Текст книги "Когда вы кого-то любите"
Автор книги: Сьюзен Джонсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Глава 34
Следующие две недели тоже прошли хорошо.
Дарли играл роль джентльмена, тихонько, без особого шума, навещая Элспет только по ночам. Оба больных шли на поправку, с каждым днем они чувствовали себя лучше.
Новые жеребцы наслаждались свежим воздухом и выгоном, и как уже подчеркивалось – открывавшийся вид на море не мог быть прекрасней.
Вилла была построена на высотах к северу от «Европа-Пойнт», в том месте, которое греки называли одним из Геркулесовых столпов. Африканский берег, и океанская панорама просматривались с лоджии, морской бриз умерял летний зной, местные каменные сосны и дикие оливы придавали романтический аспект неровному ландшафту. Нанятая мистером Барлоу прислуга была вышколена донельзя, еда была именно та, что требовалась выздоравливавшим, набиравшимся сил пациентам, – свежие фрукты и зелень, хорошие вина, местные копчености и всевозможная рыба.
Маленькая компания проводила дни в восхитительной праздности, за игрой в карты, чтением, плаванием в Каталонском заливе, едва Уилл и Генри набрались достаточно сил для этого, засиживаясь допоздна после ужина каждый вечер – дискуссии о политике, лошадях и скачках, а в планах на следующий день – радость общения друг с другом.
Это было время спокойствия и обретения новых сил.
Это был пасторальный рай дружбы и довольства.
Это было приятнейшее ничегонеделание – просто совершенство.
И так бы все и продолжалось до бесконечности, если бы однажды утром Дарли не получил записку от генерала Элиота с просьбой навестить его с первой оказией.
– Я поеду с тобой, – заявила Элспет. – Уиллу нужно купить новые припарки для его раны на ноге.
– Генерал, возможно, захочет выпить со мной. Ты же знаешь, как гарнизонные начальники проводят время вдали от дома. Ты не против? – Что-то в записке насторожило его, вызвало у него дурное предчувствие. Точнее говоря, фраза – «это серьезное дело».
– Нет, конечно же, нет. Если он тебя задержит надолго, мы поужинаем без тебя.
– Вежливость вовсе не обязывает задерживаться дольше, чем на несколько часов, – уточнил Дарли. – Я вернусь к ужину. Как называются эти припарки? Я найду их.
Он отправился тут же, оседлав одного из своих новых берберских жеребцов, сунув в карман куртки маленький список лекарств, обуреваемый дурными предчувствиями.
По прибытии на место генерал немедленно проводил его в свой кабинет, громогласно объявив своему помощнику:
– Я не желаю, чтобы нас беспокоили. – Едва его подчиненный покинул комнату, генерал шагнул к двери смежного кабинета и захлопнул ее. – Люди любят подслушивать, – загадочно заметил он, усаживаясь в кресло рядом с Дарли. – Надеюсь, вы пропустите бокал-другой бренди. Я-то не премину пропустить, это уж точно.
Ничто – ни действия, ни комментарии генерала – не могло развеять озабоченности Дарли.
Генерал тем временем уже наполнил два бокала и, передав один Дарли, поднял свой бокал.
– За короля! – отсалютовал он, выпил до дна и начал наливать снова.
– Может, мы поговорим о важном деле, о котором вы упомянули в вашей записке? – предложил Дарли, поскольку очевидный дискомфорт генерала лишь увеличивал его беспокойство. К тому же какова бы ни была проблема, он предпочел бы решать ее трезвым.
– Все дело в «Таймс». – Генерал Элиот выпил второй бокал и вновь наполнил его бренди.
– То самое дело, о котором вы написали, – заметил Дарли в надежде, что генерал еще сможет связно изложить проблему.
– Да. – Генерал недовольно фыркнул. – Грязны, гнусные сплетни, – проворчал он, опустошив в один присест третий бокал.
На лице генерала, как в зеркале, отражалось его раздражение и глубокое недовольство мельницей слухов.
Дарли не удосужился бы, и выругаться по поводу всяческих сплетен, но поскольку в этот раз были замешаны близкие ему люди, он не мог просто так оставить без внимания нескрываемое любопытство столь искренне расположенного к нему собеседника.
– У вас есть эта статья… или что там? Газета?
– Это получено сегодня утром с диппочтой. Ну и естественно, я подумал, что вам следует немедленно ознакомиться с ней. – Элиот взял экземпляр «Таймс» с соседнего столика и с гримасой вручил Дарли. – Шестая страница, «Общество», второй параграф.
Было очевидно, что он не раз перечитал ее. Дарли открыл указанную страницу, нашел колонку «Общество» и прочел:
Всплыла информация о неминуемом иске, о разводе лорда Графтона против леди Графтон. Также прошел слух, что может быть возбужден судебный процесс против лорда Дарли за его противозаконные действия. Главный судья Кеньон отказывается комментировать это дело. Но лорд Графтон был не столь недоступен. По его словам, леди Графтон и лорд Дарли в настоящее время находятся за границей.
Дарли отложил газету в сторону, затем спохватился и проверил дату. Двенадцать дней назад. Он поднял свой бренди и опустошил бокал.
– Настораживающие новости, – заметил он с рассеянным видом.
– Пожалуй, что-то в этом есть, – ответил генерал, внешне не придавая этому особого значения. – Еще бокал? – Он поднял бутылку.
Дарли протянул свой бокал.
– Спасибо, что сочли необходимым сообщить мне об этом деле. Когда у вас уходит ближайшая почта в Англию?
– Сегодня вечером. «Эптерпрайз» отправится с вечерним отливом.
– Будьте любезны, попросите принести мне бумагу и перо, я черкну письмо отцу. Он сможет разобраться в этом.
Оба собеседника поддерживали разговор с благовоспитанной сдержанностью, словно умалчивая или недоговаривая что-то.
– Вот ведь чертовщина, – пробормотал генерал. – Прошу простить меня за дурные вести.
– Какие тут могут быть извинения? Это я благодарен вам за своевременное предупреждение.
– Если есть хоть что-нибудь еще, что я мог бы сделать для вас, не раздумывайте, только скажите мне. Любой, кто однажды видел Графтона, может лишь посочувствовать его жене. – Генерал вопросительно вскинул брови: – это ведь его третья жена, верно?
Дарли кивнул:
– Двух предыдущих он уже свел в могилу.
– Ну и ну, это ж надо, – буркнул Элиот. Прокашлявшись, он поднял бокал. – Передавайте леди Графтон приветы и, конечно же, мои наилучшие пожелания.
Генерал уже не раз ужинал у них и был совершенно очарован Элспет. Хотя кто же сможет устоять перед ее чарами, подумал Дарли, сознавая свою в высшей степени, личную предвзятость в данном вопросе.
– Спасибо, обязательно передам ей. А если бы вы смогли устроить, чтобы мое письмо передали лично моему отцу сразу по прибытии корабля в Лондон, я был бы чрезвычайно признателен вам.
– Ну конечно, конечно же. Дай-ка я кину взгляд на эту газетенку, – проворчал Элиот, поднимаясь, довольный, что можно, наконец, закончить этот неловкий разговор. У него не было ни малейших сомнений по поводу вероятности развода. Стоило лишь разок увидеть лорда Дарли и леди Графтон вместе, чтобы понять, что они по уши влюблены друг в друга. Он готов был поставить свое годовое жалованье на то, что она не вернется к мужу. Хотя были ли у Дарли, известного своим непостоянством, серьезные намерения, совсем другое дело.
Впрочем, это абсолютно его не касалось.
– Макфарлин, – позвал он, подойдя к двери в приемную.
Дарли был тут же обеспечен пером и бумагой, отдельным кабинетом, а также, по приказу Элиота, бутылкой бренди. Генерал решил, что это дело было вполне уважительным предлогом для выпивки, хотя вообще-то офицеры, чиновники и прочие должностные лица, кому выпадало служить в столь отдаленных местах, славились тем, что находили массу самых разнообразных предлогов и причин, чтобы выпить.
Письмо маркиза было кратким и касалось лишь сути дела. Отец гораздо лучше его знал, как поступить и что предпринять в данной ситуации. Но главное – Элспет должна быть защищена любой ценой. Он воздержался от описания своих чувств к ней, ведь не так легко отказаться от привычек и навыков всей прежней жизни. Тем не менее, во всем остальном он был конкретен, выражался четко и недвусмысленно. Графтону не должно быть дозволено, унижать свою жену. Запечатав письмо, он вручил его помощнику и отправился прощаться с генералом.
– Еще раз большое спасибо за то, что сообщили мне о статье, – сказал он. – Я вам немедленно сообщу о наших планах, как только мы определимся с нашими действиями.
– Это, конечно же, не мое дело, – заявил генерал, поджав губы. – Как, впрочем, и никого другого, – продолжил он ворчливо. – Но как бы вы ни порешили, позвольте мне заверить вас, что мне было ужасно приятно принимать здесь, в Гибралтаре, вашу небольшую компанию. И, конечно же, оставайтесь здесь так долго, сколько пожелате, Лондонские передряги далеки отсюда и нас здесь абсолютно не затрагивают.
– Именно так это и было эти последние недели, – в ответ улыбнулся Дарли. – И мы ужасно благодарны вам за эту передышку. Надеюсь, мой отец займется Графтоном. И если леди пожелает остаться, мы останемся.
– Отлично! Великолепно! И действительно, почему бы вам, не остаться. – Генерал расплылся в улыбке. – У нас здесь есть все, что только можно пожелать.
Ценное замечание, подумал Дарли.
При условии, что ты готов стать эмигрантом-изгнанником.
На обратном пути к вилле маркиз обдумывал свои действия, исходя из того, что уж очень не хотелось покидать это райское местечко. Он не мог припомнить, когда еще был так счастлив. Итак, вариант первый: они могут не делать ничего – остаться здесь и не делать ничего. Или все же они могут вернуться, взять адвоката для Элспет и осуществить бракоразводный процесс – весьма достойная и привлекательная идея, поскольку Элспет могла бы освободиться от мужа. Что же касается его преступления и процесса против него, он давно привык к щепетильным ситуациям и был более чем готов заплатить Графтону за удовольствия, полученные в результате похищения его жены.
Но, в конечном счете, это будет не его решение.
Это была жизнь Элспет, и, следовательно, ей предстояло решать.
Именно ей придется терпеть неминуемое расследование во время предстоящего процесса. Поскольку он привык быть в центре внимания света по поводу всего, что происходило в его взрослой жизни, Дарли был в высшей степени равнодушен к публичному порицанию и критике.
Она будет принимать решение, решил он.
Когда он вошел в дом, Элспет выбежала из библиотеки, обняла его и весело воскликнула:
– Тебя не было совсем недолго! Но я все равно ужасно скучала без тебя!
Может, им вообще не следует уезжать и остаться здесь, вдруг подумал он, охваченный волной счастья.
– Я не мог долго отсутствовать, – пробормотал он, крепко прижав ее. – Мы пропустили пару бокалов с генералом, и я уехал.
Она ухмыльнулась:
– Потому что ты ужасно скучал без меня?
– Именно по этой причине, – заявил он, ухмыльнувшись в ответ. – Я хожу как неприкаянный, просто несчастный без тебя.
– Да, да, да! – воскликнула она, встала на цыпочки и поцеловала его. – Я тебя совсем околдовала.
– Никаких аргументов, – согласился он, признавая безыскусную, неопровержимую истину в ее замечании.
– Ну, тогда, – проворковала она, – что ты привез своей чаровнице из города?
Он тихо выругался.
– Я совсем забыл про список.
– Даже припарки для Уилла?
– Прости, я сейчас же пойду за ними. – Его руки упали с ее талии, и он отступил назад.
– Нет, нет, это может подождать. – Она вновь прижала его к себе. – У него еще есть кое-какие лекарства. Мы вместе пойдем за ними завтра, когда тебе не надо будет наносить визит генералу. Ты можешь пригласить меня на обед в ту маленькую турецкую гостиницу на берегу залива, пахлава там просто восхитительная.
– Очень хорошо, мы пойдем завтра.
– А теперь скажи мне, чего хотел генерал? Он тоже скучал без тебя, как я?
– Нет. У него были кое-какие новости для меня. Давай пойдем, прогуляемся, и я тебе все расскажу.
Она чуть нахмурилась, она старалась поймать его взгляд.
– Это звучит зловеще.
– Это не так, – солгал он, а может, и нет, все зависело от того, как на это посмотреть. – Не волнуйся. Ничего такого, с чем я бы не справился.
– Что-то мне не очень нравится, как все это прозвучало, – возразила она озабоченно.
– Нет, действительно ничего страшного. Вот увидишь. – Дарли улыбнулся, беря ее за руку. – Мы посидим на скамеечке, с которой виден мыс.
Когда он все рассказал, Элспет замерла, щеки залила алая краска.
– Я всегда знала, что он будет мстить, – выдохнула она.
– Это не важно. – Он взял ее за руки. – Развод – это, в конечном счете, даже хорошее дело. Подумай только, дорогая, ты вновь обретешь свободу. – Возможность иметь Элспет в полном своем распоряжении – не обремененную брачными оковами – была, безусловно, привлекательной. Иск Графтона в парламенте вызовет скандал – но быстротечный и преходящий, как и все скандалы. – Мы найдем тебе хорошего адвоката, или, если ты захочешь остаться здесь, я попрошу отца заняться этим делом. И развод будет оформлен прежде, чем ты узнаешь об этом.
– А если Графтон вызовет меня в суд на скамью подсудимых?
Она слышала пугающие истории о женщинах, которые вынуждены были предстать перед парламентом, и самые интимные детали их жизни громогласно разносились газетами.
– Графтон этого не сделает. Или, что более вероятно, мы позаботимся, чтобы он не сделал этого.
Она сделала глубокий вздох, кинула короткий взгляд наружу, словно пытаясь вобрать в себя неровный, высушенный солнцем ландшафт, страстно желая навсегда остаться в их уединенной укромной гавани.
– Мне кажется, я всегда знала, что ни за что не смогу выбраться из всего этого целой и невредимой, – тихо произнесла она, вырвала из его рук свои и крепко сцепила их, пытаясь подавить охватившую ее панику.
– Это совсем не катастрофа, любовь моя. – Дарли говорил спокойно, видя ее волнение. – Уверяю тебя, эта ситуация вполне управляема. – И там, где не сработают добрый совет и деньги, всегда найдутся другие средства, чтобы приструнить Графтона, размышлял он. Граф был далеко не святым, и тут не должно быть места угрызениям совести. – Позволь мне сделать это для тебя. Она слегка поморщилась:
– Как и все остальное.
– Ты же сама говорила, насколько легче мужчине, чем женщине, пробить себе дорогу в этом мире. Позволь мне заняться этим.
Как и все женщины, она была слабо защищена законом. Миром правили мужчины, законы были написаны для них – в особенности для мужчин с положением в обществе. Она, конечно, могла рассчитывать на поддержку Уилла, но и сам он без пенни в кармане вряд ли имел больше возможностей, чем она. И в этот раз опять Дарли, как всегда, с легкостью заставил ее уступить. Она тихо вздохнула:
– Но ведь и ты будешь вовлечен во все это. Ты же сам все понимаешь.
Он улыбнулся:
– Сомневаюсь, что моя репутация может быть еще больше подорвана.
У нее чуть поднялись брови.
– Я не слишком уверена на этот счет. Тебя ведь тоже могут обязать предстать перед судом.
– Ну и пусть.
Он был абсолютно, невозмутим. Ее восхищало такое самообладание.
Хотя, конечно же, высокий титул и богатство помогают переживать все превратности жизни. Однако предстоящие судебные издержки, связанные с бракоразводным процессом были огромными.
– У меня такое ощущение, что я никогда не расплачусь с тобой…
– Чепуха, – прервал ее он. – Любой на моем месте был бы готов помочь тебе. – Он улыбнулся. – Хотя мне очень приятно, что ты одарила меня своей дружбой.
Как мил был его намек на дружбу, каким располагающим… и многократно опробованным. Очаровательным.
Стал ли он от этого менее любимым?
Или она стала более принципиальной?
Она снова вздохнула, разбитая на всех фронтах – любовью, страхом перед местью Графтона, собственной унизительной бедностью.
– Нам придется сообщить Уиллу, – сказала она, сдаваясь перед неизбежным. – О нас… об этом деле, о разводе.
– Ну конечно, – ответил Дарли.
– Признаюсь, я больше переживаю по поводу его возможной реакции, чем за все остальное.
– Ты спасла ему жизнь, дорогая. Я не думаю, что он может рассердиться, как бы ты ни поступила.
Она слегка смутилась.
– Женщины не имеют той свободы, им не позволено того, что позволено мужчинам. И я не уверена, насколько либеральны взгляды брата на многие вещи.
– Он обожает тебя. Это очевидно. Ты излишне переживаешь. Мы все скажем ему сегодня, после ужина. И он поймет и поддержит нас, уверяю тебя.
– И нам придется вернуться? – Ее сомнения были очевидны.
– Это зависит от тебя.
– Правда?
– Правда. – Откинувшись назад, он раскинул руки вдоль спинки скамьи, довольный оборотом, который приняли события, а перспектива обретения Элспет свободы чрезвычайно воодушевляла его. – Ты принимаешь решение и говоришь мне, что делать.
– И тебя не беспокоит, если мы останемся здесь?
– Нет.
– Но однажды все может измениться. Он пожал плечами:
– Возможно. Но если такое время придет, мы справимся с этим. В настоящий момент я полностью отстраняюсь. Решение принимаешь ты.
Ну, разве мог он быть чудесней? Она вновь напомнила себе, почему он был таким фаворитом и любимцем всех светских красавиц. Он был очарователен, дружелюбен, самым щедрым из всех, кого она когда-либо знала, и она слишком уж любила его. Особенно когда он меньше всего походил на мужчину, предлагающего не больше, чем мимолетное увлечение. Совсем не такого, какого она могла ожидать.
Благодарная ему за все, что он уже сделал и продолжал делать в настоящий момент, Элспет все же предостерегала себя от излишних необоснованных надежд. Дарли не был заинтересован в постоянстве. А сам по себе факт, что он делит с ней постель, вовсе не отличает ее от всех остальных леди, с которыми он занимался любовью.
– Почему бы нам, не решить, что делать, только после того, как мы все скажем Уиллу? – сказала она, стараясь быть столь же благовоспитанной, как и он. – У моего брата могут быть какие-то соображения на этот счет.
– Отлично. – Он улыбнулся. – Вот увидишь, все устроится самым наилучшим образом.
Глава 35
Генри Блайт был на год младше Уилла и принадлежал к типу людей, привыкших наслаждаться жизнью на полную катушку. И сейчас, вновь вернувшись к жизни, он взял за привычку удаляться пораньше с одной из местных служанок.
Уилл воздерживался от подобной любовной активности – не из-за отсутствия интереса к юным служанкам, а потому, что его сердца давно было отдано Клариссе Берфорд в Йоркшире. Они не были формально обручены, но у них была договоренность, что после возвращения Уилла из Индии они поженятся.
Так что вскоре после ужина, когда принесли портвейн, Генри под каким-то предлогом удалился, как и Малькольм, который, что было странным для шотландца, не любил выпить, а трое оставшихся перебрались с портвейном в гостиную.
Поначалу разговор шел ни шатко, ни валко. Элспет явно нервничала, и Дарли очень хотелось просто усадить ее к себе на колени и приласкать, успокоив. Но поскольку это было невозможно, он решил взять разговор в свои руки: они обменялись мнениями о лучших конных заводах, занимавшиеся разведением скаковых лошадей в Англии. В Йоркшире находилась значительная их часть, поскольку северяне очень любили скачки, в Лондоне и его окрестностях тоже были первоклассные конюшни.
– Я тут подумал, что мог бы попробовать себя в качестве тренера, когда мы вернемся в Англию, – заявил Уилл. – В армии меня вряд ли оставят с моей ногой, по крайней мере, сейчас. В обозримом будущем у меня явно будут трудности с верховой ездой. – Он взглянул на сестру: – Я подумал, что мог бы обратиться к лорду Ратледжу. Он знает, что я умею делать.
Она улыбнулась.
– Мне нравится твоя идея. – Больше всего ей нравилось, что лорд Ратледж жил на юге.
– Ну и хорошо. – Уилл откинулся в кресле, словно обретя второе дыхание, получил ее согласие. – Я ведь не знал, как ты отнесешься к тому, что буду жить так далеко от тебя.
Дарли и Элспет переглянулись.
– В чем дело? – допытывался Уилл. – Точнее, почему ты не говоришь мне то, что тебе хочется сказать, сестренка? И хватит дергаться. Ты весь вечер просто места себе не находишь.
Взгляды любовников вновь встретились. Дарли уже давно бы все рассказал, если бы не боялся навредить.
– Ладно, расскажи ему сам.
Почувствовав облегчение, маркиз ободряюще улыбнулся Элспет, затем повернулся к брату:
– Ты наверняка знаешь, что я с большим уважением отношусь к твоей сестре.
Уилл с трудом подавил ухмылку.
– Да уж, конечно же, у меня создалось такое впечатление.
– Она, естественно, беспокоилась о твоем здоровье, иначе мы бы раньше рассказали тебе.
– Я все понимаю. – Уилл бросил на Элспет сочувствующий взгляд. – Тебе не стоило так переживать, сестренка. Что бы ты ни сделала, как бы ни поступила, для меня все хорошо. На самом деле хоть с самим дьяволом спляши, я лишь крикну тебе «Браво!». Я обязан тебе жизнью, – мягко продолжил он. – И я никогда этого не забуду.
– Ты больше обязан Джулиусу, чем мне, – поддержала разговор Элспет. – Я отнюдь не уверена, что смогла бы без него вытащить тебя оттуда. – Конечно же, я ваш должник, – ответил Уилл, приветственно поднимая свой бокал, словно салютуя Дарли. – Я знаю, как много вы сделали для нас обоих. И если это хоть слегка облегчит наш разговор, я полностью в курсе ваших отношений. – Он улыбнулся. – Ведь все эти ночные пробежки на цыпочках не остались незаметными. Я желаю вам добра. Я желаю вам обоим, – он замер на долю секунды, – всего, что вы пожелаете. – Наслышанный о репутации Дарли, он не ожидал скорого приглашения на бракосочетание.
– Слава тебе, Господи, – выпалила Элспет. – Я не знала, как ты отнесешься… – у нее задрожали руки, – к этой моей… ну, скажем… некоторой вольности.
– Только без обид, Дарли, – весело, чуть фиглярствуя, заявил Уилл, – но любой, кто бы тут ни был, он все равно лучше Графтона.
Маркиз рассмеялся:
– Я не слишком уверен, что это комплимент, но сочту его таковым.
– Именно так это и подразумевалось. – Хотя он и знал о любвеобильности Дарли, ему также было известно, что все женщины из прошлого маркиза потом оставались его друзьями.
– У нас есть и еще одна небольшая новость, – заметил Дарли. – Твоя сестра находит ее кошмарной. А я нет. Но ты должен знать, что недавно дошло до нас из Лондона. Мы узнали из статьи в «Таймс», на которую обратил мое внимание генерал Элиот, что лорд Графтон начал бракоразводный процесс против твоей сестры. Прости меня. – Быстро вскочив с кресла, он подошел к Элспет, которая задрожала всем телом, вытащил ее из кресла, сел на ее место и усадил к себе на колени. – Все будет в полном порядке, – зашептал он, нежно сжимая ее в своих объятиях. Подняв голову, он встретился взглядом с ее братом: – Скажи ей, что все это может быть улажено. Она так испугана.
– Ты избавишься от Графтона. Прежде всего, я не должен был позволить тебе выходить замуж за графа. – В полной растерянности Уилл запустил пятерню в свои золотистые волосы, абсолютно такие же, как у Элспет. – Это было эгоистично с моей стороны, и это чистая правда. Она всегда заботилась обо всех после смерти матушки, – пояснил он. – Я не должен был позволять ей делать это, когда повзрослел достаточно, чтобы помогать ей. Я стольким обязан тебе в жизни, сестричка, и теперь моим долгом и честью будет заботиться о тебе.
Но Дарли не был склонен позволить ее брату взять на себя эту роль. Впрочем, он не собирался начинать спор сейчас. У них вполне достаточно времени, чтобы определиться, кто о ком будет заботиться, когда они доберутся до Англии.
– Я уверен, твоя сестра сможет получить от Графтона свою долю состояния после развода, – сказал он. – Что же касается самого судебного процесса, я уже отправил письмо отцу. Он займется процедурными вопросами. Элспет отнюдь не уверена, что ей хочется возвращаться в Англию.
– Ты не хочешь? – Уилл весь сжался. – Значит, я снова окажусь эгоистом. Если ты не хочешь возвращаться, – он с трудом сглотнул, – я останусь здесь с тобой.
Элспет впервые за вечер улыбнулась, предложение брата было явно вымученным. Она вспомнила, как в детстве Уилл старался быть пай-мальчиком и делился с ней мятными лепешками.
– Если тебе хочется вернуться, Уилл, пожалуйста, возвращайся, я и сама еще не уверена, что захочу остаться, мои чувства сейчас в полном расстройстве.
Уилл явно почувствовал облегчение, но тактично старался не показывать его.
– А почему бы нам, не переждать здесь некоторое время? – предложил он. – На нас ведь ничто не давит, верно?
– В общем-то нет, – ответил Дарли. – Я поддерживаю твое предложение.
Нам не стоит принимать поспешных решений. Ну, как, сейчас уже лучше? – Он склонил голову и встретился взглядом с Элспет. – Мы все договорились – спешить не будем.
– Спасибо. – Она улыбнулась, почувствовав себя гораздо лучше, поскольку главное препятствие было преодолено и согласие Уилла получено. В то же время совет не спешить с принятием окончательного решения идеально соответствовал ее неопределенному состоянию души.
И так прошло больше недели, их небольшая компания продолжала наслаждаться отдыхом. Генерал дважды приезжал к ним отужинать, всем сердцем одобрив их план продлить свое пребывание в Гибралтаре. Они частенько плавали на яхте Дарли, обследуя местное побережье, бросая якорь вдали от берега, чтобы поплавать в лазурном море, устраивали пикники на палубе, возвращаясь, каждый вечер все более загорелыми и счастливыми, радуясь беспечной жизни.
Пока однажды, проснувшись утром, Элспет не почувствовала дурноту.
– Я, наверное, съела что-то не то, – сказала она, сидя в постели и пытаясь удержать подступившую к горлу горечь.
– Может, это кальмары, которые были на ужин? – предположил Дарли, но тут же замолк при виде зеленоватого оттенка, появившегося на ее лице. – Я вызову врача, – бросил он, – просто для спокойствия.
Он уже потянулся, было за колокольчиком, чтобы позвать слугу, когда она издала придушенный крик, выскочила из постели и бросилась к ночному горшку.
Вытерев ее лицо влажным полотенцем, Дарли помог ей вернуться в постель.
– Нам нужен доктор. И не спорь, пожалуйста, – сердито заявил он, оборвав ее протесты. Ему уже приходилось видеть тяжкие последствия отравления, а в такую жару именно это могло стать самой вероятной причиной ее болезни.
– Но сначала чашечку чаю, пожалуйста, – прошептала Элспет. – И с сахаром.
– Я позову служанку. – Он не собирался оставлять ее одну, хотя то, что ей полегчало, его чуть приободрило. – Может, к чаю подать тост или печенья?
Она поморщилась.
– Ладно, только чай.
– Мне гораздо лучше, – прошептала она, когда, вызвав служанку, он пристроился рядышком на краю постели. – Может, потом я съем и кусочек тоста с ветчиной, ну совсем маленький, и одну из тех сочных груш, что нам подавали вчера.
Он почувствовал, как волна облегчения прокатилась по всему его телу, и в этот момент просветления он вдруг понял, что не может и дальше обманывать себя. Это было совсем не похоже на все его прежние связи. Неожиданный приступ болезни Элспет страшно напугал его. Самые разные сценарии несчастья пронеслись у него в голове, стоило только подумать, что он мог потерять ее. Люди умирают от гораздо менее серьезных вещей – от воспаления легких, подхваченного после прогулки под дождем, от заражения, смертельной инфекции в результате небольшой царапины, пореза, от дизентерии из-за грязной воды.
– Сегодня мы останемся дома, – сказал он. – Тебе нужен покой. А я буду первым пробовать твою еду, так, на всякий случай. У меня железный желудок. – После многих лет попоек и оргий, в которых он всегда бывал последним, кто еще держался на ногах, Дарли знал, о чем говорил.
Еда была признана безопасной, оба они сытно позавтракали, и к тому времени, когда появился вызванный доктор, Элспет пребывала в прекрасном расположении духа.
Ему изложили симптомы болезни Элспет.
Доктор кивнул, пощупал пульс, выслушал ее сердце и почтительно заявил:
– Если леди позволит, и милорд не будет против, я приступлю к небольшому осмотру. Дарли взглянул на Элспет, она на него.
– Я думаю, это необходимо, дорогая. – Очень хорошо. – Доктор приехал из самого города, то была отнюдь не увеселительная прогулка.
Маркиз оставался в комнате, пока доктор осматривал Элспет, не склонный оставлять ее наедине с другим мужчиной даже преклонного возраста. Ревность и чувство собственника оказались новыми для него ощущениями.
Осмотр был недолгим, хотя и носил несколько интимный характер. Когда доктор, закончив осмотр и помыв руки, вернулся к молодой паре, те сидели на постели рядышком, держась за руки.
– Примите, пожалуйста, мои поздравления, – с улыбкой заявил он. – У миледи будет ребенок, а сама она абсолютно здорова.
Элспет почувствовала, как завтрак поднялся к самому горлу.
Дарли усмехнулся.
И, не успев произнести ни слова, Элспет бросилась к ночному горшку.
