Текст книги "Путь королевы"

Автор книги: Светлана Быкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

– Извини, – произнесла девушка, – это – самое главное. В остальном орки ругались на начальство и обсуждали официанток и кухню «Короны».

– Ну хоть что-то. Это тоже очень важные сведения. – Алессия ободряюще похлопала менестреля по плечу.

Пока друзья ужинали и беседовали, двор «Вдовушки» приготовили к импровизированному концерту: зажгли факелы, постояльцы и гости расселись по скамейкам. Пирин уселся на табуреточке прямо перед беседкой и, блаженно улыбаясь, подпер рукой щеку, предвкушая начало действа.

Компания так увлеклась разговором, что не сразу заметила скопление народа вокруг себя.

– Хм, – кашлянул вампир, оглядевшись, – кажется, у нас появились слушатели.

Эйриэн тоже осмотрелась и уточнила:

– Не у нас, а у Соловья. – И натянуто улыбнулась собравшейся толпе.

– А я чуть было не забыл, – опомнился Мерилин, доставая из-за спины лютню.

После всех пережитых событий репертуар менестреля состоял исключительно из героических баллад и песен. О стольких подвигах за один вечер эльфийке давно не приходилось слышать.

После концерта, который, к счастью, закончился до того, как наступило утро, друзья отправились в конюшню спать.

– Надо попросить Пирина, чтобы приготовил еще одну лежанку для Литавия, – спохватилась королева.

– Не надо, – остановил ее вампир. – Лучше, если кто-то будет охранять ваш сон. Неизвестно, на что способны орки. Что, если они нас вычислили? Мне не сложно постеречь этой ночью.

– Я сменю тебя под утро, – поддержал приятеля эльф.

Глава 14
Шаманский огонь

Когда королева проснулась, менестрель уже бодрствовал вместо Литавия. Он сидел на сене напротив лежанок друзей и неотрывно смотрел на Алессию. Спящая девушка в утреннем полумраке конюшни выглядела очень трогательно и мило. Эйриэн поднялась и бесшумно опустилась рядом с другом. Певец даже взглядом не повел. Эльфийка прислонилась к его плечу и очень тихо спросила:

– Почему ты не признаешься ей?

– В чем?

– В том, что любишь.

Следующий вопрос Соловья поразил ее до глубин души:

– А зачем?

Королева открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег, но так и не придумала, что сказать на это. Мерилин сам за нее ответил:

– Вот подумай, кто она для меня? Однодневка. Без меня она проживет лет четыреста, со мной – лет пятьсот. Наши дети, если они у нас родятся, будут жить, ну, лет семьсот, самое большее. А сколько проживу я? Конечно, если меня не прирежут орки этим утром или не настигнет вражья стрела в расцвете молодости. Сколько тысяч лет? Три, пять, десять, двадцать? Короли Гаэрлена помнят еще эру Весны, представляешь! Как ты думаешь, мне легко будет видеть, как умирает она, мои дети, мои внуки, правнуки? Я ведь похороню их всех. А через сколько она постареет? Ее молодости осталось на век, дальше придет зрелость, а там и старость не за горами. Ты думаешь, ей, когда она станет дряхлой и немощной, будет легко смотреть на меня, молодого и красивого?

– Ну а как же любовь? – Эйриэн все не могла понять, как Соловей может с таким цинизмом говорить про чувства. – История знает и более причудливые союзы, чем брак полуэльфа с эльфом. Ведь об этом сложено столько легенд, столько баллад, столько прекрасных песен!

– Ты разве не замечала, – усмехнулся менестрель, – что в этих прекрасных произведениях никогда не говорится о старости влюбленных? Они либо героически погибают в молодости, либо об этом вообще не упоминается. Ну полюбили, поженились, все счастливы, а дальше что?

Любовь бывает прекрасна лишь тогда, когда она идет рука об руку со смертью.

– Но ведь это неправильно! – Эльфийка воскликнула бы, если не боялась разбудить друзей, а так лишь громко прошипела.

– Неправильно, – не стал отрицать Мерилин, – но моя любовь, если она будет открыта, не принесет пользы ни мне, ни Алессии. Когда-нибудь она встретит на своем пути достойного и ровню себе, с которым будет счастлива, нарожает кучу детишек и будет их воспитывать, лишь иногда вспоминая обо мне, как о чем-то далеком и приятном.

– А если она никого не встретит?

– Встретит, обязательно встретит.

Эйриэн поморщилась. С такой фанатичной уверенностью о будущем говорили только предсказатели и предсказательницы, а их она недолюбливала.

– А как же ты? Ты же ее тоже любишь? – не унималась королева.

– Я? Я просто переживу ее и мою любовь к ней. К тому же ты знаешь, – как нечто очевидное сказал певец, – Гаэрлен не одобрит этот брак. Давно я не был на родине. Кто знает, может, там сейчас подрастает моя невеста, такая же любознательная, как ты. – Соловей с доброй улыбкой взглянул на подругу.

– Да ну тебя, – махнула на него рукой Эйриэн, смутившись.

– А сама-то что? – подтолкнул ее плечом менестрель.

– Что значит – что? – не поняла девушка.

– Почему не признаешься Литавию, что он тебе нравится? – хитро прищурился эльф.

Королева замялась, опустив глаза к полу, и медленно протянула:

– Он – вампир, а я – эльфийка. Это будет совсем странный союз.

– История знает и более причудливые союзы, – усмехнулся Мерилин, приобнимая Эйриэн за плечи. – Мы похожи, сестренка. Оба мы – эльфы и оба – трусы.

«Сестренка», – повторила про себя ее величество, прижимаясь к другу. Раньше он никогда ее так не называл.

Их идиллию нарушил вбежавший в конюшню запыхавшийся Пирин.

– Госпожа Сельба, госпожа Сельба! – громко кричал он.

– Я здесь, – отозвалась королева, вскакивая с насиженного места.

– Там мальчишка от мэра, говорит, что тот ожидает вас у себя.

– Да ты сам как будто от дома мэра бежал, – пошутил Соловей.

– Еду! – Эйриэн вывела Арейона из стойла и, вскочив на коня, во весь опор поскакала по улицам Стиона. Хорошо, что было еще раннее утро и прохожих было мало, а то бы она непременно кого-нибудь зашибла.

Все двери и ворота в доме мэра были распахнуты настежь. Слуга расторопно принял повод коня, как только эльфийка спрыгнула на землю, и сообщил:

– Господин мэр ожидает вас в своем кабинете. Парадную лестницу в несколько десятков ступеней она преодолела за пару прыжков, пробежалась по коридорам и стрелой влетела в кабинет градоправителя.

Он бледный и весь в испарине сидел за письменным столом и трясся от страха. Причины для этого имелись – глава Стиона прекрасно знал, кто скрывается под именем вестника королевы.

– Ваше величество, – пролепетал мэр, пытаясь на негнущихся ногах подняться со стула.

– От похмелья давно придумали рассол, – презрительно бросила Эйриэн, бросившись к столу. Не глядя на перепугавшегося до смерти мэра, она схватила один из листов, лежащих перед ней, пододвинула к себе письменный прибор и размашистым почерком написала:

«ПРИКАЗ

Я, мэр города Стиона, граф Андре ёль ла Грин, властью, данной мне королевой Эсилии Сельб Эйриэн галил Тавейн Эльгайя, повелеваю посольству Пошегрета выдать подателям сего документа удерживаемого ими слугу ее величества Мишеля Валлона.

В случае, если господин Валлон не будет выдан, я буду вынужден применить свою власть и задержать посольство до тех пор, пока приказ не будет выполнен».

– Подписывай! – гаркнула эльфийка на замершего на стуле мэра. Он трясущимися руками поставил именную закорючку и вновь впал в ступор.

– Печать ставь! – Королева была готова задушить градоправителя в порыве бешенства.

Мэр начал беспорядочно шарить по столу и в итоге все же нашел сургуч и печать. Слуга, который наблюдал за этой душераздирающей сценой, услужливо поднес свечу и очень вовремя. Гнев настолько захлестнул Эйриэн, что она потеряла над собой контроль и в комнате начали дрожать стекла.

– Эта бумага может спасти жизнь слуге Ивэна ен Тилгера. – Девушка выхватила бумагу с еще не остывшим сургучом. – Ты понимаешь, что это значит?

Граф Грин медленно кивнул и судорожно вытер пот с лица.

Ее величество хотела еще что-то сказать, но лишь с досадой махнула рукой. Обернулась она только на пороге:

– Сейчас же немедленно пришлешь отряд стражи в «Корону Стиона»! Вернусь – поговорим. Еще раз узнаю, что перепил, сошлю на рудники.

Стекла из окон вылетели со страшным звоном и засыпали пол. Мэр, который чудом остался жив и невредим, медленно сполз под стол.

Сама виновница беспорядка в кабинете мэра в этот момент на всех парах сбегала со ступенек. У ограды ее уже ожидали друзья.

– Ну что? – нетерпеливо спросил менестрель.

– Вот что! – Королева помахала перед его лицом свернутым приказом. – Быстро в «Корону».

– В «Корону»! – дружно воскликнули друзья, разворачивая коней.

До гостиницы они доскакали за считаные стрелки. Военного отряда, который требовала Эйриэн, еще не было, но она не сомневалась, что он уже на подходе. По большому счету, он не особо был ей нужен, так, для моральной поддержки и устрашения врагов.

Эльфийка вломилась в обеденный зал и краем глаза заметила, что что-то здесь не так, как должно было бы быть.

– Где посольство? – Она подскочила к стойке и схватила за шиворот хозяина «Короны».

– Н-нету, – заикаясь, проговорил тот. Он был лепреконом, и его и без того большие глаза чуть не вывалились из глазниц от страха.

– Где? Где они? – вскричала королева. Стаканы на полках опасно застучали. Девушка глубоко вдохнула и попыталась сдержать гнев. Ведь кто-кто, а уж этот этэн точно не был ни в чем виноват.

– У-уехали, – продолжал заикаться лепрекон.

– Как уехали? Куда уехали?

Стаканы вновь принялись выстукивать бешеную дробь.

– Оставь его. – Соловей подошел к подруге и попытался оттащить ее от несчастного кабатчика, но у него это не шибко получилось.

– Ночью уехали, как только их мертвых городская стража принесла. Сразу же собрались и уехали. – Лепрекон понял, что единственный способ вырваться из лап ополоумевшей эльфийки, – рассказать все, что ему известно.

Эйриэн в тот же миг выпустила хозяина «Короны». Он повертел пальцем у виска, опасливо косясь на девушку, и вернулся на свое рабочее место.

– Который сейчас бой? – обратилась к друзьям Эйриэн.

– Когда мы выезжали из «Вдовушки», часы на башне пробили семь раз, – припомнила Алессия.

– Во сколько открывают городские ворота? – подскочила к стойке королева.

Лепрекон шарахнулся от нее, но ответил:

– После восьмого боя.

– У нас еще есть время. – Эльфийка выскочила на крыльцо. Друзья бросились за ней. Перед гостиницей уже выстроился прибывший отряд военных.

– Кто здесь вестник ее величества госпожа Сельба? – бодро спросил бравый усатый капитан.

– Я. – Она вышла вперед.

– Прибыли по приказу мэра Стиона в ваше распоряжение, – отрапортовал военный.

– Отлично, бегом марш к северным воротам, – скомандовала девушка, забираясь в седло. Она вновь поскакала за неуловимым посольством, но интуитивно чувствовала, что и там тоже опоздает.

Так и случилось. Ворота еще не были открыты, но орками здесь уже не пахло.

– Где посольство? – Она подъехала к стражникам, охраняющим выезд из города.

– Так они еще ночью уехали, – развели те руками.

– Как ночью? Приказано же до восьмого боя никого из Стиона не выпускать.

– Они бумагу показали от королевского совета, где черным по белому было написано пропускать их через все города и не чинить препятствий.

Эйриэн отвернулась и, закусив губу с досады, уткнулась лицом в плечо Литавия.

– Но ведь мы еще можем их догнать! – вскричала Алессия. – В городе полно военных, если мы возьмем конный отряд и будем гнать что есть мочи, мы их догоним.

– Мы не можем так поступить, – перебила ее эльфийка.

– Но почему? – изумилась воительница. – Если мы могли их схватить здесь, в городе, почему мы не можем схватить их по дороге?

Королева замотала головой так, что она чуть не оторвалась:

– Ты ошибаешься. Мне выдали приказ, по которому орки обязаны были выдать мне маэстро, а отряд был так, для устрашения. Увидев его, орки побоялись бы отказать нам. Но напасть на послов мы не имеем права. Ни одно государство больше никогда не направит к нам своих послов, если с кого-то из них хоть волос упадет.

– Но это несправедливо! – воскликнула воительница.

– Она права, – встал менестрель на сторону Эйриэн. – Каким бы это не было несправедливым, мы не можем причинить им вреда. Это политика.

– А как же те, – зашептала воительница, – те, которых мы, того… в переулке?

– Это другое дело, это городская стража защищалась, а не нападала. Защищаться никто не запрещает, – пояснил менестрель.

– К тому же у меня на руках приказ за именем мэра Стиона, на дорогу до границы он не распространяется, – вздохнула эльфийка.

Тут к воротам строем подбежал отряд, отданный эльфийке в подчинение.

– Вольно, – приказала она, завидев усатого капитана. – Благодарю за службу. Вы можете быть свободны.

Капитан развернул отряд и погнал его обратно.

– Что будем делать дальше? – спросила Алессия. Королева молча взглянула на друзей. После всех неудач, постигших их за это утро, у нее опустились руки.

– А что мы можем сделать? – хитро улыбнулся певец. – Будем догонять орков, правда, Сельба? Ведь мы так и не смогли спасти маэстро Валлона и не разгадали темных планов Пошегрета.

– У тебя есть план? – Эльфийка прищурила глаза.

– Ну даже если нет, ты его придумаешь, – вывернулся хитрый Соловей.

– Ладно, хорошо, если все согласны, поедем за орками, – сдалась она.

– Если мы отправляемся в дорогу, то нам с Алессией лучше переодеться. Ее наряд слегка не приспособлен для долгой скачки на лошадях, – заметил Мерилин.

– Ах да. – Кажется, ее величество впервые за это утро взглянула на друзей. Воительница по-прежнему была облачена в платье, купленное для нее вчера менестрелем. – Да, конечно, надо переодеться, – рассеянно повторила Эйриэн.

– Сельба, не падай духом, – легонько потряс ее за плечо Соловей. – У-у-у, так дела не пойдут. Литавий, даю тебе задание привести ее в бодрое состояние и покормить завтраком, пока мы с Алессией меняем наряды. Встретимся здесь через бой.

Друзья умчались, стуча по мостовой подковами копыт своих коней.

– Сельба, пойдем, здесь недалеко есть маленький кабачок. Там неплохо кормят. – Вампир взял ее за руку.

Королева послушно пошла за ним. Молодой человек, видя, что с его подругой творится что-то неладное, чувствовал себя неловко.

– Маэстро для тебя, наверное, очень важен? Она кивнула.

Ее величество вспомнила тот момент, когда Мишель Валлон упал, выпив кубок, зачарованный магией крови, вспомнила его мучения, его глаза, преданно смотрящие на нее. Она вспомнила также разговор с Даниэлем. «Скажи мне, а они счастливы? – спрашивал тот. – Они должны быть счастливы. Обязаны быть счастливы! Иначе в чем тогда смысл существования?»

«Счастье служить своей стране, своей родине, своей королеве, – думала девушка. – Я не оправдала это счастье и не стою того, чтобы мне преданно служили. Я не могу защитить даже жизнь одного-единственного человека, который верит в меня и надеется. Как же я смогу защитить целую страну?»

Эйриэн не заметила, как они пришли в кабак и сели за стол. Литавий что-то заказал, но эльфийка была полностью поглощена собственными мыслями.

«Зачем я сюда приехала? – корила она себя. – Что я здесь делаю? Лучше была бы сейчас во дворце и… И что тогда? Сидела бы в кабинете или в тронном зале, окруженная придворными, и, мучаясь от неопределенности и кусая локти, ждала бы вестей от маэстро Мишеля. И ведь дождалась бы, даже не ведая, что они – всего лишь очередное оружие врагов. Но я не томлюсь в неведении. Я в Стионе, я знаю о том, что орки схватили маэстро. Нужно его спасти, и тогда я узнаю, что замышляет Пошегрет. А что, если мы не сможем его спасти? Что, если нас самих поймают? Что тогда?»

– Расскажи мне о своих тревогах. – Литавий осторожно прикоснулся к руке эльфийки – ведь девушка так и не притронулась к еде.

– Я не могу, – сдавленно прошептала королева, опустила голову на руки и всхлипнула.

– Не плачь, пожалуйста, не плачь. – Вампир погладил ее по волосам.

Эйриэн и сама не ожидала, что расплачется. В последний раз слезы текли из ее глаз, когда она потеряла родителей. Потом она поклялась, что никогда больше не будет плакать – королевы не плачут. Но сейчас она забыла об этом, сейчас она была просто вестницей, а значит, могла позволить себе немного поплакать.

– Расскажи мне, – тихо попросил Литавий. – Если поделишься переживаниями, станет легче.

– Я не могу! – Девушка вскинула голову и заговорила быстро и с жаром: – Ты же сам что-то скрываешь, ты можешь меня понять, у тебя тоже есть тайна, о которой никто не должен знать. Не спрашивай, прошу тебя.

«С королевой нельзя дружить, ей можно только служить и подчиняться. Когда этэны узнают, кто я, дружба заканчивается. Я не хочу тебя терять!» – кричала она про себя, со слезами в глазах глядя на друга.

– Я понимаю. Но знай, что я всегда буду рядом, и если тебе когда-нибудь понадобится помощь, просто крикни в ночь – и я приду. – Вишневые глаза Литавия сияли рубинами. Настолько ярко они еще никогда не светились.

– Хорошо. Я позову, – пообещала эльфийка.

– Часы бьют, – прислушался молодой человек, – нам пора возвращаться к воротам, а ты еще даже ничего не съела.

– Поем в дороге. – Эйриэн выскочила из-за стола, схватила пару булок и сунула их к себе в сумку.

Алессия с Мерилином уже ждали друзей в назначенном месте. Воительница была одета в свою обычную одежду, а менестрель, как всегда, успел прикупить себе что-то новенькое. В этот раз на нем красовался наряд из крашеной вареной кожи зеленых и коричневых оттенков.

– Эти цвета лучше всего подходят для маскировки, – пояснил он, когда заметил неодобрительный взгляд Эйриэн, – это не транжирство. А еще у нас подарок от Пирина. – Соловей указал на мешок, притороченный к седлу. От него вкусно пахло копченостями.

– Ладно, поехали. – Королева бодро направила Арейона в ворота.

– Литавий, что ты за этот бой сделал с Сельбой, что у нее так кардинально поменялось настроение? – подозрительно посмотрел на вампира менестрель.

Тот неопределенно пожал плечами и поехал вслед за девушкой.

Северные ворота охранялись не хуже южных, через которые компания въехала в город. Стражники глядели на проезжающих путников подозрительно, но, рассмотрев среди них остроухих благородных эльфов, с вопросами приставать не спешили.

– Как считаешь, каким путем поехало посольство? – поинтересовался менестрель у королевы, после того как город остался позади.

– О чем ты? – не поняла девушка.

– Смотри, – показал на дорогу эльф. – Здесь видны следы многочисленных сапог и копыт. Если, как ты утверждаешь и как мы могли убедиться, Стион готовится к войне, то по этому тракту, поскольку он является кратчайшим и удобным путем до границы, постоянно перемещаются наши войска. Главным образом, из города, но и в город наверняка тоже. Орки, после того как мы спугнули их этой ночью, должны шарахаться даже от своей собственной тени, не говоря уж об эсилийских отрядах. Вряд ли они будут рисковать и поедут на виду у всех. Они ведь понимают, что их могут преследовать. Значит, они поедут другим путем. Я не очень хорошо знаю эту местность, но полагаю, что есть еще какие-то дороги в обход главного тракта, особенно если учитывать близость Драконова хребта.

– Да, есть одна, – хором подтвердили Эйриэн и Литавий.

– Ты ведь туда направлялся? В Волчий брод? – уточнила у вампира девушка.

Тот согласно кивнул.

– Но я думаю, что даже если орки знают об этой дороге, вряд ли они ею воспользуются. Во-первых, по ней путешествуют гномы, во-вторых, дорога круто изгибается и ведет прямиком в горы. До границы оттуда можно добраться, но уже по полному бездорожью. А в-третьих, – усмехнулся вампир, – местные жители там им будут не очень рады.

– Больше троп я здесь не знаю, – развела руками королева.

– Я знаю, – выручила друзей Алессия. – Между этой дорогой и той, о которой вы говорите, есть еще один путь. Он ведет прямиком через лес к границе с Пошегретом. Когда-то он был главным, а теперь лес почти полностью поглотил его, но проехать там все еще возможно. Для тех, кто хочет остаться незамеченными, это самый лучший вариант.

– Где он проходит? – Менестрель внимательно осмотрелся.

– На пути в Волчий брод есть развилка, она-то нам и нужна.

– Я знаю это место! – воскликнула Эйриэн. – Но им и впрямь никто не пользуется, я думала, что та дорога ведет в никуда.

– Оказалось, что она ведет туда, куда нам нужно, – улыбнулся Мерилин. – Вперед! Давайте, показывайте дорогу.

Эльфийка погладила Арейона по шее, попросив его двигаться быстрее. Агиски понял и умчался вперед, оставив остальных далеко позади. Лошади друзей, как всегда, еле-еле успевали за ним.

Эти места были королеве хорошо знакомы. Когда от основного тракта торный путь свернул к горам, она попридержала коня и дождалась отставших. Дальше они поехали медленнее, боясь пропустить нужный поворот.

– Кажется, здесь. – Эйриэн остановилась возле приметной сосны: верхушка у нее была когда-то сожжена молнией.

Алессия подъехала и огляделась:

– Мне тоже кажется, что здесь. Но что-то я не вижу пути.

Рядом с сосной лежало поваленное дерево.

– Может кто-то заметал следы? – предположил Соловей. – Бесполезная трата времени – пытаться остановить эльфов в лесу. – Он протянул руку вперед, раскрыв ладонь, и растительность перед ним расступилась.

Ее величество про себя горестно вздохнула – магия такого уровня была ей еще недоступна. Да, травы и кусты ее пропускали, и ветки не хлестали по щекам, с какой бы скоростью и в какой бы чащобе она не гнала коня. Но чтобы по мановению руки деревья раздвигали свои стволы и убирали корни с дороги! Это была высшая магия эльфов.

Друзья объехали поваленный огромный дуб, который явно не по своей воле покинул юдоль земли, и оказались на нужной им тропе. Ею действительно кто-то недавно пользовался, и это точно были не эльфы: трава, вытоптанная копытами лошадей, еще не успела засохнуть, ветви на деревьях и кустах по обе стороны тропинки были обломаны.

Мерилин дотронулся до раненой ветви и плюнул себе под ноги;

– Орки!

Он прислушался к шороху листвы, погладил кору на деревьях, взор его затуманился, словно он смотрел куда-то вдаль:

– Едут, не таясь, но преследования опасаются. Они обгоняют нас не больше, чем на четыре боя. Мы успеем их нагнать, если не будем медлить.

Эльф говорил с лесом, а лес говорил с ним. На такое Эйриэн тоже была не способна. Она часто слышала шепот деревьев, но совсем его не понимала. Для нее они говорили на незнакомом языке.

Ветка, которую несколько мгновений назад держал в руках менестрель, срослась, будто никогда не была сломана.

– Я поеду первым, – предупредил Соловей. Благодаря ему поездка по давно заросшей тропинке в чаще больше напоминала прогулку по парку: лес пропускал всадников и смыкался за их спинами.

Через какое-то время менестрель остановился и вновь начал разговаривать с деревьями.

– Орки впереди, – предупредил он, – опережают нас на три сотни шагов. Еще двое отстают от основного отряда на сто шагов. Дозор, наверное. Все-таки боятся погони.

– Небезосновательно, – усмехнулась Эйриэн.

– Дальше нам нужно быть осторожнее. Приближаться не станем. Если они нас заметят, нам несдобровать.

Королева впервые видела своего друга настолько серьезным.

– А что же мы будем делать? – Алессия задала вопрос, который был готов сорваться с губ эльфийки.

– Дождемся темноты, там решим. Если орки остановятся на ночлег, можно будет предпринять вылазку и хотя бы разведать обстановку. Лес нас прикроет. Но сейчас показаться им на глаза равносильно самоубийству, они превосходят нас численно раз в десять. Если завяжется схватка, мы сможем спастись лишь бегством, победа явно будет на их стороне. Наша погоня за посольством будет продолжаться до первой ошибки. Потом мы вообще не сможем к ним подобраться, даже если останемся живы.

Эйриэн никогда еще не участвовала в таком опасном деле, поэтому предпочла довериться опыту и интуиции своего товарища.

Весь день друзья ехали молча, опасаясь каждого шороха или скрипа. Но, к счастью, Мерилин всегда предупреждал о засадах и опасностях. Они молчали, и лес молчал вместе с ними: не стрекотали белки, не щебетали птицы, даже шелест деревьев казался приглушенным и тихим.

Кони, чуявшие беспокойство хозяев, вытянулись в струнку, двигались осторожно и лишь изредка нервно ржали. Только впереди вспархивали встревоженные врагами птицы и слышался треск ломающихся веток. Заслышав эти звуки, Соловей каждый раз хмурился так, будто у него сводило зубы. Напряжение нарастало с каждым боем и становилось все невыносимее.

Сейчас каждый понимал, в какое непростое дело они ввязались и чем оно может закончиться. О плохом старались не думать, но ничего хорошего на ум не приходило.

Эйриэн подъехала к менестрелю и спросила тихо, так, чтобы Алессия с Литавием не услышали:

– Мерилин, я нахожусь здесь из-за Эсилии и королевы, Литавий едет в это пекло за мной, Алессия – за тобой, а что заставляет тебя гнаться за посольством?

– Ты еще такая маленькая, – тепло улыбнулся менестрель и, обернувшись, потрепал подругу по волосам. – Ты что, правда ничего не понимаешь? Эсилия – это, конечно, здорово. Ты, я гляжу, и впрямь привязалась к этой замечательной стране. Но она – вотчина Гаэрлена. Тот, кто замахнулся на Эсилию, замахнулся на владения королевы эльфов. А если в деле к тому же замешаны и орки весны, это вообще становится из ряда вон выходящим событием. Нам нужно только узнать, кто стоит за всем происходящим, и благодарность Гаэрлена превзойдет наши ожидания.

Только сейчас королева заметила, что менестрель выглядит веселее, чем она ожидала. Из всех четверых друзей он остался единственным, кто сохранил бодрость и присутствие духа. Может быть, потому, что был самым старшим и опытным.

Из их короткого разговора ее величество поняла, что Эсилия находится в более опасном положении, чем она представляла, а ее противник – уж точно не Юргантт Шестой, а кто-то много значительнее и могущественнее. Но кто это может быть, как она ни ломала голову, так и не смогла придумать. Девушка подумала об Ивэне, Николо, Милене и всех тех, кто был ей дорог, и впервые за всю свою жизнь по-настоящему испугалась. Не за себя. После смерти родителей на себя ей было плевать, поэтому она и лезла во все бесшабашные приключения и опасные авантюры очертя голову. Эльфийка испугалась за тех, кого любила. Что станет с ними, если она умрет и на эсилийский трон взойдет кто-то другой?

«А еще Литавий. Я тоже ему небезразлична. Пусть он не знает, кто я на самом деле, но его чувства ко мне искренни», – вздохнула королева.

Уныние готово было совсем одолеть Эйриэн, но тут Мерилин резко вскинул руку, приказывая друзьям замереть.

– Они остановились. – Голос менестреля был тихим и приглушенным. Так было всегда, когда он передавал слова леса.

– Один из них сошел с тропы, за ним погнались пятеро.

– Маэстро, – переглянулись между собой приятели.

– Сейчас они снова собрались все вместе и тронулись дальше, – тряхнул певец головой и обернулся. – Надо будет осмотреть то место. Шептун мог оставить нам какую-то зацепку. Не стал бы он так просто сбегать.

Через сотню шагов маленький отряд оказался на месте происшествия. Эльф спрыгнул на землю и пошел, дотошно вглядываясь в следы и пытаясь по ним воспроизвести картину событий.

– Здесь он кубарем скатился с коня, видите, куст снесен. Вскочил на ноги и побежал туда. Вот следы его преследователей.

Далеко бывшему вору убежать не удалось. Его схватили шагов через пятнадцать, когда он, споткнувшись в зарослях крапивы, упал в небольшой, но крутой овражек.

– Они напали на него и скрутили, – комментировал Соловей. – Им это удалось не сразу. Здесь очень много следов от сапог, спин и других частей тела. А славные бойцы состоят на службе у королевы Эйриэн, – заметил он.

Ее величество вздрогнула, услышав свое имя. Хорошо, что этого никто не заметил.

– Я полагаю, у маэстро были связаны руки – во всяком случае, об этом говорит рисунок следов, – а то еще неизвестно, кто бы вышел из этой схватки победителем.

– Ну что, он оставил какой-нибудь знак? – нетерпеливо спросила Алессия.

– Пока не знаю. – Менестрель еще раз, но уже более внимательно прошелся по следам беглеца и преследователей. Он остановился на краю овражка – там, где шептун споткнулся, – глянул назад, вниз, на место боя и, присев на корточки, стал рыться в густой крапиве. Ядовитая трава его не жалила, а вот оркам и человеку должно было хорошо достаться.

– Если маэстро что-то где-то и мог оставить, то только здесь.

Друзья, встав кружочком вокруг Мерилина, внимательно всматривались в зелень травы.

– Ага! – наконец торжествующе воскликнул менестрель, выуживая из зарослей кусок черной тряпки. Эльф осторожно расстелил обрывок на земле.

– Ну и что? – Королева присела рядом с ним.

– Не знаю. Может, на него какая-нибудь магия наложена?

– А может, перевернуть его на другую сторону? – предположил Литавий.

Певец недовольно посмотрел на друга, но совету последовал. Но с другой стороны тоже ничего не было.

– Ничего не понимаю, – развел руками Соловей. – Ну не мог же он просто так его кинуть.

– Можно я посмотрю? – попросила Эйриэн.

Она протянула руку к куску ткани и только дотронулась до него, как на обрывке сразу же стали проявляться письмена.

– Ничего себе, – ахнул Соловей, завистливо глядя на подругу. – А тебя-то он опознал. Ну что там написано?

Но язык, на котором было написано послание, был не знаком королеве. Да и не язык это был, а шифр какой-то, состоящий из букв разной величины и разных алфавитов и цифр.

– Не знаю. – Она и хотела бы оправдать надежды друзей и поведать им, что же здесь зашифровано, но, к сожалению, не могла.

– Ладно, – похлопал ее по плечу менестрель, – ничего. Ты его сохрани, если маэстро не вызволим, отвезешь во дворец. Я думаю, там разберутся. Мне кажется, что это их профессиональная шифровка.

Эльфийка аккуратно свернула послание Мишеля Валлона и положила в потайной карман куртки. Певец одобрил ее предосторожность, но смолчать и не сказать какую-нибудь колкость было выше его сил.

– На твоем месте я бы все хорошенько запомнил, чтобы при случае воспроизвести кому надо, а ткань потом съел, не запивая, чтобы никто не украл, – сказал он, страшно выпучив глаза.

– А почему – не запивая? – не поняла Алессия.

– А чтобы лучше помнить. – Эльф вернулся на тропинку и вскочил в седло.

Посольство двигалось безостановочно до самого вечера. А друзья двигались вслед за ними. Настала ночь, а орки и не думали останавливаться. Каждый раз друзья с замиранием сердца ожидали, что Соловей, поговорив с лесом, сообщит об остановке врагов. Но те были упорны в своем бегстве.

Ночь перевалила за половину, когда эльф наконец произнес долгожданные слова:

– Остановились.

Друзья тоже попридержали коней.

– Спешиваются, – продолжил тихо менестрель. – По всей видимости, собираются остановиться на ночлег. Да, так и есть. Ищут место, где бы лучше расположиться.

Маленький отряд преследователей тоже решил устроить привал. Мерилин расстелил на земле свой плащ, который заменил приятелям и стол и скамьи, и развязал мешок с подарками от Пирина. Хозяин «Вдовушки» не поскупился: эльф достал краюху хлеба, головку сыра, копченый окорок, свежие помидоры и огурцы и, наверное, специально положенные для дам марципаны. Апогеем пира стал бурдюк с дорогим магическим вином. На бурдюке было выведено аккуратным ровным почерком: «Придает сил».