Текст книги "Йормунганд (СИ)"

Автор книги: Светлана Васильева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Он перегрелся, – сказал молчавший до того мужчина. Он хотел добавить еще что-то, но передумал.

– Фенрир, – мягко позвал Йормунганд.

– Отстань. Спать хочу. Жарко.

Йормунганд беспомощно оглянулся на Хель. Та чуть заметно пожала плечами.

– Ему надо прилечь, – сказал Йормунганд, – А потом мы с ним поговорим, – он бросил на Фенрира грозный взгляд. Не распекать же младшего при посторонних, да и вид у Фенрира и правда неважный.

– Я помогу его отнести, – сказал Тиу.

Йормунганд взвалил сонного брата на плечо. Тиу поднял оброненный Фенриром плащ.

– Жарко, – проскулил Фенрир.

– Вот задам я тебе, – пообещал Йормунганд.

Хель обеспокоено прикоснулась к младшему.

– Ему плохо, – сказала она, – Пойдем уже.

Тиу разгонял людей перед Йормунгандом, Йормунгнад тащил брата как мешок с мукой. Хель шла рядом, смущенно уставившись в землю. Этельгерт степенно следовал за нею. Фенрир не подозревал, что ради того, чтоб уложить его в постель, собралась целая процессия. Люди провожали их любопытными взглядами.

– Стыдоба, – сказала Хель.

Йормунганд поморщился.

– Он всего лишь ребенок, – сказал он, – Тут нечего стыдиться. Когда у тебя будут свои дети…

Хель глубоко вздохнула. Этельгерт криво улыбнулся.

– Господин Этельгерт, – сказал Йормунганд, – Сегодня вы опять будете услаждать наш слух своими балладами? Вчера вы произвели впечатление на мою сестру.

– А на вас, мой господин?

– Было шумно. Один пьяный гомон не отличить от другого.

Хель испепелила его взглядом. Йормунганд восхитился, настолько она сейчас походила на мать. Ее выражение лица, осанка. Если бы сестра всегда оставалась такой.

– Уверен, что если вы послушаете, то вам понравится. Я сочиню песню специально для вас. У вас же уже есть подобающие подвиги? – Этельгерт почти заискивал.

– Смотря, что считать подобающим, – ответил Йормунганд, отводя взгляд от сестры. Он поудобнее перехватил Фенрира. – У вас баллады про то, как кто кого обманул, или поимел, или про то и другое. Вряд ли я хотел бы стать ее героем. Если вы не владеете даром врачевания, то…

– Понял, не тревожу вас более, – сказал Этельгерт. Тонкие губы изогнулись в улыбке, но взгляд остался недобрым. Хель беспомощно посмотрела на брата. Тот едва заметно пожал свободным плечом. Хель просияла и вновь ухватила Этельгерта за руку. Теперь она походила на саму себя лет пять назад, юную и наивную. Этельгерт увлек Хель за собой.

– Есть в нем что-то противное, – вполголоса сказал Йормкунгард Тиу. – Чем он только ей нравится?

– Что? – переспросил Тиу. На поле для стрельбы уже натягивали луки, гудела тетива, летели стрелы. Толпа шумела. Громко блеял призовой баран. Для лучников познатнее предусмотрен другой приз, им одаривала жена самого Альфедра.

– Этот Этельгерт, – сказал Йормунганд, – кто он?

– Скальд, – пожал плечами Тиу, – Не очень хороший, здесь Ба́льдер прав, но он умеет угодить матери. Я бы с ним за один стол не сел, но он знает почти все обо всех. И прости за совет, но я бы предостерег тебя связываться с ним, он мстителен и злопамятен. И сестру держи от него подальше.

– Охоч до женщин?

– Он до всех охоч, если ты понимаешь.

– Ясно. Значит, Ба́льдер не зря его ненавидит.

– Ба́льдер его ненавидит? Да он за Этельгертом хвостом ходил…, – Тиу нахмурился, потом тряхнул головой, будто отгоняя непрошеные мысли.

– Нет, нет, – произнес он про себя, – нет.

Йормунганд наблюдал за ним краем глаза. Хель не дура, но может дать себя одурачить, думал он.

– Кстати, о женщинах. Я могу тебя поздравить, – сказал Тиу. Йормунганд чуть замедлил шаг. Фенрир отозвался слабым стоном.

– С чем?

– Все уже знают, что в скором времени твоя мать и Ньрд соединятся узами брака.

– Тогда поздравлять следует мою мать и Ньрда.

– Твоя мама рада, что выходит замуж?

– Я не знаю. Я не читаю ее мысли.

– Она вам ничего не говорила?

– Мне – нет.

Тиу выглядел озадаченным.

Лестница наверх показалась Йормунганду длиннее обычного. Тиу взял у него обмякшего в забытье Фенрира и донес его до комнаты сам. Йормунганд позвал служанку присмотреть за ребенком. Пока дожидался ее прихода, смочил полотенце и положил Фенриру на лоб. Вода в рукомойнике уже согрелась с утра, пришлось обойтись пока ей. Фенрир застонал, в уголке губ влажно выступила слюна. Йормунганд нахмурился, принялся стаскивать с младшего брата чересчур теплые вещи.

– Я должен поблагодарить тебя, – сказал Йормунганд Тиу, – за помощь. Кроме тебя больше никто не изъявил желания помочь. Я не просто чужой здесь, меня чураются.

– После свадьбы будет легче, – сказал Тиу, присаживаясь на другой край кровати, – Вы станете родней Ньрду, а его здесь уважают. Да и наша с Бальдрем дружба чего-то стоит.

Скрипнула дверь, в комнату осторожно вошла служанка, которая обычно помогала Хель. Засуетилась, забормотала по– ирмунсульски, отгоняя злых духов и охая.

– Сомневаюсь, что свадьба что– то изменит, – Йормунганд посмотрел Тиу в глаза, – Что такого натворил наш отец? – ему пришлось встать, чтобы девушка могла помочь Фенриру. Тиу тоже встал, почти виновато отвел взгляд.

– Дело не в нем.

– Вот как.

– Ты вроде хороший человек, Йормунганд, только очень похож на своего отца.

– И что с того?

Тиу вздохнул, взъерошил светлые волосы.

Сквозь задернутые занавеси едва пробивался луч света и поднятые плащами пылинки вихрем кружили по спирали. Пахло гвоздикой и пудрой. Рядом с кроватью, поджав ноги, сидела молоденькая служанка в заляпанном платье и то трогала Фенриру лоб, то поправляла накинутое на него легкое одеяло. Фенрир шевельнулся, попытался перевернуться на бок и затих.

– Наш отец, Альфедр, очень серьезно относится ко всяким предзнаменованиям, гаданиям и всему такому. Он умеет колдовать, всякий знает, что он умеет. Как и Лодур, твой отец. В общем, они поссорились. Они и раньше ссорились, только на этот раз все серьезней. И Альфедр что-то сказал твоему отцу, что-то про то, что тот делает детей чужим женам, но не своей.

Йормунганд поднял бровь.

– И это было неправильно. Потому что и у Лодура есть дети кроме вас. Но он просто рассвирепел тогда, и сказал, что у него в Ирмунсуле есть семья, и что его дети смогут отомстить за него, если что.

– Вот как.

– Альфедр лишь посмеялся. А потом кто– то из жриц, может даже Ванадис, напела ему, что дети Лодура и правда могут отомстить, и что старший из них убьет любимого Альфедрова сына. Никто не удивился бы, если бы ты и в самом деле убил Йорда в один из его северных походов.

Йормунганд фыркнул.

– Мы доставляем неприятности, когда вы приходите на наши земли. Как необычно.

– И отец решил вас позвать, посмотреть, насколько вы опасны.

– И что?

– Вы неопасны, – Тиу снова пожал плечами. – У вас нет ни армии, ни каких– то особых способностей. Единственное – вы похожи на своего отца, только и всего.

– Значит, все хорошо?

– Кажется, этой женитьбой отец берет вас в заложники.

– А смысл? У него уже есть Сигюн, новая жена Лодура.

– Она его жена, но это не значит, что она по-настоящему ценна для него. Он для нее – да. А как Лодур к ней относится – неизвестно. Он же еще тот волокита, хуже Этельгерта. Только не такой… извращенный.

– Если от нас может исходить угроза, почему нас просто не убили?

– Наверное, на вас хотели посмотреть и увидели, что угрозы-то нет. А убивать налево и направо детей побратимов как-то не по-людски. Наверное, потому вы и живы. Хотя не могу поручиться, что там на самом деле в голове у отца.

– Хорошо, я понял, зачем мы здесь, но почему они все, – Йормунганд неопределенно махнул рукой, как бы указывая на всех людей, – ненавидят нас?

– Наверное, ждут шуточек, как от Лодура. Обрезание волос по ночам, змеи в постелях.

– Что за чушь?!

– У твоего отца грубоватое чувство юмора. Его недолюбливают даже те, кому он не враг. Не пойми неправильно, Лодур неплохой человек, то есть, наверное, не такой уж плохой, но своими кознями насолил многим. И язык у него как помело. Прости мои слова, но так и есть.

Тиу бросил быстрый взгляд на служанку.

– Она ничего не понимает, – сказал Йормунганд.

– Положи ему на лоб что-нибудь холодное. Раздобудь льда на кухне, – сказал он служанке на ирмунсульском.

Тиу опять вздохнул.

– Началось, – сказал он. За окном и правда стало шумно. Тиу отодвинул занавесь.

– Дочери Луноликой сообщили вчера, что состязания пройдут успешно и что любящие сердца найдут друг друга. Скорее всего, весть о свадьбе Ньрда будет сказана, вот, уже сейчас. Пришлось забить двух баранов, прежде чем Дочери сообразили, чего от них хотят.

– А что сообщили кишки первого барана?

– А шут его знает.

Хель держала Этельгерта за руку. Ей нравилось его благородное лицо, гладкая кожа, темные с легкой сединой волосы собранные назад в тугой длинный хвост. Ей нравились его светлые, обрамленные темными ресницами глаза. Когда Этельгерт улыбался, возле глаз разбегались мелкие лучистые морщинки. И голос – нежный бархатистый голос. Она и представить не могла, что на нее обратит внимание такой мужчина.

И не важно, что остальные ее сторонились, хоть и заглядывались липкими взглядами. Хель привыкла не обращать внимания на мнение людей. Как говорила ей мать, не люди будут решать за нее как ей жить и с кем жить. К тому же, мужа, так или иначе, ей все равно найдут. Даже матери нашли, хоть она и не просила.

Беспокойство за Фенрира улеглось, раз Йормунганд с ним, так что можно насладиться и состязаниями.

– А вы участвуете, – спросила она Этельгерта, – в стрельбище или кулачных боях?

– Я собираюсь перепить Хеда на вечернем пиру, – Этельгерт был на удивление серьезен. – И на этот раз я одолею старого слепого хрыча.

Хель рассмеялась, прикрывшись ладошкой.

Они стояли в тени навеса. Незнакомый мужчина с резным луком в руках, улыбнулся Хель. Этельгерт ответил ему выразительным взглядом.

– Я не нравлюсь твоему брату, – сказал Этельгерт.

– А ты желаешь ему нравиться? – Хель бросила насмешливый взгляд.

– Я надеюсь понравиться тебе, – Этельгерт улыбнулся краешком губ.

– Вот как, – сказала она.

– В чем причина его недовольства? Ты уже обручена с кем– то?

– Нет.

– Может быть, у тебя есть возлюбленный из числа его друзей?

– Нет. У моего брата не много друзей. И никому из их числа я не дала бы обещания.

– Хм, может быть, он боится, что я опозорю тебя?

– Возможно, но не думаю, что мнение кучки незнакомцев для него важнее, чем мое.

– Или что я сделаю тебе ребенка? – Этельгерт отпустил руку Хель и обнял ее за бедро.

Хель усмехнулась, но не отодвинулась.

– Этого он точно не боится.

– То есть?

– Ты не там ищешь. Йормунганд не просто мой старший брат, он хороший брат. У нас нет секретов. И он боится, что ты сделаешь мне больно. Воспользуешься мной, и да, опозоришь, разобьешь сердце, – она механически одернула платье.

– Но!..

– И главное – ты ему не нравишься, – Хель посмотрела ему в глаза. – Есть в тебе что– то противное. Как у липких тянучек – кому-то нравится, а у кого-то в зубах вязнет.

– Хель, я не причиню тебе никакого вреда.

– Не причинишь, – легко согласилась она, – Йормунганд ошибается, когда думает, что ты можешь.

– А ты самонадеянная девочка.

– Хах.

Йормунганд и Тиу едва успели на церемонию благословения Дочерьми. В белых льняных одеждах, скрепленных на плечах медными застежками, Дочери Луноликой шли в белых полупрозрачных покрывалах, развевающихся позади них белоснежными лепестками. С распущенными волосами, босые, ступали они к жертвенным животным распевая погребальную песнь. Посреди отведенного поля стояла большой медный котел какие используют для варки пива. Рядом стоял одинокий баран, и равнодушно взирал на происходящее. Самая молодая из Дочерей достала длинный острозаточенный нож, солнце ярко сверкнуло на его лезвии.

Йормунганд узнал ту девочку, что разговаривала с ним у палаток жриц. Теперь она выглядела напряженной, от былой болезненной расслабленности не осталось и следа. Она осторожно подступила к барану. Видно, что опыта у нее маловато.

– Как думаешь, в этих кишках и в самом деле можно что-нибудь разобрать? – спросил шепотом Тиу.

– Ты сомневаешься в силе Луноликой?

– Нет, нет, не то чтобы. У вас тоже бывают такие, хм, церемонии?

– Да, бывают.

Йормунганд вспомнил, как видел он однажды подобное шествие на поле брани. Оба войска сопровождали жрицы призывающие милость Луноликой и посвящали ей войско противника. Белые одежды испачканы кровью побежденных, выглядело это страшно, но и красиво одновременно. Вместо баранов, они вскрывали брюхо побежденным и на их кишках предсказывали будущее. Воины в очередь становились, чтоб узнать свою судьбу, человеческие внутренности куда точнее бараньих.

Что поделать, по мнению Дочерей, вероятность удачного исхода войны пропорциональна количеству крови в медном котле.

– Что-то они долго, – заметил Тиу. Рядом с ними сгрудились и также напряженно вглядывались борцы. Они выступали после лучников. Йормунганд кивнул одному из них, тому, что сопровождал их из Ирмунсуля до Гладсшейна. Тот поклонился в ответ. Бритый наголо, без бороды и усов, он выглядел серым булыжником, огромным монолитом.

– Господин, черканите руну на удачу, – прошептал Торвалль Йормунганду и подставил ладонь. Йормунганд быстро провел по ней кончиками ногтей, оставляя белесые следы.

– Спасибо, господин.

– С вами не прибыло ни одной Дочери, – сказал Тиу, – поэтому я и подумал, что вы не слишком набожны.

– Вера в сердце каждого, у кого– то больше, у кого-то меньше, – сказал Йормунганд. Пока Торвалль стоял за его спиной, он почувствовал себя уверенней.

– А что думаешь ты? – Тиу не отрывал взгляда от Дочерей.

– Я верю, что Дочери обладают знанием, которого и сами зачастую не понимают. Я выяснил некоторые их секреты, но многое еще за гранью моего разумения.

– Ба́льдер просил тебя проклясть Этельгерта, верно?

– Он тебе сказал?

– Я понял по тем намекам, что ты позволил.

– Хм, тогда я предпочту не отвечать на этот вопрос прямо.

– Здесь у каждого есть враг, – сказал Тиу, – у каждого. Дочери иногда вмешиваются, чаще всего нет. И только когда им выгодно.

– Разумное поведение.

– Послушай, Этельгерт вовсе не заслуживает того, чтобы жить.

– Вот как.

– И, я мог бы кое– что предложить тебе взамен небольшой услуги.

– Отказываюсь, – сказал Йормунганд сухо.

– Йормун, – Тиу придвинулся ближе и заговорил так тихо, что даже Йормунганду пришлось прикладывать усилия, чтобы расслышать, что Тиу говорит, – ты только что приехал, и здесь у тебя нет ни друзей, ни союзников. Но ты можешь их легко приобрести.

– Я не думаю, что ты имеешь какое– то влияние на отца, а любимый сын твоей матери – Ба́льдер.

Тиу дернулся, будто посадил занозу под ноготь.

– Честность – лучшая политика? Тогда я тоже буду честен с тобой.

– Жду не дождусь.

Главная Дочь, наматывая бараньи кишки, уже пообещала собравшимся отличный год, чудесный праздник, хорошую погоду и победу тем, кто достоин. Собравшиеся ответили ликованием и радостным свистом и воплями. Йормунганд присмотрелся.

– Это же Ванадис, – сказал он.

Тиу проследил за его взглядом и досадливо крякнул.

– Да, это Ванадис, Ньрдова дочка. Она Старшая Дочерь и уже давно. А что? Ты со своей сводной сестрой уже знаком?

– Немного.

– Она со странностями. Чародейка. Послушай, Йормун… Йормун!

Йормунганд уже шел, расталкивая плечами или проскальзывая между плотно стоящими людьми. Тиу дернулся было за ним, но его удержал Торвалль всего лишь положив руку на плечо.

– Не надо, – сказал Торвалль, – он вас, милсдарь, слушать все равно не будет. Ежели вы хотите, чтобы он кого– то ради вас проклял, этот кто– то должен ему самому насолить. А ради встречного поперечного он напрягаться не будет.

– А ты хорошо его знаешь? Можешь повлиять как-то? – Тиу потер потер большой и указательный пальцы, что означало деньги.

– Хе, а кого вам проклясть надо, милсдарь, и почему бы вам со своим врагом попроще не разобраться? Если есть чо, можно заплатить нужным людям, чтоб прибили и все дела. И на вас не подумают, и проблему решите. Обращаться к стороннему колдуну – не опаснее ли? Он враз над вами власть возьмет, это я со всем уважением говорю.

Тиу сплюнул и случайно попал на чей– то башмак. Хозяин башмака оскорбления не заметил.

– Подослать убийцу? Его проще поймать, лихих людей могут найти и выбить имя нанимателя, а колдовство останется незамеченным, либо источник окажется неизвестным. Скажи своему господину, – тихо заговорил Тиу, – что я знаю, как воскресить человека. Не так, как это делает отец, но метод действенный. И если он захочет узнать этот секрет, то я ему помогу.

Торвалль наградил Тиу тяжелым взглядом. Тиу тут же достал из ременного мешочка серебряную монетку.

– Хорошо, милсдарь, – Торвалль спрятал монетку в потайной карман на борцовской жилетке, – переговорю, но обнадеживать не буду.

– Если согласится, в долгу не останусь.

Ванадис рукавом отерла кровь с лица. Все эти животные порядком надоели ей. Особенно Фригга. Упрямее любого барана, она каждый день заставляла смотреть Ванадис в сплетения кишок и рассказывать, скоро ли прибудет Ангаборда с отпрысками, не заявится ли случайно Лодур, не испортит ли все сватовство Йорд или другой бастард Альфедра. И Ба́льдер, постоянные вопросы о Ба́льдере. Она и в самом деле боялась за сына.

Платье придется выбросить. Необходимость иметь множество одинаковых белых платьев злили Ванадис. За ритуальные одеяния приходилось выкладывать немалые деньги, ради которых приходилось удовлетворять навязчивое любопытство Фригги и других кумушек. Ванадис уже тошнило от их одинаковых вопросов, хотя за столько– то лет могла бы и привыкнуть, думала она.

– Платье придется выбросить, – сказала она вслух. – Остальное – постирайте. Отдайте этой новой прачке, как ее…

– Эмма, – подсказала Эгна, самая младшая из ее помощниц.

– Да, ей. И принесите мне новое платье, скорее, – Ванадис не могла унять раздражение. Она провоняла бараньей кровью.

– Можно мне тоже? – девочка, перерезавшая барану горло, находилась в плачевном состоянии. Она растопырила руки, чтобы случайно не прикоснуться к грязной одежде. Хотя руки у нее не чище одежды.

– Да, иди, переоденься. Воды мне! Наполните ванную!

Девочка поклонилась и убежала, громко топая босыми пятками.

Полог шатра шевельнулся. Ванадис расстегнула медные брошки на плечах и скинула одеяние. Она слышала, как отодвинулась ткань у входа и ощутила поток свежего воздуха, но продолжила раздеваться.

– Я не вовремя?

Голос прозвучал насмешливо и вместе с тем мягко. Ванадис неторопливо развернулась. Молодой мужчина придерживал полог вытянутой рукой так, чтобы свет выхватывал ее фигуру в сумраке шатра. Нагая, с алыми разводами на теле, она распустила золотистые волосы и подошла к нему, покачивая бедрами.

– Кто это у нас такой богохульник? – Ванадис провела пальчиком по его скуле, – Если Эгна окажется расторопнее обычного, будет скандал.

– Ойя-ойя, – мужчина опустил полог. – Эгна новенькая? Симпатичная?

– Не глупи, – Ванадис легонько ударила оказавшегося внутри мужчину по плечу.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что мужчина вовсе не так молод, как можно было подумать на первый взгляд. В отличие от местного люда, он оказался гладко выбрит, над верхней губой виднелись редкие светлые усики, а волосы коротко острижены. Одет он тоже для Гладсшейна необычно, в зеленый, цвета молодой травы, камзол и такие же штаны. Голову украшала шляпа с маленьким пестрым перышком. Сбоку болтался короткий меч, больше для красоты, чем для устрашения.

– До меня дошли слухи, что вчера к Альфедру явился весьма любопытный субъект. Некий Йормунганд, сын Лодура.

– Вы даже знаете мое имя. Я должен быть польщен. Наверное, – Йормунганд, незаметно скользнувший за братом Ванадис в шатер, ухмыльнулся, – Ваше имя я тоже знаю, Ингви. Мой, в скором времени, сводный брат.

Йормунганд, пусть не сразу, устремил взгляд на Ванадис. Она замерла на мгновение, затем подхватила сброшенное покрывало и завернулась в него. Полупрозрачная ткань все равно ничего не скрывала.

– Практически семейная встреча, – Ингви выглядел обескураженным, но взял себя в руки. Полог опять отодвинулся и вошла Эгна, неся полотенце и ведро горячей воды. Она остановилась, пока Ванадис не сделала ей знак, вылить воду в металлический таз на гнутых ножках.

– Выйдете, – сказала Старшая Дочерь сухо, – Мне надо привести себя в порядок. Я справлюсь и без помощи братьев, родных или сводных.

Йормунганд вновь украдкой взглянул на нее. Сейчас Ванадис выглядела куда взрослее той девочки, что угощала его яблоком еще утром.

Ингви пропустил Йормунганда вперед.

– Значит, ты знаешь, кто я? – дружелюбия у светловолосого заметно поубавилось, стоило оказаться на воздухе.

Йормунганд кивнул. Объясняться он не собирался. Тем более что узнать все возможное о семье будущего отчима вполне естественно. Ингви давно жил отдельно от отца, и имел доход с собственной земли. С Ньрдом отношения у него неважные, но враждебными не назвать. Любит сестру, навещает ее. Отличается лихостью, храбростью и хвастовством. Умеет колдовать, по мнению маленькой служанки, что убирала комнаты в замке. По древней традиции системное магическое образование получали только Дочери. Ходили слухи, что на самообразовании Ингви наличие жрицы-сестры сказалось очень хорошо.

Снующие по своим делам жрицы не поднимая глаз, обходили их, некоторые прикрывали лица покрывалами. Светила солнце и день выдался ясным, но Йормунганду казалось, что вокруг сгрудились тени. Отсветы от ярко– красного шатра Ванадис придавали окружающему нездоровый вид.

– Итак, – сказал Ингви, – мой отец уже назвал тебя сыном?

Йормунганд чуть не скрипнул зубами.

– Не думаю, что ответ тебя и впрямь волнует, – в тон Ингви сказал Йормунганд.

– Верно, – Ингви скривил губы, – Но я вот, в отличие от тебя, со своим отцом поговорил. И он желает увезти любимую жену в свой дом, сразу после свадьбы.

– На побережье? – брови Йормунганда дернулись вверх.

– Куда же еще? – Ингви фыркнул. Йормунганд слегка покраснел.

– Моя мать взрослая женщина, делает что хочет. Я с этим смирился, думаю, и твоему отцу придется. К чему весь сыр бор, Ингви? Что ты зверем на меня смотришь?

– Я слышал, ты отказал Ба́льдеру в маленькой услуге.

– Да быть не может, – Йормунганд хлопнул себя ладонью по лбу, – вам тут не Дочери нужны, а хороших розг всем, чтобы мозги вправить через одно место.

Ингви открыл было рот.

– Я отказываюсь, – сказал Йормунганд, – я второй день здесь и роль наемного проклинателя меня совсем не устраивает. Тем более, о просьбе Ба́льдера тут знает каждый встречный поперечный. Если со злополучным скальдом и вправду что-нибудь случиться, меня вздернут, или сожгут. Вы добьетесь того, что придется следить за Этельгертом, чтобы, не дай Луноликая, с ним что-нибудь не случилось.

– Мне есть, что тебе предложить, – сказал Ингви, – сын Лодура.

– Не сомневаюсь.

– Ванадис видела, что ты станешь причиной смерти одного из детей Альфедра. Тебе опасность грозит здесь на каждом углу.

– Да ну? Да ко мне никто не приблизится лишний раз.

Ингви подошел ближе и взял Йормунганда за локоть.

– Ты убьешь Йорда. Не перебивай. Это то, что она видела, и что сказала Альфедру и Фригге. Но вначале погибнет Ба́льдер.

Йормунганд спрятал лицо в ладонь.

– Ты мне не веришь?

Йормунганд сквозь пальцы посмотрел на наглые усики, на кривящийся рот, глянул в светлые глаза.

– Нет, – сказал он, – Не верю. И ты бы на моем месте не поверил. Твоя сестра напустила на меня дурман этим утром. Мой брат получил тепловой удар, пока шатался рядом с шатрами Дочерей. Меня наперебой просят разобраться с каким– то Этельгертом, я даже не знаю, как он жив до сих пор с такой кучей врагов. Твой отец игнорирует мое существование. А ведь еще и суток не прошло как мы здесь. Нет, становиться чьим– то орудием, чтобы мне за это не пообещали, я не желаю.

Ингви сузил глаза.

– Смотри. Как бы и у тебя тут не появились враги, Йормунганд.

– Уж с ними-то я умею справляться самостоятельно, Ингви.