Текст книги "D/Sсонанс (СИ)"
Автор книги: Светлана Тимина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 48 страниц)
– Полностью? – хриплый шепот, зажигательное танго взбесившихся звезд. – Ты осознала?
– Хозяин... не жалейте меня...
Игра сошедшего с ума воображения... Что это не так, я узнаю только спустя время... Подчиняй меня, держи весь мой мир в своей ладони... Только не отпускай, прошу!
Бархат черного полотна с мириадами ярких искр. От световой скорости даже не перехватывает дыхание. Я в своей стихии, и не хочу возвращаться. Еще немного. Радужная расцветка туманностей, долина рождения звезд, целых галактик, иных миров. Возможно, там тоже жизнь... Мне хочется приблизиться и рассмотреть все до мельчайшей детали, но что-то захватывает сущность, закручивая сладчайшими круговоротами и растущим внутри ошеломительно приятным давлением.
Слепящий лазерный росчерк на миллионы миль в обе стороны. Веерная раздача ослепляющего света чашеподобными куполами – в противоположные. Миг.... Взрыв! Сотрясение холодного вакуума! Закрыть глаза, горит сетчатка... В космосе всегда царит тишина? Нет, космос сотрясает от моего крика, замирает спираль галактики под армадой судорожного сотрясения...
Чужие небеса получили самую яркую сверхновую в свою непрекращающуюся ни на миг колыбель звезд. Назовите ее моим именем...
– Юля! Девочка моя! – да, именно таким... Вода. Холодная. Б..дь, нахрена прямо в лицо?! Садист вернулся?
– Что ты, мать твою, делаешь? – тру глаза, встречаюсь с его потемневшим от беспокойства взглядом. Холод прошивает до костей, обхватываю себя руками. – Дима... мне холодно...
И в тот же самый момент забываю про холод, жаркий торнадо, зародившись в глубинах бездны цвета эспрессо, окутывает своими завихрениями... Но при всем этом он даже ко мне не прикасается! А я не могу поверить в то, что вижу. Потрясенно моргаю... этого не может быть! Что это, если не... Именно это, Юля. Именно эта хрень, воспетая лириками, во всей своей первобытной, извращенной неотвратимости! Darkness Love, твою мать!..
Почему ты зависла? Почему ты не прыгаешь выше потолка от подобного счастья? Какого хрена захлопнулись лепестки черных орхидей от... УЖАСА?! Крик глохнет на моих губах... И спасибо за это ему! Потому что я вижу улыбку... Ощущение чужой эйфории накрывает ментальной шрапнелью.
– Так и должно быть. Сейчас будет холодно, – человек обезумел от непонятного счастья. Да я просто кожей ощущаю жар самой желанной во все времена эмоции! Рекламный зайчик Дюраселл получил заряд вечного огня. Что происходит? Мля, скажи мне, не пугай меня, твою мать! В чем дело?! Женского оргазма никогда не видел?!
Теплый плед накрывает мои плечи, тепло его рук, жар его дыхания на шее.
– Потерпи, маленькая... Я сейчас сделаю тебе горячего чая. Все хорошо. Так и должно быть... – пальцы сжимают мой подбородок, и меня обдает жаром горячего крепкого кофе. – Здорово там, правда?
Где?! Где, мать вашу, здорово? Что я пропустила?! Откуда ты знаешь, что я... Почти постигла смысл вселенной? Нет, не может быть... Ты реально это знаешь?! Оглядываюсь по сторонам. За окном глубокая ночь. Так быстро стемнело? Перевожу взгляд на свечи... Они наполовину оплыли... Шокирующее предчувствие заставляет поплотнее стянуть на груди плед.
– С...сколько времени?..
– Почти час ночи. Ты так долго летала...
Мой оргазм длился... три часа? Дима, ау! Вернись на землю! Что ты несешь?! Я заснула? Потеряла сознание? На три часа? Мне страшно. Холод ощутимее. Что со мной было?! Что ты сделал? И почему это так... Знакомо?!
– Нет... – ты хочешь уйти? Оставить меня сходить с ума от неведения? Потрясенно смотрю, как твои пальцы справляются с молнией брюк. Ты куда собрался?
– Девочка моя, я быстро. Тебе нужен горячий чай и шоколад. Согревайся, я принесу теплое одеяло...
Наверное, на земле наступил гребаный ледниковый период? Даже не замечаю, что уходит... Потому что эйфорическая судорога заливает потоками ослепительного белого света. Я была в обители рождения миров! А по возвращению... Да, смелее, скажи это...
Я получила его Любовь. То чувство, которое убьет меня уде совсем скоро. Но я пока этого не знаю. Я потрясена, напугана и дезориентирована. И еще я сделала его счастливым. Знать бы еще, что за кнопка оказалась случайно нажата...
За пять минут до росчерка золотого пера на приговоре самой себе... могла ли я это предположить? Нет! Я была разбита приятной усталостью, окутана нежностью его рук, согрета темной сущностью его всепоглощающего чувства. Мои ядовитые рецепторы отключились, мои черные цветы приняли отчаянного искателя экзотики в свой замкнутый мир. Сначала хотели ужалить, а потом восхитились его силой, смелостью и интеллигентной манерой обращения с прекрасным... Он отважный и выносливый. Пусть любуется... Негласный пакт о ненападении. Всего лишь... Да и был ли у них выбор?
Все еще трясет от холода, и, когда он возвращается, укутывая меня поверх пледа стеганым одеялом, я, не отдавая себе больше ни в чем отчета, подаюсь в кольцо его сильных рук, инстинктивно стремлюсь к источнику тепла и безопасности. Почему мне с ним раньше не было так хорошо? Даже на заре нашего знакомства, когда я еще не догадывалась о его темной сущности?
Горячий чай. Морщусь.
– Он переслащен!
– Давай, маленькая, надо, – ласково шепчет на ушко мужчина, превративший мою жизнь в кошмар... В кошмар ли? – У тебя упал уровень сахара, поэтому так холодно. Сейчас послушай меня, – кусочек изумительного молочного шоколада словно ласкает мой язык. – Возможно, чуть позже у тебя будет чувство тревоги и подавленности. Не пугайся. Буди меня сразу. Это закономерная реакция, такое случается после этого.
– После секса? – мне сегодня позволено тупить. Ответом – счастливый смех, от тембра которого прошибает эротическая судорога. Я ведь не слышала ни разу его искреннего, счастливого смеха! Я вообще думала, что он смеется только при виде моих слез и боли!
– Нет, моя глупенькая. После сабспейса.
– После... чего?! – да, тупи дальше. – Я...что... но ведь ты же меня не бил? Его же... не существует?
– Расскажи мне, – запечатав на губах незнакомый нежный поцелуй, просит Дима. – Ты летала? На что это было похоже?
Он счастлив. И мне от этого почему-то хорошо. Незримо живущая внутри меня дикая пантера сейчас спит и не хочет просыпаться. Я пью до дна коктейль чужой ненормальной влюбленности, отдыхаю от своих страданий в руках того, кто меня через них и провел. Доверчиво прижимаюсь к его рельефной груди. Задеваю губами кожу. Мне хочется облизать его с ног до головы, и впервые эта мысль не пугает. Заставь сейчас меня целовать его черные туфли... Это не вызовет ни малейшего протеста. Вслед за адом он подвел меня к вратам рая.
– Я видела рождение новых звезд!
– Да ты что? – неподдельное счастливое изумление. – Знаешь, видят чаще всего пустоту... не проникают даже звуки. И в это время любая боль кажется сумасшедшей лаской. Тело становится сплошной эрогенной зоной, – объятия крепче, эротичная интонация шепота вызывает улыбку. Мне хорошо и почти не холодно уже. – Твой оргазм растянулся на полчаса как минимум... Ты сжимала меня своими тугими тисками... Дважды выдоив без остатка... Ничего прекраснее со мной еще не случалось!
Скорее всего, его слова – красивая метафора. Но почему так сильно болят интимные мышцы?? У них тоже бывает крепатура? Пофиг... Я смеюсь. Чужое счастье топит меня в своих акваториях, я отдаюсь ему и открываю сейфы своих баррикад навстречу иллюзорной вере в то, что сегодня все изменилось, моя боль и страдания в прошлом.
– Дима, я такая же е..нутая, как и ты...
– И в этом счастье, разве нет?..
Я повторяю эти слова снова на рассвете. Серые сумерки, предвестники нового дня, стучатся в окно, когда я с криком сажусь на постели. Мои щеки мокрые от слез.
– Я е..нутая... Такая же, как и ты...
Сны безжалостны. Я вспомнила. Ремень. Боль. На краю бездны я, оступившись, падаю в небо, которому нет конца и края. Я так сильно напугана тем, что мне хорошо, что прогоняю прочь это воспоминание и терплю боль...Сильные, нежные, закрывающие от жестокого мира руки. Тепло его кожи. – Тише, любимая. Я рядом. Клянусь, все будет хорошо. Верь мне. Я с тобой, просто помни об этом, моя дорогая девочка.
Снова сладкий чай и изумительно вкусный шоколад. Неподвластная законам логики нежность.
– Что тебе приснилось? Что тебя так испугало? Скажи мне!
– Это не в первый раз... – всхлипываю, но его руки окружают защитным полем, снимая страх и эмоциональную нестабильность. Заминка. Стальные бицепсы ощутимо напрягаются.
– С кем? Когда?
Вот теперь мне хочется улыбаться... Да что за гребаная меланхолия?
– С тобой... После ремня.
– Ты молчала?
– Я и сама не поняла, что это было...
Кажется, мне удалось его шокировать, и не слабо. Сколько раз я потом проклинала себя за подобную откровенность? Но сейчас мне было хорошо. Даже от того, что я делала самого ненавистного врага счастливым. А получить признание от такого монстра...
– Теперь ты полностью моя. Я люблю тебя.
Долбаный Рестофф-эффект. Штирлиц знал, что запоминается только последняя фраза. За окном коралловые отсветы восходящего солнца. Новый день будет солнечным. Я закрываю глаза и впервые засыпаю в его объятиях с улыбкой на губах. Мне не страшно. Я полагаю, что укротила зверя, ничего для этого не предпринимая, и больше мне не придется плакать. Любимых женщин не мучают, правда ведь? Новый уровень отношений. Выше пятого. И кто сказал, что там обязательно боль и потеря себя?
Мы так сильно проросли друг в друга, что обрели способность читать мысли. Чувствовать настроение. Понимать друг друга. Почему этот дар работал столь избирательно? Почему, засыпая на его груди, я не ощутила ментальных разрядов скорой катастрофы? Как счастливая эйфория мужчины стала для меня шагом за грань, обратным отсчетом?
Если бы я могла сейчас прочесть его мысли! Но я просто не хотела, не предполагая, чем его счастье обернется уже к сегодняшнему вечеру... И это будет совсем не то, что поддается законам логики!
Глава 25
Твоя база данных наполнена по завязку.
Ты знаешь теперь, куда бить, чтоб больнее...
И на поражение.
Анализ. Обманчивое перемирие.
Притворись, что ты с ним.
Что вы в одной эмоциональной связке.
Ты долбаная девушка Бонда.
Еще чуть-чуть, и бей прямо в центр своей мишени.
Дима
Есть теория черно-белых полос. Она вроде как, с одной стороны, поддается логике, а с другой – вроде нет. Подозреваю, это придумано для того, чтобы легче жилось. Говоришь себе – наступит белая полоса, пойду по ней вдоль. Смеешься этому растиражированному приколу, но... в конечном итоге так и делаешь.
Можно просто свалиться, утратив навигатор, где-то посреди этого черного полотна, а можно просто сказать себе стоп... Разозлиться. Да, и такое случается, причем не только в кино... И посредством одного шага оказаться на белой, как в том самом фильме про "телепорт". Но не бывает так легко. Обязательно что-то теряешь. Оставляешь в том мраке. В данный момент, рассудок, не иначе...
Как пришло решение, зарядив уверенностью в своей логичной правильности, я сейчас уже не помнил. Может, испугавшись ее стрессового состояния, на миг отключил все основные функции, оставив только интуицию. Действуй сразу. Теряешь время. Бей на основные инстинкты. Дожми без остановки. Якорь приятных воспоминаний. Ничего больше.
Девочка моя, я догадывался, что ты играла, просто не был в этом уверен. Я не осуждаю тебя. В первое время после возвращения тебе было позволено все. Ты и сама понимаешь, это было дело времени, потому что мы чувствуем друг друга. Я словил твои ментальные ростки тревоги даже на расстоянии, ощутив твой холод и испуг, раньше, чем порыв ветра шарахнул в окно. Сердцебиение и бегающий взгляд тоже не скроешь, как не пытайся.
Зачем так яростно отрицать очевидное? Твое тело не перестанет хотеть меня, что бы я с ним не делал. Слишком мало времени, чтобы убедить в этом твое бунтующее сознание. Впрочем, кто сказал, что я этого не сделаю, рано или поздно?
За эти несколько дней, вымотавших меня без остатка, я осознал, что больше не хочу тебя сломанную. На гранях дозволенного ты можешь сопротивляться мне и дальше. В малых дозах непокорность сводит с ума.
Ты держалась, но я оказался сильнее, и впервые мне не пришлось применять для этого грубые методы. Скрепив сердце, я заставил себя довести меры по твоей реабилитации до конца. Ты в каждом жесте заранее видела агрессию и боль, вздрагивала от малейшего прикосновения, твой страх сдавливал меня в тиски, стоило только поймать взгляд, который ты пыталась расслабить и сделать затуманенным... Если б только тебе стало от этого легче, но ты, сама не понимая, усугубляла свое моральное состояние этой неопределенностью. Если бы пришлось снова применять силу, чтобы лишить тебя страха, я бы пошел на это, не раздумывая.
Я едва не сошел с ума от боли, когда ты утратила чувствительность. Но мой рассудок едва не сгорел, когда, несмотря на твои слова, я понял, что ты мне отвечаешь. После этого я должен был закрепить результат, даже ломая твои барьеры.
Утверждение о том, что, чем выше интеллект мужчины – тем ниже он целует, оказалось верным. Все в один момент сменило полярность с "невозможно" на "очень логично и просто". И мне страшно, Юля. Потому что я знаю все твои нервные окончания теперь как свои собственные. Потому что мало кто может справиться с искушением безграничной власти, и я тут не являюсь исключением ни в коей мере – очень тяжело дался этот доступ в твое сознание, с которого полетели все пароли.Ощущение безоговорочной победы кружит голову. Настолько, что мне легко пойти тебе навстречу во многих вещах, даже в тех, которые еще вчера казались недопустимыми. Закрепить результат. Создать замкнутый периметр граней твоего комфорта, усыпить все бойцовские качества. Это проще, чем ты думаешь...
Несмотря на все это, сеанс твоего общения с родными не дался мне легко. И предусмотреть твои крики о спасении – это оказалось не самой существенной проблемой. Я мало что знал о твоей семье и ваших взаимоотношениях, по большому счету, мне было на все это наплевать. Не без беспокойства по поводу того, что твой потухший взгляд и отсутствие улыбки вызовет у родных расспросы... Впрочем, я беспокоился зря.
У тебя младшая сестра. Кажется, ты об этом говорила, когда просила дать с ней пообщаться, 9 класс, фанат вампирской тематики. Интересно, вы похожи между собой? Мне с трудом удалось побороть искушение и не посмотреть на обладательницу этого звонкого голоска. Похожи. Характером, точно. Типичная ситуация, младшая почти всегда старается если не обойти, то подражать старшей. Я бы даже сказал, что эгоизм у вас обеих в крови, если бы не уловил твоей паники при ее откровениях о домогательстве, предположительно, первого плохого парня школы...
Это была плохая идея. Я вижу, как напряглись твои кулаки, как тревога ссутулила плечи, придав жестам суетливость. Быстрый, даже неосознанный взгляд в мою сторону, все понятно. История по кругу. Младшая наступила на грабли старшей. Как ты можешь сравнивать две разные ситуации и проводить параллели?
Мимолетная обида и злость сходят на нет, вместе с окрепшей уверенностью. От этого беспокойства я тебя избавлю. Надавив, если придется, чтобы получить достаточно информации. Кто там за главного в управлении Феодосии? Завтра этот салага будет твою Анастасию десятой дорогой обходить. С этим решили...
А потом в разговор включилась твоя мать. И тут меня едва не накрыло.Потому что никогда еще в жизни обо мне никто с таким надрывом не беспокоился. Юля, как ты можешь таких вещей не осознавать, я тебе поражаюсь. Какой прессинг? Какая ненависть? Ты хоть раз пыталась понять женщину, которая дала тебе жизнь, почему ты ищешь негатив там, где его никогда не было? Почему ты не видишь очевидного? Твой эгоизм, из-за запретов во благо тебе же, лишил способности понимать очевидное?.. Ты поймешь. Лет через пять, и будет самой больно за свои мысли... Почему тебя трясет? Что ты пытаешься мне сказать? Ну причем тут тяжелая материальная ситуация, и, как следствие, несчастное детство? Да тебя любили, пылинке не позволяли упасть. Какая разница, какими методами! Слово не то сказала? Да она с такой жизнью и забыла другие слова...
Мне хочется встряхнуть тебя за плечи и трясти до тех пор, пока ты это не осознаешь. Хлопок крышкой ноута – это твоей матери как ножом по горлу сейчас. Говорите на разных языках, но никогда она не станет любить тебя меньше, потому как это все было изначально...
Есть ли у меня право вбивать это в твою голову подобными методами? Я прогоняю ярость, непонятные ростки зависти и обиду на то, что ты не ценишь того, что у тебя есть, и то, чего с самого детства был лишен я сам. Стоит мне это объяснить тебе в жесткой манере, ты еще мать возненавидишь. Хватит с тебя меня одного.
Что открывают кодовые замки твоей откровенности – я не знаю, вернее, не пытаюсь это понять, твой разговор произвел эффект удара под дых. Трудно пояснить, почему. Я думал, что забил на эгоизм собственных родителей еще в глубоком детстве, принял эти навязанные правила – подарок и свобода действий в обмен на их пофигизм. Поэтому успокоить тебя и, как бонус, расслабить – на тот момент показалось единственным правильным выходом. Я не мог знать, что с этим не справлюсь. Просто не мог.
Юля и тут смогла меня удивить. И остановить в шаге от собственной слабости. Потому что, попроси она меня сейчас все прекратить, я бы, поддавшись падению в человечность, сделал бы это, перешагнув через свою боль. Что-то возникло из ниоткуда, обретая четкие формы. Доверие. Осязаемое, неподвластное логике, вопреки тому, что я все же сумел уловить в ее поведении – оценивающему цинизму. Но эта типично женская черта – воспользоваться слабостью своего мужчины, особенно, если он дал для этого повод – так и не обрела крепкого фундамента.
Юля, когда ты перестанешь рыть себе яму, полагая, что я не могу просчитать твои фишки?.. При всем при этом, я не мог не оценить тактичную сознательность своей девочки. Она могла, не скрывая мстительного злорадства, раскатать словами, ударив во все болевые точки. Мне в какой-то момент стало все равно, какие планы жесткой мести рождаются в ее светлой головке, если сейчас велось хотя бы подобие честной игры. Никакого скрытого смысла в словах. Со временем она расслабилась окончательно, отпустив себя на волю, забыв обо всем, по крайней мере, в это так легко было поверить. Доказательство этому я получил уже к ночи.
Я до сих пор не могу честно ответить самому себе, – то, что с ней произошло, было для меня даром небес или же чертовой благодатью. Так или иначе, именно это стало отправной точкой скорых событий.
После разговора с ней о проблемах и переживаниях детства я злился на себя за проявленную слабость, и, наверное, за то, что с доверием ничего не получилось – оно просто не хотело никуда исчезать. Тоска. Желание все переиграть. Отсутствие выхода на данный момент. Мне показали, как могло быть хорошо нам вместе.Показали, зная, что это просто невозможно. Осознанно или нет, она добралась до моего сердца... Все это, как рукой сняло, когда я убедился, что ничего в ней не сломалось за последние адские дни. Никуда не делось ответное желание, все так же закипала кровь, прорывая барьеры действительности, от одних только прикосновений. Кто же знал, что белая полоса вдоль подготовила такой приятно крутой вираж! Я ведь не сразу понял, что произошло.
Расфокусированный взгляд. Расслабление мышц. Замедлившееся сердцебиение. Это еще не полный сабспейс, но иногда приграничное состояние воспринимается гораздо ярче...
Я видел улет в иную реальность всего два раза, первый раз вообще не осознав, как мне удалось этого достичь, и то, что раньше казалось пассивной закономерностью, в этот раз вызвало запредельную эйфорию, которая, впрочем, не могла отключить самоконтроль, и я предпринял все возможное, чтобы ее там удержать как можно дольше.
Утверждение, что сабспейс начинается исключительно после болевых воздействий, довольно спорное. Эмоциональное осознание уносит гораздо дальше, при этом оставляя часть сознания для восприятия. В таком состоянии сохраняется способность говорить и реагировать на сексуальное возбуждение, неглубокий транс только усиливает все эти ощущения в десятки раз.
Я не ошибся. Я с самого начала разглядел в ней именно эту сущность, в которой она себе долго не признавалась... до этого момента. Я опешил от ее слов. От ее движений навстречу. От контрольного удара, когда все закончилось.
"Это не в первый раз".
Юля, лучше бы этот первый раз у тебя произошел с кем-то другим. Лучше для тебя... Но я бы и убил на месте, как мне казалось, и тебя, и несуществующего его. Дело было совсем в ином.
Еще сегодня утром я думал, что смогу тебя отпустить, скрепя сердце. Растянуть удовольствие на оставшуюся неделю, убедить тебя окончательно в том, что ты сможешь вести свой бизнес... и, может, в первое время я буду действительно тебе помогать, не требуя ничего взамен. После твоего полета о невмешательстве и прекращении отношений не могло быть и речи. Ты полностью моя. Не только твое тело, теперь и твое сознание, приняло мои правила, прошило тебя моим кодом до самого основания. Ты еще этого не понимаешь, но вдали от меня ты пропадешь. Просто не сможешь. Ты моя женщина, а за то, что мне принадлежит, я пойду по битым осколкам и руинам любой морали.
Наверное, лучше мне было не знать о том, что с тобой произошло в моих руках уже дважды... Мне жаль. Искренность и открытость обычно начало перемен к лучшему, выход на новый уровень, укрепленный мост взаимопонимания. Не в этом случае, Юля. С каждым днем, часом, каждой долбаной минутой я получаю подтверждение тому, что ты полностью приняла мою власть на подсознательном уровне. Ради твоего спокойствия и счастья я бы мог тебя отпустить. Исчезнуть из твоей жизни и справится с самим собой. Только ты сама поблагодаришь меня когда-нибудь за то, что я этого не сделал.Твоя жизнь теперь только рядом, до тех пор, пока твое сердце не перестанет биться синхронно с моим. Сдайся мне полностью. Не возвращай эту ситуацию к подножию твоего надлома.
Иными словами – попытайся поверить в то, что я прав.
Ты жила себе спокойно... Ладно, не так уж и долго – с той поры, как вырвалась из-под родительской опеки. С такой рисковой натурой только чудом уцелела.Больше этого не будет. Я не отойду от тебя ни на шаг. Не потому, что ты со своей беспечной дерзостью рано или поздно убьешься нахрен. Хотя, поэтому тоже. Просто в первую очередь ты смысл моего существования с недавних пор, и надо быть самоубийцей, чтобы отказаться от него добровольно...
Юля
Одеяло ползет в сторону, ноги обдает свежей прохладой. Да что это такое, я спать хочу! Вцепившись ладонями, тяну его обратно, встречая препятствие, захват более сильных рук. Ну вот же ж блин!
– Дима! Иди нахрен, я не выспалась!
Еще пару дней назад мне бы за такое влетело... наверное... Сон снимает как рукой, сажусь на кровати, отчаянно моргая. Страх вытесняет сонливость, парализует язык и ладони, которые покорно разжимают ткань одеяла. Два дня назад... А изменилось ли что-либо сейчас?! Заставляю себя посмотреть ему прямо в глаза, и не жмуриться от режущего яркого света.
– Девятый час! – оттенок кофе-лайт. Довольная и безопасная улыбка. Эти перемены шокируют сейчас посильнее, скажем, кнута в руках и сдавливающей тьмы с оттенком острозаточенной стали. – Ты долго еще спать собираешься?
– Еще немного... – опускаю глаза, натянув остаток одеяла, который пока еще в моем иллюзорном распоряжении, выше талии. Щеки заливает жаром горящей самбуки с какими-то там непонятными ингредиентами. Мне бы забить и наслаждаться их вкусовыми оттенками, не пытаясь провести спектральный анализ, но я не умею. Смущение. Волнующая обреченность. Легкость от того, что не оставили выбора, а значит, нехрен терзаться чувством вины.
Он садится рядом, и я понимаю, что моя вселенная рухнет, если меня снова заставят смотреть в эти ломающие волю глаза. Не хочу. Затяни мои – черной светонепроницаемой тканью, как тогда, когда я еще была свободна. Заткни мне рот, тем самым страшным на вид кляпом, чтобы не смела ни о чем просить. Так проще и легче. Его рука обнимает мои плечи, ладонь привычным жестом погружается в волосы на затылке. Так привычно и так волнующе... Но заряд обреченной легковозбудимости не успевает взорвать кровь, потому что в этот раз нет захвата с накручиванием на кулак. Легкое поглаживание вызывает недоумение.
– Как ты себя чувствуешь? Честно ответь.
Это не просьба. Это приказ в обрамлении ласкающего беспокойства.
– Я просто хочу спать... Кажется. – Твою ж мать. Как я чудом умудрилась заставить себя заткнуться и не назвать его "хозяин"? Зато я умудрилась покраснеть до корней волос от подобных мыслей. Я, кажется, начала привыкать к этой пугающей неопределенности, к тому, что вместо ласки могу получить боль, и наоборот. После того, что произошло вчера... Черт, мне было хорошо. Спала крепким сном сука-интуиция, да и могла ли я ее за это винить? После погружения в первый прочувствованный, хоть и относительно поверхностный сабспейс я уснула в кольце его рук, под мерцание его счастливой улыбки и мерный ритм сердца, с ощущением чего-то хорошего, что непременно должно было произойти со мной совсем скоро... Могло ли быть по– иному? Я смотрела на эти сильные руки и не верила, что еще совсем недавно они так безжалостно крутили мои волосы на кулак, сжимали кнут, который не столько бил, сколько выколачивал последнюю гордость из моего сознания. Стараясь не смотреть в глаза – просто опасаясь, что увижу в них то, что...
Да, б..дь, то, что все равно придется увидеть к вечеру! Свой рок! Свой приговор! То, от чего, куда не беги, где и каким способом не скрывайся, сбежать не удастся! Но как хорошо было себя обманывать! Даже прильнуть к его груди, жмурясь от яркого солнечного света, ощутить ладонями тепло его кожи и сталь совершенных мышц, расслабиться после поцелуя, и, увидев в нем того сильнейшего, кто заберет любую ответственность, философски выдать:
– А вот в первый раз было не так... Ночью лучше!
Глухой стук, лаковая эбеновая древесина выдержит остроконечный камень, один из первых, полетевших на крышку твоего, Юля, гроба. Петляю, запутывая след, меняю сознание противника, и, самое смешное – да, я реально полагаю, что именно это и делаю! Злорадно добавляю к каждой мыслеформе "капец тебе, Дима, Юля вышла на тропу войны", цинично наслаждаюсь ощущением тепла и заботы его объятий... Нет. Тонкая кожа запястий уязвима. Ее истерли в свое время даже гладкие металлические браслеты. Режу. Впиваюсь металлом своей беспечной и лишенной оснований самоуверенности в тонкую кожу запястий, глубже, беспощаднее, все еще полагая, что сделала небольшие скульптурные царапины... Интуиция, о, ты не спала!!!
– Попроси меня! – твой жаркий шепот окончательно закручивает мою сущность в хаосе жаркого круговорота, пальцы впиваются в кожу бедер, удерживая их на месте... Я не могу, я уже съехала с катушек окончательно, ощущая у входа в мою пульсирующую вагину головку твердого члена, толкаюсь навстречу, не замечая боли от пытающихся взять контроль пальцев. Хныкаю от обиды. Я возбуждена так сильно, что шелк одеяла под попкой намок от моих соков. Просить, нет... зачем?! Что за разрыв шаблона? Когда тебя надо было просить, ты брал все сам, входя своим членом как можно глубже, словно расстраиваясь по поводу того, что нельзя им проникнуть до самого сердца... Язык скользит по моим губам, гася умоляющие всхлипы, так нежно, как никогда прежде до этого... Я думала, ты так не умеешь! Мля, не мучь меня так сильно! Я до одури хочу ощутить его в себе каждой клеткой, каждой скрытой интимной мышцей, принимать его в себя миллиметр за миллиметром, прочувствовав каждый изгиб напрягшихся вен, каждый толчок крови, каждую неуловимую взгляду микросудорогу... Как же я пыталась перестать этого желать, но, что бы ты не делал, мое желание еще больше усиливалось...
Головка касается малых губ с душераздирающим нажимом, едва не сбросив твои пальцы, подаюсь ей навстречу... Пугающая пустота. Заполни меня собой! Прекрати мучить! Надсадно всхлипываю, когда твои пальцы, переместившись вниз, поглаживают сосредоточение моего безумного желания, размазывая соки по малым губам, задевая чувствительную точку клитора...
– Открой рот! – ласковый приказ, которого я хрен ослушаюсь в подобном состоянии... Перед глазами пляшет спиралевидная радуга, язык обжигает кисловатый привкус... Мое безумие правит бал, я просто впиваюсь языком и губами в твои пальцы, слизывая свой сок, нектар бесконтрольной страсти, жадно, без остатка, ловлю твой слегка ошалевший взгляд... Бедра получили относительную свободу, толкаются навстречу, пытаясь поймать в свои силки твой возбужденный член, заполнить убивающую пустоту..
– Попроси!
– Умоляю... – сейчас не сложно... от напряжения мышцы сводит, еще немного, начнутся судороги бессилия.
– Обращение!
Можно, прикрывшись охренительной страстью, сделать вид, что в упор не понимаю, о чем он... Можно, но куда улетела вся моя дерзость, да и не прошибла ли сладкая молния экстаза при собственных словах, вылетевших из искусанных губ с хриплым придыханием?
– Хозяин... возьмите меня...
Твой голос прежний. Твердый. Холодный. Решительный... И, мать твою, до чего же круто!
– Как мне взять тебя?
– Как хотите... Я рабыня.
Сейчас легко. И такое положение вещей не то, что не вызывает протеста, нет, оно кипятит мою кровь, наполняя ее запретным, неправильным, ненормальным счастьем.
– Попробуй уронить хоть каплю! – доносится до моего, разобранного на элементы паззла, сознания непонятная команда, затылок вспыхивает мимолетной и такой желанной болью... Еще не понимаю, что именно происходит, но от захвата волос и грубого рывка новая инъекция желания врывается в раскаленные вены, наполняя кровь; то же самое происходит с коленями, которые коснулись пола – я как будто пью энергетику чистейшей страсти из окружающего духовно-материалистического астрала. Знакомый уже мой собственный кисловато-острый привкус... Не отдавая себе отчета, заглатываю как можно глубже, расслабляя горло, надолго не хватит, но сколько смогу, столько буду держаться... Долго не приходится, пара фрикций, ощущение увеличившегося размера... Сокращения. Сглатываю, на подсознательном уровне подключая язык, вылизываю не потерявший твердости, даже после эякуляции, ствол до последней капли...
