Текст книги "Остановка по требованию. Пассажиры с детьми"
Автор книги: Светлана Феоктистова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Саша махнул рукой. «Сейчас уйдет!» – мелькнула у нее мысль, и она бросилась в омут с головой:
– Поцелуй меня, пожалуйста…
Саша, помедлив секунду, подошел к ней, встал вплотную, завел руки ей за спину. У Наташи задрожали коленки. Пока ничего приятного в процессе измены мужу не было.
Саша тем временем вытащил шпильки, скреплявшие ее прическу, и каскад волос хлынул по плечам, делая ее похожей на испуганную русалку. Он провел рукой по волосам, обхватил ее сзади за шею и привлек к себе, потом порывисто обнял, прижал так, что у нее перехватило дух. Его губы были так близко, что она чувствовала его дыхание, освеженное «Ментосом». Чужой запах… И она оттолкнула его с такой силой, что Саша чудом удержался на ногах.
– Ты что?!
– А что это ты? – прерывисто дыша, возмутилась Наташа. – Схватил… Я поцеловать просила, а не хватать!
– Ты обалдела, что ли? Я не схватил, а обнял. Чтобы поцеловать, я должен был тебя обнять, разве нет? Или ты практикуешь поцелуи на расстоянии?
Наташа и сама понимала, что дело не в этих тонкостях: «схватил», «поцеловал», а в том, что ей до смерти не хотелось вообще всем этим заниматься. Отсутствие энтузиазма всегда чувствуется, и Саша не был исключением. Он начинал по-настоящему сердиться.
– Мы зачем сюда пришли, в игрушки играть? Я тебя насиловать не собираюсь, и так баб полно, которым хочется со мной… А ты тут изображаешь недотрогу!
– Ладно, ладно, прости. Все. Стой спокойно, только закрой глаза, я сама тебя поцелую.
Саша вздохнул. Гнев его еще не прошел, но он послушно закрыл глаза и стал ждать. Вид у него был на редкость дурацкий.
Наташа решительно отбросила волосы назад и расстегнула верхнюю пуговицу пиджака. Решив, что теперь выглядит достаточно неформально, она подошла к Саше. На его лице застыло мученическое выражение. Она посмотрела на него и отошла назад.
– Ну что еще? – простонал Саша и открыл глаза. Наташа стояла у окна с несчастной физиономией. – В чем дело опять? В конце концов, кому это больше нужно, тебе или мне?
– Я думала, обоим, – обиделась Наташа. – А ты какой-то вообще… Незаинтересованный какой-то.
– Я просто волнуюсь, – парировал Саша.
– Волноваться должна я. У тебя сто раз так было с разными, а у меня все в первый раз.
– Так у меня никогда не было, – вздохнул Саша. Уверенность его окончательно покинула, он чувствовал себя некрасивым. У этой женщины просто талант выставлять мужиков полными импотентами. Если она так же ведет себя с мужем, то немудрено, что он ей изменяет.
– Время идет, – нарушила Наташа молчание. Скоро в детский сад, забирать дочек, а еще продукты не куплены, ужин не готов… Джордж наверняка хорошенько повеселился с ее тапками и оставил на кухне и в коридоре пару лужиц. Да и жильцы коммуналки скоро начнут возвращаться в родные пенаты. Наташа сомневалась, что сможет сосредоточиться на измене мужу, если за стеной будут стучать кастрюли и болтать незнакомые люди. В конце концов, надо решиться!
Саша выразительно молчал.
– Ты готов?
– Да я-то всегда готов. А вот ты…
– Все, начали, – скомандовала Наташа и подошла к нему. Минуту они просто смотрели друг на друга, пытаясь угадать, как поведет себя партнер. Потом она решила ускорить события. Расстегнула еще одну пуговицу на пиджаке. Саша с интересом наблюдал за процессом раздевания. Подумав, она вообще сняла пиджак и осталась в тонкой блузке с коротким рукавом, сквозь которую просвечивал кружевной бюстгальтер.
– А дальше? – Саша заметил, что она в нерешительности остановилась.
– Дальше? Не торопи события. – Она постаралась улыбнуться как можно более соблазнительно. Саша почувствовал нарастающее возбуждение. Тонкая ткань так красиво облегала округлую грудь, волосы небрежно вились на нежной коже, как блестящие змейки…
– Как тебе удалось сохранить фигуру, несмотря на двух детей?
– Не знаю. Как-то само сохранилось…
Их губы наконец-то встретились. Не прерывая поцелуй, он осторожно потянул ее, и они сели на матрасе: Наташа у него на коленях, обхватив его руками за шею.
– Какая ты сладкая… – прошептал он ей, и его пальцы заскользили по пуговицам блузки. Одна, другая, третья… Наташа и глазом не успела моргнуть, как блузка соскользнула с плеч, а Сашины горячие губы целовали ее шею и грудь. И тут она поняла: с нее хватит!
Она схватила блузку и поднялась.
– Ты что? – разгоряченный Саша потянул ее к себе за юбку, и она не удержала равновесие, упала коленями на матрас.
– Мне вдруг пришла в голову замечательная идея! – быстро-быстро заговорила она, отводя его руки, которые пытались добраться до застежки бюстгальтера. – Что мне нужно?
– Изменить мужу…
– Правильно!
– Так давай продолжим. У нас только-только стало получаться…
– Правильно! – Наташа натянула блузку, но он не дал ей застегнуть пуговицы, и она постаралась прикрыться руками, но это лишь прибавило ей привлекательности. Полуодетая молодая женщина, стоящая на коленях рядом, – такое зрелище распалило Сашу до крайности, и он стал стягивать с нее юбку, Наташа отбивалась. – Изменить мужу, правильно. Мне это нужно как факт. Чтобы я не слишком заносилась и не думала о себе хорошо. И простила бы его. Но ты слушай, слушай. – Она оторвала его руку от своей юбки, Саша неохотно взглянул на нее. – Какая разница, насколько далеко зайти в этой измене?
– Не понял?
– Вот я обнимаюсь в чужой квартире с чужим, извини, мужчиной. Это уже измена. Измена или нет?
– Ты что, конечно, нет! Мало ли кто с кем обнимается. Вот ты обнимаешься со своей мамочкой, это же не измена.
– Ты сравнил! Одно дело – мама, другое – ты…
– Измены без результата не бывает. А его что-то не видно! – Саша сердито отпустил Наташину юбку и сел на матрас, обхватив колени руками. Наташа судорожно застегивала пуговицы. Как бы ей выпутаться из этой ситуации, чтобы Сашу не обидеть. Не говорить же банальную фразу: «Дело не в тебе, а во мне!» Она столько раз слышала, как героини фильмов говорят это мужчинам, что ее тошнило от этой банальности. Но что делать, если это правда?
– Почему же результата не видно? Я, например, чувствую себя полностью развращенной и изменившей!
– Измена – это ведь не просто, это же для удовольствия, – заговорил Саша тихо. – Нет удовольствия – нет измены. Так что ты, подруга, не получила того, за чем пришла. И вообще, давай начистоту! В чем дело? Я что, плохо выгляжу? Может, от меня воняет? Или я себя веду вызывающе? Давай, говори, не стесняйся! Только не полощи мне мозги, что ты себя чувствуешь развращенной. Тебе все-таки не десять лет. Не можешь ты не понимать, что такое секс. А его у нас и не случилось. В чем же дело? Не умеешь получать удовольствие? Или нравится динамить мужиков? Он от тебя завелся, а ты в кусты!
С каждой секундой его голос звучал все громче, и к концу он уже почти кричал. Где-то в коридоре хлопнула дверь, кто-то, похоже, подошел к их комнате послушать, что происходит. Наташа сжалась.
– Как же нет удовольствия, Сашенька? Еще как есть! Я с огромным удовольствием тебя обнимаю, ты стройный, и красивый, и…
– Тогда давай! Сделай это!
– А я уже сделала. Головой же изменяют в первую очередь, а в голове, в уме, ты даже не представляешь, что я с тобой уже сделала! Я изменила мужу с тобой, я добилась своего…
– Да? Странно получается, ты своего добилась, а я этого даже не заметил.
Наташа потихоньку отступала к шкафу. Схватив свою сумочку, она повернулась к Саше.
– Считай, что ты тоже добился своего. Спасибо тебе!
Неожиданно Саша вскочил на ноги и схватил ее так, что она не могла вырваться. Наташа испуганно вскрикнула.
– Ты что, думаешь, я тебя так просто отпущу?
Наташе стало очень страшно. В первый раз ей пришла в голову мысль о том, что такие эскапады могут быть опасны для женщины.
– Ты же сказал, что не будешь насиловать…
Минуту они глядели друг другу в глаза. Наташа – умоляюще, Саша – гневно. В дверь кто-то постучал:
– Эй, дамочка, у вас там все в порядке?
Саша вздрогнул и отпустил ее. Наташа подбежала к двери, распахнула ее и выскочила в коридор. Оттолкнув тщедушного мужичка в очках, она бросилась к входной двери. Судорожно пытаясь открыть чужой замок, она услышала голос Саши:
– Отвали, мужик! – И потом громко: – Дорогая, было очень приятно! Ты была великолепна!
Наташа наконец-таки смогла справиться с замком и побежала вниз по лестнице. На улице она расплакалась, быстрым шагом идя на автобусную остановку.
Бабуля уже выбила свой ковер и сидела на скамейке рядом с подъездом. Увидев плачущую женщину, она внимательно на нее посмотрела, словно стараясь запомнить. Наташа отвернулась.
Новая секретарша Сергея Кленина Марина довольно улыбнулась. Только что она выдержала натиск бывшей жены шефа, Ирины, которая фурией ворвалась в офис и потребовала мужа. Кленину повезло, что полчаса назад он куда-то уехал, сказав, что хочет отдохнуть и собирается отключить мобильник. Он предупредил, что будет сам звонить в офис.
Ирина была в бешенстве. Похоже, они с бывшим мужем не слишком ладят. И это Марине было только на руку. Она имела виды на своего шефа. Если быть совсем точной, она специально устроилась на это место, подделав пару рекомендаций. При одном взгляде на Ирину становилось ясно: у дамочки бойцовский характер. Не будь она с мужем в контрах, дело Марины было бы совершенно безнадежным.
Кленина удалилась, но у Марины сложилось впечатление, что она еще вернется. Теперь стоило подумать, как лучше поступить. Разыскать шефа, чтобы предупредить его о визите жены? Или не придавать этому значения? Она задумалась, потому что не любила поступать импульсивно.
Судя по поведению Ирины, она не собирается возвращаться к мужу. А вот Сергей, похоже, еще не оставил эту идею. Маринины информаторы говорили, что Кленин очень привязан к сыну и тяжело пережил развод. Инициатива расстаться, кстати, исходила от Ирины. Интересно, почему они разошлись? Формулировка «не сошлись характерами» чересчур обтекаема. На самом деле там могло быть все, что угодно. Как бы об этом узнать?
Итак, подумала она, машинально перебирая бумаги на столе, ее задача – сделать так, чтобы Кленин окончательно похоронил идею воссоединения с женой. Поэтому лучше не предупреждать его о ее визите. Пусть это станет для него неприятной неожиданностью.
Марине в этой жизни не повезло трижды. Первый раз при рождении. Кому-то достаются нормальные родители, которые прилично зарабатывают и любят своих детей. А ей досталась мать, которая думала исключительно о том, как получше пристроиться. Об отце Марине и говорить не хотелось, этот подлец выполнил свою биологическую роль и растворился среди множества анонимных мужиков.
Восемнадцатилетняя мать Марины забеременела в Москве и, вместо того чтобы поступать в театральный, отправилась обратно домой, в Перешеевск, рожать. Это было трудно во всех отношениях. Ясно, как в те годы относились к незамужним одиноким матерям. Но мамаша недолго печалилась. Неудачный опыт ничему ее не научил. Понянчив дочку ровно полтора года, она оставила Марину бабушке и снова ринулась покорять столицу.
На этот раз ей повезло больше, так как домой она не вернулась. Иногда присылала деньги, редко звонила и несколько раз за десять лет приезжала навестить дочь. По ее словам, она таки поступила на актерское, даже закончила его, но по окончании никак не могла нормально устроиться: то роли были не те, то режиссеры, да и вообще известной и знаменитой мешали ей стать интриги завистников.
Марина росла так, как растут дети в семьях со скромным достатком. Бабушка с дедушкой ее любили, но немного стеснялись. Во дворе Марину прозвали «Московский сюрприз». Разумеется, все соседи были в курсе пикантной поездки ее матери. Очень рано Марине пришлось научиться стоять за себя. Она поняла, что бабушка или дед не смогут ей помочь, на мать надеяться тоже не приходилось.
Лет до шести она еще верила, что когда-нибудь ее мама приедет домой на белой «Волге» и, назло всем завистникам и клеветникам, заберет дочь с собой в Москву. Но после очередного визита родительницы она поняла – ее мечты нереальны. Несмотря на то, что финансовое положение матери улучшилось, забирать дочку к себе она не хотела.
С этих пор Марина оставила глупые иллюзии. Она не считала мать чудовищем, но насколько эгоистичной сволочью надо было быть, чтобы оставить своего ребенка в этой дыре, а самой кататься как сыр в масле в столице? Разве здесь, в Перешеевске у Марины были какие-то шансы? Она решила, что пойдет на все, лишь бы уехать из этого города.
Закончив школу, Марина действительно уехал и явилась прямиком к матери в Москву. Та к этому времени уже вышла замуж и родила мужу сына. Марина возникла на ее пороге с чемоданом в руках, громадными планами и стальным блеском в глазах.
Как и следовало ожидать, никакой радости мамаша не выразила, ее муж тоже. Трехкомнатная квартира казалась им слишком тесной для того, чтобы поселить здесь первую дочь.
Марина твердо выдержала все намеки и причитания матери и осталась у них. Мало того, после череды скандалов она все-таки прописалась в Москве, не желая с самого начала слыть лимитой. Поступила на экономический, завела какие-то знакомства. Потом встретила парня, и ей стало казаться, что наконец-то она поймала удачу за хвост.
Молодой человек был высок, красив, но главное принадлежал к той самой «золотой молодежи». Родители-дипломаты не вылезали из-за границы, мальчик жил здесь один, в кирпичной башне неподалеку от Патриарших прудов.
Марина поняла – надо пользоваться случаем. Она быстро стала своей в его компании, тут помогла и актриса-мать. Даром что не сделала блестящую карьеру, играть по жизни она умела, и Марина, наблюдая за тем, как мамуля ластится к отчиму, делала выводы. Собственное лицо должно быть спрятано глубоко под маской. А уж какую маску натянуть в данный момент, зависит от твоей выгоды.
Сейчас она примерила на себя маску девушки, пресыщенной жизнью, знающей этот мир, как свои пять пальцев. И попала в точку. В этой компании не котировались наивность, простота и естественность. Молодые люди выглядели так, словно им было уже по пятьдесят. Они все видели, все знали и все попробовали. Марина идеально сыграла свою роль и через два месяца после знакомства поселилась у Стаса.
Проблема обнаружилась сразу же. Мальчик неплохо жил вовсе не за счет любящих родителей. Он торговал наркотиками. Соответственно, пользовался ими сам.
В ее положении глупо было проявлять праведный гнев. Собственно, это пошло бы вразрез с тем имиджем, что она себе создала. Здесь все так жили. Случайное знакомство, мимолетный секс, пока за стеной тусуются какие-то непонятные люди, чуть-чуть травки, немного ЛСД, потом – рассказы о поездке за границу и расставание. Что будет завтра – какая разница?
А вот Мариночка, в отличие от этих маменькиных детишек, прекрасно понимала, что свое завтра нужно планировать. Поэтому стала активно помогать Стасу, став его правой рукой. За два года они выросли до очень крупных дилеров. Твердая Маринина рука тщательно контролировала денежный поток, и в сундуке у нее уже скопилась приличная сумма. Стас был беззаботен и практически все свои деньги быстро спускал.
Через год после того, как она перебралась к нему, они поженились. Узнав о будущей свадьбе, из Лондона прилетела мать Стаса. Разумеется, она боялась, что ее мальчика окрутила какая-нибудь безродная дрянь. Вот тут снова пригодились все актерское мастерство Марины и, как ни странно, ее родительница. С помощью своего мужа она снялась в паре картин, которые всенародными хитами не стали, но кое-какую известность ей принесли. Так что теперь Марина была не просто безродной лимитой, а дочерью киноактрисы, своей в этой среде. Короче говоря, родители Стаса успокоились и выдвинули лишь одно условие: невестка не должна прописываться в их квартире.
Это был удар. Марине очень хотелось как-то закрепить свои позиции. Жить в элитной квартире в центре вместе с мужем было лучше, нежели с матерью и ее семьей. Но она быстро поняла, что всему свое время. Никогда не стоит спешить.
Жизнь налаживалась, и после летних каникул в Лондоне Марина приступила к учебе на третьем курсе. Стасику пришлось оформить академический отпуск в Институте стран Азии и Африки. Он явно не тянул тусовку и учебу одновременно. Бросать институт было опасно, родителям это не понравилось бы.
Погубили Марину со Стасом жадность и неосторожность. Сначала она не задумывалась об этом, а потом стало слишком поздно.
Марина зарвалась. В их бизнесе существовало четкое и негласное деление «ролей», а она захотела чего-то большего. Единственное, на что ей хватило ума, – это не высовываться, подставив вместо себя Стаса. Глупый мальчик полез в петлю, не подозревая, что его ждет.
Крутым людям это сильно не понравилось. «Делай что хочешь, но не смей зарываться», – сказал один из теневых мафиози, и Стасика решено было «сдать».
Кто и как на них «капнул», Марина так и не узнала.
Стасика вычислили. Многочисленные телефонные звонки «клиентов», которые могли объявиться ночью и истерически требовать «марок», никак не маскировались. Милиция могла прослушивать их телефон и потирать руки – материал шел к ним сам. Скрытое наблюдение за квартирой и за встречами Стаса дало ментам богатую пищу для размышлений. А вот роль Марины была до конца им неясна.
Сама Марина скоро почувствовала неладное. Инстинкт выживания подсказывал ей, что стоит на время затаиться. Она быстро отвезла свои деньги к одной знакомой и прекратила бизнес. Но было поздно.
За Стасом пришли, когда ее не было дома. Она на две недели уехала в Прибалтику, к морю, и об аресте мужа узнала по телефону от подружки, той самой, у которой хранились ее деньги.
В Москву она не вернулась. Подруга привезла ей деньги в Ригу, и Марина осталась там. В Москве ее ждал арест, матери довериться она не могла. Адрес бабушки с дедушкой был им известен. Ей пришлось отвалить чертову уйму денег, чтобы получить документы на имя литовской гражданки. Так закончился краткий миг ее удачи. Правда, Стасик благородно взял всю вину на себя, умолчав о роли своей жены. Ему не слишком поверили, но особенно ее не искали. Марина же об этом не знала.
Она некоторое время жила в Риге, крутилась, как могла, и даже начала собственный бизнес. Деньги у нее были, и она открыла кафе-клуб. Начальные расходы съели почти все заработанное на «марочном» бизнесе. Правда, через год ситуация стала выправляться. Она уже могла позволить себе снять квартиру получше, чем та дыра, в которой она ютилась вначале, и купить «ауди». Но судьба, похоже, караулила ее, и как только Марине начинало везти, жестоко обламывала.
Она познакомилась с обаяшкой Майклом Симмонсом из Америки, любознательным туристом и ловеласом. Он отпускал ей комплименты, обещал помощь, если она вдруг решит поехать в Голливуд попытать счастья в кино, просил ее руки и вообще говорил не умолкая. Марина цвела и верила каждому его слову. Она сочла нужным скромно промолчать о том, что все еще замужем. Зачем? У нее теперь была другая фамилия.
«Дорогая, если ты не захочешь сниматься, мы можем открыть такой же клуб в Нью-Йорке. У меня есть знакомый, который нам все организует. Ты же знаешь, в Америке деньги решают все!» «Не только в Америке», – усмехнулась тогда Марина, но клуб свой продала, а деньги положила в коробку из-под обуви. Отчего бы не открыть клуб в Нью-Йорке? Стать кинозвездой, конечно, приятнее, спору нет – так она утрет нос матери и побалует свое самолюбие. А клуб будет приносить стабильный доход.
В тот момент, когда она думала, что скоро станет миссис Симмонс и свалит в Лос-Анджелес сниматься в кино, ее будущий супруг уже сидел в самолете со всеми ее деньгами. Гуд-бай, Америка.
Это было невезение номер три. С этих пор Марина укрепилась во мнении, что не стоит верить в счастливые лотерейные билеты, а играть нужно медленно и осторожно.
В двадцать восемь лет (хотя никто не дал бы ей больше двадцати одного) девушка вернулась в Перешеевск. Свои шаги она просчитала заранее. Теперь она была Мариной Лепинявичуте и работать у Сергея Кленина устроилась, едва подвернулась такая возможность. Она сама подкинула прежней секретарше, Люсе, мысль о мщении. Это по ее наводке Люся воспользовалась возможностью получить деньги с Ирины Клениной за якобы компромат на шефа. Марина умела оказаться в нужном месте в нужное время.
Кленина она знала, точнее, узнала о нем все. И на сегодняшний день он представлялся ей идеальной площадкой для того, чтобы начать все сначала. Слава богу, о том, как правильно обращаться с мужчинами, ей было известно не понаслышке. И она уже разработала план. Теперь Кленин никуда от нее не денется.
Кленин сидел в машине и курил. Уже час он ждал Наташу около ее дома. Сначала он заехал в школу, но занятия в младших классах уже закончились, и она давно ушла.
Ему хотелось увидеть ее. Может быть, поговорить. Интересно, в каких отношениях она со своим мужем? На даче у Ирины Наташа была вместе с ним, но кто знает, что скрывается за фасадом внешне благополучных семейных отношений? Насколько он знал Ирину, она просто так от Смирнова не откажется. Кленин общался с Наташей недолго, но понял, что эта женщина не относится к разряду лицемерок. Она простая, но в то же время цельная натура. Такие не будут делить своего любимого с другой, даже из соображений денег или карьеры.
Именно о такой женщине Сергей всегда мечтал, Он смотрел на нежные зеленые листочки, только что вылупившиеся на ветках, вдыхал свежий, нагретый весенний воздух и вспоминал.
Вспоминал о том, как счастливы были они с Ириной, когда жили вместе. А может, ему только казалось, что она счастлива? Иногда он думал, что до сих пор не понимает свою экс-жену. Когда они расходились, она сказала, что никогда не любила его. Он привлекал ее, казался сильным и надежным, и секс у них был выше всяких похвал. Но она была слишком прагматична для любви. Интересно, что сталось с ее хваленым прагматизмом сейчас, почему она так хочет заполучить вахлака Смирнова, который не умеет ни денег зарабатывать, ни за женщинами ухаживать? Что ей нужно от него? Неужели это и есть любовь? Та самая любовь, когда не думаешь ни о чем, просто хочешь быть рядом с человеком, не просчитывая вперед, не загадывая на будущее?
А сам он, любил он Ирину? Странный вопрос. Но ведь задавал-то он его сам себе. Можно ответить откровенно, не стесняясь.
Кленин думал, что любил. Во всяком случае, он хотел, чтобы она была рядом, хотел от нее ребенка. И получил.
Как-то раз она сказала, что он любит не ее, Ирину, а ту идеальную женщину, которую может из нее слепить. Может, это правда? Он действительно всему ее научил. Всему тому, чем она сейчас гордилась. Надо признать, что она была способной ученицей. И впитывала все уроки, как губка. Иностранные языки, бизнес, основы экономики, заочное обучение на искусствоведа… И постоянный контроль за тем, как она выглядит, как двигается, как одевается. Кленин был эстетом, и ему нравились утонченные женщины. Такие, которые умеют себя преподнести. Каждая женщина, наполовину в шутку, наполовину всерьез, говорил он, – это необработанный камень. Найди тот, из которого может получиться нужный, и отшлифуй, ограни его, вставь в подобающую оправу, и женщина засверкает. Мало того, она будет благодарна своему создателю.
Глупый, наивный человек, усмехнулся Сергей, вспоминая эти свои мысли о женщинах. Женщины не знают, что такое благодарность. Они принимают все дары, которые мужчина складывает у их ног, как должное, а потом уходят туда, где хозяин щедрее.
После Ирины у него было еще несколько девушек. Из них только Люся, секретарша, похоже, относилась к нему с душой. Правда, жаль, что узнал он об этом поздно. Ну ничего, зато теперь у него есть шанс.
Наташа – редкий камень. Это необработанный алмаз. В ней есть ценное качество – она не амбициозна и очень женственна. Если Ирина – это амазонка, Афина Паллада, то Наташа – Венера. Богиня, пока не осознающая своей силы. Женственность мерцает в ней, как светлячок. Но если правильно подойти к ней, то ее красота раскроется и засияет. Из алмаза получится бриллиант.
Главное – она любит детей. И не только любит, но и умеет с ними обращаться. А про сына, Степашку, Кленин теперь должен был думать в первую очередь.
Он так хотел дочь! Наверное, большинство мужчин хотят сына, но Ирина знала, ее муж мечтает именно о дочери, и в этом нет ничего удивительного. Дочь была бы той самой идеальной глиной, из которой бы получилась совершенная женщина. Женщина по-кленински. Он готов был заниматься с нею с детства, и она стала бы тем творением, ради которого мужчинам было бы не жаль умереть. Но не вышло. Еще до родов Ирина узнала, что у нее будет сын. Она сразу же сказала об этом мужу, и Сергей начал перестраиваться. Человек предполагает, а Бог располагает. Мальчик – тоже неплохо. Любой ребенок красив той особенной, невинной красотой, против которой мало кто способен устоять.
Надо сказать, Кленин был идеалистом. Но идеалистом прагматичным. Что толку в мечтах, которым никогда не суждено воплотиться в жизнь? Мечтательность и любовь к красоте разбудили в нем художника, амбициозное желание быть первым утянуло в бизнес. Так с тех пор он и жил: рвался к красоте, а заниматься приходилось вещами, весьма далекими от нее. И этот разлад между душой и разумом мучил его, не давал быть просто счастливым.
Он надеялся, что эти качества соединятся в Ирине. Но… нашла коса на камень. Они оказались слишком похожи. Она не желала, чтобы из нее делали идеал. Ей хотелось остаться собой. И теперь, по прошествии времени, он уже не был так уверен в том, что душу и разум можно совместить. Он начал понимать, что идеальных людей нет. Наверное, это и называется взрослением?
Кленин выбросил сигарету в окно и тут увидел Наташу. Она появилась как бы из ниоткуда, будто русалка из воды возникнув в вечернем воздухе. Сергей открыл было дверцу машины, чтобы подойти к ней, но что-то его остановило.
Наташа была очень грустна, это не скрылось бы и от самого ненаблюдательного человека. Что-то – с ней произошло. Рядом бежали ее дочери, во что-то играя и смеясь. И контраст между грустью Наташи и весельем ее детей был так силен, что Кленин почувствовал, как в душе его что-то шевельнулось и укололо.
Она прошла почти рядом, ему даже казалось, что он может слышать шелест ее юбки, запах волос, кольцами падавших на плечи и грудь. Казалось, это сама Венера кисти Боттичелли проплыла по воздуху, волнуя и смущая его чувства, свежая и прекрасная, как весна.
Он застыл в машине, внутренним чутьем поняв, что его появление в эту минуту будет неуместным. Он не знал, о чем она думает. Может, о муже, которого нет рядом? Увидев ее сегодня, Сергей вдруг понял, что он просто не сможет больше думать, как практичнее поступить, пытаясь соблазнить ее. Все его мысли о том, что романом с ней он отомстит вахлаку, ее мужу, и своей бывшей жене, стали казаться ему далекими и какими-то нереальными.
Ему больше не хотелось лепить из нее идеальную женщину. Она и была той самой идеальной женщиной, вне времени и пространства, и совершенно неважно было, что на ней надето и в каком доме она живет. Сергею хотелось только видеть ее рядом. Всегда. Что-то в ее лице, в походке дало ему внутреннюю уверенность в том, что ее любовь – это редкое счастье.
И, глядя, как она уходит от него все дальше, сопровождаемая двумя смеющимися девочками, он замечтался и загрустил. И чем это так пахнет в воздухе, что голова кружится и хочется петь? Неужели это просто жасмин сыграл с ним шутку?
Не может быть, чтобы это была любовь. Просто не может быть.
Ирина сидела в ванной, и водяные пузырьки приятно тонизировали кожу. После визита к бывшему мужу, которого не оказалось на месте, она пошла в ближайшее кафе и залпом проглотила сразу три чашки кофе подряд. Она думала, что это ее как-то приведет в норму, но ошиблась. Стало еще хуже.
Что же ей делать? Неужели Кленин попытается отнять у нее фирму, ее детище? Смешно получается: бывший муж хочет отнять у нее ребенка, а шантажирует тем, что отнимает и бизнес. Не слишком ли много ему надо? Неужели она должна быть ему вечно благодарной за то, что он «ввел ее в приличное общество»? Вот мерзавец. Не получит он сына, Степашечку любимого, пусть и не надеется.
Ирина почувствовала, как в желудке стало мутить. Тошнота поднималась все выше. И она испугалась, что ее сейчас вырвет прямо в кафе. Она бросила на стол деньги, схватила сумочку и побежала к машине. От знакомого запаха кожи и духов в салоне ей стало легче. Хватит с нее, пожалуй, на сегодня. Пусть сотрудники поработают, а она отдохнет. Поедет домой, к Степашке. Примет ванну, поиграет с сыном, выспится. Если удастся заснуть.
Что же ей делать? Сначала, конечно, надо поговорить с Клениным. Попробовать уладить все миром. Воевать ей не хотелось. И без того сейчас тяжело.
Ирина сама не понимала, насколько ее любовь к Андрею подтачивала ее силы, делала ее непривычно мягкой, расслабленной. Больше всего на свете ей сейчас хотелось бросить осточертевшую работу, увидеть Андрея, обнять его и вдоволь наплакаться у него на груди. Как было бы хорошо пойти с ним гулять по весеннему парку, нюхать распускающуюся сирень, смотреть в голубое небо… И целоваться, конечно, с безумной страстью, как когда-то, в шестнадцать лет, перед своим выпускным балом, с мальчиком, который казался ей тогда идеалом возлюбленного. Много воды утекло с тех пор. Как она изменилась за эти годы! Наверное, только подруга Соня может еще вспомнить ту тоненькую Ирину с косой и челочкой, вечно хихикавшую в самый неподходящий момент, увлеченно сражавшуюся в волейбол. И Соня, девочка-ангелок, постоянно красневшая от любого намека или от взгляда симпатичного парня. А теперь? Что с ними стало? Соня только что вернулась из Европы, где она была девушкой по вызову, а сама Ирина давно остригла косу, а все сражения теперь старается выиграть любым путем, любыми средствами.
Она вздохнула и посмотрела на трубку телефона, лежащую рядом на сиденье. Звонить никуда не хотелось. Но надо.
Убедившись, что телефон Кленина по-прежнему не отвечает, она задумалась. В одиночку с Клениным не справиться, нужно найти покровителя. Она же не дура, понимает, что Кленин – человек влиятельный, и в борьбе против него мог бы помочь кто-то калибром покрупнее. Может, Куролесов?
Большой человек. Крупный чиновник. И на нее давно заглядывается. Впрочем, как-то она поскромничала, «заглядывается» говорили лет двадцать назад, теперь все проще. Куролесов не то что «заглядывался», он и руки уже пораспускал вкупе с языком. Прямым текстом заявил: «Ты, Ирочка, конечно, как хочешь, но лучше, чтобы хотела! Проблем у тебя будет намного меньше. Их, можно сказать, совсем не останется!»
