Текст книги "Евангелие тамплиеров"

Автор книги: Стив Берри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА LVIII

Малоун водил фонарем, освещая внутренности церкви, пытаясь найти на грубых каменных стенах что-то, что может подсказать, куда двигаться дальше. Они выгрузили все оборудование, которое взяла с собой Кассиопия, и свалили его в аббатстве. Стефани и Кассиопия были снаружи, обустраивая лагерь. Хенрик вызвался набрать хвороста. Они с Марком вернулись обратно, чтобы посмотреть, не упустили ли чего-нибудь.

– Эта церковь стояла пустой много лет, – сказал Марк. – Три века, как сказал священник в городе.

– Должно быть, когда-то она поражала воображение.

– Такой тип сооружений не является чем-то необычным. Подземные церкви есть повсюду в Лангедоке. В Вале, вблизи Каркасона, находится одна из самых знаменитых. Она в хорошем состоянии. До сих пор сохранились фрески. Все церкви в этих краях были расписаны внутри. Таков был обычай. К сожалению, мало что дожило до наших дней из-за Революции.

– Наверное, жизнь здесь была трудной.

– Монахи были особенным народом. У них не было газет, радио, телевидения, музыки, театра. Единственным развлечением были кое-какие книги и фрески в церкви.

Малоун продолжал вглядываться в почти театральный мрак, окружавший его и нарушаемый лишь бледным холодным светом, словно инеем покрывшим отдельные детали помещения.

– Я полагаю, что криптограмма в отчете маршала правильная, – заметил Марк. – У нас нет причин предполагать обратное. Я всегда подозревал, что этот маршал был таким же одержимым, как де Рокфор. Я думаю, он отправился на поиски сокровища. Он наверняка знал историю о фамильном секрете де Бланшфоров. Эта информация и догадки о том, что тайну, возможно, доверили аббату Бигу, были записаны в наших Хрониках. Маршал мог предположить, что обе криптограммы оставил Бигу и что они указывают путь к Великому Завещанию. И, будучи честолюбивым человеком, отправился, чтобы найти его самолично.

– Тогда зачем он записал криптограмму?

– Почему бы и нет? У него была расшифровка, которую ему дал аббат Жели. Больше ни у кого ключа к разгадке не было. Почему бы не записать криптограмму в отчете и не показать магистру?

– Можно предположить, что маршал мог убить Жели, вернуться в аббатство и частично записать то, что произошло, чтобы отвести от себя подозрения.

– Вполне возможно.

Малоун подошел ближе к буквам «PRIER EN VENIR», выцарапанным на стене.

– Больше здесь ничего не сохранилось, – пробормотал он.

– Да, действительно. Какой позор! Здесь много ниш, в которых наверняка стояли статуи. В сочетании с фресками когда-то это было прекрасным местом.

– Тогда как эти три слова могли сохраниться?

– Они едва видны.

– Но этого достаточно, – сказал Малоун, думая, что об этом мог позаботиться аббат Бигу.

Он снова вспомнил надгробие Мари де Бланшфор. Стрелу с двумя остриями и «PRÆCUM» – «Молись, чтобы войти». Он уставился на пол.

– Когда-то здесь были скамейки, верно?

– Наверняка деревянные. Давным-давно.

– Если Соньер узнал расшифровку криптограммы от Жели или разгадал ее сам…

– Маршал написал в отчете, что Жели не доверял Соньеру.

Малоун покачал головой:

– Маршал мог выдумать это. Соньер наверняка вычислил что-то, неизвестное маршалу. Давай предположим, что он нашел Великое Завещание. Соньер возвращался к нему много раз. Ты мне сам в Ренне рассказывал, что он и его возлюбленная часто покидали город и затем возвращались с камнями для грота, который он строил. Наверное, он приходил сюда, чтобы пополнить свои денежные запасы.

– Во времена Соньера сюда можно было легко добраться поездом.

– Так что ему нужна была возможность легко добраться до сокровищ и при этом сохранить их местоположение в тайне.

Он снова посмотрел на надпись «PRIER EN VENIR». «Молись, чтобы войти». И опустился на колени.

– Разумное решение, но что ты видишь оттуда, чего я не вижу со своего места? – поинтересовался Марк.

Взгляд Малоуна обшарил церковь. Внутри ничего не осталось, кроме алтаря в двадцати футах впереди. Каменный верх был около трех дюймов в толщину, его поддерживало прямоугольное подножие, вырезанное из гранитных плит. Он сосчитал плиты по горизонтали. Девять. Потом по вертикали. Семь. Посветил фонарем на покрытые лишайником камни. Там еще сохранились толстые волнистые линии известкового раствора. Он поводил фонарем туда-сюда несколько раз, потом направил луч к основанию гранитного верха.

И увидел это.

Теперь он понял. И улыбнулся.

«Молись, чтобы войти».

Умно.

Де Рокфор пропускал мимо ушей болтовню казначея. Тот нес что-то о бюджете аббатства и перерасходах. Аббатство имело в своем распоряжении фонд в размере нескольких миллионов евро, который был создан давно и которым управляли очень взвешенно и осторожно, дабы обеспечить богатство и процветание ордена. Аббатство находилось практически на самообеспечении. Его поля, фермы и хлебопекарни производили основную часть необходимых продуктов. Виноградники и молочные фермы обеспечивали питьем. А вода была в таком изобилии, что ее качали вниз в долину, разливали по бутылкам и продавали по всей Франции. Разумеется, многое для удовлетворения всех нужд надо было покупать, но дохода от виноделия и продажи воды, вкупе с платой, которую посетители отдавали за вход, для этого было более чем достаточно. Так что какие перерасходы?

– Нам нужны деньги? – перебил он казначея.

– Вовсе нет, магистр.

– Тогда зачем ты меня побеспокоил?

– Магистр должен быть в курсе всех финансовых решений.

Этот глупец прав. Но он не хотел слушать об этом. Хотя казначей может быть полезен.

– Ты изучал нашу финансовую историю?

Этот вопрос, казалось, застал брата врасплох.

– Разумеется, магистр. Это обязанность всех казначеев. Сейчас обучаю тех, кто впоследствии займет мое место.

– Каким было наше богатство во времена чистки?

– Неисчислимым. Орден владел девятью с лишним тысячами угодьев, и сейчас невозможно оценить их земельную площадь.

– А наши денежные средства?

– Опять-таки сложно сказать. В казне ордена были золотые динары, византийские монеты, золотые флорины, драхмы, марки, а также серебряные и золотые слитки. В тысяча триста шестом году де Моле приехал во Францию с двенадцатью лошадьми, навьюченными серебром, количество которого никто не считал. Потом еще были ценности, которые нам доверили на хранение.

Он понимал, о чем говорит брат. Орден первым открыл сейфовые депозитарии для драгоценностей и личных вещей. Его репутация была безупречна, поэтому услуги ордена пользовались большим спросом по всему христианскому миру – разумеется, не бесплатно.

– Ценности, которые мы хранили, были утрачены во время чистки, – продолжал казначей. – Их опись была утрачена вместе с частью наших архивов. Поэтому мы не можем даже приблизительно оценить стоимость всего этого. Но вполне можно допустить, что это были миллиарды евро.

Де Рокфор знал о телегах с сеном, отправившихся на юг в сопровождении четырех избранных братьев во главе с Жильбером де Бланшфором, которому было приказано, во-первых, никому не говорить, где находится тайник, и, во-вторых, обеспечить передачу информации о нем другим людям должным образом. Де Бланшфор хорошо справился с заданием. Прошло семь веков, и до сих пор никто не смог узнать, где тайник.

Что за сокровище де Моле распорядился спрятать с такими предосторожностями? Он тридцать лет пытался найти ответ на этот вопрос.

Телефон в его кармане завибрировал, и он чуть не подпрыгнул от неожиданности.

Наконец!

– Что случилось, магистр? – поинтересовался казначей.

Он взял себя в руки.

– Оставь меня одного.

Казначей встал, поклонился и вышел. Де Рокфор открыл телефон-«раскладушку» и ответил:

– Я надеюсь, что это не будет напрасной тратой времени.

– Как правда может быть потерей времени?

Он сразу же узнал голос.

Жоффруа.

– Почему я должен верить твоим словам? – спросил де Рокфор.

– Потому что вы мой магистр.

– Ты был верен моему предшественнику.

– Да, пока он был жив. Но моя клятва братству требует, чтобы я был лоялен к тому, кто носит белую мантию…

– Даже если ты недолюбливаешь этого человека?

– Я полагаю, что в течение многих лет вы поступали так же.

– И нападение на твоего магистра – это проявление твоей преданности? – Де Рокфор не забыл удар пистолетом в висок, нанесенный ему Жоффруа перед тем, как они с Марком Неллом бежали из аббатства.

– Необходимая демонстрация, чтобы внушить доверие сенешалю.

– Где ты взял этот телефон?

– Мне дал его покойный магистр. Я должен был пользоваться им во время нашей вылазки за стены аббатства. Но я нашел ему другое применение.

– Вы с магистром хорошо спланировали.

– Для него было важно, чтобы мы преуспели. Поэтому он послал дневник Стефани Нелл. Чтобы втянуть ее в это дело.

– Дневник бесполезен.

– Я знаю. Но это новая для меня информация. Я узнал об этом только вчера.

Он задал вопрос, который его очень волновал:

– Они расшифровали криптограмму, записанную маршалом?

– Да, им это удалось.

– Так скажи мне, брат, где вы сейчас?

– В Сен-Агулусе. В руинах аббатства к северу от города. Недалеко от вас.

– И наше Великое Завещание там?

– Сюда ведут все ключи. Прямо сейчас они ведут поиски тайника. Меня послали в Эльн за припасами.

С одной стороны, он начинал верить этому человеку. Но сомневался, чем вызвано это доверие – отчаянием или здравым смыслом.

– Брат, я убью тебя, если ты лжешь.

– Вы уже убивали, так что я не сомневаюсь в этом.

Де Рокфор знал, что совершает глупость, но не смог удержаться от вопроса:

– И кого же я убил?

– Наверняка это вы расправились с Эрнстом Сковиллем. Что касается Ларса Нелла, не уверен. Трудно сказать, по крайней мере исходя из того, что мне сказал покойный магистр.

Он хотел прощупать, что еще знает этот человек, но сознавал, что проявляемый им интерес будет лишь подтверждением подозрений Жоффруа. Поэтому просто сказал:

– Брат, ты фантазер.

– Меня называли словами похуже.

– Чего ты хочешь?

– Стать рыцарем. Решение о посвящении принимаете вы. Несколько дней назад, в часовне, когда вы арестовали сенешаля, вы дали мне понять, что этого не случится. Тогда я решил взять другой курс – который не понравился бы покойному магистру. Так я и сделал. Узнал все, что мог. И ждал, когда смогу предложить вам то, что вам на самом деле нужно. Взамен я прошу только о прощении.

– Если ты говоришь правду, ты его получишь.

– Мне пора возвращаться в руины. Они собираются разбить там лагерь на ночь. Вы уже видели, какие они находчивые, поодиночке и вместе. Хотя я бы никогда не осмелился решать за вас, я бы посоветовал вам действовать решительно.

– Брат, я тебя уверяю, мой ответ будет более чем решительным.

ГЛАВА LIX

Малоун поднялся и подошел к алтарю. При свете фонаря он заметил, что под верхней плитой нет известки. Расположение поддерживающих камней по принципу «семь – девять» привлекло его внимание, и он встал на колени, чтобы рассмотреть щель получше.

Он направил луч света на алтарь, наклонившись к камням.

– Верхняя плита не закреплена.

– А зачем? – отозвался Марк. – Она и так никуда не денется, такая здоровая. Посмотри на нее. Три дюйма в толщину и шесть футов в длину. Уникальное место. Чтобы добраться туда, ему пришлось приподнять плиту, чтобы вытащить болт, который ее удерживал, и засунуть в углубление стеклянный фиал. Потом он вернул плиту на место, и получилось великолепное укрытие. Но мне кажется, что это неслучайно. Выбором тайника Бигу оставил послание. – Он посветил фонарем вниз. – Давай попробуем сдвинуть плиту.

Марк подошел к одному краю алтаря, Малоун встал у противоположного, взялся руками за плиту и попробовал ее пошевелить.

Камень едва заметно подался.

– Ты прав, – сказал Малоун, – плита не закреплена. Не вижу причин для деликатности. Давай сбросим ее.

Они стали раскачивать плиту, пока под действием силы тяжести она не рухнула на пол.

Малоун уставился в прямоугольное отверстие под плитой и увидел, что там лежат камни.

– Давай попробуем вытащить их, – предложил он.

– Зачем?

– Если бы ты был Соньером и не хотел, чтобы кто-то проследил за твоими движениями, каменная плита стала бы отличным способом для отвода глаз. А эти камни – еще лучшим. Как ты мне вчера сказал, надо примерить на себя образ мыслей людей, которые жили сто лет назад. Посмотри вокруг. Никто не пришел бы сюда в поисках сокровища. Здесь были только руины. И кому могло прийти в голову разобрать этот алтарь, который веками стоял тут нетронутым? Но если кто-то сделал все это, значит, это еще одна линия защиты.

Прямоугольная подставка была три фута высотой, и они быстро освободили ее от камней. Через десять минут отверстие было пустым. Внизу было грязное дно.

Малоун прыгнул внутрь, и у него что-то дрогнуло под ногами. Он нагнулся и пощупал пол. Сухая почва была на ощупь как песок. Марк светил ему, пока он вычерпывал песок ладонями. Шестью дюймами ниже он на что-то наткнулся. Двумя руками вырыл яму в фут шириной и увидел деревянные доски.

Малоун посмотрел вверх и ухмыльнулся:

– Как приятно, когда ты прав.

Де Рокфор ворвался в комнату и посмотрел на своих советников. После разговора с Жоффруа он приказал своим рыцарям немедленно собраться.

– Великое Завещание найдено, – объявил он.

На лицах присутствовавших выразилось изумление.

– Бывший сенешаль и его союзники обнаружили тайник. Я внедрил к ним нашего брата. Он доложил об их успехе. Пришло время предъявить права на наше наследие.

– Что вы предлагаете? – спросил один из членов капитула.

– Мы возьмем отряд рыцарей и схватим их.

– Опять кровопролитие? – возмутился капеллан.

– Нет, если мы будем осторожны.

Капеллан ему не поверил:

– Бывший сенешаль и Жоффруа, который, по-видимому, является вашим союзником, поскольку там нет других братьев, уже убили двух наших людей. Нет причин думать, что они больше не будут стрелять.

Де Рокфор больше не желал это слушать.

– Капеллан, это не вопрос веры. Ваши советы не требуются.

– Безопасность членов ордена – наш общий долг.

– И вы осмеливаетесь заявить, что я не забочусь о безопасности ордена? – Де Рокфор повысил голос. – Вы подвергаете сомнению мой авторитет? Бросаете мне вызов? Скажите мне, капеллан, я желаю знать!

Если венецианец испугался, то не подал виду. Он просто ответил:

– Вы мой магистр. Я клялся вам в верности… невзирая ни на что.

Де Рокфору не понравился его надменный тон.

– Но, магистр, – продолжил капеллан, – разве вы сами не сказали, что такие важные решения мы должны принимать сообща? – Несколько рыцарей согласно кивнули. – Разве на конклаве вы не сказали братству, что будете следовать новым курсом?

– Капеллан, мы собираемся выполнить важнейшую миссию из тех, что когда-либо совершал орден. У меня нет времени спорить с вами.

– Я полагал, что наша важнейшая миссия – это возносить хвалу нашему Господу. И это вопрос веры, о котором я уполномочен говорить.

С него было достаточно.

– Вы освобождены от ваших обязанностей.

Капеллан не шелохнулся. Никто из присутствующих не сказал ни слова.

– Если вы немедленно не покинете эту комнату, я прикажу схватить вас и привести ко мне позже для наказания… – он выдержал паузу, – которое не покажется вам приятным.

Капеллан поднялся и склонил голову:

– Я ухожу. Как прикажете.

– Мы поговорим позже, я вас уверяю.

Он подождал, пока за капелланом закрылась дверь, и обратился к остальным:

– Мы долго искали наше Великое Завещание. Наконец-то оно в пределах досягаемости. То, что хранится в этом тайнике, – наше и больше ничье. Это наше наследие. Что касается меня, я намереваюсь предъявить права на то, что принадлежит ордену. Мне нужны двенадцать рыцарей. Оставляю на ваше усмотрение выбрать тех, кто пойдет со мной. Позаботьтесь, чтобы они были полностью вооружены и ждали меня в спортивном зале через час.

Малоун позвал Стефани и Кассиопию и попросил их принести лопату, которую выгрузили из «лендровера». Женщины пришли в сопровождении Хенрика. И когда они вошли в часовню, Малоун рассказал, что они с Марком обнаружили.

– А вы соображаете, – одобрительно заявила Кассиопия, обращаясь к Малоуну.

– Ага, у меня бывают озарения. – Он скромно потупился.

– Надо убрать оттуда всю землю, – предложила Стефани.

– Дайте мне лопату.

За несколько минут он вычерпал всю землю и обнажил три почерневшие от времени доски. Две из них были скреплены металлическими скобами. Остальная часть образовывала дверь на петлях, которая открывалась наружу.

Малоун нагнулся и ласково погладил металл.

– Проржавел насквозь. Петли сломаны. Сто лет под землей и камнями не прошли даром. – Он поднялся и с помощью лопаты избавился от остатков петель.

– Что ты имеешь в виду, почему сто лет? – полюбопытствовала Стефани.

– Эту дверь сделал Соньер, – вместо Малоуна ответила Кассиопия. – Дерево в довольно хорошем состоянии, ему явно не несколько веков. И доски гладко обструганы, в Средневековье так не делали. Соньеру нужен был легкий путь в тайник. Обнаружив этот вход, он сделал новую дверь.

– Я согласен, – поддержал Малоун. – Это объясняет, почему алтарная плита не закреплена. Он отодвигал ее наполовину, вынимал камни, забирался внутрь, а когда выходил, возвращал все на свои места. Судя по тому, что я слышал о нем, он был в хорошей физической форме. И чертовски умен к тому же.

Он просунул край лопаты в щель между досками и приподнял дверь. Марк нагнулся и придержал ее. Малоун отставил лопату, и вместе они извлекли доски из рамы, обнажив зияющее отверстие.

Торвальдсен уставился в черноту.

– Поразительно. Неужели мы нашли?

Стефани посветила во мрак фонарем. У одной из каменных стен стояла приставная лестница.

– Как ты думаешь, она выдержит?

– Есть только один способ узнать.

Малоун осторожно встал одной ногой на первую перекладину. Лестница была сколочена из хорошей древесины, и он надеялся, что скреплявшие ее гвозди сохранились. Он заметил несколько заржавевших шляпок. Продолжая на всякий случай держаться руками за край алтаря, он крепче оперся ногой на ступеньку. Лестница выдержала. Он поставил на перекладину вторую ногу, продолжая проверять ее на прочность.

– Думаю, она выдержит, – сделал вывод Малоун.

– Я легче. Давайте я пойду первой, – вызвалась Кассиопия.

Он улыбнулся:

– Если не возражаете, я бы хотел, чтобы честь сделать это доверили мне.

– Видите, я права, – заметила она. – Вы действительно хотите найти сокровище.

Да, он хотел. То, что лежало внизу, манило его, подобно поискам редких книг. Никогда не знаешь, что можно найти на старых полках.

Продолжая держаться за остатки алтаря, он спустился на вторую ступеньку. Перекладины располагались в восемнадцати дюймах друг от друга. Он взялся руками за первую ступеньку и продолжил спуск.

– Вроде лестница крепкая, – сказал он.

Он спускался все ниже и ниже, внимательно ощупывая каждую перекладину. Стефани и Кассиопия направили лучи фонарей в колодец, освещая ему путь. Он спустился на последнюю ступеньку. Ниже было пространство, усыпанное мелким гравием и камнями величиной с кулак, и лежал череп.

– Бросьте мне фонарь, – попросил он.

Торвальдсен кинул ему свой фонарь. Малоун поводил лучом вокруг себя, осматриваясь. Лестница была примерно пятнадцати футов в длину. Малоун увидел, что ее основание стоит в центре природного коридора, который за миллионы лет дождь и тающий снег проточили в известняке. Он знал, что Пиренеи пронизаны пещерами и туннелями.

– Почему бы вам просто не спрыгнуть вниз? – спросила Кассиопия.

– Это слишком просто. – Спиной он чувствовал холод, источником которого не мог быть просто холодный воздух. – Я подлезу под лестницу с той стороны, а вы бросьте мне один из камней.

– Ты спрятался? – спросила Стефани.

– Да, бросай.

Сверху упал камень. Он проследил за его полетом и увидел, как он ударился о землю и затем продолжил движение.

Лучи фонарей уперлись в место его падения.

– Вы были правы, – промолвила Кассиопия. – Здесь прямо под ногами яма, поджидающая неосторожных. Еще одна ловушка.

– Бросайте еще камни вокруг лестницы. Надо найти место, куда можно спуститься.

Еще четыре камня упали вниз, наткнувшись на твердый пол. Малоун спрыгнул с лестницы и осмотрел коварную ловушку. Отверстие было три фута в ширину и минимум столько же в глубину. Он пошарил рукой и нащупал несколько деревяшек, лежавших поперек ямы. Они крепились друг к другу и были достаточно тонкими, чтобы проломиться под тяжестью человеческого тела, и при этом довольно прочными, чтобы выдерживать вес ила и камней. На дне ямы располагались металлические пирамиды с заостренным верхом и широким основанием, поджидавшие незваных гостей. Они потемнели от времени, но не стали менее опасными.

– Соньер был серьезным мужчиной, – заметил Малоун.

– Это может быть ловушка тамплиеров, – отозвался Марк. – Это латунь?

– Бронза.

– Орден хорошо разбирался в металлургии. Медь, бронза, латунь – все это использовалось. Церковь запрещала научные эксперименты, так что они узнавали подобные вещи от арабов.

– Дерево не сохранилось бы семьсот лет, – возразила Кассиопия. – Должно быть, Соньер восстановил ловушки тамплиеров.

Малоуну не понравилось то, что он услышал.

– Это значит, что у нас могут быть и другие препятствия.