Текст книги "Книга Чужаков (СИ)"

Автор книги: Свят Заставный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

  Но даже не в этом суть. Дело в том, что некий Озморн, мой спаситель и нынешний "опекун", является одним из претендентов на место вышеупомянутого Регента. Кроме него на это местечко засматриваются еще человек триста, но после Оза, ближе всех стоит его дядя Дезморн, который, судя по всему, решил убрать племянничка с дороги. Хотя их кандидатуры далеки от сражающихся масс аристократии, – шансы есть. А значит гонка за "золотую кушетку" учитывает все возможные исходы со всеми вытекающими. Лишний раз перестраховаться не помешает. А параллельно этому выкосить едва ли не половину благородных господ, что позволяют себе неслыханную наглость, – не оглядываться.

  Так.... С политикой разобрались. Теперь к нашим баранам. Точнее к тому, что лично меня интересовало больше всего. А именно, – магия, инопланетная экспансия и генеза всего этого.

  Покинув Оза и Асперо в домике в центре города, я без перерывов сидел в библиотеке. Последний мой запой информацией длится вот уже вторые сутки. За это время я спал около двух часов и перечитал семнадцать книг. И это возымело свой результат.

  Магия, как я ее назвал, является неким обособленным понятием, что объединяет невероятное количество методик работы с тем, что исследователи назвали "астарией". Впрочем, ничего сложного. Ведь так?

  Когда я прочитал, что они имеют ввиду под "астарией", мне пришлось надолго задуматься. Классической физикой здесь и не пахло, но вот с теориями "новых исследований" можно было провести некую красную нить аналогии.

  Насколько я понял, "астария" есть тем или претензией на то, существование чего пытаются доказать на Земле. Так называемая "темная материя", которая получила свое название по причине своей максимальной распространенности во Вселенной, но которая не отражает даже фотоны света, хотя существует везде и всюду. Ее частицы настолько малы, что способны проходить сквозь любые препятствия, не давая себя обнаружить.

  Именно эта она служит главным источником гравитации во вселенной и обладает грандиозным энергетическим потенциалом. Она подходила идеально под описанные во многих местных книгах феномены, называемые "астарией". Та энергия, которую привыкли понимать земляне. По описанию, "астария", есть источником всего сущего. Основой и одновременно наполнением. Она дает жизнь всему живому, форму и статичность неживому, цельность и функциональность происходящему. Генерирует законы природы и мироздания. Что же... Забавно.

  Спорный вопрос о том, действительно ли это так, но аналогию я для себя провел. Пускай и не слишком детализированную, либо действительно научно обоснованную. Научно, конечно же, с моей точки зрения, – человека привыкшего к технике, цивилизации проб и ошибок, прагматизму и жесткому скепсису на темы всяких сверхъестественных шарлатанств...

  Я также узнал что "астарию" используют фактически все живые существа, а также контролировать ее может научиться каждый, но для этого необходимо обучение, знания и многие годы тренировок. Якобы источником и носителем сего чуда являются клетки "астароциты", – настолько малые, что долгое время стоял вопрос о том существуют ли они вообще. Довольно интересно, если учесть количество народу на просторах этих планет. Желающих учиться, должно быть, немало.

  И самым забавным в этом всем являлось понятие "планар бытия". Мол, реальный и материальный мир именуется Истина, однако помимо него существует еще, предположительно, неограниченное в бесконечности количество "осей". Более менее исследованными пока что являются два, – Астрал и Лимб. Где Астрал, – едва ли не обратная сторона Истины, а Лимб, – промежуточный интервал между ними.

  Трактовка малость подвынесла мне мозг. Местные творцы изящного слога и печатного слова, просто обожали вдаваться в крайности, местами на целые главы отходя от темы и повествуя о всякой ереси, типа обычаев определенных культур. Среди гор, целых, можно сказать, – континентов, информационного мусора, приходилось искать крохотное зернышко истины. С учетом местных фразеологизмов и некоторых афоризмов, что воспринимались мною, – по неведению, – прямо и безапелляционно, иногда приходилось переосмысливать данные с самого начала.

  В общем, полученная информация заставила извилины ощутимо погудеть.

  Еще при первой встрече с Озморном и Асперо, они удосужились объяснить причину своей заботы обо мне. Будто бы, упав с неба, я уничтожил наемников, которые вот-вот должны были убить Оза.

  Оз нашел меня в разрушенном моим "падением с небес", склепе. Бессознательного и, важная деталь, – голого. Посчитав что его жизнедеятельность, – моя заслуга, он решил поблагодарить за помощь. Собственно, именно так я и оказался в теперешнем положении.

  Что действительно меня повеселило, так это то, что я понятия не имею о том, как это все произошло. Равно, как и о том, каким образом я здесь оказался.

  Хотя, от души лукавя, некоторые догадки на эту тему успели зародиться и откинуть старую аморфность. При условии, что все происходящее действительно правдиво, – а факты говорят, что это именно так, – то виновником моей экспансии могла быть посылка Власова и "гуманоид" в поезде. Та самая, забранная у Рабиновича и тот самый, раздавленным щупальцем из света. И если мне не изменяет память, что маловероятно в силу обстоятельств, то на Земле меня, скорее всего, уже похоронили. Или на худой конец, – объявили в розыск, как пропавшего без вести.

  Санта-Барбара какая-то...

  – Нет повести печальнее на свете, чем драма об общественном туалете... – подытожил я, захлопнув очередную книгу под названием "Где же обитает правда?".

  Потирая многострадальные глаза пальцами и алкоголически пошатываясь из-за затекших мышц, я протопал мимо высоченных стеллажей, где находился мой задротский столик, под освещением самой обычной лампочки накаливания. Еще одно замечательное примечание, – местные технологии мало чем отличались от привычных мне. Идейно по крайней мере. Зато развиты были гораздо лучше в некоторых сфера, как например та же "астаромантия", либо межпланетные переносы.

  Словно по волшебству, за поворотом возникла блондинистая башка Озморна. Он опять был одет в новый костюм. На этот раз в его образе преобладали синие тона, с неизменно высокими ботинками, узкими штанами и вышитым коротким пиджаком поверх привычной рубашки с манжетами.

  Парень крайне любил помодничать, всегда пытаясь выглядеть безупречно, в отличии от таскающего один и тот же боевой костюм Асперо. Окрещенный "викингом" воин непременно подкалывал своего господина на эту тему.

  – Не начитался еще?

  Он покрутил сумкой развевая характерный запах свежеиспеченных булочек, что продавались в двух кварталах отсюда у трёхметровой высоты детины, которого все называли Малыш, поскольку он был самым что ни на есть милахой.

  Разогнув спину и услышав характерный хруст, я смачно зевнул в предвкушении близкой трапезы и отдыха.

  – Ты как раз вовремя. По-моему уже пора сделать перерыв и сходить поспать в нормальной кровати, – я демонстративно постучал пальцами по корешкам носителей информации на стеллажах, что уже успели вызвать у меня отвращение.

  На Земле было много книг. Их всех перечитать я не смог бы даже за сотню жизней, хоть и читаю по странице в двенадцать секунд. А ведь Земля – один мир. Здесь их тысячи. Вывод – следует отдохнуть и пока что получать знания в процессе разговоров.

  – Пойдем? – Обрадовался Оз.

  – Да. Спасибо за хлебушек.

  Несмотря, на ожидания, библиотека оказалась весьма приемлемой для моего воображения. Вполне обыкновенное огромное помещение, заполненное стеллажами, вокруг которых развивались сотни лестниц и балкончиков, а внизу располагались сотни столиков.

  Компьютеры, что меня вообще поразило, здесь тоже имелись, однако не в классическом понимании. И заслуживали отдельного рассмотрения.

  Нейриумы, – круглые хрустальные шары, словно только что из-под рук гадалки, представляли из себя, вычислительные машинные артефакты. Изображение из них проектировалось на ближайшую выбранную поверхность, в том числе собственную, с масштабацией, допустимой качеством самого артефакта. Были даже такие аппараты, что позволяли работать в "мнимом интерфейсе", – то есть непосредственно в виртуальной оболочке, внутри сознания "юзверя".

  При контакте с пользователем, нейриум считывает мысленные сигналы, направленные на выполнение тех или иных функций. Разница между земной и крионской поделками, была лишь по сути в оформлении и способе управления.

  Некий базовый аналог интернета, серверов и дата-центров производил взаимодействия с нейриумам путем посыла прямых сигналов информационно заряженной астарией. Каким-то образом она преодолевала расстояния в сотни раз быстрее света, поскольку проходила то ли через Астрал, то ли Лимб.

  Эта сфера требовала гораздо более плотных разбирательств, поэтому всерьез я в ней пока еще не копался. И так мозги кипели. Жаль только, что до управления нейриумами я пока не дорос, – начинала страшно болеть и кружиться голова, при попытках соединения, вынуждая отпрянуть от зловещей технологии. Короче, – местная "айти"-концепция выдавала своего рода "синий экран смерти", при попытках использования.

  В чем причина, я не знал, да и на данный момент были куда-более важные дела, чем непосредственное прикосновение прекрасной нише здешних технологий.

  В общем, как выражали местные свое негодование, – Кьё'ссай!

  Собрав прочитанные книги и вырубив свет, я потопал мало-освещенным лабиринтом храма знаний в компании Оза, болтающего всякую несусветную чушь.

  Булка в зубах вызвала шквал негативных эмоций у бабушки библиотекарши, зло прищурившейся на нас с Озом своими четырьмя черными глазищами. Что-то каркнув она едва ли не вырвала у меня из рук книги и махнул рукой, мол, – "свободен".

  Черт, как же быстро привыкаю! Вообще человек по природе своей может адаптироваться ко всему, даже лучше чем пресловутые штаммы смертоносных вирусов, что реплицируют себя в неисчислимое количество вариаций.

  Вот и я, от количества накопленной информации, уже перестал обращать внимание на вполне стандартную бабульку. Хотя у нее и было реально четыре глаза, и это была никак не аллегория с очками. Подобных ей здесь было полным полно. Поэтому, на фоне остальных, выглядела еще весьма сносно.

  Отдав книги и покинув библиотеку мы вышли на улицу, где меня вновь ждал минимальный шок. С непривычки.

  Солнце давно вышло из зенита, тем не менее окрашивая местность в непривычно зеленоватый оттенок. Огромные здания весьма гротескной наружности в паре с широкими улицами, битком забитыми инопланетным социумом, перестали угнетать меня. Теперь я наоборот изо всех сил пытался свыкнуться с новым местом обитания, хотя пока получалось так себе. Слишком сумбурно и спонтанно все вышло. Впрочем, подобные вещи, если и происходят, то, скорее всего, исключительно так.

  – Ну как успехи? – Уже на улице спросил Оз, пытаясь обойти двухметрового каменного чудака в комбинезоне, что копался в огромном самоваре на колесиках, перегородив проход к следующему кварталу и вызвав этим кучу брани от застрявших в пробке.

  – Думаю, я в процессе смирения с происходящим, – хмыкнул я, обходя затор вслед за Озом. – И теперь придется поломать голову над куда более важными вопросами, чем информация о среде и истории.

  – Сколько ты еще собираешься нас задерживать, образина? – Заорали вдруг позади, после чего послышался глухой стук и, как следствие, тишина.

  – То есть? – удивленно изогнул бровь Оз, не обращая внимания на затихшую, так и не успев толком начаться, потасовку.

  Проходя мимо кареты, запряженной подобием железного колобка пары метров в диаметре, что безропотно изрыгал клубы дыма и гудел подозрительно отвратительным скрежетом, я едва успел отвоевать у крылатой собаченции свое казенную имущество. Не то мифическое, не то просто мутировавшее, животное вдруг с наслаждением начало жевать подол куртки, вызывая умиления у толпы невысокий бородачей в зеленых трико и с высоченными цилиндрами на несоразмерно больших головах.

  – То есть, – сегодня, когда высплюсь, нам следует обсудить дела насущные, – я невольно скривился, тщетно пытаясь оттереть салфеткой слюну с рук и куртки. – Межпланетные путешествия, – это, конечно, очень занятно и увлекательно, но есть один очень весомый аргумент не в мою пользу и он не дает мне покоя.

  – Какой же? – явно напрягся Оз.

  – У вас тут планетной миграцией никого не удивишь... Короче, говоря, будем откровенны, Оз! – Я остановился, спровоцировав собеседника последовать моему примеру. – Я тут никто! У меня ни документов, ни перспектив особенных-то нет. А быть вам с Асперо обузой я не имею ни малейшего желания. Вы и так много для меня... Ладно! – Я увидел покрасневшее лицо Оза и понял, что он опять хочет что-то возразить, но прервал его. – Давай так, – я сначала отдохну, с твоего позволения. Пусть информация перетравится, уляжеться. И тогда, вечерком, обсудим перспективы дальнейших дней. Хорошо?

  Кудрявый блондин лишь сокрушенно кивнул. Надо отдать ему должное, – он действительно был благодарен мне за то, чего я даже не делал. По крайней мере, осознанно.

  Видимо, здесь манеры воспеваемого Ренессансом гуманизма превозмогают не только в гипертрофированной форме архитектуры и моды, но и в остальных аспектах. Ведь не зря же Оз с Асперо так любят слова "честь" и "благодетель". Короче, все это слишком запутано для моего восприятия. Я и на Земле не мог похвастаться особыми успехами в общении с людьми, а с инопланетянами, – тем более кишка тонка.

  Интересно, как бы Власов высказался на эту тему? Наверняка, назвал бы клиническим социопатом и агарофобом, если и вовсе не мизантропом. Да-а... Пожалуй его мне только и будет не хватать.

  Прогулка после добровольного заточения среди книг, имела своеобразную пользу. Вроде получилось немного отвлечься, созерцая забавную аналогию уже давным-давно привычных реалий мегаполиса на совсем непривычный лад.

  Здесь все было по-другому и в одночасье точно так же. Все куда-то спешили, чем-то были заняты. Странная, едва ли не "техномагическая" обстановка, притеснялась огромным количеством закусочных, мастерских, развлекательных и увеселительных заведений, в комплекте со строгими и монументальными зданиями магистрата, местной жандармерии и даже нескольких заводов по производству чего бы то ни было.

  Парки и аллеи то и дело возникали изумрудными островками благодати и покоя, зазывая сесть в лохматые тени деревьев, на скамейку, и просто наслаждаться моментов. Огромные здания, пробки "астаромобилей, казались нелепой карикатурой земной реальности, под налетом иномировой альтернативы. Но только казались и только в начале.

  Занятые странниками небеса и бестиарием, – город, были совершенно иной гранью моего понимания. Для жизни и, что гораздо важнее, – выживания, здесь, мне придется измениться самому.

  Все казалось бы сказочным, если бы не было таким привычно прагматичным. Век застывшей изящности тесно переплетался с прогрессом диковинной атмосферой гипертрофированной, распустившейся словно невиданный цветок, эпохи технологий.

  Мне было бы тяжело с этим смириться, если бы не было так легко к этому привыкнуть. Звучит как полнейшая чушь, но именно такие ощущения возникали.

  – Асперо, открывай! – Пробубнил Оз в здешний домофон, тем самым оторвав меня от раздумий.

  Я даже не заметил, как мы пришли.

  Миновав ненавистный мне лифт, мы вышли на цветочную лужайку с полюбившейся мне вечноцветущей "сакурой" поодаль и пошли к самому дому.

  Тяжёлая деревянная дверь цвета хаки, оттопырилась, открыв нашим взорам потемки коридора. Мы вошли, мимо огромного, на всю левую стену, зеркала, в котором я вновь ехидно, отметил свою ясную белокурость.

  Планировка особняка, ничем сверхъестественным не отличалась, – коридор, ступени слева на второй этаж, справа большая гостиная, в которой одновременно можно было спать, кушать, смотреть проектированное на стену изображение "телевизора"(в данном случае, – "вещателя") или, – как Асперо, – оттачивать умения ближнего боя. И ни одно из вышеупомянутого друг другу не мешало. Почти.

  Асперо все больше и больше напоминал мне какого-то арийца, с чего-то, осквернившего свое тело татуировками. Такой же светловолосый, голубоглазый и в прекрасной физической форме. Длинные волосы заплетены в косу, с тщательно выбритыми висками и затылком, что и вынудило, впервые, принять его за местного викинга, что разжился классическим андеркатом.

  Они с Озом вполне ярко контрастировали друг с другом. Будто две разные версии одного и того же человека, где Асперо был брутальным самцом, а Оз – изящным героем-любовником. Даже черты благородных лиц, с аккуратными, симметричными линиями, чем-то напоминали друг друга, иногда заставляя считать их братьями.

  – Привет, язва! – поздоровался я, наблюдая за вьющимся с палкой в руках атлете с крайне скверным характером.

  – Здарова, – без единого намека на одышку ответил он. – Уже начитался, о мудрейший?!

  Я скривился. Непривычно слышать сарказм в свою сторону, а не наоборот.

  – Угу, и финансовую пирамиду построить успел на местном, гибком законодательстве, – хмыкнул я, вспомнив о коммунистическо-капиталистической схеме местной экономики, которая при всей своей витиеватости, как ни странно, работала.

  – Господин Озморн, вам стоит поучиться у Влада коверкать язык, – кажется, Асперо как-то даже хихикнул в процессе своих выкрутасов. – Вот из него бы вышел прелестный "чваньковник" и председатель Конгресса! Ничего не понятно, но звучит то как! Преле-есть! Кьё'ссай!

  Я ухмыльнулся, увидев покрасневшего Оза. У них с Асперо бескомпромиссно противоположные взгляды на политическую систему КРИО. Блондин считает ее близкой к идеалу и все еще безгранично перспективной. Асперо же, в свою очередь, ведет себя как закостенелый социопат, ассоциируя всех до единого политиков с "толстожопыми говнюками, которые ничего не умеют, кроме трепа да ковки им самим непонятных законопроектов". И, прочитав несколько политологических учебников КРИО, я в чем-то с ним согласен...

  – Асперо, мы уже обсуждали эту тему! Я не собираюсь... – Оз явно затеял очередную тираду о своем нежелании хоть как-то быть причастным к политике.

  – Да ладно-ладно, – телохранитель мгновенно покинул боевой танец и подмигнул нам обоим, направляясь в ванную комнату.

  Стоит отметить, – его кожа на процентов пятьдесят было покрыто непонятными татуировками, что словно оживали во время движения мышц. Будь я девчонкой, вероятно, меня бы загипнотизировало подобное зрелище.

  – Я ничего такого не имел ввиду. Всего лишь шучу. Иногда... – последнее он добавил уже выйдя с гостинной.

  В это время я плюхнулся на диван с которого открывался прекрасный вид на огромный шпиль замка магистрата за окном. Суровое строение, вмещающее в себя филиалы всех значительных гос-структур. Как и во всех реалиях, оно недвусмысленно намекало на разницу между истинной силой державы и отдельно взятой ее части. Единственное место, где был собственный многопассажирный дирижабль и с завидной периодичностью мелькали вереницы, похожих на бипланы, астаролётов.

  Даже в таком яро урбанизированном мире, замок казался своего рода колоссом, возвышающимся над всеми. Как символ. И как напоминание.

  – Вот же язва, – пожаловался Озморн, приземляясь по соседству.

  – Именно, – послышался приглушенный крик Асперо со второго этажа.

  Запала тишина. Я рассматривал эклектическое строение с немым пониманием, что все мое желание спать, вместе с усталостью, куда-то внезапно улетучилось. Вновь прислушавшись к чувствам, напрягся, но ничего не ощутил. Как ни странно, – был бодрым и ощущал себя абсолютно выспавшимся. Это то как раз и настораживало.

  Конечно, раньше я тоже любил работать над интересными мне вещами сутками, но похвастаться подобной выдержкой не мог никогда. Почти двое суток без сна. После двух суток обычный человек не страдающий бессонницей начинает хандрить. После четырех, у него начинаются галлюцинации, после семи, – начинают интенсивно рушиться клетки головного мозга, а после десяти, – он либо умирает, либо превращается в овощ.

  У меня же была какая-то интуитивная уверенность, что и после десяти, буду еще способен бодрячком работать. А кому-кому, но интуиции я доверял меньше всего и подобные чувства вызывали лишь острую тревогу.

  – Не надо...

  Сначала я даже не понял, кто это сказал. Лишь через несколько секунд сообразил, что Оз.

   – Чего? – Не понял я.

   – Не надо принимать поспешных решений. Это только навредит.

   – Ты о чем вообще? – Я и вправду тупил безбожно.

  Оз печально улыбнулся. Именно эта улыбка чаще всего встречалась в его мимике. И я совру если скажу, что она не располагала людей к ее обладателю. Печальный аристократ, ставший узником обстоятельств. Что может быть более обаятельным? Вероятно, у него не было отбоя от девушек.

  – Ты прекрасно знаешь, о чем я. Ведь именно ты сегодня заикнулся о серьезном разговоре. Не знаю, что ты себе там надумал, но прошу, – не спеши. Тебя отсюда никто не гонит. Мы с Асперо поможем, чем сможем. И с документами, и со всем остальным. Я перед тобой в долгу. Не забывай об этом.

  Вот тут я, сам того не ожидая, взбесился.

   – Каком "долгу", Оз?! Я даже не помню о том, что ты мне приписываешь! Ты торочишь мне о вещах, которые меня не то что удивляют, а просто таки вызывают смех! – я встал. – Я сейчас напоминаю кусок дерьма в реке, – куда понесет, туда поплыву! А ты мне тут о решениях каких-то заливаешь! Какие решения? Какие могут быть решения, когда я никто?! Я не знаю, что случилось, как я сюда попал, а главное, – почему?! Что мне делать дальше?! А ты трындишь о решениях! – Как-то неосознанно я сорвался на крик, а Оз лишь сидел и со спокойнейшей миной слушал.

  – Я тебя даже не знаю толком. Ни тебя, ни Асперо твоего. Да, черт возьми, вы сами обо мне ничего не знаете! Не знаете, а взялись помогать, словно Мать Тереза какая-то! А вдруг я был психопатом каким-то, или преступником? Откуда вы такие благородные взялись? Мне за всю жизнь никто не помогал, а тут вдруг вы такие добренькие нарисовались! С чего бы это, а?! Тем более, что я для вас никто! И самое главное, – как так получилось, что из полнейшей задницы непонятного физического явления меня выбросило, не в какой-то пустыне, или на съедение хищникам, или же вообще в работорговлю, а прямо в руки столь благородных и всепонимающих, аристократов как вы?! Уже не говоря о том что я вообще выжил, что само по себе, – феномен!

  Не знаю, что на меня нашло, но я высказал все, что меня волновало. Ибо непонимания было слишком много и это выводило из равновесия на всех кругах психики. Возможно даже, мне необходимо было выпустить этот пар.

  Будь я другим, возможно, реагировал бы на обстановку несколько иначе. Радовался бы, что дотронулся до непознанного и привел в действительность мечту многих ученых и фантазеров.

  Вот только почему-то было вовсе не до смеха. Я всегда пытался быть реалистом и надеяться лишь на факты, себя и знания. Сейчас передо мной стала в определенном смысле дилемма.

  Во-первых, на Земле у меня, как ни крути, осталось слишком много и там я, по крайней, мере, хоть кто-то. Несмотря на всю распрекрасность КРИО, я здесь, – не более чем беспризорник, лишенный любых намеков на дальнейший рост. Можно, конечно, попытаться, в духе романтизма, "превозмогать" и "возмужевать", наслаждаясь здешним винигретным колоритом, но не следует себя обманывать. Беспризорник, – не более.

  Вернутся домой, судя по всему, будет весьма затруднительно, ибо, скорее всего во время пространственного коллапса я попал в некое подобие Кротовой Норы все того же Эйнштейна. На такие выводы меня натолкнули, сохранившиеся в памяти, астрономические атласы Млечного Пути, которого, к моему грандиозному удивлению, я не мог узнать с помощью местных звездочетных карт.

  Исходя из этого, – мое положение, как, какого никакого, ученого Земли на сем месте себя исчерпывает. Записывать что-либо или изучать с точки зрения землянина не просто не имеет смысла, – это радикальная глупость, поскольку в данном случае я смогу поделится наработками лишь с самим собой. И то лишь в целях какого-то извращенного хобби.

  Во-вторых, – я оказался в КРИО, что есть аббревиатурой к Конфедерации Расширения Иномировых Ойкумен. И если в ближайшие секунды не произойдет чудо-транспортации обратно домой, мне уже стоит задуматься над своим будущим. Если оно, конечно, есть. Следует быть реалистом.

  Я – уроженец неведомого края, без любой мало-мальски стоящей документации. Все мои знания, опыт и взгляды базируются на диаметрально противоположных здесь установленным. Ну, почти все. Право, культура и социум здесь на том же уровне развития. Хотя в гораздо более объемных масштабах. Итак, вывод, – я, мягко говоря, в дерьме по самые уши еще сотни человек стоящих на моих плечах.

  Живу в качестве подвешенного маятника. Вся неделя моего запоя библиотекой была лишь краткой отсрочкой данным размышлениям. Поскольку, если быть честным, я до последнего мгновения ждал, что вот еще секунда и я проснусь в больнице, где-нибудь посреди краснодарского края, и в телефонном динамике вновь послышится терминологическая ругань Власова.

  А я лишь буду сетовать на страшный галлюциноген породивший в моей голове дикую для меня реальность. Надеялся, хотя прекрасно знал, что все реально. Но я с удовольствием обычного человека оттягивал момент, когда стану перед фактом своего положения, и мне придется не думать, а реально ломать мозг над решением поставленных передо мной задач.

  Таким образом, – имеем уравнение, в котором около сотни "иксов", подразумевающих обстоятельства не в мою пользу, и одно известное, что обозначает меня. Весело, ничего не скажешь...

  Я ждал ответной реакции Озморна, но он был спокоен как удав, со все той же фирменной улыбкой.

  – Я понимаю тебя. Вот мой ответ на твои вопросы о нашей с Асперо, как ты выразился, "доброте". Понимаю, как ты себя чувствуешь, потому что мое положение, по большому счету, не намного лучше твоего. Заметь, – меня хотят убить мои же родственники. Неприятное ощущение, должен признаться. Ситуация сложная. Неофициально, как недавно узнал Асперо, среди головорезов за мой скальп объявили баснословную награду, и это при том, что я ни на что не претендую! А кто такая Мать Тереза, я не знаю, поэтому сравнивать не буду. Но знаю одно, – помнишь ты это или нет, но я обязан тебе жизнью, а жизнь, как гласит Кодекс Истины, – самый большой дар Вселенной. Ты можешь не верить в эту искренность, но она правдива. Дела говорят больше слов. Если бы тебе желали зла, – ты был бы уже мертв, брошен на том кладбище, где появился.

  Говоря все это, Оз поравнялся со мной и пытался говорить максимально спокойно, но редко проскальзывающий надрыв слов, недвусмысленно намекал насколько это болезненная тема для него самого.

  – Да у тебя проблемы. Ты далеко от дома, в чужих краях и без знаний о том, что тебя ждет впереди. Могу только догадываться насколько это может пошатнуть уверенность в реальности. Но не все так плохо. Может, сама судьба свела наши пути? И то, что мы оба живы и сейчас ведем беседу, – неспроста?! Я не знаю ответов на мучающие тебя вопросы, – "почему". Зато я знаю, что ты далеко не глуп и был честен со мной, как и я с тобой. Не слишком сложно увидеть правдивую сущность человека, когда он в беде. И раз даже Асперо признал тебя, а он в людях разбирается не только при помощи наблюдений, а куда более практичных решений, то нам не о чем сейчас спорить. Нормальный, умный парень. И иметь подобного тебе среди своих друзей было бы для меня большой честью.

  На последних словах дрожащей от пафоса речи Оз, так же торжественно, протянул мне руку, приглашая к рукопожатию. Сказать что-то в данный момент было сложно. С одной стороны он сказал много путного и того, что меня зацепило, отчего у меня вдруг проснулась совесть опять вскрикивая о том какой я паршивый тунеядец.

  С другой же, – это так наивно и самонадеянно, что весь приобретенный за время жизни цинизм просто закипал у меня внутри.

  В любом случае, он прав в одном: какой бы не была ситуация, – панькаться со мной не имеет никакого смысла, поэтому подвоха искать уже нет причин. А еще, – я впервые в своей жизни захотел искренне извиниться.

   – Прости, – сказал я, переламывая себя и с огромным усилием пожимая протянутую руку. – Вспылил и был неправ. Просто нахлынуло...

  Тот лишь в который раз улыбнулся в ответ, мол "понимаю". Черт! Я даже не помню когда в последний раз извинялся, действительно в полной мере чувствуя вину и стыд за содеянное. Странное чувство.

   – Ох, я щас заплачу, какие вы милашки! Прям затискал бы вас, если бы это не было так сопливо. Лучше бы жрать что-то притащили, ато в желудке урчит так, что коленки подкашиваются.

  Это, конечно же, Асперо вернулся, наконец не светя голым торсом, однако сменив его сарказмом. Если бы взгляды могли воспламенять... М-да...

  – Ну ты и... – покраснев, рыкнул Оз.

  – Язва? Да-а... – самодовольно протянул телохранитель, мостясь в мягком кресле с прогибающимся от яств подносом. – А теперь, когда весь этот чувственно-пронизывающий маразм высказан, предлагаю обсудить, что делать дальше. Если вы не забыли, господин Высшесиятельный Озморн, то до адепторума осталось всего полтора месяца, а их еще надо пережить. Желательно со всеми конечностями на местах. Хотя в последнее время я сомневаясь в надобности вам некоторых действительно важных, лично для меня, конечностей...

  – Твои шутки, как всегда высокоинтеллектуальны и многогранно содержимы, – прыснул Оз.

  – Кто сказал что я шучу?

  – Убью...

  Когда Оз наконец перестал метать предметы обихода в так и не просыпавшего ни грамма еды Асперо, я нахмуренно спросил:

  – Что еще за адепторум?!

  К сожалению, даже прочитанных мною книг хватало на крайне малую толику знаний о здешнем обывательстве.

  – Вон пусть самый меткий стрелок всия крионщины тебе обьясняет, – хихикнул Асперо, облизывая с пальца какой-то соус. – Может заодно напомнит себе на кой ляд мы сюда прибыли.

  – Я помню, Асперо! – буркнул блондин, наконец присаживаясь. – Но сначала, думаю, стоит посвятить Влада в наш план.

  Асперо откликнулся лишь безразличным чавканьем.

  – Так вот, Влад! Как ты знаешь, у меня "слегка", – это слово выделили ироничной интонацией, – проблематичные отношения с сородичами по Высоким Домам, поэтому, пока не избран следующий Регент, у меня есть несколько вариантов поведения. Точнее два. Первый, которым воспользуюсь лишь в случае полной потери достоинства, – залечь на дно и, не дыша, ждать церемонии инаугурации. Второй же, который я, собственно, и планирую реализовать, – стать студиозусом Астария Кноли. Это одна из четырех главных в КРИО организаций, которые официально и дипломированно, обучают владению астарией. Так называемая, – Колонна Ученых. Если у меня получится поступить туда, я смогу стать Ученым, а, следовательно, перестану быть претендентом на политическую жизнь.