Текст книги "Валлиста (ЛП)"

Автор книги: Стивен Браст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Валлиста

(Влад Талтош-15/14)

Steven Brust, Vallista (2017)

Для Мэтта

ПОСВЯЩАЕТСЯ

Эмма Булл, Памела Дин, Вилл Шеттерли, Адам Стемпл и Скайлер Уайт вот те главные люди, которые указали, где внутри слабо оформленной глыбы мрамора скрывается настоящая книга. Алекс Кей в который раз помог удержаться в рамках хронологии, равно как и все, кто следит за сайтом «Архивы Лиорнов» (Lyorn Records). Благодарю также Терезу Нильсен Хайден, Ирен Галло и ее Проницательный Производственный Пролетариат, Аниту Окойе за редакторскую длань, и выпускающего редактора Рашель Мандик. Спасибо также моему другу Брайану Мерфи – потому что.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. АНАЛИЗ

1. Путешествие Деверы

Убийце, выполняющему ответственную миссию, нужна цель. Общепризнанный факт. Свою я нашел в Южной Адриланке, в кварталах выходцев с Востока, в районе Дороги Сердца. Вот откуда все эти названия изначально берутся, а? Кто-то кому-то вырезал сердце, которое долго катилось вниз по улице? Куда вероятнее, конечно, что когда-то некий «лорд Сердце» выиграл тендер на застройку этого места, но моя версия мне как-то больше по душе. В общем, цель была именно здесь, на базарчике сразу за бывшей Гильдией жестянщиков.

На тот момент я уже несколько лет был в бегах, и большую часть этих лет провел, внимательно посматривая через плечо; но мне удалось найти старого приятеля моего деда, который позволил мне пару недель пожить у себя в обмен на некоторые услуги. Несколько ночевок не в клоповнике – это стоило практически любых услуг, и я тут же согласился. Что и привело меня в итоге на небольшой базарчик в восточном гетто, где, как уже было упомянуто, я нашел свою цель.

Старуха была, разумеется, из выходцев с Востока – людей, если хотите.

Усохшая от прожитых лет, в аляповатом пурпуре, на шее серебристое ожерелье из ракушек. Лойош, мой спутник, первым заметил ее и мысленно сообщил:

"Вон там, босс. Нет, правее."

Я не пошел прямо к ней. Прошелся вокруг, обходя толпу, которая собралась поглядеть на толстяка-жонглера с дрессированной белкой, и понаблюдал за ней с дистанции в тридцать футов. Она стояла за длинным столом, за спиной у нее была небольшая тележка. Ни упряжи, ни упряжных животных.

Я наблюдал за ней минут десять: нужно же проникнуться ощущением цели.

Несколько раз к ней подходили другие – обменивались парой слов и уходили, изредка что-то покупали. Наконец и я приблизился, так, как будто случайно проходил мимо.

Глаза мои скользнули по столу и я остановился, словно нечто случайно привлекло мое внимание. Она подняла на меня взгляд – слегка утомленный, чуть-чуть заинтересованный.

– Так, – качнул я подбородком, – это вроде яворовая колбаса.

– Так и есть, – спокойно отозвалась она.

Я кивнул, шагнул дальше. Остановился.

– Давненько такую не пробовал, – вроде как признался. – Сколько?

– Шестнадцать, – сказала она.

Я хмыкнул.

– А если серьезно? Сколько?

Она оскалилась.

– Сама делала. Смешивала, отмеряла, хранила самые свежие ингредиенты.

Часы напролет. Шестнадцать – хорошая цена. Впрочем, я никогда не могла устоять перед колдуном, поэтому – пятнадцать, и ты мне должен одно мелкое заклятье. Когда-нибудь.

– Откуда ты знаешь, что я колдун?

Она фыркнула и повторила:

– Пятнадцать.

– Угу. Ну, за шесть я бы еще подумал.

– Шесть, – сказала она. – Если ты не о шести серебряных, это оскорбление. Рецепт этих колбас хранится в моей семье вот уже девятнадцать поколений, и я не позволю себе оскорбить память предков, продав меньше, чем за четырнадцать.

– Ладно, – уступил я, – восемь, но это уже грабеж.

Она вздохнула.

– Хорошо, двенадцать. Сама не знаю, чего это я такая добрая. Майоран с моего собственного огорода, и я использую только восточный красный перец иллатаакертбен## – его ввозит специально для меня единственный в городе поставщик, который отбирает самые лучшие стручки, а потом самолично их сушит и перемалывает. Но ты симпатичный мальчик, хоть и скуповат, так что ладно, бери за одиннадцать.

## Шутка Браста для родичей-мадьяров: illata a kertben (венг.) садовый аромат.

– Я готовлю ужин для приятеля, который сделал мне одолжение. Девять мой предел, иначе я не смогу купить ничего к этой колбасе.

– Чушь, – отрезала она. – Продай свои модные сапоги. Или плащ. Или меч. Зачем тебе вообще меч? Люди тут мирные, а для защиты, если случайно забредешь туда, куда не стоило бы, у тебя есть вот эти, – она кивнула на расположившихся у меня на плечах Лойоша и Ротсу. И добавила: – Десять, и это последнее слово.

Я вздохнул.

– Значит, десять. Но исключительно ради твоих прекрасных глаз.

– Ха, – фыркнула она, – за это добавлю бесплатную луковицу.

Я улыбнулся.

– Спасибо.

Она завернула колбасу и луковицу, вручила мне, и я пошел своей дорогой.

Не то чтобы у меня было так туго с наличностью или во мне проснулась жадность, но торговля с колбасником является неотъемлемой частью всех рецептов с яворовой колбасой, а мне ли пренебрегать традициями?

Вернувшись домой, я разжег хозяйскую плиту, развернул заслонку и поставил сковороду нагреваться. Нарезал колбасу и потушил в гусином жире с луком, чесноком, печерицами и четырьмя сортами перца, а итог моей кулинарии разложил на блюде с жареными хлебцами-эдештеста##. Хозяин засыпал меня комплиментами. Звали его Имри, он почти облысел, но сохранил большую часть зубов и для своих лет передвигался довольно проворно, хотя и не мог полностью распрямиться. Не хвастаясь, признаю: получилось действительно вкусно, и как оказалось, это была моя последняя вкусная трапеза на ближайшее время.

## Шутка Браста для родичей-мадьяров: edesteszta (венг.) – (сладкая) выпечка.

Я рассказал Имри то, что случилось со мной в последние годы – мол, я оскорбил Дом Джарега, за мной охотятся убийцы, а еще я заполучил Великое Оружие, и все такое. Не могу сказать, что ему было интересно. Зато сам Имри, пока мы ужинали, поведал мне о своих соседях, во всех подробностях.

Причем по большей части не жаловался, а именно рассказывал, какие они, о чем говорят, чем питаются и зарабатывают на жизнь. Не могу сказать, что мне это было интересно, однако после безумных лет охоты, в которой мне отвели роль дичи, немного скуки – не так уж плохо. А еще он начал вспоминать о моем дедушке, и вот это уже стало занимательно. Определенно, дед в молодости совершил изрядную часть ошибок, какие совершают ученики колдунов, в итоге выходило иногда нечто опасное, а в основном дико смешное. Еще, оказывается, дед когда-то был знаменитым сквернословом, прекрасно подкованным в непристойностях, похабщине, нецензурщине и проклятиях, и умел блестяще ругаться самое малое на девяти языках.

Замечательные у Имри получились байки, но я никогда не признаюсь деду, что слышал их.

После ужина Лойош и Ротса занялись крошками, а я помыл посуду; хотя бы этим я мог отблагодарить хозяина, чем убил какое-то время. В нынешние дни убивал я почти исключительно время, и был этим вполне доволен.

Утром мы позавтракали остатками от ужина, которые я разогрел на сале с хлебом. Мы сидели за столом и пили кофе – Имри не знал, как готовить кляву, а я не хотел оскорблять его предложением научить его. Болтали ни о чем, и тут за дверью похлопали.

Я поднялся, снял со стула оружейный пояс и застегнул на себе. Леди Телдра и моя шпага на левом бедре, нож на правом. Шагнул к двери.

– Что там такое? – спросил хозяин.

– Драгаэрянин, – сказал я. – Эльф. Они не стучат в дверь, а хлопают в ладони.

– Да что... а, – проговорил Имри. Поднялся и, пошарив за стулом, добыл тяжелую палку.

– Нет, – ответил я. – Если там неприятности, позволь мне...

Он предложил мне придержать язык, используя выражения, каких я никогда не слышал от своего деда.

Хлопок снаружи повторился.

Больше я уже не пытался остановить его, но по крайней мере оказался у двери первым. Шагнул в сторону, жестом велев Имри встать позади меня, глубоко вдохнул и отворил дверь.

На крыльце стояла вроде как девочка.

– Привет, дядя Влад, – сказала она.

– Привет, Девера, – сказал я минуту спустя, когда снова обрел голос.

– Э, может, войдешь?

Она покачала головой.

– О нет, я не должна. Может, выйдешь?

Высказанное пожелание переступить порог заставило меня внимательно изучить окружающее пространство на предмет мест, где мог бы спрятаться убийца. Инстинкт, не более. Девера не причинила бы мне вреда. Она...

Она...

В общем, она не обычный ребенок. Я изредка встречался с ней, и еще пару раз просто видел. Не все эти встречи могли произойти на самом деле.

Такая уж она. Полагаю, еще и потому я только сейчас, когда рассказываю все это, удивился – как она вообще меня нашла? Будь это кто-то другой, кто угодно, это был бы второй вопрос, сразу после "я сейчас умру?" – но с Деверой я вроде как просто принимал все как данность.

Я шагнул вперед, замешкался, сказал – "Минутку," – и отступил обратно в дом.

– Кто это? – спросил Имри.

– Друг, – ответил я, что было правдой. Ну, вроде того. Подхватил свой плащ и проговорил: – Спасибо за все.

А потом вышел и закрыл дверь.

Мы не прошли и нескольких шагов сквозь вонь Южной Адриланки, когда Девера сказала:

– Будет дождь. Надо поспешить.

Я посмотрел на небо. Оно, как всегда, было оранжево-красным, но в словах девочки я не сомневался.

– Куда мы идем?

Если она и хотела что-то ответить, ее слова заглушил воистину впечатляющий раскат грома. Непосредственно за которым сразу хлынул натуральный водопад, и я мгновенно промог бы до нитки, если бы Девера не сделала короткий жест, и мы сразу оказались в этаком пузыре сухости. Не будь на мне амулета, я бы тоже мог сотворить подобное. Правда, не настолько быстро.

Но дождь был знатный. Адриланка обычно местечко доброе и скучное – в смысле климата, разумеется, особенно сравнивая с тем же Кэндлтауном, – но порою она вспоминает, что находится все же на побережье, и тогда великие шторма с моря-океана обрушиваются на порт, словно безумный маг-покоритель небес, выпустивший на волю стаю демонов. Ветра ломают те деревья, что похлипче, а с более крепких срывают листья и ветви, дома скрываются за стенами воды. Сотворенное Деверой заклинание, к счастью, защищало нас и от ветра, а то мы бы и стоять не смогли.

– Видишь? – проговорила она. – Дождь.

– Угу, – согласился я. – Куда мы идем?

– За мной.

И зашагала по улице, предоставив мне выбор: остаться с ней или стать очень, очень мокрым. Я последовал за ней, гадая, делает она мне одолжение или хочет, чтобы я ей помог? Девера выглядела ребенком, и частенько именно так себя и вела. Вот только ребенок ли она на самом деле, или просто изображает ребенка, потому что именно благодаря такому виду и поведению получает то, что хочет? Да, звучит странно, но я вполне в своем уме. Ее мать, Алиера э'Киерон – дочь богини Вирры и Адрона э'Киерона, который был настолько могучим волшебником, что едва не сокрушил Империю. А Алиера дружит с Сетрой Лавоуд, волшебницей, сильнее которой... ну, в общем, еще не бывало, и еще с Морроланом э'Дриеном, который не только волшебник, но еще и колдун, самое малое, не хуже меня. Я это к чему: ну что я могу для нее сделать такого, чего не могут они?

На этот вопрос ответа у меня не было, и я шел дальше, защищенный от воистину впечатляющей грозы магическим пузырем Деверы. И вряд ли что-то мог вычислить сам, пребывая внутри, но даже если выбраться и поплавать снаружи...

"Лойош, как насчет полетать и..."

"Укушу, босс, и ты это знаешь."

"Ха-ха."

Девера указывала путь, я шагал за ней. Мы двигались по мощеной дороге, потом грязи стало слишком много и мы старались лишь обходить самые большие лужи, а когда и обойти стало невозможно – просто шлепали по ним.

Один раз девочка подпрыгнула и приземлилась в самую середину, сделав большой плюх; и замерла, виновато посмотрела на мои промокшие рубаху и брюки:

– Ой, извини.

– Ничего страшного, – ответил я, и мы пошли дальше.

То была бы странная прогулка даже в менее странном обществе. Дождь продолжал лить вокруг нас, делая очертания окружающих предметов размытыми и нечетками, мы словно двигались сквозь иной мир, расположенный рядом со знакомым мне, но совершенно отдельный. Насчет того, что кто-то попробует меня сейчас достать, я не беспокоился, ибо не мог и представить себе, чтобы кто-то сумел меня отыскать посреди всей этой свистопляски. Ладно, вру: беспокоился, просто потому что такую уж я завел себе привычку, но прекрасно понимал, что именно сейчас она не имеет под собой оснований. Во всей Южной Адриланке сейчас не было ни души – лишь мы двое, и тихо сидящие у меня на плечах Лойош и Ротса.

И так оно и продолжались.

Мы добрались до Каменного моста, пересекли его и двинулись уже по Городу – то есть по кварталам, где живут драгаэряне, – и по-прежнему не видели никого. Странно, да.

Миновали, как мне казалось, часы. Если вдруг кому интересно, сколько займет пешком пересечь Адриланку из конца в конец, могу уверенно сообщить: долго, а по ощущениям еще дольше. Мы оставили позади Город, двигаясь на запад по Киероновой дороге, поднимаясь вверх по склону. Вода струилась вокруг нас бурлящими потоками, угрожая унести нас прочь, если мы хоть одной ногой ступим в сточную канаву на обочине. В конце концов мы оказались в местах изрядно западнее Города. Утесы возвышались в пятидесяти ярдах слева, склоны изобиловали острыми камнями. Я бывал тут, но нечасто и не в последние годы.

– Девера, куда мы идем? – снова спросил я.

– Пошли, – выдала она весьма информативный ответ, какой вполне могла бы дать ее мать. И я продолжал идти по дороге следом за ней.

На вершине холма я точно узнал, где мы: рядом с Киероновой Сторожевой башней – местом, для драгаэрян более чем историческим, – откуда когда-то открывался великолепный панорамный обзор моря-океана. А вот чего я не узнал, так это громадного сооружения рядом с дорогой, на самом краю обрыва. Несколько лет назад, когда я в последний раз забирался сюда, его здесь не было. Уверен, не было, я точно помню, как я шагал здесь, покинув Город, исполненный надежды, что достаточно далеко убрался от тех, кто хочет прикончить меня, и успею найти место, где бы спрятаться. Этого здания тут тогда точно не было.

Оно было большое, беломраморное, с изящно-парящими изгибами кровли, возвышающееся надо мной подобно башне. Впечатляющий образчик архитектуры.

На той стороне, что выходила на океан, был ряд застекленных окон, а на стороне, обращенной к дороге – большая двустворчатая дверь. Громыхание бури утихло и дождь несколько ослаб, но далеко еще не перестал, судя по пузырящимся вокруг лужам.

– Туда? – спросил я.

Девера кивнула.

– А там что?

– Поторопись, – сказала она и побежала к дверям, где развернулась и замерла, глядя на меня большими карими глазами.

"Босс," – мысленно обратился Лойош.

"Да?"

"Не думаю, что это хорошая мысль."

"Да."

– Девера, – спросил я, – зачем все это?

– Мне нужна твоя помощь, дядя Влад, – ответила она.

Я подошел к дверям. На створках была вырезана валлиста, половинка на каждой створке. Почему-то эти твари напоминают мне насекомых. Я знаю, что это не так, но четыре лапы плюс две маленькие руки придают им что-то общее с насекомыми. Как-то я видел одну – в джунглях, лишь мельком, она двигалась очень быстро, этакая желтовато-красная вспышка и жуткий цеплючий хвост. Вблизи никогда ни одну не наблюдал, и не очень-то хотелось. Поискал рядом с дверью хлопушку, не нашел, покосился на Деверу, пожал плечами и хлопнул в ладоши. Ничего не произошло. Кто бы сомневался.

"Ну, вот и все, – сказал Лойош, – можем идти."

"Ну правда, Лойош, это хоть раз сработало? Ты можешь представить, чтобы я вот так просто развернулся и ушел?"

"Нет, конечно. Но теперь я могу с чистой совестью сказать, мол, говорил же я тебе."

Девера хихикнула. Я покосился на нее, хотел было спросить, но потом решил, что не хочу знать ответа.

Толкнул дверь. Она открылась.

Девера вошла внутрь первой, я за ней. Мы оказались в обширной прихожей, футах в двадцати впереди была арка дверного проема. Она сделала еще три шага и исчезла.

Двери захлопнулись за моей спиной с тупым стуком и клацаньем, больше похожим на лязг. Эхо, отразившееся от стен, словно бы желало что-то.

сообщить мне. Имел я в виду такие сообщения.

"Итак..."

"Заткнись, Лойош."

Тут было на удивление тепло; я не дрожал, хотя одежда моя изрядно промокла.

Я развернулся к двустворчатой входной двери. Проверил – сам знаю, глупо, но еще глупее я почувствовал бы себя, окажись дверь просто прикрытой. Заперто, конечно. Проверил замок. Тугой. Уделил ему какое-то время, даже поигрался самой прочной своей отмычкой; что ж, механизм действительно очень тугой, а может, его и вовсе заклинило наглухо. Или же, разумеется, тут замешано волшебство – подобную возможность никогда нельзя исключать. Пару раз, попадая в похожие ситуации, я снимал дверь с петель, но в данном случае, увы, петли располагались слишком высоко. Что ж, ладно.

Киера Воровка наверняка с легкостью отомкнула бы этот замок, мне же придется полагаться на грубую силу – что потребует времени и может вообще не сработать. Я мысленно пожал плечами и повернулся к арке.

"Попробуешь поискать Деверу, босс?"

"Я что, ее нянька?"

Проверил Леди Телдру, шпагу и пару сюрпризов, которые ношу при себе на случай возможной необходимости объясниться с невежливыми персонами.

Затем шагнул вперед, в арку.

Наверное, я ожидал, что случится что-то странное: скажем, я исчезну, или все вокруг меня сместится в иное измерение, ну или, не знаю, я попаду на чаепитие с пушистыми котятами. Но – нет, ничего подобного. Я находился в обширной прихожей: темный мозаичный пол, обшитые деревянными панелями, арочные своды. Слева, на высоте глаз, висело классическое овальное зеркало

– деревянная рама, дюймов восьми шириной. Справа находилась дверь.

Толкнул, открыто; я вошел. Там был длинный-длинный стол, а вокруг удобные стулья, примерно за таким некий граф мог бы собрать сразу всех своих вассалов. В дальнем конце комнаты имелись застекленные окна с видом на утесы и море-океан – именно их я видел перед тем, как войти в здание. По стеклам барабанили капли дождя, изредка хлюпало – все, как и должно быть в такой вот день.

Только окна должны были бы находиться на стене позади меня. Я ведь повернул из прихожей направо, а окна были на той стене, что находилась бы слева.

Что ж, отлично.

Я продолжал осматриваться, накатывала тошнота.

"Лойош, тебя это беспокоит так же, как и меня?"

"Угу."

"Хорошо."

На ум мне пришло зеркало – то, прямо напротив двери. Я знаю, что иные волшебники могут творить с зеркалами вещи, которых я не понимаю, но... в общем, я их не понимаю. Много лет назад, когда жизнь была куда проще, был у меня один случай с зеркалом – даже вспоминать не хочу. Я подошел к окну, посмотрел наружу. Обрыв находился так близко, что я видел волны, что накатывались на берег и разбивались о скалы; меня снова замутило, и я попятился. Обошел комнату, заглянул в пустые углы, внимательно изучил стулья и стены. Не нашел ничего интересного, только что окна закрывались весьма надежно.

Исключительно чтобы проверить свое предположение, я как следует врезал стулом по одному из окон. Стул отскочил.

"Босс, мы будем просто сидеть в этой комнате?"

"Кто-то здесь пытается нас убить?"

"Вроде нет."

"А можешь ты гарантировать то же самое относительно всего здания?"

"Э, но..."

"Да, да, я знаю."

Стол блестел полировкой, а сделан он был из бледной древесины, которую я никак не мог определить. А еще я не мог объяснить, почему я так внимательно все рассматривал. У меня было ощущение, что с этой комнатой я не покончил, что-то упустил. К предчувствиям я отношусь с великой недоверчивостью, а потому предположил, что что-то тут все-таки есть такое, что я заметил краешком глаза, но пока не распознал. Лойош при всей его саркастичности также находился настороже.

Я вернулся к окну и наблюдал, как волны бьются о скалы. Дождь сменился тяжкой моросью. Вид воистину впечатлял: тот, кто построил этот особняк, тщательно продумал, как приятно будет вот так вот стоять здесь и наблюдать за океаном. На какой-то миг я подумал, каково это – посвятить себя созданию вещей, сотворению нового. Примерно таким я был бы, останься я поваром.

"Ты бы сдох от скуки, босс."

Вероятно, он был прав. Но все же. Имелся в моем разуме, в моем воображении этакий островок: что было бы, будь главным моим беспокойством

– когда какой-то недотепа-ученик недостаточно тщательно перемолол соль или слишком сильно взбил сливки; что было бы, будь у меня дом, куда я возвращался бы каждый вечер, где жили бы те, кого я люблю. Я подумал о Коти, матери моего сына. Ей, пожалуй, понравилось бы жить с поваром – но, конечно, мы бы никогда не встретились, если бы ей не заплатили кучу денег, чтобы убить меня.

"Босс?"

"Знаю, мне надо выкинуть из головы..."

"Нет, я не о том. Думаю, то, что с тобой творится, идет снаружи. Не из твоей головы."

"Не понимаю."

"В этом месте есть нечто такое, что делает именно это; я почти вижу это, как закручивающиеся воздушные потоки."

"Звучит не слишком осмысленно."

"Знаю."

"Что ты еще можешь мне сообщить об этом?"

Где-то тут и я понял, в чем суть – в смысле, я осознал, что меня не беспокоит, что со мной что-то творится. Раньше с моей головой уже играли, и когда такое случалось, меня охватывала дикая ярость. А сейчас я просто вроде как принял все происходящее в манере "надо же, как интересно". Что бы тому ни было причиной, делало оно именно это.

Лойош, помолчав, покинул мое плечо и отлетел подальше от амулета, что я носил на шее, и который мог бы вмешаться в его ощущения – и должен был помешать чему бы то ни было вторкнуться в мою голову.

"Ну как, Лойош?"

"Не знаю. Но суть именно в этом месте."

"Лойош, это мне не поможет."

"Босс, я пытаюсь, но это не... наверное, нам бы сейчас не помешал Деймар."

"Вот уж не думал услышать от тебя такое."

"Поверь мне, я удивлен не меньше тебя. Но прямо сейчас – кроме того, что в этом месте у тебя возникают странные мысли, и ты отвлекаешься, – оно как-то тебе вредит?"

Я задумался. Меня охватывала странная беззаботность, этакое "пусть все идет своим чередом". И понимание, что это не моя собственная мысль, не очень помогало тому, чтобы от нее избавиться. Наверное, где-то очень и очень глубоко внутри я был одновременно перепуган и взбешен, но не мог этого ощутить – очень уж глубоко ушли эти чувства. Здесь и сейчас я просто принимал все, как есть.

"Оно проходит сквозь амулет, Лойош."

"Не совсем так, босс. Оно не проходит сквозь, а просто ты оказался там, где все именно так."

"Тогда почему оно не действует на тебя?"

"Действует, – ответил он, – просто не так сильно."

"А."

Я задумался над тем, как интересно – меня волнует, что меня не волнует, насколько меня волнует то, что меня не волует.

"Босс, может, выкинешь это из головы?"

"Не могу, зато могу пробиться сквозь это."

"Не понимаю."

"Может быть..."

Я прикинул варианты. Не то чтобы это было так уж важно, однако могло и сработать, а раз так, почему нет? Я сел на первый попавшийся стул, спиной к двери, закрыл глаза и попытался раскрыться, если это имеет хоть какой-то смысл. Я позволил своему сознанию дрейфовать, призывая любые заклинания, видения или чары, которые желали бы проявиться. Ну же, валяйте, если вы здесь. Хотите поиграть с моей головой? Отлично, я все равно сейчас ей не пользуюсь....

– Кто вы?

Я открыл глаза. Или, вернее, подумал открыть глаза, но не мог собрать в себе достаточно решимости на самом деле открыть их.

Напротив меня за столом сидела женщина, и пока я смотрел на нее, то понял, что глаза мои уже открыты.

– Меня зовут Влад, – сказал я. – Рад встрече. Или буду рад, когда снова буду в состоянии радоваться. Вы можете сказать мне что-нибудь полезное относительно того, что со мной творится?

– Простите, это все комната. Моя вина. А я Тетия. – Она произнесла это так, словно ожидала, что я о ней слышал. Когда я не ответил, она покосилась на Лойоша и Ротсу, словно ожидая, что я их ей представлю. Я не сделал и этого.

– Тетия, – повторил я, рассматривая ее одежду. Свободная желтая блузка и странные легкие свободные штаны ярко-красного цвета. – Валлиста?

– Да. Разумеется, эту платформу разработала я.

– Ну да, разумеется, – сказал я. Потом: – Платформу?

– А как бы вы назвали это строение?

– Скорее всего, каким-нибудь зловещим именем, о чем вскоре пожалел бы.

– Имя ему – Особняк-на-обрыве.

– Да, у вас вышло гораздо лучше. Надо бы как-нибудь познакомить этот особняк с Черным замком, пусть обменяются хрониками. Это по-настоящему?

– Что – по-настоящему?

– Вы на самом деле здесь, это все происходит по-настоящему?

– Нет – и да.

– Что ж, отлично. И как мне это исправить?

– Вы имеете в виду ощущение эмоциональной летаргии? Оно пройдет само собой, надеюсь.

– Ваша уверенность просто...

– Прошу вас. Зачем вы здесь?

– Э, я вообще-то надеялась, что вы мне это скажете.

– Вы выходец с Востока и, хотя не носите соответствующих цветов, обладаете аурой джарега.

– Первое истинно, второе, пожалуй, довольно близко к тому.

– Не понимаю.

– Это хорошо, теперь я тут такой не один.

"Лойош, что ты чувствуешь?"

"Что-то здесь есть, босс. Ощущение как... ну, помнишь, мы как-то разговаривали с призраком?"

"Пренеприятное чувство. Ладно."

– Вы беседовали со своим спутником, – проговорила Тетия.

– Да.

– А как вы на такое способны, если носите защиту от псионических воздействий?

– Надеюсь, однажды кто-нибудь мне это объяснит.

– Я могу многое вам сообщить, – сказала она, – но вам необходимо задать правильные вопросы.

– Что я тут делаю?

– Видите сны, или общаетесь с мертвыми, как вам больше нравится.

– Вы мертвы?

– Да. По крайней мере я так полагаю. Я не помню, как я умерла, впрочем, я ведь не помню и как родилась.

– Что вы здесь делаете? И почему вы здесь, если вы мертвы?

Она оглядела комнату.

– Я разработала это место. Оно – больше я, чем я сама.

– Не понимаю.

Она покачала головой.

– Это то, что сариоли называют "ригна!тейюр".

– О да, мне сразу все стало понятно. – Сердце мое сжалось, я вдруг ощутил, насколько я уязвим, и мне это не понравилось.

– Вот, видите? – заметила она. – Эффект уже пропадает.

– Да, но почему я вообще их чувствовал?

– Я разработала комнату именно такой, чтобы люди расслаблялись, чтобы были более склонны к сотрудничеству и лучше договаривались. В вашем случае эффект сильнее, чем должен был оказаться; возможно, это потому, что вы с Востока.

– Хм, я уже вижу возможную пользу от этой комнаты.

– Пользу? – она нахмурилась. – Это в мои намерения не входило.

– Нет?

– Я бы употребила слово "помошь", но не "польза". Суть в намерении.

– А в чем разница?

– Я не использовала комнату, чтобы чего-то достичь. Просто подумала, что если мне вдруг понадобится вести переговоры, будет неплохо иметь такое в своем распоряжении.

Хм, а смогу ли я собрать в этой комнате кучку больших боссов-джарегов и убедить их не убивать меня? Наверное, нет.

– Зачем?

Она нахмурилась.

– Я же объяснила. Я подумала...

– Нет, зачем вы вообще построили это место?

– Платформу?

– Да.

Она странно посмотрела на меня.

– Потому что мы такие, какие мы есть, полагаю.

– Валлисты?

– Люди. Мы строим. Мы создаем вещи. Все мы, ну или хотя бы многие из нас. Мы, люди, драгаэряне, просто нуждаемся в подобном. Может, для вас, выходцев с Востока, это иначе.

– Я не это совсем это имел в виду.

– А что...

– Зачем такое здание?

– Была проблема, требующая решения, – пожала она плечами.

Ладно, так мы никуда не придем. Я попробовал иной подход:

– Когда вы умерли?

– Не знаю. Я словно была здесь как часть этой комнаты, часть этой платформы, с самого начала, но знаю, что это не так.

– А вы знаете, когда была построена эта платформа?

– Началось строительство еще во времена Междуцарствия, но для завершения понадобилось долгое время. Столетия.

– Хм. Я несколько лет назад был здесь, и этого здания не было.

– Да.

– Я озадачен.

– Я вас не виню, – ответила она.

Внезапно она пошла рябью, словно растворяясь, но потом снова оказалась на прежнем месте. Хотел бы я знать, что у нее спросить.

– Как вы умерли?

– Я же сказала – я не помню своей смерти. Моя мать умерла во время Междуцарствия, по крайней мере, мне так сказали. Думаю, она умерла родами.

Во времена Междуцарствия многих женщин ждала та же участь.

– Прошу прощения, – сказал я, потому что так принято.

Она кивнула и отвернулась.

Я хотел побольше расспросить о ее смерти, но не знал правил этикета для общения с призраками; знал бы, что понадобится – спросил Телдру, когда была такая возможность...

Я проговорил:

– Я не знаю, о чем спросить у вас. Просто пытаюсь хоть немного понять, что происходит, чтобы задать правильные вопросы.

Она молча ждала, и минуту спустя я добавил:

– Я мало что знаю о том, каково это – быть призраком. Не мой профиль работы, если понимаете, о чем я.

– Я не призрак, – возразила она. – Не совсем. Я так думаю.

– А кто же вы?

– Я... Тетия, – слегка озадаченно ответила она.

– Вы знаете Деверу?

– Кого?

– Я так понимаю, что нет.

– Кто она такая?

– А вот это вопрос, на который я не в состоянии ответить. Но она тоже здесь, я думаю.

– Здесь? Она вошла сюда?

– Да.

– Зачем? И вообще как?

– Зачем – не знаю, я сам просто следовал за нею. Как – что ж, это уже иное дело: мы просто вошли внутрь.

– Прошу прощения, – сказала она. – Я не хотела, чтобы так вышло.

И с этим и исчезла, что, по-моему, было грубо. Леди Телдра не одобрила бы. Я еще пару минут сидел на месте, ожидая, что она проявится снова, но этого не произошло.

"Что ж, Лойош, – вздохнул я, – мы что-то узнали. Понятия не имею, что именно, но что-то."

"Уверен, босс, что это действительно полезное что-то. И что дальше?"

"Мне уже лучше. В смысле, что я уже отдаю себе отчет в том, что происходит, и не так уж стремлюсь плыть по течению."

"Хорошо. Что будем делать?"

"Посмотрим, что будет."

"И как это я сам не догадался?"

"Пошли," – проговорил я.