Текст книги "Лиорн (ЛП)"

Автор книги: Стивен Браст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Я изменил воображаемый стул, просто потому что захотелось, сделав его поудобнее. Вирра это заметила, судя по довольному виду, и спросила:

– Итак, мой любимец, в чем дело?

– «Мой любимец»? «Милый мальчик»? «Дорогой мой»? Вы как – то в последнее время употребляете очень уж странные обращения, и я от такого нервничаю, наверное, в этом и причина, да?

– Просто я очень к тебе привязана.

– Ха. Для меня это вряд ли к добру.

Она хихикнула.

– Может, и так. Но ты молился мне не просто так. Какова же причина?

Я сразу возненавидел формулировку «молился мне», но… это ведь я и делал.

– Когда мы говорили в прошлый раз, вы на меня вывалили целую кучу всего насчет судьбы, Цикла, создания Великого моря, такое вот. С подобными вещами слабый разум выходца с Востока разбираться не заточен. Я…

– Ты так говоришь, словно это шутка, – проговорила она. – Это не шутки. – Тут позади нее появился стул – самый обычный стул, такой же, как для себя сотворил я, и она опустилась на него. – Но продолжай.

– Я хочу знать, что все это значит.

– Ты хочешь знать, что это значит, – повторила богиня. – Во – первых, я тоже хочу. Во – вторых, зачем это тебе?

– Затем, что я во все это вовлечен.

– Ты был вовлечен в это. Много эпох назад. Так давно, что даже для меня это давно, и то был ты лишь в метафорическом смысле.

Я кратко выругался.

– Именно меня Девера привела в то логово валлисты[20]20
  См. «Валлиста»


[Закрыть], именно я знаю то, о чем не положено знать выходцу с Востока, видел то, чего не положено видеть выходцам с Востока, и могу делать то, что не должно быть доступно выходцам с Востока. Я – который я. Тот, кто на самом деле не здесь, но все равно здесь.

Губы ее чуть искривились.

– Я надеялась, что ты не сложишь всю эту мозаику.

– Да, я тоже много на что надеялся. Например, что Левая Рука Джарегов не захочет меня прикончить.

Она нахмурилась.

– А они хотят тебя прикончить?

– Ага.

– И давно?

– Пару дней как.

Вирра чуть поерзала на воображаемом стуле.

– Почему?

– Там просто деловые вопросы. Хотя и личное тоже.

– Подробнее, пожалуйста. – Таким голосом «пожалуйста» не говорят.

– Я купил Дом Джарега, предложив им невероятно хитрую сделку, способ подслушивать псионическое общение, а потом и способ продавать услуги по защите от подобного[21]21
  См. «Ястреб»


[Закрыть].

Она уставилась на меня.

– Как?

– Это сложно.

– Ты придумал такое?

– Ага. Ну, я придумал идею, с тонкостями мне помогли.

– Я… так, Талтош Владимир. Ты меня впечатлил. Но продолжай.

– И еще я устроил, что если они меня предадут, вся Империя обрушится на них как лавина.

– Я еще более впечатлена, малыш.

– Вот чего я не учел, так это если Левая Рука меня ликвидирует, они получат в свои руки весь процесс, а заодно обезглавят Дом Джарега, в смысле, Правую Руку. И теперь в их интересах, чтобы я оказался покойником.

А учитывая, как Каола ко мне относится…

Она запрокинула голову и расхохоталась. Я терпеливо ждал. По мне, так вовсе не смешно.

Когда Вирра наконец перестала смеяться, она проговорила:

– Ах, Влад, Влад, Влад… Что же ты сам с собой творишь.

– Прошу прощения, – сказал я, – если они вмешиваются в то, что хотели сотворить со мной вы. Вот кстати.

Она кивнула, все еще посмеиваясь.

– Да, пожалуй, ты заслужил кое – какие ответы. Спрашивай.

– Прежде вы говорили всякими загадками, мол, что – то такое началось с созданием Великого Моря Хаоса, и…

– Нет, началось это до того.

– Да, верно. Это началось, когда дженойны решили использовать весь мир, чтобы, ну, не знаю, проверить то, что им было любопытно?

– Насколько мы способны понять их мотивы, да. По крайней мере, таково мое мнение. В том, что касается дженойнов, я могу и ошибаться.

– Но потом вы вырвались из – под их власти, не сомневаюсь, учинив кровавый погром, и в процессе сотворив Море Хаоса.

– Кровавый погром, – мечтательно повторила она, – не думаю, что ты вообще понимаешь, о чем… ладно, неважно. Продолжай.

– И в нашем разговоре на следующий день, когда я был в западне в доме, которого не было[22]22
  См. «Валлиста»


[Закрыть]… нет, я имею в виду тот, что был еще раньше, пока я все еще оставался в той западне…

– Стоп. Объясни получше. Я помню, что говорила с тобой, пока ты был заперт в том доме, но что ты имеешь в виду насчет «еще раньше»?

– О, прошу прощения. Да, для вас это было очень сильно раньше; где – то на тысячелетия раньше. Просто я тогда был у фонтана на Дорогах, и…

– Так ты помнишь наш разговор.

– Вы его помните?

– Некоторые вещи, малыш Доливар, я заставляю себя помнить, ибо знаю, что они окажутся важны.

– Э, ну да.

– Да. Я отвечу на кое – какие вопросы еще до того, как ты их задашь.

Для меня было… и есть… да будь он проклят, этот нынешний твой язык.

Для меня было, есть и будет недостаточно вырваться из – под власти дженойнов. Я также желала, желаю и буду желать уничтожить их работу. Тому есть три очень важные причины. Первая: я надеюсь и верю, что если их эксперимент будет бесповоротно уничтожен, у них более не останется причин пересекаться с нами. Вторая: я их ненавижу и хочу, чтобы потраченное время их и усилия пропали даром. Третья, и наименее важная: то, что они сделали – столь коренное зло, что в сравнении с этим все самое худшее, что за весь период своего существования сотворила я, можно назвать разве что слегка нехорошим. Понимаешь меня, милый мальчик?

– Скажем так, пока да.

– Вообрази себе циклы внутри циклов… нет, наверное, это не лучший вариант. Скорее цепочки событий внутри цепочек. Смотри сюда. Начало будет, когда дженойны начали свой эксперимент. Потом мои сестры, я и другие восстали и сбежали от них, породив Великое Море Хаоса и запустив вторую цепочку. Третья – это когда устроили Чертоги Правосудия, как ты их называешь, место, откуда мы могли достичь этого мира, не пребывая в нем… не будучи его частью? Не сливаясь с ним. Четвертой стало мое введение способности… ты скажешь «создавать», хотя это не совсем правильно, в общем, создавать хаос как часть наследия некоторых представителей Дома, а вернее, племени Дракона. Пятым было создание дженойнами Цикла как часть их эксперимента, в каковое я также вмешалась, обеспечив там элемент непредсказуемости.

– Это вы имеете в виду меня?

– Джарегов в целом, и да, в те прадавние времена именно тебя я выбрала для этой задачи.

– Я думал, меня выбрала Девера.

– Признаю свою ошибку. В общем, Барлан, мои сестры и кое – кто еще запустили все эти цепочки – и стали ждать. Катастрофа Адрона, падение Империи, катаклизм в конце семнадцатого Великого Цикла – все это стало точкой завершения последней цепочки, создания Цикла. Понимаешь, милый? Ты начинаешь понимать весь масштаб всего этого? То, что было запущено еще до образования Империи, до сотворения самого Цикла, отработало до самого конца.

– Вы имеете в виду, что Цикла больше нет и все кончено?

– Не так все просто, но ты начинаешь понимать. Слушай дальше, дитя мое.

Эти ее маленькие нежности уже приелись и теперь решительно испытывали мои невеликие способности к самоконтролю, но я лишь кивнул:

– Ладно.

– Следующая цепочка – латентная способность линии э'Киерона из Дома Дракона, и она также завершилась в то же самое время, то есть когда Адрон воспользовался ей, чтобы разрушить город Драгаэру – и, хотя ни он, ни я тогда этого не поняли, сам Цикл.

– Так, а что со следующей цепочкой?

– Создание Чертогов Правосудия, каковые, и снова – таки я в то время этого не осознала, выполнили свою миссию, когда сохранили Державу и позволили Зерике забрать ее и вернуться, создавая впечатление восстановленного Цикла. Вторая же цепочка, наш побег и сотворение Великого Моря, достигла завершения в той битве, где ты, любимый, уничтожил дженойна и создал то самое оружие, которое столь вежливо висит сейчас у тебя при бедре – и которое изначально задумано, чтобы завершить существование, в общем, меня. – И мило улыбнулась, сообщив это.

– Вы так невероятно спокойны на этот счет, – заметил я.

– Оружие создано, но использовано пока не было.

– А будет?

– Это уже тебе решать.

– Так почему же вы его у меня не заберете?

– А ты позволишь?

– А я смогу вас остановить?

– Я предпочла бы не проверять.

– А, – проговорил я, – что ж, понимаю.

Она усмехнулась.

– Да, что – то мы совсем на мрачные темы перешли.

– Точно, а до того у нас была светлая и веселая беседа о конце мироздания.

– Исключительно о конце того мироздания, которое ты знаешь.

– А, ну тогда ничего страшного.

– Теперь ты начинаешь понимать, Талтош Владимир, тот событийный ряд, в котором принимаешь участие?

– Нет, конечно. Все это для меня слишком громадное, чтобы понять. И все это случилось, потому что Девере в те небывало давние дни вроде как понравилась моя физиономия?

– Насчет физиономии не уверен. Ей нужно было твое племя, а ты на роль вождя годился не хуже прочих.

Мы с минуту молчали, затем я проговорил:

– Богиня, вы говорите, что все это не было четким планом, что все это вроде как просто случилось. Как – то слабо верится.

Она кивнула.

– Планом это не было, но и «просто случилось» не совсем правда. Я знала о Цикле, о запущенном дженойнами эксперименте с застоем, и я хотела его остановить, поэтому принялась сыпать песок в их колесики сразу в нескольких смыслах, и запустила кое – какие процессы, которые, как я надеялась, вмешаются в их схемы, и посеяла некоторые семена, из которых, я полагала, вырастет нечто полезное. Заверяю тебя, создание устройства, которое ты имеешь удовольствие именовать Леди Телдрой, ни в один мой план не входило.

– Тогда как же?..

– Полагаю, где – то в процессе дженойны убедили сариоли его создать, когда им стали ведомы мое существование и намерения, однако могу и ошибиться.

– То есть вы вроде как просто движетесь вперед, делаете что можете и помешиваете варево, надеясь на лучшее.

– В целом вполне точное определение, сердце мое.

– Рад слышать, что у нас есть что – то общее. Итак, что дальше?

– Как ты только что столь роскошно пояснил, понятия не имею.

Посмотрим, что будет; я соответственно буду действовать так, как только сумею. Ты, не сомневаюсь, сделаешь то же самое.

– Отлично.

– Не грусти, малыш Владимир. Наступают интересные времена, и ты окажешься в самом центре событий.

– И поэтому я должен быть счастлив?

– Ну разумеется. Не заставляй меня повторять то, что мы оба о тебе знаем, хотя ты и не желаешь этого признать.

Мой запас остроумных замечаний как – то вдруг иссяк.

Чуть погодя я промолвил:

– Надеюсь, богиня, вы понимаете, что я не хочу быть частью всего этого и не буду играть свою роль. Если предназначение желает, чтобы я спас мироздание, оно может трахнуть себя в любое место. Если судьба желает, чтобы я убил вас, помешав спасению мироздания, она может составить компанию предназначению.

– Полагаешь, ты сможешь этого добиться? В смысле остаться в стороне?

– Я знаю, что буду чертовски активно пытаться.

– О, как разочарующе. Я‑то думала, ты примешь вызов и станешь героем, спасающим мир.

– Нет, не думали.

– Да, не думала.

– А если я узнаю, что избран предназначением, я еще сильнее буду стараться этого избежать. Если кто – то или что – то устроит так, чтобы меня использовали, я буду делать все наоборот, просто из принципа. Понимаете?

– Ну конечно. Ты ведь похож на меня.

Что ответить на такое, я тоже не знал. И пока пытался придумать что – нибудь, она терпеливо ждала, по – моему, наслаждаясь ситуацией.

– А почему вас называют Богиней Демонов? – спросил я. – Разве это не, ну, взаимоисключающие термины?

– Именно так, и именно поэтому. Это все?

– Еще один вопрос, как раз насчет демонов…

– Да?

– Я демон. Что ж, отлично. Но я полагал, это значит, что я могу перемещаться между, ну, как вы их там зовете – различными мирами. Я могу ходить там, когда пожелаю.

– А куда ты хочешь попасть?

– Не знаю. Я не о том.

Она кивнула.

– Верно. Силы такие у тебя есть, но им нужна практика. И ты не можешь отправиться в место, о котором не знаешь.

– Как с телепортацией? Нужна привязка?

– Э… не совсем то, но кое – что общее есть. В качестве метафоры сойдет.

Я даже на мгновение возгордился, сумев задать Богине Демонов вопрос, на который ей пришлось сказать «э…», прежде чем ответить. Вряд ли я прежде слышал от нее такое вот «э…».

– Также, – продолжила она, – время от времени тебя могут посещать сны или видения.

– Об иных мирах?

– Или об этом. События, которые прямо или косвенно тебя затрагивают; ты можешь оказаться в голове у того, кого ты не знаешь, или наблюдать, как разворачивается все полотно событий. Обычно такое случается во сне, и тебе нужно научиться ощущать, когда это действительно видение. Хотя подобное может произойти и когда ты бодрствуешь.

– Да, – отозвался я, – помню, так случилось с Морроланом.

Она кивнула.

– Не знаю, что их порождает, но такое может случиться вновь – во внеурочное время.

– Вроде полезно.

– Не так полезно, как ты полагаешь. Видения, как правило, приходят уже сильно после того, как ключевое событие произошло, а еще они могут быть ложными.

– То есть верить нельзя, но и игнорировать не надо?

Она кивнула.

– Что ж, значит, очередная бесполезная способность вкупе со всей прочей чушью. Знаете, мне очень, вот просто очень не нравится сама идея, что кто – то может взять и призвать меня, заставить проявиться где – то там и заставить сделать то, чего он пожелает. Мне это настолько не нравится, что словами не выразить.

– Понимаю.

– С этим можно что – то сделать?

– Этот вопрос задает каждый демон с тех пор, как вообще существует этот род.

– Иными словами, нет?

– По крайней мере никто пока не преуспел. Но у тебя, возлюбленный мой, есть кое – что такое, чего, насколько я знаю, никогда не имел никакой другой демон.

– Да? И что… а.

Я опустил руку и коснулся воображаемой рукояти воображаемой Леди Телдры, что висела у меня на воображаемом поясе.

– Ну, – глубокомысленно проговорил я. – Э… – И снова захотелось выдать что – то остроумное, но на язык ничего такого не подворачивалось.

– Мы с тобой еще пообщаемся, дружок, – сказала она, и я внезапно вновь оказался в театре, там, где народ всегда знает, что положено сказать.

5. ДЕНЬ 1 АКТ 4 СЦЕНА 3

Актер:

 
Режиссер премногославный,
Я сто лет на этой сцене —
Но безмолвствую, как призрак,
Кем бы я в спектакле ни был,
Не дают сказать ни слова,
В хоре рот лишь открываю;
Дайте роль мне, умоляю!..
 

Актеры:

 
Режиссер Кераасак, он работает вовсю,
Хоть крестьянин, хоть солдат – может всякого сыграть,
Мастерству сполна обучен, дикция хорошая;
И сказать хотя бы строчку просто хочет он.
Хоть бы строчку!
Хоть бы строчку, хоть бы строчку,
Реплику для одиночки —
Роль отнюдь не главную,
Просто – со словами бы.
 

Актер 2 (как Кераасак):

 
Грустная история, очень ею тронут я.
 

Aктер 3:

 
Что ж, к продюсеру пойдем, и пускай решает он.
 

Актер:

 
О, продюсер благородный,
Я перезабыл все песни,
Но коль нужен виночерпий,
Мигом я щипцы достану[23]23
  Винные бутылки в Драгаэрской империи вскрывают не штопором, выкручивая из горлышка пробку, а специальными раскаленными щипцами, разогревая и затем аккуратно отламывая верхнюю часть горлышка.


[Закрыть].
Руки? Да, дрожат немножко,
Ну а в целом я в порядке…
Только б выпить для поправки!
 

Актер 4 (как Продюсер):

 
Режиссер Кераасак, парень выпить не дурак;
Трезвым хорошо играет, все особенности знает,
Но едва возьмет стакан – не актер уже, а пьянь.
Так что, если хочет петь, ему надо протрезветь.
 

Aктер:

 
Протрезветь!
Протрезветь, протрезветь,
Надо, надо протрезветь,
Или мне сыграть на сцене не суметь…
 

Aктер 4 (как Продюсер):

 
Выпившего, вне сомнений, выпускать нельзя на сцену.
 

Актер:

 
В ожидании оваций да, я пью, куда деваться?
 

Актер 3:

 
Если он не пить не может, вдруг наш лекарь тут поможет?
 

Актер:

 
Ох, целительница, право,
На тебя одна надежда:
У меня глаза слезятся,
Нос приплюснут, как у кетны,
Рот кривой и неуклюжий,
Слилась шея с головою;
Как же выйти мне в герои?..
 

Актер 5 (как Лекарь):

 
Режиссер Кераасак, не вино здесь главный враг,
И проблему я нашла: внешний вид – вот корень зла.
Не лекарства здесь нужны, не целительные сны;
Чтобы роль его спасти, красоту бы навести.
 

Актер:

 
Красоту!
Точно – точно, красоту,
Навести бы красоту,
И на сцене я мгновенно расцвету!
 

Актер 5 (как Лекарь):

 
Коль он в правильном наряде будет зрителям приятен,
Я бы не ждала позора.
 

Актер 3:

 
Что ж, ведем его к гримерам!
 

Актер:

 
Ох, гримеры, осторожней,
У меня от пудры насморк.
…Роль учить – одно мученье,
А подсказки все сбивают,
Запинаюсь и немею.
Мюзиклы и оперетты —
Профанация искусства,
Сноб ли я? О, несомненно,
И пора уйти со сцены.
 

Актер 6 (как Гример):

 
Режиссер Кераасак, с парнем этим все не так,
Со словами иль без слов, он для сцены не готов.
Самодур и грубиян – право, лучше был бы пьян;
Говорю вам, режиссер: никакой он не актер.
 

Актер:

 
Никакой я не актер!
 

Актеры:

 
Никакие, никакие,
Мы актеры никакие,
В этой труппе третьесортной все такие.
 

Актер 4 (как Продюсер):

 
Плохо держится на сцене.
 

Актер 5 (как Лекарь):

 
С волей явные проблемы.
 

Актер 6 (как Гример):

 
Кожа на лице сухая.
 

Актер 3:

 
Речь – и вовсе неживая.
 

Актер 4 (как Продюсер):

 
С памятью, скажу я, жутко.
 

Актер 5 (как Лекарь):

 
И походка, как у утки.
 

Все:

 
Режиссер Кераасак, постановка эта – мрак,
На премьере наш кагал громобойный ждет провал!
 

Актер:

 
Я ж, согласно договора, извещаю режиссера,
Что контракт свой разрываю и театр покидаю!
 

* * *

«Босс?»

«Да, я в порядке.»

«Ты говорил с ней?»

«Да.»

«Узнал что – нибудь?»

«Слишком много.»

«То есть пока говорить об этом не хочешь.»

«Лойош, ты слишком хорошо меня знаешь.»

Я сверился с Державой и выяснил, что заняло это все лишь с полчаса.

Я спустился по лестниц обратно на сцену, прошел через зрительный зал в лобби. Добрался до выхода, взялся за ручку…

«Босс!»

Остановился. Еле успел. Выпустил дверь, прикрыл глаза и нашел удобную стену, к которой можно было прислониться. Я просто собирался впустить Лойоша и Ротсу обратно в здание, однако ноги мои желали двигаться дальше.

«Да, ты прав, Лойош. Я просто…»

«Понимаю, босс. Но давай не облегчать им работу.»

Я отступил от двери, несколько раз глубоко вздохнул. Давненько уже я не был взбешен до такой степени, чтобы почти выйти из себя, и… Ладно, вру. Не так уж давно. Но опустим.

«Хорошо полетали?»

«Конечно, босс. То, что надо. А ты как?»

Я вернулся и просто гулял по театру… наверное, долго, пытаясь уложить в голове все, что только что рассказала богиня, все, что это значит, и как я могу попытаться во все это не влезть. Наконец Лойош предложил мне заняться какой – нибудь из прочих задач, и я позволил себе решить, что это неплохая мысль.

Я связался с Крейгаром, у которого не имелось никаких новых сведений насчет Искреца, зато появилось кое – что по Крестину: он, оказывается, законно владел (в качестве прикрытия, конечно) блоком квартир в Капитанском углу. Где – то даже странно, совсем не его район, но может быть важно, раз он умеет работать с городской собственностью и арендой, значит, может и разобраться с арендой, ипотекой или что там имеет место в случае «Плачущего Паяца». Я спросил Крейгара, может ли он проверить, что там со статусом здания – в смысле, кто хозяин, – и оказалось, что уже.

«Зданием владеет орка по имени Фаадра, труппа платит ему тридцать империалов в месяц.»

«Так. С этим уже можно работать.»

«Есть еще кое – что.»

«Да?»

«Именно, как раз когда я все это проверял, дошел слушок, что он подумывает продать театр.»

«Что, правда? Вот так вот решил выставить на аукцион? Вряд ли это совпадение.»

«Я так понял, он не выставляет его на аукцион, просто ему поступило предложение и он думает.»

«Предложение от?..»

«Некто Талик. Лиорн.»

«Ах, черт.»

«Влад?»

«Спасибо, Крейгар. Неприятно, но полезно.»

«А разве не в этом суть всей нашей организация?»

«Я с тобой еще свяжусь.»

Пожалуй, удивляться тут нечему – но, проклятье, этот сукин сын быстро шевелится. Меня даже впечатлило. И теперь я об этом знаю, а значит, я и правда кое – чего достиг. Ну, на самом деле достиг Крейгар, но отнесем это за счет моих личных достижений, ибо мне они сейчас нужны.

Лойош меня поздравил.

Я спустился на тот этаж, где были мастерские, чтобы не повстречать Пракситт, потому как делиться с ней новыми плохими новостями сейчас не хотелось, по крайней мере пока у меня не будет какой – нибудь зацепки, чтобы как – то с этим разобраться.

Есть люди, которые верят, или вроде как верят, или говорят, что верят, мол, у каждой проблемы есть решение. Таким лучше работать где – нибудь не в моей сфере. Может, пристроиться в театр – там это, может статься, даже окажется правдой.

* * *

Странное здание располагалось на Высокой улице чуть западнее Императорского района. Странное в том отношении, что оно, кажется, не могло решить, чем на самом деле является: его окружала ограда, высокая и железная, с четырьмя воротами (для благородных, купцов, слуг и лошадей), обычное дело для особняков в этом районе, и изысканная дверь, резьба на которой изображала спящего джарега, также соответствовала таким домам, равно как и скромная абстрактная роспись на двух нижних этажах. Однако над ними возвышались еще четыре этажа, что само по себе было очень необычно, а этажи эти, лишенные всяких украшений и сплошь в стеклянных окнах, делали здание меньше похожим на жилой дом, придавая ему сходство со строениями к северу и востоку от Дворца, где всякие там функционеры выполняли свои функции, располагаясь в крохотных кабинетах в окружении бумаг и ручек.

На пятом этаже этого здания молодая женщина по имени Илендра вошла в определенное помещене, поклонилась и сказала:

– Госпожа?

Та, кому был адресован поклон, Каола, почувствовала, как брови ее приподнимаются.

– Так. Нам потребовалось личное общение?

Вошедшая опустила взгляд.

– Не знаю. Я не уверена, можем ли мы сейчас полагаться на псионическую связь.

– А! Ты права. Я должна была сама подумать. Что ж, в таком случае – в чем дело?

– Талтош.

– И что с ним?

– Вам знаком его приятель.

– Крейгар, да. Он сейчас владеет старой территорией выходца с Востока. И что с ним?

– Оказывается, у него есть сын.

– Поразительно. Впрочем, если так подумать, я вроде бы слышала и о других мужчинах, у которых были сыновья.

Илендра покраснела, а Каоле стало неловко.

– Прости, не могу удержаться. Так что с его сыном?

– Он вас разыскивает.

Каола уселась поудобнее.

– Вот как! Садись. Рассказывай.

Девушка опустилась на диван – осторожно, на краешек, словно боялась, что он ее проглотит. А интересное заклинание получится, если так подумать.

– Мы узнали об этом по чистой случайности. Помните, в том году вы велели нам присматривать за Лесикой?

– Конечно. Так, на всякий случай. И что же?

– Мы расставили там и сям подслушивающие заклинания, крошечные, чтобы их не засекли, но настроенные на ваше имя.

– Ах вот как! Мило. Кто это придумал?

Илендра опустила взгляд.

– Я, госпожа.

– Илендра, ты просто бриллиант, если бы ты еще не была настолько… ладно, неважно. Продолжай.

– Одна из людей Лесики упомянула, что это вы хотите видеть выходца с Востока мертвым.

– И упомянула она это…

– Сыну Крейгара.

– А. Понимаю. Значит, мы можем считать, что Талтош знает. – Она пожала плечами. – Вряд ли это так уж важно; имел бы хоть капельку мозгов, уже сам бы догадался. Но – да, теперь мы знаем, что он знает. – Она подумала еще. – Хорошо. Собери всех, через час встречаемся наверху. Ты права, пока мы не будем точно знать, не хочу рисковать с прослушкой.

– Да, госпожа. Всех, вы имеете в виду…

– Снежинка, обе секретарши, обе попечительницы, Болла, Митра и Джин.

– О, поняла. Болла сейчас, скорее всего, спит. Мне разбудить ее самой, или…

– Сделай это сама.

– Да, госпожа.

– Через час.

– Да, госпожа.

Когда Илендра удалилась, Каола устроилась на стуле поудобнее и задумалась. Потом встала, расхаживая по комнате, пару раз остановилась, глядя в окно. Когда – то сестра над ней смеялась, мол… Нет, сейчас не время.

Вид из окна Каоле нравился, хотя еще лучше было ночью, когда она могла вообразить, что все эти огни внизу – это часть величественного заклинания старого доимперского волшебства, которое имеет чудесные, но не до конца изученные результаты. Но даже при свете дня вид сверху успокаивал, поэтому – то она и потратила кучу денег на громадное стеклянное окно в пол. Об этих расходах она ни капли не жалела.

– Итак? – спросила она у города. – В котором из шести адов Вирры он сидит?

Город, под заклинанием или нет, ответить не смог.

Час спустя она задала примерно тот же вопрос тем, кто собрался в просторном зале с длинными диванами и массивными просторными креслами; кто – то пил чай, кто – то – вино, а Митра, разумеется, потихоньку посасывала ойшку. Спрашивая, Каола уже знала ответ, и не была разочарована, когда Болла, сна ни в одном глазу, проговорила:

– Он исчез. Не смогла нигде его отыскать.

– Почему? – спросила Каола.

– Тот амулет, – заметила Митра. – Я думала, он от него избавился, но видимо, все – таки нет.

– Я пока не готова сдаться, – сказала Джин.

Каола поборола желание съязвить, мол, поскольку ты пока ничего не сделала, в твоем случае без разницы, сдаешься ты или нет.

– Отлично. И какие будут идеи?

– Надавить, – предложила Митра. – Заставить выбраться наружу.

– И дальше что? – спросила Джин. – Если на нем тот амулет…

– Пффт, – отозвалась Каола. – Это не проблема. Как только мы его поймаем под открытым небом – его может шарахнуть случайной молнией, или прибить упавшим булыжником, или у него под ногами расступится земля. Дамы, когда – то у нас уже имел место этот разговор. Проблема в другом: как надавить? Где рычаг? Семья его под защитой, займемся ими – и…

– Знаете, у него есть друзья, – заметила Джин.

– Конечно, – кивнула Болла, – давайте начнем с Сетры Лавоуд. Что тут может пойти не так?

– Ха, – фыркнула Джин, – нет, я не о ней.

– Морролан э'Дриен? Алиера э'Киерон? Как…

– Крейгар, – сказала Митра. – Крейгара мы убить можем.

Каола задумалась.

– А сработает ли? Я согласна, ему не все равно, но настолько ли не все равно, чтобы позволить, чтобы его самого убили?

– Не знаю.

Каола вздохнула, допила вино и жестом велела Илендре наполнить бокал снова. И сказала:

– Илендра, похоже, ты что – то придумала.

– Я…

– Девочка, перестань краснеть. Даже неудобно. Если есть что сказать, говори.

Илендра налила вино и заговорила.

* * *

Я шагал и размышлял.

Могу ли я рискнуть покинуть это здание, чтобы встретиться с лиорном?

Я не знал. Когда за мной охотилась Правая Рука, я хотя бы знал, какая именно опасность мне угрожает, и мог как минимум прикинуть свои шансы остаться в живых, ослабляя какую – нибудь из своих защит. Но с Левой Рукой вопрос, как или откуда может состояться нападение, даже из области догадок не выходил. Ладно, а могу я устроить, чтобы лиорн сам ко мне пришел? Вряд ли; по крайней мере вот так сходу придумать, как такое сделать, не получится.

А выйдет ли толк из разговора с лиорном? Что я ему скажу? Чем мне на него надавить, как – то придумать не получалось.

Так, ладно, а как насчет победить его, просто перекупив это здание? Я попытался вспомнить, сколько денег у меня лежит в сейфах Харбро. Там все еще оставалась хорошая часть того, что я заработал на убийстве Меллара[24]24
  См. «Джарег»


[Закрыть]; двадцать лет назад я счел бы это невообразимым богатством, но у нынешнего меня воображение работало получше, и я был почти уверен, что этого не хватит.

Одолжить у кого – то? Я и близко не представлял, сколько может быть наличности на руках у Морролана или Сетры, но от самой мысли залезть к ним в кошелек меня трусило. Нет, дело должно стать куда более суровым, прежде чем я о таком задумаюсь.

«Босс, ты кое о чем забыл.»

«Не удивляюсь. В чем еще сложности?»

«Наоборот, ресурс. Помнишь, что джарегам ты нужен живым? Это вроде как было целью всей той схемы, да?»

«Черт. Ты прав. Как – то не привык я забывать о том, что может мне помочь. Хм. Теперь надо только придумать, как бы получше этим воспользоваться.»

Лойош заткнулся и позволил мне подумать. Первое, что пришло на ум – поговорить с Демоном, которому я нравился больше, чем многим из тех, кто пытался убить меня. И он однажды уже спас мне жизнь, буквально пару дней как. Но о чем его попросить? Ресурсов у него, конечно, хватает, но от Левой Руки ему меня не защитить. Пожалуй, он сможет убедить пару среднеранговых джарегов исполнить заключенное соглашение, но это лишь малая часть проблемы. И вряд ли мне удастся уговорить Демона надавить на Дом Лиорна. А вот поддержать меня деньгами, чтобы купить театр, или даже пусть сам выкупит его? Такое может и сработать. И, смотря как пройдет наш разговор, можно также попросить его сказать пару слов джарегам. Тогда остается скромная проблемка – не позволить Левой Руке меня прикончить. Ну и то, что я все еще демон. И еще мироздание неким мистическим образом меняется, а я могу оказаться в это вовлечен.

Ладно, сарказм в сторону, пожалуй, это и правда может сработать. Уж попытаться всяко стоит.

В мастерских имелась и куча разномастных кусков бумаги, и всякие штуковины, которыми можно писать. Я нашел более – менее целый лист и темный грифель, и изобразил: «Милорд, в настоящее время я скрываюсь в «Плачущем Паяце» на Листопадной, и буду благодарен, если Вы сочтете возможным прислать кого – то, с кем я бы мог пообщаться как с Вашим представителем.»

Отыскал одного из посыльных, которые болтались вокруг специально для что – то куда – то отнести, вручил ему записку и пять медяков, и объяснил, куда это нужно доставить.

«Хорошая работа, босс. Ты запустил в дело план, где ты, кажется, не слишком явно рискуешь головой.»

«А тебе не приходило на ум, что ни один из тех планов, где я вроде бы рисковал, так головы мне и не стоил? И что думаешь насчет этого теперь?»

«Нет, я не попадусь на удочку твоих суеверий.»

«Я знал, что могу положиться на силу твоего характера.»

Я вернулся к выходу, где сидел Тряпочник, и подождал, пока доставят корзинку с обедом, и поел, пока под сводами театра гремела большая хоровая партия; как раз из – за таких я терпеть не могу мюзиклы. Не знаю, что со мной не так, вроде бы всем остальным нравится, а для меня это все – дешевка и многословие. Эта конкретная песня, кажется, была насчет того, как они все, мол, получат кучу денег, что тронуло ироническую струнку в моей душе.

Увидев паренька, которого послал с запиской, я спросил, как было дело, и он сказал, что все передал, но ответа не было, так что я продолжал ждать и наблюдать за репетицией, и вопреки всему, мне даже стало интересно. Нет, заинтересовала меня не пьеса, и уж ведает Вирра, не пение, однако где – то в процессе меня посетила странная мыслишка.

Они прорабатывали все в малейших подробностях, знаете ли, всякое «теперь идешь вот сюда, а здесь поворачиваешься так», и «рассчитай свой вход так, чтобы шагнуть на сцену как раз когда она закончит мололог», в таком вот роде; и это мне живо напомнило, как я во время оно планировал дело, собираясь кого – то прикончить. Тут, конечно, участвовало куда больше народу, да и расчет времени требовался более четким, но – то же самое ощущение, «чтобы достичь такого – то результата, нужно, чтобы все случилось строго в таком порядке и именно таким образом». Я даже задался вопросом, а выйдет ли из меня режиссер.