Текст книги "D/Sсонанс (СИ)"
Автор книги: Светлана Тимина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 48 страниц)
Я плакала. Это, наверное, было к лучшему – уйти в себя, замкнуться в этом шоковом трансе. Дима ласково поцеловал меня в лоб, погладил по шее, включил горячий обдув. Мы неслись сквозь дождь, рассекая серую пелену, в направлении города. Я еще долго не могла успокоиться, заливая мокрое от дождя лицо потоками собственных слез. Когда бутылка минералки коснулась моих губ, я машинально выпила ее до половины. Дима уже окончательно взял себя в руки. Поразительное самообладание! Протянув мне бумажное полотенце, он ободряюще улыбнулся.
– Не плачь, маленькая. Я же сказал, что все будет хорошо? Эти уроды еще прощения просить у тебя будут.
– А... А нам обязательно... Ехать к твоему отцу? – меня терзало жуткое предчувствие. День сегодня не задался. Угрозы, накрывшийся телефон, ДТП, провалы в памяти, что дальше? Хотя, скорее всего, мной овладела гипертрофированная мнительность после нокаутов судьбы. Дима кивнул.
– Надо, Юлька, надо. Я догадываюсь, чья это группировка. Долбаные беспредельщики. Но без дополнительной информации мы ничего не сможем решить. Я просто выясню все у отца и сам разрулю с... Их авторитетом. Но тебе, в таком состоянии, не стоит оставаться одной дома. Они быстро пробили мои номера. Узнать твой адрес им тоже не составит проблем.
Логика была бесспорной. Впрочем, Дмитрий никогда и не был стопроцентным папенькиным сынком. Я накрыла его ладонь дрожащими пальцами, ощутив робкие проблески зарождающегося чувства к этому человеку.
– Спасибо тебе.
Подрезав "москвич", он быстро наклонился и коснулся их губами.
– Ты, главное, ни о чем не переживай. Ты со мной, а свою женщину я никому не дам в обиду.
Какой же ценой, Дима?.. Какой ценой ты закроешь меня от страданий и ужасов кроме тех, что вскоре причинишь сам?.. Нет, я этого не сказала. Робкий писк здравого смысла был задушен паникой и ужасом событий этого дня.
Спустя четверть часа мы свернули на дорогу, ведущую к роскошному коттеджному массиву, окруженному высокими соснами. Дождь поутих, а может, просто не дошел сюда. Создавалось стойкое ощущение, что такой поселок запросто сможет избежать грозы по одному желанию хозяев этих архитектурных шедевров. Яркие витые фонари освещали дорогу, а многие мини-дворцы полыхали почти рождественской иллюминацией. Здесь было настолько необычно, роскошно и спокойно, что я ощутила нечто похожее на умиротворение, поддавшись благополучному, сытому очарованию местности. Не последнюю роль в этом сыграли нежность и спокойствие моего спутника. Чтобы прогнать послевкусие шока, я уставилась в окно, пытаясь отгадать, какой же из этих домов принадлежит его отцу. Но на двадцатой ошибке прекратила это занятие.
Наконец-то мы остановились у витого еврозабора с массивным ролетом ворот, за которым просматривалось трехэтажное здание в стиле хай-тэк. Дима вышел, уверенно набрал код на панели, и ролет быстро поехал вверх. В проеме показалась фигура широкоплечего мужчины, который что-то отрывисто сказал Диме и сделал приглашающий жест ладонью. Охрана.
"Лендкрузер" уверенно въехал в роскошный дворик. Все вокруг было залито ярким светом и кричало о профессионализме рук ландшафтных дизайнеров – мини-озерца, умело подсвеченные светодиодными лампами, фонтан с синими светодиодами – почти копия того, что открылся в прошлом голу у Дворца Спорта, замысловато подстриженные самшитовые скульптуры. У крыльца дома я с изумлением заметила две кристально– прозрачные колонны, дробившие свет на причудливые лучи, такими де были перила открытой лоджии. Умопомрачительно красиво! Крыльцо и первые этажи освещались, словно аэродром, и лишь последний этаж тонул во мраке.
Дима заглушил мотор и вышел. Я заметила быстро метнувшуюся к автомобилю черную тень и испуганно ойкнула.
– Лежать, Церера, свои! – властно процедил мой защитник. Грациозная черная псина – в породах я не сильна, чем-то напоминавшая собак, напавших на героиню Милы Йовович в "Обители Зла", приветливо завиляла хвостом и отбежала в сторону. Я оперлась на руку Дмитрия, вышла из машины и сжалась под резкими порывами пронизывающего ветра. Шикнув на пса-охранника, Дима, не оборачиваясь, потащил меня к дому. Миг, и мы оказались в не менее роскошном вестибюле. Здесь все было оформлено в стиле охотничьего домика, и я поежилась, заметив висевшие на стенах чучела голов волков, лисиц и оленей. Настоящая обитель Хищника, безжалостного охотника, опасного зверя. Двуногого.
– Отец, я приехал! – крикнул Дима куда-то в пустоту. Потом повернулся ко мне. – Немедленно снимай все, ты промокла до нитки. Я сейчас тебе кое-что из маминых вещей принесу. Размер у вас с ней один.
Меня это поразило – я гордилась своим телом, приобретенной в результате тренировок и диет формой, и от осознания того факта что зрелая женщина сохранила роскошную фигуру, мне остро захотелось с ней познакомиться.
Мы были в холле, но я не подумала о том, что стоит уединиться в комнате – кондиционированный воздух помещения сковывал льдом. Я дрожащими пальцами ухватила край футболки, которая прилипла к телу и не желала сниматься. Дима на меня не смотрел. Когда я подняла футболку до уровня груди, упакованной в ничего не скрывающий бюстгальтер, меня заставило остановиться неприятное ощущение чужого взгляда. Я вздрогнула и медленно обернулась.
Дмитрий мало чем был похож на него, своего отца. Мужчина, стоявший на лестнице в арочном проеме, был довольно крупным и невысоким. Несмотря на позднее время, на нем был темно-синий костюм из дорогой ткани, черная рубашка и белый атласный галстук, тонкие очки в, похоже, золотой оправе, туфли из имитации кожи крокодила... Хотя, скорее всего, это вряд ли была имитация.
В его коротко подстриженных волосах просматривались седые нити, а глаза, рассматривающие меня с брезгливым презрением, были колючими и жесткими. Лицо показалось знакомым. Скорее всего, я видела его по телевизору, и не раз. Человек, наделенный большой властью, привыкший отдавать приказы и видеть всех остальных пешками в своих партиях. Наверное, кое-что Дима все же от него взял.
– Здрасти... – пролепетала я от неожиданности. Он не удостоил меня ответом. Перевел взгляд на сына, и его губы сжались в тонкую злую линию.
– Ты объяснишь мне, что здесь происходит?
От звука равнодушного, пугающего спокойствием голоса меня снова заколотило. Но Дима даже не вздрогнул.
– Объясню. Мы попали в ДТП. Оба живы, машина тоже в порядке.
– Это я уже знаю. Ты посадил ее за руль?
Дима немного поколебался. Потом кивнул.
– Да.
– Ко мне в кабинет. Оба.
Это был безоговорочный приказ. Я натянула мокрую футболку обратно, а Дима молча взял меня за руку. Его отец поднялся по лестнице, не оборачиваясь, а нам не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним. Наконец, мы оказались в комнате с большим столом, мебелью из черного дерева и большой LCD-панелью во всю стену. Тут царила рабочая обстановка, и сам кабинет мог тягаться по стилю и оснащению с рабочим кабинетом президента. Царил жуткий холод. Я поежилась, но никто этого не заметил.
– Хорошо оттянулись, детки? – Лавров – старший подошел к бару, плеснул себе в широкий бокал темной жидкости и залпом выпил. – Жажда скорости вскружила голову? А за свои косари отвечать ой как не хочется, правда?
Я сжалась.
– Сядь! – рявкнул он мне, и повернулся к сыну. – Можешь не утруждать себя рассказом. Дай угадаю. Ты справедливо рассудил, что я улажу сейчас все ваши проблемы, поглажу по головке и отпущу дальше, как ты это называешь, тусовать... Тусить? Вижу, так и решил. Забавно. А теперь слушай меня внимательно. Моей помощи ты не увидишь.
– Отец. – Дима подошел ближе. – Я не помощи просить у тебя пришел.
– Вот как? Я полагаю, благословения? – Он ткнул в меня пальцем. – Ты точно не ударился башкой, а?
– Нет. Просто скажи, кто на нас наехал. Я свои вопросы, как ты знаешь, привык решать сам. И с ними сам договорюсь.
Презрительный смех, казалось, сотряс стены.
– Договоришься? А вот ни хрена ты с ними не договоришься. Ты хоть знаешь, где сейчас Оракул?
– Так это его отморозки?
– Его, да не его. – Выражение лица мужчины стало сосредоточенным. – Тут вот в чем дело. Григоров в Италии отсиживается. Идет передел сфер влияния. Первый помощник, воспользовавшись случаем, прибрал власть к своим рукам. У Оракула нет возможности вернуться и утрясти эту проблему, в связи с тем, что его объявили в розыск на территории страны. Полетят головы. Берсерк, как его называют в их среде, вроде как отстаивает его интересы и не дает структуре развалиться, только все не так однозначно. Это, по сути, тот еще беспредельщик, который не упустит возможности отжать свое здесь. У него сорвало планку, и Оракулу в связи с подобным положением дел сюда не дотянуться. Сейчас тут беспределят Берсерк и Айрон, его сторожевой пес. Вот, кому вы перешли дорогу.
В комнате повисла напряженная тишина. Я чихнула. Отец и сын повернулись в мою сторону, сфокусировав задумчивые взгляды на моем лице. Мне стало страшно от растерянности и почти сожаления в глазах Димы.
– Пап, выключи кондиционер, – тихо сказал, наконец, Дмитрий. – Юля очень замерзла.
Я ожидала новой порции сарказма и презрения в ответ, но этого не произошло. Лавров-старший щелкнул кнопку на дистанционном пульте и, повернувшись к бару, чем-то наполнил чистый стакан. Протянул сыну.
– На, отнеси ей.
Коньяк. Я проглотила его залпом, горло обожгло огнем, но жаркое тепло побежало по венам, согревая. Его отец как-то устало оглядел меня. Так смотрят на нашкодивших котят – с пониманием и брезгливостью.
– Хорошая девчонка. Что у тебя за дар создавать им проблемы-то, а?
Это адресовалось Диме, но вопрос был риторическим.
– Пап, что нам делать? – ответил он вопросом на вопрос, придав голосу уверенность. Как-то сильно поспешно. Я невольно испытала восхищение. Он не ныл, не умолял, он принимал проблему такой, как она есть, и просто спрашивал совета у более опытного в таких делах.
– Я имел с ними долгую телефонную беседу, – ответил Лавров-старший. – Прихвостень Берсерка и вправду хотел забрать ее себе?
– Да. Этот урод так и заявил.
– Дима, он это сделает.
Я застонала. И тут Дима с размаху шарахнул кулаком по столу, заставив меня подскочить на месте.
– Ни х.. он не сделает! И мне плевать на Берсерка и его ган..нов! Пусть только явится завтра, клянусь, я его грохну. Дай мне мой ствол.
– Эх, молодежь... Все еще ребенок. В ковбоев и индейцев никак не наиграешься? – его отец перевел взгляд на меня.– Марина, расслабься. Ты учишься? Работаешь?
– Ее зовут Юля! – прошипел Дима
– Ах да, точно, Юля. – Он повернулся к сыну. – Я сказал, что не стану вести переговоры с Айроном. Увы, это так.
Слезы побежали из моих глаз. Наверное, только сейчас я начала осознавать, насколько крепко вляпалась. Прошла целая вечность, прежде чем его отец нарушил молчание.
– Вот что. Уезжайте из города на неделю. Или вообще, из страны... Так будет лучше. У нее загранпаспорт есть?
Дмитрий кивнул. Лавров призадумался.
– Хотя нет, из страны не стоит. В случае совсем непредвиденной активности я, конечно, проведу вас по базе аэропорта, чтобы пустить их по ложному следу. Хотя вряд ли они станут поднимать из-за вас весь город на уши. Шестерки Берсерка побесятся и утихнут, с меня требовать предоставить им девчонку никто не станет. Но условие одно. Вы должны уехать, чтобы не путаться под ногами и дать мне время уладить этот вопрос. Езжай в Симеиз на виллу. Отдохнете пару недель, Игорь справится с залом, да и ты будешь на связи.
– Крым? Отлично. Юля из Феодосии, – улыбнулся Дима. Я ощутила облегчение. Всего лишь отъезд. Но ведь я и собиралась домой!
– Я рад за нее, только ехать домой ей пока не стоит. Я не знаю, как далеко могут дотянуться руки этой своры. А поезжайте вместе в Симеиз? Ей тоже отдохнуть не мешает. И я буду спокоен, не разыскивая тебя по всей Европе. Юля, – он обернулся ко мне. – Я буду настаивать, чтобы вы ехали вместе. Давай начистоту, ты взрослая девочка. Мне наплевать на тебя. У моего сына еще будет вагон тебе подобных. Я говорю это не для того, чтобы как-то растоптать тебя или унизить. И не от того, что ты виновата в этой аварии. Даже больше – по правде говоря, я совсем не вижу твоей вины в этом. Виноват тот, кто с дырявой башкой разрешил тебе порулить. Просто ты должна понимать: моя помощь ничего не значит. Никаких претензий на брак или денежный откат. Я таких, как ты, насквозь вижу. Ты стремишься охомутать богатого сынка и таким образом решить все свои проблемы. Этого не будет. И не надо так на меня смотреть. Чтобы я стал тебя хоть немного уважать, докажи, что достойна этого. Добейся сама чего-либо своими мозгами, а не одним местом, и разговор у нас будет иным.
Тут меня накрыло. Вашу мать! Гребаные толстосумы, нажившие свои капиталы путем коррупции и хлебных кормушек! Уроды! Да кто вам дал право оскорблять других, чья вина лишь в том, что они не наживаются на чужой нищете?..
– О, простите! Я оскорбила ваши чувства!!! Но у меня нет богатого папочки! Что же делать?! Наверное, пойти и убиться ап стену!
– Отец, сейчас не время и не место! – холодно сказал Дима.
– Да, и мне в пыль не тарахтит женить на себе вашего сына! – я уже почти кричала. – Это не мой уровень достатка! Вы еще до такого не доросли!
– Дима, вели ей закрыть рот. Я только из уважения к тебе сейчас сдерживаюсь, чтобы не преподать ей хороший урок в сауне. И никто бы меня за это не осудил – нормальная плата за то, что я спасаю ее от отморозков! Я не требую к себе уважения – если ноль воспитания и замашки гопницы, о какой благодарности может вообще идти речь. Я не выкинул ее за дверь сейчас даже не из-за банальной человечности, а лишь потому, что ты ею увлечен. И это увлечение, должен признать, хорошо сказывается на продуктивности твоей работы.
Наверное, я должна была ужаснуться, возмутиться, психануть и послать этого напыщенного родителя куда подальше. Я не вещь, чтобы меня обсуждали в третьем лице, и дипломатично называли шлюхой и охотницей за богатым спонсором! Но вместо этого опешила от осознания, что вопреки всему испытываю лишь стыд и сожаление за свои слова.
– Простите, пожалуйста, – искренне пролепетала я. – Умоляю, простите. Вы правы. Но вы должны знать – я ни на что не претендую и не буду претендовать. Я очень ценю вашу помощь. Да у меня не было и близко таких мыслей, поверьте мне… Просто… Просто… Я… – слезы вновь покатились из моих глаз от приступа острой жалости к самой себе.
– Отец, ну зачем ты так? – Дима сел рядом и обнял мои дрожащие плечи. – Я не знаю, почему тебе именно так показалось. Я еще не встречал подобной девушки. Она другая… она честная. Не чета всем этим корыстным сукам.
– Дмитрий, тебе виднее. Можешь ничего мне не объяснять. Сейчас соберите шмотки в дорогу. Бери «Туарег» своей матери, твои номера не должны сейчас светиться без надобности. Постарайтесь выехать до рассвета, долго не копайтесь. Юля, никому не объясняй ничего. Временно просто исчезнуть, чтобы никто не знал, где ты – лучший вариант. За неделю все притихнет, спокойно вернешься.
Он подошел ближе. Я нерешительно улыбнулась сквозь слезы.
– Спасибо вам! Спасибо большое! – Я много плакала за эту ночь. Я старалась не думать, что выгляжу ужасно, что называется, вся в соплях и губной помаде. Неожиданно его рука легла на мое плечо. Удивился даже Дима.
– Сын, она же насквозь промокла, – словно он только что это заметил! – Принеси ей что-то из гардероба Ларисы, пусть переоденется. Жаль, нет времени растопить баню… Согреться! – резко пояснил он, когда я вздрогнула. – Иди!
Помедлив, Дима вышел.
– Еще коньяку, Юля? – вкрадчиво осведомился старший Лавров, когда мы остались одни. Я отрицательно покачала головой. – Надо, девочка, надо. Ты с пневмонией сляжешь. Держи.
Я нерешительно сжала в дрожащих руках бокал и подняла глаза. Взгляд его отца не потеплел ни на градус.
– Я, наверное, не должен этого говорить, но… Ты вроде как не глупая девчонка, сама все понимаешь. Не благодари меня. Ты должна благодарить его. Понимаешь, чем я?
Я понимала. Он не зря назвал меня не глупой. У богатых это постоянная практика. Слушаться. Угождать. Выполнять его желания в благодарность за спасение. Интересно, а знает ли отец, какие желания у его сына и как мне стоит изнасиловать свой мозг и волю, чтобы им соответствовать? Даже если и знает… Я для таких людей пыль под ногами.
– Это рекомендация. Будь внимательна к его желаниям. Ты не осознаешь, что ему во многом досталось больше, чем тебе.
Ответить я не успела. Дима влетел в кабинет с охапкой одежды. Его отец кивнул.
– Выходи, переодевайся. Дима, будь тут. Кое-что обсудим.
В соседней комнате я с отвращением стянула с себя мокрую одежду. Новые джинсы оказались малость великоваты, но белоснежный свитер из тонкой шерсти, явно дорогой, сел идеально. Я сразу оценила его превосходное качество. Мокрые волосы спутались, щетки не было в наличии, и я, разделив их на пряди, заплела в подобие косы. Свитер согревал, промокшие трусики и бюстгальтер я сняла совсем, и от ощущения умиротворяющего комфорта подавленность исчезла, мозг вновь обрел способность объективно мыслить.
Остаться с Димой наедине, ценой спасения? Ответь сама себе. Ты же этого хотела. Гордость удерживала железными оковами. Без боя не сдаваться! Но сейчас у тебя забрали эту ответственность, разве нет?..
Второй вариант… Девичья память! Куда я записала экстренный номер Вадима – сразу в записную книжку телефона или же… на клочке бумаги, односторонней визитке, на руке? Нет, на руке нет…была ли тогда авторучка под рукой? Если я найду его номер – Дима получит сухое «спасибо» и, так и быть, бутылку дорогого алкоголя за спасение. Вадик не будет требовать от меня ничего, ему за счастье побыть защитником и спасителем…
Спустя четверть часа мы неслись по городу на нереальной скорости. От пережитого стресса я задремала ненадолго – под мерный напев непрекращающегося дождя, шелест колес по асфальту и заверения Димы в том, что все обошлось, и скоро не о чем будет переживать…
Вахтерша спала беспробудным сном под мерно завывающий телевизор. Понимаю, дождь. Тем лучше. Иначе завтра новость «Юля ночью с мужчиной» затмит собой всю «Санту-Барбару» мира. Я уверенно открыла дверь и зажгла свет. Не разуваясь, побежала в комнату, забыв о присутствии Димы. Телефон!!! Где же?
Вытрясла из портмоне уйму визиток и чеков, которые забывала ликвидировать. Дрожащими пальцами раскидала их по поверхности стола… Есть номер? Нет. Нет и близко.
Умом я понимала, что вряд ли писала его еще где-то кроме телефона…
– Что ты делаешь? – Дима замер на пороге.
– Слушай, вставь симку в свой телефон? Там есть важный номер, мне помогут! Только дай набрать!
– Она накрылась после воды. Восстановим завтра. Собирайся. Тебе сказали – никому не звонить?
– Этот человек поможет! Дай мне позвонить Вадику! – заорала я в отчаянии.
– О, а Вадик у нас – это кто? Человек-Летучая-Мышь?
Я прикусила губы. Поздно.
– У тебя кто-то есть, я верно понял? Но ты забыла мне об этом сказать?
Я молчала. Дима понял, казалось, все. Тень пробежала по его лицу, и он устало опустился в кресло.
– Я должен был догадаться. – Дима достал телефон, повертел его в руках. Казалось, он потерял ко мне интерес. – Прости, Юля. Мне было достаточно просто сказать. – Его пальцы забегали по сенсорному экрану. – В общем, ты завтра с утра езжай в сервис и восстанови карточку. Постарайся продержаться. Если тебе есть, кому помогать – я умываю руки. Оставить бизнес было хреновой идеей.
– Дима? – мне стало не по себе.
– Разбирайся сама. Всего хорошего. – Он встал. – Если хочешь мой совет, никому не открывай двери – до приезда своего… Вадика. Целее будешь.
– Подожди! Ты меня бросаешь?..
– Ты думала, я буду тебя спасать, а трахать – другой? Ты не в сказке, детка.
Трель городского телефона разорвала гнетущую тишину. Горячая волна прокатилась по моему позвоночнику. Вадик!!! Точно!! Он за границей, там иной часовой пояс… Я схватила трубку, не в состоянии скрыть радость.
– Алло!
– А у тебя приятный голос, – отозвалась трубка незнакомым голосом. – Завтра в полдень будь готова, шалава. Должок за тобой.
Комната поплыла перед моим глазами. Выронив трубку, я без сил рухнула в кресло, ощутив приближающуюся истерику. Городской номер! Хотя, с их связями, что его стоило пробить?..
– Прощай, Юльчик, закрой за мной дверь, – цинично пропел Дима. – Ой, что это с тобой? Ты прими горячий душ, заболеешь еще.
Первый надлом. Гораздо раньше, чем его ожидал даже он. Что-то с грохотом оборвалось внутри перед пучиной страха и безысходности.
– Дима, нет. – Я не кричала. Опустошение лишило меня каких-либо эмоций. – Не уходи.
Он развернулся, насмешливо сдвинув бровь.
– Видишь ли, я не привык быть вторым номером. И не нервничай ты так. Вадик поможет.
В тот момент это уже была не я. Инстинкт самосохранения все решил за меня. Я плохо соображала, что делаю, когда висла на его шее, захлебываясь рыданиями. И умоляла отвезти меня хоть к черту на кулички, только не бросать наедине с братками. Сколько это длилось? Может, секунды, может, часы… Наконец он резко оттолкнул меня от себя. Лед в его глазах на контрасте с ожиданием неизбежного сейчас даже не напугал. Наоборот – согрел некой надеждой, вместо того, чтобы заморозить.
– Флешка, – холодно процедил он, не глядя на меня. Я обессилено кивнула головой в сторону компьютера. Отстраненно наблюдала, как он его включил, рука уверенно заработала с мышью, зажужжал принтер, распечатывая документ. Поднявшись, он сгреб белые листы и швырнул мне их в лицо.
– Значит, так. Умойся и прочти. Быстро. Не принимаешь эти условия – счастливо оставаться. Принимаешь – уезжаем вместе. Я все сказал.
Глава 14
Твоя привычка носить чёрное. Не доведёт тебя до хорошего.
Твои случки с Пашами/Лёшами. Кадры, вырванные из прошлого.
История переписки с приятелями. Губы, сыплющие проклятиями.
Я тебе обещаю. Я всё это отберу. К завтрашнему же утру.
С первыми же петухами. Магические пассы руками.
В районе моей ширинки. Заклинания, сказанные без запинки.
Тебя уже не спасут. Девочка, я уже тут. Не дёргайся.
(с )Антон Прада
Дима
Совершенно. Прекрасно. Лучше не придумаешь!
Но уделала она меня так не хило. Стоило оказаться в критической ситуации – сразу выплыл неизвестный Вадик. Герой– спаситель и герой-любовник в одном флаконе?
Хотя, если бы я не был столь одержим планом ее скорой поимки... А до того – сумасшествием страсти, догадаться не составило бы труда.
Такой ухоженной внешности девчонки обычно добиваются, днюя и ночуя в салонах красоты с обилием продвинутых технологий. Весь ее гардероб тоже был отнюдь не с китайского рынка, иногда она позволяла себе даже известные бренды. На стипендию?
Перед реализацией плана отец собрал на нее досье без труда. Скорее всего – с целью отговорить меня от этой затеи. Да, услугу за услугу, нет, он не отказывался, просто наверняка рассчитывал, что всплывет информация о влиятельных родителях или каком-либо наследстве, и...
Ничего. Отец – придурок, бросивший ее с сестрой и матерью в очень нежном возрасте. Отчим, заколачивающий бабки на севере, – тоже не олигарх. Мать вообще, кажется, без работы. Сестра-школьница. Кое-как концы с концами сводят. Переводы им клепает Юля. Уж наверняка не со средств, сэкономленных на студенческой столовке. Богатый любовник? Я как чувствовал. Изначально в планах было незаметно стащить ее телефон и размагнитить симку, идея с бассейном пришла в последнюю очередь. Вот кому бы она кинулась названивать в первую очередь...
...Устала плакать и давить на совесть и на жалость? Да нет, скорее, поняла, что это бесполезно. Сперва бросала на меня уязвимо-обреченные взгляды, поняв, что этим не пробьешь, аккуратно собрала листы с пола. Читай, девочка. Знание – сила.
С трудом удалось удержаться от довольной ухмылки. Мне было не жаль ее абсолютно. Особенно в свете вновь открывшихся событий.
Оставив ее одну, уверенно прошел на кухню. Надеюсь, там хватит ума не кинуться на меня с ножом и не порезать себе вены от страха пасть жертвой извращенного бесчестия. Попробуй разбери этих малолеток. Нашел возле плиты бронзовую турку, проигнорировав кофеварочный агрегат, обнаружил в шкафчике молотую пачку Блейзера. Где тут специи? Отлично, корица. Засыпав кофе и добавив воды, поставил на медленный огонь. Ровно на одну чашку. Умом понимал, что замерзла и все такое – но сейчас облегчать ей жизнь не входило в мои намерения.
С чашкой горячего энергетика вернулся в комнату. Юля вздрогнула и бросила на меня ошеломленный взгляд загнанного в угол животного. Это неприкрытое отчаяние ударило в спинной мозг сладкими иглами первобытного торжества абсолютной власти. Давно я не ощущал себя настолько круто.
– Ну? Как успехи на литературном поприще?
Ответить у нее получилось только с третьего раза, когда внятная речь пробила баррикаду булькающих междометий и местоимений.
– Это... мне... Подписать?
– Конечно, – я опустился в кресло. – Кровью.
Эти слова должны были ее отрезвить. Ха, все куда запущеннее, чем я полагал в начале. Юлька перевела затуманенный взгляд на свои пальцы, приоткрыв рот.
– Ты совсем дура? – не выдержал я. – Итак, твой ответ?
– У меня есть выбор? – Голос надломлен. Только зря ты упражняешься сейчас в трагизме, мне плевать на твой дискомфорт.
– Конечно. Пятый этаж... Не совсем надежно, но можно подняться на десятый для верности. Можно сейчас разбить на моей голове что-то потяжелее. Или всадить в меня нож, чтобы наверняка. У тебя будет максимум полдня абсолютной свободы, перед тем как тебя запихнут заживо гнить в какую-нибудь бабскую зону, где даже Вадик будет бессилен. Но сложно, ты не находишь? Можно и простым путем пойти. Мини-юбка есть в арсенале?
– Дима, прекрати паясничать. – Ага, мы в адеквате. Имитация не прокатила. – Я все это должна... По списку? Но там была анкета допустимых...
– Забудь. Прошло то время, когда я готов был считаться с твоими ограничениями. Если тебе станет легче, скажу, что половина из всего описанного там мне не интересна в принципе. Во– первых – потому, что я не садист. Во-вторых – я не люблю делиться своими вещами. Ну, а в-третьих – я никогда не перехожу грани. Я чувствую тебя. Поэтому можешь ничего не бояться.
Юлька закрыла глаза. Я с чувством глубокого удовлетворения наблюдал, как вздымалась ее грудь от нервного дыхания. Наконец, покачав головой, она несмело выдала:
– Сволочь.
Оригинально.
– Еще какая, Юля.
– Это... Мое стоп-слово.
– Твое "что"? – ледяная улыбка. – Юля, забудь. Я тебя его лишаю. Вернее, забираю себе, чтобы использовать за тебя. И придумай другое. Мы же не в колхозе? – тишина. – Прекрасно. Тебе даже не надо давать право выбора, ты просто не знаешь, что с ним делать.
– Но... Мы можем... Хотя бы обсудить? Право вето тоже есть?
– Конечно. В ООН, ЕЭС, в Верховной Раде. Ты-то тут при чем? – интересно, как скоро я доведу ее до слез? Получится? Если нет – не беда, времени валом.
– Ты же не всерьез! Лишать добровольности – недопустимо!
– Юль... Я тут подумал... Тебя же учили в детстве обращаться к незнакомым людям и тем, кто старше и просто опытнее, на "Вы"? – Ошеломленность взгляда ушла, уступив место недоумению. – По глазам вижу, что да. Поэтому начинай делать над собой усилия и прекращать мне "тыкать". Вообще забудь, что мы с тобой пили на брудершафт. С этого момента мы не друзья и не приятели. Даже не любовники. А насчет лишать добровольности... Я могу прямо сейчас встать и уйти. Кажется, я не держу пистолет у твоего виска.
Юля охнула и закрыла лицо руками. Ну началось, вторая часть марлезонского балета. Моя роль, стало быть – погладить по головке и принести шоколадку? А вот фиг тебе. Нет такого желания, абсолютно.
Несколько минут прошли в абсолютном молчании. Я с удовольствием допил кофе, не делая попытки прервать затянувшуюся паузу первым. Наконец Юля прекратила свой театр, бросив на меня осмысленный взгляд.
– Хорошо, Дима. – Я скривился от звука своего имени. На его произношение она получит запрет по приезду. – Я все поняла.
– Приняла?
Тишина.
– Я задал вопрос!
– Д.. да... – вздрогнула от резкого тона. – Ты… Хочешь прямо сейчас?
Глаза опущены. Сама покорность. Отлично.
– Заманчиво, ты знаешь... – отставил чашку, отметив, как вздрогнула Юлька от стука фарфора о стекло журнального столика. – Только трудновыполнимо. Если я сейчас надену на тебя ошейник, меня примут на первом посту ГАИ за пределами города. Так что тебе повезло. И не дрожи ты так. До Крыма путь не близкий, есть время принять и проявить благоразумность. Твое новое поведение и статус мы обсудим по приезду, пока расслабься. Сейчас ты пойдешь в горячий душ. Не обсуждается. Игры в доктора не представляют для меня интереса. Потом соберешь вещи. Много не бери, мы не надолго. Насчет звонков, я тебе уже все пояснил. Им не составило труда пробить твой номер, хочешь, чтобы они принялись за твою родню или других знакомых? Полагаю, нет. Я оставлю тебя не надолго. Полчаса у тебя есть, давай, не заигрывайся в депрессию и проведи их с пользой. Я вернусь! – добавил, увидев ее затравленный взгляд. – Я видел у тебя в кухне ягоды шиповника. Залей кипятком, добавь лимонного сока и выпей горячим после душа. Витамин С не даст тебе заболеть. И да. Я в супермаркет. Что-то купить тебе лично?
– Да. Сигареты Kiss с яблочным вкусом. Блок, если можно... – неуверенно пробормотала Юля, окончательно сбитая с толку моей агрессией вместе с беспокойством о ее здоровье.
– Хорошо. Я запомню.
А вот эту привычку ты скоро забудешь. Это я тебе обещаю.
Я прихватил барсетку и быстро спустился вниз, бросив напоследок:
– Дверь чтобы открыла. Иначе я жду семь минут, и сваливаю, выпутывайся сама.
...До парка я добрался за пару минут. Вообще, у Вечного Огня обычно назначают свидания девушкам, но сегодня явно был не тот случай. Три часа ночи. Скоро рассветет. Надо торопиться, пока она не опомнилась.
Огонек двух сигарет я заметил издалека. Спортсмены, мля. Гробите свои легкие, потом глотаете анаболики, не в состоянии отжать от груди нужный вес. В парке было тихо и пусто. Недавний ливень загнал всех спать. Уверенным шагом я приблизился к виновникам нашего ночного столкновения на трассе.
– О, а вот и Тренер! – пробасил Сергей. Я двигался прямо на него. Ни он, ни этот апатичный Колян прекратили глупо ухмыляться лишь тогда, как оба моих кулака вошли в тесный контакт с челюстью одного и животом другого. От эффекта неожиданности моей атаки он легко мог перевалиться через перила и юркнуть вниз головой по спуску прямо на Клочковскую, не удержи его приятель.
– Твою мать, Димон, ты охренел?! Какого х..?
