Текст книги "Дом Цепей (ЛП)"

Автор книги: Стивен Эриксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

– Свет! – внезапно крикнул Торвальд. – Видел свет! Там!

Все обернулись.

– Ничего не вижу, – буркнул Силгар.

– Я видел, – настаивал Торвальд. – Слабый. Уже пропал. Но я видел…

– Наверное, игра воображения. Будь у меня силы открыть садок…

– Я знаю, что видел свет.

– Веди нас, Торвальд Ном, – сказал Карса.

– Может, это неверное направление! – зашипел Силгар. – Безопаснее подождать…

– Так жди, – бросил ему Карса.

– У меня есть пресная вода, а у вас…

– Хороший довод. Придется тебя убить, как я и обещал. Вода нам может понадобиться. А тебе нет – мертвому.

– Теблорская логика, – заметил Торвальд, – просто чудесна.

– Ну ладно, я плыву за вами.

Дарудж медленно поплыл, толкая перед собой обломок весла. Дамиск держался за дерево одной рукой, забавно дергая ногами, так что напоминал Карсе лягушку. Теблор плыл за ними, держа Борруга. Голова бесчувственного низменника покоилась на его правом плече, колени стучали о бедро.

Неподалеку бил ногами Силгар. Карса догадывался, что в бочке пресной воды гораздо меньше, чем хвастался рабовладелец – она вполне могла выдержать их всех.

Теблору не хотелось пить. Он вообще не особенно устал. Похоже, его выносливость далеко превосходит способности низменников. С каждым взмахом рук его плечи и торс показывались над водой. Тело Борруга практически не мешало ему, только колени человека не давали мощно работать ногами.

Он вдруг сообразил, что с коленями что-то не так. Остановился, протянул руку…

Обе ноги оторваны как раз под коленными чашечками; вода вокруг них слишком теплая.

– Что такое? – спросил обернувшийся Торвальд.

– Как думаешь, здесь тоже есть сомы?

– Вряд ли. Там была речная вода.

– Отлично. – Карса снова поплыл.

Увиденный Торваоьдом свет так и не показался снова. Они плыли и плыли в почти полной тьме, в совершенно недвижной воде.

– Какая глупость, – заявил вскоре Силгар. – Мы утомились, но без всякого смысла…

Торвальд возвысил голос: – Карса, почему ты спросил насчет сомов?

Нечто тяжелое, покрытое грубой кожей прыгнуло на спину Теблора, заставив его погрузиться в воду. Руки Борруга оторвались от шеи, пропали в темноте. Опустившись почти на высоту взрослого воина, Карса перевернулся. Одна из ног столкнулась с твердым, неподатливым телом. Толчок помог ему вынырнуть на поверхность.

Когда он показался над водой – меч уже был в руке – то увидел рядом огромную серую рыбу. Ее зубастые челюсти смыкались над остатками Борруга – над ободранной головой, плечами, слабо дергающимися руками… Большая голова дернулась туда и сюда; глаза размером с тарелку светились, словно внутри горел огонь.

За спиной Карсы закричали. Он повернул голову. Силгар и Дамиск бешено били по воде руками, стараясь спастись. Торвальд лег на спину и греб только ногами, не производя шума. Его лицо тоже исказил страх.

Карса снова глядел на рыбину. Казалось, ей трудно проглотить Борруга. Да, одна из рук застряла поперек пасти. Рыба встала почти вертикально, замотала головой.

Зарычав, Карса поплыл к ней.

Рука Борруга наконец поддалась; когда подоспел Теблор, труп исчез в пасти. Глубоко вдохнув и решительно забив ногами, Карса тоже наполовину поднялся над водой, взмахнув роняющим брызги мечом, ударив по челюстям.

Теплая кровь оросила его запястья.

Рыба, казалось, отпрыгнула назад.

Карса бросился за ней, обхватив ногами в области плавников. Рыба дернулась, но не смогла высвободиться из крепкого захвата.

Теблор перевернул меч, глубоко вонзая в брюхо.

Вода вдруг наполнилась кровью и желчью. Тело рыбины обмякло, потянуло Карсу под воду. Он вытащил меч из раны и, погружаясь, засунул туда руку. Ухватился за бедро Борруга – комок израненной плоти – и зацепил кость.

Касра тянул низменника, облитого жгучей белесой слизью, пока не вытащил его на поверхность воды.

Торвальд что-то кричал. Обернувшись, Теблор увидел, что дарудж стоит в воде по пояс, машет руками. За ним Силгар и Дамиск выбирались на отлогий берег.

Таща за собой Борруга, Карса двинулся к ним. Дюжина гребков – и ноги ударились о песчаное дно. Он встал, поднял Борруга за ногу. Еще миг – и он оказался на пляже.

Люди уже плюхнулись на песок, тяжело дыша.

Бросив труп, Карса постоял, принюхиваясь к знойному, сухому воздуху. За полосой заваленного ракушками пляжа виднелись густые кустарники. Зуд и писк насекомых, тихий шелест – это кто-то мелкий крадется по сухим водорослям.

Торвальд подполз поближе. – Карса, этот тип мертв. Он был мертв, когда акула схватила его…

– Так это была акула. Малазанские моряки рассказывали об акулах…

– Карса, когда она кого-то глотает, ты за ним не идешь. Ему все равно конец.

– Он был под моим попечением, – рявкнул Карса. – Акула на него не имела прав, мертвого или живого.

Силгар стоял в нескольких шагах. Услышав слова Карсы, он визгливо засмеялся. – Из брюха акулы – на поживу чайкам и крабам! Нет сомнения, жалкий дух Борруга благодарен тебе, Теблор!

– Я доставил низменника, – отвечал Карса, – и возвращаю его под твое руководство, рабовладелец. Хочешь оставить его чайкам и крабам? Решать тебе. – Он снова поглядел на темное море, но не заметил и следа акулы.

– Мне никто не поверит, – пробормотал Торвальд.

– Не поверит чему, Торвальд Ном?

– Ох, я вообразил себя стариком, через годы и годы. Сижу в баре Язвы и рассказываю нашу историю. Я видел все своими глазами – и то не могу поверить. Ты был по пояс в воде и все же выхватил меч. Похоже, иметь четыре легких – это здорово. И все же… – Он покачал головой.

Карса пожал плечами: – Сомы были хуже. Ненавижу сомов.

– Предлагаю, – крикнул Силгар, – немного поспать. На заре мы узнаем все, что можно узнать о местности. А пока возблагодарим Маэла за то, что живы.

– Извини, – ответил Торвальд, – но я лучше возблагодарю упрямого воина – Теблора, чем какого-то морского бога.

– Тогда ты выбрал ложную веру, – пробурчал, отворачиваясь, рабовладелец.

Торвальд осторожно встал. – Карса, – пробормотал он, – тебе следует знать, что избранным зверем Маэла является акула. Не сомневаюсь в одном: Силгар молился воистину жарко, когда ты был в море.

– Не важно, – отмахнулся Карса. Он глубоко вздохнул пахнущий джунглями воздух, медленно выдохнул. – Я на суше, я свободен, и я пойду вдоль берега, чтобы насладиться новой страной.

– Тогда я с тобой. Я верю, что увиденный свет был справ отсюда, чуть выше берега. Давай исследуем.

– Как скажешь, Торвальд Ном.

Они пошли по берегу.

– Карса, у Дамиска и Силгара не двоих ни одного кусочка чести. В отличие от меня. Маленький кусочек, но он все же есть. Поэтому спасибо тебе.

– Мы спасали жизни друг друга, Торвальд Ном, и я рад называть тебя другом и думать о тебе как о воине. Не теблорском воине, конечно, но все-таки…

Дарудж надолго замолк. Они давно потеряли из вида Дамиска с Силгаром. Берег стал более обрывистым; обглоданные волнами бледные камни покрылись корнями более высоко расположенных зарослей. Разрыв в тучах послал вниз звездный свет, отразившийся от почти неподвижной воды, что была по левую руку. Песок уступил место гладкому, но волнистому камню.

Торвальд коснулся руки Карсы, указав вверх по склону. – Там, – шепнул он.

Теблор тихо хмыкнул. Приземистая грубая башня торчала из путаницы кустов. Над квадратом стен нависала плоская крыша, а сами стены нависали над искореженными черными валунами. В верхней части виднелось треугольное окошко; из-за тусклой слюды сочился желтоватый свет.

Вниз вела узкая тропка. В пяти шагах лежали остатки рыбачьей лодки – торчащие шпангоуты обмотали водоросли, запятнал птичий помет.

– Нанесем визит? – предложил Торвальд.

– Да. – Карса пошел по тропе.

Дарудж торопливо пробежал вперед. – В этот раз никаких трофеев. Ладно?

Дернув плечом, Теблор отозвался: – Зависит от того, как нас примут.

– Чужаки на пустынном берегу, один из них – гигант с мечом в рост человека. В разгар ночи. Стучит в двери. Если нас примут с распростертыми объятиями, Карса, это будет чудо. Что еще хуже, вряд ли мы знаем местный язык…

– Слишком много болтаешь, – оборвал его Теблор.

Они оказались у подножия башни. Со стороны моря входа не было. Торпа вилась вокруг здания – хорошо набитая тропа, покрытая известняковой крошкой. Вокруг лежали груды каменных плит. Казалось, некоторые были притащены издалека. Виднелись следы резца, какие-то знаки. Сама башня оказалась сложенной из того же материала, странный извилистый рисунок которого оставался непонятным, пока гости не подошли ближе.

Дарудж провел рукой по угловому камню. – Башня сплошь из окаменелостей, – пробормотал он.

– Что такое окаменелости? – Карса разглядывал странные формы, торчавшие из камня.

– Древние жизни, обращенные в камень. Думаю, у ученых наготове объяснение того, как такое возможно. Увы, но мое образование было нерегулярным и… гмм… я плохо его воспринял. Гляди вот это – какая-то громадная ракушка. А там что-то вроде позвонка змеи или…

– Всего лишь резьба, – заявил Карса.

Грубый рокочущий смех заставил его повернуться. Стоявший на повороте тропы, шагах в десяти от них, мужчина был здоровяком по меркам низменников; кожа его была столь темной, что казалась черной. На нем не было рубахи – только ржавая тяжелая кольчуга без рукавов, надетая на голое тело. Мышцы толстые, лишенные жирка – руки, плечи и торс казались скрученными из канатов. Чресла его закрывала повязка из какой-то некрашеной такни. Голову увенчивала шляпа или рваный колпак, но Карса сумел различить густую, почти седую бороду, закрывавшую половину лица.

У человека не было оружия, даже ножа. Зубы блеснули в улыбке. – Крики со стороны моря, а вот теперь двое болтают на дару в моем дворе. – Он чуть склонил голову к плечу, оценивая Карсу. – Вначале подумал, что ты Фенн, но ты ведь не Фенн?

– Я Теблор…

– Теблор! Ну, парень, ты проделал долгий путь от дома, так?

– Торвальд выступил вперед: – Сэр, ваш дару впечатляет. Кажется, я заметил малазанский акцент. Более того, судя по цвету кожи, вы напан. Значит, мы на Квон Тали?

– А ты не знаешь?

– Увы, сэр. Боюсь, что не знаю.

Мужчина крякнул и повернулся спиной. – Резьба, ха! – Торвальд глянул на Карсу, пожал плечами и пошел за хозяином.

Карса двинулся следом.

Дверь обнаружилась на стороне, обращенной к суше. Тропа перед входом раздваивалась: одна ветка шла в башню, вторая уходила вдоль берега. Дальше смутно виднелись темные деревья. Мужчина толчком отворил дверь и поднырнул под притолоку. Торвальд и Карса против своей воли замерли на развилке, уставившись на громадный каменный череп, служивший навесом над дверью. Он был длиннее Теблора, он покрывал всю ширину стены. Ряды похожих на кинжалы зубов устыдили бы равнинного медведя.

Хозяин выглянул: – Впечатляюще, да? Я собрал почти все тело ублюдка. Должен был догадаться, что он будет больше, чем…

– Слишком много болтаешь, – буркнул Карса. – Мужчина тратит время на всякую чепуху. Когда я решу, что голоден, возьму всё сам.

Хотя Теблор был готов к гневной реакции хранителя башни, хотя рука его была поблизости от кровавого меча – он не сумел избежать удара размытого от скорости кулака, коснувшегося нижних ребер справа. Затрещали кости. Воздух словно взорвался в легких Карсы; он зашатался и начал оседать; волна темной боли залила весь мир.

Никогда его так сильно не били, за всю жизнь. Даже Байрот Гилд не сумел бы отвесить такого тычка. Теряя сознание, Теблор успел послать Хранителю взгляд, полный неподдельного удивления и восхищения. Потом он упал.

* * *

Когда он очнулся, сквозь распахнутую дверь лились солнечные лучи. Он понял, что лежит на каменных обломках. Воздух был полон спускающейся сверху пыли. Застонав от боли в сломанных ребрах, Карса медленно сел. Откуда-то с потолка доносились голоса.

Кровомеч все еще висел у бедра. Теблор оперся на костяную ногу ящера, встал. Поглядев вверх, увидел Торвальда и Хранителя, качавшихся на балке прямо под потолком, который они успели частично разобрать. Дарудж бросил взгляд вниз. – Карса! Я бы пригласил тебя к нам, но боюсь, что леса не выдержат. Но мы и так многое успели…

Хранитель прервал его: – Леса выдержат. Я затащил на них весь позвоночник, а в нем весу больше, чем в одном Теблоре. Давай лезь сюда, парень. Мы приступим к стенам.

Карса потрогал имевший размеры человеческого кулака синяк, что украсил ему правое подреберье. Дышать было больно; он сомневался, что сможет влезть наверх, не говоря уже о работе. В то же время ему не хотелось показывать слабость – в особенности перед мускулистым напаном. Скривившись, он дотянулся до ближайшей перекладины.

Подъем был мучительным и ужасно медленным. Двое молча наблюдали за ним сверху. Когда Карса достиг помоста под потолком, сев рядом с Торвальдом и Хранителем, он весь взмок.

Хранитель откровенно пялился на него. – Возьми меня Худ, – пробормотал он. – Я удивлен, что ты вообще встал, Теблор. Знаю, ребра сломаны – черт! – Он неловко поднял обмотанную бинтами руку. – Я себе кости сломал. Видишь ли, такой уж у меня нрав. Вечная проблема. Не выношу оскорблений. Так что сиди – мы сами управимся.

Карса оскалился: – Я из племени Урид. Думаешь, шлепок низменника меня беспокоит? – Он выпрямил спину. Потолок был сделан из единой известняковой плиты – его снятие потребовало работы молотком; затем, когда соединения были зачищены, плиту просто столкнули через край, и сейчас она лежала у подножия грудой обломков. Раствор между щелями больших каменных блоков был выдолблен до уровня помоста.

Карса уперся плечом в стену, поднажал… Люди успели ухватиться за ремень кровавого меча, когда Теблор полетел вслед за огромной секцией стены. Сотрясение заставило башню задрожать. Казалось, что вес Карсы утащит вниз всех троих – но Хранитель уперся ногой в столб, застонав, когда ремень врезался в руку. Еще миг они качались на краю; затем напан медленно согнул руку, затащив Теблора на платформу.

Карса не мог помочь ему – когда он надавил на стену, то чуть не потерял сознание. В голове ревела боль. Он медленно опускался на колени.

Задыхающийся Торвальд отпустил ремень и шлепнулся на подгнившие доски.

Хранитель засмеялся. – Ну, это было легко. Отлично. Оба заработали завтрак.

Торвальд кашлянул и сказал Карсе: – Если тебе интересно, я сходил утром на пляж и поискал Силгара и Дамиска. Однако они покинули прежнее место. Не думаю, что рабовладелец рассчитывал идти с нами – он боялся за свою жизнь. Карса, признай, что страх его не был беспочвенным. Я прошел по следам до дороги. Они пошли на запад, а значит, Силгар лучше знал местность, чем рассказывал нам. Пятнадцать дней до Эрлитана, большого порта. Если бы они пошли на восток, брели бы до ближайшего города месяц или еще дольше.

– Слишком много болтаешь, – буркнул Карса.

– Да, – согласился Хранитель, – болтает. У вас было удивительное путешествие – я уже узнал больше, чем хотел узнать. Но не беспокойся, Теблор. Я поверил наполовину. Убить акулу… ну, здешние акулы такие большие, что не боятся даже дхенраби. Всех, что поменьше, сожрали. Я тут недавно видел у берега рыбину вдвое длиннее тебя. Разрубить голову одним ударом? Деревянным мечом? В воде? А что насчет другой – сома, способного проглотить человека целиком? Ха, вот так шутка!

Торвальд уставился на напана: – Чистая правда. Как и затопленный мир, и корабль с безголовыми Тисте Анди на веслах!

– Ну, в это я верю, Торвальд. Но акула и сом? За дурака меня держишь? Ладно, слезайте, будем готовить завтрак. Обвяжись-ка веревкой, Теблор, а то вдруг решишь заснуть на полпути? Мы пойдем следом.

* * *

Рыба, которую Хранитель бросил в суп из крахмалистых клубней, была сухой и сильно соленой. Закончив работать черпаком, Карса ощутил жажду. Хранитель послал их к роднику около башни, и они жадно пили чистую воду.

Дарудж ополоснул лицо и сел, прислонившись к упавшей пальме. – Я тут думаю, друг, – начал он.

– Лучше бы ты побольше думал, поменьше болтал, Торвальд Ном.

– Родовое проклятие. Мой отец еще хуже. Странно, но в других линиях Дома Ном наблюдается противоположное – из них и пытками слова не вытянешь. У меня есть кузен, ассасин…

– Я надеялся, ты будешь думать.

– Ох, ладно. О чем я? Эрлитан. Нам надо туда.

– Зачем? Я не нашел в городах ничего хорошего, когда мы ехали по Генабакису. Они воняют, в них орут, низменники бегают словно мыши по утесам.

– Это порт, Карса. Малазанский порт. Значит, отсюда ходят корабли до Генабакиса. Не пора ли по домам, дружище? Проезд можно отработать. Я готов упасть в объятия семьи – давно потерянный сын вернулся умудренным, почти преображенным. Что до тебя… думаю, племя будет, гм… в восторге, принимая тебя. Ты обрел знание, а оно им отчаянно нужно, ибо случившееся с сюнидами грозит и уридам.

Карса на миг нахмурился, потом отвернулся. – Я действительно вернусь к своему народу. Однажды. Но Уругал все еще направляет мои стопы – я чувствую его. Тайны имеют силу, пока остаются тайнами. Слова Байрота, к которым я так мало прислушивался. Но теперь все изменилось. Я изменился, Торвальд Ном. Недоверие укоренилось в душе, и когда я нахожу в собственном уме каменное лицо Уругала, когда чувствую, как моя воля сражается с его волей – я ощущаю свою слабость. Власть Уругала скрыта в том, чего я не знаю, в тайнах – тайнах, которые бог прячет от поклонника. И я прекращаю войну. Уругал ведет, я следую, ибо наше путешествие было странствием за истиной.

Торвальд смотрел на Теблора, прикрыв глаза. – Тебе может не понравиться найденное, Карса.

– Подозреваю, что ты прав.

Дарудж еще мгновение смотрел на него – а потом вскочил на ноги и стряхнул песок с рваной куртки. – Хранитель намекает, что рядом с тобой небезопасно. Говорит, что ты будто бы тащишь за собой тысячу незримых цепей, и то, что находится на других концах, полно яда.

Карсе показалось, что кровь обернулась льдом в его венах.

Торвальд, похоже, заметил, что его настроение изменилось, потому что поднял обе руки: – Погоди! Он сказал это случайно. Чепуха, друг. Он просто советовал быть осторожным в твоей компании. Как будто я сам не понимаю. Ты похож на магнитный камень самого Худа – привлекаешь врагов. Я советую тебе не драться с этим человеком. Фунт за фунт – он самый сильный тип, какого я встречал, он сильнее даже тебя. К тому же тебе нужно обрести былую силу, у тебя шесть ребер сломано…

– Хвати слов, Торвальд Ном. Я не хочу нападать на Хранителя. Его видение меня тревожит – вот и всё. Ибо я видел то же, в своих снах. Теперь понимаешь, почему мне нужно выяснить истину?

– Отлично. – Торвальд опустил руки и вздохнул: – И все же советую Эрлитан. Нам нужна одежда и…

– Хранитель сказал правду, что рядом со мной опасно, Торвальд Ном. И опасность все больше. Я пойду с тобой в Эрлитан. Потом погляжу, найдешь ли ты корабль, чтобы вернуться к семье. Тогда наши пути разделятся. Но чувство дружбы останется со мной.

Дарудж расцвел улыбкой: – Решено, значит. Эрлитан. Идем в башню, чтобы воздать должное Хранителю и его гостеприимству.

Они возвращались по своим следам. – Уверяю тебя, – говорил Торвальд, – что тоже сохраню чувство дружбы. Хотя никто мне не поверит.

– Почему бы?

– Я не умею заводить друзей. Знакомых, подручных, все такое – это легко. У меня широкий рот…

– И возможные друзья разбегаются. Да, понимаю. В точности.

– Теперь и я понял: ты намерен швырнуть меня на первое же судно, чтобы избавиться!

– Уж точно, – сказал Карса.

– Вся моя жизнь – сплошные неудачи. Кто бы стал сомневаться…

Они увидели вдалеке башню. Карса поморщился и сказал: – Понимать твои слова все еще трудно…

– Весь этот разговор о дружбе должен был тебя смутить. Ты правильно сделал, что сменил тему.

– Нет, я хотел ответить так. На корабле, когда я висел в цепях у мачты, ты был единственной моей опорой в мире. Без тебя и бесконечной твоей болтовни, Торвальд Ном, обманное безумие стало бы истинным. Я был воеводой Теблоров. Я был нужен, но я сам этого не понимал. Я нашел последователей, а не друзей, и только теперь понял, в чем разница. Она велика. Отныне я знаю, что такое сожаления. Байрот Гилд. Делюм Торд. Даже ратиды, которых я жестоко проредил. Когда я вернусь назад, в страну Теблоров, придется латать старые раны. Так что, когда ты решил вернуться к семье, мое сердце возрадовалось.

Хранитель сидел на трехногом табурете около входа. Около его ног виднелся большой заплечный мешок и две блестящие от росы выдолбленные тыквы. В здоровой руке был мешочек, который он бросил подошедшему Торвальду.

Мешочек звякнул, оказавшись в ладони даруджа. Он спросил: – Что…

– По большей части серебряные джакаты. Еще несколько местных монет, но таких ценных, что не советую показывать. Эрлитанские карманники стали легендой.

– Хранитель!

Напан поднял руку: – Слушай, парень. Когда человек устраивает собственную смерть, он составляет план. Жить в неизвестности не так просто, как ты можешь подумать. За день до трагического утопления я опустошил половину сокровищницы Арена. Попробуйте меня убить и отыскать клад, хотя это бесполезно. А лучше поблагодарите и убирайтесь восвояси.

– Однажды, – сказал Карса, – я вернусь и отплачу тебе.

– За деньги или за сломанные ребра?

Теблор молча усмехнулся.

Хранитель захохотал, встал и нырнул под притолоку. Они слышали, как он карабкается по лесам.

Торвальд взял мешок, натянул лямки на плечи, передал тыкву Карсе.

Они вернулись на дорогу.