Текст книги "Остановка по требованию. Пассажиры с детьми"
Автор книги: Светлана Феоктистова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Смирнов остановился и уставился на нее.
– Что? – спросил он, не веря своим ушам.
«Крепость пала», – вертелось в голове у Ирины. Шум в ушах мешал сосредоточиться. Она чувствовала себя так, словно плыла в воздухе, а руки и ноги ее не слушались, и она боялась упасть. «Никогда бы не подумала, что от любви со мной может столбняк приключиться». – Немеющие губы отказывались подчиняться. Кленина не отрываясь смотрела на Андрея, видя его как на моментальном снимке: изображение отпечаталось, но пока только проявляется, и сразу не разберешь, что там изображено.
– Ты с женой уже не сможешь жить, как раньше. Я чувствую это. У тебя теперь совсем другие горизонты, другие запросы… зачем она тебе?
Ирина заторопилась, видя, как Андрей открывает рот.
– Подожди, я должна это сказать… В тебе появилось что-то… Энергия, понимаешь? Жизненная сила! Поэтому и Соня клюнула на тебя, очень мне нужно ее натравливать… Ты и я…
На периферии своего сознания она понимала, что нужно остановиться, но уже не могла.
– Знаешь, никогда не думала, что смогу полюбить тебя. А сейчас… представляешь… жить без тебя не могу…
По щеке поползла предательская слезинка. Входи, варвар, наслаждайся плодами победы. Крепость пала.
Андрей вдруг смутился, как мальчишка. Казалось, он не знал, куда себя деть. Его гнев угас. Он подошел к ней, взял ее за руку. Ирина стояла неподвижно, на грани обморока, так тяжело ей было его молчание в эту минуту.
– Ты мне очень нравишься… До этого ни одна женщина… – Он никак не мог найти нужных слов, но Ирина уже поняла, что все это не то. Все не так. Ничего у нее не получится. – Ты пойми, есть не только мы… Есть мои дочери, как быть с ними? – Есть твой сын. Прости, но я не уверен, что смогу его полюбить, как родного… Мне кажется, я не умею любить чужих детей…
Ирина отняла руку и сделала шаг назад. Как больно! Какая пустота внутри! Опустошенность.
– Вот именно, кажется! – каким-то чужим, не своим голосом сказала она. – Ты ничего не знаешь точно. Ничегошеньки не знаешь про себя самого. Ничего не можешь решить…
Из глаз капали слезы. Ей было страшно и больно. Напрасно она открылась этому человеку!
– А еще говоришь, что когда-то занимался серьезными делами! Лох, тряпка!
Лицо Андрея вдруг стало обиженным, как у ребенка. Ирина опомнилась:
– Извини меня. Прости, пожалуйста. Не знаю, что на меня нашло…
– Так все и будет, – устало сказал Смирнов и отошел от нее. – Всегда так будет. Поэтому у нас ничего не получится. Как ты можешь любить человека, которого считаешь тряпкой?
– Так не будет…
– Так всегда будет. Ты начальник, я – подчиненный. Ты по-другому не можешь со мной. А я не хочу прогибаться. Никогда этим не занимался.
Они стояли друг против друга, не отводя глаз. В голове у Андрея лихорадочно крутились обрывки разных мыслей. Первой сдалась Ирина.
– Ладно, дружочек. – Она отвела глаза и села за стол, лихорадочно перекладывая какие-то бумажки с места на место. – Ты свободен. Ты свободен совсем. Не хочешь быть подчиненным – не нужно. Можешь возвращаться к индивидуальной трудовой деятельности. Если тебе дадут ею заниматься.
Смирнов подошел к ее столу и внимательно посмотрел на нее, но она старательно отводила глаза.
– Неужели ты сможешь помешать? – неестественно спокойно спросил он.
– Нет ничего проще. – Ирина небрежно листала ежедневник. Казалось, она совсем пришла в себя, от неожиданного порыва ничего не осталось. – Например, тебя ни с того ни с сего вдруг начнет каждый день посещать налоговый инспектор, – проговорила она, вспоминая рыбьи глаза Михаила Анатольевича, его лысину и волосатые пальцы, перебирающие квартальный отчет. – Все, с кем ты будешь работать, начнут звонить и наводить о тебе справки. Частным заказчикам это не понравится, они от тебя тоже откажутся. Думаю, самое лучшее, что ты сможешь найти, – место грузчика на рынке. И то по протекции.
Смирнов улыбнулся:
– Неужели ты такая злая и мстительная? Мне кажется, ты сейчас хочешь казаться хуже, чем ты есть…
– Когда кажется, креститься надо. – Ирина наконец подняла на него глаза. – Я еще хуже. Ты заставил меня унижаться, я тебе этого, Андрюша, никогда не прощу. Все, уходи. Не хочу тебя больше видеть.
Улыбка угасла на его лице. Он молча развернулся и пошел к выходу, но на пороге остановился.
– Прелесть моя, не думай, что ты меня напугала. Я не пропаду. Будешь мне мешать – неважно! Чернорабочим устроюсь, бутылки буду собирать, неважно, не пропаду! Главное, я был, есть и всегда буду свободным человеком. А с любовью ты ошиблась. Когда любишь, не пытаешься другого сломать. Любишь таким, какой есть. Счастливо оставаться!
Не удержался, хлопнул дверью так, что у Димы в приемной со стола слетели бумаги. Секретарь тут же засунул любопытный нос в кабинет.
– У вас все в порядке?
Она схватила со стола органайзер и остервенело кинула в Диму. Тот успел захлопнуть дверь, и ножницы, линейки и ручки разлетелись по ковру. Ирина, уткнула лицо в ладони и замерла.
Она не могла сказать точно, долго ли просидела, ни о чем не думая, пока на столе не зазвонил интерком.
– Ирина Александровна, – Димочка не мог скрыть испуга в голосе, – к вам тут посетители.
Ирина подняла голову, вытащила из сумки пудреницу, быстро провела пуховкой по носу.
– Давай их сюда. И сделай кофе.
Примерно в это же самое время Сергей Кленин, бывший муж Ирины, тоже пил кофе в своем офисе. Место Люси, которая покинула его очень эффектно и неожиданно, хитростью получив с его бывшей супруги крупную сумму денег, заняла новенькая девушка, расторопная и деловитая, Мариночка. Как и Люся, новенькая была довольно эффектна, блондиниста и умела одеждой подчеркнуть фигуру. Кленин с удовольствием наблюдал ее затянутые в лайкру ножки. Мариночка уже в курсе, что начальник разведен и в данный момент не связан ни с какой другой женщиной, цинично отметил про себя Сергей. Он понял это по мельчайшим, но понятным для любого мужчины деталям: слишком уж внимательна к нему, чересчур сексуально выглядит для скромной секретарши. Так и старается задержаться в его кабинете.
– Спасибо, Марина, пока вы свободны. – Кленин с облегчением закинул руки за голову и потянулся, но Марина, не спешила уходить.
– Может, я принесу вам поесть? – обольстительно улыбнулась она и медленно-медленно подняла ресницы. Глаза у нее оказались серые, почти прозрачные.
– Позже, – отмахнулся Кленин, принимаясь за кофе. Марина неохотно вышла.
Кленин наконец остался в одиночестве. Нет, после Люси, с которой у него была интрижка, так печально закончившаяся, он не собирается крутить любовь на работе. К тому же ему нужна не просто подружка на ночь, этого добра навалом, а потенциальная мать для сына.
Кленин допил кофе. Он думал о Наташе, жене Андрея Смирнова. Все-таки он и Ирина очень похожи. Действуют параллельно. Не успела ему в голову прийти мысль о том, что сына можно вернуть, доказав через суд, что Ирине не хватает времени на его воспитание, ребенок заброшен, а он, отец, готов взять Степашку в нормальную полную семью, как Ирина начала действовать в том же направлении. Впрочем, ее поведение в последнее время все меньше и меньше похоже на расчет. Влюбилась она в этого вахлака. Что она в нем нашла? Какой-то неотесанный деревенский тип. А вот его жена…
Кленин опять вспомнил густые волосы Наташи, сверкающие под солнцем, нежное, безмятежное лицо то ли Мадонны, то ли боттичеллиевской Венеры, и в груди что-то сжалось. А как она своих дочек любит! Ирина, конечно, тоже любит их сына, надо отдать ей должное, но он у нее всегда на втором месте после работы. А теперь уже, надо полагать, на третьем. Сразу после работы и любви к вахлаку.
Губы Сергея тронула нехорошая усмешка. Наташа – идеальная женщина, которую он ищет, отличная мать для Степашки. А как славно будет насолить Смирнову! Если задуматься, пикантная ситуация может получиться: его бывшая жена хочет получить вахлака, а он, Сергей, поухаживает за его женой. Славный такой любовный четырехугольник. Только вот, в отличие от своей бывшей, он не собирается сходить с ума от любви. Пусть Наташа и идеал, ему она нужна совсем для другого. Столько лет он лепил идеал из Ирины, и вот чем все это кончилось. Глина, она тоже разная бывает. Из Ирины просто не могла получиться идеальная мать. Она амазонка по своей сути, чересчур амбициозна и воинственна. Наташа – настоящая женщина, в самом что ни на есть исконном смысле. И он, Сергей, займется ею, не откладывая дела в долгий ящик.
Просидев весь урок как на иголках, Наташа едва дождалась звонка. Собрав тетради с диктантом, она закрыла кабинет и повела детей в раздевалку. Старалась не подгонять малышей, пока они переобувались, хотя и отругала Звягинцева за то, что тот положил ржавый гвоздик в ботинок Даши Маловой. Наконец все были готовы.
– Так, дети, сейчас мы построимся и пойдем в лес. Поодиночке не разбредаться, от группы никуда не уходить. Звягинцев, если ты еще раз попробуешь удрать, как в прошлый раз, твоя мама будет беседовать не со мной, а с директором. Ясно?
– Ясно, – раздался нестройный хор, и Наташа повела свой галдящий на разные голоса класс на улицу.
На площадке перед школой ребята в форме играли в баскетбол. Саша в ослепительно белой футболке, красиво обтягивающей его мускулистый торс, сидел на вышке со свистком на шее. Наташа прищурилась, прикрывая рукой глаза от солнца: «Он неплохо смотрится, такой сильный и загорелый. Понятно, почему дамочки к нему так липнут…»
– Ребятки, подождите минутку, – остановила Наташа малышей и помахала рукой Саше. Если он и удивился, увидев Наташу, то ничем этого не показал. Спустился и подошел к ней. Баскетболисты в это время вяло перебрасывали мяч и исподтишка наблюдали за ними.
– Гуляете? – Саша кивком головы указал на шумных малышей, возящихся на газоне. Девочки рвали одуванчики и пытались плести из них венки, а мальчишки, среди которых заводилой, естественно, был Звягинцев, бегали за ними и пытались измазать желтой пыльцой.
– У нас сейчас природоведение, – Наташа чувствовала, что волнуется. Итак, отступать некуда. Боевая готовность номер один.
– Погода сегодня отличная, – улыбнулся Саша, с удовольствием разглядывая стройную Наташину фигуру. «Очень, очень аппетитна», – в очередной раз отметил он. Оторвавшись от ее ножек, он поднял глаза и обомлел. Наташа, загадочно улыбаясь, гладила пальцами сережку в ухе.
Несколько дней назад, когда они беседовали о том, что ему нравится в женщинах, он признался, что его возбуждает, когда женщина дотрагивается до мочки уха. И вот стоит неприступная Наташа Смирнова и улыбается ему так, как ему и присниться не могло.
– Ты что… – пробормотал Сахаров и поднял ладонь к лицу, словно пытаясь отмахнуться от навязчивого видения.
Улыбка Наташи слегка померкла.
– Я что-то не так делаю?
Саша поспешно сглотнул, не отводя от нее глаз, и устремился в атаку:
– Ну… отлично. Решилась?
Наташа молча кивнула. Она больше не улыбалась, и он тоже. Оба осознавали серьезность момента.
– Когда? – Саша даже запыхтел от напряжения.
Наташа молчала.
– Ну же? – заревел Саша.
– Хоть сегодня. – Наташа мысленно перекрестилась. Как с тонущего «Титаника» да в ледяную воду! Сегодня, непременно сегодня, а то потом она передумает и так и останется на всю жизнь добродетельной женушкой при гулящем муже.
– Хорошо, где? – Саша спешил, тоже очень боясь, что она передумает. Черт, у него сегодня занятия до половины второго. Не может он уйти с уроков. Какая досада!
– Где? – Наташа немного испугалась. Если он намекает на то, что это нужно делать у нее дома, то она сию же минуту уйдет. Свой дом она осквернять не намерена. – Ты предлагай, – нашлась она. Пусть не думает, что ей это нужно больше, чем ему.
– У меня есть одно место, – как заведенный затараторил Саша. – Квартира приятеля. Там уютно, ты не думай…
– Мне все равно, – перебила его Наташа, нервно поглядывая на часы: пора идти, а то они не успеют вернуться до следующего урока. – Где это?
– Сейчас объясню. – Неожиданно взгляд у Саши стал подозрительным. – А ты не шутишь? Вдруг не придешь? Учти, я этого не люблю. Если согласна, так согласна. Ненавижу, когда баба динамит.
– Я не баба! – обиженно сказала Наташа. – И динамить тебя не собираюсь. Мне это нужно. Только на квартиру приедем по отдельности. Ни к чему, чтоб вся школа знала…
– Ладно. Тогда записывай адрес… Буду ждать после уроков. Ты как к вину относишься?
– Никак, – отрезала она. – Никакого вина. И вообще, тут ничего личного. Я тебе уже объясняла. Мне нужно изменить мужу. Так что у нас чисто деловое соглашение…
– Как хочешь, – послушно согласился Саша. Деловое, как же. Посмотрим, что она запоет, когда окажется с ним в одной постели.
К баскетбольной площадке подошел Дима, тот самый молодой человек, который встретил Наташу утром. Он перекинулся парой слов с приятелями, но глаза его не отрывались от беседующей парочки учителей.
– Наш бычок обхаживает очередную бабешку, – с усмешкой сказал один из ребят, кивком головы показывая на физрука. Все засмеялись. Все, кроме Димы. Он наблюдал, как Наташа повернулась, собрала малышей, и они нестройными рядами вышли за ворота. На душе у него было очень скверно.
– Этого просто не может быть, – в который раз повторила Ирина, загасив в пепельнице едва начатую сигарету.
– Тем не менее, – развел руками мужчина в тысячедолларовом костюме от Хьюго Босс.
Если подумать, есть в этом что-то неправильное, мрачно отметила Ирина. Теперь всякая мразь заводит деньги и одевается, как денди. Лучше бы он пришел к ней в тренировочных и кожаной куртке. Так было бы честнее.
Она до сих пор не могла поверить, что все в жизни может складываться настолько погано, как сегодня. Правильно говорят: беда одна не приходит.
Рядом с мужчиной скромно пристроился амбал, внешний вид которого никаких сомнений не оставлял. Типичный браток. Каждый раз, когда Ирина вскакивала со стула, он тоже приподнимался и смотрел так, будто сейчас выхватит пушку.
– Короче говоря, – Ирина сдержалась и посмотрела на часы, – вы утверждаете, что наша фирма занимается отправкой девушек за границу для работы в публичных домах? И вы являетесь адвокатом одной из этих девушек?
Мужчина откашлялся. Дружелюбная маска у него на лице стала еще слаще.
– Вы неточно выразились. Я действительно выступаю адвокатом этой девушки, но, что касается вашей деятельности, тут я не могу ничего говорить определенно. Я просто хотел предупредить вас, что, в связи с жалобой моей клиентки, этим фактом обязательно займется прокуратура. А это уж в их компетенции, выяснять аспекты деятельности вашей фирмы. – Хорошо поставленный голос журчал гладко и неспешно, как мурлыканье плотно пообедавшего кота.
– Дима, пригласите сюда Стульева. И найдите договор с… – Ирина вопросительно подняла брови, глядя на адвоката.
– Элеонора Бронина, – услужливо подсказал он.
– Элеонорой Брониной. Брачные услуги. – Она отключила селектор внутренней связи и посмотрела на собеседника. Амбал рядом с ним недовольно заерзал, обернувшись на дверь. – Что ж, сейчас мы проясним этот вопрос.
В приоткрывшуюся щель просунулась усатая физиономия Стульева.
– Ирина Александровна?
– Заходите. – Ирина достала еще одну сигарету, но прикурить не успела. Холеная рука поднесла золотую зажигалку, взметнулся маленький язычок пламени. Она прикурила, уже не раздумывая над тем, сколько зарабатывает адвокат. Точно больше, чем она, раз может позволить себе такие безделушки.
– Вы расскажете еще раз или факты изложу я? – саркастически спросила она у адвоката. Тот молча улыбнулся, пряча в карман зажигалку. Стульев верноподданнически смотрел на Ирину, ожидая разъяснений.
– Некая Элеонора Бронина, которой мы помогали найти мужа в Америке, жалуется на то, что ее обманули и вместо знакомства с будущим мужем она попала в публичный дом где-то в Мексике. Я правильно изложила факты?
Адвокат кивнул. Амбал со скучающим видом глядел в окно.
– Но этого не может быть, – растерялся Стульев. – Ирина Александровна, вот я принес документы и договор с ней. Виза у нее была американская. И наши партнеры там… – он замялся, подыскивая слова, – абсолютно надежны. Может, она самостоятельно что учудила, решила подработать, попала в неприятности, а теперь пытается нас замазать? Вот документы, посмотрите сами, все чисто. Мы же не какие-то криминальные сутенеры, у нас все по закону…
Ирина с улыбкой повернулась к адвокату:
– Вы не расспрашивали свою клиентку, как она очутилась в Мексике?
Маска дружелюбия исчезла. На Ирину глянули пустые и холодные глаза.
– Должен вас проинформировать, что я уже подготовил заявление и в ближайшее время оно ляжет на стол прокурору.
– Вы свободны. – Ирина кивнула Стульеву, и он поспешно выкатился из кабинета.
– Чего вы хотите?
– Я выступаю здесь от имени своей клиентки. – Взор адвоката помягчел.
– О’кей, чего она хочет от нас? Денег?
Адвокат промолчал. Зато амбал поднял на Ирину глаза и нагло ухмыльнулся ей в лицо.
– Так что? Давайте, не стесняйтесь, говорите, – начала закипать Ирина. – Кстати, а где она сама? Почему не пришла?
– Моей клиентки сейчас в городе нет. Но она уполномочила меня действовать от своего имени.
Ирина зашуршала бумажками.
– Насколько я понимаю, эта девушка хотела поправить свое материальное положение, выйдя замуж за американца. Она что, так хорошо заработала в Мексике, чтобы платить вам гонорар? В таком случае я не понимаю, какие у нее к нам претензии…
Улыбка на лице мужчины исчезла.
– Я счел своим долгом проинформировать вас. – Адвокат поднялся, и тут же, будто привязанный к нему невидимой веревочкой, вскочил и амбал.
– Вы меня проинформировали. Замечательно. Что дальше?
– Дальше вами займутся органы правопорядка. – Он ослепительно улыбнулся ей, сверкнув белыми зубами. Какой-нибудь стоматолог наверняка купил себе на эти деньги маленькую дачку.
– Пусть занимаются. – Ирина тоже встала. – Нам скрывать нечего.
– Да? – Адвокат хмыкнул. – Позвольте в этом усомниться.
Амбал распахнул перед ним дверь.
– До свидания, Ирина Александровна. – Вальяжный голос уплыл из ее кабинета вместе с запахом одеколона.
– Пошел к черту, – буркнула Ирина в закрывающуюся дверь. Господи, ну и денек! Никак ее Бог наказал за то, что она возжелала чужого мужа, мелькнула было мысль у Ирины, но она тут же отбросила ее. Со Смирновым она позже разберется. Не думает же он, в самом деле, что она его просто так отпустит? Да он сам к ней придет! Подумает только хорошенько, сравнит свою мымру с ней и вернется. На коленях приползет…
Но сейчас нужно заняться делами. Два визита в один день – это не совпадение. Это уже наезд. А кто, кроме ее дорогого мерзавца, бывшего мужа Кленина, может это делать? Кому еще она нужна? То-то.
Она вскочила, достала из сумочки косметичку. Поправила макияж, провела расческой по волосам, схватила жакет со спинки стула и вышла.
В приемной, около стола Димочки, собрались все сотрудники. Стульев и Анечка сидели на столе, Профессор с озабоченным лицом листал свою записную книжку. Увидев ее, они моментально начали говорить.
– Погодите, не все сразу, – отмахнулась Ирина.
Они замолчали.
– Происходят совершенно непонятные вещи, Ирина Александровна, – начал Стульев. – Очевидно, что на нас кто-то наезжает…
– Ну и кто же?
Стульев пожал плечами.
Ирина вздохнула:
– Ладно, разберусь. А пока всем работать.
Она решила не звонить Кленину. Лучше приехать к нему неожиданно. Кто не предупрежден, тот не вооружен.
Это случилось пятнадцать лет назад. До его первой женитьбы. До того, как он закончил институт.
Смирнов очень не любил об этом вспоминать. Потому что до сих пор это было больно.
Он познакомился с ней благодаря нелепой случайности. Похоже, все важные события в его жизни происходили благодаря случаю. Вместе с другом Володькой они ходили на день рождения однокурсницы Леночки, маленькой, худенькой татарочки, которая часто собирала компанию в своей квартире на десятом этаже панельного дома. Леночка жила там вместе с мамой и бабушкой. Бабушка готовила сногсшибательные пирожки, и многочисленные Ленины приятельницы и приятели готовы были дневать и ночевать у них в гостях. Бедной бабушке приходилось замешивать тесто ведрами.
В тот раз они с Володькой торопились и поэтому ушли раньше. Вовка собирался на встречу со своей девушкой, а Смирнов обещал двоюродной тетке, что поможет ей перевезти на дачу старую мебель. С большим пакетом с пирожками они вышли из квартиры и потопали к лифту. Ждать его пришлось долго.
– Что за манера, – сказал Смирнов, нетерпеливо поглядывая на часы, – торчать тут, вместо того чтобы спуститься пешком?
– Побойся Бога, какое пешком? – простонал Вовка, держась за живот. – Я так объелся, что просто не знаю, как ноги передвигать, а ты предлагает заняться физкультурой…
Наконец они загрузились. На восьмом этаже лифт остановился, и в кабину вошла девушка.
У нее были достаточно темные волосы, скрученные сзади в узел. Смирнов исподтишка ее разглядывал. Короткая плюшевая шубка, длиннющие ноги в обтягивающих джинсах. Модная барышня, от которой, кстати, чудесно пахло, и запах этот ничего общего с «Красной Москвой» не имел. У Смирнова было такое ощущение, что в маленькой кабине лифта вдруг засияло солнце и под его теплом зацвел полный сад цветов.
Вовка сделал страшные глаза и поднял большой палец. На его языке жестов это означало: «Вот это да!» Смирнов покрепче прижал к себе пирожки. Как-то глупо он себя ощущал с набитым животом и просаленным пакетом под мышкой. Еще и Вовка кривляется… И тут лифт резко остановился.
– Это что? – весело спросил Вовка. Было ясно как день, что он пытается воспользоваться ситуацией и завязать разговор с очаровательной незнакомкой.
Девушка промолчала, вместо нее ответил Смирнов:
– Ты бы лучше попробовал кнопки понажимать!
– Так я и пробую, только без толку. Девушка, у вас лифт часто застревает?
Она улыбнулась:
– Бывает. Правда, до сих пор меня проносило.
– Со всеми бывает первый раз, – заливался хитрый Вовка. – А скажите, почему аварийный вызов не работает?
– Кнопку сломали еще в прошлый раз, когда здесь местный пьяница застрял. До сих пор никак не починят…
– Вот это здорово, – начало доходить до Вовки. – Это что же получается, нам теперь здесь сидеть, пока кто-то нас не найдет? Или как?
– Сейчас кто-нибудь захочет спуститься, и мы им покричим, – предложила девушка. – Они вызовут мастера. А может, лифт сам поедет. Такое тоже бывало. Постоит часок-другой и оживает.
– Никогда не слышал, чтобы лифт сам оживал. – Вовка распушил перья, красуясь перед девушкой. – Все мои знакомые сидели и ждали, когда придет слесарь. На худой конец, их спасали соседи…
Девушка только пожала плечами и исподтишка посмотрела на Андрея.
– Меня Любка убьет, – расстроился Вовка. – А все ты виноват. – Он ткнул Андрея в бок. – «Поехали на лифте, на лифте», не могли пешком пойти!
Такая наглая инсинуация лишила Андрея дара речи, и он только стоял столбом, пока болтливый Вовка предлагал девушке присесть к нему на колени, рассказывал о дне рождения, институте и прочих светских вещах.
Правда, через час его болтливость заметно поубавилась. За это время по лестнице спустилась только какая-то бабка с мусорным ведром, но она оказалась глухой и сперва никак не могла понять, чего от нее хотят. Потом пообещала привести кого-нибудь из соседей и пропала.
– Как у вас вкусно пахнет. – Девушка потянула носом и внимательно посмотрела на Андрея.
Она сидела на корточках, прислонившись спиной к стенке. – Пирожки?
– С рисом и яйцами, – растерялся он. – Хотите?
– Не откажусь, – улыбнулась она. – Я еще не обедала.
Андрей достал самый красивый, на его взгляд пирожок и протянул ей. И в этот момент лифт неожиданно поехал вниз, а промасленный пирожок упал ей на джинсы, разломился и рассыпался на маленькие кусочки, оставив солидное пятно на темно-синей ткани.
– Извините, извините, ради бога! – Андрей окончательно смутился.
– Ничего. – Девушка стряхнула остатки еды и встала. – Видите, я же говорила, что лифт сам поедет…
Так Андрей познакомился с Маргаритой.
Наташа вышла из автобуса и огляделась по сторонам. Вот и нужный ей дом. Во дворе ни души, только какая-то бабка выбивает ковер. Наташа подошла к подъезду и остановилась в раздумье.
Бабка скользнула по ней равнодушным взглядом, но Наташа вздрогнула, как от выстрела. В голове судорожно мелькали обрывки мыслей, но главным чувством был страх: «А вдруг кто из знакомых увидит?» И потом: «Зачем это я тут, что я здесь забыла?!»
– Пришла? – От неожиданности у Наташи чуть сердце не остановилось, но это оказался не ее муж, как ей с перепугу показалось, а Саша. – Ты чего дергаешься?
Физкультурник, – впрочем, тоже выглядел довольно-таки растерянным.
– Я сперва подумала… Впрочем, неважно.
– Так что, идем?
Наташа молча кивнула, и они вошли в подъезд. Исписанные стены и выщербленные ступени – все это действовало сейчас на нервы.
– Ты не думай, там действительно уютно, – попытался убедить свою спутницу Саша, и его голос гулко разнесся в пустом подъезде. – Это только с виду такая халупа…
– Мне все равно, – резко прервала его Наташа. – Я же здесь не жить собираюсь. Час-другой вполне можно вытерпеть.
Саша бросил на нее странный взгляд, но промолчал. Они остановились около высокой двери, обитой драным дерматином. Множество кнопок звонков с надписями рядом, кому сколько раз звонить, красноречиво доказывали, что это старая коммуналка с богатым прошлым.
«Интересно, сколько раз надо звонить нам?» – размышляла Наташа. Она почувствовала, как холодная струйка пота побежала вниз по руке. Организм не справлялся со стрессом, и никакая реклама отныне не смогла бы доказать ей, что дезодорант не подведет в любой ситуации.
Саша решил проблему просто. Он не стал звонить, а полез в карман и открыл дверь своим ключом.
– Прошу, – он сделал жест рукой, пропуская Наташу вперед, но она замешкалась. Ей было очень страшно. Как это: она войдет в чужую квартиру с посторонним мужчиной, и не просто так, в гости, а с конкретно сексуальными целями. Что она скажет, если ее увидят жильцы? «Здрасте, мы тут немного посексуемся и уйдем» – так, что ли?
Саша пожал плечами и вошел первым. Наташа поплелась за ним, как овца, которую ведут на убой, В коридоре, заваленном всевозможной рухлядью, старый велосипед перегораживал узкий проход. Саша отодвинул его в сторону.
– Ванна здесь, – ткнул он пальцем в одну из дверей, оттуда сразу же пахнуло затхлостью.
Наташа поежилась.
– Туалет рядом. – Сашу как будто совсем не смущала роль экскурсовода по чужой квартире. «Скольких он сюда водил?» – От этой мысли Наташе стало еще хуже. Они тут спариваются, как животные. На одной и той же кровати, на которой, возможно, и белье давно не меняли. Запах чужих тел, пота, запах спермы.
От этой мысли ее чуть не вырвало. Она быстро прикрыла рот, но Саша заметил.
– Эй, в чем дело? У тебя проблемы?
– Нет, нет. – Наташа отняла руку ото рта и через силу улыбнулась Саше. Надо отнестись ко всему, как к лекарству. Невкусному, гадкому, горькому лекарству. Примешь его – станет лучше. Она должна через это пройти, уговаривала себя Наташа, захода вслед за физруком в большую комнату.
Обещанного уюта не было. Перед глазами предстали два окна, до половины занавешенные газетами, круглый старый стол, заляпанный краской, два стула и дряхлый шкаф. Одна дверца висела наполовину оторванная, из-за чего был виден старый пиджак на вешалке.
Вместо развратного ложа любви в углу ютился матрас. Не было ни одеял, ни подушек, ни чего-то другого. Аскетично и сурово.
– Ни фига себе! – Саша был удивлен не меньше Натальи. – Куда это он всю мебель подевал? И ведь не предупредил, что делает ремонт, паразит…
В комнате сильно пахло краской. Наташа подошла к окну и попыталась его открыть. Краска прилипла к пальцам, но на пару с Сашей они кое-как справились со шпингалетами, и в комнату ворвался свежий, нагретый солнцем весенний воздух.
– А где… хозяин? – поинтересовалась Наташа, обходя комнату. Гулкий стук ее каблуков наверняка был слышен в коридоре. – И вообще, здесь еще кто-то живет?
– Да, народу полно. Но сейчас еще рабочий день не кончился, поэтому пусто. – Саша озадаченно посмотрел на стул. Потом взял со шкафа газету, постелил на сиденье. – Садись, – позвал он Наташу.
Она отрицательно покачала головой.
– Слушай, ты извини. Я не знал, что тут такой бедлам. Как же он меня не предупредил, скотина.
– Саша, успокойся. – Наташа встала перед ним, решительно выпятив подбородок. Хватит трястись, как девственница в монастыре, в конце концов, взрослая замужняя дама, уже двоих детей родила, а как мужу изменить, не знает. С этим нужно кончать! – Никаких чувств, никакого комфорта, – продолжала она, не замечая, что речь ее больше напоминает спич на митинге феминисток. – Мне важен сам факт, понимаешь? Даже не для того, чтобы изменить мужу, хотя он в последнее время вел себя просто предательски. Но… я совсем не знаю жизни. То есть знаю, но не так… Как бы это объяснить… короче, как я могу осуждать измену, когда даже не знаю, что это такое? Логично?
Саша посмотрел на нее и вдруг рассмеялся.
– Извини, – сказал он, усаживаясь на стул. – Просто ты такая забавная…
Наташа не успела удивиться.
– Я вот тоже не знаю, что такое измена. Так что мы с тобой похожи. – Он поискал глазами, и не нашел пепельницу. Убрал обратно пачку сигарет.
– Почему это? – удивилась она.
– Некому изменять было! – Саша улыбнулся. – Я, как ты знаешь, не женат и постоянной привязанностью не обременен…
Наступила пауза. Казалось, оба вдруг вспомнили, зачем сюда пришли. Наташа не знала, как себя вести, и немного злилась на физрука. В конце концов, он здесь не впервые, знает, что делать. Не ей же первой начинать.
А Саша совсем сдал. Никогда еще ему не приходилось думать, что делать на любовном свидании, все шло само собой. Обычно дама всегда хотела того же, а тут… Стоит, как неживая, никакого интереса к нему.
– Приступим? – деловито спросил наконец он.
– По-деловому, без всяких фокусов. – Наташа сняла с плеча сумочку и повесила ее на дверцу шкафа. – Никакой любви, никакой симпатии. – Она посмотрела на своего кавалера. Физрук, вместо того чтобы «приступать», начал ходить по комнате.
Наташа терпеливо ждала. «Мне самой раздеться или это будет делать он?» – размышляла она, глядя, как Саша шагает от окна к шкафу и обратно. Вдруг он остановился.
– Нет, я так не могу. Если я совсем не нравлюсь – я не могу. Я же не мужчина по вызову!
Наташа поняла, что ей придется проявить инициативу.
– А кто тебе сказал, что не нравишься? Нравишься. Ты симпатичный, даже красивый…
Саша опять начал ходить из угла в угол. Наташа решила, что нужно прибавить чувства в голосе.
– Ты мне нравишься, точно. – Он остановился, с надеждой посмотрел на нее, отчего она смутилась и залепетала: – Любви, нет, это да, но нравишься.
