Текст книги "Валлиста (ЛП)"

Автор книги: Стивен Браст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

13. Принесенная ветром

Прибавилось еще народу, которые расселись за столами, а потом еще этим уже пришлось стоять у стен, потому что стулья закончились. Хозяйка передвигалась по залу с грацией дзура в гуще сражения, разнося напитки.

А потом появилась она – Хевлика, на вид такая же, какой я ее помнил.

Она улыбалась и кивала, направляясь к сцене. С ней жел мужчина, текла, он нес незачехленный музыкальный инструмент, в котором я опознал лант. Он опустился на стул, который специально поставили у края сцены, и принялся настраивать инструмент, а Хевлика обходила зал, здороваясь со зрителями и вообще источая изящную вежливость, доступную лишь иссолам. Я коснулся рукояти Леди Телдры и вспомнил то, о чем совершенно не хочу говорить.

В конце концов она поднялась на сцену, шепотом пообщалась с лантистом, и – началось.

Я уже описывал, как танцует Хевлика. Не буду пытаться повторить это описание. Просто скажу, что пока она не закончила, я не осознавал, что все это происходило на площадке, которой едва хватало на полный шпагат (это когда они раздвигают ноги до такой степени, что упираются в пол чреслами; кое-что я все-таки об этом знаю). И то, что я в упор не видел, как трудно ей вписаться в столь небольшое пространство – само по себе кое о чем говорит. Хотел бы я лучше разбираться в танцах, тогда сумел бы описать подробнее.

Но теклам точно понравилось. Они все затаили дыхание, а глаза у них были такие же круглые, как у Уффак. Думаю, Хевлика танцевала около часа, может, чуть больше, без перерыва, но это время промелькнуло совершенно незаметно. А когда она закончила, все восхищенно вопили, и орали, и топали ногами, и я тоже вместе с ними, а еще я гадал, сколько тысяч часов нужно потратить, чтобы заставить каждый мускул делать именно то, что нужно сделать, выполнять наитончашие движения, и объединять все это с музыкой.

Если кто-то спросит, что есть магия – вот она, самая что ни на есть истинная.

Народ потихоньку успокоился, и Хевлика и лантист покинули сцену, однако никто не расходился – похоже, после выступления артисты снова обходят зрителей, приветливо улыбаются и заразительно смеются. Она иссола; я должен был это предвидеть.

Лишь после того, как она пообщалась с народом, те, кто обменялся с нею парой слов, медленно поднимались, прощались и пробирались к двери, словно это также было традиционной частью выступления. В конце концов Хевлика с лантистом добрались до нашего стола; они были несколько удивдены, увидев меня, но все так же улыбались, а с Уффак поздоровались, назвав ее по имени. Наши комплименты насчет представления они приняли с вежливой скромностью, при этом давая понять, что им очень приятно.

Когда они двинулись к следующему столу, Уффак поднялась, хрустнув суставами, и уточнила:

– Я заработала монеты?

– О да, – ссказал я.

Она кивнула.

– Тогда доброго тебе вечера, выходец с Востока. А мне надо утром кормить кетн.

– "Или к выходню не будет ветчины", – закончил я поговорку. Она поджала губы; я привстал и поклонился, что, похоже, подняло ей настроение.

Вот что получается, когда общаешься с иссолами. Уффак ушла, а я сел обратно.

"Долго еще, босс?"

"Еще немного. Прости."

"Ладно."

Я заказал еще пива. По сравнению с вином оно было великолепным.

Подождал, пока Хевлика и музыкант пообщаются со всеми; кабак к этому времени почти опустел – остались только артисты, утомленная хозяйка и старик, храпящий за столом в окружении пустых кружек. И когда Хевлика проходила мимо меня, я проговорил:

– Позволено ли мне отнять у вас минутку для разговора, миледи?

На вопрос такого рода иссоле весьма нелегко ответить отказом; танцовщица беспромедлительно кивнула и опустилась на соседний стул.

Музыкант без дальнейших намеков понял, что меня интересует разговор с нею, а не с ними обоими, улыбнулся нам и направился к выходу, держа инструмент на плече, как драконлорд носит пику.

– Могу ли я купить вам кружечку пива? Я предложил бы вина, но поверьте, вы его не хотите.

Она улыбнулась и повернулась к хозяйке; та кивнула и принесла нам бутылку и два бокала, разлив вино – темно-красное почти до черноты. Подняв тост в честь Хевлики, я пригубил вино и был приятно удивлен. Хозяйка дождалась, пока я не заплачу за вино, потом что-то пробурчала, оставила нам бутылку и зашаркала прочь.

– Наверное, его тут держать специально для вас, – предположил я.

Она улыбнулась.

– Я Хевлика.

– А я... Сурке.

Она заметила миг заминки, а я пожал плечами.

– Так уж сложилось, что у меня несколько имен. И я решил, что вы заслуживаете самого лучшего.

– Вы весьма любезны. Так о чем вы желали бы поговорить?

– О покойной супруге лорда Атранта.

Шокировать иссолу – возможно, у меня должно было бы появиться ощущение хотя бы небольшой победы; однако на самом деле мне стало скорее стыдно. Я ждал, пока она глотнет вина и придет в себя.

– О ее милости, – наконец проговорила Хевлика. Наверное, это и правда было ее имя. То-то весело ей приходилось, когда она еще была ребенком.

Я кивнул.

– Я слышал, что с ней что-то произошло. Что именно?

– Могу я спросить, почему вы желаете это знать?

Такова уж особенность иссол: вы знаете, насколько трудно им сказать "нет", и именно поэтому точно так же трудно в чем-либо отказать им.

– Это сложно, – вскоре признался я. – Тут играют свою роль и большой дом в окрестностях Адриланки, и Чертоги Правосудия, и проходы сквозь...

– Чертоги Правосудия, – повторила она.

Я кивнул.

Она отпила еще вина.

– Именно там все и случилось, – наконец проговорила Хевлика, глаза ее были затуманены.

– Что случилось? – спросил я миг спустя.

Она покачала головой.

– Я не знаю. В точности не знает никто.

– Но ее милость отправилась в Чертоги, пока еще была жива?

Она кивнула. Я когда-то думал, что Зерика и я были единственными. А теперь это смотрелось своего рода официальной имперской хроникой.

– В это время она носила ребенка?

Танцовщица удивленно дернула шеей.

– Я об этом не слышала.

– А, – проговорил я, – возможно, меня неверно информировали.

– Вы весьма гладко говорите, – заметила она.

– Вы имеете в виду, для выходца с Востока? – она кивнула. – Я много читаю, – пояснил я. – Вы считаете нас кем-то вроде текл, но мы на самом деле вообще вне всяких правил.

– Понимаю. Разумеется, большая часть того, что я о вас знаю, взята из поэм, сказок, пьес. Согласна, не самые надежные источники – но трудность в том, что заменить их особенно нечем.

– Да, я понимаю.

– Надеюсь, я вас не обидела.

Я рассмеялся.

– Я обижаюсь, когда меня пытаются убить. И мои чувства ранит, когда меня колотят тупыми предметами. А если ничего такого не происходит, и ладно.

– Я понимаю. У вас есть любовная лирика?

– У меня? Нет.

– Я имею в виду наш народ.

– А, тогда конечно. А еще любовные баллады, эротические рисунки и похабные анекдоты.

– У нас тоже.

– Что, у иссол? Признаться, трудно поверить. Я про похабные анекдоты.

Хевлика рассмеялась.

– Слышали бы вы нас, когда рядом нет посторонних, – она подмигнула.

– Готов платить золотом.

– Что ж, я запомню, если нам придется свидеться снова.

– О, мы непременно увидимся снова.

– Да?

– Мы, выходцы с Востока, разбираемся в подобных вещах.

Она вежливо улыбнулась, причем выглядело это так, словно она не улыбнулась из вежливости. Иссола.

– Надо вам попробовать себя в любовной лирике.

– Вот уж не думаю. В мире и без моих усилий хватает плохих поэтов.

– Что ж, хорошо.

– А зачем, кстати сказать?

– Это поможет.

Я фыркнул.

– С чем поможет?

– С вашей печалью.

– Какой еще печалью?

– Вы же знаете, что я имею в виду, лорд Сурке.

– Я правда не понимаю.

– То есть вы не пишете ей писем – исключительно в мыслях? Не хотите описать ей, насколько отчаялись – но при этом понимаете, что если напишете и отошлете ей такое, и она позволит вам вернуться, вот тут-то и наступит подлинное отчаянье? Это будет ужасно, твердите вы сами себе. И когда что-то происходит – забавное, интересное, грустное ли, – вы оглядываетесь, собираясь рассказать ей об этом, пока не вспомните, что ее нет рядом. И хотите поведать ей, что происходит, но не делаете этого, чтобы не взваливать на ее плечи дополнительный груз, вот только вы и хотите навалить на нее дополнительный груз и ненавидите себя за такое желание. Вы спрашиваете себя, встречается ли она с кем-то еще, и надеетесь, что да, и надеетесь, что нет, и ненавидите себя за то, что вас до сих пор это так волнует. И может быть, вы и сами нашли себе кого-то, но волнуетесь, что это нечестно по отношению к ней, а потом вас волнует то, что вас вовсе не должно волновать подобное, а потом вы просто впадаете в ярость оттого, что столько времени проводите, размышляя над этим, и все это преобразуется в бесплодную печаль.

– А, эта печаль...

Она кивнула.

"Лойош, ты ничего этого не слышал."

"Чего я не слышал?"

"Точно."

– Как вы узнали? И почему?

– Как – это просто, Сурке. Это видно по тому, как вы ходите, и как держите плечи, а в основном – по тому, как смотрите, когда я танцую.

– Чертовы иссолы...

– Простите?

– О, ничего.

– А почему – потому что могу, и потому что чувствую, что должна извиниться за собственную грубость.

– Ха. Что ж, спасибо.

– Вы правда предпочли бы, чтобы я ничего не сказала?

– Я вот что вам скажу, – проговорил я. – Вы живете тысячи лет. Мы лет шестьдесят-семьдесят. И держу пари, что вы не найдете ни выходца с Востока, ни драгаэрянина, с кем бы не случалось подобного. Это просто часть того, что бывает, когда живешь. И проводить все свое время, переживая о таких вот вещах – значит настолько погрузиться мыслями в ушедшее, что больше никогда ничего у вас не будет. Да, случается разное дер... в общем, разные неприятные и печальные вещи. От этого больно. Но надо идти дальше.

– А куда идете вы?

– Хм?

– В чем состоит то, что делаете вы, чтобы идти дальше?

– Прямо сейчас – пытаюсь решить загадку. Есть чем занять голову.

– Возможно, я смогу помочь?

– Вы помогли. Уже дважды.

Судя по взгляду, мне предлагалось развить тему.

– Это сложно, – вздохнул я.

– Да, потому-то и зовется загадкой.

– Давайте лучше поговорим о других вещах.

– Разумеется.

– А вы пишете лирику? В смысле, о Гормене?

Она отвела взгляд, потом снова посмотрела на меня.

– Я танцую, – сказала она. – А у Уффак слишком много воздуха в легких.

– Простите, – потупившись, я кашлянул. – Я не задавал бы подобного вопроса, не будь это важно – но, возможно, он связан с моей задачей.

– Что заставляет вас так думать?

– Потому что, насколько я вижу, здесь все и со всем связано, причем половина – идеально и напрямик, а половина – способами, которые вообще не имеют смысла. Но пока я предполагаю, что связано все. И опять же, эту тему подняли именно вы.

– Я?

– Да.

– Какую именно тему?

– Любовь, романтика, разбитые сердца и прочая чушь. Вы иссола, а иссолы никогда вот так вот сходу не лезут в личную жизнь незнакомца, не имея на то серьезной причины.

– Думаете, вы понимаете, каковы иссолы?

– Гораздо лучше, чем то, каковы валлисты.

Тут она рассмеялась, и это был красивый смех. Я также улыбнулся и, подождав, проговорил:

– Итак, в чем же дело? У вас ведь была причина поднять эту тему.

– Вы настойчивы, да?

– В некоем месте маленькая девочка поймана в ловушку времени, и я пытаюсь освободить ее.

– Боюсь, я не узнала цитаты.

– Это не цитата, а то, что я, собственно, и пытаюсь исправить.

– О. – Она нахмурилась. – Поймана в ловушку времени? Это кажется бессмысленным.

– Да, потому-то я и сказал – все сложно.

– Я не понимаю.

– Я тоже. Это некромантия, а я ничего не знаю о некромантии, и тут как-то задействована структура, построенная... проклятье, в общем, кто-то когда-то построил то, что связано с замком здесь, и я бы охотно объяснил это сколько-нибудь лучше, если бы мог. Но здесь что-то происходит, а я намерен выяснить все, чего не понимаю, и прямо сейчас в списке того, что я не понимаю, первым номером стоит вопрос, почему вы мне только что прочитали лекцию о любви и разбитом сердце. Так понятнее? Из всего, что со мной случилось за последние пару дней, это самое странное.

Она проговорила:

– Это совсем не сложно понять, Сурке. Я подняла эту тему по вашей же просьбе.

– По моей... так, ладно, продолжайте.

– Вы думаете, что когда я танцую, мне нет дела до зрителей, что я не обращаю на них внимания?

– Признаться, не могу ответить ни "да", ни "нет". Никогда не задумывался.

– У танца есть смысл. Есть суть. Они распространяются, касаются людей. Что-то во мне касается чего-то в тех, кто смотрит на мой танец, и порой связь получается настолько крепкой, что ошибки не может быть.

– Похоже на магию.

– Не совсем.

– Итак, то, как я реагировал на ваш танец – это и значит для вас, как будто я сказал, что хочу поговорить насчет всего того глубоко личного и негласного, о чем мне даже думать не нравится?

– Совершенно верно.

Ответы, которые пришли мне на ум, категорически не стоило озвучивать для иссолы. В конце концов, собравшись с мыслями, раз уж она отказалась озвучивать большее, я выбрал вариант:

– Возможно, со мной вы и правы. Но это не объясняет вашего случая.

– Как вы и сказали, у всех у нас хватает своих... неприятностей в жизни.

– Да, но в основном они не приводят к тому, чтобы Дом Иссолы изгнал кого-то из своих рядов.

– Причины есть всегда.

– В вашем случае, думаю, было нечто большее.

– Что вы имеете в виду?

– Позвольте мне сделать краткий обзор, а вы проверьте, не упустил ли я чего-нибудь. Гормен руководил хозяйством лорда Атранта. Он встретил вас, появилось влечение. Поскольку вы на тот момент считались частью хозяйства, это было сочтено недолжным поведением, и решили, что он не справился со своими обязанностями, а потому его и изгнали из Дома.

Она кивнула, не отрывая от меня взгляда.

– Однако его не изгнали из замка.

– Лорд Атрант был доволен его работой.

– Да. Чушь.

– Господин?

– Тут замешано гораздо большее, а главное, вы и сами это знаете. Он заигрывал с вами? Подмигивал, давал понять, что он готов, если готовы и вы? Делал то, что делают люди, которых влечет друг к другу. И потом, когда в Доме Иссоле об этом узнали, такое поведение сочли недолжным. Ладно. И как поступают в таких случаях? Ему бы просто прислали письмо или нечто подобное, предупреждение, мол, прекратить немедленно. И все. За подобное из Дома не изгоняют.

– Вы эксперт по порядкам Дома Иссолы?

– Я эксперт по порядкам драгаэрян. Пришлось им стать, поскольку сам я не драгаэрянин.

– Это почти имеет смысл.

– Спасибо. Но я к тому, что либо он сделал куда большее, либо тут случилось нечто совсем иное.

– И то, и то, – подтвердила Хевлика.

Я кивнул.

– Хорошо. Продолжайте.

– Мы были любовниками.

Я кивнул.

– Это случилось, когда я еще гостила у лорда Атранта, до того, как стала частью хозяйства.

– И долго? В смысле, долго ли длилась связь между вами до того, как Атрант нанял вас?

– Сорок один год.

– И сколько времени прошло, пока его не...

– Около полутора лет.

– Так. Понятно. А как обо всем узнал Дом Иссолы?

– Не знаю.

– Атрант?

– Я спросила его напрямую. Он все отрицал, и полагаю, я бы увидела, если бы он солгал. Да и зачем бы ему?

Я покачал головой.

– До вопроса "зачем" я пока и близко не добрался, пока подбираю все "кто" и "как".

– Я не знаю.

– И у вас никого, ну, не было после этого?

Она покачала головой.

– Я кое с кем встречалась, но это было еще когда я путешествовала. А здесь нет иссол.

– Погодите, вы имеете в виду, что вы единственная иссола в замке и в деревне?

Она кивнула.

– Ну надо же. Как интересно.

– Сударь?

Я покачал головой, пытаясь извлечь смысл из всего, что танцевало у меня в голове.

– В чем дело?

– Лашин.

– Кто?

– Иссола по имени Лашин.

– Я его не знаю.

– Да. Именно. Это-то и странно. Как вы можете его не знать? Весь расклад событий не имеет смысла, если вы его не знаете.

– Кто...

– Он помогал заботиться о сыне Атранта.

Она покачала головой.

– Нет-нет. Няньку звали...

– Нянька была больна в тот день, когда это случилось.

Она нахмурилась.

– И верно. Откуда вы это знаете?

– Я уже некоторое время изучаю этот вопрос.

– Что вы еще можете мне сказать?

– О ваших трудностях? Ничего. Не знаю. Пока я озадачен слишком многим. Но скажу вам одно: встретите типа по имени Лашин, не доверяйте ему.

– Лашин, – повторила она, словно фиксируя в памяти. – Это все, что вы можете мне сказать?

– Возможно, я смогу сказать больше, когда мы встретитмя в следующий раз. А вернее, через раз.

– Я совершенно ничего не понимаю.

– Добро пожаловать в мою жизнь. Однако позвольте задать вам вопрос.

– Конечно.

– Вы правда думаете, что плохие стихи мне помогут?

Тут она улыбнулась, и мне сразу вспомнилась Сара.

– Да. Но сразу после того, как напишете – сжигайте их.

– А вот это неплохой совет.

– Я кладезь неплохих советов.

– А можете посоветовать что-нибудь на тему как узнать, что случилось с ее милостью в Чертогах Правосудия?

– Для вас это так важно?

– Да.

– Даже не знаю, что вам сказать. Я не доверенное лицо и никогда им не являлась. Я была знакома с ее милостью, но не слишком близко: она и его милость покровительствовали нашей труппы еще до Катастрофы. А о дальнейшем я знаю только то, что слышала.

– От Гормена, – заметил я.

Хевлика коротко кивнула.

– Когда произошла Катастрофа, вы находились здесь?

– Недалеко отсюда. Лорд Атрант оплатил наше турне, так что нам повезло оказаться вне столицы. – Она вздохнула. – До сих пор скучаю по сцене в Драгаэре, по "Каменным Садам". Там подмостки были настелены из санговых досок, несколько дюжин слоев, и когда приземляешься на них, они пружинят. А само здание! Там сидения простираются скорее ввысь, чем вширь, и даже худшие места так близко, что почти нависают над сценой.

– Вы говорили "нам" и "наше". Вы о вашей труппе?

– Да.

– А что случилось с ними?

– Они позволили мне уйти и продолжили странствовать без меня.

– Это тогда Атрант нанял вас?

Она кивнула.

– Я прошу прощения за то, что продолжаю углубляться в эти аспекты вашего прошлого, – проговорил я, – те, что как-то касаются Гормена. Я знаю, как это бывает болезненно. Однако я пытаюсь понять.

– Почему?

Я вздохнул. Ладно. Раз уж она сама настаивает.

– Кое-что я вам объясню. Потому что кто-то запустил некромантическое действо, и мой друг попался в ловушку.

– Некромантическое действо?

– Только так я могу описать это. Нет, я не понимаю его, но полагаю, оно связано с Чертогами Правосудия, и с ее милостью, и с Тетией – ее дочерью. Так, давайте выражусь еще точнее. Нечто произошло во время Между... нет, погодите, попробую еще раз. Однажды произошло нечто, связанное с ее милостью, Чертогами Правосудия и новым особняком, над которым они – Атрант и его присные – трудились. У меня есть друг, она попала в ловушку в этом особняке, и я пытаюсь разобраться, как это работает. И я знаю, что как-то тут вовленчены ее милость и Тетия, ее дочь.

– Тетия, – повторила она, потом покачала головой. – Я не знаю никакой дочери, и никого по имени Тетия.

– И вы не знаете, как она оказалась в Чертогах Правосудия?

Хевлика снова покачала головой.

– Боюсь, я плохо знакома с некромантией. И не знаю, как можно оказаться в Чертогах Правосудия, разве только пройти Дорогами Мертвых, или с помощью демона... что такое? Я что-то не то сказала?

– Сукин сын, – выдохнул я.

– Простите?

– Вам знаком некий Армарк?

– Атира? Волшебник его милости? Да, его я знаю.

– Уж конечно.

– И что?

Я покачал головой.

– Да ничего, я...

"Босс, неприятности!"

"Какие?"

"С дюжину рыл, бегут в твою сторону, мечи наголо."

"Так, отлично."

– Что случилось? – спросила Хевлика.

Я поднялся.

– Благодарю вас за увлекательнейшую беседу. Вы чрезвычайно помогли, но боюсь, мне пора удалиться.

Она улыбнулась.

– Мне тоже. Хозяйке, наверное, уже пора закрываться. В любом случае удачи вам.

– Спасибо.

Я в последний раз оглядел кабак и в последний раз улыбнулся Хевлике с толикой грусти, ибо, как оказалось во время нашей встречи двести лет спустя, она запомнила меня не слишком хорошо.

14. Тщеславие Армарка

Я переступил порог и вышел на улицу. К счастью, в кабаке было не слишком светло, и я не совсем утратил дарованные мне остатки ночного зрения.

"Где они?"

"Со стороны замка. Две минуты, босс."

Прятаться или бежать? Вокруг масса мелких строений и заборчиков, выше и ниже по склону, но это их территория, и все места, где можно спрятаться, они найдут куда быстрее меня.

"Тогда мы в другую сторону," – решил я.

И побежал. Возможно, та странная магия, что перенесла меня сюда, в один прекрасный миг выдернет меня обратно, но это с равным успехом может как помочь мне сбежать, так и навредить. Так что я добрался до берега реки и повернул направо.

Ротса свалилась прямо мне на плечо.

"Они уже близко," – сообщил Лойош.

Я двинулся дальше – уже не бегом, но довольно быстрым шагом. Хотелось сорваться на бег, но длинноногие драгаэряне могут бежать быстрее меня, и я не хотел быть слишком утомленным, если вдруг меня все же разыщут. Их тут многовато, и даже с Лойошем, Ротсой и Леди Телдрой рисковать не хотелось.

Огней на берегу больше не было – наверное, деревня осталась позади.

Река медленно изгибалась направо. Я подался чуть в сторону от реки, чтобы не влететь в камыши или что там растет прямо у воды, но продолжал держаться излучины, и наткнулся на строение – то ли большой сарай, то ли небольшой дом. Кажется, окон там не было. Если я спрячусь тут, каковы шансы, что погоня пройдет мимо? Если они все-таки решат поискать, выйдет, что я сам влез в ловушку. Замешкавшись, я решил проверить дверь. Не заперто. Ладно. Я пошел внутрь, закрыл за собой дверь и тут же врезался во что-то. Пошарил вокруг и нащупал табурет. Ровнехонько на высоте голени.

Все, не хочу об этом говорить. Тьма кромешная, но эту сложность я решил, замерев на месте. Просто затаился у самой двери и ждал.

Снаружи послышались шаги, все ближе и ближе, а потом...

– Смотри!

– Пригнись!

– Это его твари, он должен быть рядом.

– За ними!

"Отличный ход, Лойош. Я сам должен был об этом подумать. Куда вы их ведете?"

"Обратно к деревне."

"Идеально."

Я оставался там довольно долго, хотя уверен, что на самом деле прошло не так много времени, как мне показалось – если хотите разувериться в собственном ощущении времени, посидите-ка где-нибудь в полной темноте, и чтобы единственным звуком было чуть слышное журчание воды неподалеку.

Когда я почувствовал, что это безопасно, я открыл дверь.

Глаза мои привыкли к темноте куда лучше, чем я полагал возможным. Я даже кое-что сумел разобрать. Внутри в сарае имелась большая скамейка, бочки, ящики, глиняные горшки, стеклянные банки – некоторые пустые, а некоторые закупоренные и заполненные некоей вроде бы прозрачной жидкостью.

У одной из стен были сложены листы фанеры – то есть я сперва подумал, что это фанера, а когда пощупал, это оказались листы стекла, замечу, отменного качества – гладкие, плоские, идеально ровные. Явно не местная работа даже в Адриланке в мои времена такое делали всего две или три стеклодувные мастерские. Мне сразу же вспомнились окна особняка, не для него ли они предназначены? Может, уже и небьющимися сделаны? В любом случае, выходит, что особняк уже начал строиться.

На крюке над дверью обнаружился фонарь. Я открыл шторку, запалил фитиль, снова прикрыл шторку и продолжил осмотр. В керамической банке нашелся мелкий белый порошок. Никому не рекомендую пробовать неизвестные белые порошки, найденные внутри строения, где как-то замешана магия или идет строительство или нечто вроде того, но очень уж это походило на хорошо просеянную муку, а мне хотелдось проверить. Нет, это была не мука, а сахар, растертый до невероятно тонкой консистенции; вот почему у учеников булочников такие мощные плечи. Но – при чем тут вообще сахар? В задней части помещения имелась кирпичная печь с уходящей вверх дымовой трубой, а рядом с плитой стоял котелок размером не больше средней кастрюли. Несоответствие размеров литого железного котелка и массивной печи было не менее странным, чем сахар. Внимательно изучив печь, я понял, что это не печь в привычном мне смысле – тут не готовили пищу, а что-то обжигали, как горшечники. Рядом лежал сложенный грудой уголь: кому-то тут для чего-то явно требовался большой жар. Изнутри кирпичи на ощупь были холодными, так что печью явно давно не пользовались.

Продолжил поиски и наткнулся на корзинку с двумя блестящими брусками.

Взял один, взвесил в руке, постучал пальцем, даже лизнул: серебро. Вернул на место, хоть и было искушение спереть его, и продолжил поиски. Насчет дальнейших предметов у меня не было вообще никаких идей: банка с какими-то кристаллами, а из еще одной посудины, стеклянной, доносился неповторимый и весьма неприятный запах аммиака. Может, вы и сумеете сложить из этих кусочков цельную картину; я не мог.

"Босс!"

"Что?"

"Они не сдались – возвращаются обратно в твою сторону. Думаю, они догадались, что мы делаем."

"Ладно. Я пойду пока дальше вдоль реки, догоняйте потихоньку."

Я задул фонарь, повесил его обратно на крюк, вышел в ночь и закрыл дверь. Этот сарай был как-то связан с сооружающимся особняком, но я просто не мог понять, что же это такое.

Я вернулся обратно к берегу и продолжил идти вдоль длинного изгиба излучины. И как раз уже подумывал, долго ли мне так вот шагать, как снова случилось то же самое: я ничего не почувствовал, но как только пересек незримую черту, следующий мой шаг перенес меня обратно на ту сторону реки, как раз перед мостом, и река была справа, а замок – где-то вне пределов видимости, за холмом слева.

"Лойош, вы где?"

"Уже летим к тебе."

"Нет, продолжате лететь в прежнем направлении."

"А. Ладно."

Мысленный его голос звучал озадаченным, но через пару секунд он появился из воздуха и плюхнулся мне на плечо.

"Странно как-то."

"Тоже мне, новость."

Потом появилась Ротса и приземлилась на другое плечо, все еще продолжая хлопать крыльями.

"Она недовольна."

"Ага."

"Она думает, что это ненормально."

"Я тоже."

Она потихоньку успокоилась, а я тем временем изучал обстановку и перебирал варианты. Все те милые люди (драгаэряне), что гонялись за мной здешние, то есть они, предположительно, не скованы теми же пространственными ограничениями, что и я. Надеюсь, я не ошибся, а то будет неудобно. Но если я прав, можно просто пойти туда, откуда я впервые попал... в общем, сюда, и оттуда как-то да выбраться обратно.

"Лойош?"

"Не уверен, босс. Там есть ориентир, но мы изрядно покружили.

Наверное, надо вернуться обратно к замку и начать уже оттуда."

Я, конечно, как умный человек сразу пометил точное место, где появился, потому что понял, что мне, быть может, потребуется снова отыскать его. Но как-то не сообразил, что искать мне его может потребоваться совсем с другой стороны и в темноте. Такое меня не устраивало.

"Сделайте что сможете."

"Ладно."

"И дайте знать, если вдруг увидите, что эти стражники возвращаются."

"А, хорошо, что напомнил. А то я бы придержал такую новость, чтобы сделать тебе сюрприз."

Они снова взлетели в воздух – я так предположил, что в направлении замка. Над головой пролетела пара джарегов – диких, по своим делам; Лойош относится к таким как к бедным родственникам. Над рекой летала еще парочка ночных птиц, но я недостаточно хорошо их видел, чтобы опознать.

Затем я пустился в путь, а Лойош направлял мое продвижение фразами вроде "по-моему, сюда было бы ближе", и "о, знакомый вид" – в общем, сама уверенность. И я все еще не был уверен, что двигаюсь в правильном направлении, когда впереди меня возник силуэт. Я замер в ожидании; хозяин силуэта также ждал. Подробностей разглядеть из-за темноты не получалось, и я положился на удачу:

– Привет, Армарк. Я уж думал, увижу ли я вас снова.

– Я надеялся, что вы найдете путь сюда.

– Ну да. Если я в прошлом умру, то просто исчезну, так? В смысле, не надо беспокоиться насчет трупа?

– Вы весьма умны.

– А почему вы не превращаетесь?

– Потому что мы не можем общаться, если я нахожусь в своем естественном виде. А я хотел сделать вам одно предложение.

– Предложение? А почему бы просто не убить меня? Или сомневаетесь, что вам это под силу?

– В целом да. Я думаю, что справлюсь, но уверенности нет, так зачем же рисковать?

– Весьма рационально.

– Так вы хотите выслушать мое предложение, или я зря трачу время, ожидая от вас разумного подхода?

– О, это уже будет интересно. Хорошо, слушаю.

– Сперва позвольте объяснить ваше положение.

Я нарочито осмотрелся.

– Вы имеете в виду – затерялся в прошлом и не знаю, могу ли найти дорогу домой, при этом за мной гонится орава злых драконлордов? Поверьте, для меня тут мало нового.

И шагнул чуть поближе. Загвоздка была не в том, чтобы убить Армарка я был практически уверен, что на это меня хватит. Но хотелось бы раскрутить его на информацию.

– Нет, – ответил он. – Я имею в виду тот щит, что я поставил вокруг нас, так что ваши дружки вам сейчас не помогут.

Отдам должное этому гаду, время он рассчитал идеально. Как раз когда он это сказал, в моем сознании раздался вопль.

"Лойош?"

Ничего.

"Лойош!"

– Что вы с ним сделали?

– Спокойно, человечек. Не думаю, что ему причинен вред, он просто головой влетел в мой щит. Оглушен, не более. И более он не пострадает, пока вы будете вести себя должным образом.

– До тех пор, пока я... Армарк, или как там вас по-настоящему зовут, вы действительно так глупы?

– Ваша зверушка окружена магической энергией, и я могу как накачать в нее столько энергии, сколько пожелаю, так и рассеять этот щит. Так что если вас волнует его жизнь и благополучие, вы будете вести себя со мной крайне вежливо и делать в точности то, что я скажу.

Даже в темноте я видел, как Ротса, футах в десяти от меня, пытается подобраться поближе к Армарку, но не может, словно вокруг него висит некий невидимый пузырь.

– Тот мир демонов, откуда вы пришли... – проговорил я, – там все такие идиоты, или это ваша исключительная прерогатива?

– Придержите язык. Мне вы не сможете причинить вреда.

– Да ну?

– Я уже существую здесь, в прошлом, в другом виде. Вы знаете, что случится, если вы меня вдруг убьете?

– Нет, но очень хочется проверить.

– Два меня не могут существовать одновременно. Мое существование здесь уже порождает некромантические колебания. Раньше или позже, но скорее раньше, платформа, которая открыла этот доступ, самосокрушится. В лучшем случае вы окажетесь здесь навсегда, не в состоянии вернуться. Но скорее всего вас втянет обратно и уничтожит вместе с платформой.

– Звучит неприятно, – заметил я и сделал еще шаг вперед. – Именно это случилось, когда вы переправили ее милость в Чертоги Правосудия?

– Еще шаг, и вашей тварюшке конец.

Я остановился.

– Вы поняли, о чем я говорю? Уничтожите меня – и тем самым уничтожите себя самого.

– Да-да, я понял. Но вы не ответили на мой вопрос. Я знаю, что вы привели ее в Чертоги, и там она родила. Но была ли она тогда уже беременна? Об этом вы знали? Вы привели обратно ее дочь? Как вообще все это сработало?