Текст книги "Последний Люцифер: утраченная история Грааля (СИ)"

Автор книги: Светлана Поли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 39 страниц)

9

Отец Яков вышел из больницы в сопровождении сестры Стефании. Он всё ещё неважно себя чувствовал, но не из-за раны, а из-за общего угнетённого состояния духа. Оперевшись о руку монахини, Яков стал спускаться по ступеням госпиталя.

– Отец, мы сразу отправимся в церковь? Или вы предпочитаете погулять в парке?

– Давайте, сестра, погуляем. Я утомился от лежания и сидения в больничной обстановке. Безделие утомляет.

С противоположной стороны дороги за ними наблюдали из синего «БМВ».

Как только Яков со спутницей сели в вызванное монахиней такси, наблюдавшие за ними мужчина и женщина, двинулись следом:

– Поехали.

Они проследили за ними до поворота и поехали дальше, передав эстафету слежки по рации. И тут же с обочины другой улицы отошёл другой автомобиль, серый «НИСАН» и последовал за машиной Якова.

Вскоре Яков и Стефания вышли возле церкви. Их уже встречал молодой священник, отец Мартин. Яков с Мартином неспеша направились в городской парк, а Стефания, поцеловав руку святому отцу, снова села в автомобиль и отправилась куда-то ещё.

Серый «НИСАН» последовал за ней.

– Её надо перехватить и установить жучок, – говорил наблюдатель в интерком, пристёгнутый к воротнику своей куртки. – Клара, иди нам навстречу. Будь на углу следующей улицы. Тебя подберёт Дэвид. Следуйте за нами, мы вас передадим. И ты Клара войдёшь в контакт с монашкой и закинешь ей в чепец или куда там ещё прослушку.

– Всё ясно, Герберт. Уже двигаюсь.

Стефания вошла в подъезд дома, где жили хранители Луки. И Клара не успела установить жучок. Она осталась ждать монахиню снаружи в машине. А Дэвид поднялся в тот же подъезд и стал ждать, когда монахиня выйдет из квартиры.

Как только она вышла, Дэвид сообщил это Кларе, и та выскочила из автомобиля и направилась к подъезду.

Выходя из подъезда, Стефания столкнулась с Кларой.

– Ой, простите, – начала извиняться Стефания.

– Ничего страшного, – отмахнулась Клара. – Кажется, я задела вашу причёску, – сказала она и, тронув монахиню за плечо, другой рукой зацепила жучок ей под воротник платья. – Всё нормально теперь. Я такая неловкая. Простите, ради всего святого, сестра, – улыбалась Клара.

– Что ж, ради всего святого я вас прощаю, – весело отозвалась Стефания и направилась в сторону книжного магазина, а Клара вошла в подъезд и стала подниматься по лестнице, чтобы проверить адрес, куда заходила монахиня.

– Дэвид, какая квартира? – обратилась она к своему спрятанному под шейный платок интеркому.

– Десятая, – раздалось у неё в ухе.

Клара поднялась на третий этаж и позвонила в дверь десятой квартиры, держа перед собой вынутую по ходу из почтового ящика газету.

Дверь открыл Иван.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Клара и уставилась в газету, изображая чтение. – Это квартира доктора Мортильо? И вы распродаёте мебель?

– Нет, вы ошиблись.

– Какая жалость. Ну ладно. Наверное, это в другом доме, – быстро проговорила она и стала спускаться. – Извините за беспокойство, – постаралась лучезарно улыбнуться она.

– Ничего, бывает, Рим город большой, – вежливо отозвался Иван и закрыл дверь. А сам задумался. Никогда ещё никто не путался с адресами на его памяти. Странно. Эта женщина появилась сразу после ухода Стефании. За ней следили? Надо предупредить её и отца Якова на всякий случай.

Клара выскочила на улицу и шмыгнула в серый «НИСАН».

Иван в этот момент был у окна и видел, как незнакомка скрылась в сером седане.

– Поехали, – скомандовала Клара.

– Удачно? – поинтересовался Дэвид.

– Да. Можешь доложить Герберту.

И «НИСАН» влился в общий поток автомобилей.

10

…Когда Лука со старым жрецом добрались, наконец, до святилища, только тогда и только там открылась молодому люциферу вся грандиозность и необычайность этого тайного места древних жрецов. Оно походило на внутреннее убранство космического корабля из фантастических сериалов с центром управления в середине зала. А по стенам были письмена, множество надписей. Воистину, это было творение не людей, но богов. Всё казалось неземным, космическим, инопланетным. Здесь не наблюдались архитектурные изыски, здесь не было той стандартной и привычной гармонии и вычурного дворцового великолепия, которую Лука привык видеть в архитектуре христианских храмов и земных дворцов. Здесь всё было выполненно в минималистическом стиле. Пустынно, но изящно, строго и лаконично. И светло, хотя не наблюдалось ни одного светильника. При этом казалось, что даже стены несли в себе столько информации, что ни одна библиотека мира не посмела бы соперничать с этим загадочным местом.

Ковчег Вечности…

– И что они означают? – спросил Лука, указывая на надписи на высоких стенах и оглядывая внушительное помещение с благоговейным трепетом.

– Они описывают историю нашего пребывания на этой планете. Вкратце.

– Вкратце?! Ничего себе – вкратце!

– А также здесь зафиксированы предостережения и рекомендации, пророчества философские и пророчества научно просчитанные, гласящие, чего нам ждать в будущем и чего следует избегать и опасаться, ибо это может привести к известным уже в истории последствиям.

– Но что это за помещение? Такое огромное! Это тот легендарный Ковчег Вечности, о котором я читал, и который искал в своё время Наполеон Бонапарт?

– В общем, да. Но это ещё и Ковчег Завета. Это он и есть. Тот самый.

– Что-о-о?! – Лука выпучил от удивления глаза, глядя на старика.

– Да, не всё в нашей истории выглядит так, как это придумали люди.

– Но я знаю, что Ковчег Завета мог убивать тех, кто к нему прикасался…

– Так и есть. Подумай сам и ты всё поймёшь.

– Но его как-то переносили с места на место.

– Мы… являемся «переносчиками». Ковчег – это знания, которые переносятся из одного народа в другой. И Ковчегом может быть кто-либо из смертных или бессмертных.

– Стало быть, в Иерусалимском Храме под ковчегом завета мог именоваться ковчег со скрижалями и останками Моисея?

Лука задумался, пытаясь перевести мистические образы древних легенд и описание, данное Ковчегу в Святом Писании людей на реальность.

– Значит, на самом деле сам Моисей был Ковчегом Завета, а не мифический сундук? Потому его и не могут найти…

– Молодец, правильно мыслишь. Но относительно Мосеса, что буквально переводится с древнеегипетского как «сын», это отдельная история и о нём нужно говорить отдельно. Поэтому о Моисее или Мусе поговорим в другой раз. Потому что знать тебе об этом человеке нужно, чтобы правильно рассматривать события тех времён и избежать подобных ошибок в будущем.

– Хорошо. Значит, никакого сундука с херувимами на крышке не было, как и не было скрижалей?

– Думаю, скрижали реально существовали и, может быть, даже существуют и ныне их копии, но мистической силы, которая им приписывается, не имеют на самом деле. Они просто стали символом веры, новой веры.

– Но разряды убивающего электричества?

– Ты же грамотный молодой… чуть не сказал – человек, – усмехнулся Гэбриэл. – Ты же понимаешь, что здесь идёт речь о разрядах статического электричества.

– Ну да. Это я знаю, отец рассказывал мне об этом феномене. Но Моисей сделал его по научению Бога.

– Это фигурально. Он сделал его по чертежам из книги, которую украл из храма неберов вместе с жезлом Осириса.

– Который мог вызывать небесные явления и раздвигать воду?

– Замечательно. Но жезл может не только это. В книге кроме этого было указание на Синайскую Скинию, то есть на храм, в котором мы сейчас находимся. Чтобы обрести силу, ему нужно было попасть сюда. Из этой книги он узнал много тайн, которые могли облегчить любую жизнь на земле и помочь ему создать, то есть организовать народ. Это был своего рода учебник по социологии и политологии с рекомендациями по созданию народа.

– Значит, Моисей – вор? Хорошо, что Яков этого не слышит.

– Его считали вором только неберы и то только потому, что ему было отказано в создании своего народа, ибо он был смертным сыном Птаха. Если бы он был небером, то книгу он получил бы со временем итак. А так как он был смертным, то знания, хранящиеся в ней, были запретны для него. Эхнатон стал первым смертным, который нарушил тысячелетнюю тардицию богов. Он, будучи смертным, объявил себя «Сыном-Бога-Живого» и избрал свой народ.

– Избрал? – Лука засомневался.

– Именно избрал, а не создал. Аменхотеп, иначе Эхинатон, который потом взял имя Мосеса – мой старший смертный брат. Мой отец является и его отцом.

– Гавриил. Опять Гавриил, – усмехнулся Лука.

– Ну да, – подтвердил Гэбриэл. – Когда он родился, помещение было освещено ярким голубым сиянием. Таким же, как и при твоём рождении. Но это была не его энергия, а посмертная энергия его умирающей матери. Женщины неберы нередко умирали при родах. Так же случилось и с твоей матерью.

– И боги не могли этого предотвратить за все тысячелетия?

– Этого нельзя предотвратить. Это та Сила, которая очень слабо поддаётся контролю, по крайней мере, со стороны женщин. При родах женщина редко в состоянии контролировать что-то ещё кроме собственных мышц. Поэтому воинами, стражами были только мужчины неберы.

– Понятно. Так что там дальше с Моисеем?

– Стоявшие в помещении масленные светильники взорвались и весь дом объяло пламенем. В это время мимо храма проходила одна благочестивая иудейка в положении. Она услышала плачь ребёнка и бросилась в чужой храм не раздумывая о том, что ей не позволялось переступать порог языческого дома, а тем более беременной. Она вынесла ребёнка из пламени, мальчик нисколько не пострадал от огня, а вот его бессмертная мать умерла при родах и погибла в пожаре вместе с находившимися там жрецами, принимавшими роды. Это совпало ещё и с тем, что Рамзесу I было пророчество, что скоро его царство будет разрушено шасу, то есть мигрантами, не коренными египтянами. Он это воспринял буквально. На иноверцев наложили ряд запретов, им запретили изучать науки, занимать высокие посты и принимать религию египтян, чтобы случаем не узнать тайных знаний и не разрушить государство. Их вытесняли на менее престижные должности и занятия. Мало того, на товары шасу и потомков Израиля наложили имбарго. Закон запрещал покупать что-либо у еврейских ремесленников, если это можно было купить у египетских мастеров иберов.

– Короче устроили государственный бойкот.

– Именно.

– А женщину звали, я так понимаю, Иеговеда, верно? – дополнил Лука.

– Я даже не сомневался, что ты хорошо знаком с историей Моисея. Да, она была женой Имраама, первосвященника и главы египетских иудеев. Она не могла оставить мальчика себе, так как ждала второго ребёнка. Если бы её признали матерью троих детей, казнили бы не только всю её семью, но пострадала бы вся иудейская община Египта.

– О, да, теперь я это понимаю.

– Поэтому она решила передать младенца той, что была бездетной.

– Например, дочери фараона.

– Верно. Умело подбросив малыша (принесла его сама принцессе и сказала, что нашла у воды), она потом стала его кормилицей, ибо была дружна с ней и была вхожа во дворец. Аарон стал молочным братом Аменхотепа. Поэтому Аменхотеп считал иудеев своими спасителями, и потому принял их религию, за что потом их обвинят и станут преследовать благодаря заговору жрецов Амона и старшей жены Аменхотепа Нефертити.

– Да, не одно доброе дело не остаётся безнаказанным…

– Именно. Жрецы потом подговорят Нефертити свергнуть своего мужа еретика. Она пойдёт на это, а Эхнатон, в конце концов, в отместку украдёт у жрецов их самую святую реликвию, Книгу Тота, уйдёт сам и уведёт с собой шасу, иудеев и некоторых иверов, которые захотят к ним присоединиться. После бегства Эхнатона Египет вернётся к старой религии Амона Ра. Нефертити возьмёт себе мужское имя и какое-то время будет править как мужчина фараон. Эхнатон по Книге Тота придёт на Синай, проникнет в этот храм, изучая много дней эти письмена, сделает скрижали и потом передаст их тем, кого назвал своим народом.

– Хорошо, что отец этого не слышит. Его сердце бы не выдержало.

– Вскоре Эхнатон умер, но перед этим назначил своего молочного брата Аарона главой народа, главным жрецом. Он повелел изготовить скинию, то есть ковчег для скрижалей и для жезла Осириса. Он передал все знания, какие успел раскрыть в книге и в храме, Аарону. Вот это подлинная история Мосеса, сына Бога Живого. Эхнатон умер в возрасте всего тридцати восьми, кажется, лет, на горе Синай. Он вывел иудеев и шасу из Египетского рабства. Но дальше они уже путешествовали по пустыне без него. Их водил Аарон, который получил все указания от Эхнатона, как собрать, сохранить и приумножить народ, как его держать в повиновении и чем. Но Аарон и сам многое знал. В своё время Эхнатон назначил Имраама верховным жрецом в Карнакский храм, изгнав прежнего Верховного жреца. И Аарон служил при храме, многое знал.

Лука вздохнул, но ничего не сказал.

– Ничего не скажешь?

– Нет. А что тут говорить?

– Ладно, – пожал плечами Гэбриэл. – Вот он этот храм неберов, в который мечтали попасть все диктаторы мира смертных, и в который приглашались лишь очень немногие, – Гэбриэл указал рукой на стены святилища. – Разветвлённый, он напоминает древо.

– Древо Познания, – понимающе кивнул Лука.

– Отсюда черпали вдохновение и свои духовные силы все посвящённые в тайну. Отправляясь в пустыню, они оказывались здесь. И отсюда они разносили потом полученные знания по всему свету, каждый нёс в свой народ именно то знание, которое усвоил лучше остальных; каждый нёс в свою эпоху лишь то, что принял сердцем и понял разумом. Эти посвященные были единицами среди смертных. И тот, кто не знал языка древних, кто не мог прочесть остерегающие надписи на границе Ковчега, тот действительно погибал от ловушек, расставленных по периметру. Здесь много «охранников». И кто сюда приходит без приглашения, тот больше никогда не покидает этих мест. В Ковчег можно попасть и выйти из него только по карте или с проводником, который всегда встречает приглашённого в совершенно другом месте, далеко отсюда.

– Приглашённого? То есть избранного?

– Да, ты всё правильно понял.

– Но что это за язык?

– Это прописьмо, визуально похожее на смесь санскрита и этруского. Но не оно в буквальном прочтении, разумеется.

– Но говорят, что самое древнее письмо, – это шумерское.

– Кто это говорит? – вызывающе усмехнулся Гэбриэл. – Современные историки, которые натворили сегодня такую путаницу в датах и событиях, именах и династиях мира? Я тебя умаляю…

– Но тогда что есть правда?

– А правда в том, что те единицы избранных сами изобретали при помощи и по наставлению бессмертных жрецов письменное обозначение речи для своего племени и народа и записывали потом полученные знания на свой язык изобретёнными символами письма. Они рассказывали своему народу то, что познали здесь, в манере сказаний своего народа, наделяя героев привычными для своего племени именами, качествами, поступками.

– Для чего?

– Чтобы сохранить тайну Ковчега Завета, Ковчега Вечности. Люди и сегодня не все могут выдержать правду, которая скрывается здесь. Она настолько мощна, что способна убить как в буквальном, так и в переносном смысле. Ей под силу погубить разум отдельно взятого человека и разрушить целые цивилизации.

– Скажи, а случались ли прецеденты, когда сюда забредали случайные люди, помимо Эхнатона?

– Увы, да. Но некоторые не понимали, куда попадали. А те, кто мог понять самостоятельно, что таит в себе это место, потом пытались захватить мир и навязать ему свои законы и своё видение справедливости и правды с помощью полученных знаний. И в итоге плохо кончали в жизни. Либо жрецы, охранявшие Ковчег, были вынуждены убить случайного посетителя, вознамерившегося открыть его положение всему миру. Или они оставались здесь навечно, замурованными.

– Ты об археологах?

– И о них в том числе.

– Кто сегодня охраняет Скинию?

– Несколько арабских племён… Но были и такие случайные посетители, которые, узнав правду, потом таили её от простых смертных, становясь хранителями тайны. И жрецы, наблюдавшие за такими «открывателями», не трогали их, но из виду всё равно не выпускали. Ведь часто такие «открыватели» превращались в учёных и писателей, пытавшихся иносказательно поведать миру великую тайну.

– Думаю, сегодня, когда многие учёные вполне могут расшифровать эти тексты, это святилище тем более нужно охранять от современного вторжения тех глупцов, которые ради собственной сенсации готовы угробить весь мир, и от тех, кто жаждет захватить реальную власть на земле над всеми смертными, – вдруг встревожился Лука.

– Да, мой мальчик. Нужно спрятать Ковчег таким образом, чтобы его никто из смертных не смог обнаружить. Но об этом позже.

– Ты можешь прочесть то, что здесь написано? – указал Лука на надписи, которые очень были похожи по своему исполнению на надписи в египетских храмах. – Это та же техника вдавливания, что и в египетских храмах?

– Совершенно верно. Печатание в камне.

– О чём послание?

– Я расскажу, конечно. Но ты должен прочесть сам.

– Но я не знаю как, – растерялся Лука.

– Для этого мы сюда и пришли, чтобы я научил тебя этому языку и письму. Время для этого у нас есть. Коды для расшифровки спрятаны в языках мира. Боги дарили людям не весь алфавит своего письма и языка, но лишь несколько букв или…

– Или одно слово. «Вначале было слово», – задумчиво процитировал Лука Бытие. – Всё начиналось с обучения письму и языку.

– Верно, дорогой. Это буквенное обозначение звука в письменности богов совпадало с буквенным обозначением звука и у древних людей. Поэтому, глядя на эти надписи, ты можешь вспомнить, какие буквы из языков мира тебе знакомы, и составить самостоятельно алфавит древних богов. Поэтому тебе необходимо знать как можно больше языков мира.

– Хорошо, но смысл надписей…

– Легендарный Моисей здесь провёл сорок дней и ночей. Мы тоже побудем здесь некоторое время, чтобы ты получил знание о языке своих предков. А потом мы запечатаем Ковчег на тысячу или на две тысячи лет.

– А если его не запечатывать?

– Тогда нам придётся здесь остаться в качестве стражей и всех случайных посетителей придётся убивать.

– Лучше запечатать, – сразу заявил Лука.

– Я так и думал, – улыбнулся Гэбриэл.

На что Лука согласно промолчал, оглядывая вокруг себя стены, все исписанные сплошником надписями, снизу доверху.

– Стало быть, это и есть письмо древних?

– Да.

– Но насколько древних?

– Это наследие наших далёких предков.

– А это что? – Лука указал на символы, вдавленные в глиняные таблички, лежащие недалеко от алтаря. – Это явно современные символы. И некоторые мне знакомы. «Дельфин, обвивающий трезубец», например – это символ первых христиан, обозначающий распятие Христа.

– На самом деле он означает бога, принесенного в жертву. Видишь, и снова люди подменили понятие, нет, даже подменили значение символа.

– И что означает здесь «бог»? Трезубец или дельфин?

– В данном случае дельфин – как символ бога Посейдона – означает жертвенность бога или вообще богов. Вспомни, у каждого бога был свой символ в животном мире.

– Ну да, Зевс, например, ассоциировался у древних греков со змеей.

– А теперь соотнеси с полученной информацией фреску Георгия Победоносца, поражающего своим копьём змея, – хитро улыбнулся Гэбриэл.

– Намекаешь на то, что Георгий пронзает Зевса?

– Смотри шире. Человек побеждает богов.

– Ничего себе! – вырвалось у Луки. – И так во всех фресках и иконах?

– Да, это и есть зашифрованная информация в искусстве.

– А змей, дающий Еве запретный плод?

– Один из люциферов даёт людям запретные для них знания.

– Стало быть, Змей Искуситель – это… мы? То есть непосредственно наши предки, предки Ормуса?

– Совершенно верно. Наши предки совершили ошибку, исправить которую предстоит именно тебе, ибо ты – последний люцифер.

– Значит, во все времена всё начиналось именно здесь? Именно отсюда знания распространялись по миру, пробуждая избранных?

– Да, здесь они получали откровение, здесь они прозревали. Здесь в них умирало неведение и рождалось познание. Здесь они обретали воскресение из небытия. И ты тоже пройдёшь по этому пути. Здесь ты в буквальном смысле умрёшь. Умрёшь своим разумом, своими прошлыми познаниями об известных тебе цивилизациях и законах общества людей. Ты откроешь и познаешь свою силу, ты почувствуешь своё тело, ты увидишь горизонт своего разума. Благодаря Силе ты сможешь передвигаться по воздуху, поднимать в воздух предметы различной тяжести. И ещё многое и многое… Ты готов умереть?

Лука на мгновение замолчал, набирая воздуха в лёгкие, чтобы высказать своё согласие как можно твёрже, но голос его всё же дрогнул.

– Да… я готов, – произнёс он и стал на колени перед Гэбриэлом.

– Пути назад не будет, – предупредил старый жрец.

– Я готов.

– И ты не сможешь участвовать в истории людей, – настаивал Гэбриэл.

– Я согласен.

– И ты НИКОГДА не станешь одним из них.

– Знаю.

– Тогда начнём, – оживился Гэбриэл и принялся радостно растирать ладони друг о дружку, готовясь к какой-то манипуляции руками.

* * *

Николас по спутнику нашёл свой передатчик. Но вокург была пустынная местность. Не было видно никаких поселений, предметов или людей.

– Они что же, ушли под землю? – не понимал он.

– Откуда исходит сигнал? – спросила напарница.

– Прямо отсюда, – указал он на песок под ногами.

Ничего не объясняя, напарница взяла из джиппа лопату и начала копать в том месте, откуда исходил сигнал.

– Думаешь, здесь люк? – рассуждал Николас.

Со вторым врезанием в песок лопата наткнулась на что-то вязкое.

– Что там? – поинтересовался Николас, загядывая через плечо напарнице.

Женщина стала на колени и вытянула из песка одежду Луки. Кажется, это была ветровка. Она раскопала ещё немного песка и извлекла из него остальные пожитки преследуемых.

– Нет, это не люк. А вот и твой передатчик, – протянула она Николасу куртку Гэбриэла.

Тот чертыхнулся.

– Ловко! – качнула она головой.

– Значит, они догадались, – он нервно закусил губу. – Это они. Это те, кто нам нужен. Свяжись с Римом. Пусть держат священника на мушке. Мы будем его держать прозапас.

– Я поняла твою мысль, – улыбнулась напарница.

А Николас достал телефон, чтобы доложить о ситуации заказчику.

На том конце сигнала отозвались.

– Я слушаю тебя, – раздался в трубке голос человека «в чёрном».

– Босс, это те, кто вам нужен.

– Уверен?

– Они обнаружили слежку. Обычным людям это и в голову бы не пришло. Они знали, что за ними могут следить. С чего бы им опасаться шпионов?

– Согласен. Вы их нашли?

– Мы находимся недалеко от них. Они не могли уйти по пустыне далеко. Тем более что местность хорошо просматривается и визуально и со спутника. Но, думаю, нам будет нужно подкрепление и дополнительное оборудование.

– Получите всё, что требуется. Они мне нужны живыми. Только живыми. В мёртвых нет пользы. Ты понял меня, Николас?

– Да, босс.

– Информируй меня обо всех своих шагах, удачах и неудачах. Ты понял?

– Да, босс. До связи.

– До связи.

Когда Николас отключился от связи с заказчиком, он посмотрел тревожно на напарницу.

– Проклятье, они могут быть где угодно! – оглядывал он округу. – Они могли пойти в любую сторону.

– Именно для этого и существует спутниковая связь и беспилотники, – заметила напарница. – Мы их найдём. А пока нужно вернуться, чтобы встретить в аэропорту специальное оборудование и подкрепление.

– Поехали, – они прыгнули в джипп и, оставляя за собой фонтан песка и пыли, рванули обратно в сторону Каира.