Текст книги "D/Sсонанс (СИ)"
Автор книги: Светлана Тимина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 48 страниц)
– Это за пинок под ребра, – жестко протянул я, толкая Коляна в плечо. – А это – за папенькиного сынка, сосунка и долбо..а, вместе взятых.
Я бил не сильно. Все-таки мы были партнерами в этом фарсе.
– Вы совсем с катушек слетели, парни? В роль вошли? Понты перед девчонкой поколотить решили? Хреново отыграли!
– Тренер, мы ж для достоверности...
– Ты вообще заткнись. Чуть не поцарапал мою собственность. Мне не нужны синяки на ее шее. Охренеть, цирк устроили!
– Ладно, Дим, не гони! – примирительно поднял руку Сергей, потирая челюсть. – Дело выгорело? Ты герой? Сразу дала?
– Тебя не касается! Хотя в целом... Хоть как-то справились.
– Да я мог хоть в ногах у тебя валяться, только плати!
– У тебя мозгов бы не хватило... Айрон, друг Оракула.
Колян заржал. Я повернулся к нему.
– Ты вообще б захлопнулся, фанат "Бригады". Биту притащил... Самому не смешно? Ты бы еще деревянный меч эльфа со своей "хоббитки" припер.
– Ага, и Орком бы нарядился, – Сергей, казалось, совсем не обиделся на удар в челюсть. – И зачитал бы той кукле, что она попала через портал в параллельную реальность...
– Ладно, парни, поржали, и хватит. В расчете? – холодно осведомился я.
– В расчете. Но если б реально была та штука евро!
– Вы охренели. Вам мало халявных платиновых абонементов и бесплатных протеиновых коктейлей? – Я был до одури доволен собой, чувство нереального полета грозило одержать верх над показной непробиваемостью. – Я еще поляну в "Урарту" вам торчу. По приезду бухаем!
Я пожал им руки. Они были настроены миролюбиво, не смотря на легкий разнос – весь этот театр позволил им с головой окунуться в детство. Наверное, даже комиссионные играли тут не первую роль.
– Шикарная девчонка, – с видом знатока заметил Сергей. – Хоть и дождь лил, я все рассмотрел, что надо. Завидую.
– Ты в роль сильно не вживайся, отец двоих детей, – с непонятным оттенком ревности предупредил я.
– Я тебе на мыло ролик с видеорегистратора скину. Твоя телка такой дрифт отмочила! Офигеешь...
– Никаких роликов. Удаляй. И без того едва не накосячили.
– Обращайся, вдруг что, – хмыкнул Серега. – Приятного отдыха.
Скупившись в ближайшем круглосуточном супермаркете я проявил великодушие, удовлетворив по ходу Юлькину просьбу и купив ей в круглосуточном сигаретном киоске блок тонкой гламурной дряни. Все равно скоро бросит курить.
Вахтерша в ее подъезде все так же мирно похрапывала, уткнувшись в локти головой. Отлично. Вот бы не проснулась еще минут 20.
Дверь в квартиру была не заперта. От шока Юля совсем расслабилась, чем я не преминул воспользоваться.
– Я сказал, на замок! Ты забыла, что мы еще в опасности? – она не ожидала нападения. Скрестила руки на груди, отбросив в сторону ремень, который продевала в шлейки джинс. Я сглотнул, представив, что могу прямо сейчас сделать с этим ремнем. – Я не понял. Что на тебе опять надето?
Куда делась вся ее дерзость? Она оглядела свои ноги, провела рукой по блузке, бросив на меня затравленный взгляд.
– Первое правило, Юля. Никаких брюк и шорт. Никаких скрещенных рук и ног. Ты должна быть доступна в любой момент. Переодевайся.
– Т...ты не выйдешь? – вздрогнув от моих слов, произнесла она.
– Нет. И советую начинать к этому привыкать.
Очаровательно. Мы умеем краснеть? Это будет даже круче, чем я предполагал. Она нерешительно стянула блузку, впервые не оттачивая свои движения доя соблазна. Нет ничего прекраснее естественности эмоций, без театра. Сейчас я наблюдал ее настоящую.
Спустя пару минут, переодевшись в короткий сарафан, моя девочка изо всех сил пыталась замять неловкость, заканчивая упаковывать сумку. Фигею я с женщин. Сказано было, что поездка на пару недель, а шмоток загружено на год, не меньше. Поразительная наивность. Она думает, что я ей позволю их носить?
– Зонт... Брать?
– Не надо зонта. Там дожди – редкость. – Даже если он будет лить целыми днями, за пределы комнаты ты не выйдешь все равно.
– Мне все же придется позвонить тетке, сказать, что я уехала...
– Нет. Оставь ей записку. Она же приходит сюда?
– Да. Она никому не доверяет свои фикусы с кактусами. Паспорт брать?
– Конечно. Спрячь в сумке.
Поднявшись, я сделал шаг к ней. Было заметно, как она побледнела, когда я пальцами сжал ее подбородок.
– Если есть вопросы, думай, формулируй и задавай. Пока мы в дороге. На месте я не дам тебе такой возможности.
Я намерено оставил ее сидеть в машине. Когда моя девочка поняла, что остается ожидать меня, знакомое чувство недетской паники вновь промелькнуло в ее глазах. Стоило говорить, что я просто офигел от такой явной и бесхитростной демонстрации беззащитности и готовности подчиниться. Эмоции угрожали прорвать плотину контроля. Пусть всего сутки или чуть больше отделяло меня от переломного момента, держать себя в руках становилось с каждой секундой сложнее.
– Вдруг они сюда приедут? Я боюсь! – Юля поспешно опустила глаза и отчаянно вцепилась в мою руку. Я порадовался тому, что привычка в критических ситуациях не поднимать головы не дает возможности увидеть ей мою улыбку победителя.
– Никто сюда не придет. У нас другое авто. Это во-первых. А во-вторых, сиди тихо. Не открывай двери и не высовывайся. Я не долго.
Дома я с удовольствием сварил себе крепкий кофе. Хотелось кричать о своей радости на весь город.... И в то же время я не мог этого сделать. Из всей тематической тусовки меня могла бы понять только прогрессивная Никея. Что до остальных – черный список и почетное место мне было гарантировано. Анубис не станет закрывать глаза на нарушение БДР. Меня не покидало смутное беспокойство от того, что я не совсем правильно истолковал методы Ники, но копать глубже просто не хотел. Да. Не забыть бы ей выставить крутого алкоголя по возвращению.
Вместо благодарности боевой подруге пришлось звонить отцу.
– Выехали? – благодушно осведомился тот. – Слушай, она красивая у тебя. И на Марину чем-то похожа.
– Бзиками своими, – Цинично согласился я.
– Да тебе всегда нравились темноволосые. С детского садика.
Потому что брюнетки – они воительницы по сути своей. Дерзкие, пробивные и в чем-то беспощадные. Но именно таких особенно сладко ломать. Срывать маски холодной неприступности и швырять к своим ногам, оголяя душу.
Я ничего такого не сказал. Вряд ли отец воспринял бы все это адекватно. Только хмыкнул.
– Спасибо, пап.
Отец как-то устало вздохнул.
– А не за что. Это сделка. Ты обкрутил Егорова, и только благодаря этому я смог к нему подступиться. Услуга за услугу.
Это было неприемлемое условие. Этот некоронованный олигарх не подпускал к себе никого, и попытки отца найти подход к большому человеку в городе ничего не дали. Когда Егоров оказался в моем клубе, я выложился на максимум, чтобы приблизить его к себе. Спустя пару недель мы уже как старые добрые друзья совместно отдыхали в русской бане и трещали за жизнь. Мужик он в принципе был неплохой, со своими тараканами, как это часто и бывает у обремененных большой властью индивидуумов. Один из вечеров мне запомнился особенно, когда он, выпив лишнего, чуть заживо не сварил элитную ночную бабочку в парилке. "Это грязь"– со спокойной ухмылкой сообщил он в ответ на мои попытки вмешаться в ситуацию.
К счастью, долго учувствовать в забавах подобного рода мне не пришлось. Теперь Егоров во всю контачил с отцом, под вискарь и просто национальную горилку стряпались договоренности, выигрывались тендеры и капали на счет евро. Я же свою часть работы выполнил, причем без особого напряга.
– Понежнее с ней, что ли... – безразлично посоветовал отец. То ли ему было абсолютно плевать на очередной обьект нездоровой симпатии сына, то ли он свято верил в разумность и адекватность своего ребенка. Непонятно. Какой-то невысказанный совет словно повис в воздухе. Но я не придал этому значения.
– Конечно, пап, я ж не зверь, не парься. Мы уехали. Буду на месте, отзвонюсь.
Кофе я допивал без излишней торопливости. Спустившись и открыв багажник, чтобы погрузить свою сумку, отметил, как нервно задергалась Юля. Позволил себе беспощадную ухмылку, уже особо не парясь, что она это увидит. Рано дергаться, моя сладкая. Рано. Скоро не так задергаешься, пытаясь сбросить мою сеть. Твои нервы начнутся потом. А это так, реакция на стресс.
Меня сейчас даже не удивили откровенно жестокие мысли – эйфория полыхала в крови, а чувство власти и вседозволенности окрыляло похлеще, чем Red Bull. Право на мое милосердие Юлька утратила уже давно – когда тащилась от собственного эгоцентризма и смеялась мне в лицо. Когда вбила себе в голову что я с позиции влюбленного много чего стерплю. Но теперь она с треском проиграла свою партию. В опасной ситуации ее инстинкты вырвались из клетки, а слабая женская сущность, отбросив маску, потянулась в поисках защиты к мужской силе. Ничего экстраординарного, просто память предков. Вот только за право защиты и безопасности придется продать душу дьяволу. Просто так не бывает ничего. Очень скоро она в этом убедится. Наличие Вадима – еще один гвоздь в гроб.
Надо ли говорить, что она не произнесла ни слова, когда я плавно тронулся с места. Просто притихла, бессмысленно разглядывая сцепленные на коленях руки, все так же не решаясь поднять на меня глаза. Наверное, уже сейчас незаметно для себя начала осознавать свое зависимое положение. И даже то, что пути назад не будет. Хотя наверняка пытается убедить себя в том, что это будет просто увеселительный отдых у моря.
Что ж, веселье я как раз мог гарантировать.
Себе.
Мы выехали из города. На горизонте уже заалела полоска рассвета. Юлька еще ни разу не подала голос. Приятно щекочущее нервы напряжение в салоне подогревало эйфорию, и, сполна насладившись полушоковым состоянием зажатой в угол спутницы, я против воли начал что-то напевать себе под нос. Она нервно передернула плечами и робко посмотрела на меня, явно не решаясь о чем-то спросить. Я старательно делал вид, что увлечен дорогой. Намеренно запретил идти навстречу, смакуя все сильнее чужую уязвимость.
Юлька так и не заговорила. Спустя полчаса я заметил, что она провалилась в легкий сон. Конечно, восстановить силы нужно, но ее вынужденное отсутствие лишало меня удовольствия держать другого человека полностью морально зависимым. Я свернул на узкую тропинку сбоку лесополосы и, намотав ее длинные темные волосы на пальцы, беспощадно дернул.
Юлька судорожно вскинулась и открыла глаза, непонимающе захлопав норковыми ресницами. Редкая хрень. Это понты для шлюх. Будем на месте, пусть избавляется от них, как хочет. Хоть с корнем выдергивает. От сенсорной депривации я отказываться не намерен.
–Что? Сколько времени? – Она зашевелилась, всматриваясь в окружающий туман. Я все еще держал пальцами прядь ее волос, и от резкого рывка головы она скривилась от боли.
– Рано, девочка. Все еще спят. – Не разжимая хватки, я притянул ее голову и впился в расслабленные губы агрессивным поцелуем. Девушка застонала от неожиданности и судорожно забилась, только я был непреклонен. Мой язык просто насиловал ее рот, не давая прийти в себя. Джинсы в момент стали невыносимо тесными. Подчинившись натиску, она притихла, и вскоре нерешительно ответила. Вволю насладившись поцелуем, я отстранил ее почти с нежностью.
– Поласкай меня, – я дернул ремень в сторону. – Губами.
Юля вспыхнула и отодвинулась
–Что? Что ты... Я не могу...
– Разучилась?
– Нет... Но не здесь же... Вдруг кто-то увидит...
–Здесь никого нет. – Я расстегнул молнию и приспустил джинсы вместе с плавками. – давай, девочка. Твой герой замахался вытаскивать тебя из неприятностей. Он что, не заслужил благодарности?
Юля зажмурилась и согласно кивнула, сжав кулачки. Я только улыбнулся. Хорошо, что она так быстро не сломалась, портить процесс укрощения не входило в мои планы. А пока пусть доказывает свою покорность благодарностью. Надолго этого не хватит.
Мои мысли улетели прочь вместе с нежным касанием ее губ. Язычок уверенными движением пробежался по уздечке, затем, не прекращая вибрации, вверх и вниз по стволу. Горячая волна прокатилась по позвоночнику, и я откинулся в кресле, любуясь ее склоненной головой. Волосы темным покрывалом рассыпались по моим коленям. Я осторожно намотал их на кулак и ощутимо потянул вверх.
– Глубже! – уже не стесняясь, насадил ее на член по самое горло. -Да! Вот так.
Юлька закашлялась, а я застонал от быстрой вибрации ее сократившегося горла. Приподнял за волосы, дав отдышаться, и снова прижал до упора. Мне больше не нужна была ее инициатива, сейчас я наслаждался своей абсолютной властью. Ее руки вцепились в мои колени в тщетной попытке отстраниться, только в мои планы это вовсе не входило. В дальнейшем при глубоком минете на будет связана. Именно... Именно так...
Возникший в воображении образ ее стянутых за спиной запястий и склоненной головы был настолько ярким, что я, позабыв обо всем, бурно излился в ее бархатную полость горла, скорее инстинктивно потянув аза волосы вверх, чтобы не захлебнулась. Только после этого осознал, что прокатившийся по салону звериный рык довольного хищника бы издан именно мной от нереальных ощущений, которые власть только приправила.
Юля резко отпрянула, я против воли поймал ее потерянный, упрекающий взгляд ее огромных зеленых глаз, в которых все еще стояли слезы. Тонкая ниточка спермы свисала с уголка ее припухших губ. Едва заметная дрожь сотрясала плечи. Не выдержав моего взгляда, она отвернулась, судорожно вытирая рот.
Я неспеша натянул брюки обратно. На миг почувствовал укол совести, и, поднявшись, погладил ее по волосам.
– Умничка моя.
Она не ответила. Я достал бутылку минеральной воды и, свинтив крышечку, вложил в ее подрагивающие руки.
– Все, успокойся. Приведи себя в порядок, и мы едем пить кофе. Шашлык хочешь?
Юля сделала несколько судорожных глотков и вернула мне бутылку. Затем, все еще вздрагивая, полезла в сумку. Я думал, за сигаретами, но ошибся. Всего лишь за косметичкой. Терпеливо дождался, пока подкрасит губы.
–Ты что, плакала? – нейтрально осведомился я.
– Нет, – тихо отозвалась Юля. – Горловой спазм.
Спокойный тон не оставил сомнений, что она говорит правду, но меня удивило то, что я остался недоволен этим логическим пояснением. Наверное, больше понравились бы какие-то упреки в жестокости. Но не было не то что нападок, не прозвучало даже претензий. Однако, прогресс. В "е...утые садисты", выражаясь ее сленгом, меня сегодня еще почетно не зачислили. Чтобы не показать своего разочарования, пришлось пошутить.
–Юль, а Юль. А ты плачешь, когда режешь лук?
–Нет, – девушка старательно водила кистью блеска по губам. – А что?
– Бессердечная сволочь.
– Я просто знаю, что если смочить нож в ледяной воде, то... – Шутка не понравилась, и Юля резко отшвырнула блеск. – Ну тебя, Дим...
Я добродушно чмокнул ее в лоб.
– Поехали... Кавказскую кухню любишь?
– Люблю...
– Вот и отлично.
Солнце уже жарило вовсю, когда мы подъехали к придорожному Кавказскому ресторанчику на въезде в Запорожье. Я заказал сациви и хачапури – шашлык, как нам пояснили, надо было ожидать около получаса. Явно там не ожидали гостей в столь ранний час. Юля, отбросив понты насчет своих диет, с аппетитом поглощала завтрак. Было заметно, что последние события капитально истощили ее. Я даже потребовал принести ей бокал "Киндзмараули", который она выпила чуть ли не залпом. Кофе допивали уже без спешки. После сытного завтрака девушка ощутимо повеселела. А, я был тверд в своем намерении отыграть весь спектакль до конца.
– Надеюсь, еще не хватились, – пришлось придать себе серьезный вид. – Ты же понимаешь, что пока мы не в Крыму, мы не в безопасности?
Юля вздрогнула и подняла на меня испуганные глаза
– Как?.. Ты же сказал, что раньше вечера не хватятся?..
– Ну, они же тоже не дебилы, – охотно пояснил я. – К тому же мы, образно выражаясь, на их территории. Донецк. Сама все понимаешь.
– Что же нам делать? – в глазах паника. Я ощутил легкое злорадство, но развивать тему все же не стал. И без того напугана до приемлемого послушания
– Что? Как можно скорее ехать и, по возможности, не попасться в лапы ДАИ. Все тут схвачено.
– Поехали? – она судорожно оттолкнула чашку с кофе.
– Нет, гнать на всех парах точно не стоит, а то нарвемся. Давай, в туалет, переодевайся, если нужно, и в путь. До полудня без остановок.
Юля решительно кивнула, вытащила платье из сумки и вернулась через 20 минут – посвежевшая, с легким макияжем, в лимонно-желтом летнем платье. Я оплатил счет и, имитируя тревогу, обнял ее за плечи и быстро увел к машине.
– Валим, не нравится мне тут.
Юля нервничала. Три часа я гнал не останавливаясь, ДАИ нас игнорировало – то ли от того, что я выдерживал примерную скорость и пропускал пешеходов, то ли от того, что номера "туарега", на котором рассекала мать, возвращаясь из Италии, отбивали на то всякую охоту. Однако я все равно пожалел об отсутствии банальной проверки документов – держать в напряжении перепуганную Юльку было ни с чем не сравнимым наслаждением. Когда она задремала во второй раз, я даже не стал ее будить. Пусть вечером свежее выглядит. Поразмыслив, я решил, что не стану ее подвергать сегодняшним вечером еще одному кошмару. Вот завтра с утра... Мммм...
Проспала моя девочка долго. Мы уже были в Симферополе, когда она сладко потянулась и открыла глаза. Потерла их кулачками, но тут же резко вздрогнула и осторожно потрогала ресницы.
– Ч-черт...
– Что стряслось? – я протянул ей минералку.
– Да ничего, я... Ты меня лицом утром сильно припечатал. – Она моментально проснулась, пытаясь разглядеть себя в боковом зеркале.
– Да сними ты их к черту! – не выдержал я. Юля дерзко вскинула голову.
– Как я сниму... Свои?
Я едва не расхохотался. Девочка наивно полагала, что я ничего не смыслю в женском бьюти-тюнинге, и что в моих глазах эти норковые опахала сойдут за натуральные. Знала бы она, что я даже силикон в груди могу под шубой определить... Но она этого не понимала. Зыркнула украдкой и успокоилась, полагая, что поверил.
– Дим, – сбивающимся голосом попросила она спустя полчаса, – нам бы в сервис-центр заехать. Я же без связи.
– Это к лучшему, – холодно ответил я.
– Но мне нужно восстановить симку! Я же даже не помню собственного номера... А об остальных вообще молчу!
– Юлечка, – назидательно отчеканил я, – Ты расслабилась, я погляжу? Преждевременно. Мы еще не в Крыму, знаешь, что им стоит пробить твой номер и местонахождение телефона? Нет? Я отвечу. Ничего не стоит! И еще. Если ты собралась звонить Вадику, я сам тебя сдам. Кто доберется до тебя раньше?
Она вздрогнула и замолчала. Я резко припарковался и поспешил покинуть автомобиль.
– За энергетиком! – давясь от смеха, бросил перепуганной спутнице. Лишь в вестибюле супермаркета я перестал сдерживаться. Меня трясло от хохота. С каким прилежным вниманием моя жертва позволяла мне вешать на ее прелестные ушки всю эту шпионскую лапшу! Спектакль вышел на ура. Вычислят номер... Еще и вертолет вышлют, ага. И конно-морскую авиацию туда же. На меня косились посетители супермаркета, а я по прежнему не мог успокоится. В конце концов, уняв слезы веселья, заказал у стойки "Дома Кофе" два эспрессо, и спрятав все еще смеющиеся глаза за очки, вернулся к авто.
– Держи. Пей. Под вечер на месте будем. Потом по скайпу своих предупредишь, пусть не нервничают. Скажешь что в Египте. С подругой.
– Ты говорил, вопросы...
– По приезду. Ты сейчас е в состоянии осмыслить все.
Это малость успокоило Юльку, я даже увидел подобие смущенной улыбки. Я тащился именно от таких ее улыбок – когда все высокомерие слетало, и сущность нежной маленькой девочки брала верх. Скоро... Не сразу... Но очень скоро она станет именно так улыбаться для меня. По-иному просто не сможет. Конечно, путь к этой улыбке выстлан дорогой слез. Но придется через это пройти. Вытерпеть. Дорога в мой рай лежит через мой ад, но оно того стоит.
Вскоре на горизонте показалась голубая полоса моря. Закат. Юлька даже подпрыгнула в кресле, любуясь шедевром природы. Странно, родилась и выросла у моря, а радуется, как ребенок. Так и любовалась красотами из окна, пока мы неслись по трассе. Алушта. Ялта. Алупка. Наконец Симеиз... Горную дорогу мы преодолели довольно быстро, и элитный поселок открылся перед нами как на ладонях в свете ласковых Крымских сумерек.
Глава 15
Чёрные ажурные. Красные вычурные.
Посланные нахуй. Вычеркнутые.
Мятные. Длинные. Скуренные.
Под твои длинные наманикюренные.
Мои загнутые иголки.
Из душа в моей футболке.
Падающая на колени. Безвольно.
Тебе будет больно
Тебе будет больно.
Как я тебе обещал.
Выстрел в голову наповал.
Слияние или девятый вал.
Проламывающий стены/дома/кровати.
Не говори, что хватит.
Не говори, что хватит.
Это же магия Вуду.
Не говори «Я не буду»
Не говори «Я не буду».
(с) Антон Прада
Юля
Я разомлела в шикарной душевой кабине с кучей наворотов в виде разных систем подачи воды, регуляторов температуры, голосового управления и подсветки. Тут имелась еще и джакузи, но я, лишь взглянув на эту снежно-белую красавицу, отмела эту безумную мысль – завалиться в ванную с пеной и включить массажный режим. Может, потому что опасалась его появления в разгар купания? Хотя душ тоже не являлся гарантом безопасности.
Под тепло-ледяными струями воды напряжение последних дней начало понемногу отпускать, но чувство тревоги никуда не делось. Я упорно давила его в зародыше, но до абсолютного спокойствия было далеко. Я содрогнулась при воспоминании о недавнем опыте вождения. Лицо защелкнутого в ярости мордоворота все время всплывало перед глазами. Еще бы чуть-чуть, и либо я б его убила, либо он нас двоих... Нет, не хочу об этом больше думать.
Потому что есть что-то более страшное, не дающее мне покоя. То, что я, вопреки всему, прочла очень внимательно.
Какого хрена! Сессия сдана, хвосты ликвидированы, ведомости закрыты. Да я тронулась на этих экзаменах так, что запомнила все с первого прочтения. Почти все...
Строки этого гребаного документа словно были выжжены на моей сетчатке.
Обязана обращаться к Господину только на «Вы» и прибавлять «Мой Господин». При посторонних людях, не связанных с Темой – по имени – отчеству.
обязана исполнять любое желание Господина с радостью и покорностью. Просьба Господина равносильна для меня приказу.
Для меня нет ничего такого, что было бы неприлично сделать в присутствии Господина или по его приказанию.
Я должна просить прощения за совершенные ошибки, стоя на коленях.
Я обязана благодарить Господина за всякое внимание к себе.
Я должна быть благодарна Господину за все, что Он делает для меня.
Я обязана никогда не надевать в присутствии Господина трусики...
По приказанию Господина я обязана обнажать себя и выполнять любые действия, не противоречащие здравому смыслу...
Я должна благодарить Диму. Должна... Но у меня не было ни капли ничего, похожего на признательность, благодарность или уважение чувства. Ни-че-го! Да и откуда им взяться, если рассмотреть ситуацию с другой стороны?! Он сам виноват! Ну как, как мог взрослый лоб почти 30 лет пустить меня за руль в состоянии совсем не легкого алкогольного опьянения?! Это только его вина! Ну ничего. Сколько там... неделю перекантуюсь тут и свалю к маме с Настей. Постараюсь уговорить Леночку рвануть в Турцию со мной. А нет, так мы с ней и в родном Крыму нехило оторвемся. Как же я за ней соскучилась!
На миг мне поплохело. Я заключила сделку с Дьяволом. Почему я так беспечна?! Хотя... Может, все не так ужасно, как я думала?!
... Я не спешила. Не видела в этом необходимости. Позволила коже обсохнуть после контрастного душа и так же медленно втерла крем для тела. Маникюр, педикюр и эпиляция были в идеальном состоянии, волосы я высушила, придав объем одними пальцами. Пора выходить, не то решит еще, что я его боюсь. Он по-моему в этом даже не сомневается в последнее время.... Тем не менее меня слегка трясло. Я понимала, что мне придется разделить с ним постель сегодня, но ведь это уже было и не раз. Он был потрясным любовником и не было случая чтобы я не улетела на крыльях оргазма. С ним всегда было хорошо. Чего я боюсь? Подсесть на это безумное удовольствие и в итоге привязаться к нему? Да нет, ерунда. Я не знала. Возможно, надо было не прятать свои чувства глубоко внутри и не бояться быть слабой и разобраться во всем. Но я этого не сделала. Ни тогда, ни сейчас.
Юля, не ври себе.
Ты прекрасно знаешь, что не целоваться под луной он тебя сюда привез. Ты видела содержимое его шкафа. Ты забыла, что он из себя представляет? И что сейчас вас ждет разговор?!
Но ведь я женщина. Неужели мои женские чары ничего не стоят?!
Я прикоснулась пузырьком «Armani idol» к точкам пульсации на шее, запахнулась в почти прозрачный белый пеньюар и, выдохнув, босиком вышла в комнату. Дима, обнаженный по пояс и особо притягательный в свете свечей разливал вино в бокалы. Я сразу заметила какой-то ледяной, но в то же время лихорадочный блеск его глаз. Не дав опомниться, закрыла его рот поцелуем и заскользила по этому совершенному телу вверх-вниз, лаская. За минуту он потерял контроль над дыханием. Я не останавливалась. Запустила пальцы в его волосы, окончательно стирая грани агрессор-жертва, пощекотала его язык кончиком своего, прикусив верхнюю губу. Жизнь не учила меня сдаваться без боя. Он дал мне выбор. Я дам ему свой. Что ты выбираешь, Дима? Страх и отсчет секунд до окончания каждой нашей сексуальной схватки в моих глазах вместе с пассивным бездействием – или же горячие ласки и мое безумие от обоюдного желания, которое, возможно, я не захочу прекращать даже на исходе нашего вынужденного отпуска?
– Юль, – хрипло выдохнул он в мои губы, отстраняя меня. – Ты сводишь меня с ума, но сначала стоит поговорить.
– Хорошо, – запустив во взгляд стадо чертей, согласилась я.
В электрокамине плясали огненные блики. Я с предвкушением оглядела белоснежную шкуру на полу, стараясь, чтобы он заметил этот взгляд.
– Тут идеальная чистота... Кто за этим следит?
– Раз в неделю приходит женщина с поселка. Сметает пыль, ухаживает за маминой оранжереей орхидей. Потом покажу.
На шкуре я заметила металлическую подставку для вина с запотевшей бутылкой, блюдо с фруктами и конфетами. Романтический вечер? Или он заставит меня есть это из миски?
Видимо, эти опасения промелькнули на моем лице.
– Не бойся. – Дима обнял меня за плечи. – Садись.
Стараясь не выдать волнения, я опустилась на мягкую шкуру, вытянув ноги. Я не должна желать никакой близости с этим... этим... Кем? Почему я так яростно отрицаю тот факт, что он вытащил меня из неприятностей?..
Молча наблюдала, как он откупорил бутылку незнакомого мне вина и разлил по бокалам.
– Коллекционное бордо 1920 года, – гордо провозгласил при этом. – У меня небольшая коллекция в погребе.
Скоро я увижу ее воочию. Но совсем при иных обстоятельствах…
Я пригубила терпкий напиток. Его вкус моментально разлился букетом по небу. Редко я пробовала что-либо подобное.
– Теперь я хочу услышать твои вопросы, – протянув мне конфету, которую я с легкостью приняла губами, посерьезнел Дима. – Итак, Юля. Помни, откровенность – главное. Что тебя пугает?
– Ничего, – ухватившись за его человечность, как за соломинку, беспечно произнесла я. – Просто я не буду стоять перед тобой на коленях.
– Я услышал. Травма или протест психологического характера?
У меня не было желания посвящать его в подробности моей анатомии.
– Это унизительно. Я не буду.
– Мое мнение – это просто удобно. И это, можно сказать, основы. Я спросил – что пугает. В остальном – ты знала, на что шла. Придется выбираться из зоны комфорта.
– Почему я должна быть все время голой?
– С этим проблемы? Ты стесняешься своего красивого тела?
– Нет...
– О чем мы тогда говорим? Ответ – я так хочу. Не понимаю. Физические наказания тебя не пугают, и эротические элементы вызывают панику.
– И не заставляй называть тебя Господином. Мне уже лично сейчас хочется заржать.
– Не советую. – На миг лед его взгляда понизил градус вина в бокале. – Сегодня можешь не называть. Стресс, и ты устала. Завтра – будь добра. Можешь прорепетировать перед зеркалом. Взгляд в пол – тоже.
– Ты конкретный псих...
– Больше вопросов нет?
Я замолчала. Его холодный тон отбил охоту продолжать.
– За нас, – скользнув своим бокалам по моему, сказал Дима. – Сегодня ты мне не будешь отказывать.
– Не буду, – не заметив приказного тона, вроде как ответила на вопрос я. Он отставил пустые бокалы в сторону, и наши губы встретились. То ли от вина, то ли от стресса, то ли от уверенности в собственных силах у меня все поплыло перед глазами в сладком экстазе.
... Я не помню, сколько я выпила сладковатого коллекционного вина и сколько продержала марку стервы, прежде чем оказаться в его властных объятиях. В эту ночь он был необыкновенно нежным. Я задыхалась от его чувственных поцелуев каждого кусочка моей кожи, я не могла и не хотела контролировать себя. Ощутив его горячий язык между своих ножек я просто закричала от переполняющего восторга. Сдерживаться не было сил. Его слова достигали моих ушей словно сквозь вату.
– Моя девочка любит, когда я ее ласкаю? Тогда запомни это ощущение. Запомни прямо сейчас...
Я, конечно же, не поняла, к чему были эти слова. Скорее всего – в контексте воспоминания при неизбежном расставании. Сейчас я плохо соображала. После пятого оргазма я просто вырубилась.
Но он оказался прав... Этого я не смогла забыть очень долго.
... Приятная истома разливалась по телу. Шевелиться не хотелось абсолютно. Явно уже было утро – несмотря на полумрак от тяжелых штор я слышала пение птиц за окном, шум льющейся воды в душевой и запах изумительного свежезаваренного кофе. Что ж, все не так уж плохо, как казалось еще вчера... И этой ночью Димка был просто бог. Пожалуй, стоит тут задержаться. И надо непременно вырваться к морю. Прямо сейчас позавтракаю и скажу ему об этом. Какой к черту контракт и нормы поведения. Все эти 60 оттенков дурости – полный бред. После вчера он их и не захочет. В цепях я не буду такой страстной и отзывчивой. Хочет бревно в постели – пусть рискнет.
Я сладко потянулась на постели и... чуть не заскулила от резкой боли в запястьях. Дыхание на миг остановилось. Недоумевая, резко дернула руки, чтобы осмотреть кисти... Они не поддались, словно что-то держало их. Движение отозвалось новой вспышкой боли. Я попыталась встать, и тут же упала обратно на спину. Что происходит?! Резко рванулась всем телом и тут же просто закричала от нешуточной боли. Руки были зафиксированы!
– Дима! Дима, твою мать!!! Быстро иди сюда!!!
Паника нарастала. Стараясь не обращать внимания на боль, я дергала руками, пытаясь освободиться – безуспешно. Паника, страх, непонятное чувство опасности лишили возможности связно думать. К тому же я следом ощутила, что шея чем-то сжата и это затрудняет участившееся от отчаяния дыхание. Я выгнула спину, запрокинула голову и в первый момент не поверила своим глазам. Запястья были скованы блестящими металлическими наручниками. Их тонкая цепь с какими-то подвесками – трудно было рассмотреть, – была продета сквозь ажурное плетение спинки кровати.
