Текст книги "Мрачные истории, как вы любите"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

– Я так понимаю, вы – Дэниел Кофлин, – говорит он, протягивая пухлую руку.

– Да, – отвечает Дэнни, пожимая её. – Спасибо, что пришли.

Болл переключает внимание на мужчину в чёрном пиджаке.

– Я – Эдди Болл, адвокат. А вы, сэр?

– Инспектор Франклин Жальбер, Канзасское бюро расследований. – Он смотрит на почти безлюдную Мейн-стрит, как будто не замечая протянутой руки Болла. – Давайте зайдём внутрь. У нас есть вопросы к Дэнни.

– Вы идите внутрь, – говорит Болл, – а мы присоединимся к вам чуть позже. Я хотел бы поговорить со своим клиентом наедине.

Жальбер хмурится.

– У нас нет целого дня. Я бы хотел закончить с этим, и уверен, что Дэнни тоже.

– Конечно, но это серьёзное дело, – всё ещё доброжелательно произносит Болл. – И если понадобится целый день, значит, так тому и быть. Я имею право поговорить со своим клиентом, прежде чем вы начнёте его допрашивать. Если вы работаете в КБР, вам это должно быть известно. Будьте благодарны, инспектор, что я готов сделать это здесь, на ступеньках полицейского участка, а не забираю его в свой офис на заднем сиденье мотоцикла.

– Пять минут, – говорит Жальбер. Затем обращается к Дэнни. – Ты делаешь себе только хуже, сынок.

– О, пожалуйста, – всё таким же приятным тоном произносит Болл, – избавьте нас от этих театральных эффектов.

Жальбер на мгновение ухмыляется, обнажая свои зубья-колышки. "Вот так он выглядит внутри всё время", – думает Дэнни.

Когда Жальбер уходит, Болл говорит:

– Настоящий татарин, да?

Дэнни не знает этого слова, и на мгновение ему кажется, что Болл назвал Жальбера соусом тартар.

– Ну, он нечто. Факт в том, что он меня пугает. В основном потому, что я не убивал эту девушку, а он уверен, что это сделал я.

Болл поднимает руку.

– Стоп, никаких первичных заявлений. Я назвал вас своим клиентом, но вы им пока не являетесь. Мой гонорар за это утро – четыреста долларов. Мне следовало бы брать только двести, поскольку я забыл большую часть из того, что когда-то знал об уголовном праве, но сейчас субботнее утро, и я предпочёл бы игру в гольф. Сумма устроит?

– Хорошо, но у меня нет с собой чека...

– У вас есть доллар?

– Да.

– Пойдет для аванса. Давайте его сюда. – И когда Дэнни отдаёт ему доллар, продолжает. – Теперь вы мой клиент. Расскажите мне, что именно произошло и почему у инспектора Жальбера на вас зуб. Не добавляйте ничего лишнего, но и не упускайте ничего важного.

Дэнни рассказывает ему о своем сне. Рассказывает о поездке в Ганнел и о том, как он нашёл станцию "Тексако". Рассказывает о собаке. Рассказывает о руке и мусорном баке. Всё это звучит как полный бред, но лицо Дэнни начинает краснеть только тогда, когда он рассказывает Боллу, как глупо он поступил, сделав анонимный звонок.

– На мой взгляд, это даже в вашу пользу, – говорит Болл. – Вы не просчитывали, что делаете. И желание сохранить анонимность, учитывая то, как вы получили эту информацию, вполне объяснимо.

– Мне следовало изучить её немного лучше, – говорит Дэнни. – Я предположил, а вы знаете, что говорят про предположения...

– Да, да, человек предполагает, а Бог располагает. Старая, но верная поговорка. Дэниел, у вас когда-нибудь был подобный опыт экстрасенсорного характера?

– Нет.

– Подумайте хорошенько. Было бы неплохо, если бы раньше...

– Нет. Только это.

Болл вздыхает и покачивается назад и вперёд. На нём мотоциклетные ботинки и компрессионные носки до колен, и всё это вместе с его огромными шортами Дэнни находит забавным.

– Ладно, – говорит он. – Что есть, то есть – ещё одна старая, но верная поговорка.

Из полицейского участка выходит Элла Дэвис.

– Дэнни, если не хочешь прокатиться до Грейт-Бенда, до которого два часа езды, и отвечать на наши вопросы там, давай уже начинать.

Болл улыбается ей.

– А вы кто?

– Инспектор Дэвис из КБР, и у меня заканчивается терпение. У Фрэнка тоже.

– Ну, мы этого точно не хотим, так же? – говорит Болл. – И поскольку ваше драгоценное время является также драгоценным временем моего клиента, то я уверен, Дэниел с радостью ответит на все ваши вопросы, чтобы поскорее вернуться к своим субботним делам.

22

В комнате отдыха в полицейском участке Маниту стоит дребезжащий автомат с прохладительными напитками. На стойке с кофеваркой лежит выпечка, над ней висит табличка "ПОЖЕРТВУЙ ДОЛЛАР". На одной из стен висит табличка с надписью "МЫ СЛУЖИМ И ЗАЩИЩАЕМ". На другой стене – плакат с изображением О.Дж. Симпсона[24]24
   О. Джей Симпсон – американский раннинбек и актёр, в 1994 году получил скандальную известность после того, как был обвинён в убийстве своей бывшей жены и её приятеля. Суд присяжных оправдал Симпсона после того, как ему на руку не подошла перчатка, которую якобы использовал преступник.


[Закрыть] и Джонни Кокрана[25]25
  Джонни Кокран – адвокат Симпсона на том судебном процессе.


[Закрыть] с подписью «ЭТО НИЧЕГО НЕ СТОИТ, ЕСЛИ ПЕРЧАТКА НЕ ПОДХОДИТ». В центре комнаты стоит стол с двумя стульями с каждой из сторон и микрофоном посередине. Между автоматом с напитками и стойкой с выпечкой мигает красный глаз камеры на штативе.

Жальбер указывает руками на два стула. Дэнни и его новоиспеченный адвокат занимают их. Элла Дэвис садится напротив них и достает блокнот. Жальбер пока стоит. Он объявляет дату, время и имена присутствующих. Затем снова зачитывает Дэнни его права по Миранде и спрашивает, понимает ли он их.

– Понимаю, – отвечает Дэнни.

– Небольшое предупреждение, инспекторы, я в основном юрист по недвижимости, – говорит Болл. – Я занимаюсь землей, работаю с местными банками, координирую покупателей и продавцов, составляю контракты, иногда – завещания. Я не Перри Мейсон[26]26
   Перри Мейсон – литературный персонаж серии романов классика американского детектива Эрла Стенли Гарднера, практикующий лос-анджелесский адвокат.


[Закрыть] и не Сол Гудман[27]27
   Сол Гудман – персонаж американского сериала «Во все тяжкие», адвокат по уголовным делам.


[Закрыть]. Я здесь для того, чтобы удостовериться в вашем уважении к допрашиваемому и непредвзятости.

– Кто такой Сол Гудман? – спрашивает Жальбер с подозрением.

Болл вздыхает.

– Вымышленный персонаж из телесериала. Забудьте. Задавайте свои вопросы.

Жальбер говорит:

– Говоря об уважении, хочу напомнить, кто его действительно заслуживал – Ивонн Уикер. Вместо этого её изнасиловали, нанесли множество ножевых ранений и убили.

Впервые за всё время Болл хмурится.

– Вы не прокурор в этом деле, сэр. Вы ведете расследование. Оставьте свои пламенные речи и задавайте вопросы, чтобы мы могли покончить с этим и разойтись.

Жальбер снова показывает свои зубья, видимо, это была улыбка.

– Просто чтоб вы понимали, мистер Болл. Поняли и запомнили. Мы говорим о хладнокровном убийстве беззащитной молодой женщины.

– Понял. – Болла таким не запугаешь (по крайней мере, так думает Дэнни), но его приятная улыбка исчезла.

Жальбер кивает своей напарнице. Элла Дэвис спрашивает:

– Как ты сегодня, Дэнни? Всё в порядке?

Дэнни думает: "Значит, всё-таки старая добрая игра в "хорошего" и "плохого" полицейского".

– Всё в порядке, кроме того, что все в "Оук-Гроув" теперь знают, что у меня неприятности с полицией. А у вас?

– У меня всё хорошо.

– Но скоро они узнают, какого рода у меня неприятности, не так ли?

– Не от нас, – отвечает она. – Мы не распространяемся о ходе расследования, пока оно не завершено.

"Но Бекки узнает", – думает Дэнни. – "И как только она поведает об этом Синтии Бэбсон, это разлетится повсюду".

– Мы хотели бы взглянуть на твой телефон, – говорит Дэвис. – Просто рутинная проверка. Ты ведь не против? – Она смотрит ему прямо в глаза и улыбается. – Просмотрев твою геолокацию, мы, возможно, исключим тебя из числа подозреваемых. Сэкономим время и избавим тебя от хлопот.

– Не самая лучшая мысль, – говорит Болл Дэнни. – Думаю, им нужен специальный ордер на обыск твоего телефона, иначе они давно бы уже его забрали.

Не обращая на него внимания и продолжая улыбаться лучезарной улыбкой, Дэвис продолжает:

– И тебе, конечно же, придется разблокировать его. "Эпл" очень трепетно относится к вопросу конфиденциальности.

Жальбер отходит к стойке с выпечкой, удовлетворенный тем, что добрый полицейский взял на себя инициативу, по крайней мере, пока. Наливая себе кофе, он произносит:

– Это укрепило бы к тебе доверие, Дэнни.

Дэнни едва не отвечает ему: "Ты доверяешь мне, как чёрту в церкви", но сдерживается. Он не хочет, чтобы Болл – вроде бы симпатичный, но явно не на своём месте – говорил ему, что чем меньше он скажет, тем лучше. Враждебная тактика не поможет, как бы ему ни хотелось её придерживаться. Если он будет говорить правду, это не приведет к неприятностям. А если будет пытаться объяснить правду – может привести.

Дэнни достает из кармана телефон и смотрит на него. Уже 10:23. "Как быстро летит время, когда весело его проводишь", – думает он и убирает телефон обратно.

– Посмотрим. Я повременю пока с этим.

– На самом деле, нам не нужен ордер, – говорит Жальбер. С чашечкой кофе он подходит к плакату с изображением О.Джея и его адвоката.

– Практически уверен, что ваши слова – липа, – говорит Болл, – но я могу позвонить коллеге и уточнить. Хотите, чтобы я это сделал, инспекторы?

– Я уверена, что Дэнни примет правильное решение, – говорит Дэвис. Женщина с суровым, проницательным взглядом, которая приходила в среднюю уайлдерскую школу с Жальбером, исчезла. Теперь эта женщина стала моложе и симпатичнее, создавая атмосферу "я на твоей стороне".

"По крайней мере, пытается", – думает Дэнни.

– В твоем пикапе нет регистратора событий, – говорит она. – Слышал про такую вещь?

Дэнни кивает.

– У этой чертовой колымаги нет даже камеры заднего вида. Когда сдаешь назад, приходится поворачиваться и смотреть в заднее окно.

Она кивает.

– Значит, тебе придется рассказать нам про свои путешествия за последние несколько недель, сможешь это сделать?

– Их было не так уж и много. Я ездил к брату в Боулдер на выходные после окончания учебного года. Летал на самолете.

– Выходные в какие дни?

Жальбер смотрит в свой телефон.

– 3 и 4 июня?

– Похоже на то. Он работает в "Тэйбл Меса Кинг Суперс"[28]28
   «Тэйбл Меса Кинг Суперс» – супермаркет, расположенный в городе Боулдер, штат Колорадо. Этот конкретный магазин стал широко известен после трагического события 22 марта 2021 года, когда там произошла стрельба, в результате которой погибли десять человек, включая одного полицейского. Этот инцидент вызвал волну сочувствия и поддержки людей по всей стране.


[Закрыть]. – Ему хочется сказать больше, он очень гордится Стиви, но оставляет это при себе.

Всё еще улыбающаяся, с искренним лицом и широко раскрытыми глазами Элла Дэвис говорит:

– Давай постараемся вспомнить точнее, Дэнни. Это очень важно.

"Думаешь, я этого не понимаю?" – хочет сказать он. – "Ты играешь моей жизнью".

– Я поехал в пятницу днем. Летел самолетом компании "Юнайтед". Вернулся в воскресенье, мой рейс в Грейт-Бенд задержался, и я добрался до дома после полуночи. Так что, по сути, я вернулся в свою постель только в понедельник утром.

– Спасибо, мы это проверим. Другие поездки?

Дэнни задумывается.

– В воскресенье съездил в Уичито к своей бывшей жене. Это было до того сна.

Жальбер фыркает.

Болл, глядя на свой телефон, уточняет:

– Возможно, это было 11 июня?

Дэнни задумывается.

– Наверное. Всё остальное время я был здесь. Ходил туда-сюда в школу, ездил в магазин, пару раз забирал ДД из школы...

– ДД? – спрашивает Дэвис.

– Дарлу Джин. Она дочь моей подруги Бекки. Славный ребенок. – Он не может удержаться, чтобы не добавить. – Благодаря вам, я думаю, что теперь не скоро её увижу.

Дэвис оставляет это без внимания.

– Просто для ясности, ты ездил в Уичито к своей бывшей жене, Марджори Кофлин, 11 июня?

– Одиннадцатого, – произносит Жальбер, а затем повторяет, словно для большой уверенности.

– Марджи, да. Но она вернулась к своей девичьей фамилии. Джервейс. – Он не стал добавлять, что, по её словам, ей надоела его кашляющая фамилия[29]29
   Первые пять букв фамилии Кофлин с английского переводятся как «кашель».


[Закрыть]. Как только решаешь не вываливать всю подноготную, становится легче.

– Тебя ведь арестовывали за её преследование, было такое? – спрашивает Дэвис, как бы мимоходом.

Болл приходит в волнение, но Дэнни кладет свою руку ему на плечо, прежде чем тот успевает что-то сказать.

– Нет. Меня арестовывали за нарушение запретительного ордера. И за нарушение общественного порядка. Обвинения были сняты. По ее инициативе.

– Хорошо, замечательно, теперь вы ладите! – Дэвис говорит это с такой теплотой, как будто между Россией и Украиной был заключен мир.

Дэнни пожимает плечами.

– Наши отношения сейчас лучше, чем в последний год нашего брака. В тот день мы пообедали, и я починил её поворотники. Перегорел предохранитель. Поэтому можно сказать – да, мы ладим.

– Ладно, это хорошо, это хорошо, – с той же теплотой и искренним взглядом произносит Дэвис. – А теперь можешь объяснить, как отпечатки пальцев Ивонн Уикер оказались на приборной панели твоей машины?

Дэнни обдумывает вопрос и, учитывая тот факт, что он находится в комнате для допросов, а не в тюремной камере, улыбается Дэвис и говорит:

– Вы врёте, как дышите.

– Считаешь себя шибко умным? – говорит Жальбер, стоя перед плакатом.

Дэвис бросает на него взгляд. Жальбер пожимает плечами и щелкает двумя пальцами, как бы говоря ей продолжать. Он произносит не к месту (по крайней мере, как кажется Дэнни):

– Один, три, шесть.

– Что?

– Ничего. Продолжай свой рассказ. – С легким акцентом на слове "рассказ".

Дэвис спрашивает:

– У тебя небольшие проблемы с характером, не так ли, Дэнни?

– Раньше я пил. Теперь завязал.

– Это не очень развёрнутый ответ. – Говорит она с укором. – Если мы спросим твою бывшую, а мы обязательно её спросим, что она скажет о твоем характере?

– Она скажет, что у меня были проблемы с характером, как вы только что выразились. В прошедшем времени.

– О, всё позади? Так ли это?

Она ждет. Дэнни молчит.

– Ты когда-нибудь бил её?

– Нет. – Затем заставляет себя добавить, потому что это правда. – Однажды схватил её за руку. Остался синяк. Это было как раз перед тем, как она меня выгнала.

– Никогда не хватал за шею? – Она улыбается и подаётся вперед, приглашая к откровенности. – Скажи правду и пристыди дьявола[30]30
  Строчка из пьесы Шекспира «Генрих IV».


[Закрыть].

– Нет.

– И никогда не насиловал её?

– Ну, бросьте, – вмешивается Болл. – Уважение, не забыли?

– Я вынуждена спросить, – возражает Дэвис. – Девушку Уикер изнасиловали.

– Я никогда не насиловал свою жену, – говорит Дэнни. Уже не в первый раз его охватывает чувство нереальности происходящего, и он думает: "Я помог вам, ребята. Если бы не я, эту девушку сейчас поедала бы бродячая собака".

– Когда ты в последний раз был в Арканзас-Сити?

Смена направления допроса похожа на удар хлыстом.

– Что? Я никогда в жизни не был в Арканзасе.

– Арканзас-Сити, штат Канзас. Недалеко от границы с Оклахомой.

– Никогда там не был.

– Не был? Ну, мы не можем проверить регистратор событий в твоей машине, так ведь? Потому что их начали устанавливать в "Тойота Тундра" только через год. Но мы можем проверить твой телефон, я права?

Дэнни повторяет:

– Посмотрим.

– А как насчёт Ханнуэлла? Он тоже в Кан...

Дэнни качает головой.

– Слышал о нем, но никогда не был там.

– А как насчет "Гас-эн-Гоу", где пересекаются шоссе I-35 и дорога штата 166? Ты когда-нибудь был там?

– Кажется, не был в этом конкретном, но они почти все одинаковые, так же?

– Тебе кажется? Ну, давай, Дэнни. Это серьезно.

– Если про "Гас-эн-Гоу" именно в Ханнуэлле, то не был там.

Она делает пометку, затем бросает на него укоризненный взгляд.

– Если бы мы только могли проверить твой телефон...

Дэнни это уже достало. Он достает телефон из кармана и подталкивает его через стол. Жальбер делает шаг вперед и набрасывается на него, словно боясь, что Дэнни передумает.

– Пароль – 7813. И мой айтишник проверит его, когда я получу обратно, не добавили ли вы чего. – Это чистый блеф. У Дэнни нет никакого айтишника.

– Мы так не работаем, – говорит Дэвис.

– Ага, и не лжёте про отпечатки пальцев тоже. – Он делает паузу. – Или про ДНК из спермы.

На мгновение Дэвис кажется сбитой с толку. Затем она снова наклоняется вперед и одаривает его улыбкой "ты можешь мне довериться".

– Давай поговорим о твоем сне, хорошо?

Дэнни молчит.

– Часто у тебя бывают такие фантазии?

Болл возражает:

– Да ладно вам. Это была не фантазия, если труп женщины действительно оказался там.

Еще одно фырканье от Жальбера.

– Ну, ты должен признать, это чертовски удобно, – говорит Дэвис.

– Не для меня, – возражает Дэнни. – Посмотрите, куда это меня привело.

– Ты не против снова рассказать нам об этом... сне, Дэнни?

Он пересказывает им свой сон. Это сделать легко, потому что сон совсем не поблек и не потускнел, и хотя его поездка туда была на него похожей, между сном и реальностью нет пересечения или смешивания. Сон – это отдельная вещь, такая же реальная, как и вывеска "ПОЖЕРТВУЙ ДОЛЛАР" над выпечкой. Такая же реальная, как и своеобразный мыс вдовы Жальбера и его жадные, но безжизненные глаза.

Когда он заканчивает, Дэвис спрашивает – для официального протокола, как предполагает Дэнни, поскольку его уже спрашивали об этом раньше, – были ли у него предыдущие экстрасенсорные вспышки. Дэнни отвечает, что нет.

Жальбер садится рядом со своей напарницей. Он опускает телефон Дэнни в карман своего черного пиджака.

– Ты готов пройти полиграф?

– Думаю, да. Но для этого мне ведь придется поехать в Грейт-Бенд? Так что это будет после того, как я закончу свою работу в школе. И мне, конечно же, нужно будет вернуть пикап.

– В данный момент мытье окон и подметание полов – это твоя наименьшая забота, – замечает Жальбер.

– Мы здесь закончили? – спрашивает Болл. – Я полагаю, мистер Кофлин ответил на все ваши вопросы, и куда вежливее, чем я бы на его месте. И ему нужно вернуть телефон как можно скорее.

– Еще пара вопросов, – говорит Дэвис. – Мы можем проверить твою поездку в Колорадо и поездку в Уичито, Дэнни, но между первым и двадцать третьим всё равно остаётся много времени. Я права?

Дэнни отвечает:

– Посмотрите на локации в моем телефоне. Когда меня нет дома, он обычно лежит в бардачке моей машины. Двое парней, с которыми я работаю в школе, могут подтвердить, что я был там каждый день с семи тридцати до четырех. Это значительная часть времени, которое вас интересует.

Хотя Эдгар Болл не адвокат по уголовным делам, но далеко не дурак. Он говорит Жальберу:

– О, Боже. Вы ведь не знаете, когда она была убита? Или даже когда ее похитили.

Жальбер бросает на него каменный взгляд. Щеки Эллы заливаются краской. Она говорит:

– Это не имеет отношения к нашему обсуждению. Мы пытаемся исключить Дэнни из числа подозреваемых.

– Нет, вы не пытаетесь, – возражает Болл. – Вы пытаетесь его прижать, но у вас не так много на него, верно? У вас нет даже времени её смерти.

Жальбер возвращается к плакату с изображением О.Джея и Джонни Кокрана. Дэвис спрашивает имена ребят, с которыми работает Дэнни.

– Пэт Грейди и Джесси Джексон. Как тот политик из семидесятых.

Дэвис царапает в блокноте.

– Быть может, твоя девушка поможет нам уточнить некоторые моменты, когда...

– Она моя подруга, а не девушка. – По крайней мере, была. – И держитесь подальше от Дарлы Джин. Она ещё ребенок.

Жальбер хихикает.

– Ты не в том положении, чтобы указывать нам.

– Дэнни, послушай меня, – начинает Дэвис.

Он указывает на нее пальцем.

– Знаешь что, меня уже начинает раздражать, когда ты произносишь мое имя. Мы не друзья, Элла.

На этот раз Болл кладет руку на плечо Дэнни.

Дэвис продолжает, как будто Дэнни ничего этого не сказал. Она смотрит на него с серьезностью, улыбка исчезла.

– У тебя на душе камень. Я практически вижу его. Вот почему ты раз за разом рассказываешь эту историю со сном.

Он молчит.

– Это звучит крайне неправдоподобно, согласись. Я имею в виду, посмотри на это с нашей точки зрения. Думаю, даже твой адвокат не верит в неё ни на грош.

– Не будьте так уверены, – замечает Болл. – Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам. Это из Шекспира.

– Брехня, – говорит Жальбер у плаката. – Это из меня.

Дэнни выдерживает взгляд женщины. Жальбер – это безнадежный случай. Дэвис, возможно, нет, несмотря на свою жёсткую оболочку.

– Ты чувствуешь угрызения совести, я знаю. То, что ты накрыл баком руку и плечо Ивонн, чтобы собака не смогла до неё добраться, – это акт раскаяния.

Он ничего не отвечает, но если она действительно так считает, то она тоже представляет собой безнадежный случай. Это было сострадание, а не раскаяние. Сострадание к мертвой женщине с браслетом на изувеченном запястье. Но Дэвис на подъеме, так что пусть продолжает в том же духе.

– Мы поможем тебе сбросить этот камень. Главное – начни, дальше будет легче. И есть бонус. Если расскажешь всю правду, мы тоже пойдем тебе навстречу. В Канзасе есть смертная казнь, и...

– Не применялась уже более сорока лет, – перебивает Болл. – Хикок и Смит, те, о ком написал книгу Трумен Капоте[31]31
  Трумен Капоте – американский романист, драматург театра и кино, актёр; многие его рассказы, романы, пьесы и документальные произведения признаны литературной классикой; «Хладнокровное убийство» – роман Трумена Капоте, написанный в стиле «новой журналистики», на основе реальных событий, когда 15 ноября 1959 года два молодых человека, Перри Смит и Ричард Хикок, убили семью Клаттеров в Холкомбе в штате Канзас.


[Закрыть], были последними.

– Ее могут применить для случая с девушкой Уикер, – настаивает Дэвис. Дэнни позабавило, что молодая женщина превратилась в девушку. Но, конечно, так её и назовет прокурор: девушка. Беззащитная девушка. – Но если ты признаешься в содеянном, смертная казнь наверняка будет исключена. Облегчи жизнь и себе, и нам. Расскажи, что произошло на самом деле.

– Я уже рассказал, – говорит Дэнни. – Мне приснился сон. Я поехал туда, чтобы убедиться, что это всего лишь сон, но девушка оказалась там. Я позвонил в полицию. Вы мне не верите. Я понимаю это, но я говорю правду. А теперь давайте прекратим этот цирк. Вы собираетесь меня арестовать?

Воцаряется молчание. Некоторое время Дэвис продолжает смотреть на него с той же теплой искренностью. Затем её лицо меняется, становится не холодным, а пустым. Профессиональным. Она откидывается на спинку стула и смотрит на Жальбера.

– Не в этот раз, – отвечает Жальбер. Его тусклые глаза при этом говорят: "Но скоро, Дэнни. Очень скоро".

Дэнни встает. Его ноги, как и в том сне, словно не принадлежат ему и могут унести куда угодно. Болл встает вместе с ним. Они идут к двери. Дэнни пошатывается, он слишком бледен, поэтому Болл по-прежнему держит свою руку на его плече. Дэнни хочет лишь одного – выбраться из этой комнаты, но он оборачивается и смотрит на Дэвис.

– Человек, который убил эту женщину, по-прежнему гуляет на свободе, – говорит он. – Я говорю с вами, инспектор Дэвис, потому что не вижу смысла разговаривать с ним. Он уже всё решил. Вы говорите красиво и убедительно, но я не уверен, что вы всё для себя решили. Поймайте его, хорошо? Перестаньте смотреть только на меня и ищите человека, который её убил. Пока он не сделает это снова.

Возможно, он заметил что-то в её лице. Возможно, нет.

Болл тянет его за руку.

– Пойдем, Дэнни. Пора уходить.

23

Когда они уходят, Жальбер выключает камеру и диктофон.

– Интересненько.

Она кивает.

Он пристально смотрит ей в лицо.

– Есть сомнения?

– Нет.

– Потому что пару раз мне показалось, что он может тебя убедить.

– Никаких сомнений. Он знал, где она, потому что сам её туда отвёз. Вот и вся логика. А история со сном – чушь телевизионщиков.

Жальбер достает из кармана пиджака телефон Дэнни. Вводит пароль, пролистывает различные приложения, затем выключает его.

– Отправим его в криминалистику как можно скорее, они проверят всё, не только его местоположение с 1 июня. Электронные письма, сообщения, фотографии, историю поиска. Сделают полную копию и вернут ему завтра или в понедельник.

– Судя по тому, как он его передал, думаю, мы не найдем там ничего особенного, – говорит Дэвис. – Я от него не ожидала этого.

– Он самоуверенный сукин сын, но мог что-то упустить. Одного-единственного сообщения будет достаточно.

Дэвис вспоминает, как Жальбер говорил то же самое или что-то близкое о том, что одного-единственного волоска в кабине машины Кофлина будет достаточно. Но они ничего не нашли. Она говорит:

– Мы найдем там всего лишь одну поездку в Ганнел. Ты же это понимаешь, да? Его телефон оставался в трейлере, когда он её убивал и закапывал, одновременно это было или по отдельности. Уверена в этом.

Жальбер говорит:

– Четыре.

– Не поняла?

– Ничего. Просто мысли вслух. Мы его возьмём, Элла. Эта его уверенность... высокомерие... приведёт его к падению.

– Насколько серьезно ты предложил полиграф?

Жальбер хмыкает без тени юмора.

– Он либо социопат, либо откровенный психопат. Почувствовала это?

Она задумывается, затем говорит:

– Вообще-то я не уверена.

– Я уверен. Видал таких раньше. И в девяти случаях из десяти они легко обманывают полиграф. Что превращает его в полную бессмыслицу.

Они выходят из комнаты и идут по коридору. Молодой коп, который привёз Кофлина, спрашивает их, как всё прошло.

– Закручиваем гайки, – отвечает Дэвис. Жальберу это по душе, и он одобрительно похлопывает её по руке.

Когда они выходят на улицу, Дэвис достает из сумки сигареты и предлагает Жальберу, который качает головой, но говорит, что она может курить, курение здесь разрешено. Она щелкает зажигалкой "Бик" и глубоко затягивается.

– Тот адвокат был прав. У нас не так уж много на Кофлина, да?

Жальбер смотрит на Мейн-стрит, на которой мало что происходит – это порядке вещей для Маниту.

– Будет, Элла. Можешь быть уверена. Если не считать всего остального, он действительно хочет признаться. Ты почти его дожала. Он колебался.

Дэвис не считает, что он колебался, но не озвучивает свои мысли. Жальбер в этом деле давно, и она доверяет его инстинктам больше, чем своим собственным.

– Меня продолжают беспокоить две вещи, – говорит она.

– Какие?

– Какое облегчение нарисовалось на его лице, когда ты сказал ему, что у нас есть ДНК преступника, и как он улыбнулся, когда я сказала, что у нас есть её отпечатки пальцев на приборной панели его машины. Он знал, что я лгу.

Жальбер проводит рукой по остаткам своих рыжевато-седых волос.

– Он знал, что ты блефуешь.

– Но с ДНК, это было так...

– Как?

– Так моментально. Как будто он думал, что снимет с себя все подозрения.

Он поворачивается к ней.

– Подумай о сне, Элла. Ты хоть на секунду поверила в него?

Она отвечает без колебаний.

– Нет. Он солгал. Никакого сна не было.

Он кивает.

– Придерживайся этой линии, и всё будет хорошо.

24

У Жальбера есть пятикомнатное холостяцкое ранчо в Лоуренсе, чуть ли не на расстоянии вытянутой руки от главного офиса в Канзас-Сити, но он не вернется туда, пока Кофлин не будет арестован, обвинен и предан суду. Его квадратный двухкомнатный номер в Лайонсе находится близко и к Маниту, и к Грейт-Бенду. Ну, по канзасским меркам это близко. Штат большой, тринадцатый по величине. Жальбер любит запоминать подобные вещи.

В субботний вечер он стоит у окна, наблюдая, как сгущаются сумерки, и размышляет об утреннем допросе Кофлина. Элла отлично справилась со своей работой, Жальбер не смог бы лучше, но это всё равно не удовлетворило его. Он не ожидал, что Кофлин заявится со своим адвокатом, он ожидал признания вины.

"В следующий раз, – думает он. – "Нужно просто продолжать давить".

Он хорош в этом, но сегодня вечером ему не на что и не на кого давить. Делать совершенно нечего. Телевизор он не смотрит, а стулья пересчитывал уже дважды. Он купил пару "Хот-Покетс" в магазине через дорогу и разогрел их в микроволновке. Три минуты, 180 секунд, сумма чисел от 1 до 18 включительно, но остаётся еще 9. Жальбер не любит оставшиеся числа, но иногда с ними приходится мириться. "Хот-Покетс" не особенно вкусны, и хотя у Жальбера есть счет для расходов, он даже не думает заказывать еду себе в номер. Какой в этом смысл? Еда – это просто топливо для тела.

Он никогда не был женат, у него нет друзей (ему нравится Дэвис, но она всегда будет оставаться его коллегой), нет домашних животных. В детстве у него был волнистый попугайчик, но тот давно приказал долго жить. У него нет пороков, если не считать мастурбацию, которой он занимается раз в неделю. Проблема с Кофлином не дает ему покоя. Он как муха, которая постоянно ускользает от свернутой газеты.

Жальбер решает лечь спать. Он поднимется в четыре утра, но это нормально. Ему нравятся ранние часы, и, возможно, он проснется с большей ясностью, как решить проблему под названием Кофлин. Он медленно раздевается, считая до 11 каждый раз, когда снимает тот или иной предмет одежды. Два ботинка, два носка, брюки, трусы, рубашка, майка. Итого 88. Плохое число – его любят неофашисты[32]32
  88 – числовой акроним клича «Heil Hitler!», "8" – позиция буквы "H" в латинском алфавите.


[Закрыть]. Он достает из-под кровати чемодан, вынимает спортивные шорты, в которых спит, и надевает их. Это доводит число до 99. Он садится на стул у стола, чтобы добавить единицу, и получается сто. Хорошее число, на которое можно положиться. Идет в ванную. Там нет весов. Завтра он попросит принести их. Чистит зубы, считая движения от 17 до 0. Затем мочится, моет руки и становится на колени у изножья кровати. Он просит Бога помочь ему добиться справедливости для бедной мисс Ивонн. Затем ложится в темноте, сложив руки на узкой груди, в ожидании сна.

"У нас мало на него", – сказала Элла и была права. Они знают, что преступление совершил он, но пикап чист, трейлер чист, и он явился с адвокатом. Не очень хорошим, но адвокат есть адвокат. Телефон может им что-то дать, но глядя на то, как уверенно Кофлин его передал...

– Но не сразу, – замечает Жальбер. – Он взял время на раздумья, так же? Прикинул, безопасно ли это.

Но зачем ему адвокат? Может, Кофлин не хочет признаваться, пока не получит свои пятнадцать минут славы ясновидящего, которому привиделось, где закопано тело? Он хочет публичности?

– Ты хочешь славы – ты её получишь, – произносит Жальбер и вскоре после этого погружается в объятия Морфея.

25

Для Дэнни неделя с четвертым июля[33]33
   4 июля в США отмечается День независимости.


[Закрыть] оказалась адовой.

В понедельник Пэт Грейди не появляется на работе. Дэнни спрашивает Джесси, не заболел ли Пэт.

– Без понятия, – отвечает Джесси. – Я с ним здесь только работаю, а так мы не общаемся. Может, он подумал, что раз завтра 4-е, то и сегодня выходной.

Это не удивляет Дэнни. Джесси Джексон – это молодой человек, который движется к своей цели. Пэт Грейди – молодой человек, который блуждает без цели. Разве что его целью станут бары Маниту, когда ему исполнится достаточно лет для алкоголя. Их здесь немало. В своё время Дэнни посетил их все.

Пэт заявляется к десяти, начинает рассказывать историю о том, как ему пришлось помогать отцу, и Дэнни объявляет ему, что он уволен.

Пэт смотрит на него, шокированный и потрясенный.

– Вы не посмеете!

Дэнни говорит:

– Я только что посмел.

Пэт смотрит на него недоверчиво, щеки краснеют, прыщи на лбу воспаляются. Затем он направляется к двери. Дойдя до неё, он оборачивается и кричит:

– Да пошел ты!

– Взаимно, – отвечает Дэнни.

Пэт громко хлопает дверью. Дэнни поворачивается и видит Джесси у дверей в спортзал, тот катит ведро со шваброй. На мгновение он останавливается, чтобы показать Дэнни большой палец вверх, вызывая у него улыбку. Пэт выезжает с парковки, двигатель его старенького измученного "Мустанга" ревёт. Он оставляет сорок футов резины. "Это не пойдет на пользу твоим шинам", – думает Дэнни. Но, по крайней мере, Пэт Грейди больше не является для него обузой.

Когда вечером он возвращается домой (его подвозит Джесси), то видит у трейлера свой пикап. По всей кабине размазаны следы от порошка для снятия отпечатков пальцев, и ощущается запах, похожий на эфир, вероятно, от вещества, которое используют для поиска пятен крови. Ключи лежат в подстаканнике, а телефон – на пассажирском сиденье.

Во вторник – славное 4 июля – Дэнни отсыпается. Во время позднего завтрака он вспоминает, что забрал ключи от машины, но оставил телефон в ней. Он идёт за ним, в основном, чтобы посмотреть, не пришло ли сообщение от Марджи, возможно, открытки с фейерверками. От неё нет ни поздравлений с праздником, ни электронных писем, зато есть голосовое сообщение от его адвоката с просьбой перезвонить. Дэнни догадывается, о чем идет речь. Он поздравляет Болла с праздником. Болл отвечает взаимностью.