Текст книги "Мрачные истории, как вы любите"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

– Кто это был? – спрашивает ее сестра. – Это по твоему делу?

– Да. – Одна тарелка мороженого уже пролита. Митци, бигль Реджины, сразу же принимается за уборку.

– Не он ли это был? – шепотом спрашивает Реджина. – Кофлин? – Потом. – Вилкой, Оливия!

– Нет, – лжет Дэвис.

– Когда ты его арестуешь?

– Я не зна...

– КОГО арестуешь? – кричит одна из девочек. Ее зовут то ли Мэри, то ли Меган, Элла никак не может запомнить. – КОГО арестуешь?

– Никого, – отвечает Реджина. – Не лезь в дела взрослых, Марин.

– Я не знаю, Редж. Это не в моих полномочиях.

Когда торт и мороженое поданы и девочки начинают есть, Дэвис извиняется и выходит на заднее крыльцо покурить. Её напрягает мысль о том, что Фрэнк подходил к Кофлину в магазине, намеренно выделяя его и как бы говоря свидетелям конфликта: "Это он, это тот самый парень, которого подозревают в убийстве, посмотрите хорошенько, запомните его".

Еще больше её напрягает мысль, что Жальбер мог дать имя Кофлина тому единственному изданию, которое бы согласилось его напечатать. Она не хочет верить, что он так поступил, и в целом не верит, но нельзя отрицать, что Фрэнк сосредоточился на Кофлине. Он помешался на этом деле.

"Неправильное слово", – говорит она себе. – "Правильное – он предан делу".

Больше всего её беспокоит сам Кофлин. На его лице возникло искреннее облегчение, когда Фрэнк сказал, что у них есть ДНК преступника, и он охотно согласился дать образец для сравнения. И он знал, что Дэвис солгала об отпечатках пальцев девушки на приборной панели его пикапа. Но это могло быть потому, что он их стёр. А ещё это могло быть потому, что Уикер – бедная мисс Ивонн для Жальбера – вообще никогда не была в кабине; он мог завернуть её труп в брезент и положить на заднее сиденье. Если он избавился от брезента, это также объясняет, почему они не нашли ни волос, ни отпечатков, ни ДНК в кузове пикапа. Но почему бы тогда не похоронить её в брезенте?

Или это могло быть потому, что Ивонн Уикер вообще не было в его машине.

"Нет. Я отказываюсь это принимать".

Кофлин также предлагал пройти проверку на полиграфе, чуть ли не умолял пройти её. Фрэнк отклонил это предложение, и на то были веские причины, но...

Выходит её сестра.

– Лори открывает свои подарки, – говорит она с лёгкой ноткой язвительности в голосе. – Тебе интересно посмотреть?

"Чёрт возьми, а как насчёт презумпции невиновности, инспектор Дэвис?"

– Да, – говорит Элла, туша сигарету. – Конечно.

Реджина берёт её за плечи.

– Ты явно обеспокоена, дорогая. Это был он?

Дэвис вздыхает.

– Да.

– Говорит, что невиновен?

– Да.

– Тебе станет легче, когда его посадят, правда?

– Да.

Позже, когда девочки, одетые в пижамы, собираются на полу в гостиной и зачарованно слушают, как Эльза и Анна поют "Впервые в жизни"[39]39
  Песня из «Холодного сердца».


[Закрыть], Элла спрашивает у Реджины, были ли в её жизни какие-нибудь экстрасенсорные случаи. Например, сон, который сбылся.

– У меня нет, но моей подруге Иде приснилось, что у Хорста будет сердечный приступ, и через две недели он действительно случился.

– Правда?

– Да!

– И ты веришь в это?

Реджина задумывается.

– Ну, я не считаю Иду лгуньей, но я бы больше поверила, если бы она рассказала мне о том сне до того, как у Хорста случился сердечный приступ. Можно подумать, этот толстяк не напрашивался на него. Посмотри на свою малышку, Элс! Она обожает эту куклу!

Лори прижимает к груди рыжеволосую Адору, и у Дэвис вдруг возникает собственное видение: Дэнни Кофлин снова и снова вонзает нож в Ивонн Уикер, затем забирается на неё сверху в кукурузном поле и насилует, пока та истекает кровью. Они знают, что это произошло на кукурузном поле, потому что в её волосах обнаружили кукурузные волокна.

"Если он это сделал, он заслуживает всего, что ему устроит Фрэнк", – думает она. Затем, стоя в дверях рядом с сестрой, она осознаёт, что впервые с начала расследования ей пришло в голову это смертоносное (и нелояльное) слово из четырех букв – "если".

Есть ещё кое-что, и она готова признаться (но только себе, только себе), что это её шокирует. Он действительно произносит случайные числа? Ни с чем не связанные, просто так, наобум? Она раньше слышала, как Фрэнк делал это несколько раз, но с тех пор, как они расследуют убийство Уикер, это происходит всё чаще и чаще, и это, вероятно, ничего не значит, но он так похудел и так помешался на Кофлине...

"Не употребляй это слово! Не помешан, а предан делу. Он поборник Уикер и хочет добиться справедливости для неё".

Но что, если это правильное слово?

31

На полпути к Лайонсу Жальбер сворачивает на разбитую и покрытую выбоинами стоянку заброшенного торгового центра. Он чувствует, что если не выйдет из машины и не начнет считать, то взорвётся. На улице ещё светло, и так будет до девяти часов. Неподалеку хихикающая компания маленьких девочек смотрит "Холодное сердце".

– Он тянет время, – шепчет Жальбер. – Этот сукин сын пытается тянуть время.

О, Боже, его голова! Как она пульсирует! Он проводит обеими руками по своим волосам, уложенным как наконечник стрелы. По обе стороны от мыса вдовы чувствуются крошечные капли пота. Ему нужно посчитать. Счет его успокоит. Всегда успокаивал, и когда он вернется в свой двухкомнатный номер в "Селебрейшн Сента", то посчитает с помощью стульев. Он не сможет заснуть, пока не сделает это. То, что раньше было лишь развлечением, теперь стало необходимостью.

Он идет от своей машины к входу в заброшенный ломбард. Тридцать три шага, что равно семнадцати и шестнадцати. Возвращается обратно: пятнадцать и четырнадцать. Снова идет к ломбарду: тринадцать, двенадцать, одиннадцать – последние три шага совсем маленькие, чтобы в сумме получилось тридцать шесть, и всё должно быть правильно. Он начинает чувствовать себя лучше. Десять, девять, восемь и семь приводят его обратно к машине. Он сжимает кулак и стучит им по капоту двадцать один раз, бормоча цифры себе под нос.

Пока он не может арестовать Кофлина. Дело даже не в окружном прокуроре; директор КБР поставил на этом крест. И Жальбер вынужден признать, что директор прав. История со сном абсурдна, но без чего-то серьёзного даже этот провинциальный адвокат Эдгар Болл добьётся прекращения дела.

А даже если не добьётся прекращения дела и окружной прокурор будет достаточно глуп, чтобы довести такое дурацкое дело до суда, то Кофлин будет признан невиновным и не сможет предстать перед судом повторно: "двойная угроза"[40]40
  «Двойная угроза» – запрет дважды привлекать к уголовной ответственности за одно и то же преступление.


[Закрыть], дело закрыто. Жальберу нужно что-то, что заставит Кофлина раскрыться, и тогда весь мир увидит психопата в овечьей шкуре. Он должен надавить. Он должен закрутить гайки.

Жальбер решает прогуляться по торговому центру, тщательно считая с единицы. Он доходит до двадцати шести (в сумме 351), когда возвращается к входу и видит, что рядом с его "Фордом" без опознавательных знаков припаркована патрульная машина, мигающая аварийными огнями. С помощью наплечного микрофона патрульный передает номерной знак автомобиля. Он слышит приближение Жальбера и поворачивается, его рука ложится на рукоятку "Глока". Затем видит ветровку Жальбера с надписью КБР и расслабляется.

– Здравствуйте, сэр. Я увидел, как вы припарковались здесь и...

– И вы выполнили свой долг. Проявили должную осмотрительность. Двадцать шесть. Молодец. Я достану из кармана своё удостоверение и покажу его вам.

Патрульный качает головой и улыбается.

– Нет необходимости. Фрэнк Жальбер, верно?

– Да. – Он протягивает руку. Патрульный пожимает её три раза, подходяще для рукопожатия. – Как вас зовут, патрульный?

– Генри Кальтен, сэр. Вы расследуете дело о погибшей девушке?

– Мисс Ивонн, да. – Жальбер качает головой. – Бедная мисс Ивонн. Я остановился, чтобы размять ноги и обдумать свои дальнейшие действия.

– Парень, который сообщил о теле, скорее всего, и есть убийца, – говорит патрульный Кальтен. – Просто мое мнение.

– Мое такое же, патрульный, но он залег на дно. – Жальбер качает головой. – По правде говоря, он насмехается над нами.

– Печально такое слышать.

– Мы должны надавить. Должны найти способ закрутить гайки.

– Не буду мешать вам думать, – говорит Кальтен, – но если я могу чем-то помочь, я знаю, это маловероятно...

– Не так уж и маловероятно, – отвечает Жальбер. – В этом мире возможно всё. Шестнадцать.

Кальтен хмурится.

– Простите?

– Это хорошее число, вот и всё. Кстати, о числах, дайте мне свой номер.

Кальтен охотно отзывается:

– Конечно, конечно. – Он достает из нагрудного кармана визитку полицейского дорожного патруля и записывает на обратной стороне свой личный номер. – Знаете, я и сам подумывал подать заявление в КБР.

– Сколько вам лет? – Жальбер берет визитку.

– Двадцать четыре.

– В три раза больше восьми, хорошо. Хотите совет? Не тяните. Не откладывайте. И хорошей вам ночи.

– И вам того же. И если я могу помочь хоть чем-то...

– Буду иметь это в виду. Возможно, позвоню вам.

Патрульный Кальтен задерживается, прежде чем сесть в свою машину, и оглядывается с мрачной улыбкой.

– Возьмите его, инспектор.

– Возьмём.

32

В отеле Жальбер останавливается у стойки регистрации и спрашивает, нет ли у них складных стульев. Портье отвечает, что такие вроде стоят в бизнес-центре отеля. Жальбер просит принести три стула в номер 521.

– Хотя нет, лучше я сам их возьму, – говорит Жальбер и идёт за ними. У стены стоит дюжина или даже больше стульев, поэтому он берет четыре. Четыре – это хорошее число, лучше, чем три. Сложно объяснить, но четные числа всегда выигрывают у нечетных. Он берет по два стула в каждую руку и несет их к лифту, не обращая внимания на вопросительный взгляд портье.

Он раскладывает два стула в маленькой гостиной и два в спальне. Теперь в его распоряжении восемь стульев (кровать и сиденье унитаза тоже считаются). Сумма чисел от одного до восьми включительно дает тридцать шесть, от одного до двадцати четырех – триста, от одного до сорока – восемьсот двадцать. Люди не понимают этого (большинство людей), но на самом деле это прекрасно, своего рода пирамида сверху вниз, которая приносит дивиденды не в виде денег, а в виде ясности ума.

Когда он завершает пятый круг со стульями, то понимает, что делать дальше. Он складывает стулья, принесённые из конференц-зала, и ставит их рядом с небольшим столиком. Они ещё могут пригодиться. Он достает из-под кровати свой чемодан и открывает его. Вынимает из эластичного кармашка пару тонких резиновых перчаток и надевает их. Пора надавить. Затем звонит патрульному Кальтену. Пора немного подкрутить гайки.

33

Глубокой ночью в пятницу этой ужасной недели Дэнни просыпается от громкого металлического удара, за которым следует рёв двигателя автомобиля с неисправным глушителем либо без глушителя вообще. Часы на его тумбочке показывают 2:19. Он встает, хватает фонарик, который держит на случай перебоев с электричеством, и подходит к окну гостиной. Снаружи ничего не происходит, кроме суеты облака мотыльков, кружащих вокруг фонаря на столбе, который стоит между офисом парка и прачечной. "Оук-Гроув" (где не растет ни одного дуба) крепко спит. Этот громкий удар разбудил только его, потому что предназначался именно ему.

Дэнни открывает дверь. Иногда он забывает запереть её на ночь, но, видимо, после публикации в "Плейнс Трут" и вчерашнего небольшого представления Жальбера в "Ай-джи-эй" эту привычку придется изменить. Он спускается по бетонным ступенькам и включает фонарик, пытаясь отыскать источник стука. Долго искать не приходится. В алюминиевой обшивке трейлера, чуть ниже матового окна ванной, появилась вмятина. Дэнни догадывается, что именно в это окно целился его ночной гость.

В самой глубине вмятины виднеется пятно красного цвета. Дэнни проводит фонариком по стороне трейлера и видит на гравии кирпич. Обернутая вокруг него записка закреплена витком проволоки. Дэнни уже знает, что там будет написано, но всё равно приседает и вытаскивает её. Послание короткое, написанное либо черным карандашом, либо фломастером.

УБИРАЙСЯ, ТЫ, ГРЕБАНЫЙ УБИЙЦА. ИЛИ ПОЖАЛЕЕШЬ

Первой мыслью Дэнни при прочтении записки была: "Ни за что". Следующей: "О, неужели? Это что, кино? А ты – Клинт Иствуд?"

Он стоит в два часа ночи с посланием-угрозой в руке и кирпичом, доставившим его, у ног, и осознает, что убраться из Маниту кажется не только разумной, но и привлекательной мыслью. Его подруга Бекки – точнее, партнёрша по сексу – порвала с ним и теперь будет держать милую маленькую Дарлу Джин от него подальше, как будто он болен бубонной чумой; кроме того, он потерял работу. Бонусом идёт тот факт, что, похоже, полгорода болеет ковидом. Ему не по душе мысль, что его изгоняют, как Каина после убийства брата, но этот трейлерный парк не похож на Эдем. Возможно, пришло время попробовать Колорадо. Может, Стиви будет этому рад.

Он гадает, не был ли тот шумный уносящийся прочь автомобиль "Мустангом" Пэта Грейди. Возможно, и был, но какая разница?

Дэнни заходит в дом и ложится в постель, но сначала запирает дверь трейлера.

34

Последний рабочий день Дэнни в департаменте образования округа Уайлдер. Он переносит книги из кладовой в учительскую, которая де-факто служит отделением истории и английского языка. Там книги будут сложены в стопки, готовые к раздаче ученикам, когда в сентябре возобновятся занятия... К тому времени, как надеется Дэнни Кофлин, он уже будет далеко от округа Уайлдер.

Оторвавшись от мытья плинтусов в новом крыле, Джесси бежит трусцой вверх по лестнице. Он встречает Дэнни у библиотеки и говорит:

– Просто предупреждаю, тот коп, который приходил на днях, идет сюда. Тот, с забавной... – Джесси потирает двумя пальцами о лоб, намекая на мыс вдовы Жальбера. – Он припарковался сзади.

– Женщина с ним?

– Нет, он один.

– Спасибо, Джесси.

– Этот дядька в самом деле помешался на вас, да?

– Я спущусь и помогу тебе, как только разгружу эти книги.

Джесси не отстаёт:

– Он же не собирается вас арестовывать?

Дэнни выдавливает из себя улыбку:

– Думаю, он не может, и это сводит его с ума. Иди, давай ударно проведём наш последний день.

Джесси уходит. Жальбер стоит в вестибюле, снова осматривая витрину с трофеями. В руке у него свёрнутая газета.

"Может, он собирается хлопнуть меня ею по носу", – думает Дэнни. Лучик веселья на фоне страха от новой встречи с Жальбером. Он знает, что именно этого страха и добивается Жальбер. Дэнни был бы рад не бояться его, но ничего не может с собой поделать. Он начинает спускаться по лестнице, как раз когда Жальбер входит в дверь.

– Как отпраздновал Четвёртое? – спрашивает он.

Дэнни не удостаивает его ответом:

– Что ты здесь делаешь один?

К его удивлению, Жальбер отвечает на вопрос:

– У дочери моей напарницы проблемы со здоровьем. Съела слишком много торта и мороженого, как она думает. Нужно, чтобы ты приехал в Грейт-Бенд сегодня после обеда.

– Я арестован?

Жальбер показывает свои зубья-колышки:

– Пока нет. Нужно, чтобы ты дал официальные показания. Для протокола. Всё о своем сне. И как только твой сон станет достоянием общественности, держу пари, ты попадёшь на телевидение. Получишь такую известность, о которой даже не мечтал. Жаль, что Джерри Спрингер[41]41
   Джерри Спрингер – американский телеведущий, продюсер, актёр и политик. «Шоу Джерри Спрингера» затрагивало такие скандальные темы как супружеская измена, инцест, зоофилия, педофилия, проституция, порнография, гомофобия, расизм, фетишизм и так далее. Между гостями постоянно происходили перепалки, нередко перераставшие в драку, поэтому на съёмках всегда присутствовало несколько охранников.


[Закрыть] отдал концы, ты бы отлично вписался в его шоу со шлюхами и слюнтяями.

– Обвиняешь меня в том, что я хочу известности, когда сам же слил моё имя? Это мерзко даже для тебя.

– Это сделал не я, – говорит Жальбер, всё еще улыбаясь. – Я никогда на такое бы не пошел. Наверное, это был кто-то из твоих соседей.

Дэнни мог бы сказать Жальберу, что один из его соседей (или, возможно, Пэт Грейди) прошлой ночью бросил кирпич в его трейлер, мог бы даже показать записку, которая лежит у него в кармане, но это было бы бесполезно.

Вместо этого Дэнни спрашивает Жальбера, почему он так долго тянул, прежде чем попросить дать показания.

– Потому что ты надеялся на что-то большее, верно? Не на показания, а на признание. Вот только твое начальство не сочло бы мое признание удовлетворительным. Подумай об этом, инспектор Жальбер. Я не знаю, где её зарезали, сколько раз ударили и чем именно.

– Ты был в кровавом угаре, – говорит Жальбер. Он верит в виновность Дэнни так же свято, как покойная мать Дэнни верила в Христа-Спасителя. – Частое явление у маньяков-убийц. Это старый термин, вероятно, политически некорректный, но мне он нравится. Он тебя идеально описывает.

– Я не убивал её. Я только её нашёл.

Жальбер показывает то, что осталось от его зубов.

– Расскажи мне про Санта-Клауса, Дэнни. Я обожаю такие сказки.

– Я не заканчиваю работу до четырех. А это значит, что я не смогу быть в Грейт-Бенде раньше шести тридцати, если буду соблюдать скоростной режим. А я буду его соблюдать.

– Я подожду тебя. Элла Дэвис тоже. Или можешь уйти чуть пораньше, всё-таки твой последний день.

Дэнни так устал от этого человека.

– Я тут подумал, что тебе также будет интересно взглянуть на вот это. – Жальбер разворачивает газету. Это "Оклахоман". Жальбер открывает газету на внутренней странице и протягивает её Дэнни. Статья озаглавлена "УБИТАЯ ДЕВУШКА ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДОМОЙ". Там есть фотография. Видимо, именно она послужила истинной причиной прихода Жальбера.

На фотографии изображено всё, что нужно знать о человеческом горе. Отец Ивонн Уикер придерживает свою жену, чьё лицо утонуло в его рубашке. Его голова откинута назад. Рот искривлен и перекошен в гримасе. На шее выделяются вены. Глаза плотно закрыты. Позади них, рядом с длинным черным кадиллаком с надписью "ПОХОРОННОЕ БЮРО ХЁРСТА" на боку, стоит молодой человек в школьной куртке. На голове у него бейсболка. Козырек скрывает его осунувшееся лицо. Дэнни предполагает, что это младший брат Ивонн.

Дэнни приходит в голову, что он видит то, над чем редко задумываются и осознают: потеря человека. Молот горя и нелепость утраты. Катастрофа.

Его глаза наполняются слезами. Он смотрит на фотографию, на заголовок "УБИТАЯ ДЕВУШКА ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДОМОЙ", затем на лицо Жальбера. Он поражен, увидев, что тот улыбается.

– О, гляньте! Убийца плачет! Прям как в итальянских операх!

Дэнни едва не ударяет его по лицу. Мысленно он наносит ему удар, разбивая нос Жальбера в кровь. Его сдерживает только то, что Жальбер именно этого и добивается. Вместо этого Дэнни вытирает глаза рукой.

– Скажи хотя бы, что её родители не узнали про собаку. Скажи хотя бы это.

– Без понятия, – отвечает Жальбер, чуть ли не веселясь. – Я их не оповещал, это сделал детектив из Оклахома-Сити. Моя работа – расследовать преступление, Дэнни. А это значит работать с тобой.

Дэнни всё еще держит газету в руках. Она смята. Он разглаживает её и показывает Жальберу.

– Ты хочешь увидеть ещё одну мать и отца на подобной фотографии? Потому что убийца может не остановиться. Он может убить еще двух или трех, пока ты помешался на мне.

Жальбер отшатывается, как будто Дэнни махнул рукой перед его лицом.

– Я не помешался, я предан делу. Я знаю, что это сделал ты, Дэнни. Не было никакого сна. Тебе не нужен был сон, чтобы найти место, где она была похоронена, потому что ты сам её там похоронил. Но давай останемся при своих мнениях. Будь в Грейт-Бенде к шести тридцати, или я передам твоё имя и номер машины дорожному патрулю. Приводи своего адвоката, если хочешь. А газету можешь оставить себе. Возможно, тебе захочется насладиться тем, что ты сделал с её семьёй. Четыре жертвы по цене одной.

Он поворачивается, полы его черного пиджака развеваются, и идёт обратно к вестибюлю.

– Инспектор Жальбер!

Он оборачивается, приподняв брови, гладкий череп по обе стороны от его причудливого мыса вдовы бледен, как сливки.

– Ты скрежещешь зубами?

Брови Жальбера сдвигаются.

– Что?

– Твои зубы. Они все сточены. Может, тебе стоит приобрести одну из тех резиновых накладок. Их продают в "Уолгринс".

– Мои зубы вряд ли предмет обсуждения...

– Это помогает считать?

Впервые Жальбер выглядит сбитым с толку.

– Я прочитал об этом сегодня утром перед работой, – продолжает Дэнни. – Это называется арифмомания[42]42
   Арифмомания, «счетоводство» – вид обсессии, представляющий собой навязчивую иррациональную потребность подсчитывать предметы (дома, окна, людей, плитки, карандаши, буквы и так далее), вне зависимости от их формы, размера, цвета и тому подобного.


[Закрыть]. Этим же ты занимаешься? Считаешь, когда просыпаешься по ночам из-за скрипа зубов?

Также впервые Дэнни видит, как у правого виска Жальбера пульсирует вена: тика-тика-тика.

– Ты убил её, умник. Мы оба это знаем, и ты за это ответишь.

Он уходит. Дэнни стоит на месте со смятой газетой в руках, пытаясь справиться с эмоциями и не поддаваться панике. Каждая новая встреча с Жальбером хуже предыдущей. Он вытирает глаза рукавом рабочей рубашки. Затем возвращается к переноске книг. Последний день, надо всё сделать как следует.

35

В обеденный перерыв Дэнни идёт к своей машине за телефоном. Он должен позвонить Марджи, сказать ей, что потерял работу и что Канзас утратил свою прелесть, по крайней мере, для него. Он думает переехать в Боулдер. Она это поймет, ей самой нравится Стиви. Если ей нужны деньги, он, наверное, может дать... но не слишком много. Он будет жить на свои накопления, пока не найдет новую работу. Кроме того, она ведь выходит замуж, верно?

Он открывает пассажирскую дверь, напоминая себе, что ещё нужно заплатить Эдгару Боллу, и достает телефон из бардачка. Проверив сообщения, он уже было направляется к школе, но затем застывает на месте. Ему вспоминаются слова Джесси: "Он припарковался сзади". Зачем Жальберу это делать, если парковка для преподавателей находится ближе всего к школе? Дэнни приходит в голову только одна причина.

Он возвращается к "Тундре". Бегло осматривает кузов машины. Он пуст, за исключением ящика с инструментами, который он держит под замком. Кабина, напротив, не заперта. Он всегда оставляет ей незакрытой, и Жальбер должен был это заметить. Возможно, Дэнни даже сам рассказал ему и его напарнице об этом. Он уже не помнит.

Он перебирает накопившийся хлам в бардачке – Боже, сколько его там скопилось, – не ожидая ничего найти и ничего не находя. Туда Жальбер ничего не положил бы. Явно не после того, как увидел, что Дэнни хранит там свой телефон. Центральная консоль кажется более вероятным местом, но там тоже ничего нет... хотя он находит пакетик с конфетами "Эм-энд-эмс", которыми собирался угостить Дарлу Джин за очередную пятёрку. У Дарлы Джин много пятёрок, она умница.

Он заглядывает в боковые карманы. Ничего. Заглядывает под пассажирское сиденье и тоже ничего не находит. Затем заглядывает под водительское сиденье, и вот оно: конверт из пергамина с белым порошком, который может быть только кокаином, героином или фентанилом. Дэнни знает, что в Канзасе строго относятся к тяжёлым наркотикам; детям постоянно читают лекции об этом на собраниях. Это слишком маленькое количество, чтобы считать его "намерением распространять", но в Канзасе даже хранение является преступлением пятой категории, за которое можно легко схлопотать два года тюрьмы.

Хочет ли Жальбер упрятать его в тюрьму на два года – более вероятно, на девяносто дней в округе – по обвинению в хранении наркотиков? Нет, но он хочет его посадить. Потому что тогда он сможет над ним "поработать". И "поработать". И "поработать". Охранники тоже могут "поработать" над ним, если Жальбер попросит.

За сиденьем есть пространство, где накапливается всякий мусор, включая скомканный пакет из "Макдональдса". Внутри пакета – обертка от гамбургера и картонная коробочка, в которой когда-то лежал жареный яблочный пирог из фастфуда. Она как раз подходящего размера. Дэнни берёт конверт с наркотиками за края и засовывает его внутрь коробки, сгибая её так, чтобы конверт не тёрся и чтобы не стирались отпечатки пальцев. Маловероятно, что Жальбер оставил отпечатки пальцев, но возможно. Он кладет картонную коробочку обратно в пакет из "Макдональдса", а сам пакет – в свою ссобойку. Когда он возвращается в школу, Джесси уже сидит за столиком для пикника.

– Буду через минуту, – говорит Дэнни и заходит в школу. Он ставит пакет на высокую полку в кладовой, за чистящими средствами. Затем звонит Эдгару Боллу.

– Ты еще мой адвокат?

– Да, пока тебе не понадобится более узкий специалист, – отвечает Болл. – Это интересное дело.

Они разговаривают некоторое время. Эдгар Болл обещает заехать в школу около двух, а в шесть пятнадцать вечера встретиться с Дэнни в участке КБР в Грейт-Бенде. Дэнни обещает выдать ему чек на четыреста долларов.

– Лучше пятьсот, учитывая то, о чем ты просишь, – говорит Болл.

Дэнни соглашается. Это справедливо, но сильно ударит по его сбережениям. Он звонит Марджи и говорит, что какое-то время не сможет оказывать существенную помощь, так как потерял работу. Она отвечает, что всё понимает.

– Пусть эти копы поговорят со мной, – говорит она. – Я им скажу, что ты можешь наорать, но не способен зарезать. Мысль, что ты кого-то убил, просто безумна.

Дэнни говорит, что она замечательная. Марджи (или Марджи-Марджи-бо-барджи, как её называет Стиви) отвечает, что, чёрт возьми, так оно и есть. Он берёт бутерброд и термос, выходит к столику для пикника и обедает в приятной компании с Джесси.

– Буду скучать по этому месту, – говорит Джесси. – Странно, но это так. И буду скучать по работе с вами. Вы – хороший босс, Дэнни.

– Ты найдёшь себе работу, – говорит Дэнни. – Я бы написал тебе рекомендацию, но сам понимаешь... в сложившихся обстоятельствах...

– Да, – смеётся Джесси. – Понимаю.

Эдгар Болл появляется в два пятнадцать. Дэнни отдаёт ему чек и пакет из "Макдональдса".

– Точно хочешь сделать это? – спрашивает Болл. – Ты рискуешь многим.

– Я уже на краю, – отвечает Дэнни. – И с каждым разом всё ближе к пропасти.

36

Они отмечаются и уходят в три тридцать, за полчаса до обычного времени окончания работы. Дэнни в последний раз запирает школу, закрывая все семь дверей. Джесси обнимает Дэнни по-мужски, Дэнни отвечает тем же и пару раз дружески хлопает его по спине. Дэнни говорит Джесси, чтобы тот берёг себя и оставался на связи. Джесси просит Дэнни о том же.

Дэнни едет в "Оук-Гроув", постоянно поглядывая в зеркало заднего вида и выискивая копов. Их не видно. Когда он приезжает домой, то находит записку, приклеенную к его двери. Послание короткое и прямолинейное: "Убирайся. Мы не хотим тебя здесь больше видеть". Он срывает её с двери, выбрасывает в мусорное ведро на кухне, быстро принимает душ и надевает свежую одежду. Затем звонит Элле Дэвис.

– Это снова Дэнни Кофлин, инспектор.

– Чем могу помочь?

– Тем, что доверитесь мне хоть немного. – Дэнни рассказывает ей, о чём хочет её попросить. Она не говорит "да"... но и не говорит "нет".

Он отправляется в Грейт-Бенд и проезжает около тридцати миль, когда с фермерской дороги выезжает автомобиль дорожного патруля Канзаса и следует за ним, мигая фарами. Полицейский включает сирену, хотя это совершенно излишне, потому что Дэнни уже прижимается к обочине, останавливается и опускает окно. Открыв его, он кладёт обе руки на руль так, чтобы их было видно.

Патрульного зовут Х. Кальтен. Он подходит к Дэнни, держа одну руку на "Глоке". Ремешок на кобуре расстёгнут.

– Права и регистрацию, пожалуйста.

– Мои права в бумажнике, – говорит Дэнни. – Сейчас я достану их из кармана. – Он делает это очень медленно. Передав свои водительские права полицейскому Кальтену, он продолжает. – Теперь я открою бардачок и достану регистрацию.

– Есть ли в бардачке оружие?

– Нет.

– В центральной консоли?

– Нет.

– Продолжайте.

Снова в замедленном темпе Дэнни открывает бардачок и достаёт регистрацию.

– У вас есть страховка?

– Да. – Он снова тянется к бардачку.

– Забудьте про страховой полис. Сидите спокойно, мистер Кофлин.

Кальтен возвращается к своему патрульному автомобилю и связывается с кем-то по рации. Дэнни сидит неподвижно. Проходит пять минут. Он опоздает в Грейт-Бенд, но это не страшно. Жальбер уверен, что он вообще туда не доедет.

Убедившись, что остановленная им "Тундра" 2011 года действительно принадлежит Дэниелу Кофлину – о чём Кальтен и так уже знал, Дэнни в этом уверен, – полицейский возвращается к водительской двери с документами Дэнни. Но не отдает их.

– Знаете, почему я вас остановил, мистер Кофлин?

Дэнни отвечает, что не знает.

– Вы виляли по всей дороге.

Дэнни знает, что это неправда, но молчит.

– Вы сегодня что-нибудь пили, мистер Кофлин?

– Если вы имеете в виду алкоголь, то нет.

– Как вы относитесь к тесту на алкоголь? Готовы его пройти?

– Да.

– А как насчёт наркотиков? Употребляли что-нибудь? Марихуану? Экстази? Кокаин?

– Нет.

– Вы согласны на обыск вашего автомобиля?

– А разве для этого не нужен ордер на обыск или что-то вроде того?

– Нет, если я заметил вашу опасную езду. Вы можете согласиться на обыск или я могу конфисковать ваше транспортное средство.

– Хорошо, – говорит Дэнни, открывая дверь. – У меня назначена встреча, так что, наверное, лучше обыщите.

Патрульный Кальтен демонстративно обыскивает кабину, оставляя нижнюю часть водительского сиденья напоследок. Он долго роется там, даже достаёт фонарик из своей машины. Затем захлопывает дверцу и бросает на Дэнни невыразительный взгляд.

– Что насчёт теста на алкоголь? – спрашивает Дэнни.

– Сэр, вы умничаете? – Дэнни не может понять, раскраснелись ли щеки полицейского от гнева или это солнечный ожог.

– Нет. Но я не вилял, и мы оба это знаем.

– Я выпишу вам штраф за опасное вождение, мистер Кофлин.

– Не советую вам этого делать, – говорит Дэнни. – Но если вы это всё-таки сделаете, то мы увидимся в суде. Где мой адвокат спросит, разговаривали ли вы с инспектором Жальбером из КБР перед тем, как остановить меня. Затем вам придется решить, хотите ли вы говорить правду или лжесвидетельствовать. Что может выйти вам боком. Вам это нужно?

Кальтен с минуту решает, хочет ли он настаивать и продолжать конфликт. Это не солнечный ожог, это определённо румянец. Дэнни отмечает про себя, как приятно хотя бы раз не защищаться. Кальтен возвращает ему водительские права и регистрацию.

– Постарайтесь впредь держаться своей полосы, сэр.

Дэнни думает подразнить его ещё немного, чуть было не спрашивает, не желает ли Кальтен хотя бы вынести ему предупреждение, но решает, что хватит. Кальтен вооружен, и ремень на прикладе его табельного оружия не застёгнут.

– Хорошо, офицер.

– Убирайтесь отсюда.

Кальтен почти вплотную следует за ним пять миль, а потом сворачивает. Остаток пути Дэнни до Грейт-Бенда проходит без происшествий.

37

Эдгар Болл ждет его в дальнем конце парковки у здания КБР. Он спрашивает у Дэнни, как прошла поездка. Дэнни рассказывает ему о патрульном Кальтене.

– Невероятно, – поражается Болл. – Ты уверен, что хочешь забрать наркотики обратно?

– Сейчас это, наверное, безопасно. Жальбер уже сделал попытку. – Дэнни искренне надеется, что не ошибается. Он также надеется, что инспектор Дэвис не арестует его позже.

Болл открывает багажник своего мотоцикла и протягивает Дэнни пакет из "Макдоналдса". Дэнни кладет его в центральную консоль и на этот раз запирает пикап.