Текст книги "Мрачные истории, как вы любите"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

– Вы, наверное, звоните по поводу своего гонорара, но мне вернули пикап только вчера. – Он с сухой иронией осознает, что оправдывается в стиле Пэта. – Сегодня днем я привезу вам чек в офис.

– Я звоню по другой причине. Вы попали в газету.

Дэнни хмурится.

– О чём вы говорите? В газету Бельвилля?

– Не в "Телескоп". В "Плейнс Трут".

Дэнни отодвигает от себя миску с хлопьями.

– Вы имеете в виду ту бесплатную газетёнку? Ту, что полна купонов? Никогда ей особо не интересовался.

– Именно её. Сара, моя помощница, позвонила мне по этому поводу, и я взял один экземпляр с утренним пончиком. Газета содержится исключительно рекламодателями, поэтому её раздают бесплатно. Эти объявления, должно быть, хорошо оплачиваются, потому что её можно найти в любом супермаркете, магазине, кормовом магазине и на заправке в четырех округах. Контент – если его можно так назвать – включает местные спортивные новости, правые редакционные статьи и две-три страницы писем читателей, в основном в духе "жалоб и восторгов". Что касается новостей, то им всё равно, что печатать. А в последнем номере они напечатали имя погибшей женщины.

– Они его напечатали?

– Да, Ивонн Уикер из Оклахома-Сити. Только послушайте это: "Полиция получила анонимный сигнал, который привел к могиле несчастной молодой женщины за заброшенным зданием в Ганнеле, небольшом городке у границы с Небраской. Надежный источник сообщил "Плейнс Трут", что наводчик был идентифицирован как Дэниел М. Кофлин, в настоящее время работающий уборщиком в средней школе Уайлдер. Говорят, он помогает детективам КБР в поисках убийцы".

Дэнни поражен.

– Они могут так сделать? Опубликовать мое имя, хотя меня официально ни в чем не обвиняют?

– Это не принято в газетной практике, но "Плейнс Трут" не совсем газета, скорее, туалетное чтиво. Это еще не все. Далее говорится: "На вопрос, откуда мистер Кофлин узнал о местонахождении тела, наш источник промолчал". Они не призывают читателей к очевидным выводам, но этого и не требуется, верно?

– Жальбер, – гневно произносит Дэнни. Свободная рука сжалась в кулак.

– Да, согласен, либо он, либо Дэвис...

– Нет, это не она, это он.

– ...но попробуй это докажи. С полдюжины копов в участке Маниту видели нас. Плюс тот, кто подвозил вас на допрос из трейлерного парка. А ещё люди в вашем трейлерном парке. Они могли догадаться, зачем там были копы.

Конечно, и Бекки знала. Он даже рассказал ей о сне. Но всё же...

– У него недостаточно оснований для моего ареста, поэтому он так гадит мне.

– Поспешные выводы не помогут...

– Да ладно вам! Вы его видели? Слышали?

Болл вздыхает.

– Дэнни, вам нужен адвокат, который в данной ситуации сможет лучше проконсультировать, чем я. Адвокат по уголовным делам.

– Я останусь пока с вами. Может, это само пройдет.

– Может, и пройдет, – Всего три слова, но они ясно дают понять Дэнни, что Болл считает это маловероятным. Возможно, даже абсурдным.

26

В среду этой кошмарной недели Дэнни узнаёт, что лишается работы.

В полдень он выходит из школы и идёт к своему пикапу, собираясь взять оттуда ссобойку с обедом и присоединиться к Джесси за одним из столиков для пикника на заднем дворе. Он достает из бардачка телефон, проверяет электронную почту и тут же теряет аппетит. Ему пришло три письма. Одно от газеты "Бельвилль Телескоп", другое – от "Плейнс Трут", обе газеты просят у него комментариев по поводу его связи с убийством Ивонн Уикер. "Плейнс Трут" также просит подтвердить или опровергнуть "сообщения о том, что к месту захоронения мисс Уикер вас привел ваш сон".

Он удаляет оба письма. Третье письмо пришло от начальника управления школ округа Уайлдер. В нем сообщается, что из-за сокращения бюджета его должность завхоза в средней школе Уайлдер упраздняется. Ему предписано доработать неделю, но в понедельник он останется без работы.

"Ввиду вызывающей сожаление внезапности этой реорганизации", – говорится в письме, – "ваша зарплата будет выплачиваться до конца июля и первую неделю августа".

Если у него остались вопросы, он может связаться с заместителем начальника и контролером школ округа, Сьюзан Эггерс. Указан номер телефона, а также ссылка на "Зум".

Дэнни перечитывает эту шаблонную отписку несколько раз, чтобы убедиться, что всё правильно понял. Затем бросает телефон обратно в бардачок и идет через спортзал к столу для пикника.

– Хотите немного чили? – спрашивает Джесси. – Моя мама всегда дает мне слишком много. Я разогрел его в микроволновке.

– Откажусь. У меня есть ливерная колбаса с сыром.

Джесси морщит нос, как будто от неприятного запаха.

– И еще, – продолжает Дэнни, – походу меня уволили.

Джесси откладывает пластиковую ложку.

– Что вы сказали?

– Что слышал. Пятница – мой последний день.

– Почему? – Он делает паузу, а потом говорит. – Это из-за той девушки?

– Ты об этом знаешь, да?

– Все об этом знают.

"Конечно же, они знают", – думает Дэнни.

– Ну, они этого не говорят, но и не могли, так же? Ведь я ничего не сделал, только сообщил о трупе. Они объясняют мое увольнение сокращением бюджета.

Он ожидает, что Джесси сейчас начнёт задавать вопросы о трупе и о том, как Дэнни его нашел, но Джесси, возможно, единственный человек в Уайлдере или округе Рипаблик, кто не жаждет узнать о его дурном сне. У Джесси другие заботы. "И да благословит его Бог за это", – думает Дэнни.

– О, черт! Нам же нужно покрыть лаком пол в спортзале! Я не смогу сделать это сам, я не знаю как!

– Это не ракетостроение. Мы сделаем это завтра. Главное – начать и не останавливаться. И надень бандану или ковидную маску. Мы откроем все окна, но всё равно будет вонять.

– Меня нельзя здесь оставлять одного! – ноет Джесси. – У меня нет ключей! И они мне не нужны! Чёрт, Дэнни, я же черный! Если что-то случится – пропадут чистящие средства или что-то из столовой, – кого обвинят?

– Я тебя понял, и я выясню, что они собираются делать, – говорит Дэнни. – Они дали мне номер, по которому можно позвонить. Я позабочусь о тебе, если смогу.

– А они могут такое сделать? А можно, не знаю, подать на них в суд?

– Не думаю, – отвечает Дэнни. – Канзас – это штат, где могут уволить в любое время и по любой причине. Мой работодатель не обязан предоставлять веские причины моего увольнения.

– Но это так несправедливо!

Дэнни улыбается.

– Для кого из нас?

– Для нас обоих, чувак! Ой, вырвалось!

Дэнни говорит:

– Можно мне всё-таки немного того чили?

27

В тот день он не звонит Сьюзан Эггерс по телефону, а связывается с ней через "Зум". Он хочет видеть ее лицо. Но сначала он проверяет бюджет округа Уайлдер за прошлый и текущий годы и находит то, что ожидал.

Эггерс – женщина средних лет с копной седых волос, круглыми очками в золотой оправе и узким лицом. "Лицо бухгалтера", – думает Дэнни. Она сидит за своим столом. За её спиной висит обрамленная, огромного размера обложка книги "Маленький домик в прериях"[34]34
  Лора Инглз-Уайлдер – американская писательница, автор серии книг для детей «Маленький домик в прериях» о жизни семьи первопроходцев времён освоения «Дикого Запада».


[Закрыть], на которой изображены маленькие девочки в конестогской повозке, обе выглядят до смерти перепуганными.

– Мистер Кофлин, – говорит она.

– Он самый. Человек, которого вы только что уволили.

Эггерс складывает руки и смотрит прямо в объектив камеры компьютера.

– Человек, с которым был расторгнут договор, мистер Кофлин. И мы даже сообщили вам уважительную причину, хотя не обязаны были этого делать...

– Сокращение бюджета. Да. Но школьный бюджет округа в этом году не меньше, а на десять процентов больше. Я проверил это.

Она улыбается ему натянутой улыбкой, которая говорит: "О, невежа!"

– Инфляция обогнала наш бюджет.

Дэнни говорит:

– Давайте обойдемся без этого, мисс Эггерс? Вы не уволили меня, вы меня выгнали. И причина была не в бюджете. Это всё из-за слухов о преступлении, которого я не совершал и в котором меня не обвиняют. Хватит трындеть!

Сьюзан Эггерс явно не привыкла, чтобы с ней разговаривали подобным образом. Её щеки заливаются краской, и на прежде гладком лбу появляется вертикальная морщина.

– Хотите начистоту? Ладно. Мне сообщили крайне неприятную информацию о вас, мистер Кофлин. Помимо вашей нынешней ситуации, вы арестовывались за нарушение запретительного ордера после того, как преследовали свою бывшую жену. Вас посадили в тюрьму в Уичито, насколько я понимаю.

Насчёт тюрьмы она права, но он провел там всего одну ночь за пьянство и буйное поведение. Сказав это, однако, он не поможет своему делу... да и дела-то у него никакого нет.

– Вы разговаривали с человеком по имени Жальбер, да? Вы или ваш начальник? Инспектор из КБР? Носит черный пиджак и мешковатые джинсы?

Она не отвечает, но моргает. Этого ответа достаточно.

– Мистер Кофлин, на мой взгляд, школьный департамент был более чем щедр с вами. Мы платим вам за работу до конца июля...

– И за первую неделю августа, не забывайте об этом.

– Да, до конца июля и за первую неделю августа за работу, которую вы не будете выполнять. – Она колеблется, раздумывая о целесообразности продолжения, но он её задел. Если ему нужна чертова правда, он её получит. Не трындеть – так не трындеть. – Скажем, что ваша текущая... ситуация... сыграла определенную роль. Ваше имя упоминается в связи с ужасным преступлением. Что бы вы сами сделали, если бы до вас дошло, что школьный завхоз из вашего округа, человек, который каждый день находится рядом с девочками-подростками, был обвинен в насилии над женой и сейчас допрашивается полицией по поводу изнасилования и убийства женщины?

Он мог бы сказать ей, что Марджи никогда не обвиняла его в насилии, она просто хотела, чтобы он перестал кричать на ее лужайке в два часа ночи – "Вернись, Марджи, я изменюсь". Он мог бы сказать ей, что понятия не имеет, кто убил Ивонн Уикер. Он мог бы сказать ей, что уверен, что бесплатная газетенка узнала его имя от инспектора Жальбера, потому что Жальбер знал, что они без колебаний опубликуют эту информацию. Но ничто из этого ни на грош не изменит мнение этой женщины.

– Мы закончили, мистер Кофлин? Потому что у меня еще есть работа.

– Не совсем, потому что вы, похоже, не задумывались над тем, что будет с уайлдерской средней школой, когда меня не будет. Как это называется? Правильно: последствия. Кто заменит меня? У меня всего один летний помощник, парень по имени Джесси Джексон. Он хороший парень и отличный работник, но он не справится один. Во-первых, он не знает, что делать. Во-вторых, ему всего семнадцать. Слишком молод, чтобы брать на себя такую ответственность. В-третьих, в сентябре он вернется к учебе на полный день.

– Его тоже уволят, – говорит Эггерс. – Когда в пятницу вы закроете помещение, верните ключи директору школы, мистеру Коутсу. Он живет прямо там, в Маниту, насколько мне известно.

– А Джесси тоже заплатят за июль и первую неделю августа? – Дэнни знает ответ на этот вопрос, но хочет услышать, как она его произнесет.

Если он надеялся на смущение, то не дождался его. Вместо этого он получает лишь снисходительную улыбку.

– Боюсь, что нет.

– Ему нужны эти деньги. Он помогает родителям.

– Уверена, он найдет другую работу. – Как будто они просто так валяются в округе Уайлдер. Она берет лист бумаги со стола, изучает его и откладывает. – У вас вроде был еще один мальчик, Патрик Грейди. Его родители подали жалобу. Они позвонили мистеру Коутсу и сказали, что мальчик уволился, потому что вы угрожали ему.

На мгновение Дэнни настолько поражен и разгневан, что лишается дара речи. Затем он произносит:

– Пэт Грейди был уволен за хронические опоздания и небрежную работу. Ему никто не угрожал, он просто обыкновенный лентяй. Джесси сказал бы вам то же самое, если бы вы спросили его. Хотя я сомневаюсь, что вы спросите.

– А в этом нет никакой необходимости. Это всего лишь деталь общей картины, которая не может похвастаться своей красотой. Картины вашего характера, мистер Кофлин. Радуйтесь, что мы увольняем вас по бюджетным причинам. В вашем резюме это будет выглядеть лучше, когда вы будете искать новую работу. А теперь, поскольку я – довольно занятой человек...

– Школа будет просто пустовать до конца лета? – Помимо всего прочего, Дэнни крайне неприятна эта мысль. Уайлдерская средняя школа – старая добрая леди, и за учебный год она изрядно изнашивается. Сейчас июль, а он только начал приводить её в порядок. – А что будет осенью?

– Это не ваша забота, – отвечает Эггерс. – Спасибо за звонок, мистер Кофлин. Надеюсь, ваши текущие проблемы разрешатся. До свидания.

– Подождите, черт возьми...

Но продолжать нет смысла, потому что Сьюзан Эггерс уже отключилась.

28

Ранним вечером в четверг этой бесконечно кошмарной недели Дэнни делает еженедельные покупки в супермаркете "Маниту Ай-джи-эй". Он предпочитает закупаться именно по четвергам, потому что для большинства работающих людей пятница – день зарплаты или аванса, и в четверг народу не так много. Его собственная зарплата – одна из последних пяти или шести – поступит на счет в "Ситизенс Нейшнл" на следующий день. У него также есть чуть более трех тысяч, положенных на сберегательный и текущий счета, но этого надолго не хватит. Он не платит бывшей жене алименты, но отсылает ей пятьдесят или шестьдесят долларов каждую неделю или две. Он считает, что должен ей за те неприятности, которые причинил. Долго так продолжаться не сможет, и он со страхом ждет момента, когда ему придется объяснять ей свою ситуацию. Хотя она, наверняка, уже знает. Хорошие новости доставляются конной почтой, плохие – реактивным самолетом. И ему больше не придется содержать Стиви. Младший брат Дэнни всё еще живет в интернате в Мелоди-Хайтс, но, вероятно, зарабатывает больше, чем Дэнни за неделю.

"А в итоге он будет содержать меня", – думает Дэнни. – "Вот будет хохма".

Он стоит у мясного прилавка, пытаясь выбрать между однофунтовым и двухфунтовым куском говяжьего фарша (самым дешевым из имеющихся), когда слышит за спиной громкий голос:

– Дэниел Кофлин? Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Это Жальбер. Конечно же, это он. Сегодня он сменил свой мешковатый черный пиджак на синюю ветровку с надписью КБР на левой груди. Хотя Дэнни не видна задняя часть ветровки, он уверен, что там будут те же буквы, только покрупнее. Жальбер мог бы подойти к нему и заговорить спокойным, нормальным тоном, мог бы также выбрать парковку для разговора. Другие покупатели, стоящие вдоль мясного прилавка, оглядываются, чего и добивается Жальбер.

– Я уже ответил на все ваши вопросы. – Дэнни бросает упаковку мяса в тележку – один фунт вместо двух, пора начинать экономить. – Если желаете задать еще, я буду отвечать только в присутствии своего адвоката.

– У вас есть такое право, – чуть ли не кричит Жальбер. Его рыжеватые шерстистые волосы похожи на наконечник стрелы или на острие ржавого копья. Глубоко посаженные глаза смотрят на Дэнни как на новую разновидность насекомого. – Право на адвоката. Однако вам придется подождать в полицейском участке, пока он не прибудет.

Тем же громким голосом. Люди начали скапливаться в начале и конце мясного ряда: кто-то толкал свои тележки, кто-то просто глазел.

– Или можем пообщаться здесь. Выбор за вами.

"Чтобы все слышали", – думает Дэнни. – "Тебе бы это понравилось, не так ли?"

– Пойдем на компромисс. Выйдем наружу.

Дэнни не дает Жальберу шанса возразить, просто проходит мимо него (сдерживая огромное желание толкнуть его плечом по пути) и направляется к выходу. Инспектор и не смог бы его удержать; Дэнни тяжелее его на пятьдесят или шестьдесят фунтов, а у Жальбера снова нет оружия, только его значок, пристегнутый к ремню. Его удостоверение инспектора на шнурке висит на шее. Дэнни не смотрит, следует ли Жальбер за ним.

Кассирши перестали работать на своих кассах. Двух из них он знает ещё по средней школе. Он вообще много кого знает из школы, потому что работает там с тех пор, как уехал из Уичито. Когда двери с надписью "ВЫХОД" раздвигаются, выпуская его в теплую канзасскую ночь, ему внезапно приходит в голову, что никто из тех, кого он встретил в проходе, не поздоровался с ним, хотя он узнал нескольких из них, включая пару учителей.

Миновав белый свет, падающий на тротуар из окон супермаркета, он поворачивается лицом к Жальберу.

– Ты меня преследуешь.

– Я веду это дело. Если кого и преследовали, так это бедную мисс Ивонн. Ты допреследовал её до смерти. Разве нет?

Вспоминая какой-то телесериал, Дэнни отвечает:

– Сам спросил – сам ответил.

– Мы проверили твой телефон. В журнале локаций очень много промежутков. Мне нужно, чтобы ты объяснил каждый из них. Если сможешь.

– Нет.

Брови Жальбера – такие же шерстистые и спутанные, как и его редеющие волосы – взмывают вверх. У Дэнни возникает странная мысль: "Он преследует меня, но, возможно, и я его преследую. Эти круги под его глазами стали глубже и темнее, как мне кажется".

– Нет? Нет? Разве ты не хочешь, чтобы тебя исключили из числа подозреваемых, Дэнни?

– Ты этого не хочешь. Это последнее, чего ты желаешь. – Он указывает на ярко-желтую надпись КБР на груди ветровки Жальбера. – Можешь прям рекламный щит носить "Эй, ты похудел?"

Жальбер изо всех сил пытается сохранить невозмутимое выражение лица и не выказывать удивления, однако ему это не удаётся, как кажется Дэнни. Или он выдает желаемое за действительное? Всё возможно.

– Мне нужно, чтобы ты разъяснил все эти пробелы, Дэнни. Как можно боль...

– Нет.

– Тогда ты будешь видеть меня часто. Ты же это понимаешь?

– Как насчет полиграфа? Мне вернули машину, и я смогу поехать в любой день на следующей неделе, так как ты позаботился о том, чтобы я потерял работу.

Жальбер демонстрируют свои зубья-колышки. "Наверное, ест много мягкой пищи", – думает Дэнни.

– Меня всегда забавляло, когда такие люди, как ты, социопаты, обвиняют во всех своих несчастьях других.

– Полиграф, инспектор. Что насчет полиграфа?

Жальбер машет рукой перед лицом, будто отгоняя надоедливую муху.

– Социопаты легко обманывают полиграф. Это доказанный факт.

– Или ты боишься, что он покажет, что я говорю правду.

– Двадцать один, – говорит Жальбер.

– Что?

– Ничего.

– У тебя с головой всё в порядке? – Дэнни получает огромное удовольствие от этого вопроса. Это низко, это подло, но его только что унизили перед его городом. Тем, что когда-то было его городом, во всяком случае.

Жальбер произносит:

– Ты убил ее.

– Нет, не убивал.

– Ну же, признайся. Сними груз, Дэнни. Тебе станет легче. Здесь только ты и я. На мне нет жучка, и ты можешь потом всё отрицать. Сделай это для меня и для себя. Сбрось камень с души.

– Мне не в чем признаваться. Мне приснился сон. Я поехал туда, где она была похоронена. Я сообщил полиции. Вот и всё.

Жальбер смеется.

– Ты упёртый, Дэнни. Я признаю в тебе это. Но и я тоже.

– Есть идея. Если ты считаешь, что это сделал я, предъяви мне обвинение. Арестуй меня.

Жальбер молчит.

– Не можешь, да? Спорю, ты уже поговорил с окружным прокурором Уайлдер-Сити, и он сказал, что у тебя недостаточно улик. Ни судебно-медицинских доказательств, ни видеозаписей, ни свидетелей. У тебя есть только старик, который видел меня у "Тексако", но это было в тот же день, когда я сообщил о трупе, так что он ничем тебе не поможет. В общем, инспектор, ты облажался.

Что забавно, размышляет Дэнни, потому что он тоже облажался. Жальбер постарался.

Жальбер ухмыляется и указывает пальцем на Дэнни. Эта ухмылка напоминает ему четвертинку луны из его сна.

– Ты сделал это. Я это знаю, ты это знаешь, двадцать восемь.

Дэнни говорит:

– Я пойду обратно в магазин. Можешь следовать за мной, если хочешь. Я не могу тебя остановить, и ущерб ты уже нанёс, когда слил мое имя той туалетной газетёнке.

Жальбер не отрицает этого, но не следует за Дэнни обратно в "Ай-джи-эй". Его работа завершена. Все смотрят на Дэнни, пока он делает покупки. Некоторые, когда видят, что он приближается, даже сворачивают с дороги.

29

Он возвращается домой, в свой трейлер в "Оук-Гроув". Раскладывает продукты по местам. Он позволил себе купить коробочку "Набиско Пинуилс" – своего любимого печенья – и намеревался съесть пару штук за просмотром телевизора. Теперь он не хочет ни смотреть телевизор, ни уж точно есть никакого печенья. Если бы он попытался съесть хоть одно, то, наверное, подавился бы. Такой злости он не испытывал со школьной поры, когда над ним издевался один бугай, и определенно никогда не чувствовал себя таким... таким...

– Таким загнанным в угол, – бормочет он.

Заснет ли он этой ночью? Только если сможет успокоиться. А он хочет успокоиться, хочет взять себя в руки. Жальбер выглядел так, будто вообще не спал, и ему бы хотелось, чтобы Дэнни разделил его участь. "Измотайся, Дэнни, сделай какую-нибудь глупость. Может, ударишь меня? Подумай, как тебе станет хорошо! Попробуй!"

Можно ли как-то снять хоть часть этого давления, часть напряжения? Возможно.

Он достает бумажник и перебирает карточки. Оба следователя дали ему визитки со своими номерами КБР и добавочными номерами на лицевой стороне и номерами мобильных на обратной. Просто на случай, если он устанет от своей невероятной сказки про сон и решит поведать им, что же произошло на самом деле. Он кладет карточку Жальбера обратно в бумажник и звонит на сотовый Дэвис. Она отвечает на первый же звонок, происходящее рядом с ней (или, возможно, вокруг нее) почти заглушает её "алло". Это фальшиво исполняемая юными голосами песенка "С днем рождения".

– Алло, инспектор Дэвис. Это Дэнни Кофлин.

На её конце наступает минута молчания, как будто она не знает, как реагировать на звонок от главного подозреваемого в 7 часов вечера. Он думает, что застал её врасплох так же, как Жальбер застал врасплох его, и это кажется справедливым... по крайней мере, в его нынешнем раздраженном настроении. Пауза длится достаточно долго, чтобы Дэнни услышал "С днем рождения, дорогая Лори, с днем рождения тебя", а затем Дэвис приходит в себя.

– Дай мне секунду. – Затем, обращаясь к участникам вечеринки (Дэнни предполагает, что это вечеринка), говорит. – Мне нужно ответить на этот звонок.

Пение стихает, когда она переходит в более уединённое место. У него достаточно времени, чтобы подобрать правильный глагол. Разговаривал? Нет. Опрашивал? Нет, совершенно неправильно. Допрашивал? Теплее... но тоже неверно. И тут до него доходит.

– Чем могу помочь, Дэнни?

– Полчаса назад, когда я покупал продукты, ваш напарник устроил мне засаду в супермаркете.

Еще одна пауза. Затем она говорит:

– У нас по-прежнему имеются вопросы о твоих местонахождениях в те три недели, которые нас интересуют. Я поговорила с твоим братом, и он подтвердил, что ты был у него в первые выходные июня. У него аутистическое расстройство?

Дэнни хотелось бы спросить, не расстроила ли она Стиви – а его так легко расстроить, когда он вне зоны своего комфорта, – но она не отвлечет его от того, ради чего он позвонил.

– Вместо черного спортивного пиджака на нём была ветровка с надписью КБР на груди и спине. У него не было рупора, да он и не нуждался в нём, поскольку звучал достаточно громко. В четверг вечером в магазине было не так уж много людей, но все, кто там был, хорошо его услышали. И насмотрелись.

– Дэнни, это паранойя.

– Нет ничего параноидального, когда тридцать человек глазеют, как тебя целенаправленно провоцируют. Я специально вышел на улицу, когда понял, что он затеял. И знаете что? У него тут же закончились вопросы. Как только мы оказались на тротуаре, начался тот же самый рефрен: "Признайся, ты это сделал, тебе станет легче".

– Тебе действительно станет легче, – искренне говорит она. – Правда станет.

– Я позвонил, чтобы задать вам пару вопросов.

– Отвечать на твои вопросы не моя работа, Дэнни. Моя работа – задавать тебе вопросы.

– Но, понимаете, эти вопросы не касаются дела. По крайней мере, не напрямую. Они, скорее, процедурного характера. Первый вот такой. Подошли бы вы ко мне в магазине "Ай-джи-эй" в своей полицейской ветровке, чтобы допрашивать во весь голос?

Она не отвечает.

– Ну же, это простой вопрос. Вы бы унижали и позорили меня перед соседями?

На этот раз ее ответ раздается мгновенно, негромко и яростно.

– Ты сделал гораздо хуже. Ты не просто унизил Ивонн Уикер, ты её изнасиловал. Ты её убил!

– Чёрт возьми, а как же презумпция невиновности, инспектор Дэвис? Я только нашел её. Но мы уже обсудили это, и это не имеет отношения к тому, о чем я спрашиваю. Вы бы так поступили, как Жальбер, особенно когда у него не было ничего нового, о чем спрашивать?

Дэнни слышит отдаленный шум вечеринки. Пауза затягивается, прежде чем Элла произносит:

– У каждого следователя свои методы.

– И это весь ваш ответ?

Она коротко и раздраженно смеется.

– Я не на суде. Не устраивай мне тут перекрестный допрос. Раз у тебя нет ничего по существу, я завершу этот р...

– Вам говорит что-нибудь имя Питер Андерссон? Андерссон с двумя "эс".

– А оно должно что-то говорить?

– Он – журналист в бесплатной газете под названием "Плейнс Трут". Они напечатали имя мисс Уикер. Это обычная процедура? Раскрывать имена жертв убийств, когда их ближайшие родственники еще не были оповещены?

– Я... их оповестили! – Элла Дэвис немного стушевалась. – На прошлой неделе!

– Но в "Телескопе" имени не было. Или, если было, они его не напечатали. Напечатала только газета "Плейнс Трут". А как насчёт моего имени? Его тоже опубликовали. Входит ли в процедуры КБР разглашение имён людей, которым не предъявлены обвинения?

Снова наступает молчание. Дэнни слышит слабый хлопок. Наверное, лопнул воздушный шарик на дне рождения.

– Твоё имя опубликовали? Ты уверен?

– Возьмите экземпляр и убедитесь сами. Мы знаем, кто это слил, не так ли? И знаем почему. У него нет ничего конкретного, только моя версия, в которую он отказывается верить. Не может поверить. Не хватает воображения, чтобы поверить. То же самое можно сказать и про вас, но вы, по крайней мере, не дали моё имя той единственной газетёнке, которая согласилась бы его опубликовать. Поэтому я и звоню вам.

– Дэнни, я... – Она замолкает, прежде чем, возможно, выразить сожаление. Дэнни подозревает, какое слово было на кончике её языка.

Она перефразирует:

– Кто угодно мог слить твоё имя в эту газету. Очень вероятно, один из твоих соседей по трейлерному парку. Это абсурд, что Фрэнк Жальбер якобы травит тебя.

– Так ли это?

– Да.

– Тогда позвольте поведать, что я знаю о "Плейнс Трут", – говорит Дэнни. – По дороге с работы я взял один экземпляр. Это мой предпоследний день. Меня уволили. За это я тоже вам благодарен.

Она ничего не отвечает.

– Там размещаются в основном рекламные объявления, перемешанные с местными новостями... плюс криминальные истории, которые все так любят. Всё, что угодно, от опрокидывания коров[35]35
   Опрокидывание коровы – предполагаемое шуточное действие, заключающееся в том, чтобы незаметно подкрасться к стоящей корове и неожиданно сбить её с ног сильным толчком. Опрокидывание коров считается американской городской легендой, а рассказы об этом – выдумкой.


[Закрыть] до поджогов. Эта чёртова газета знает, чем привлечь читателей.

– Дэнни, мне кажется, что этот разговор уже затянулся.

Он продолжает.

– В штате "Плейнс Трут" нет правдоискателей. Они не проводят расследования. Андерссон и ещё пара человек просто сидят на своих задницах и ждут, пока новости сами к ним не приплывут. В данном случае, имя Уикер и моё. Кто-то снял трубку телефона и сообщил им наши имена.

– Если ты хочешь попросить меня выяснить, кто это сделал, то ты размечтался. Журналисты хранят свои источники в тайне.

Дэнни смеётся.

– Называть тех, кто работает в этой дешёвке, журналистами – это всё равно, что называть ученика из коррекционной школы Эйнштейном. Думаю, Питер Андерссон выдаст имя, если надавить на него. Как вы надавили на меня.

Наступает молчание, но она не завершает звонок. Слышен приглушённый шум вечеринки. Интересно, Лори – её дочь? Или племянница?

– Не настоящее имя, а то имя, которым представился информатор, – говорит Дэнни. – Если Андерссон вообще спрашивал имя, то Жальбер ответил бы, что он из полиции Маниту или дорожного патруля, и повесил бы трубку. Конечно, авторитетная газета не напечатала бы анонимную наводку без подтверждающего источника, но они это сделали, и с удовольствием. Это был он, инспектор. Я знаю это, и вы тоже.

– Прощай, Дэнни. Не звони мне больше. Если только не захочешь признаться.

Время рискнуть.

– Он сыплет случайными числами? Ни с чем не связанными числами, просто так, наобум?

Тишина.

– Не желаете говорить на эту тему? Ладно. Передайте имениннице... – начинает он, но она уже отключилась.

Он тут же звонит Стиви в Боулдер. Его брат отвечает, как всегда, словно записал голосовое сообщение на автоответчик.

– Вы позвонили Стивену Альберту Кофлину.

– Привет, Стиви, это...

– Знаю-знаю, – говорит Стиви, смеясь. – Дэнни-Дэнни-бо-бэнни, банана-фанна-фо-фэнни[36]36
  Похожую считалку использовал Норман Дэниелз, главный герой романа С. Кинга «Мареновая роза».


[Закрыть]. Как ты, брательник? – Этого приветствия Дэнни достаточно. Значит, Элла Дэвис не сказала Стиви, что его старший брат подозревается в убийстве. Она была... осторожна? Может, это нечто большее. Может, слово, которое он ищет, – дипломатична. Как бы неприятно это ни было признавать, Дэнни немного благодарен ей за это. Стиви – особенный, он потихоньку развивает социальные навыки, но эмоционально он очень хрупок.

– У меня всё пучком, Стиви. Тебе звонила моя подруга Элла Дэвис?

– Да, эта дама. Она сказала, что она из полиции, и ты помогаешь им в расследовании. Ты помогаешь им в расследовании, Дэнни-бо-бэнни?

– Пытаюсь, – говорит он, затем переводит разговор на другую тему. Они говорят о Недерланде, куда Стиви ходит в походы по выходным. Говорят о танцах, на которые Стиви ходил со своей подругой Джанет, и о том, как они трижды поцеловались, пока шли домой. Кто-то включает громкую музыку, и Стиви кричит, чтобы сделали звук потише, чего он никогда не сделал бы, будучи подростком; тогда он просто бил бы себя по голове, пока кто-нибудь не остановил бы его.

Дэнни говорит, что ему пора. Его гнев почти прошёл. Разговоры со Стиви благотворно на него действуют. Стиви говорит "окей", а затем добавляет привычное:

– Дай мне задачку!

Дэнни готов.

– "Фолджерс Спешл Роуст"[37]37
  Название кофе.


[Закрыть].

Стиви смеется прекрасным, радостным смехом. Когда Стиви счастлив, он действительно счастлив. Он не умеет притворяться.

– Пятый ряд, верхняя полка справа, если идти к мясному отделу, цена двенадцать долларов и девять центов. На самом деле там "Классик Роуст". – Он доверительно понижает голос. – "Фолджерс Спешл Роуст" снят с производства.

– Хорошо, Стиви. Мне пора.

– Хорошо, Дэнни-бо-бэнни. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Он рад, что со Стиви поговорила именно Дэвис. Дэнни даже думать не хочет, что было бы, если с братом пообщался бы Жальбер – или если приблизился бы к нему. От таких мыслей холод пробирает его до костей.

30

Элла Дэвис кладёт телефон в карман брюк и возвращается к вечеринке. Её сестра раздает торт и мороженое полудюжине маленьких девочек в праздничных колпаках. Дочка Дэвис, именинница и звезда сегодняшнего шоу, то и дело бросает жадные взгляды на груду подарков на серванте. Сегодня Лори исполняется восемь лет. Подарки будут открыты и вскоре забыты – за исключением, возможно, Адоры, куклы, которая обошлась Дэвис в сорок с трудом заработанных баксов. Маленькие девочки, наевшись сладостей, будут играть в веселые игры в гостиной, и их крики заполнят дом её сестры. К восьми часам их глаза будут смыкаться под очередной показ "Холодного сердца"[38]38
  «Холодное сердце» – американский компьютерно-анимационный музыкальный фэнтезийный фильм, созданный студией Уолта Диснея.


[Закрыть] по телевизору.