Текст книги "Йормунганд (СИ)"

Автор книги: Светлана Васильева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 7

– Ну и? – Йормунганд подтянул колени к подбородку и исподлобья уставился на Гарриетта. Голова раскалывалась от боли, отдавая в виски. Видел Йормунганд в полумраке плохо, но где он, догадался сразу.

– Не думай, я тут ни при чем, – сказал Гарриетт. Тусклый свет факела освещал его долговязую фигуру в кафтане поверх кольчуги. У пояса болтался меч, один из тех, которые Йормунганд привез на треклятой тележке. Гарриетт поставил перед решеткой миску с похлебкой и кусок хлеба. Поколебался и добавил к трапезе сушеное яблоко из кармана.

– Ну, спасибо, – сказал Йормунганд. Есть хотелось ужасно, но приниматься за еду при Гарриетте он не хотел. Гордость не позволяла.

Его посадили в камеру подальше от Бьярне. Того держали одного, в темноте. Иногда Йормунганд слышал, как тот ругается или поет. Однажды он выкрикивал проклятия, но на решетке у Йормунганда висел амулет против магии. Наверняка, такой же был у Бьярне. Разве что Бьярне знал какую-то совсем особую магию, но Йормунганд сильно в этом сомневался. За те пару месяцев в компании цверга, Йормунганд был уверен, что вызнал все секреты мелкого бородача. Самые важные уж точно.

Йормунганд отключился после того, как выпил с оружейником половину его бутыли. Очнулся уже в камере. Почему его взяли и как долго собираются держать, он не знал. Гарриетт первый, кого он увидел после того, как очнулся. Похмелье заставило пожалеть, что его сразу не казнили, и видеть старого знакомого он был совсем не рад.

Гарриетт все не уходил. Мялся и топтался рядом с камерой.

– Если хочешь что-то сказать, так говори, – не выдержал Йормунганд.

– После того, как тебя взяли, я сказал кто ты, и как мы с тобой познакомились.

– Думаешь, князь сдаст меня Альфедру или Дочерям? Немало выручит. Или надеешься, что награду за мою голову отдадут тебе?

– Нет, не в этом дело.

– Не в этом?

– Я распространил слухи среди воинов, что ты невероятно могучий маг, и что ты – единственный, кто может противостоять Альфедру и даже собственному отцу. Влияние Дочерей не распространяется по эту сторону хребта, так что…

– Что я буду должен тебе?

– Хех, зришь в корень. Я так и не исполнил поручения.

– Гарриетт, неужели твое обещание так важно для тебя? Ты можешь никогда не возвращаться, служить здесь. Ты найдешь себе новую жену, и у тебя еще будут дети, – Йормунганд осекся, когда понял, что точно так же думал когда-то, да и сейчас наверняка не изменил себе, его отец.

Гарриетт рассмеялся.

– Да нет, но ход твоих мыслей я понял. Нет, нет, ты все еще можешь помочь мне. Ты же маг куда сильнее Дочерей, про тебя рассказывают всякое. Как ты убил князя на его же пиру, когда он неучтиво обошелся с тобой, и про договор с чудовищем тоже все знают. Йормунганд, князь придет к тебе, постарайся ему понравиться. Тогда обретешь и свободу и дом. Помоги ему, тогда мы в расчете.

Йормунганд не ответил. Гарриетт кивнул на прощание и пошел к выходу. Йормунганд дождался, пока шаги Гарриетта затихли в коридоре, и пододвинул к себе поднос с едой. Еда оказалась не такой плохой, как он думал. Камера – сухой, хоть и тесной, и факелы горели даже по ночам. Их неверный свет порождал тени на стенах и углах, но Йормунганд не возражал. Все лучше непроглядной тьмы, в которой находился сейчас цверг.

Если Гарриетт не соврал на счет распространяемых слухов, то князь придет посмотреть на пленника лично, прежде чем принять какое-то решение. Значит, он должен произвести впечатление. Йормунганд лег на каменный пол и закинул руки за голову. Его синий плащ покрылся пылью и пропитался чадным дымом. Да и синим его можно было назвать с натяжкой. Йормунганд понес к лицу руку. Он принял решение быстро. Если такова цена свободы, он заплатит ее, не задумываясь.

В конце концов, он тоже знатного рода, что бы эти оборванцы о себе ни думали.

Князь оказался не таким старым, как представлял его Йормунганд. Мужчина средних лет, с медвежьей походкой и маленькими глазками на скуластом лице. В темных волосах проглядывает седина. Хороший доспех из вареной кожи и металла. На плечах длинный шерстяной плащ, вышитый по краям тонкой вязью рун и узором из переплетенных животных и растений. Рот выглядел щелью, так сильно Эдегор – его имя Йормунганд знал и раньше, хоть и не помнил, откуда – поджал губы. Йормунганд слышал, как тот разговаривает с Бьярне. Слышал и проклятия цверга и срывающийся крик. Теперь Йормунганд стоял, прижимаясь щекой к решетке, и внимательно наблюдал за князем и его свитой. Гарриетта не было.

Слева от Эдегора стоял молодой человек с короткими светлыми усиками. Его водянистые глаза навыкате внимательно изучали пленника. Справа стояла высокая, с поджатыми как у князя губами, прямой спиной и тонким покрывалом, сдвинутым на глаза Дочерь.

Йормунганд отступил от решетки на шаг и поклонился.

Первым заговорил человек с усиками.

– Мы знаем кто ты, Йормунганд из Ирмунсуля. Зачем ты явился на наши земли?

– Продать товар, выручить денег и отправиться дальше, – ответил Йормунганд. – Я не собирался здесь задерживаться или причинить кому-то зло.

– Зачем же назвался чужим именем? – продолжил допрос усатый. Йормунганд мазнул взглядом по гербу на груди, стараясь определить, откуда взялся этот щеголь, кто он князю или Дочери.

– Гм, ходят слухи, что за меня, видите ли, назначена награда.

– Приходилось ли тебе убивать людей? – спросил князь глухим чуть с хрипотцой голосом. Он чуть наклонился, так что усатый мужчина подставил руку под его локоть.

– Говорят, что да, – сказал Йормунганд.

– Кого же ты, как говорят, убил?

– Скальда Этельгерта на пиру у Альфедра. Князя на его собственном пиру.

– Приходилось ли тебе встречаться с чудовищами?

– Мне нет. Но говорят, что Грендель видел меня.

– Хм, Грендель видел тебя, а ты его нет. Почему?

– Я уснул, – и Йормунганд обезоруживающе улыбнулся. Эдегор нахмурил брови, но кивнул.

– Чьих ты кровей, Йормунганд из Ирмунсуля? – спросил Эдегор наконец. Вопрос был больше формальным, раз уж усатый сказал, что они знают, кто он. Но Йормунганд постарался ответить серьезно, в тон Эдегору.

– Я сын Лодура и Ангаборды. Правительницы Ирмунсуля, – Йормунганд склонил голову набок, – жены Нерда, если ничего не изменилось с нашей с ней последней встречи.

Воины зашептались. Лишь усатый стоял с невозмутимым видом, и Дочерь скривила губы. Лицом она неуловимо напоминала Эдегора. Бледное лицо, тонкий нос, синие глаза, некрасиво оттопыренные уши. Только без его солидной тяжеловатости.

– Хорошее происхождение. Ничего не значит, но происхождение хорошее. Не боишься, что я сдам тебя Альфедру? – Эдегор улыбнулся краешком губ, но взгляд остался холодным, оценивающим.

– Можете хоть сейчас казнить, семи смертям не бывать. Альфердр, наверное, оценит столь… великодушный жест.

– Но вместо этого я решил нанять тебя.

Йормунганд замер на мгновение, потом глянул в глаза Эдегору и снова потупил взгляд. Дочерь гримасой выразила неодобрение, усатый остался равнодушен. Судя по всему, только для них предложение Эдегора не стало неожиданностью. Что ж, вот с кем надо дружить, только, Йормунганд опять глянул на Дочерь, не близко.

– Мне стоит скрыть свое имя и происхождение? – спросил Йормунганд тоном ростовщика уточняющим контракт.

– Нет. Мне не нужно одобрение Альфедра в любом случае. Так давай же хотя бы позлим его.

И старик подмигнул. Йормунганд сдержанно улыбнулся.

– Что ж, по крайне мере какое-то время я буду вам служить, – сказал он.

Князь вопросительно изогнул бровь.

– Пока буду вам полезен, – уточнил Йормунганд.

– По рукам.

Йормунганд протянул руку сквозь решетку. Эдегор быстро пожал ее. Человек с усиками отпер камеру и Йормунганд медленно пошел вслед за князем и его немногочисленной свитой. За весь разговор Дочерь так не сказала ни слова, и Йормунганду, глядя на ее неестественно прямую спину, оставалось лишь гадать, зачем она здесь. Неужели его больше не преследуют?

– Я смотритель, – шепнул усатый Йормунганду, – Валонхейм.

– Ты его бастрад? – спросил Йормунганд одними губами.

Валонхейм вздрогнул и бросил на мага быстрый взгляд.

– Каким колдовством ты узнал? Кто тебе сказал? – прошипел он.

– Ты похож на своего отца, чудо-то какое, – ответил Йормунганд.

На их шепот стали обращать внимание, так что до выхода они прошли молча. Возле камеры Бьярне седая старушка замывала следы крови. Йормунганд осторожно переступил через лужу.

Свет ударил Йормунганду в глаза. В камере он быстро потерял ориентацию во времени, так что удивился полудню. Гарриетт ждал его, лузгая тыквенные семечки у каменной оградки. Он низко поклонился князю и кивнул Йормунганду.

Солнце палило так, что Йормунганд покрылся испариной. Синий плащ на плечах стал тяжелым, и его убогость резко контрастировала с убранством остальной свиты князя. Йормунганд попытался незаметно расстегнуть застежку плаща, чтобы скинуть его и понести хотя бы в руках, но застежка заела, а прилагать усилия прилюдно показалось неудобно. Примут за деревенщину, Йормунганд и так чувствовал себя неловко, хоть и продолжал улыбаться.

Гарриетт не переставая выплевывать шелуху от семечек себе под ноги, пошел рядом с Йормунгандом, влившись в немногочисленную процессию. Валонхейм сделал вид, что не заметил Гарриетта.

– Айе! Внутренний голос подсказывает мне, что я у тебя в долгу, – шепнул Йормунганд.

– Это голос разума, – ответил Гарриетт с ухмылкой, – Рад, что все обошлось.

Они остановились посреди заднего дворика. Йормунганд глазами спросил разрешения у Валонхейма, понимая, что теперь устройство его жизни будет зависить от него. Валонхейм кивнул.

Задний двор замка отличался от любого другого, где Йормунганду приходилось бывать. За внутренними стенами стояло величественное каменное строение, с острыми шпилями, в духе тех, что стоили в Гладсшейне. А за ним, спрятавшись в его тени, стояло такое же просторное, но низенькое и широкое строение, деревянное, с витыми колоннами и с завитушками обрамлявшими окна. От него еще пахло свежестью дерева и капельки липкой смолы блестели на солнце как капельки древесного пота.

Между каменным зданием и деревянным, красовались мелкие грядки и вход в сад, причем ворота в него тоже были витые и разукрашенные изображением цветов. Сам сад только-только окрасился едва уловимым нежно-зеленым отсветом будущей листвы. Ярко-зеленая травка торчала между серыми плитами, которыми вымощен двор, и по каменной кладке прыгали пичуги с серыми грудками.

– Когда я впервые оказался в дальних краях, – сказал Гарриетт, – то поразился, насколько мой дом не похож на остальные места этого мира, и похож одновременно. Земляные дома, дома из льда. песка и еще пес знает чего. Здесь же каменные хоромы – для гостей из мест, где принято строить каменные дома для жизни. Половина соседей такие. И припасы хранить там хорошо, долго не портятся. От осады, наверное, тоже хорошо. Деревянные палаты сгорят вмиг, а каменные – хрен спалишь. Только холодно там – что богине душу можно отдать.

Йормунганд кивал, не сводя взгляд с деревянного строения.

– Но главная резиденция – вот, – сказал он, – указывая на чудо плотнической мысли.

– Верно, – места много, можно перестроить, если не понравится. Подновлять приходится регулярно, но для здоровья дерево полезней.

– Оно же такое больше, – сказал Йормунганд. – Да тут город в городе. Как такое вообще возможно?

Гарриетт посмотрел на сад, грядочки, деревянные и каменные палаты, потом на Йормунганда.

– Да вроде скромно все. О чем ты говоришь? Ты же жил в доме Альфедра, вот у кого не жилье а сказка.

– Ты был внутри?

– Нет, но и ты здесь внутри еще не был.

Йормунганд, наконец, справился с застежкой плаща и с облегчением скинул его. Взметнулись клубы пыли. Гарриетт поморщился, но и одобрительно хмыкнул одновременно.

– Хлебнул лиха, – сказал он, – Ты же голодный. Пойдем, покажу, что да как, перехватим заодно.

– Ты же сам приносил мне еду. Спасибо за яблоко.

– Пф, да разве то еда? В желудке должно находиться что-то посущественнее каши и яблок.

Гарриетт принес с кухни каравай хлеба, еще теплого, пахнущего так вкусно, что Йормунганд невольно сглотнул. Еще Гарриетт принес сыр и пыльную бутылку вина.

– Живем! – весело сказал он.

– И что я должен для тебя сделать? Мне ясно, что ты поучаствовал в моей судьбе. Но вряд ли ради старого знакомства.

– Бежишь вперед повозки, – Гарриетт разломил хлеб, положил сверху сыр. – Почему бы тебе и не поверить в мои добрые намеренья.

– Правда что ли? – Йормунганд начал злиться.

– Слушай, Валонхейм – бастард князя.

– Какая неожиданность.

– Только не говори с ним об этом. Он недолюбливает отца. Об этом тоже не говори. Вообще не обсуждай их семейные отношения.

– Понял.

– У князя только один законный ребенок – Элоди. Ты ее видел, она шла рядом с отцом.

– То есть она не Дочерь, она его дочь. Хм, как забавно звучит.

– Хех, тебе уже повсюду Дочери повсюду мерещатся. Тебе повезло, здесь их нет, так что твои услуги будут более чем востребованы.

– Когда ты говоришь так, мне не по себе.

– Не бери в голову.

– Так зачем ты вытащил меня? – Йормунганд глотнул вина и вернулся к тревожащей его теме.

– Считай это сентиментальностью, – Гарриетт взял у Йормунганда бутыль и тоже глотнул темного крепкого поила.

– Элоди будет искать тебя. Постарайся добиться ее расположения. Только не усердствуй особо.

Йормунганд кивнул. Он не хотел, но все-таки не мог не спросить.

– А что стало с тем цвергом?

– Каким цвергом?

– Которого вы поймали. Бьярне.

– Он в башне, – Гарриетт показал на высокую башню прямо над их головами.

– Значит, его не убили?

– Нет, ему всего лишь перерезали сухожилия, чтобы резво не бегал и заперли, чтобы одумался и стал работать на князя.

– Вот как.

– А могли и убить, как и его братьев. Князь все-таки добрый человек.

Йормунганд отпил еще вина и согласился.

Мага поселили не в башне, что торчала ввысь каменным зубом. Йормунганд был рад этому, башни ему не нравились. Во-первых, традиционное обиталище Дочерей, а во-вторых, большинство башен просто-напросто тесные. Валонхейм выделил Йормунганду покои в каменном замке. Не солнечная сторона, зато просторно. Да и место не людное, никто не будет мешать. Обстановка небогатая, тем приятней будет обживаться.

А башня, как сказал Гарриетт, занята.

– Хорошо хоть не в коридоре, – вздохнул Йормунганд, едва увидел отведенные ему комнаты. Каменный пол покрыт коврами, на стене гобелен с выцветшим изображением рыцаря убивающего дракона. Йормунганд провел по гобелену рукой, в воздух поднялся столп пыли. Явно давно не топили, так что воздух стоял сырой и затхлый. Йормунганд подошел к окну. Во внутреннем дворе бегала мелкая звонко тявкающая собачонка, и местная прачка тащила куда– то огромную корзину с бельем.

Валонхейм только хмыкнул. Не похоже, что он затаил зуб на Йормунганда, но и в друзья не набивался.

– Долго не задержишься, – сказал Валонхейм и Йормунганд нахмурился, раздумывая, не принять ли слова бастарда как вызов. Но нет, в Валонхейме по-прежнему не чувствовалось враждебности или злого умысла.

– Ты что-то имеешь против меня? – спросил Йормунганд. Он уже сел на постель, кровать жалобно скрипнула и Йормунганд с тревогой замер, не обрушится ли она от его веса. Он уже хорошенько набрался вина с Гарриеттом, и от вида покоев и наглых усиков Валонхейма настроение его не улучшилось.

– Ничего, – сказал Валонхейм, отвечая невозмутимым взглядом голубых глаз. – Я не угрожаю тебе и не издеваюсь, Йормун.

Йормунганд поморщился от фамильярного обращения, но стерпел. Валонхейм имел ключи от каждого помещения во владениях Эдегора. По сути, его отец дал ему власть куда большую, чем собственной дочери. Будет ли на стенах и углах его покоев копиться пыль, или, напротив, они будут регулярно отапливаться и убираться, зависело от добрых или хотя бы нейтральных отношений с бастардом.

– Князю некогда заниматься тобой лично, – продолжил Валонхейм. При этих словах кончик его рта дернулся, как от приступа. – Так что я передам тебе его волю. Князь намерен жениться во второй раз, но его будущая жена связалась с недостойным мужем. Тебе стоит проявить определенную деликатность и решить дело в пользу твоего господина.

– Невеста Эдегора знает, что она его невеста? Это важно для будущих переговоров.

– Да, ей известно о его намереньях.

– Хорошо, не придется долго объяснять. И? Кто счастливица? Кто недостойный муж?

– Славная леди из Миградта – Раннвейг Йоунасдоуттир. Негодяй, что соблазнил ее – Йорд, сын Альфедра.

Йормунганд присвистнул.

Валонхейм как будто устыдился своих слов, будто это была его воля отправить Йормунганда прямо в логово недруга.

– Сейчас, – сказал он чуть мягче, – Йорд находится на Севере, так что вы с ним, вероятно, и не встретитесь. Князь надеется, что тебе удастся убедить Раннвейг Йоунасдоуттир, союз их земель был бы выгоден им обоим. А так, сближение с Йордом опасно, так Альфедр окончательно обложит нас по границам. Любовные зелья, заговоры, о тебе ходит темная слава, попробуй воспользоваться ею.

– Заколдовать или запугать, – задумчиво произнес Йормунганд.

– Да сделай что-нибудь, – сказал Валонхейм.

– К моему возвращению пусть здесь будет почище и свежие простыни не забудь, – сказал Йормунганд со вздохом. – Пусть освободят дальнюю комнату с узким окном, она достаточно просторна, там будет лаборатория. Еще нужны полки для книг и длинный стол. Есть у вас библиотека?

Валонхейм медленно кивнул.

– Но ты не поймешь языка, на котором они написаны, – поспешил заметить он.

– Разберусь, – сказал Йормунганд. – Валонхейм?

– Да?

– Я слышал, ты не ладишь со своим отцом. Я своего и вовсе с детства не видел, а то, что слышал не позволяет мне его любить.

– Сын Лодура, – сказал Валонхейм. – Твой отец великий человек… по-своему. Он никогда не бывал дальше земель Ванадис и не вхож во двор князя, пусть они и знакомы. Ты об этом хотел узнать?

– Эм, возможно.

Валонхейм кивнул. Все это время он продолжал стоять на пороге покоев Йормунганда, будто боялся запачкаться, ступив дальше.

– Что ж, тогда отдохни и отправляйся в путь. Прости за убогую обстановку, ничего лучшего дать тебе не могу. Но к твоему возвращению все будет сделано согласно указаниям. Надеюсь, мы сдружимся с тобой, Йормунганд из Ирмунсуля. Не заставляй Гарриетта сожалеть о его усилиях по сохранению твоей жизни.

Новый маг князя выехал немедленно. Накинул на плечи плащ, надвинул на лицо капюшон, взял свою видавшую виды походную сумку. На этот раз в ней лежали карта и охранное письмо.

У въезда в город, мимо проскакал небольшой вооруженный отряд. Йормунганд заметил только, что во главе отряда женщина. Шлем ее украшали небольшие лебединые крылья. Йормунганд невольно проводил ее взглядом.

Карта показывала, что земли Йорда находятся южнее Кроманьонских гор, и западнее владений Ингви. Открытие, что земли брата Ванадис находятся так близко от него и так далеко от Гладсшейна неприятно поразили его. Он как будто почувствовал дыхание Дочери на затылке.

Размышления о Ванадис навели на мысли о матери. Интересно, оказался ли удачным ее брак, или смерть на пиру все испортило. Йормунганд задрал голову к сине-серому утреннему небу. Он добрался почти до края земли, но так и не встретил своего отца, не помог сестре. А что сейчас с братом – кто его знает? Он, потомок Лодура и Ангаборды, старший из детей, вынужден бегать на побегушках у провинциального князька. Однако, Йормунганд склонил голову на плечо, жить в замке и пользоваться определенным влиянием на князя тоже неплохо. Куда лучше, чем бесцельно скитаться в поисках противоречивых слухов за человеком, что бросил его и его семью дивным давно.

Пусть солнце с каждым днем все ласковее прогревало землю, по ночам все равно было холодно. Часто шли дожди, и дорожная слякоть сильно затрудняла передвижение одинокому путнику. Йормунганду оставалось только радоваться, что не приходится идти пешком. Земля сочилась влагой, под копытами чавкало. Углубляться в лес в поисках стоянки решительно не хотелось.

Но были и отличия, Валонхейм снабдил его деньгами на дорогу. Йормунганд принял мешочек с деланным равнодушием, лишь взвесив в руке и лениво бросив к остальным вещам. Валонхейм лишь плечами пожал и предупредил, что безалаберное отношение к деньгам не делает чести никакому человеку. Йормунганд лишь губы скривил в ответ в подобии улыбки.

– Привычка, – сказал он. Но едва Валонхейм ушел, Йормунганд быстро выхватил мешочек и тщательно пересчитал и разделил всю сумму на равные части. Денег было недостаточно, чтобы забыть о обещании служить и кинуться в бега, но хватало на некоторые нужды сверх путешествия. Часть денег Йормунганд надежно спрятал в вещах, часть – в одежде и оставшееся положил в кошель на поясе. Немного, чтобы не соблазнять разбойников на дороге.

Из первоочередных покупок он приобрел новые сапоги с посеребренными пряжками и теплый шерстяной синий плащ, такой темный, что почти черный. Лошадь ему выдали на княжеской конюшне. Не боевой конь, но сойдет. Казенная сбруя Йормунганду не понравилась, но опять же пришлось обходиться. Конюший настороженно принялся ему объяснять, как ладить с лошадью, будто ребенку. «Знаю» – нетерпеливо ответил колдун и, сверкнув глазами, вскочил на робкую Ладушку и ускакал.

Меч на выезде из города ему вручил мистер Тукан. Долго и недовольно рылся в оставленных путниками железяках, пока не выудил тот самый, с резной рукоятью, которой Йормунганд так гордился, потому что и рисунок придумывал сам, и помогал при создании.

В придорожных дворах его теперь встречали куда радушнее, комнаты давали теплее и просторнее. По ночам порой стучались девки, в надежде заработать пару монет. Йормунганд ворочался, но не просыпался.

Тревожные сны больше не мучили его, и он почти забыл про предсказание трех дев. Пока однажды, когда до города Йоунасдоуттир осталось пара дней, Йормунганд не остановился в весьма презентабельной харчевне под названием «Рукавица». Прежде чем подняться в приготовленную для него комнату. Йормунганд решил перекусить, чтобы как следует выспаться потом на полный желудок. Кормили отменно, Йормунганд пребывал в благодушном настроении, пока к нему не подсел коренастый бородач со смутно знакомым лицом. Светлые волосы заплетены в толстую косу, на плечах плащ из звериной шкуры как у южного варвара, а доспех металлический, а не кожаный, как у Йормунганда.

– Айе! – сказал он и щелчком подозвал к себе подавальщика. Йормунганд отодвинулся, кивнул в знак приветствия. Перед ним стола тарелка с недоеденным куском курицы с золотистой поджаренной шкуркой, натертой пряностями и залитой знаменитым в этих краях сливовым соусом.

– Вкусно? – осведомился детина, – Мне того же, – сказал он, ткнув в тарелку Йормунганда.

– Отличный выбор! – с энтузиазмом произнес подавальщик и скрылся на кухне. Через пару минут перед незнакомцем стояла порция ароматной курочки и бутыль сливового вина «от заведения».

– Неплохо, а? Всегда-то тут что-то новое.

– Чем обязан? – спросил Йормунганд недружелюбно. Он не собирался ссориться с первым встречным, только излишняя фамильярность его коробила. А порция непрошенного сотрапезника оказалась раза в полтора больше той, что принесли ему.

– А правда, что тебя разыскивают за убийство? – громко спросил незнакомец и захохотал, как будто отмочил невесть какую шутку.

На них начали оглядываться, даже хозяин оторвался от бесконечного наяривания грязным полотенцем кружек за стойкой и настороженно посмотрел на них.

– Правда, – сказал Йормунганд прищуриваясь, – А правда говорят, что Йорд частенько заходит в это заведение и узнать его можно по полному отсутствию чувства юмора и такта?

– А вот это врут, – сказал Йорд посерьезнев. – И как ты догадался?

– По молоту, – сказал Йормунганд. За поясом у Йорда и в самом деле висел его знаменитый молот с укороченной ручкой. Руны покрывали стальные бока. И выглядел он невероятно тяжелым. Но и без этого Йормунганд узнал бы брата Бальдера, сына Альфедра. Йормунганд скользнул взглядом по сторонам. Странно было встретить Йорда одного, без дружины, без вообще каких-либо спутников. Или, может быть, они столовались в менее приличном, но куда более веселом месте.

– А! – Йорда как будто поразила проницательность собеседника.

– Я буду схвачен и доставлен пред светлые очи твоего отца или на милость Дочерей, чью жрицу я подло соблазнил и покинул?

– Ты тут предсказываешь будущее, – сказал Йорд, отщипывая от курочки кусочек. Соус поплыл по его пальцам, запачкал усы и каплей упал на бороду. У Йормунганда рыжий пушок выгорел на солнце и казался едва различимым.

– Скажи, – Йорд пододвинул к себе тарелку и легко разорвал цыпленка пополам, – Тот скальд и правда умер из-за твоего заклятия?

– Я не знаю, умер ли он из-за меня или по другой причине. Но я проклял его, если тебе интересно. Он пытался обесчестить мою сестру.

– Ах да… сестра. Но ты великий маг, хотя по мне проще было бы пырнуть ножом и вся недолга. Не бойся, тот скальд был близким человеком Фригги, а я с ней не лажу. Хах, накладывать проклятие, как долго и как бесполезно. Подослал бы убийц, отравил, если не хотел, чтобы подумали на тебя. А так – еще и сбежал. Свадебный подарок для матери, а? Ну, ладно-ладно, глазами-то не сверкай, сам таким был. Хотелось все бросить и ускакать куда глаза глядят. Ну что, посмотрел на большой мир, сын Лодура?

– Насмотрелся. Ты что-нибудь знаешь про мою семью? – спросил Йормунганд с внезапной надеждой.

– Мало чего. Ангаборда и Ньрд поженились, полгода живут в Ирмунсуле, полгода – на побережье. Говорят, Ангаборда разочарована мужем, но то лишь разговоры, доподлинно ничего не знаю. Волчонок сейчас у Альфедра, крепко сдружился с моим младшим братом, не помню которым. Я редко теперь там бываю, все дела-дела. Да и не зовут.

– Волчонок? – спросил Йормунганд.

– Так его теперь называют, Фенрир Волчонок. Того гляди, в волка вырастет. Здоровей меня будет малец.

– А Хель?

– Эта рыжая высокая? Она… все хорошо с ней. Сбежала от матери, сейчас замужем за кем-то из северных князей.

– Что?!

Йорд улыбнулся, его борода лоснилась от соуса и куриного жира. Йормунганд напомнил себе, что не стоит ему доверять.

– Не надо было ее оставлять.

Йормунганд помолчал, разглядывая волнистые узоры на деревянной столешнице.

– Что ж, спасибо, – сказал он, наконец.

– О себе-то расскажи, – попросил Йорд, ухмыляясь во весь рот.

Йормунганд помедлил мгновение. Вежливость требовала отплатить какой-нибудь историей, путевой байкой.

– Ну, о тебе уже сказки рассказывают, того гляди до легенд дойдет, – подзадорил Йорд. – Скоро Лодура начнут назвать: Лодур отец Йормунганда.

Йормунганд лишь фыркнул.

– Сказки надо у бабок спрашивать, – проворчал он.

– А куда путь держишь?

– Куда глаза глядят, рядом замок Раннвейг. Направлюсь туда, а потом к побережью.

– К побережью? Зачем?

– Подумываю наняться в отряд наемников.

Йорд расхохотался и смеялся долго, пока слезы не выступили в уголках глаз.

– Ну-ну, ладушки. Забавно будет посмотреть.

Йормунганд невозмутимо за один залп выпил полкружки пива. Смачно рыгнул. Остальные посетители обернулись на громких нахалов. Что вели себя все более и более непринужденно. Йормунганд коротко поклонился Йорду.

– Рад был видеть тебя. Доброго! – он совсем уже начал вставать, неловко отодвигая скамейку ногами.

– Эй. Йормун, – сказал Йорд и Йормунганд в который раз уже за недолгое время поморщился от слишком фамильярного обращения. – Я еду сейчас к Раннвейг Йоунасдоуттир, давай со мной. Мое общество ей быстро наскучивает, а ты развлечешь ее новыми байками, да умными беседами. Только имей в виду, она – мой женщина.

Йормунганд выпрямился во весь рост, свел лопатки, чувствуя, как хрустит спина.

– Уговорил.

Йорд улыбнулся. Ох, думал Йормунганд, кто бы мог подумать, что мне так повезет и не повезет одновременно.

Владения Раннвейг поражали вовсе не пышностью или размахом. Йормунганду бросилась в глаза тщательный порядок, в котором поддерживался замок и его округа. Дальше от центра обычный городской хаос брал свое. Эта была не любовь к простоте или чувство прекрасного. Йормунганд не удивился, когда их с Йордом вышла встречать женщина в простом платье, с короткими светлыми волосами. Она е носила украшения кроме золотых колечек в ушах. На Йормунганда, как и на Йорда она взглянула гордо и холодно. Но даже не успевший стяжать себе славу на любовном поприще Йормунганд знал, что за внешней холодностью часто прячется огонь и страсть. И чем холоднее женщина, чем неприступнее ее красота, трем сильнее хочется увидеть, как исказится ее лицо в момент наслаждения.

На высокий статус женщины указывала так же группа поодаль стоящих служанок, с опущенными взглядами.

– Кого ты привез мне, любимый? – произнесла Раннвейг и слово «любимый» прозвучало так, будто она ударила собаку.

Йормунганд соскочил с лошади и низко поклонился.

– Я Йормунганд из Ирмунсуля, – произнес он прежде, чем Йорд успел что-то сказать. – Айе, моя госпожа, рад встрече!

– Я где-то слышала твое имя, – сказала Раннвейг. – Это про тебя рассказывают истории в тавернах?

– Не думаю, чтобы вы слышали про меня истории в тавернах, – улыбнулся краями губ Йормунганд. – Я следовал по своим делам, когда встретил князя Йорда.

– И он притащил тебя ко мне, – фыркнула Раннвейг. – Я не жалую непрошенных гостей, знаешь ли. Особенно таких, про которых болтают страшные истории.

– Он занятный тип, – вмешался Йорд. – Посмотри на него, не съест же он тебя в самом деле. Пусть разделит с нами трапезу, а потом можешь вышвырнуть его.

– Не указывай, что мне делать, это не твой дом, а тебе не жена, – взъярилась Раннвейг. – Хорошо, приветствую тебя в моем доме, Йормунганд. Будь здесь гостем.

Йорд едва слышно выдохнул.

Порой в венных походах пища бывает разнообразнее, чем та, которую подали в доме Раннвейг. Йормунганд не сомневался ни секунды, что она достаточно богата, чтобы не отказывать себе в маленьких праздниках желудка. Вокруг города на многочисленных пашнях уже появились ростки. А в городе даже бедняки выглядели сытыми. Немало было потрачено на городские укрепления и, Йормунганд не сомневался, что в подвалах замка достаточно еды, чтобы пережить многомесячную осаду.

Но прямо здесь и сейчас Раннвейг Йоунасдоуттир не желала тратить ни единого лишнего зернышка, чтобы ублажить гостей изысканными блюдами или необычной сервировкой стола. Йормунганд украдкой поглядывал на Раннвейг. Эта женщина как будто живет впрок. Стоит ли вообще Эдегору жениться на ней? И что Йорд, известнейший герой, в ней нашел?

– А правда, – спросила Раннвейг, – что в Ирмунсуле не верят в Луноликую?

Хуже вопроса для ирмунсульца и представить нельзя. Йормунганд зажмурился, она еще и недалекая дура.