Текст книги "D/Sсонанс (СИ)"
Автор книги: Светлана Тимина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 48 страниц)
С этим наваждением надо было что-то делать. К концу полудня я уже почти ненавидел Юльку, сорвавший мою невозмутимость подобно урагану «Катрина». Малолетка, неужели она не понимала, по какому опасному пути собралась следовать? Я старался держать себя в руках, вот только ее поведение, пусть даже неосознанно, было абсолютной провокацией.
Это снова произошло – мои демоны вырвались на волю, сломав все замки. Я героически пытался убивать их на стадии возникновения… С моей религией это было сложно, изначальная покорность не возбуждала, я любил ломать сопротивление всегда, шаг за шагом, лишь потом думая о логичности методов. Вступив в клуб почитателей Темы, я перестал считать себя ненормальным, агрессия утихла, а мои желания отчасти реализовались на добровольных началах при согласии партнерш. Оказалось, можно обо всем договориться и не нарушить никакого баланса в природе. Я ощущал себя выше остальных. БДСМ недаром считался привилегией сильных людей и интеллектуалов, а уж никак не лузеров с комплексом неполноценности, как привыкли считать непосвященные. Первые несколько лет я был абсолютно счастлив, но потом… Мне стало мало. Тема становилась рутиной. Стоило переключить внимание на нечто другое, и я пока запутался в этом поиске новизны.
Еще с детства я знал об этом. Чего стоили детские игры… тогда это казалось смешно. Весело. Поймать девчонок, примотать веревкой друг к другу и чувствовать себя властелином вселенной. Когда в фильмах плохие парни убивали смазливых героинь, я скрежетал зубами от такого явного расточительства. А после первого просмотра прогремевшего на все постсоветское пространство сериала про рабыню Изауру со мной вообще случился культурный шок. На вопрос учителей в школе, кем же я хочу стать, когда вырасту, я уверенно отвечал – плантатором. А иногда – рабовладельцем. И не понимал, почему эти взрослые ученые тетки роняют челюсть ниже пола…
Марина появилась в моей жизни в конце 10 класса. К тому времени список моих любовных побед был самым большим в школе. С виду примерная девочка с глазами миндалевидной формы и ярко выраженными монгольскими скулами училась в гимназии, немного уступающей по уровню моей элитной школе, и, словно в насмешку над правилами с напускной серьезностью носила форму учебного заведения в стиле японских анимешек. Правда, укороченную до размера набедренной повязки.
Это чудо я впервые встретил у нас в доме. Спустившись к завтраку (мой завтрак после пьяной вечеринки начинался не раньше 13.00), я бегло поздоровался с маман, и тут увидел ее. Дочь маминой приятельницы. Девочка нашего круга. Она слегка смущенно оглядела меня, и мои руки инстинктивно дернулись за расческой, бритвой, рубашкой и чем-то там еще. Впервые за все время мне дико захотелось ретироваться и привести себя в порядок, чтобы потом предстать перед этой маленькой леди чуть ли не во фраке с бабочкой. Но мои метания прервал ее последующий взгляд. В нем уже не было смущения, только насмешка и нескрываемое превосходство – смотри, какая я беленькая, чистенькая и свежая, а тебе вообще не место тут, за чаепитием! Мама сегодня была с ней солидарна, и я удостоился ее визуальной атаки, которая при желании могла бы заморозить Сахару. Даже отец всегда терялся под таким взглядом, и я не мог разгадать причин этого.
– Дмитрий, выйди и появись, как положено! Что о тебе подумает наша гостья?
Меня словно ледяной водой тогда окатило. Волна унижения переросла в волну злости, и я сжал кулаки. Нимфетка сложила бантиком губы и презрительно улыбнулась. Это стало последней каплей. Я не помню, как стоял под стрелами бодрящего душа, переодевался, выбирал парфюм и не признавался самому себе, что делаю это не из правил приличия, а лишь потому, что хочу понравится этой девочке… Только б не ушла… Я должен заполучить эту дерзкую красавицу. Просто обязан!
Это был именно вызов. Тогда я испытал ни с чем не бывалый эмоциональный подъем, который пока не мог пояснить себе – мне хотелось ее подавить, сломать, насладиться своей властью и нежно зацеловать, закрывая плечами, одновременно. Спустившись, я настроился играть крутого парня, но против воли почему-то замкнулся в себе. Маринка сидела рядом, неестественно прямая спина, скука во взгляде, и лениво грызла конфеты. Мать прекратила вести светские беседы, заметив нашу реакцию друг на друга, и предложила поплавать в бассейне. Класс! Не давая опомниться, я уже тащил Марину за руку на крытую веранду, к бассейну с подогревом. Опомнился только у своей комнаты от потока отборного мата, выданного нежными девичьими устами. Хрупкая с виду девочка остервенело молотила меня по груди кулачками и слегка царапала короткими ногтями с нежным, почти детским маникюром.
– Офонарел, бля?! Если б не мамуля, я б тебе глаз на ж… натянула! Понты скоси, гиббон!
Я отпихнул ее от себя, почти занося руку для удара, и тут меня накрыл смех. Марина растерянно заморгала. Интересно, мне показалось, что она напугана, или нет?! Не показалось. Она явно ощутила угрозу даже в моем хохоте.
– Я переоденусь… где можно?
– Да прямо тут. Что я нового увижу?
Марина залилась краской, глаза запылали яростью. Она поспешно сбежала вниз.
– Жду в бассейне! – тоном, не терпящим возражения, крикнул я. Успел переодеться в плавки, свистнуть с холодильника ликер «Шэридан» и даже сервировать у бассейна что-то типа столика с ликером и фруктами. Бокалы взять незаметно не смог, придется хлестать из чайного сервиза. Прошло минут 10, и я начал закипать, от одной только мысли, что меня нагло кинули. Ну ничего, я ее еще встречу и она выхватит свое! Стараясь унять ярость, я брассом метнулся от бортика бессейна к противоположному три раза. Первым, что увидел на финише, были неплохие, довольно сексапильные женские ножки в розовых вьетнамочках. Злость испарилась, уступив место почти злорадному азарту предвкушения. Я нарочисто расслабленно скрестил руки на бортике, упершись подбородком на скрещенные пальцы, и поднял взгляд выше. А девчонка действительно шик. В ярко-розовом купальничке, грудки маленькие, живот донельзя плоский, в юном теле ни грамма лишнего жира. Единственное, что немного расстроило – это ее длинные черные волосы, скрученные в узелок на затылке. Внезапное желание ударило как отбойный молоток, и я едва не выругался. Просто представив на миг, как хочу схватить ее за эту роскошную пока стянутую и скрытую от моих рук гриву и поцеловать властным поцелуем, словно оставить на этих тонких надменных губах свою печать. Причем сделать это, не меняя позы практически… опустив ее на колени…
Черт!!! Черт!!! Я не могу вылезти из бассейна после таких мыслей! Так! Запретить себе думать… так… что там у нас… престарелая англичанка в душе… Гаишник в стрингах… В Зимбабве дети гибнут от холода … голода… там же жарко… уфф. Попустило. Кажется.
– Димас, сюда никто не зайдет? – Марина грациозно опустилась на борт бассейна, задевая бедром мой локоть. Я чуть не потерялся. Да, чика не промах, хоть и прикидывается паинькой.
– Меня зовут не так. Чтобы я больше этого не слышал. – Я даже не понял, откуда у меня взялся этот спокойный ледяной тон. В духе нашей мужской компании было высказать ей в грубой форме, или притопить прямо в воде, или же как-то высмеять. Но мое подсознание уже плевало с высокой крыши на такие детские методы.
– Я… да перестань, что я такого сказала… – я поднял глаза на ее ухмыляющееся личико, и оскал ее губ медленно обрел дружелюбные очертания. – Хорошо, Дим. Я не буду. Сюда никто не явится?
– А ты чего, боишься, что ли? – я нарочито безразлично отплыл к левой стенке бассейна, удерживая сходни руками, и лег на воду. От сюда было гораздо удобнее за ней наблюдать.
– Нет, я курить хочу, блин…
Милое создание. Типичная плохая девчонка под маской скромницы. Правда, я сам во времена школьной юности дымил как паровоз.
– А выпить?
– А у тебя есть?!
– Есть, моя родная. – Я щедро плеснул ликера в тонкую фарфоровую чашку и кивнул в сторону дверцы, ведущей на открытую лоджию. – Только халат надень и обуйся.
Она не спешила. Я опомнился только на лоджии, куда буквально выволок ее за руку. В ее карих глазах плескалась растерянность, а я намеренно молчал, наблюдая за чужим смущением со смесью удовольствия и вседозволенности. Ее показная дерзость и стервозность возбуждала, и в этот момент я решил, что она станет моей. Причем в рекордно скором промежутке времени. Я откровенно раздевал ее глазами, упиваясь доселе известным только по дрочерским фантазиям вдохновением Победителя. Все пространство между нами оказалось наэлектризовано моей властью и ее показательным сопротивлением, которое надо было ломать и упиваться.
Марина затушила окурок в стальной пепельнице и достала следующую сигарету. Я с усмешкой наблюдал за ее подрагивающими пальчиками. Закурил тоже, даже не шевельнувшись, чтобы поднести ей зажигалку. Не потому, что мои манеры были не так хороши. Потому, что хотелось деморализовать ее еще больше – как паук, методично сплетающий петли и захлесты вокруг еще не совсем понимающей логики действий жертвы.
– Сколько тебе лет? – она вздрогнула. Я заметил. Не без удовольствия.
– Мы ровесники, я тебе говорила!
Да, можно подумать, я сильно тебя слушал. Наверное, это было где-то на четвертой секунде разглядывания твоей груди. Груди… Вот ее я еще не видел. Надо исправить.
– Покурила?
Наверное, я не особо пытался скрыть нетерпение в голосе. Марина неловким щелчком отправила окурок в радиус 10 сантиметров от урны и гордо вскинула голову. Я с трудом взял себя в руки при мысли о том, как сломаю эту гордую девочку. И очень скоро уже…
Впрочем, внешне я был само безразличие. Не оглядываясь, нырнул в бассейн, подняв веер брызг, наверняка окатил гостью с ног до головы. Марина натянуто улыбнулась. Впрочем, я уловил какую-то обиду в ее на миг ссутулившихся плечах. Игра становилась интереснее. Потому что уже в следующий момент в ее головке наверняка ураганом пронеслась мысль соблазнить обидчика. Вполне читаемо. Я отплыл подальше, не обращая на нее ни капли внимания. Презрительно фыркнув, девчонка отжала воду с кончиков волос и гордо опустилась в шезлонг. Впрочем, о том, что я вижу ее горящий взгляд, направленный на меня, не подумала. Я ждал. Быстро преодолел расстояние от бортика до бортика. На следующем заплыве она меня окликнула.
– Эй?
Ноль реакции. Я так же пассивно перевернулся на спину, позволив воде удерживать меня. Из-под прищуренных ресниц уловил ее открывшийся в изумлении ротик. Да уж, не ожидала игнора, брюнеточка? Ничего, привыкнешь. Этап приручения начался, хоть ты об этом и не догадываешься.
– Дима, можно к тебе?
Я открыл глаза и лениво кивнул.
– Валяй, мест хватит.
Зная, что она вложила в свой спуск по лесенке всю свою девичью грацию, я специально нырнул поглубже. Подобное шоу от меня никогда не уйдет. Уже скоро будет показывать такие номера по одному щелчку.
Почему я тогда в этом не сомневался? Непонятно. Просто мне почти всегда удавалось управлять людьми. Наверное, я от этого даже слегка подустал, и мои интересы вышли на новый уровень – принимать вызов и вновь выигрывать. Тогда я вряд ли это осознавал, вряд ли мог логически описать психологию такого сильного влечения – Марина просто бешено меня заводила, и в мыслях я приравнивал себя к завоевателю, покорившему вражескую принцессу.
– Ты что, самый умный, да? – теплая ладошка коснулась моего плеча, и я чудом удержал всхлип. Даже парировал ее внезапную заяву.
– Тебе аттестат принести?
– Не груби.
– Не задавай тупых вопросов.
– Дима… тебе скучно со мной? – почти с отчаянием, впрочем, не явным, выдала она. – Может, мы еще выпьем? А?
– Лично мне не скучно.
– Я все поняла. Ты считаешь, что я целка-невидимка? Это так? – ее руки обняли меня сзади за плечи. Я неопределенно мотнул головой. Как тебя еще назвать, в твои 15, когда все понты взяты напрокат у персонажей ток-шоу «Дом-2»? Ничего, хочешь повзрослеть, я тебе в этом только помогу.
– Ты ошибаешься! Я просто не могу иначе, пока Стелла тут ошивается. – Марина прижалась сильнее, и я ощутил ее легкую дрожь. То ли от холода, то ли от нервов.
– Кто ошивается?
– Моя мать. Она ненавидит, когда я ее мамой называю.
Примитив. Как обычно. Подруги моей матери всегда требовали звать себя Верониками, Ингами, а то и «чиками». И такое бывало. Я едва не рассмеялся. Неискушенная, но гордая красавица попала в мои сети.
– К чему ты это говоришь? Мы просто плаваем.
– Разве? – она убрала свои руки, только для того, чтобы приблизиться вплотную. Я ощутил ее дыхание на своей шее, теплое, сбившееся от волнения. Решительно, но притом смущенно Марина притянула меня к себе за плечи, и я ощутил, как ее губы накрыли мои. Осторожно, словно пробуя на вкус, затем с решительностью обреченного на смерть. Это было забавно и возбуждающе. Я обхватил ее, приподняв слегка. В воде ее вес не ощущался совсем. Марина инстинктивно обхватила ногами мою поясницу. Я дерзко раскрыл ее губы, протискивая язык поглубже, сразу давая понять, кому в этом деле будет принадлежать вся инициатива. Сладкий эндорфин пулей пронесся по шейному позвонку и всей кровеносной системе от ее прикосновений и все еще детского необдуманного поцелуя. Она была сладкая и податливая. Крышу унесло за какие-то доли секунды, и я уже грубо целовал ее шею, ухватив за волосы, как за джойстик. Еще… еще ниже… Она слабо запротестовала, пытаясь прикрыться руками, когда я в два счета справился с завязками лифчика ее купальника и отшвырнул его в сторону. Чувства обострились до предела. Марина сжалась, почувствовав свою наготу, и покровитель у меня внутри сделал шаг ей навстречу, прижав к своей груди и слегка смягчив агрессию поцелуя. Мои руки потянулись к завязкам ее плавок, но она только протестующее всхлипнула. Не готова еще. Что ж, времени много. Мои пальцы сжали ее грудь, острый сосок затвердел сию же минутку. Горячая штучка. Уже позабыв обо всем, я обхватил его губами, втянув в себя. Девушка нервно дернулась, но я уже был сильно возбужден, чтобы реагировать на ее дальнейшие телодвижения. Тонкие запястья оказались в тисках моей правой руки, другая все так же удерживала ее длинные волосы накрученными на кулак. Ласки ее груди настолько захватили меня, что я не сразу осознал, что где-то за гранью этого мира кто-то кричит мое имя.
Они стояли у самого бортика бассейна. Маман и эта, как ее… Стелла. Родительница Марины. Силиконовые губы последней колыхались от возмущения. У нас их еще тогда мало кто делал, я знал из кратких сплетен, что за подобной красотой эта дама моталась в элитную клинику Швейцарии. Мне всегда становилось смешно при взгляде на это чудо пластической хирургии.
– Маша! Что происходит?!!!
Марина как ошпаренная отскочила от меня – я едва успел отпустить ее волосы, и отчаянно оглянулась в поисках лифчика. Как и следовало ожидать, он беззаботно плавал в трех метрах от нас. Пипец, принесло их… Стелла картинно прижимала руку к силиконовой груди и шевелила губами, словно рыба, выброшенная на берег. Чтобы не заржать, я перевел взгляд на мать. Улыбка сбежала с моего лица. Нет, ее взгляд не был ни строгим, ни зверским, ни насмешливым. Он был оценивающим и стопроцентно понимающим, а оттого слегка офигевшим. Я долго не мог потом разгадать эту метаморфозу, но тогда у меня почему-то была стопроцентная, подтвержденная уверенность в правильности моих действий.
Марина кое-как выудила лифчик из воды и, повязав на себя, кинулась к поручням. Стелла показушно тихо причитала. Когда девушка подошла к ней, она накинула на ее плечи махровый халат и прижала к себе, погладив по взмокшим волосам. Ее взгляд при этом был готов испепелить меня.
– Дмитрий, вылазь из воды. – Мать была невозмутима.
–Мам, я не могу. – От растерянности я ляпнул правду, как она есть. Не хватало еще обморока Стеллы при виде моей только усилившейся от пикантности ситуации эрекции. Впрочем, с предками мне повезло. Мать властно кивнула на бортик с более низким уровнем воды. Я оценил ее сообразительность. Так у меня была возможность повернуться к гостьям спиной и выбраться, подтянувшись на руках. Тот час же поймав на лету халат, я скрыл «доказательство преступления».
– Стеллочка, перестань. Они дети. Я накажу его примерно, но тебе не о чем переживать, – забыв обо мне, мать подошла к подруге и сжала ее руку. Я не слышал, о чем они говорили, мог только догадываться. Марина быстро покинула сцену, за ней последовали Стелла с мамой. Похоже, инцидент был исчерпан, но я от нервов выкурил аж две сигареты.
Вопреки ожиданию, мать даже не затронула этот вопрос. Ни сегодня, ни в воскресенье, ни даже в понедельник с утра. Отец тоже остался в неведении, что развязывало мне руки во всех направлениях. Я знал ее школу. Что ж, надо сегодня проведать свою новую девчонку. О том, что она моя, она пока не знает. Поставим в известность.
Водилу я отпустил. Никогда не понимал, какого черта надо довозить меня до школы, при жалком расстоянии 300 метров. Весь оставшийся день он нужен был отцу по работе, и я пользовался развозкой школы. Уроки прошли вяло. С физкультуры я свалил, мотивируя это тренировкой аккурат на это самое время, что всегда прокатывало.
Спустя 15 минут я уже ожидал в холле ее гимназии. 20 баксов открыли и эту дверь. Пришлось маяться фигней целых 35 минут, и я едва ее не пропустил. Наконец появилась она в сопровождении трех таких же прелестниц разных мастей – рыжей, блондинки, смуглой брюнетки и ярко-красной. Все девчонки были ей под стать, высокие, симпатичные и высокомерные. Презрение, с каким рыжая оттолкнула с дороги случайно замешкавшуюся толстушку, многое расставило по местам. Элита школы. Само собой, кого я еще мог выбрать, кроме как секси № 1? Эта пятерка отличалась хорошим вкусом и чувством стиля, и даже школьный дресс-код не мог их загнать в какие-либо рамки. Если у Марины была просто укорочена юбка и расшиты стразами гольфы, то огненноволосая повязала галстук на голову, а восточная фея повесила поверх юбки этнический поясок с монетками. Рыжая нацепила блузу детского размера, которая чуть не лопалась под напором груди, а разрез в юбке блондинки демонстрировал сбоку резинку кружевных чулков. Оценив принадлежности свиты, я повернулся к Марине. Она вспыхнула, заметив меня, но тут же гордо вскинула голову, придав взгляду высокомерие. Подруги зашукались, когда я продемонстрировал им бицепсы, и смущенно – кокетливо заулыбались. Легчайшая добыча. Одна Марина гордо держала оборону. Что ж, приятно, что я не ошибся.
– Что ты здесь делаешь?!
Я взял ее под локоть и, улыбнувшись четырем красавицам, отвел в сторону.
– Я за тобой. Уроки кончились?
– Да, но… – она наморщила лобик, что-то соображая. Я не дал ей опомниться.
– Никаких «но». Врать не надо, не люблю.
Марина вспыхнула. Я отпустил ее локоть и несколько раз, наслаждаясь чувством превосходства, обошел вокруг. Девушка так и не смогла поднять глаз от пола, и ее легкая дрожь ощущалась даже на расстоянии.
– Предки сегодня на презентацию свалили, едем ко мне. – Это прозвучало резко, и я поспешил уравновесить ситуацию. – Тебе не влетело? От мамы?
Напряжение отпустило.
– Неа. Стелла, кажется, была довольна, что можно рассказать мне про оргазм, куниллингус и оральные контрацептивы. А потом запретила видеться с тобой до совершеннолетия.
– А ты испугалась, малолетка?
– Неа! – Марина осмелела и чмокнула меня в щеку. – Ну, здравствуй!
– Точно, малолетка… – я вновь схватил ее за локоть. – Поехали. Научу тебя, как приветствовать своего парня в будущем.
– А мы что… встречаемся?
– А ты думала? Ты моя девчонка. И чтоб других придурков, пока мы вместе, я подле не наблюдал. Все ясно? Все?!! – грубо сжал ее руку, заметив, как к стайке подруг подвалила стая парней. Марина зашипела от боли, но я ждал ответа.
– Я… Ясно. – Тихо сказала она.
– То-то. Прощайся, едем ко мне. – Я вышел из холла, уверенный, что она вскоре последует за мной. Ждать пришлось не долго. Вот что значит дар убеждения! Через пять минут, воспользовавшись услугами такси, мы уже были возле моего дома. Я знал, что предки будут отсутствовать как минимум до полуночи.
Анна встретила нас в гостиной. Марина со снобизмом богатой дочки просто не заметила прислуги, но я держал эту женщину на коротком поводке человеческим отношением, за что она прикрывала все мои иногда далеко не безобидные развлечения.
– Шампанское, икра, клубника… – распорядился я. – Потом можешь посмотреть сериалы. Если что, позову, договорились?
– Спасибо, Дмитрий Валерьевич.
– Аня, просто Дима, достала уже… иди.
Мы поднялись в мою комнату. Оглядывая стройную фигурку новой герлфренд, я почувствовал прилив возбуждения. Ее взгляд, казалось бросал мне вызов – приручи поскорее! Что ж, именно этим я и собирался заняться в ближайшее время.
– В душ, – спокойно приказал я, наслаждаясь ее замешательством. Марина покраснела. Неужели я прав? Хм. Было бы круто. – Сама. Я не зайду. Верь мне.
Марина исчезла в ванной. Аня принесла поднос, собралась было откупорить шампанское. Я остановил ее.
– Я сам. Как, кстати, сын, восстановили в секции?
– Да! Дмитри... Дима, спасибо вам огромное, я …
– Аня, не стоит. Слушай. Тут никого не было, ок? Заметешь потом следы?
– Конечно!
– Все, иди тогда. Спасибо.
Я открыл шампанское, быстро сервировал стол. Марина минут пятнадцать не выходила из душевой, и я начал терять терпение. Мысль ворваться и вытащить ее оттуда отбросил сразу. И не зря, как потом выяснилось. Когда она справилась, принял безразлично небрежную позу, усталым жестом позвав ее к себе ближе.
Если сомнения в ее неискушенности оставались, я тут же их отбросил. Кто бы еще после душа с обилием махровых халатиков и полотенец в ванной нацепил на себя заново школьную форму?
Маринка дрожала, сцепив пальцы в замок. От ее трогательной беспомощности меня накрыло волной сильного возбуждения, и я тихо обматерил себя за чрезмерно узкие джинсы. Стараясь выровнять дыхание, я похлопал по дивану рядом с собой и разлил шампанское в бокалы. Девочка несмело опустилась рядом, натянутая, как струна. Вся ее показушная дерзость растаяла, как утренний иней.
– За нас, – я вставил бокал в ее дрожащие пальцы. – На брудершафт.
Она залпом осушила бокал, закашлявшись с непривычки. Не дав ей опомниться, я завладел ее губами, сминая вялое сопротивление, завоевывая язычком рот. Мои пальцы зарылись в ее пышные волосы, я сжал их в кулак, удерживая голову в удобном для себя положении. Второй рукой уверенно спустился на грудь, сминая шелковую ткань блузы. Марина сдавленно застонала в мои губы, но я держал ее крепко, не давая вырваться. Пуговки блузки поддались на удивление легко, и уже через секунду я пробрался под бюстгальтер, сжав нежную кожу ее груди. Маринка заворочалась в моих объятиях с тихим всхлипом протеста. Вероятно, я не был нежным. Мне было все равно, и желание подчинить ее до предела перевесило здравый смысл. Я прервал поцелуй и оттянул ее голову назад.
– Встань и разденься.
Марина дрожала. Ее испуганный взгляд, не веря, скользнул по моему лицу.
– Дима, я не могу…
– Если я сделаю это сам, я порву к черту каждую шмотку. Я жду.
Прошла минута. Я показательно безразлично закурил, с трудом удерживаясь, чтобы не наброситься на эту беспомощную прелесть. Марина не сводила с меня перепуганных глаз в надежде, что я передумаю. Напрасно. У меня не было такого намерения. Сегодня я собрался сделать ее своей одним из самых доступных и действенных способов. Ее пальцы скользнули к молнии юбки, я мысленно хмыкнул, увидев ее зажмуренные глаза. Куда теперь делась ее показушная дерзость избалованной девчонки. Юбка пестрой лужицей опустилась на пол у ее стройных ножек. Увидев белые кружевные стринги, я едва не присвистнул.
– Да ты горячая штучка, девочка моя. И что ты прячешь за этим кружевом?
Марина дернулась, словно от удара, и внезапно с перепуганной, но естественной грацией опустилась на пол, прикрыв руками лобок и грудь, как будто белья было недостаточно. Ее руки дрожали, что не ускользнуло от моего внимания, и самообладание снесло ураганной волной. Я не видел ее намокших, слипшихся в иголки ресниц, дрожащих губ, не слышал ее просьбы, смешанные с рыданиями. Ткань трусиков расползалась под напором силы ладоней, лифчик я, кажется, сорвал не расстегивая. На миг пелена спала с моих глаз, этого было достаточно, чтобы я увидел ее слезы и выражение ужаса в больших глазах. Мир словно раскололся напополам. Понимая, что я не остановлюсь и что ее слезы разбудили во мне темную сущность, которая, в общем-то, не очень крепко и спала, и в тоже время, словно ища какой-то компенсации для своей совести и оправдания действиям, я нежно уложил ее на кровать. Поцелуй сам собой вышел очень нежным, ее сердечко билось пойманной птицей под моими руками, и я наверное сам поверил в то, что сказал ей тогда.
– Повтори… – полустон – полувсхлип Марины был сладкой музыкой для моих ушей.
– Я не сделаю тебе плохо, я заберу тебя в рай, – произнес я и понял, что это в тот момент было правдой. Девочка все еще дрожала от страха. Вспомнив все свои действенные наработанные способы, я нежно прочертил трассу поцелуев от шеи до груди, сжимая кулаки до боли, чтобы не растерзать ее покорное тело в погоне за чувством иступляющей власти обладания. Когда ее острые сосочки затвердели под моими поцелуями, я уже не мог держать себя в руках. Мои пальцы безошибочно нашли центр ее наслаждения, но манипуляции с ним скорее еще больше испугали ее. Что ж, я знал, что оргазм в первый раз практически нереален. Ничего, все еще у нас будет впереди. Пальцы осторожно проникли внутрь, я лишь придержал ее шею локтем, пресекая протестующую попытку вырваться. Долго это продолжаться не могло, сопротивление довело возбуждение до точки невозврата. Я не помню, как поспешно избавился от брюк, как пытался лаской успокоить запаниковавшую девушку, стараясь прогнать из головы мысль о ее запястьях, привязанных к изголовью кровати – да, именно это яркое видение тогда меня доконало.
– Я постараюсь … – прохрипел я перед тем как рывком взять ее. Постараюсь что? Наверное, избавить от боли? Мне было все равно. Ее стоны и слезы были самой лучшей наградой для меня в этот вечер. Она была такая узкая и такая восхитительно покорная. Надолго меня не хватило. Меньше минуты… Я вообще чудом успел воспользоваться презервативом.
Маринка уже не плакала, просто неумело куталась в одеялах, пытаясь спрятаться. Только тогда я ощутил прилив необъяснимой нежности. Наверное, я полюбил ее именно в этот момент. Тогда, когда, по логике, должен был поблагодарить за удовольствие и выставить за дверь с обещанием перезвонить и желанием поставить очередную зарубку на кровати. Полюбил той любовью, которую никогда не постигнуть простому обывателю, и которая так понятна узкому кругу лиц.
После я долго успокаивал ее, снимая слезы с глаз губами и чуть ли не погружаясь в транс от соленого вкуса чужой покорности и безысходности. Качал в своих объятиях, словно ребенка, отпустив лишь тогда, когда она искренне рассмеялась в ответ на мой рассказ о том, как в детстве мы играли в индейцев и вылетели на дорогу, устроив ДТП. Я отвез ее домой сам. Поборов желание отнести на руках – дома располагались не так далеко. Но тогда я не упускал возможности форсануть за рулем авто. Поцеловал очень нежно, но добавил на прощание с пресекающей возражения категоричностью:
– В субботу встретимся снова.
Глава 3
Дима
Марина была даже внешне чем-то похожа на Юльку. Обе яркие. Наглые. Вызывающие брюнетки. Блондинки обычно были мне малоинтересны – они с готовностью, сбивая колени, падали ниц при одном только смелом взгляде, а после секса не оставляли никаких продолжительных воспоминаний.
Я не мог подавить свое бесконтрольное желание к новой знакомой. Может, и не стоило этого делать? Никто, помимо школьной любви, за столько лет не заводил меня настолько сильно. Еще, как бы ни трудно было признаться самому себе, мной двигал страх. Найти девчонку, которая столь сильно зацепит мои глубинные инстинкты, и потерять ее, не сумев удержать своих эмоций в узде. Я не был уверен, что у меня получится себя контролировать. Даже нежность поцелуя ее насторожила, жертва почувствовала фальшь хищника. Я отчетливо помнил, как дерзость вдруг покинула ее взгляд, уступив место неосознанному страху.
Но как же завела меня эта мимолетная беззащитность!
Дима, возьми себя в руки. До того момента у тебя две недели не было секса.
Тебя заводит не эта яркая стерва, а элементарный инстинкт, который просто должен быть немедленно удовлетворен, и все.
Как Вика оказалась в моей постели, я и сам не понимал. Желание выкинуть Юльку из головы дошло до абсурда.
Сперва я набрал номер Алины, рыжей бестии, любительницы смелых экспериментов. И тут же нарвался на ее плохое настроение. Какого члена претензии? Я же не обещал уделять ей внимание каждый день! Без объяснения сбросив звонок, я купил букет из трех черных роз и поехал в "Элегант" к Вике.
Валерия, хозяйка империи мужских костюмов, сорочек, галстуков и запонок, оказалась на месте. Не порядок. Пришлось вручить букет ей. Холеная дама без возраста по-детски восхитилась необычным цветом роз, не догадываясь о его истинном значении. Вика, стройная, подтянутая, в элегантном костюме порхала вокруг солидного покупателя, укатывая того на позолоченные запонки к каждой из купленных им рубашек. Я позволил Валери напоить себя колумбийским кофе, минут двадцать мы обсуждали с ней тонкости налогового законодательства и растущие потребности клиентов, после чего она упорхнула с инспекциями по остальным своим магазинам, не забыв прихватить букет.
Вика с дежурной улыбкой проводила покупателя. Я поцеловал ее в знак приветствия, ощутив ответную дрожь.
– Принесла Лерку нелегкая. Букет был твой.
– Ты все правильно сделал, иначе б она меня на ноль помножила! Она едва из трусов не выпрыгнула, чтобы ты силиконовую обновку заценил! – Засмеялась Вика. – Ты мимо проезжал, или?
– Я соскучился, – ложь слетела с моего языка очень легко, и я подтвердил свои слова очередным поцелуем. Поцелуй увлек, и я опомнился лишь, осознав, что она оголтело лупит кулачками по моим рукам.
– С ума сошел?! Я же на работе!
Надо же, я так увлекся, что успел намотать ее длинные волосы на свой кулак.
– Когда ты заканчиваешь?
– Как обычно, в 19:00... – девочка поплыла. Словно не было моего долгого игнора и разговоров о принадлежности, которые перепугали ее до икоты.
– В полвосьмого у меня. Возьми такси. Не хочу, чтобы ты шла пешком через весь центр, украдут ведь...
Стоит ли говорить... Мне не удалось.
