Текст книги "Йормунганд (СИ)"

Автор книги: Светлана Васильева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Я люблю тебя, дорогой. Никакое замужество это не изменит. Вы – мои дети, все, что мое – ваше.

Йормунганд отвел взгляд.

– Ты совсем как отец, – сказала Ангаборда. – Любую победу обращаешь в пепел.

«То, чего так хочешь, никогда ты не получишь», – подумалось Йормунганду.

– Нет, я рад за тебя. Ньрд – хороший человек.

– Может быть, тебя смущает его возраст?

Йормунганд невольно хохотнул.

– Это тебя он должен смущать. Я же не женщина, не мне делить с ним ложе.

– Иди, – сухо сказала Ангаборда.

Он поклонился. Она не шелохнулась. Последнее, что он увидел, прежде чем закрыть дверь, ее профиль в свете окна.

Ванадис дожидалась его все там же, у аллеи.

– Где ты был сегодня утром? – спросила она тихонько приблизившегося сзади Йормунганда. Не дождавшись ответа, она развернулась и уставилась на него желтыми глазами.

– Не делай ничего, – сказала она. – Свадьба все равно состоится, не пытайся все испортить.

Йормунганд поднял руки.

– Сдаюсь, сдаюсь, – сказал он, рассмеялся и тут же стал серьезным, – Я встретился с одним парнем из Гардарики.

– А, этим, – Ванадис пренебрежительно фыркнула.

– Да, наверное, этим.

– Просил у тебя устроить встречу с князем? Чтобы он не пообещал тебе, не верь. У него ничего нет.

– Как скажешь, – сказал Йормунганд. Он оперся о покосившуюся колонну, так, что со стороны казалось, что это он ее подпирает.

– Что с тобой?

– Мой брат очнулся, – сказал Йормунганд впервые искренне улыбнувшись.

Ванадис замерла с открытым ртом.

– Я уже не надеялась, то есть, это же чудесно!

– Ага, только он еще слаб, так что прошу оказать ему покровительство еще какие– то время. Моя мать выходит замуж повторно, а сестра совсем голову потеряла. Я и не думал, что такое возможно.

– Я вижу, ты собираешься погрузиться в пучины жалости к себе?

– Это слишком поэтично для меня. И у меня просьба – выслушай того парня из Гардарики. Он помог мне намедни, и я обещал замолвить за него слово. Обещай мне.

– Хорошо, – Ванадис наклонилась было поцеловать его, но Йормунганд отвернулся и сощурился на темнеющее небо. Солнце опять скрылось за большой серой тучей.

– Ненастье за ненастьем, не хотел бы я отправляться в дорогу при такой погоде.

Ванадис пожала плечами.

– Ты часто путешествовала? – спросил ее Йормунганд.

– Паломничество – обязательная ступень для Дочерей, – сказала Ванадис. – Мне нравятся новые места, но дорога изматывает. Я родилась у моря, но терпеть не могу корабли. От качки болит живот. Ингви любит их, видел бы ты его прежде – настоящий моряк.

Она прикоснулась к его уху губами.

– Ты же будешь хорошим мальчиком, верно?

– Я постараюсь. На нас смотрят, – сказал он, останавливая ее руку, скользнувшую по его груди.

Ванадис плавно повернула голову. Рядом с покосившейся колонной стояла Сигюн. Все такая же прекрасная, в алом платье и с алыми губами.

Йормунганд едва заметно поклонился. Ванадис подмигнула ему и направилась к Сигюн. Йормунганд предпочел уйти.

На этот раз детей Лодура посади рядом в конце стола.

Мать сидела рядом с Ньрдом во главе. По обе стороны от них – Ингви и Ванадис. Ванадис с лилиями в белокурых волосах и платье розового шелка. Ингви оделся ей в цвет и выглядел как пирог с глазурью.

Фенрира оставили в постели. Мальчик возмущался, но ему принесли столько сладостей, сколько он хотел, так что в конце-концов он смирился. Йормунганд хмурился. Он впервые много пил и молчал.

Посреди чертога стоял накрытый щитом котел с медовым пивом. Хмельной запах окутывал чертог и кружил головы, возбуждая всеобщее веселье. То и дело раздавались звонкие хлопки и смех.

– Состязание певцов, – возбужденно прошептала Хель. На этот раз ей позволили сесть рядом с братом.

– И Этельгерт всех одолеет, – сказал Йормунганд сухо.

Он хватил еще вина. На середину чертога, ближе к месту князя вышел разодетый малый и затянул балладу «Свиньи и собаки», потом была трагическая «Королевская Охота», а потом он исполнил неплохую песенку собственного сочинения. Рифма хромала, но все равно она была веселой. Припев выводил весь зал, даже Йормунганд не постыдился присоединиться к гулу голосов.

– Еееей, – воскликнул Альфедр. – Угостим же чудесного сказителя поэтическим медом!

Одобрительный гул пронесся по чертогу. Встал еще один певец. Он высоко поднял руку, чтобы все его видели.

– Незачем тратить мед на такого неуча! – закричал он. – Даже моя бабка знает песни получше, чем эти.

– Так и звал бы свою бабку петь вместо тебя! – закричал первый певец.

Раздалось несколько смешков.

– Да тебе до меня как пешком до Муспельхейма!

– Хватит болтать! – закричал кто– то. – Пой!

Певец прокашлялся, прежде чем начать, провел рукой по струнам и…

– Кошачий вой, – сказала Хель с отвращением.

В исполнителя полетели кости. Йормунганд рассмеялся, хлопая в ладоши.

– Нравится, мой господин? – спросил его подошедший Этельгерт.

– Этот парень меня хотя бы повеселил, – ответил Йормунганд.

– Вам нравятся шуты, мой господин?

– Хорошая шутка лучше плохой.

– И сами любите пошутить, мой господин?

– Хочешь, чтобы я развлекал тебя, певец?

– Не будь грубым, Йормун, – вмешалась Хель. Она протянула руку Этельгерту для поцелуя, – А вы будете петь?

– Только чтобы сделать вам приятное.

Хель зарделась, не в силах скрыть, как приятна эта простая учтивость.

– Когда же?

– Когда придет время, милая.

– Чтобы затмить всех остальных певцов?

– Чтоб гости напились и не поняли ни слова, – ответил за Этельгерта Йормунганд.

– Йормун!

Йормунганд поднял руку, отгораживаясь от упреков.

– Я… пройдусь, – сказал он вставая.

– Йормун обычно себя так не ведет, – сказала Хель обиженно глядя как он, пошатываясь, бредет между столов.

– Он не рад счастью вашей матери.

– Да не то чтобы. Он был бы рад, если бы отец вернулся. Только в этом он и видит счастье своей матери. И свое тоже. И я была бы рада, если бы они воссоединилось, но у Лодура есть новые дети, сыновья. И они считаются…

– Законными.

Хель опять вспыхнула, на этот раз от гнева.

– Мы законные!

– По законам Ирмунсуля.

– Мы от его семени! – сказала Хель. – И это считается. Лодур наш отец, он признал нас. Где бы мы ни были, это никогда не изменится.

– Вы очень красивы, когда злитесь, моя госпожа. Щечки становятся красными, глазки загораются, и вы там мило раздуваете носик. Вы такая милая, госпожа Хель.

– Полно, мы не одни.

– Тогда. Может, уединимся?

– Я не могу вот так уйти с певцом.

– Почему? Вашего брата здесь нет, чтобы остановить нас или посмеяться над нами. А остальные ничего не заметят, какое им дело?

Хель наморщила лоб, размышляя. Она вовсе не была милой в этот момент.

– Говорят, что лучше раскаиваться за совершенное, чем за задуманное, – сказала она.

– Истинная правда.

Хель оперлась о предложенную руку, на мгновение возникла мысль, не делает ли она ошибку, но тут же прошла. Совсем скоро она вернется в Ирмунсуль, а все произошедшее здесь – не считается.

Йормунганд стоял спиной к ветру, упершись лбом в каменную стену. Только сейчас он осознал, насколько пьян. Безобразно пьян, а веселье все не приходило. Он подумал было потихоньку уйти с пира, но это выглядело бы явным неуважением к гостям, хозяину чертогов, к матери, наконец. Йормунганд догадывался, что ответной волной пришел эффект от заклинания. Он еще не умел справляться с этим, помогала лишь врожденная выносливость.

Они не заметили его, прошли мимо, держась за руки и хихикая, как дети. Йормунганд повернул отяжелевшую голову.

– На конюшню, – шепнула Хель.

– Нет, – Хароль привлек ее к себе, его глаза блестели. – Есть укромное местечко рядом с кухней.

Йормунганд подождал, пока они нацеловались, и Этельгерт потащил Хель за собой.

– То, чего ты хочешь, никогда ты не получишь, – произнес Йормунганд. Тяжелое чувство опьянения немного оставило его. Судя по громкому шуму, начались танцы, со стороны кухни раздался пронзительный крик и тут же затих. Йормунганд пошатываясь, пошел навстречу выскочившей во двор растрепанной и испуганной Хель.

– А теперь разольем мед в наши кубки, – возвестил Альфедр вставая. – Мой сын вернулся с очередной победой, привез дары и всякие диковинки. В чертоге засвистели, затопали ногами.

– Где Этельгерт? Пусть споет.

Широкие двери отворились, чтобы можно было внести новый котел с медом. Гости закричали и заулюлюкали еще громче, но вдруг над залом повисла тишина.

В огромном котле, посреди медвяного напитка лицом вниз плавал мертвец. Со спущенными до щиколоток штанами. Еще до того, как его выловили и перевернули оправившаяся от шока челядь, присутствующие поняли кто это по плавающей рядом шляпе с перьями.

– Бедный Этельгерт, – произнесла Ванадис. И отыскав взглядом, пустующее место Йормунганда, добавила, – Бедная Ангаборда, ее сын все-таки нашел способ испортить предстоящую свадьбу.

Глава 4

– Что случилось? – спросил Йормунганд. Хель всхлипнула.

– Не знаю, – сказала она, – там никого не было, он сделал мне больно, я толкнула его. Как так получилось?

– Очень больно?

– Нет, неожиданно просто, – Хель чуть успокоилась, но ее все еще колотило.

– Так что случилось? Крышка от котла неудачно стояла?

– Откуда ты знаешь? – Хель воззрилась на него с неподдельным ужасом.

– Предположил, – Йормунганд обнял ее за плечи. В другое время она бы запросто его раскусила, но не сейчас.

– Они скажут, что это я его убила.

– Не скажут.

– С-скажут. Я его убила.

Йормунганд вздохнул.

– Приведи себя в порядок, Хель, вернись в зал и скажи, что Этельгерт хотел тебя взять силой, а я вмешался и убил его.

– Йормунганд!

– А потом устрашился того, что сделал и сбежал.

Хель смотрела на него круглыми глазами, открыв рот.

– Времени нет, сейчас внесут новый котел с пивом. Начнется суматоха, меня будут искать. Бальдер, Тиу и Ингви теперь мои должники, а значит и твои. Если понадобится, обратись к ним за помощью. На Бальдера сильно не рассчитывай, а вот Тиу и Ингви могут оказаться полезными.

– Куда ты поедешь?

– Не знаю, не домой, точно.

Йормунганд крепко обнял сестру в последний раз.

– Я люблю тебя, присмотри за Фенриром.

– Йормун!

Не нужно было напиваться, но теперь уже поздно сожалеть, подумал он. Его лошадь стояла сонная, недовольная и без седла. Йормунганд легко забрался на нее и двери конюшни распахнулись. Слуги. Йормунганд вынул короткий меч из ножен и поднял Улыбчивую на дыбы. Слуги попятились, но не разбежались. Йормунганд узнал одного, кривого на один глаз. В руках у стражника копье. Йормунганд зажмурился и дернул поводья. Острый наконечник разодрал ткань куртки, царапнул по плечу. Другой стражник замахнулся топором, Йормунганд воткнул в его шею короткое лезвие меча и не смог удержать рукоять. Она легонько звякнула вместе со стуком упавшего тела.

Улыбчивая вынесла его в двор, ворота еще не успели запереть в суматохе и Йормунганд просто смел толпившихся там людей. В висках стучало, и никогда в жизни ему не было так страшно. Люди шарахались и кричали, Йормунганд несся по городским улицам и сеял разрушения. Городские ворота оказались запертыми, а хмельной привратник дремал, положив голову на сгиб руки. Не перепрыгнуть, ни выбить их не представлялось возможным.

Йормунганд стащил с пальца золотое кольцо и бросил подскочившему помощнику привратника.

– Открывай! – коротко бросил он. Тот повиновался, сдернул с пояса стража ключи и принялся неловко пристраивать к замку.

– Быстрее, ну!

Шум нарастал. Йормунганд нащупал кинжал и приготовился отражать атаку. И тут помощник справился. Скрип отворяющихся ворот казалось заполнил собой весь мир. Йормунганду не пришлось понукать нетерпеливо переступающую Улыбчивую.

За воротами темнота, казалось, поглотила все звуки. Йормунганд даже оглянулся, чтобы убедиться, что все происходит на самом деле. Позади поднимали и оттаскивали людей, потоптанных Улыбчивой. Несколько человек припустили за ним бегом, но уже остановились, осознав, то это бесполезно. Еще пара минут, и появится конная погоня. Всего пара минут на панику.

Сложив знак отводящий взгляд, он сверну на кромку дороги. Дышать было трудно, но Улыбчивая уже успокаивалась понемногу и Йормунганд тоже старался успокоиться. Мимо пронеслась погоня. Йормунганд прикрыл глаза и как будто растворился вместе с Улыбчивой в сгущающемся мраке. Главное не поддаваться острому желанию броситься прочь. Не привлекать к себе внимания. Йормунганд повернул в сторону редкой чащи за которой простирались луга. К утру он должен быть как можно дальше отсюда. Не бежать, просто ехать. Если его все– таки заметят, никакая магия не сработает. Не бежать.

Как быстро все произошло, думал Йормунганд, и как неправильно. Сестра оказалась рядом, Йормунганд не сомневался, что его бегство отведет от нее обвинения. Он беспокоился о Фенрире, но после смерти Этельгерт а, Йормунганд не сомневался, что брат быстро пойдет на поправку. Может быть, подумал он, все можно было организовать другим способом, найти иной выход, чтобы не носиться сломя голову в потемках. И куда теперь ехать? Если его захотят найти, дороги в Ирмунсуль перекроют, в этом он не сомневался. Земли к востоку и югу от Гладсшейна он не знал, если ехать на запад, то можно выехать к землям Ньрда на побережье, но Йормунганд не хотел. Оставалось положиться на случай.

Утро застало его спящим в седле. Улыбчивая брела, опустив голову и пощипывала травку у обочины дороги. Йормунганд выпрямился, все тело болело и ужасно хотелось пить. Голова кружилась, может быть от пережитой погони, а может, наступило похмелье.

Вокруг ни души. Йормунганд поразился тишине леса, будто даже птицы вымерли или затаились, нахохлившись, на ветвях огромных вязов. Любопытные лисьи мордочки не высовывались из травы, посмотреть, чем бы поживиться. День обещал быть безветренным и жарким.

Йормунганд не представлял, где находится, и только надеялся, что подальше от Гладсшейна. Он спешился и поколебавшись, прилег на дорогу. Дядя как– то говорил ему, что прижаться ухом к земле – верный способ узнать, есть всадники поблизости или нет. Йормунганд честно извалялся в пыли, но так и не понял, преследуют его или нет.

На всякий случай он завел Улыбчивую в сторону от дороги в лес, привязал ее и присел рядом. Боль все не уходила, да и валяние в пыли еще больше раззадорило жажду. Йормунганд прикрыл глаза, опрометчиво так часто прибегать к помощи магии, подумал он и снова уснул.

Ему снились кошмары.

Ему снилась высокая нагая Ванадис, с редкими седыми волосами, руки ее дрожали от старческого артрита, голова ушла в плечи, опрокинув тело вперед. Глаза выцвели, пожелтевшие белки чуть не сливались с поблекшей радужкой. Рот ввалился, по обе стороны от него залегли глубокие морщины. Грудь обвисла, руки как сухие веточки, ноги как палочки. Вокруг разносился нежный запах яблок. Ванадис протянула ему пригоршню яблочного сидра в сложенных ладонях, они дрожали, сладкие капли сочились между пальцами. Йормунганд потянулся и сделал глоток.

– Хороший мальчик, – проскрипела она.

Сидр оказался холодным. Ледяным осколком он застрял в его горле так, что казалось, разрежет его изнутри. Йормунганд закашлялся, силясь вытолкнуть его из себя. Его согнуло, рука слепо зашарила в прошлогодней листве, цеплялась за корни, пока второй он колотил себя по груди.

– Эй, парень, что с тобой? – его похлопали по спине так, что чуть дух не выбили.

– Слюной, что ль, подавился? – участливо спросил непрошеный спаситель.

– Угу, – буркнул Йормунганд, и добавил. – Спасибо.

– Ты кто и откуда будешь? Говоришь как-то чудно. Чего спишь тут под деревом?

– Я Йормунганд из Ирмунсуля, – сказал Йормунганд, протирая глаза. Голова все еще тяжелая, горло саднит. – Найдется у вас вода?

– Найдется, Ирмунгард, – мужик отстегнул флягу. Вода теплая, противная на вкус, но Йормунганд пил большими глотками, ненадолго отрываясь, чтоб вдохнуть воздух.

– Мня Висбуром зовут, – сказал мужичок, – я служу Ларс-Эрик Эллингсен, хозяину здешних холмов. Вон его дом, за двумя холмами отсюда. Не к нему ли ты едешь, Ирмунганд?

Йормунганд отрицательно помотал головой. Он наконец– то утолил жажду.

– Далеко отсюда до Гладсшейна? – спросил он.

– Да не, день езды. Если через речку, через брод, то и полдня.

– А где он, в какой стороне?

– Там, – Висбур указал направление.

– А что в той стороне? – Йормунганд показал в противоположное.

– Да как же ты сюда попал, господин? – спросил Висбур.

– Заблудился. Ехали из Ирмунсуля и думал обогнуть Гладсшейн, чтобы быстрее вышло.

– Не вышло, – Висбур усмехнулся, – А куда следуешь?

– В Гардарику, – сказал Йормунганд первое, что пришло на ум.

Висбур расхохотался.

– Не хочешь говорить, не говори, – сказал он. – Ты извини, но тебе придется наведаться в гости к моему господину.

– Я ведь не могу отказаться?

– Нет, не можешь.

Висбур напоминал дерево, высокий и смуглый, с обветренной кожей и широким приплюснутым носом. Лицо его украшала короткая коричневая борода, а волосы прикрывала платяная шапка странного покроя, которого Йормунганд раньше не видел, напоминающая женскую косынку завязанную сзади, только с козырьком впереди. Его боевой конь оказался приземистым, с широкими копытами и густой гривой. На таких обычно пашут или впрягают в телеги, но не сражаются конными. Хотя в способностях Висбура как воина Йормунганд нисколько не сомневался.

За короткую дорогу Висбур расспрашивал Йормунганда о семье и зачем тут собрался в Гардарику. Йормунганд отделывался общими фразами, спешно соображая как бы половчее соврать и какую историю придумать для хозяина Висбура – Ларс– Эрика Эллингсена. Зато долго и с удовольствием рассказывал про Ирмунсуль и про дорогу до Гладсшейна. Висбур кивал и удивлялся, как хорошо Йормунганд говорит на местном языке, хоть и с акцентом.

Сам Йормунганд своего акцента не чувствовал, ему вообще казалось, что говорит он лучше прочих только на нем с детства и говорящих. Хель, вспомнил он, сказала как– то, что он слишком тянет гласные, но Йормунганд относил это скорее к особенностям речи, чем к акценту. Сам Висбур говорил фразами обычными, но у него они получались как будто рубленные, короткие и резкие, при том еще и просторечные. Йормунганд старался говорить так же, подстраиваясь под речь собеседника. Поэтому ли, почему– то еще, но Висбур скоро проникся симпатией к собеседнику и сам начал рассказывать Йормунганду про хозяина, про житье– бытье и про неведомую напасть, от которой в чертогах не стало житья.

– Страшно стало, понимаешь, страшно, – вздохнул Висбур. – Я не скажу плохо ни про хозяина, ни про дружину, все люди проверенные, но тут… Сначала мелочи, то тут какая– то баба что– то черное увидит, промелькнуло, то там, то козлу рога оторвали, то собаку выпотрошенную нашли. Приятного мало, но и убыток небольшой.

– А потом стало только хуже? – предположил Йормунганд.

– Верно говоришь, сразу видно, ученый ты человек. Дети стали пропадать. Их находили потом, изуродованных, частью съеденных. Сельчане собираются, ропщут, но пока тихо. Хозяин прислал отряд, пошуровали маленько, но так и не нашли никого. На время успокоилось. А потом, ни с того ни с сего, выпотрошили семью из шести человек. Хорошие люди были, – Висбур опять вздохнул, – кузнец, дед его, жена, ну и ребятишки один другого меньше. Хороший кузнец, как с ним сладили, не пойму, он, хех, дюже здоровый мужик был. Так лошадей подковывал, ты бы видел! Прям чуть ли не на бегу мог подковать, лошадь и не чухнет. Тяжко без него.

– К кому обращались за помощью? – спросил Йормунганд. Он уже догадывался, что будет дальше.

– А как же, – Висбур усмехнулся, – За убийство твари хозяин земель назначил награду.

– А Дочери? Они что-нибудь сделали? То есть, тварь ведь может быть магической, проклятие или чей– то морок. Бывает такое, что человек не помнит, что творит.

– Пришла пара дев, походили, посмотрели, сказали, что не их это дело, и что хозяин земель сам повинен за свалившуюся на него печаль, да и убрались восвояси. И Дочерь, что в деревне жила, с собой забрали. Она упиралась, бедняжка, да где там.

– Судя по твоей истории, она еще не закончена и счастливого конца не предполагает.

– Твоя правда. Сначала потянулась шелупонь всякая, искатели приключений, любопытные, охотники, просто кому деньги были нужны. Ставили капканы, ловили на живца, выслеживали. И отряд тут же был, никуда не уходил. Думали, хотя бы присмиреет, не рискнет народ резать. Сначала умирали неосторожные. Тварь расправлялась по одиночке, выслеживала охотников скорее ради забавы, чем из защиты. И отчасти – от голода. Трупы находили с вывернутыми руками и ногами, с обгрызенными лицами. Охотники и разбежались. Остались только самые отчаянные.

А потом была резня в таверне, – сказал Висбур. – Я там не был, мне рассказывали. Про кишки с потолка, кровь повсюду, некоторых тел недосчитались, будто он их целиком съел, жуткая картина, говорят.

– Вот скажи мне, на что это похоже, а? – Висбур рубанул ладонью воздух.

На сказания, подумал Йормунганд, на страшные истории, которые рассказывают друг другу воины у костра перед битвой. Про чудовищ пожирающих людей, про болотных тварей, про троллей, про альвов, про великанов, про жителей Ирмунсуля. Люди, в общем– то, и не удивляются, когда что– то подобное происходит на самом деле.

– И сколько времени уже прошло? – спросил Йормунганд.

– Аккурат седьмой день. Хозяин посла меня к Альфедру, попросить подмоги, но им не до наших бед сейчас.

– А что случилось? – спокойно спросил Йормунганд.

– Так ты ж сказал, что с Гладсшейна едешь и не знаешь? – поразился Висбур.

– Я заблудился и не доехал до Гладсшейна, – напомнил Йормунганд.

– Верно, верно. Суматоха там, любимый скальд госпожи Фригги в пиве утоп. В прямом смысле, хехе. Гнилой был человек, не жалко, но доподлинно известно, что убил его пришлый ирмунсулец богопротивным колдовством своим. Прямо на пиру, презрев законы гостеприимства. Как подумаю, так прямо зло берет. Ирмунсулец тот думал, что с рук ему все сойдет, и сбежал, в чем был. Тем и признался.

Я даже больше скажу. Хотел тот ирмунсулец убить вовсе не скальда, что ему скальд? А князя, – Висбур поднял палец кверху, подчеркивая важность сказанного, – Князя, подумай только, а дотянуться смог только до скальда. Понял, что опростоволосился и сбежал. Даже подельника своего оставил.

– Подельника? – удивился Йормунганд.

– Ага, тип какой-то и Гардарики. Врет, наверное, нет такой страны, а если и есть, то живут там люди с песьими головами.

Йормунганд не выдержав, фыркнул.

– Зря смеетесь, – сказал Висбур, – если и живет там кто, так только твари, типа той, что сейчас деревню истребляет.

Впереди показалось громоздкое деревянное строение покрытое сверху потемневшими от дождей и времени щитами.

– Приехали, господин, Ирмунгад, – сказал Висбур. Он помахал, подзывая к себе двух вооруженных людей стоящих на страже у дороги, – Теперича не сбежите, господин Ирмунсулец.

Йормунганд пожал плечами. На него оказались направлены два лука стражей и боевой топор Висбура.

– Один-то я вас не стал скручивать, дай, думаю, сам доедет, – сказал Висбур, нехорошо усмехаясь, – А теперича такой надобности нет, доставим вас в Гладсшейн в лучшем виде. А то и тварюге скормим, вдруг подавится.

– Вы ошибаетесь, – мягко сказал Йормунганд, – принимаете меня за кого– то другого.

– Увидим, – сказал Висбур.

Йормунганд ожидал худшего обращения.

Строение оказалось дальше, чем казалось на первый взгляд. И больше. На Йормунганда произвели впечатление и огромные вкопанные в землю столбы и стены из сплошных досок. Мало кто решался строить для себя жилище подобным образом. Люди продолжали селиться там, где до них уже жили другие люди. Здесь же и строение с крышей из щитов, и деревянный забор из погнутых ветвей указывали на то, что раньше ничего тут не было, только лес, да может быть редкие полянки.

Сбоку от чертогов высилась маленькая башенка Дочерей, повторяющая ту, что была в Гладсшейне. Миниатюрный шпиль и белые стены придавали вид общей композиции одновременно и милый и комичный.

– Вы же сказали, что Дочери убрались из округи, – сказал Йормунганд прищуриваясь.

– А что? – спросил Висбур, вгляделся и тут же хлопнул себя по бедру, – Замену прислали! А я уж думал, что не посмеют, испугаются твари. Хехе, девчонки– то посмелее мужиков бывают.

Рядом с башенкой стояла фигурка в белых одеяниях, с покрытой головой, и смотрела в их сторону, приложив руку к глазам. Йормунганд еще не мог разглядеть ее лица, но уже догадался, кто это. Быстро же его поймали. Не успел спрятаться. Он обругал себя последними словами. Теперь выдать себя за кого– то другого будет невозможно.

Покрывало Дочери развивалось от ветра, надувалось вокруг нее белом ореолом. Дочерь то и дело поправляла его и безуспешно старалась придержать рукой.

– Где ты еще сыщешь таких красоток, – сказал Висбур, – как ни среди Дочерей. Что они такие все рождаются, что ли?

– Магия, – казал Йормунганд. Не смотря на эскорт, он не чувствовал враждебности Висбура. Если бы не два лучника, он бы даже попробовал договориться или убежать.

– Магия, – пробормотал Висбур. – На кой нужна эта магия, если даже одну паршивую деревню защитить не может?

Эту Дочерь Йормунганд видел впервые. Она же как будто узнала его, окинула недобрым взглядом черных глаз и поздоровалась с Висбуром, игнорируя всех остальных.

– Айе, девушка. Айе, – произнес довольный Висбур, – как приятно с вами свидеться. дорога была не слишком утомительной? Вы с сопровождением или одна? Как вам новая резиденция? О, Луноликая! Мои манеры! Я Висбур – лесничий господина.

– Рейнглейв, – холодно представилась Дочерь, – по поручению достопочтенной Ванадис. Прислана сюда решить вопрос поимки опасного преступника… Но, вижу, вопрос этот, – она снова посмотрела на Йормунганд, – решить будет не сложно.

– Хей, – сказал Висбур, – а как на счет нашего вопроса? Мы уже не один раз требовали расследования причин появления странной твари в нашей округе и как эту тварь можно устранить.

Рейнглейв поджала губы.

– Я не уполномочена…

– Ну уж нет!

– Я не уполномочена решать с вами подобные дела. Поговорим с вашим господином.

– Хорошо, но он умеет настоять на своем, это вы учтите.

– Учту.

– Вот и славненько. Почему вы тогда вообще здесь стоите, а не у Ларс-Эрик Эллингсена?

Рейнглейв чуть видно покраснела.

– Меня не изволили принять.

Висбур пожал плечами.

– Послеобеденный покой, спит еще.

Хозяин Висбура оказался тучным господином лет пятидесяти. Про Йормунганда как будто все забыли, кроме двух лучников из стражи. Стрелами ему больше не грозили, но зарезать при попытке бежать могли запросто. Так что рыпаться не имело смысла. Йормунганд задумался было, почему слуги в этих землях отличались таким рвением в службе, но тут перепалка между хозяином и Дочерью начала набирать обороты.

– Да это же невозможно так жить! – орал Ларс-Эрик Эллингсен, разбрызгивая слюну. – Люди бегут, крестьяне напуганы!

– Так усильте охрану, прикажите крестьянам вооружиться! – твердо ответила Дочерь.

– Охрану? Ты, девочка, думаешь, у нас мало охраны? Даже воины напуганы.

– Такие у вас воины.

Хозяин задохнулся.

– Эта тварь, – сказал с нажимом, – имеет магическое происхождение. И вы знаете историю о покинутой Дочери в болотах. Тварь пришла оттуда. Это ваша вина, что погибли люди. Это на вас их кровь.

Рейнглейв вздернула подбородок.

– Не надо перекладывать ответственность на последовательниц Луноликой. Вам не в чем упрекнуть нас, мы не подчиняемся вам, мы не обязаны решать ваши проблемы.

– Тогда мы не обязаны содержать ваши притоны! – рявкнул хозяин. – Ни медяка больше не получите от моих земель.

Рейнглейв стиснула зубы.

– Я доложу госпоже Ванадис, – наконец сказала она. – Мы обсудим ваш вопрос. Я прибыла сюда не за этим. Этот человек, – она указала на Йормунганда, – убийца и бежал от правосудия. Я требую выдать его и организовать конвой.

– С каких пор Альфедр присылает мне приказы через шлюх? Пусть пришлет свой отряд, тогда и поговорим. А заодно обсудим и «наш вопрос», как вы говорите.

Рейнглейв побледнела.

– Вы не смеете, – начала она.

– Ты тут одна, девочка, – сказал Ларс-Эрик Эллингсен внезапно мягким голосом.

Рейнглейв развернулась и прошла к выходу, на Йормунганда даже не взглянула.

– Задержите ее, – сказал хозяин, едва она скрылась за порогом. Висбур кивнул и скрылся вслед за Дочерью.

– Таак, – сказал хозяин. – Ну и что ты натворил?

– Ничего, – сказал Йормунганд.

– Я могу вытянуть из тебя признание, – заметил Ларс– Эрик Эллингсен.

– Меня обвиняют в убийстве скальда, – сказал Йормунганд, – Якобы я наложил на него проклятие, и тот, поэтому упал в чан с пивом.

– Даже так? И ты не виновен?

– Я считаю, что проще было бы столкнуть его в чан с пивом, чем накладывать проклятие.

– Ты знаешь толк в магии? Откуда ты?

– Из Ирмунсуля. Кое-что знаю, но вряд ли превзойду самую малую из Дочерей.

– Заприте его, – сказал хозяин. – Я подумаю, что с ним делать.

Йормунганда увели.

– Кто это? – шепнула Эмилие, дочь Висбура, на ухо своей товарке.

– Не знаю, госпожа. Вы слышали, Дочерь назвала его убийцей и чародеем.

Эмилие улыбнулась кончиками губ. Лицом она напоминала отца. Крупная, с высокой грудью, чистой кожей и румянцем, Эмилие походила больше на степенную мать семейства, а не на старую деву. Висбур по поводу незамужества дочери переживал, а матери, похоже, все равно. Есть у Эмилие и брат, высокий и худой Аска, по которому сохнут окрестные девки. И он не спешил жениться, хотя дети, по слухам, уже имелись.

– Он мне кое-кого напоминает, – сказала она, – Кое– кого очень важного, кое– кого очень хитрого и могущественного.

– Кое-кого столь же молодого и пленительного.

– Молодого – нет, а пленительного – очень.

Эмилие минуло уже тридцать зим, она все еще была не замужем и про нее ходили разные слухи. В молодости она хотела стать Дочерью, властная мать воспротивилась ее желанию. Эмилие до сих пор винила мать в собственной сломанной судьбе. Не признаваясь, что просто напросто нашла удобное оправдание собственной склочности и неуживчивости. Хотя, есть немало примеров, когда замуж берут и таких.

Йормунганда провели мимо. Эмилие проводила его взглядом и незаметно выскользнула из зала. Ничего интересного больше не произойдет.

Господский дом считался замком лишь условно, его построили не на месте древних строений, там не было громадных подземных сооружений, которые так удобно использовать под тюрьмы и пыточные. Стены из крепких бревен, крыша покрыта берестой и дерном, внутри просторно, но темно и душно. В таких, только попроще, живет обычный люд, те, что селятся на отшибе семьями, а не обитают в городе или деревнях. В доме Ларс– Эрик Эллингсен есть погреб, но в нем хранят припасы: мешки с зерном, соленья в деревянных кадках, репу в ящиках, вяленое мясо. Узников уводили в сарай за домом, и держали там недолго, хозяин скор на расправу, а потому и удобств никаких. Невиновного скоро опустят, а смертнику не нужны.