Текст книги "Остановка по требованию. Пассажиры с детьми"
Автор книги: Светлана Феоктистова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Светлана Феоктистова
Остановка по требованию
Пассажиры с детьми
Стены детской были оклеены веселыми желтыми обоями с мишками, машинками и воздушными шарами. Игрушечные автомобильчики раскатились по паркетному полу, оранжевый рефрижератор даже перевернулся, наткнувшись на обломок железной дороги, вывалив из кузова плюшевого зайца. Паровоз припарковался у красно-синего столика, намотав на колеса провод от телефона.
– Ку-ку, мама! – Степашка спрятался под одеялом. – Я тебя вижу!
– Степашка, пора спать. – Молодая темноволосая женщина, одетая в голубую атласную пижаму, стянула с мальчика одеяло.
Женщину звали Ириной Клениной. Люди, которые были с ней близко знакомы, наверняка бы затруднились описать ее одним словом. Директор информационной фирмы «Контакт», решительная особа, привыкшая все всегда делать сама, – Ирина была личностью современной и незаурядной. Женщина, лишенная слабостей, во всяком случае на первый взгляд.
Ее сыну было лет пять. Пушистые русые волосенки кудрявились в разные стороны, слегка прищуренные глаза выдавали близорукость.
Степашка выглянул из-под одеяла.
– Мам, ну почему ты не хочешь поиграть? – Он обхватил ее руками за шею, прижался, залез на колени. – Как от тебя вкусно пахнет! – Малыш потерся носом об ее плечо. – Ты кушала малину?
Мать рассмеялась:
– Нет, мой хороший, это духи.
– Малиновые духи? Вкусные! – Он лег в кроватку, накрылся одеялом, посмотрел на мать. – Почему ты грустная?
– Потому что мне грустно.
– Это из-за папы?
– Нет, мой хороший, не из-за папы.
– Значит, из-за толстого дяди, – уверенно сказал малыш и закрыл глаза прежде, чем Ирина смогла возразить. – Рассказывай сказку!
Ирина поднесла ко лбу изящные руки с длинными, тонкими пальцами и красивыми ногтями с розовым блестящим лаком. Из зеркала напротив на нее смотрела слегка смуглая симпатичная женщина с зеленоватыми глазами, с длинными пушистыми ресницами и пухлыми губами, аккуратно подкрашенными губной помадой от Кристиана Диора, цвета «розовый лед». Все в порядке. Она выглядит такой же уверенной и неотразимой, как и всегда, и никто не заподозрит в ней той внутренней сумятицы, которая мучила Ирину весь этот день.
– Только не про Змея Горыныча. – Степашка лежал и улыбался, не открывая глаз. – А то бабушка никаких сказок, кроме старых, не знает. А я хочу новые. Про черепашек-ниндзя или о приключениях дятла Вуди…
– Ладно, слушай. Жила-была принцесса…
– Красивая?
– Красивая.
– А волосы какие? Длинные? Темные или светлые?
– Как у меня.
– Значит, красивая. И что дальше?
– Как-то поехала она… по делам. Едет по дороге и видит…
– А на чем поехала?
– На чем принцессы ездят? На лошадке, наверное. Или в карете.
– А у принцесс бывают машины?
– Бывают. Хотя не знаю…
– Пусть едет на машине, – решил малыш. – И что она увидела?
– Шел сильный дождь, кругом были лужи. На остановке стоял… рыцарь. И принцесса нечаянно обрызгала его своей машиной…
– А почему у рыцаря не было машины?
– Он был бедный. Но очень благородный и добрый. Принцессе стало стыдно, что она его испачкала. Она привезла его к себе в замок, высушила ему одежду… И захотела, чтобы рыцарь остался с ней и служил ей. Рыцарь согласился. Он остался у нее в замке и стал служить ей…
Кленина задумалась, погладила сына по голове. Ей казалось, что он заснул – настолько бесшумным было его дыхание. Вдруг мальчик приоткрыл глаза:
– И что? Пришли враги?
– Ты еще не спишь?
– Нет.
– Враги не пришли. Но принцесса влюбилась в своего рыцаря.
– И они поженились?
– К сожалению, нет. Рыцарь уже дал клятву верности своей даме сердца. Но принцессе все равно хотелось, чтобы рыцарь любил лишь ее.
– В сказках так не бывает, – философски заметил мальчик. – Если там женятся, то живут долго и счастливо…
– Знаю, и умирают в один день. Но в жизни случается и по-другому… Иногда любовь проходит.
– Да. Как у вас с папой?
– Верно. – Ирина поцеловала сына в лоб и встала. – Все, Степашка, спокойной ночи. Завтра рано вставать.
– Спокойной ночи, мама…
Кленина погасила свет, вышла, оставив только небольшую щель, сквозь которую в комнату падал свет из коридора. Неслышно ступая босыми ногами по пушистому ковру просторной гостиной, Ирина направилась к барной стойке в углу. Налила себе в стакан мартини и с раздражением покосилась на телефон. Предстоящий звонок был неприятен, но что поделать, если это единственный способ высказать то, что кипело у нее внутри. Она набрала номер, усаживаясь в кресло и прикладываясь к стакану.
– Соня, это я, Ирина. Не разбудила?
Когда-то Соня была ее лучшей подругой. В школе они были неразлучны, но с тех пор прошло уже много лет, они редко виделись. Соня уехала в Москву, оттуда за границу.
И вот вчера после двухлетнего отсутствия она вернулась. И попала прямо в эпицентр странных событий и хитросплетений жизни Клениной. Теперь Ирина не знала, как относиться к Соне: как к подруге или как к сопернице.
Она еще раз отхлебнула из стакана, потом уютно свернулась калачиком в кресле.
– Зачем звоню? Сказать, что мы обе были не правы. Дурой я была, что согласилась на эту шутку. Не иначе как шашлыка на своем дне рождении переела! – Ирина фыркнула. – Нет, я не пьяна. Знаешь что? Я хочу этого мужчину. И я получу его. Таких, как он, – один на миллион. Никогда не врет, от крика в обморок падает, на посторонних женщин не бросается. Мало того, относится к дамам с уважением. Динозавр. Такие вымерли вместе с рыцарями из сказок. Так что тебе я его не отдам, что бы ты там ни говорила. Тебе он не нужен. Ты так, балуешься, а я его люблю!
Она допила залпом то, что оставалось в стакане.
– Его жена? Его дочки? Ну и что, что он им нужен. Мне он тоже нужен. И вообще, Сонька, тебя же теперь вопросы морали не интересуют. Как, впрочем, и меня… Во всяком случае, спасибо за поддержку.
Ее щеки раскраснелись, глаза горели. Но на протяжении всего разговора Ирина продолжала нервно покусывать губы.
– Ладно, созвонимся на днях. Надеюсь, после стольких лет мы не станем ругаться из-за мужчины? Чао!
Ирина положила трубку и откинулась на подушки. Разговор с подругой ее не успокоил. Она вскочила и подбежала к окну. В весенней серовато синей темноте ярко светились окна многоэтажных домов. Некоторые были закрыты занавесками, а некоторые напоминали аквариум, где напоказ шла чья-то жизнь: люди любили, ругались, смотрели телевизор. А может, из какого-нибудь окна кто-то тоже смотрит сейчас на нее и пытается представить себе, кто она такая, чем живет, о чем думает, кого любит…
– Где ты сейчас? – шепнула она в темноту. – Прости меня… Я не хотела делать тебе больно… Я хочу быть с тобой!
Часть первая
ЛЮБОВНЫЕ ТРЕУГОЛЬНИКИ
Андрей Сергеевич Смирнов, русский, женатый, но в данный момент практически свободный от жены и двух дочерей, сидел на маленькой кухне в квартире матери и вяло ковырялся в яичнице с жареной колбасой.
В любое другое время женщины посмотрели бы на него с интересом, но бессонная ночь на жестком диванчике не добавит красоты даже голливудской кинозвезде. В Андрее не было той убойной сексуальности, которая так нравится девушкам помоложе и на какую частенько покупаются даже дамы в бальзаковском возрасте. Темные глаза, короткая стрижка, широкие плечи – на первый взгляд, ничего особенного. Но это только на первый взгляд. Застенчивая молчаливость, мягкость во взоре создавали особый шарм этого человека. Женщины, в том числе и его жена, часто говорили Смирнову, что он – необыкновенный. Сам Андрей Сергеевич никогда в это не верил и, созерцая по утрам в ванной собственное лицо во время бритья, больше интересовался температурой воды, чем своим внешним видом. Он вспомнил, как его жена Наташа в минуты нежности говорила о его притягательной силе, которая заставляет женщину чувствовать себя рядом с ним по-женски слабой и вместе с тем по-матерински сильной. Он тогда отшутился.
Что за глупость, в самом деле, «слабая, сильная»… Он – это он, и ничего особенного в нем нет. Умен, здоров, непьющ, правдив, любит своих детей, – вот такие мужские достоинства он понимает, а всякая там внешняя привлекательность пусть остается на долю женщин.
Сегодня утром Андрей не чувствовал себя тем самым человеком, которым он был всегда. И виновата в этом была не мятая рубашка и синеватая щетина на подбородке. И даже не молчание матери, бесшумно снующей из ванны в комнату с утюгом в руках.
– Сына, тебе какую рубашку погладить, голубую или белую? – крикнула мать из комнаты.
– Белую, – машинально ответил он, кинул взгляд на настенные часы с кукушкой. До выхода на работу времени полно. Смешно, в самом деле. Обычно ему так тяжело встается утром, а сегодня он вскочил, не дожидаясь будильника.
Андрей положил в рот ломтик колбасы, сосредоточенно разглядывая бело-голубые узоры на обоях. Сколько Андрей помнил, эта кухня всегда выглядела, аккуратно, несмотря на то, что ремонт они не делали много лет. Пятнадцать лет назад купленный сосновый кухонный гарнитур из ГДР до сих пор смотрелся неплохо. Недаром мать тогда дала взятку директору мебельного магазина и отстояла в очереди неделю, отмечаясь ночами. Вот времена были, все приходилось доставать.
А сейчас? Бери – не хочу, главное, были бы деньги. Они с Наташей до сих пор ели за дешевым белым столом, а единственной новой вещью изо всей их мебели была двухъярусная кровать, которую они купили, когда родилась вторая дочка. Он надеялся, что его изобретение, которое он пытался раскрутить, эти самые абсорбенты, решат их финансовые проблемы, даже холодильник купил с того немногого, что успел получить, но… Не судьба. А теперь, когда вдруг счастье ему, казалось, только начало улыбаться в лице фирмы «Контакт», с мечтами о деньгах опять придется распроститься. Не будет он больше работать на Ирину Кленину. Это неправильно. Хватит себя обманывать. Нельзя смотреть на свою начальницу и вспоминать, как упала с ее гладкого плеча кружевная бретелька…
Нина Павловна появилась в кухне с костюмом в руках. Тем самым, что купила ему Ирина в тот день, когда он изображал ее нового мужчину на презентации художника Савоськина.
– Отличная вещь. – Она поднесла рукав костюма к свету, пощупала материал. – Недешево стоит. Рубашка на вешалке, – донеслось из коридора, и Смирнов обреченно вздохнул. Он понимал, что всему есть предел, в том числе сдержанности его матери. Вчера, когда он ввалился к ней в половине двенадцатого ночи с чемоданами в руках, она лишь спросила: «Поссорились?» – и, когда он кивнул, пошла стелить диванчик в маленькой комнате. Они так и не поговорили, но мать наверняка слышала, как он ворочался на кровати без сна и то и дело бегал в ванную попить воды. Удивительно, но Нина Павловна ничего не сказала даже тогда, когда увидела сына в половине шестого утра сидящим на кухне. Только высоко-высоко подняла брови и принесла ему тапочки.
– Сколько раз тебе говорила, не ходи босиком по холодному полу…
И вот теперь, когда сын накормлен, а его одежда приведена в порядок, пришло ее законное время.
– Ничего не хочешь мне сказать? – Нина Павловна принялась убирать со стола посуду и сгружать ее в раковину.
Разумеется, он не хотел ей ничего говорить. Но придется. Только вот что? Как сказать родной матери, что жена Наташа выгнала его из дому, потому что застукала его в кустах с блондинкой Соней, неизвестно откуда свалившейся на него. Что произошло все это после того, как их отношения остыли, и виновата в этом была вовсе не кукла-блондинка, а другая женщина – Ирина. И как глупо он клялся тогда Наташе, что никогда не изменит ей.
– Мы просто поссорились, и я ушел.
– Ты прости меня, Андрюша, но раньше, когда вы просто ссорились, ты приходил ко мне без вещей. А тут… Два чемодана, вся твоя одежда… Что происходит? В конце концов, я имею право знать.
Смирнов по-прежнему хмуро смотрел в окно.
– Наташа выставила меня из дома и ни слова мне не сказала, – наконец с горечью выдавил он.
– Но почему?
Пришлось рассказать матери об этой неприятной сцене на даче у Ирины.
– Вы были в гостях у той женщины, на которую ты сейчас работаешь? Ирочка, кажется?
Ирочка? Ира. Ирина. Ирина Кленина. Да, это она. Та самая женщина, которая случайно притормозила на остановке по требованию, та самая независимая и состоятельная дама, которая взяла его на работу и купила новый костюм. Та самая, с которой он убегал от разъяренных бандитов и ночевал в деревне у доброй старушки. Один Бог знал, как трудно ему пришлось той ночью. Что его удержало, почему он не изменил жене? Любовь к Наташе? Порядочность? Или страх перед тем, что случится, если он позволит своему влечению к чужой женщине прорваться? Что станет с той жизнью, которой он жил все эти годы, жизнью добропорядочного отца семейства?
Формально он жене не изменил, но внутри него все время шла борьба, и Наташа это чувствовала. Отсюда и ревность, и обида. Разумеется, блондинка в кустах просто послужила предлогом.
– А что за блондинка?
– Подруга Ирины. Я с ней там и познакомился.
– Почему Наташа подумала, что между вами что-то есть? – не поняла Нина Павловна.
Потому, что девушка по имени Соня обладала сногсшибательной фигурой и огромными голубыми глазами? Или потому, что она стояла к нему слишком близко? Или потому, что повисла у него на шее и поцеловала. А по закону подлости, именно в этот момент появилась жена.
А вообще-то, конечно, дело не в Соне. Черт с ней, с Соней. Что за детские игры? Поцелуй, обними… Дело в ее подруге, в Ире. Ведь он не влюблен в Ирину. Конечно, нет! Как он вообще мог ею увлечься?! Ведь это она наверняка подстроила это, всю эту смешную и нелепую ситуацию! Она подослала эту куклу. Хочет поссорить его с женой. Что она думает, ей все это сойдет с рук?
Смирнов прокручивал все это в голове ночью, и теперь ему не понадобилось много времени, чтобы завестись и разозлиться. Он посмотрел на часы и встал. Сейчас он поедет в «Контакт» и выскажет все, что думает о ней, прямо Ирине в лицо. И хватит сомневаться! Он женатый человек, любит свою жену и дочерей и не собирается рушить семью из-за интриг своей начальницы. Да на Западе любой мужчина на его месте обратился бы в суд с жалобами на сексуальное преследование! А он, Смирнов, еще и думает. Вот ужас-то!
Нина Павловна выключила воду и вытерла руки. Андрей спиной чувствовал ее взгляд, пока одевался.
– А побриться?
Он затормозил у самых дверей. Черт, совсем вылетело из головы! Непривычно молчаливая мать маячила в коридоре. Она не произнесла ни слова, и Смирнов внезапно почувствовал тревогу. Это было совсем не в стиле его матери… Не выяснила подробностей… Не спросила почти ни о чем…
Она открыла рот, когда он уже зашнуровывал ботинки.
– Что ж, Андрюша… Так и должно было случиться… Ты прости, но я предвидела…
Андрей поднял голову и пораженно уставился на мать.
Примерно в это же время Наташа стояла перед зеркалом в ванной и старательно замазывала тональным кремом синяки под глазами. Она была собранна и решительна. Долой прежнюю жизнь, долой эту проклятую скромность! Пора стать современной женщиной! Сейчас на коне такие, как эти красавицы, равнодушно, можно сказать, просто мимоходом разломавшие ее семью. И эта Соня, и Ирина – прекрасно одетые, с безукоризненным макияжем и маникюром. Вот такой надо быть, и мужчины к тебе потянутся.
Наташа уронила под раковину тушь для ресниц, но даже не заметила этого. Она внимательно изучала в зеркале свое лицо.
Ну, допустим, уже не первой свежести. Особенно после того, как проплакала полночи в подушку. Ничего, для физрука Саши сойдет и такая. В конце концов, Саша – просто разминка, трамплин для прыжка в новую жизнь. Туда, где мужики будут укладываться вокруг штабелями.
Муж ей изменил. Ну, наверняка, изменил. Почти наверняка. А как иначе? Мужчины, они такие. Всем нравятся красиво одетые, уверенные в себе, холеные, на автомобилях и с мобильным телефоном в сумочке. А она… Она какая-то несовременная. Влюбилась, вышла замуж и жила себе с мужем, других мужчин даже не замечала. И потом, работа у нее… Где в школе набраться опыта роковой женщины? Целый день возишься с мелкотой, потом летишь забирать девчонок из детского сада, потом в магазин, готовка, уборка… Причесаться лишний раз некогда. Когда она в последний раз ходила к парикмахеру? То, что соседка регулярно подрезает ей концы волос, не считается. А одежда? Нет денег…
Наташа с досадой поморщилась, глядя на свой дешевенький ситцевый халатик, потом аккуратно подкрасила губы – операция, которую она делала не каждый день. Обо всем этом уж думано-передумано, говорено с мужем не раз. А теперь осталась она одна с двумя малолетними девчонками на руках. Ну ничего, он не дождется, чтобы она села у окна и заплакала. Все, кончена добропорядочная жизнь! И начнем мы прямо сегодня. Что там Саша сказал, как ему нравится? Когда женщина трогает себя за мочку уха?
Наташа покрутила ухо, потом томно повела бедрами. Что ж, будем надеяться, что физрук, прославившийся на весь район донжуан, останется доволен. А что? У нее неплохо получается. Итак, сегодня она изменит мужу. Может, поймет наконец-то, почему люди это делают. В смысле, изменяют друг другу. Может, действительно в этом что-то есть?
Джордж заскулил и начал скрестись в дверь ванной. «И этот по Андрею скучает», – подумала Наташа, вытирая за песиком очередную лужицу.
– Что ты имеешь в виду? – Андрей сперва решил, что ослышался.
– Могу я говорить откровенно? – Нина Павловна на глазах преображалась, даже блеск в глазах появился.
Андрей отупело кивнул.
– Знаешь, я всегда этого ждала. И боялась. Ждала, когда вы с Наташей разойдетесь, и боялась, потому что у вас двое детей. А девчонкам без отца не сладко… А ты у меня хоть и единственный сын, но ведь от третьего мужа!
– Я в курсе. – Смирнов неловко переминался в прихожей. Разумеется, он знал, что его мать трижды была замужем, и последний ее муж, его отец, исчез, как и двое предыдущих. Обидно, конечно, но ведь бывает.
– Ты никогда не задумывался, почему у меня так сложилась судьба? – с неожиданной грустью спросила мать.
– Мы, мужики, все сволочи…
– Нет, сынок, дело не в том, что мужчины плохие. Проблема как раз в том, что я для них была слишком хороша…
Андрей искренне удивился:
– Ты хочешь сказать, что расходилась с мужьями просто так? Я имею в виду, у них не было других женщин и… – он замялся.
– Почему не было? Были. Только я достаточно спокойно к этому относилась. Я же понимала, что в жизни всякое бывает. И прощала. Никогда не скандалила, не пилила, не требовала денег и не спрашивала, где он задержался после работы. Они не могли этого понять. Твой отец мне сказал, что уходит, потому что чувствует себя ущербным по сравнению со мной. Я, мол, идеальная женщина, а он – не идеальный мужчина. И ему это просто поперек горла.
Андрей только головой покрутил. Ну что тут сказать… разойтись с женой только потому, что у нее слишком хороший характер… Нет, его пониманию такое недоступно.
– А при чем тут мы с Наташей?
– А притом, что ты пошел в меня. Вот у тебя – идеальный для мужика характер. Ты добрый, спокойный, умный. Сам не кричишь и чужого крика не переносишь. Конечно, никакая женщина этого не выдержит, она чувствует себя ущербной рядом с тобой. Все так, как было и у меня с мужьями. У твоих дочерей будут похожие проблемы, судя по всему…
– А ты никогда не думала, что все это видимость? Что на самом деле я вовсе не такой умный и добрый, и уж тем более не спокойный, а? – Андрей стал раздражаться. Мать считает его идеальным, а он… Он и Ирина…
– Допускаю, – спокойно сказала мать. – Но когда ты доживешь до моего возраста, то поймешь, что это неважно. Мало ли что у тебя в душе? Но ты же умеешь сдерживаться. А что внутри, того не видно. Мало ли кто мы там в душе!
– Интересное мнение… Но на самом деле у нас с Наташей все гораздо проще. Знаешь, я ведь Наташе изменил… То есть почти изменил, – поспешно добавил он, видя, как брови матери поползли вверх. – Точнее, мог изменить. Не знаю почему… Короче, это неважно. Главное – у меня к Ирине тоже есть чувство…
Что ж, самое страшное позади. По крайней мере, теперь мать в курсе и пусть не делает из него мученика, а из Наташи стерву. Это он во всем виноват…
– Слава богу!
– Мама?!
– Ты что, не понимаешь? Это же значит, что ты не такой, как я, что еще есть надежда на то, что ты нормальный, грешный человек… Я понимаю, это звучит как-то…
– Необычно, – подсказал Андрей.
– Ну да. Но в наше время быть такими… порядочными ненормально. Андрюша, я ведь тоже женщина и прекрасно могу понять твою жену. Женщине всегда подавай того, на которого положила глаз другая. Если мужчина никому, кроме нее, не нужен, ей становится скучно, и она начинает думать, что ей подбросили залежалый товар. Теперь ты ей стал в десять раз ближе и дороже. Да, она может сердиться на тебя, но зато теперь вы с ней на равных. И ты, и она – нормальные люди с нормальными человеческими слабостями.
– Господи, мама, – пробормотал Смирнов, не в силах найти какого-нибудь достойного ответа. Как-то нелегко переварить тот факт, что собственная мать, пострадавшая от мужских измен, сама приветствует его роман с чужой женщиной. И, чувствуя, что запутался еще больше, чем прежде, боясь смотреть матери в лицо, он промямлил: – И что мне теперь делать? Ведь я люблю Наташу…
– Я тебе советую: не спеши бежать с извинениями. Выдержи паузу. Пусть она почувствует, каково это – жить без тебя. Пусть думает, что тебя хочет кто-то еще. Это поднимет твою цену в ее глазах.
Смирнов покивал глядя перед собой, и обнаружил, что все еще держится за ручку входной двери.
– Ладно, мам, пока. Вечером увидимся… – Он сделал шаг на лестничную клетку, но вдруг обернулся: – А если Наташа, пока меня не будет, найдет себе другого?
Нина Павловна снисходительно усмехнулась, глядя на сына влюбленными глазами.
– Найти лучше тебя – невозможно!
Солнце грело яблоневый цвет, и тополиный пух плыл по школьному двору. Наташа глубоко вдохнула сладкий, дурманящий запах, почувствовав, как голова от весеннего хмеля начинает кружиться, как у старшеклассницы. Зажмурив глаза, посмотрела на солнечную голубизну. Самолет оставлял в небе белый след, и Наташе отчаянно захотелось лететь сейчас на этом самолете куда-то, в далекие города, в другой мир…
Действительно, хорошо бы улететь куда-нибудь далеко-далеко, туда, где огромное ласковое море, пылкие поклонники вьются рядом с полуобнаженными красавицами. Господи, как же хочется вот так, свободно, не считаясь с деньгами, с работой, с детьми, просто купить билет в неохватную голубизну и улететь прочь от забот, безденежья, измены мужа… Она вздохнула. Скоро каникулы, а пока что-то не видно никаких перспектив на лето… И если подумать, то вся дальнейшая жизнь не сулит ничего приятного. Вот сейчас нужно идти и изменять мужу. Какая морока!
Наташа погрустнела и поплелась к школе. Наверное, ей надо прямо сейчас, до занятий, сходить к Саше и намекнуть, что она вполне созрела для супружеской измены. Школьный физкультурник, Саша Сахаров, по его собственным словам, специализировался на романах с замужними дамами. Он говорил, что одинокие девушки только и думают о том, как окольцевать мужика, а он жениться не планировал. Ему хватало тех, кто хотел просто поразвлечься.
На Наташу он давно посматривал с интересом. Такие скромницы, на его взгляд, таили крутейший сексуальный потенциал. Сахаров, конечно, был безумно рад случаю лишний раз в этом убедиться.
Не успела Наташа подойти ко входу в школу, раздался звонок. Ну что ж, решила она, отложим разговор с Сашей до первой перемены. И, выбросив из головы неприятные мысли о нелегкой судьбе секс-символа, поспешила к своим малышам. На первом уроке по плану был небольшой диктант, потом она поведет детей в лес на природоведение.
– Разрешите? – Наташа оглянулась. Юноша из одиннадцатого «Б» придержал перед ней дверь. Этого мальчика она часто замечала в толпе других. Во-первых, потому, что он постоянно крутился рядом с ней. Во-вторых, потому, что он был очень красив, и ее коллега Маша, которая преподавала биологию, утверждала, что по Диме все девчонки школы сохнут.
– Спасибо. – Она вошла, поздоровавшись с завучем и англичанкой. Они стояли рядом с раздевалкой и отчитывали дежурного по первому этажу за то, что он разрешил пятиклашкам гонять в футбол в холле. У них в школе было заведено, что каждый класс дежурит по школе на протяжении одной недели, Она взглянула на Диму. У него на рукаве была красная повязка. Значит, сейчас дежурит его класс.
– Хорошая погода сегодня. – Дима как ни в чем не бывало шел по коридору рядом, словно решив проводить ее до класса.
– Да, неплохая, – согласилась Наташа. – Вы не опоздаете? – Она взглянула на часы.
Дима улыбнулся и не ответил. Ей опять стало неловко.
– Всего хорошего, – бросила она через плечо и заспешила дальше по коридору, а Дима остался стоять, и Наташа спиной чувствовала его взгляд.
«Похоже, весна влияет не только на взрослых», – размышляла Наташа, рассеянно здороваясь с детьми и называя тему урока. Почему она так смутилась, когда с ней заговорил этот старшеклассник. Ведь тут нет ничего неприличного. Наверное, ее мысли насчет супружеской измены сыграли с ней дурную шутку. В самом деле, слишком уж она отстала от жизни, впору паранджу надевать.
Не успела Ирина Кленина войти утром в офис, сразу поняла – что-то случилось. Сотрудники сидели на своих местах и усиленно трудились. Пальцы стучали по клавиатуре, телефоны, казалось, раскалились, лица умные и в меру озабоченные, – короче, мечта шефа, а не сотрудники. Это было совсем нехарактерно для «Контакта». Своих ребят Ирина хорошо знала. Такие всплески трудового энтузиазма ранним утром происходили в двух случаях: либо когда она бывала не в духе и устраивала всем крупный разгон, либо при посторонних, на которых нужно было произвести хорошее впечатление. Так как разгона она не устраивала, похоже, сейчас было второе.
– Доброе утро, Ирина Александровна! – поздоровалась с ней Анечка, отрываясь от монитора, и как-то странно повела глазами в сторону начальственного кабинета. Это означало, что там кто-то есть.
Ирина кивнула в ответ и прошла в приемную. К большому своему удивлению, она не услышала щелчка положенной трубки. Димочка, вопреки всем законам физики и собственного характера, не висел на телефоне, а деловито что-то печатал. Увидев ее, он поздоровался и до невозможности официальным тоном сообщил:
– Ирина Александровна, вас ждут.
– Кто?
Испуганно заморгав, Димочка выскочил из-за стола и шепнул ей на ухо фамилию неожиданного визитера. Да, теперь и Клениной пришло время испугаться.
– Почему не позвонил мне, не предупредил?
– Я звонил, так вы мобильный отключили…
Действительно, она совсем об этом забыла.
– Ладно, разберемся. – Она бросила ему на стол папку с документами, которые брала домой. – Ты пока это перепечатай и выведи в двух экземплярах.
«Скверно начинается день», – подумала она, входя в кабинет. Навстречу ей из ее кресла поднялся тщедушный мужчина средних лет в огромных черепаховых очках.
– Здравствуйте, Ирина Александровна. – Тон его был официально дружелюбен, но Ирина безошибочно угадала в нем угрозу.
– Доброе утро, Михаил Анатольевич. – Ирина жестом предложила ему садиться. Это был налоговый инспектор, который месяц назад проверял отчетность «Контакта». Его визит теперь, когда все их дела были, как ей казалось, благополучно завершены, означал неприятности. Крупные неприятности. Но какие именно?
Через полчаса Ирина проводила визитера. Интуиция ее не обманула. Из расплывчатых и неясных объяснений налоговика она поняла, что ей грозит крупная внеплановая ревизия. С одной стороны, скрывать ей было нечего. Пусть проверяют. Но вот что интересно: по чьей указке налоговая инспекция решила проявить такую прыть? Неужели ее бывший муженек Кленин?
Ирина вернулась в приемную:
– Дима, Смирнов пришел?
– Никак нет, Ирина Александровна. – Димочка хитро скосил на нее глаза. Все знает, сволочь. Ну уж на что ей действительно наплевать, так это на общественные приличия. В своем офисе она сама себе хозяйка.
– Документы готовы?
– Только подписать, Ирина Александровна. – Димочка достал из принтера еще теплые листы бумаги и подал ей. Она взяла их и задумалась.
– Еще что-нибудь? – Димочка услужливо замер рядом.
– Нет, спасибо. Работай. – Кленина ушла в свой кабинет.
Смирнов еще не пришел. Что это значит? Она задумчиво забарабанила пальцами по стеклу. Может, решил бросить работу, вахлак несчастный? Зря она вчера Соньке душу излила. Большая неприятность получилась из их глупой шутки. Теперь Сонька соперница. Ирина чувствовала себя виноватой, согласившись на это абсолютно дурацкое предложение: развратная подруга соблазняет наивного женатого мужчину, тот оставляет семью, и подруга передает его по назначению – то есть Ирине. Если бы Ирина не была вчера в таком смятении, никогда бы не согласилась. Конечно, в любви, как и на войне, по ее мнению, все средства были хороши, но в данном случае Сонька оказалась не тем средством. Что она сказала ей на прощание? Что Смирнов ей понравился и она, постарается отбить его для себя. Стерва! Вряд ли у нее это получится, но все-таки…
Главное, его жена появилась в самый интересный момент. Так что план отчасти сработал. Насколько Ирина представляла себе Наташу, эта дурочка обязательно поссорится с мужем, приревнует его.
Как это все нескладно. И ее любовь, и отношения с бывшим мужем, и теперь эти неприятности с налоговой…
За дверью послышался шум, потом дверь распахнулась, и в кабинет ввалились Смирнов и пытавшийся удержать его Димочка.
– Все в порядке, Дима. Идите. – Ирина подошла к двери и плотно прикрыла ее за референтом. Ей показалось, или она увидела на его лице понимающую ухмылку? Уволю к такой-то бабушке! – решила она.
– Что происходит? – спокойно спросила Ирина. «Я ничего не знаю, не вижу и не слышу. Я просто его начальник, а он – мой подчиненный. Очень привлекательный подчиненный…»
Андрей, не в силах сдерживаться, забегал по кабинету.
– Что ж, можешь быть довольна! Добилась своего. Из дома меня, по крайней мере, уже выгнали. И я – дурак, какой дурак! Мог бы сразу догадаться, что ты натравила на меня эту свою подружку, эту Соню! И главное, не было ничего, просто стояли, разговаривали. И тут она ко мне с намеками, чуть ли не с поцелуями! А Наташа, ты не знаешь, какой это человек! Это…
– Андрей Сергеевич, вы забываетесь! – Ирина стояла перед ним бледная и злая. Господи, только не нужно при ней превозносить жену. Как будто ей очень интересно, какой тонкий человек эта самая Наташа! Плевать она на нее хотела. Ничего там тонкого нет, глупость одна и бабские заморочки! Он что думает, она железная?! – Во-первых, вы опоздали на сорок минут, – отчеканила она, глядя на сердитое лицо Андрея, и тут решимость ее покинула. Не может она без него. Просто не может. Зачем она его так любит, господи? Почему? Главное – не показать своих чувств. Она готова воевать с кем угодно, она вообще мало чего боится, но показать мужчине то, что у нее на душе, она не может. Смелости не хватит. Любовь – это уязвимость, это слабое место в обороне. – Во-вторых, вы явились ко мне в кабинет без вызова, – продолжала она на тон ниже, но Андрей взвился, будто получил пощечину. – В-третьих, – она жестом заставила его замолчать, – обсуждаете в рабочее время личные дела. В-четвертых… Андрюша, давай поженимся?
