великая преобразующая природа истинной любви.
– Давай все скажем твоему брату, – заявил он, желая разнести эту новость по всему свету. Схватив ее за руку, Дарли направился к двери.
Элспет отступила:
– А надо ли?
– Дорогая, рано или поздно Уилл все равно задастся вопросом, почему у тебя растет животик.
Она воззрилась на него:
– Я не нахожу в этом ничего смешного.
– Скажем это иначе. Лучше уж пусть он узнает это от тебя, чем от кого-либо другого. – Он вскинул брови. – Ты же знаешь, как обсуждает хозяев прислуга, а уж после сегодняшнего визита доктора…
Она застонала.
– Я сейчас не в состоянии принимать какие-то решения.
– Я возьму на себя любые, самые ничтожные проблемы, не волнуйся ни о чем. Все, что тебе надо делать, – это есть, спать, беречь свое здоровье ради нашего дитя и время от времени дарить мне улыбку.
– Слишком уж ты весело и радостно воспринимаешь все это дело, – упрямо проворчала Элспет.
– Это, наверное, любовь, – ответил Дарли, не подвергая сомнению свои порывы, чем, впрочем, он и прежде не страдал. Не сомневался он и в чувствах Элспет к нему – может, это была самонадеянность или же просто следствие многолетнего женского обожания. – Давай скажем сейчас твоему брату, и Малькольму, и всем остальным – Генри, Софи, Чарли. Все новости и всем сразу. Раз уж Уилл уже знает о разводе, надеюсь, он обрадуется, когда узнает о наших планах на брак. А поскольку ты время от времени будешь чувствовать дурноту, они все равно довольно скоро догадаются, что ты ждешь ребенка.
Не чувствуя себя столь уверенной, как Дарли, не зная, как окружающие отнесутся к их связи, Элспет пробормотала:
– Скажи им ты… а я увижусь с ними, с каждым… ну, может, завтра. Он рассмеялся:
– А ведь ты можешь выбрать любого из моих берберов, если пойдешь сейчас со мной, когда я сообщу наши новости.
Элспет поразилась собственной корысти, сама мысль о том, что можно заполучить одного из резвых жеребцов, была столь заманчивой, что, кажется, даже отступили все ее страхи.
– Я не смогу, – сказала она. – Нет, правда, я не смогу, – добавила она более твердо, словно повторное признание могло укрепить ее добродетель.
– Конечно же, ты сможешь. Как тебе кажется та черная кобылка? Она быстра, у нее безупречные формы, и, судя по ее крупу, она должна брать быстро, прямо со старта. Она просто идеально подходит тебе.
– Ты меня так коварно искушаешь, – прошептала Элспет, ее щеки зарделись от возбуждения.
– Именно этого я и добиваюсь, дорогая. А теперь выбирай себе лошадку, и пошли всех будить.
Глава 38
Последующие дни прошли в бурной деятельности – как в Лондоне, так и в Гибралтаре. Герцог Уэстерлендс поговорил с королем, а тот, в свою очередь, поговорил с Питтом. Мистер Крайтон собрал своих коллег и шпионов и организовал оппозицию, выступившую против иска Графтона. Слуги на вилле старательно паковали вещи, готовясь к неминуемому отъезду, а капитан «Прекрасной Ундины» грузил припасы для плавания домой. Генерал Элиот разделил с компанией праздничный ужин в «Европа-Пойнт», и спустя неделю после известия о прибавлении в семействе Дарли «Прекрасная Ундина» подняла якорь и на всех парусах понеслась к дому.
Был отдан приказ, высадиться в Дувре, а не в Лондоне.
В надежде избежать скандальной встречи с Графтоном – ради спокойствия Элспет – Джулиус предусмотрительно решил нанять экипаж в городе. К тому же он хотел защитить Элспет от ее супруга. Граф мог безнаказанно и на законных основаниях схватить свою жену, держать ее под замком и сделать с ней все, что угодно, за исключением разве что убийства. Патриархальное право «карать и наказывать» жену не вызывало вопросов. А если последние сомнения на этот счет развеять не удавалось, приговор судьи по подобному делу в 1782 году ставил окончательную точку. Тот заявил, что при наличии веских причин муж имел право на законном основании бить жену палкой, если палка будет не толще его большого пальца.
Когда Элспет спросила, почему они высадились в Дувре, Дарли сослался на морской прилив. А когда они засиделись за ужином на последней почтовой фактории перед Лондоном, он покривил душой, отвечая на ее вопрос, почему они задержались так надолго.
– Ты выглядишь такой усталой, – пояснил он. – Почему бы нам, не передохнуть, прежде чем мы снова тронемся в путь?
Она действительно устала. На самом деле она чувствовала себя утомленной все последнее время и не стала дальше мучить Дарли своими вопросами. Слишком уж приятно было валяться в постели, отдаваясь ласкам своего терпеливого любовника. Она принимала его желание удовлетворить любую ее прихоть с таким хладнокровием и невозмутимостью, что иногда это даже тревожило ее.
– Ты просто балуешь меня, – частенько говорила Элспет, чувствуя себя виноватой, на что Дарли отвечал с обезоруживающей улыбкой:
– Мне сейчас все дозволено. Ведь я скоро стану отцом.
Когда она слегка задремала, он дал ей поспать, сознательно отложив их отъезд, намереваясь достичь города подпокровом темноты. Они отправились вскоре после того, как она проснулась, и часам к десяти вечера два неопределенного вида наемных экипажа спокойно въехали в конюшню за домом герцога Уэстерлендса.
– Ты уверен, что они будут рады нашему приезду? – не раз переспрашивала Элспет по дороге домой. – Я хочу сказать, в свете новых обстоятельств.
Дарли всякий раз, как мог, успокаивал ее. Но даже если бы он и не предсказывал восторг, который вызовет их приезд, едва было объявлено о беременности Элспет, ликованию не было предела. После бесчисленных объятий, поцелуев и громогласных поздравлений герцогиня и Бетси быстренько увели Элспет под ахи и вздохи, что ей нельзя так поздно ночью оставаться на ногах и что самым необходимым для нее сейчас являлась добрая кружка теплого молока. Пожелав ей доброй ночи и хорошего сна, они немедленно принялись строить серьезные планы насчет будущего отпрыска Уэстерлендсов.
Мужчины удалились в кабинет герцога и за бокалом бренди обсуждали события, происшедшие со времени отъезда Дарли из Англии. После второго бокала Уилла и Генри, которые еще не совсем оправились после болезни, отвели в предназначенные для них комнаты. Затем Малькольм вернулся в свои покои, а Дарли с отцом остались наедине.
– Судя по всему, ты рад такому обороту событий, – сказал герцог, наблюдая за улыбающимся сыном, пока тот устраивался в кресле напротив.
Улыбка Дарли стала еще шире.
– Я и предположить не мог, что можно ощущать такое блаженство.
– Я мог бы сказать, что уже говорил тебе это, но не буду, – сказал отец с просветлевшим взглядом. – Вместо этого я предлагаю тост за твоего ребенка. – Герцог поднял бокал.
– Спасибо тебе. – Дарли поднял свой бокал и выпил до дна. – С учетом будущего моего ребенка скажи мне, как обстоят дела с иском о разводе Графтона.
– Питт протаскивает его через парламент. – Герцог улыбнулся. – Я поговорил с королем. Это не затянется надолго.
– Я тут подумал, может, ты нанесешь визит его величеству? Как скоро, по-твоему, вопрос может быть решен?
– Ну, где-то через месяц или около того. Предстоит несколько чтений в обеих палатах. Чисто внешне все формальности должны быть соблюдены.
Дарли нахмурился:
– К сожалению, время сейчас становится главной проблемой.
– Я понимаю. Завтра я поговорю с секретарем Питта и надавлю на него. Кстати, твоя матушка собирается пригласить на чай короля с королевой. По случаю возвращения вас обоих в родной дом.
Дарли поморщился:
– Боюсь, что Элспет сочтет это слишком пугающим и вызывающим. Она смотрит на светское общество другими глазами, не так наплевательски, как мы с тобой. Может, этот чай лучше отложить? Если ее вдруг прихватит приступ дурноты на глазах у матушкиных друзей, это вызовет их удивление, а желудок у Элспет сейчас чересчур деликатный.
– Я поговорю с твоей матушкой. – Герцог пожал плечами. – Но должен предупредить тебя, что твоя maman намерена прояснить положение Элспет как полноправного члена нашей семьи.
– Ну, может, через несколько недель, – предложил Дарли, потягиваясь, начиная ощущать воздействие позднего времени и выпитого бренди. – В любом случае раньше завтрашнего утра уже ничего нельзя сделать. Тогда и обсудим все это. Мы на ногах с рассвета, и, – у него затрепетали ресницы, – Элспет ждет меня.
Отец улыбнулся:
– Как все же приятно видеть тебя таким счастливым. Что же касается развода, я займусь этим. Тебе нечего беспокоиться. А сейчас иди. Мать твоего ребенка ждет тебя.
Так все и осталось в ту первую ночь после возвращения в Лондон – чаепитие у герцогини не определено, необходимость ускорить развод согласована, отец с сыном счастливы, что вся семья вновь собралась в полном составе, да еще с прибавлением, возможно, даже наследника, продолжателя рода, в результате чего волнение и возбуждение достигло максимума в доме Уэстерлендсов.
Элспет дожидалась Дарли в постели, не в силах уснуть, когда его не было рядом. Она находилась во власти капризных причудливых эмоций, и его присутствие становилось необходимым, обязательным для нее.
Шокирующее признание для женщины, давно привыкшей самой принимать решения, отвечать за свою жизнь. Но теперь все было именно так.
Неопровержимый факт.
Как и будущий ребенок.
– Похоже, тебе нравится дома, – улыбнулась она.
– Именно так. А как ты переносишь всю эту суету? Он знал, как часто у нее случались перепады настроения в последнее время.
– Я просто сплошной комок нервов, но я рада вернуться в Англию.
– Успокойся, дорогая, – сказал Дарли, присаживаясь, чтобы стащить сапоги. – За тобой целая фаланга уэстерлендских гвардейцев во главе с моей матушкой, пожалуй, твоей самой надежной и лихой сторонницей. – Он стащил один сапог и швырнул его на ковер. – Она собирается устроить чаепитие в честь нашего возвращения домой на котором будут присутствовать король с королевой, дабы разом покончить со всякими сплетнями и слухами.
– О Господи, нет! – Элспет с широко распахнутыми глазами затрясла головой.
Второй сапог последовал за первым.
– Я то же самое сказал отцу, понимая, что прямо сейчас ты не готова к такому событию. Я поговорю с матушкой утром. Она сможет запланировать это на более поздний срок.
– Прости мою робость, но я действительно не вынесу сейчас публичный спектакль. Я знаю, что у твоей матушки самые лучшие намерения, но король! Да меня тут же вывернет наизнанку, вырвет прямо перед ним.
– Лишь бы только на него ничего не попало, – поддразнил Дарли, швырнув носки рядом с сапогами.
– Это тоже вполне вероятно. Пожалуйста, ну пожалуйста, обещай мне, что твоя матушка передумает.
– Возможно, мы сможем доставить ей удовольствие, занявшись покупкой детской одежды, – ответил он, развязав шейный платок и кинув его в кресло.
– Не думаю, что этого будет достаточно, чтобы избежать скандала… Неужели мы не сможем, вести тихий, приватный образ жизни, пока развод не будет оформлен окончательно? – взмолилась Элспет. – Я знаю, тебе абсолютно наплевать на скандал, но я-то пока не такая толстокожая.
– Я удержу матушку, не волнуйся, – успокаивал ее Дарли. – Мы придумаем что-нибудь, дабы развлечь ее.
– Ты слишком добр ко мне. – Элспет почувствовала, как все ее тревоги рассеиваются.
– Я могу быть еще добрее, если только пожелаешь, – ухмыльнулся Дарли, вставая и расстегивая желто-коричневый, шелковый жилет.
– Ну, отлично. – Элспет улыбнулась. – Я очень надеялась, что ты не слишком устал.
– Такого никак не может быть, когда ты ждешь меня. – С начала беременности Элспет становилась все более, влюбленной и жаждущей любовных ласк и утех. А последние две недели и вовсе превратились в торжество безудержной страсти.
– Я просто обожаю тебя. – Дернув за ленточку воротничка ночной рубашки, она одарила его зовущей улыбкой. – Слишком, даже лихорадочно, чрезмерно, необузданно и… – тут она подмигнула ему, – с нетерпением.
Он рассмеялся:
– Если ты и дальше будешь пребывать в столь любовном настрое, скоро нам незачем будет покидать спальню. – Куртка и жилет были тут же сброшены.
– Я ничего не могу с собой поделать. Прости меня. – Скинув рубашку, она отбросила край покрывала на постели, не стыдясь своей наготы и нескрываемого желания.
– А я не жалуюсь. – Стащив хрустящую крахмальную рубашку через голову, он бросил ее к ногам, неосознанно привычным движением разгладил и откинул назад волосы. – Я более чем счастлив, выделить время, чтобы все исполнить. – Он ухмыльнулся. – А теперь – с особенным энтузиазмом.
– Как это чудесно, ведь я просто не могу от тебя оторваться. Я никогда и ни от кого не слышала, что беременность сделает женщину столь похотливой. – Она поманила его пальчиком. – Мне необходимо коснуться тебя. Ведь мы целый день – столько бесконечных часов – не занимались любовью.
– Зато теперь я в полном твоем распоряжении, – заявил Дарли с улыбкой, на ходу расстегивая бриджи. – И на все обозримое будущее.
– Чудесно, чудесно, чудесно, – шептала она, не отрывая глаз от него. – И это все для меня? – промурлыкала она.
– Это всегда для тебя, – пробормотал он, мужчина, который прежде считал верность немыслимой, просто невообразимой.
Она чуть подвинулась, пока он забирался в постель.
– И это все для меня? – эхом повторил он, проведя кончиком пальца по пухлой окружности груди.
Он смотрел, как покачивается ее цветущая, в высшей степени, прекрасная, полная грудь, тот факт, что он мог приписать себе ее восхитительную, сочную спелость и готовность, еще больше возбуждал его. – Сначала я хочу оценить их пользу для дитя. – Это было новой модой у светских леди – кормить своих детей грудью.
– Нет, нет и нет, – воспротивилась она с милой гримаской. – Я хочу тебя.
– Ты имеешь в виду не меня, а его. – Он легонько похлопал по своей тугой плоти.
– Да, да, именно.
– Ладно, но только сначала я буду ласкать твою грудь. Это не займет много времени, – мягко заверил он. – А потом он будет в твоем распоряжении всю ночь.
– Всю ночь? – прошептала Элспет, от этой заманчивой мысли лихорадочная дрожь сотрясла ее тело.
– Да. Но только потом, – прошептал он, – после того, как ты позволишь прильнуть к твоей груди.
– Да, да. – Как она могла сказать «нет»? Она томилась от постоянного вожделения, это началось сразу после Гибралтара, когда ее охватила нестерпимая и неутолимая страсть, словно она испила какого-то приворотного зелья, действие которого возрастало вместе с беременностью.
– Сядь здесь, – прошептал он, устраивая ее повыше на подушках. – Пять минут. Смотри на меня.
Она оторвала взгляд от его возбужденной плоти.
– Можешь чуть подождать?
– Нет.
– Все равно придется. – Подчинять окружающий мир своей воле давно стало привычкой, и даже любовь не могла полностью укротить ее.
Она вся дрожала в ожидании обещанного наслаждения.
– Поторопись.
Ее полная грудь почть удвоилась в размерах, удлинившиеся соски потемнели. Скоро ей придется обновить свой гардероб, подумала она.
Импульсы и устремления Дарли не были совсем уж эгоистичными. Уж если кто и знал толк в любовных ласках, то маркиз давно уже удерживал титул чемпиона.
Он ласкал ее грудь с нежностью и умением – сильно, но не слишком, мягко потягивая так, что удовольствие струилось вниз, доходя до каждого трепетавшего нерва. В быстрой последовательности его новоиспеченная невеста, едва не задохнувшись, достигла почти безумного экстаза.
В его распоряжении оставалось еще две минуты.
Но она лежала в изнеможении, испытав дикие ошеломляющие судороги, словно ее тело стало теперь всего лишь сверхчувствительным проводником сексуальных страстей и ощущений.
