Текст книги "Призраки прошлого (СИ)"
Автор книги: Светлана Гуляка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Каринэ не удержалась и хихикнула.
– Так вот, еду я на работу, – улыбнулся Игорь, – и мечтаю, чтобы случилось что-нибудь такое, чтобы никого не пришлось ни загружать, ни разгружать. Сам понимаю, что это невозможно, и думаю, что пусть бы было так, чтобы я загрузил один самолёт – и хватит. Приезжаю, нам выдают задание: берём вот это и грузим вон на тот борт. А самолёт загрузить – это не вещи в чемодан покидать, там нужно рассчитывать распределение по весу, чтобы не было перевеса ни на хвост, ни на нос, ни на правый или левый борт. И весь груз нужно закрепить. И одно дело затащить и закрепить стандартные контейнеры, и другое – негабаритный груз. А нам надо было грузить машины и какие-то очень негабаритные детали. Каргомастер всё рассчитал, мы грузим. Загрузили, закрепили. Красота. Тут выясняется, что забыли какую-то детальку, которая должна была быть загружена в самом начале. А деталька та весом... не помню уже, но центнеров этак несколько, и её не всунешь, как зубную щётку к ботинкам: чтобы её загрузить, нужно выгружать назад всё остальное. Материмся, выгружаем, опять загружаем, закрепляем. Тут приходит другой каргомастер и тычет нашему, мол, расчёты – лажа, вес смещён на... правый, кажется, борт, груз закреплён неправильно, при взлёте сместится назад. Поэтому нужно всё выгружать и компоновать совершенно по-другому... И нам по-новой: выгрузить, загрузить, закрепить. В общем, когда мы, наконец, отправили тот борт, моя смена как раз подошла к концу.
Каринэ не выдержала и рассмеялась.
– Да, – улыбнулся Игорь. – Желание-то сбылось, я хотел загрузить только один борт – я один и загрузил. Только занимался этим всю смену. С тех пор я свои желания стараюсь формулировать чётче.
И как легко сидеть рядом с ним, говорить о случайных вещах, даже просто молчать. С Максимом, её бывшим мужем, такой лёгкости не было, он напрягал своим присутствием, казался чем-то чужеродным. Даже с Никитой-анестезиологом такой естественности не было. А с Игорем просто.
Может быть, конечно, свою роль сыграли и пятьдесят грамм Ахтамара, когда ещё не пришло опьянение, но уже наступила расслабленность. Но и без них, Каринэ знала, напряжённости бы не было.
И как насмешка судьбы – его успела перехватить другая. Вике пятнадцать, значит, женился он лет шестнадцать назад. Шестнадцать лет назад ей, Каринэ, не было и десяти. Она училась в школе, в свободное время гоняла с братьями мяч на школьном стадионе и бегала купаться на море. И даже тенью мысли не думала, что тот, с которым ей будет так легко и просто, уже женат.
А попытаться его увести из семьи... Тётя Ира всегда повторяла детям: «Поступайте с другими так, как хотите, чтобы поступали с вами». Вроде бы избитая истина, банальная до оскомины, но ведь не переставшая быть истиной. Закрутит она сейчас роман с чужим мужем... А если она выйдет замуж – обрадуется ли она, если её муж у неё за спиной будет крутить роман с другой? Нет, явно не обрадуется. И если бросит её с детьми – тоже не обрадуется.
Нет, она тряхнула головой. Не нужно сейчас об этом думать. Сейчас есть уютное кафе, ненавязчивая музыка, Игорь напротив и тёплый апрель на улице. Пусть сейчас будет сейчас, а потом пусть будет потом...
За коньяк и кофе расплатился Игорь, хоть Каринэ и пыталась настаивать, чтобы за себя платить самой. И он проводил её до дома. Солнце уже клонилось к закату, стало прохладнее, на детских площадках играли единичные дети с мамашами. Каринэ поздоровалась со спешащим куда-то участковым, кивнула соседке с пакетом продуктов. На тротуаре самозабвенно целовалась юная парочка, а полосатый дворовый кот спал на крыше чёрной БМВ, припаркованной у подъезда.
– Дорогу назад найдёте? – улыбнулась Каринэ, открывая сумочку, чтобы достать ключи.
– Думаю, да, – с сомнением протянул Игорь, оглянувшись на двор.
Ей показалось, что сомнение было наигранным, и что дорогу он прекрасно помнит. В конце концов, не так уж глубоко во дворы они зашли.
Но почему бы не воспользоваться и этим?
– Я могу проводить назад, – хихикнула она, доставая из кармашка связку ключей.
– А потом я опять проведу вас...
Они засмеялись.
– Подождите тогда, – попросила Каринэ, – я пакет и сумку домой закину...
Она проводила его до остановки троллейбуса. Игорь, правда, предложил снова проводить её до дома, но больше в шутку, чем всерьёз, и не стал настаивать, когда она отказалась. Они подождали седьмого троллейбуса, Каринэ подняла на прощание руку, а на обратном пути сделала петлю и сходила посмотреть на припаркованную у обочины его серебристую Сузуки. Хотя зачем, она сама не знала.
Вечерело, холодало, сигналили машины, спешили по своим делам люди.
А на сердце было и горько, и тепло...
Глава 9. Поход
К вечеру пятницы Каринэ решилась – сразу после работы позвонила братьям с вопросом, не хотят ли они сходить с нею в горы на выходные. Не то что бы она рвалась в поход, но понимала, что два дня выходных будет сидеть дома, думать об Игоре и мучиться, а в походе у неё столько свободного времени на собственные страдания не будет. Она знала, что в горах холодно и мокро, а что более существенно, если она угадала с местом, там будут её поджидать кошмары, и если днём ещё куда ни шло, особенно если выглянет солнце, то ночью... Какой будет ночь, лучше не думать, и Каринэ усиленно гнала от себя эту мысль, расписывая Сашке, Ромке, Генке и Вадику прелести похода по свежему воздуху и красоты тамошних мест. Братья отбрыкивались изо всех сил, спихивали друг на друга честь сопровождать любимую сестрёнку в холод и грязь апрельского Кавказа, но в конце концов Сашка и Ромка сдались и поплелись паковать рюкзаки, а Каринэ помчалась на автобус до Туапсе.
После Молдовановки трасса «Дон» прочно стала в пробку, причём в обе стороны. Часа через полтора, проехав место аварии из пяти машин – Каринэ успела рассмотреть при этом два тела, накрытые чем-то – водитель, чтобы наверстать упущенное время, прибавил газ, и до самой Джубги гнал так, что она начала подозревать, что следующими виновниками аварии будут они. Обошлось, конечно, но за таким адреналином Каринэ было не до того, чтобы копаться в собственных ощущениях и следить за поведением Игоревых волн. В Джубге на автостанции к ней подсел Ромка с рюкзаком, к которому была примотана палатка. Дома в Туапсе тётя Ира накормила племянников поздним ужином, Ромка с Сашкой слегка приняли на грудь, угостили сестру французским коньяком, который показался Каринэ редкостной гадостью и отдавал металлическим привкусом, и после этого все отправились спать.
Раннее утро субботы выдалось пасмурным и ветреным, хотя и тёплым. Не выспавшиеся Каринэ, Сашка, Ромка и запросившаяся с ними Василиса допаковали рюкзаки, быстро перекусили и помчались на вокзал. К половине девятого электричка дотрясла их до Чилипси, они вывалились на платформу и осмотрелись. Здесь было только белое с синими окнами здание станции, на одном из трёх путей стояла оранжевая автомотриса, с противоположной стороны железной дороги виднелся забор и электроподстанция, около них начиналась разъезженная гравийка, и на этом местные достопримечательности заканчивались. Вокруг возвышались горы, поросшие голым сейчас лесом, а над ними висело невнятно серое небо.
– Ну и куда теперь? – поинтересовался Сашка, с сожалением провожая быстро умотавшую электричку. Ромка проверил навигатор.
Карту местности, распечатанную ещё дома, Каринэ рассматривала и в автобусе, и в Туапсе, но куда идти, мыслей не было никаких. Ни воспоминания, ни интуиция ничего не подсказывали. Единственной зацепкой было то, что волны Игоря зашевелились где-то между Чилипси и Индюком, и возможно, им стоит пройти немного назад.
По широкой мокрой гравийной дороге они прошли с километр назад в сторону Индюка, а потом свернули направо и, растянувшись в цепочку, чтобы между каждым из них было метров пять, углубились в лес и принялись взбираться на невысокий склон.
Так они делали уже восемь лет, прочёсывая окрестности Чинар. Растягивались в цепочку и шли, внимательно рассматривая всё вокруг и землю под ногами. Сначала всё заносили на карту, потом появились навигаторы, и стало легче. Сейчас они пройдут одним путём, когда они приедут сюда следующий раз, они, может быть, пройдут в пятидесяти метрах от своего сегодняшнего маршрута.
Через полкилометра леса – достаточно чистого здесь и без густого подлеска – они вышли на грунтовую дорогу, пересекли её и снова углубились в лес. Заморосил мелкий дождь, но тут же перестал, земля под ногами была покрыта толстым слоем прошлогодних листьев и травы. Каринэ, Сашка, Ромка и Василиса продирались сквозь цепкие кустарники и всматривались в землю, периодически перебрасываясь парой слов.
Привал устроили часов в двенадцать прямо посреди леса. Перекусили захваченными из дому бутербродами, запили чаем из термосов, Сашка поныл, какого хрена он сюда попёрся, Ромка напомнил ему, что если их любимой сестрёнке вожжа под хвост попадёт, то он не только сюда попрётся, и они пошли дальше.
Лес накрыл неплотный серый туман, улёгся ветер, замолкли птицы. Находок не было никаких. Вернее, в одном месте высоко на дереве, зацепившись за ветки, болтался жёлтый воздушный шарик, а ещё в одном попалась толстая рабочая рукавица, но обе эти находки явно не имели никакого отношения к событиям восемнадцатилетней давности. Потом Василиса нашла нож – небольшой, с ржавым лезвием и пластмассовой ручкой, скорее всего потерянный каким-нибудь грибником. Все решили, что, судя по виду ножа, он пролежал в лесу меньше восемнадцати лет, и оставили его там, где нашли.
А вот потом отказал навигатор.
Заметили это далеко не сразу. Продирались через непривычно молчащий лес, подумывали о привале, присматривали подходящее место. Сашка заговорил о том, что, может, им стоит поворачивать, чтобы к вечеру выйти к Кривенковской и успеть на последнюю электричку до Туапсе. У них с собой были и спальники, и палатка, но брались они на всякий случай, и ночевать ребята не планировали. Ромка вытащил навигатор, чтобы посмотреть, где они вообще находятся, и с досадой обнаружил, что навигатор их местоположение не показывает, а пройденный путь перестал записывать два часа назад. Перезагрузка не помогла, связи со спутником не было и интернета тоже не было. Сашка и Каринэ попробовали загрузить навигаторы на своих смартфонах, но с тем же успехом.
– Ладно, – Ромка убрал в карман куртки бесполезную теперь электронику. – Будем по старинке, – и вытащил из кармашка рюкзака компас.
Он положил его на ствол ближайшего поваленного дерева и подождал, пока стрелка замрёт.
– Север там, – определил он.
– А нам надо на юг, – напомнила Василиса, присаживаясь на это же бревно и прислоняя к нему рюкзак. Он тяжёлым не был, из всех вещей они, не планируя ночевать, брали только самое необходимое. Но после шести часов хождения по густым зарослям и горам рюкзак стал казаться заметно тяжелее.
– Значит, идём туда, – Сашка махнул рукой в противоположную сторону. – Но сперва я предлагаю пожрать.
Они снова достали бутерброды с рыбой и термосы с чаем, уже менее горячим, чем утром. Небо всё так же было закрыто бело-серой пеленой не то лёгких туч, не то тяжёлых облаков, сероватый туман наполнял и лес. Не было ни ветерка, пахло сыростью и лесом и стояла полная тишина. Каринэ смотрела вокруг на деревья, потом подняла голову к небу, примерилась, где находится солнце, немного просвечивавшее сквозь тучи, опустила глаза на Ромкин компас...
И замерла.
Снова посмотрела на тучи и чуть просвечивающее солнце, потом снова на компас.
– Ромка, – голос неожиданно для самой себя прозвучал хрипло, – твой компас врёт!
До этого основными ощущениями были усталость, болящие от рюкзака плечи, голод и небольшое чувство дискомфорта – после полугода жизни в комфортной городской квартире выбраться в лес было стрессом. Но сейчас и усталость, и дискомфорт мгновенно были сдуты вспыхнувшей тревогой.
– Пошему? – прошамкал Ромка с набитым ртом.
– Смотри, – Каринэ вытерла пальцы о штаны. – Компас показывает, что север там. А сейчас посмотри на небо. Видишь, там солнце? То есть там никак не может быть север!
Полдень уже был. Значит, солнце сейчас стоит где-то между югом и западом, условно на юго-западе. Компас, который должен был показывать на север, показывал на юго-запад!
Каринэ и Сашка полезли в рюкзаки за своими компасами. Когда стрелки замерли, выяснилось, что все они показывают в сторону солнца.
– Бл*, – выругался Сашка, – что за бред!
– Может, – предположила Василиса, – рядом какая-нибудь железная жила, она и сбивает компасы?
Объяснение было серьёзным, Каринэ даже почувствовала, что немного успокаивается. Нужно просто отойти на... сто, двести, триста метров и проверить компасы ещё раз.
Не помогло. И через сто метров, и через двести, и через полкилометра компасы показывали на солнце.
– Значит, – Ромка убрал бесполезный прибор в кармашек рюкзака, – будем совсем по старинке. Каринэ, дай карту.
Он достал навигатор, убедился, что тот не заработал, и отметил на карте их последнее местоположение, записанное навигатором.
– С какой скоростью мы шли?
– От силы километра четыре в час, – ответила Каринэ. – Но скорее всего, меньше.
– Значит, будем считать, что мы прошли за два часа километров семь. Направление примерно на юго-запад.
– Я бы это не утверждал, – осторожно возразил Сашка. – Мы обходили завалы и заросли, могли вообще кругами ходить.
– Хорошо, – согласился с доводом Ромка. – Вот наше последнее точное местоположение, от него очерчиваем круг с радиусом семь километров. И мы где-то внутри этого круга.
– Нам тогда надо идти на восток, – сообразила Каринэ. – Где бы мы ни были, мы рано или поздно упрёмся в железную дорогу.
И уже не важно, какая станция окажется ближайшей.
– Значит, – согласился Ромка, – если солнце считать на юго-западе, а нам надо на восток, то солнце... – он сориентировался по карте, – должно быть у нас за правым ухом.
Они убрали термосы и бутерброды и пошли всё тем же строем, в пяти метрах друг от друга, присматриваясь сейчас не только к земле, но и к небу. Однако удача была не на их стороне – тучи уплотнились, и, хотя и не дождили, солнце за ними угадывалось с очень большим трудом, серый туман сгустился. И несколько раз бывало, что шли они вроде и правильно, а потом в какой-то момент тучи несколько разуплотнялись, и ребята обнаруживали солнце ровно перед собой.
Лес молчал. Не пели птицы, не качались деревья, нигде вдалеке не слышались ни грохот поезда, ни шум машины. Ничего. Только треск сучьев да шорох лесной подстилки под ногами.
И волны Игоря больше не струились, не менялись, а уплотнились и застыли неподвижно, словно в ожидании удара.
В шесть часов начало смеркаться, и всем стало ясно – к железной дороге им сегодня не выйти и в Туапсе не уехать. Сашка даже выбрал дерево повыше и взобрался на него, но всё, что он смог рассмотреть, – это лес, лес и ещё раз лес на километры вокруг. И никаких признаков цивилизации.
– Предлагаю спуститься в долину, – высказал идею Ромка. – Там вода должна быть.
Каринэ ничего не ответила. Ей было страшно. Одно дело остаться ночевать в лесу планово, зная, где находишься и куда идти, и другое – заплутать. И заплутать не просто за окраиной да хоть того же Горячего Ключа, а в месте, где восемнадцать лет назад случилась страшная трагедия. Что это место где-то здесь, Каринэ уже не сомневалась. Вернее, оно не прямо здесь – до него они не дошли, или обошли – но они ходят где-то рядом. Поэтому и напряглись волны Игоря, в любой момент готовые отражать удар. И сколько до того места, и в каком оно направлении, Каринэ не представляла. Будь её воля, она бы разбила лагерь там, где сейчас стояла, потому что – кто знает, не спускаются ли они сейчас прямо в эпицентр потустороннего кошмара?
Они скользили по крутому склону, цеплялись за ветки кустов. Под деревьями было уже темновато, Каринэ жалась к братьям и невестке, стараясь не отдаляться от них дальше чем на пару шагов, и напряжённо прислушивалась к поведению волн Игоря. Но те не менялись – замерли и не двигались.
Потом впереди послышалось журчание воды, и они вышли к мелкому ручейку в полшага шириной, который тёк по узкому каменистому руслу.
– Всё, – скомандовал Ромка, сбрасывая рюкзак. – Падаем здесь.
Место было неудобным – метра два гальки, потом густой кустарник, а за ним – лес. Палатку можно было поставить или на гальке, но тогда ночью они отобьют себе все бока, или в лесу, но тогда за водой придётся ходить, продираясь через кусты.
– Ставим на гальке, – решила Василиса, – а на подстилку нарубим веток.
– Топоров у нас сколько? – Сашка сбросил рюкзак, распотрошил его и вытащил топор.
– Я брал, – отозвался Ромка.
– Пошли тогда за дровами, пока видно хоть что-то.
Сумерки сгущались быстро. Пока парни недалеко от опушки рубили сухостой, подсвечивая себе налобными фонариками, Каринэ с Василисой нашли место среди кустарников, куда можно было втиснуть палатку, чтобы спать на траве, а не на гальке. В кустах, казалось, кто-то постоянно шуршал и ходил, девушки нервно озирались, но фонарики высвечивали лишь неподвижные голые ветки кустов и деревьев, гальку да палую прошлогоднюю листву.
– Еноты какие-нибудь, – неуверенно предположила Василиса, подавая два штырька от палатки Каринэ.
Каринэ молча вставила их в петли палатки и вогнала в каменистую землю. Это могли быть еноты, только вот слишком их шуршание походило на шаги человека...
Костёр разводили уже в сгустившейся темноте; невнятное шуршание в лесу и даже нечто, похожее на голоса, стали громче. А когда Каринэ, взяв котелок и кружку, пошла к ручью набрать воды, она подняла голову вверх и вздрогнула.
Прямо с тёмного неба на неё смотрел огромный череп.
– Ни хера себе облачко, – оценил Сашка, заметив, что сестра замерла, и проследив за её взглядом. Василиса, поспешно вытащила смартфон, чтобы сфотографировать необычное природное явление, но скривилась и опустила его:
– Не возьмёт в такой темноте.
«Череп» растаял быстро: чуть сместились тёмные и светлые пятна – и вот уже вместо черепа просто тучи. Каринэ с трудом перевела дыхание и облизнула пересохшие губы, как из леса, где до сих пор стучал топором Ромка, раздались его проклятия, а через минуту он вышел сам, зажимая кровоточащую рану на лбу.
– Полено отлетело, – объяснил он. – Прямо в лоб. Я аж звёзды увидел.
Пока Каринэ, которая всегда таскала с собой аптечку, промывала и перевязывала ему ранку – оказавшуюся небольшой, но сильно кровившей – Василиса с Сашкой установили над костром треногу и повесили греться котелок с водой. Потом засыпали рис, выудили банку с тушёнкой и поставили около костра.
– У меня одного перед глазами темнеет? – кисло спросил Сашка.
– Паскудное место, – согласился с ним Ромка. – Всё мерещится, что рядом люди ходят.
Каринэ обняла себя за плечи. Лучше бы она сидела дома в компании нерадостных мыслей об Игоре, но не ловила бы эту потустороннюю жуть. Здесь призраков не было, но вместо них всё вокруг заливала призракоподобная субстанция, как если бы они растворились в воздухе и заполнили его равномерно – они как бы были, но в оформленном виде их не было. И эта субстанция медленно двигалась, сгущаясь вокруг ребят. К ним самим не подбиралась, а если кто-то вставал подкинуть дров или набрать воды, немного отступала, но не уходила. Каринэ сидела между Сашкой и Ромкой на расстеленном каремате и всей спиной ощущала, как растворённые призраки подбираются к ней и тянут свои невидимые руки. Она нервно оглядывалась, тьма откатывалась, но стоило ей опять развернуться к костру, тьма снова начинала подкрадываться.
Хотелось сесть так, чтобы за спиной был кто-нибудь, но к вечеру похолодало, и садиться перед Сашкой или Ромкой – это закрывать их от костра, то есть источника тепла, поэтому она терпела, нервно поглядывала назад и пыталась вообразить, что сзади стоит Игорь. Все моральные терзания уже не имели никакого значения, главное и единственное, что имело значение сейчас, – это безопасность. Рядом с Игорем было безопасно, его боялись призраки, к нему не посмеет приблизиться эта тёмная призрачная субстанция, и сиди он позади неё, можно было бы не вздрагивать от каждого прикосновения призрачных рук. Каринэ попыталась отвлечься и вообразить, что она уводит его от жены и детей, а потом он бросает её и возвращается в семью, но эти мысли казались пустыми и не вызывали сейчас никаких эмоций. С Игорем ей было бы безопасно – и это единственное, что сейчас имело значение.
Но Игорь был далеко, и поэтому она старалась смотреть только в костёр, жалась к Ромке и Сашке и усиленно воображала, что позади неё стоит Игорь.
Поели они быстро, каша получилась вкусной – ещё бы, на свежем воздухе и с голодухи. Мыть посуду Каринэ пошла с Василисой.
– Здесь какая-то чертовщина происходит, – тревожно заметила её невестка, набирая в тарелку холодной речной воды.
Невдалеке невесомо кто-то прошёл. Девушки нервно посветили туда фонариками, но там никого не было, а тёмная призрачная субстанция отхлынула, спасаясь от яркого света.
Скорее бы прошла ночь...
Глава 10. Ночь
В палатке парни легли по краям, пустив девушек в серединку. Каринэ сунула под язык таблетку глицина, но облегчения это не принесло. Стоило им забуриться в палатку, как лес ожил. И ветра не было, по крайней мере Ромка, вылезший на улицу отлить, сообщил, что царит полный штиль, но при этом вокруг всё шуршало, скрипело, вздыхало, шевелилось... Рядом постоянно кто-то ходил – кто-то лёгкий, можно было бы подумать, что это еноты шарятся по лагерю в поисках поживы, но шаги определённо были человеческими. Временами даже слышались словно бы голоса, долетали обрывки фраз. Кто-то стонал, плакал и кричал. Всё едва слышно. Прислушаешься – вроде как и ничего, расслабишься и начнёшь подрёмывать – снова голоса, стоны, крики.
– Бл***, – шёпотом выругался Сашка. – Что за гадостное место.
– Дрянь, – тихо согласился с ним Ромка. – Слушь, а здесь никаких лагерей смерти в войну или при Сталине не было? Может, это, ну, неупокоенные души невинноубиенных?
– Да нет, – подумав, отозвалась Василиса, невольно прижимаясь к мужу. – Вроде, нет. Разве только когда железную дорогу строили, может, рабочие умирали.
– Железка отсюда далеко, – возразил Сашка. – Если бы была близко, мы бы слышали поезда. А к тому же рабочие везде умирали. На той же Москва-Питер пачками мёрли. И ничего, призраками не ходят.
– «Чу! Восклицанья послышались грозные! – продекламировал Ромка. – Топот и скрежет зубов. Тень набежала на стёкла морозные... Что там? Толпа мертвецов!..»
– П***ец, ну ты вовремя со своим Некрасовым, – рассердился Сашка. – И без него тошно.
– А вдруг это не для красивого словца, а на самом деле было?
– Давайте не будем про мертвецов, – взмолилась Василиса.
Все замолчали. Вокруг палатки всё продолжало ходить, шуршать и стонать...
К полуночи Каринэ удалось задремать, плотно прижавшись к Ромке. Во сне вокруг неё продолжали ходить призраки – чёрные, с неестественно длинными руками и черепами вместо голов. Они, не замечая её, куда-то шли, шли, а за ними тянулся чёрный удушающий и мертвящий шлейф. Каринэ проснулась от того, что начала задыхаться, стянула с лица угол спальника и на ощупь вытащила из кармашка рюкзака упаковку глицина. За стенками палатки двигались едва заметные тени.
– Что у тебя? – шёпот Василисы заставил её вздрогнуть.
– Успокоительное, – ответила она, с трудом разжимая сведённые судорогой челюсти.
– Дай и мне.
Они положили таблетки под язык, рассосали. Спокойнее не стало, но Каринэ опять задремала. Теперь она обнаружила себя на железнодорожной станции Чилипси. Сразу она обрадовалась, что наконец-то вышла из того ада к людям, но присмотревшись, поняла, что и здесь всё плохо. Одноэтажное здание кассы, аккуратно побеленное в реальности, здесь сочилось грязными потёками и выглядело покосившимся. Автомотриса всё так же стояла на третьем пути, но из оранжевой стала ржавой, тоже с потёками, а на сиденье машиниста сидел скелет. Каринэ оглянулась в сторону электроподстанции, но там ровными рядами возвышались чёрные кресты. Даже не кресты – к поперечной перекладине каждого из них было прибито ещё по две планки, так что фигура стала восьмиконечной, а к центру длинными гвоздями были приколочены серые человеческие головы.
Каринэ, содрогаясь, подошла к ним. При её приближении одна голова с короткими кудрявыми волосами открыла глаза и измученным взглядом посмотрела на неё.
Почему такое ощущение, что она знает этого человека? Снять серую маску, или вглядеться внимательней – и она его узнает...
Но пока она вглядывалась в серое безжизненное лицо, она поняла, что крестов с головами больше нет, человек стоит перед ней весь, а не только его голова, а за его спиной мужчина – ещё более серо-безжизненный – замахивается топором. Мгновение – и топор с чавканьем вонзается в затылок того, кого она так и не успела узнать...
На этот раз из кошмара её выдернула Василиса, повернувшаяся во сне и отдавившая ей руку. За палаткой шуршали, стонали, двигались тени, кто-то фантомно крикнул: «Не трогай детей». Каринэ осторожно вытащила руку из-под невестки и поняла, что ей нужно по маленькому. Часы на смартфоне показывали половину третьего ночи, а светать начнёт около пяти. Два с половиной часа она не протерпит...
– Сколько? – шёпотом спросил Ромка.
Она показала ему дисплей и, с трудом разжимая челюсти, спросила:
– Ром, можешь выйти со мной?
Никакое приличие, никакое стеснение её сейчас не беспокоило. Она понимала, что если выйдет из палатки одна, то назад не вернётся – или умрёт от ужаса, или уйдёт за призраками.
– Ты не можешь потерпеть до утра? – едва не простонал Ромка.
Каринэ помотала головой.
– Почему ты не пацан, – он всё же начал выпутываться из спальника. – Приоткрыла бы замок, выставила хер из палатки, сделала дело и всунула его назад.
Каринэ сжала челюсти, чтобы не стучать зубами – даже не от холода, а от ужаса, что нужно вылезать из-под защиты палатки прямо в призрачную муть. Ромка расстегнул замок, выглянул, посветил фонариком. Тот высветил неподвижный чёрный лес, кусты, потухший очаг да отхлынувшую от них призрачную субстанцию. Ромка вылез первым и подал руку сестре.
– Давай здесь, – предложил он. – Никуда не пойдём, чтобы вдруг судьбу дятловцев не повторить, – и он перехватил её за шиворот.
Она кивнула и принялась нервно снимать штаны, как фонарик в руке у Ромки вдруг погас. Она судорожно всхлипнула и вцепилась в него.
– Тихо, – успокоил он её, хотя чувствовалось, что его колотит. – Делай дело.
– Где палатка?!
– Здесь, я держусь за неё.
Каринэ стащила штаны и присела, но от нервного напряжения и спазма сразу ничего не получилось. Потом дело пошло, но краем глаза она заметила движение сбоку. Резко повернула голову туда и увидела призрака, целящегося в неё из ружья. Она не успела дёрнуться, как правую руку немногим выше локтя обожгло призрачной болью. Стуча зубами, она вскочила и принялась натягивать штаны, как увидела, что тьма около её ног сгущается и принимает вид призрака. Призрак подполз к ней, протянул свои длинные чёрные руки, словно бы собираясь схватить её за ноги. Каринэ с Ромкой дёрнулись назад и вломились в палатку, а призрак, упустив жертву, горестно прошипел им вслед: «И-ло-на...»
– Бл***, – сдавленным шёпотом ругнулся Ромка, судорожно застёгивая молнию палатки. – Мне показалось, или ты тоже слышала?
Каринэ трясло, она ничего не могла ответить. Она сунула под язык ещё таблетку глицина, дала одну Ромке, и они, легли, плотно прижавшись друг к другу. Призрак за порогом продолжал завывать: «И-ло-на...» Она забурилась в спальник с головой, но потусторонний зов доставал и туда.
– Может, – шёпотом предположил Ромка, – твоя семья тогда тоже забрела сюда? И не выдержала всего этого?
Это могло быть. Даже им, взрослым и не слабонервным людям, тут жутко, а что говорить про детей, самой старшей из которых было всего двенадцать? Они могли, не помня себя от ужаса, повыскакивать из палаток и броситься в лес, а там не так уж и сложно сломать ногу, напороться горлом или глазом на сук, упасть со скального уступа...
Тогда где-то в округе должны лежать останки девяти человек, а где-то – и следы палаточного лагеря.
Но если всё было так, кто в неё тогда стрелял? Призрак не мог выстрелить настоящей пулей...
Она смогла задремать только через час и увидела себя на месте их теперешнего лагеря. Только от палатки остались одни ошмётки, вещи наполовину сгнили, а среди этого мусора лежали три мумифицированных трупа, в иссохшихся лицах которых можно было узнать черты Ромки, Сашки и Василисы.
Всё пропало. Из-за неё погибли двое её братьев и невестка. Может, смириться, чтобы больше из-за неё никто не умер?
И словно бы услышав её мысли, к ней неторопливо подплыл призрак – тот самый, который зарубил топором человека, так и не узнанного ею, и который в неё стрелял, когда она выходила из палатки. Каринэ откуда-то точно знала, что это был один и тот же призрак. Теперь в его руках был ритуальный нож. И этот нож он уже заносил для удара.
Каринэ смотрела в его пустые глазницы, на отросшие спутанные волнистые волосы, и ужас сменился апатией. Из-за неё погибли близкие ей люди. Нужно умереть сейчас, чтобы не погибло ещё больше.
– Игорь...
Призрак на мгновение замер, а её обдуло лёгким тёплым ветерком.
Она его больше никогда не увидит.
– Игорь, я люблю тебя...
Игорь, вклинившийся между нею и призраком, плечом оттолкнул его от Каринэ. Она успела увидеть, как ритуальный нож чуть коснулся его бока. Игорь развернулся к Каринэ, и тут она ощутила резкий толчок в спину и проснулась.
– Прости, – извинился Сашка, – я споткнулся.
Каринэ села, ловя ртом воздух и чувствуя, как у неё заходится сердце, а спину заливает липкий пот. Ромка лежал с открытыми глазами и сонно моргал, а Василиса и Сашка натягивали куртки. Вместо непроглядной темени улицу заливала вполне светлая серость. Каринэ глянула на смартфон – одиннадцать утра.
– Сколько? – не поверила она.
– Да, – подтвердила Василиса. – Крепкий здоровый сон на свежем воздухе. Только вот место не совсем здоровое и свежее.
– Предлагаю приготовить пожрать, – сказал Сашка, застёгивая молнию куртки, – и сваливать отсюда.
