Текст книги "Евангелие тамплиеров"

Автор книги: Стив Берри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА LII

Живор

1.00

Малоун шел по Ренну, направляясь в церковь Марии Магдалины, и одна и та же деталь не давала ему покоя. В нефе никого не было, кроме мужчины в черной сутане, стоявшего перед алтарем. Когда тот повернулся, его лицо показалось Малоуну знакомым.

Беранже Соньер.

– Что вы здесь делаете? – резко спросил Соньер. – Это моя церковь. Мое творение. Мое, и больше ничье.

– Почему ваше?

– Я воспользовался этим шансом. И больше никто.

– Каким шансом?

– Бросающий вызов миру всегда рискует.

Затем он заметил зияющую дыру в полу, прямо перед алтарем, и ступеньки, ведущие в черноту.

– Что там внизу? – поинтересовался Малоун.

– Первый шаг на пути к истине. Благослови Боже всех, кто хранил эту тайну. Благослови Боже их великодушие.

Внезапно окружающая его церковь исчезла, и он оказался на засаженной деревьями площади перед американским посольством в Мехико. Вокруг него туда-сюда сновали люди, доносились звуки сирен, визжали шины и шумели двигатели машин.

Затем прозвучали выстрелы.

Стреляли из машины, притормозившей у остановки. Оттуда выскочили люди. Они стреляли в женщину средних лет и молодого дипломата-датчанина, обедавших в тени деревьев. Морские пехотинцы, охранявшие посольство, отреагировали, но они были слишком далеко.

Он достал пистолет и начал стрелять.

На тротуар падали люди. Пуля, предназначавшаяся женщине, угодила Каю Торвальдсену в голову, расколов ее как орех. Малоун застрелил двоих людей, начавших суматоху, потом почувствовал дикую боль, когда в его плечо вонзилась пуля. Из раны хлынула кровь.

Он пошатнулся, но смог выстрелить в нападавшего. Пуля угодила в смуглое лицо, которое превратилось в лицо Беранже Соньера.

– Зачем ты убил меня? – спокойно спросил Соньер.

Вокруг Малоуна снова выросли стены церкви, и он увидел стадии распятия. На одной из скамеек лежала скрипка. На струнах покоилось металлическое блюдо. Соньер парил в воздухе и бросал песок на блюдо. Потом провел по струнам, и, когда резкие звуки стихли, песок сложился в рисунок.

Соньер улыбнулся.

– Когда блюдо не вибрирует, песок не колышется. Заставь струны звучать, и сложится новый рисунок. Каждый раз новый.

Ожила статуя Асмодея, корчившего рожи, демон оставил сосуд со святой водой и начал приближаться к ним.

– Ужасное место, – заявил Асмодей.

– Тебя сюда не звали! – закричал Соньер.

– Тогда зачем ты поставил меня здесь?

Соньер не ответил. Из теней возникла еще одна фигура. Маленький человечек в коричневой монашеской сутане с картины «Читающий устав Каридад». Его палец был прижат к губам, призывая к молчанию, и он нес стул с надписью АСАВОСЕ А° DE 1681.

Человечек отнял палец от губ и торжественно сказал:

– Аз есмь альфа и омега, начало и конец.

Потом он исчез.

Появилась женщина в темных одеждах, ее лицо было в тени.

– Вы знаете мою могилу, – сказала она.

Мари д’Отпул де Бланшфор.

– Вы боитесь пауков? – спросила графиня. – Они не причинят вам вреда.

На ее груди засияли римские цифры. LIXLIXL. Под ними материализовался паук, такой же, как был выгравирован на могиле Мари. Между его лапок были семь точек. Места около его головы пустовали. Мари провела пальцем черту от своей шеи по груди, по сверкающим цифрам и изображению паука. Под ее пальцем загорелась стрела.

Та самая стрела с двумя остриями с надгробия.

Он парил в пространстве. Прочь из церкви. Мимо стен, во двор, затем в цветущий сад, где на вестготской колонне стояла статуя Святой Девы. Камень больше не был серым и выцветшим от старости, теперь слова «Смирение, смирение» и «Миссия 1891» горели на нем огнем.

Снова появился Асмодей. Демон произнес:

– Этим знаком ты победишь его.

Перед вестготской колонной на клочке маслянистого, залитого кровью асфальта лежал Кай Торвальдсен, неуклюже разбросав руки и ноги, как Красный Пиджак под Круглой башней. В его открытых глазах застыли боль и изумление.

Он услышал голос. Резкий, громкий, механический. И увидел телевизор, на экране которого человек с усами излагал новости, информируя о гибели мексиканского юриста и датского дипломата, причины убийства неизвестны.

И количество жертв.

– Семь мертвы, девять ранены.

Малоун проснулся.

Ему и прежде снилась гибель Кая Торвальдсена – много раз на самом деле, но никогда в связи с Ренн-ле-Шато. Он не мог уснуть – его мозг был слишком занят мыслями, от которых было трудно избавиться. Наконец он задремал в уединении одной из многих комнат замка Кассиопии Витт. Она уверила его, что за их надсмотрщиками будут тоже присматривать и, что если де Рокфор решит действовать ночью, они будут предупреждены. Но он был согласен с ней – до завтра их никто не потревожит.

Большую часть сна Малоун забыл, но последние эпизоды, особенно телеведущего, информировавшего о нападении в Мехико, запомнил. Позднее он узнал, что Кай Торвальдсен встречался с мексиканской женщиной-юристом. Она была жесткой, решительной особой, расследовавшей деятельность одного загадочного картеля. Местная полиция знала, что ей угрожали, но она не обращала внимания на угрозы. Во время атаки полиция была неподалеку, но, как ни странно, когда из автомобиля выпрыгнули вооруженные люди, на помощь не пришел ни один полицейский. Она и младший Торвальдсен сидели на скамейке, обедая. Малоун был поблизости, возвращаясь в посольство после выполнения задания в городе. Он воспользовался своим оружием, чтобы застрелить двоих нападавших, перед тем как остальные двое обнаружили его присутствие. Он не видел третьего и четвертого, один из них ранил его в плечо. Перед тем как потерять сознание, он смог выстрелить в нападавшего. С последним киллером разделались морские пехотинцы, подоспевшие из посольства.

Но до этого пострадало много людей.

Семь были убиты, девять человек ранены.

Коттон Малоун резко сел в кровати. Ему только что удалось разгадать реннскую головоломку!

ГЛАВА LIII

Аббатство де Фонтен

1.30

Раймон де Рокфор провел магнитной карточкой по сенсору, и электронный замок открылся. Он вошел в ярко освещенную библиотеку и между узкими полками направился к месту, где расположился Ройс Кларидон. На столе перед Кларидоном лежали горы рукописей. Сбоку сидел архивариус, терпеливо наблюдая за происходящим, как ему было приказано. Де Рокфор жестом велел ему уйти.

– Что вы выяснили? – поинтересовался он у Кларидона.

– Материалы, на которые вы мне указали, весьма интересны. Никогда не подозревал, как широка была деятельность ордена после чистки в тысяча триста седьмом году.

– У нас богатая история.

– Я нашел доклад о казни Жака де Моле. Видимо, за этим наблюдали многие братья.

– Он взошел на костер тринадцатого марта тысяча триста четырнадцатого года с высоко поднятой головой и обратился к толпе: «Это правильно, что в такой торжественный момент, когда моя жизнь подходит к концу, я могу раскрыть обман, который притворялся истиной».

– Вы помните его слова наизусть?

– Это человек, о котором следует знать.

– Многие историки винят де Моле в гибели ордена. Говорят, что он был слаб и самодоволен.

– А что говорят о нем отчеты, которые вы прочитали?

– Что он был сильным и решительным и хорошо все спланировал, когда отправлялся с Кипра во Францию летом тысяча триста седьмого года. На самом деле он догадывался о замыслах Филиппа Четвертого.

– Наши богатства и знания были надежно сохранены. Де Моле позаботился об этом.

– А Великое Завещание? – покачал головой Кларидон.

– Братья позаботились о том, чтобы уберечь его. Де Моле позаботился.

Кларидон устало посмотрел на де Рокфора. Несмотря на поздний час, магистр выглядел бодрым. Ему всегда лучше работалось по ночам.

– Вы прочитали последние слова де Моле?

Кларидон кивнул.

– «Бог отомстит за нашу смерть. Прежде чем закончится год, несчастья падут на тех, кто приговорил нас».

– Он имел в виду Филиппа Четвертого и Клемента Пятого, которые сговорились, чтобы погубить орден и его магистра. Папа умер меньше чем через месяц, и Филипп последовал за ним через семь месяцев. Ни один из наследников Филиппа не произвел на свет сына, так что королевский род Капетингов закончился. Четыреста пятьдесят лет спустя, во время Революции, французская королевская семья была заключена в тюрьму, в точности как де Моле, в парижском Тампле. Когда гильотина обезглавила Людовика Шестнадцатого, незнакомец омочил руку в крови мертвого короля и обрызгал толпу, крича: «Жак де Моле, ты отомщен!»

– Один из ваших?

Де Рокфор кивнул.

– Да, брат, взволнованный произошедшим. Он видел, как уничтожают французскую монархию.

– Это много для вас значит?

Он не намеревался делиться своими чувствами с этим человеком, но хотел кое-что объяснить:

– Я магистр.

– Нет, дело не только в этом. Здесь что-то большее.

– Анализ – это часть вашей специальности?

– Вы встали на пути мчащейся машины, бросая Малоуну вызов. А потом были готовы без жалости изжарить мои ноги.

– Месье Кларидон, тысячи моих братьев были арестованы – только из-за жадности короля. Несколько сот сожжены на костре. По иронии судьбы, их спасением была только ложь. Правда оказалась их смертным приговором, потому что все обвинения против ордена были фальшивыми. Да, это очень личное.

Кларидон потянулся за дневником Ларса Нелла.

– У меня плохая новость. Я прочитал большую часть записок Ларса и должен сказать, что-то здесь не то.

Де Рокфору не понравилось то, что он услышал.

– Здесь есть ошибки. Даты неправильные. Названы неверные места. Ошибочно указаны источники. Мелочи, но опытному глазу они заметны.

К сожалению, де Рокфор не был достаточно сведущ, чтобы понять отличия. На самом деле он надеялся, что дневник даст ему больше информации.

– Может быть, это просто ошибки в отдельных записях?

– Сначала я думал, что да. Потом, по мере того как я замечал все больше и больше ошибок, я начал сомневаться. Ларс был аккуратным человеком. Многие факты из тех, что содержатся в записях, я сам помогал собирать. Это сделано преднамеренно.

Де Рокфор взял дневник и пролистал до криптограммы.

– А что с ней? Правильная?

– Не могу знать. Ларс не говорил мне, удалось ли ему выяснить математическую последовательность, необходимую для расшифровки.

Де Рокфор забеспокоился.

– Вы хотите сказать, что дневник бесполезен?

– Я хочу сказать, что в нем есть ошибки. Даже кое-какие выписки из личного дневника Соньера неверны. Давным-давно я сам читал отрывки из него.

Де Рокфор пребывал в замешательстве. Что происходит? Он мысленно вернулся к последнему дню жизни Ларса Нелла, вспоминая то, что ему сказал американец.

* * *

– Вы не можете найти даже то, что перед вашими глазами.

Стоя среди деревьев, де Рокфор был возмущен высокомерием Нелла, но при этом восхищался его мужеством – учитывая то, что вокруг шеи американца была веревка. Несколько минут назад он наблюдал, как пожилой человек закрепляет веревку на опоре моста и завязывает петлю. Потом Нелл взобрался на камень и уставился на темную реку под ногами.

Он следил за Неллом весь день, раздумывая, что тот делает высоко в Пиренеях. Деревушка, расположенная поблизости, не имела никакого отношения к Ренн-ле-Шато или другим известным ему исследованиям Ларса Нелла. Приближалась полночь, вокруг них сгустилась непроглядная темнота. Спокойствие гор нарушало только журчание воды, текущей под мостом.

Де Рокфор выступил из-под листвы на дорогу и приблизился к мосту.

– Я размышлял, объявитесь ли вы или нет, – произнес Нелл, не поворачиваясь к нему. – Предположил, что поражение заставит вас выйти на свет.

– Вы знали, что я здесь?

– Я привык, что братья следят за мной. – Нелл наконец повернулся к нему и указал на петлю на своей шее. – Не возражаете? Я решил свести счеты с жизнью.

– Похоже, смерть вас не пугает.

– Я давно умер.

– Вы не боитесь вашего Бога? Он не позволяет совершать самоубийство.

– Какой Бог? Из праха в прах – вот наша участь.

– Что, если вы ошибаетесь?

– Я не ошибаюсь.

– Как же ваш поиск?

– Он принес мне только несчастья. И почему вас волнует моя душа?

– Она меня не волнует. Ваш поиск – другое дело.

– Вы долго наблюдали за мной. Ваш магистр даже разговаривал со мной лично. Какая жалость, ордену придется продолжать поиск без моего руководства.

– Вы знали, что мы следим за вами?

– Естественно. Братья много раз пытались добыть мой дневник.

– Мне говорили, что вы странный человек.

– Я несчастный человек, который не хочет больше жить. Какая-то часть меня сожалеет об этом. Из-за моего сына, которого я люблю. И из-за моей жены, которая по-своему любит меня. Но у меня нет желания жить.

– Разве нет более легких способов умереть?

Нелл пожал плечами:

– Я питаю отвращение к пистолетам, яд представляется мне отвратительным. Истечь кровью – малопривлекательно, поэтому я решил повеситься.

Де Рокфор пожал плечами:

– Звучит эгоистично.

– Эгоистично? Я вам скажу, что значит «эгоистично». То, что люди сделали со мной. Они верят, что в Ренне прячется все – от возрожденной французской монархии до инопланетян. Сколько искателей сокровищ осквернили эту землю своими инструментами? Стены сносились, выкапывались ямы, прорывались туннели. Они даже вскрывали могилы и эксгумировали трупы. Писатели паразитировали на всех мыслимых и немыслимых теориях – и все это ради денег.

Де Рокфор удивился этой странной предсмертной речи.

– Я видел, как медиумы проводили сеансы и ясновидцы общались с мертвыми. Столько всего было сфабриковано, что правда стала скучной. Они заставили меня написать об этой чуши. И мне пришлось проникнуться их фанатизмом, чтобы мои книги продавались. Люди хотят читать вранье. Это смехотворно. Я и сам смеялся над собой. Эгоистично? Этот ярлык следовало бы навесить на идиотов.

– И в чем же заключается правда о Ренне? – спросил де Рокфор.

– Я уверен, вы бы очень хотели узнать это.

Он решил попробовать другой подход.

– Вы понимаете, что вы единственный человек, который может разгадать головоломку Соньера?

– Может? Я это уже сделал.

Де Рокфор вспомнил о криптограмме, которую видел в отчете маршала, хранящемся в архивах аббатства. Криптограмме, которую нашли в своих церквях аббаты Жели и Соньер и за расшифровку которой Жели поплатился жизнью.

– Может быть, вы скажете мне? – В его вопросе слышалась мольба, и он был недоволен этим.

– Вы как все остальные – ищете легкие пути. А как же вызов? Я потратил годы, чтобы расшифровать головоломку.

– И я полагаю, что ответ вы не записали?

– Попытайтесь выяснить.

– Вы наглец!

– Нет, я просто взбешен. Это разные вещи. Понимаете, все эти лицемеры, которые интересовались только собой и ушли ни с чем, кое-чему меня научили.

Де Рокфор ждал объяснений.

– Искать на самом деле нечего.

– Вы лжете.

Нелл пожал плечами.

– Может быть. А может, и нет.

Он решил предоставить Ларса Нелла его судьбе.

– Оставайтесь с миром. – Он отвернулся и пошел прочь.

– Тамплиер, – позвал Ларс Нелл.

Де Рокфор остановился.

– Я собираюсь сделать вам одолжение. Вы не заслуживаете его, потому что ваши братья причиняли мне только проблемы. Однако ваш орден не заслужил того, что с ним случилось. Поэтому я дам вам ключ. Он нигде не записан, даже в дневнике. Я даю его только вам, и если у вас хватит ума, вы даже сможете решить загадку. У вас найдутся ручка и бумага?

Де Рокфор подошел ближе, покопался в кармане и вытащил обрывок бумаги и ручку, протягивая их Неллу. Старик что-то нацарапал и бросил ручку и бумагу ему обратно.

– Удачи, – сказал Нелл.

И прыгнул с камня. Де Рокфор услышал хлопок натянувшейся веревки и треск ломающейся шеи. Поднес клочок бумаги к глазам и в неверном свете луны с трудом разобрал:

ПРОЩАЙ СТЕФАНИ

Стефани – имя жены Нелла. Де Рокфор разочарованно покачал головой. Это не ключ, а лишь прощание мужа с женой.

* * *

Теперь он не был так в этом уверен.

Де Рокфор тогда решил, что надо оставить записку рядом с телом – как подтверждение самоубийства. Поэтому он вытащил веревку с телом наверх и оставил записку в кармане.

Но что, если это на самом деле был ключ?

– В ту ночь, когда Нелл умер, он сказал мне, что разгадал криптограмму, дал мне это. – Де Рокфор схватил со стола ручку и бумагу и написал по-английски: GOODBYE STEPHANIE.

– Как это может быть решением? – спросил Кларидон.

– Я не знаю. Я даже никогда не думал, что это может быть ключом, до сегодняшнего дня. Если то, что вы говорите, верно и дневник содержит преднамеренные ошибки, значит, предполагалось, что мы найдем этот дневник. Я охотился за ним, пока Ларс Нелл был жив, и потом, когда дневник достался его сыну. Но Марк Нелл где-то прятал его. Затем, когда он оказался здесь, в аббатстве, я узнал, что во время лавины дневник был при нем. Записями завладел магистр и держал их под замком долгое время.

Он вернулся мыслями в Авиньон, к промаху Кассиопии Витт. Теперь де Рокфор знал, что это был не промах.

– Вы правы. Дневник бесполезен. Нам его подсунули. – Он указал на написанные им слова. – Но может быть, это имеет значение?

– Или это тоже ловушка?

Что тоже было возможно.

Кларидон рассматривал слова с интересом.

– Что именно сказал Ларс, когда дал вам это?

Де Рокфор пересказал ему точные слова Ларса, закончив фразой: «Поэтому я дам вам ключ. Он нигде не записан, даже в дневнике. Я даю его только вам, и если у вас хватит ума, вы даже сможете решить загадку».

– Я припоминаю, что Ларс говорил мне что-то такое… – Кларидон покопался на столе, пока не нашел несколько служебных бумаг. – Это выписки, которые я сделал в Авиньоне из книги Эжена Штиблейна, в которой шла речь о могиле Мари д’Отпул. Посмотрите сюда. – Кларидон указал на последовательность римских цифр. – MDCOLXXXI. Это было выгравировано на камне рядом с датой ее смерти – тысяча шестьсот восемьдесят первый. Не будем принимать во внимание нуль, поскольку такой римской цифры не существовало. Но Мари умерла в тысяча семьсот восемьдесят первом году, а не в тысяча шестьсот восемьдесят первом. И ошибка в ее возрасте. Когда она умерла, ей было шестьдесят восемь, а не шестьдесят семь, как тут указано. – Кларидон схватил карандаш и записал на листке 1681,67 и GOODBYE STEPHANIE. – Ничего не замечаете?

Он уставился на цифры и буквы. Они ничего ему не говорили, но он никогда не был силен в кроссвордах.

– Надо думать так, как думал человек восемнадцатого столетия. Надгробный камень был сделан под руководством Бигу. Решение должно быть, с одной стороны, простым, с другой стороны – сложным из-за бесконечного количества вариантов. Разделите дату тысяча шестьсот восемьдесят один на две части – шестнадцать и восемнадцать. Один плюс шесть равно семи. Один плюс восемь равно девяти. Семь, девять. Потом посмотрите на цифру шестьдесят семь. Вы не можете перевернуть семерку, но шесть легко превращается в девятку. Опять семь и девять. Сосчитайте буквы в словах, написанных Ларсом. Семь в слове GOODBYE. Девять в слове STEPHANIE. Похоже, он на самом деле дал вам ключ.

– Откройте криптограмму и попробуйте ее расшифровать.

Кларидон пролистал дневник и нашел криптограмму.

– Есть несколько вариантов. Семь, девять. Девять, семь. Шестнадцать. Один, шесть. Шесть. Один. Я начну с самого очевидного. Семь, девять.

Де Рокфор внимательно наблюдал, как Кларидон отсчитывал ряды цифр и символов, останавливаясь на седьмом, потом на девятом, выписывая нужные буквы. Когда он закончил, на листке появилась фраза ITEGOARCANADEI.

– Это латынь, – сказал он, глядя на надпись. – I tego arcana dei. Я скрываю тайны Бога.

Черт.

– Этот дневник на самом деле бесполезен! – выкрикнул де Рокфор. – Нелл спрятал в нем свою собственную головоломку!

Но ему в голову пришла другая мысль. Отчет маршала. Там тоже была криптограмма, которую он добыл у аббата Жели. Та, которую предположительно разгадал аббат. Криптограмма, записанная маршалом, должна быть идентичной той, которую обнаружил Соньер.

Он должен заполучить ее.

– В одной из книг, которые унес Марк Нелл, есть другая головоломка.

Глаза Кларидона загорелись.

– Я предполагаю, что вы хотите завладеть ею.

– Когда солнце взойдет.

ГЛАВА LIV

Франция, Живор

1.30

Малоун стоял в гостиной, просторная комната была залита светом ламп, остальные сгрудились вокруг стола. Он разбудил их несколько минут назад.

– Я знаю ответ, – поведал он.

– Разгадку криптограммы? – спросила Стефани.

Он кивнул.

– Марк рассказал мне о личности Соньера. Смелый и нахальный. И я согласен с тем, что ты говорила на днях, Стефани. Церковь в Ренне – это не указатель к сокровищам. Соньер никогда бы не выдал такую информацию, но он не мог удержаться, чтобы не оставить кое-какие намеки. Проблема в том, что для решения загадки надо собрать много частей головоломки. К счастью, у нас их большинство.

Он потянулся к книге «Pierres Gravées du Languedoc», все еще открытой на странице с эскизом надгробия Мари д’Отпул.

– Настоящие ключи оставил Бигу. Он покинул Францию, не собираясь возвращаться, поэтому спрятал криптограммы в обеих церквях и оставил два камня с надписями на пустой могиле. Здесь указана неверная дата смерти – тысяча шестьсот восемьдесят первый, неправильный возраст – шестьдесят семь лет, и взгляните на эти римские цифры снизу – LIXLIXL – пятьдесят, девять, пятьдесят, девять, пятьдесят. Если вы сложите эти цифры, получите сто шестьдесят восемь. Он также оставил запись, относящуюся к картине «Читающий устав Каридад» в приходской книге. Помните, во времена Бигу дата была четко написана. Так что он видел тысяча шестьсот восемьдесят первый, а не тысяча шестьсот восемьдесят седьмой. И этот рисунок. – Он указал на изображение могильного камня. – Посмотрите на паука, выгравированного внизу. Между его лапками расположены семь точек, и два места оставлены пустыми. Почему бы не поставить точки везде? Потом взгляните, что Соньер сделал в саду снаружи церкви. Он берет вестготскую колонну, переворачивает ее вверх ногами и пишет «Mission 1891» и «Penitence, penitence» на лицевой стороне. Я знаю, что это звучит безумно, но мне только что все это приснилось.

Все заулыбались, но никто не перебил его.

– В прошлом году, когда Кай и другие люди были убиты в Мехико… я иногда вижу это во сне. Трудно забыть такое. Тогда было много убитых и раненых…

– Семь убито, девять ранено, – пробормотала Стефани.

Та же мысль возникла в головах у других, и он увидел понимание на их лицах, особенно у Марка.

– Коттон, ты, пожалуй, прав, – сказал Марк, садясь за стол. – Тысяча шестьсот восемьдесят один. Сложите первые две и последние две цифры. Семь, девять. Цифры на колонне. Соньер перевернул ее, чтобы донести послание. Он установил ее в тысяча восемьсот девяносто первом году, но переверните цифры, и вы получите тысяча шестьсот восемьдесят первый. Колонна перевернута, чтобы указать нам правильное направление. И опять семь и девять.

– Потом сосчитайте цифры, – подхватил Малоун. – Семь в слове Mission, девять в Penitence. Это не просто совпадение. И римские цифры на надгробии, складывающиеся в сто шестьдесят восемь. Прибавьте к шестерке и восьмерке единицу и получите снова семь и девять. Эти цифры повсюду. – Он взял цветное изображение десятой стадии распятия Христа из церкви Марии Магдалины. – Вы только взгляните. Вот римский солдат бросает кости, играя на плаще Христа. На костяшках цифры – три, четыре, пять. Когда мы с Марком были в церкви, я размышлял, почему выбраны именно эти цифры. Марк, ты упоминал, что Соньер лично контролировал каждую деталь в церкви. Поэтому он выбрал эти цифры не случайно. Я думаю, что их последовательность имеет значение. Сначала три, потом четыре и пять. Три плюс четыре равняется семи, четыре плюс пять равно девяти.

– Значит, семь и девять – это ключ к криптограмме? – подытожила Кассиопия.

– Есть только один способ узнать это наверняка, – отозвался Марк и дал Жоффруа знак подать ему рюкзак. Марк бережно открыл отчет маршала и нашел рисунок.

Используя цифры семь и девять, он начал двигаться по тринадцати строчкам знаков и символов, выписывая выбранные буквы.

– Это по-французски. На языке Бигу.

Марк кивнул:

– Да, именно так.

Он переписал набор букв, добавив пробелы, и послание обрело смысл.

TEMPLIER TRESOR EN FOUI AU LAGUSTOUS

– Сокровище тамплиеров можно найти в… – перевел Малоун. – Что за lagustous?

– Понятия не имею, – ответил Марк. – И я не помню, чтобы такое слово упоминалось в архивах тамплиеров.

– Я живу в этих местах всю жизнь, – добавила Кассиопия, – и не знаю такой местности.

Марк был расстроен.

– В Хрониках указано, что повозки, которые везли Завещание, ехали на юг, к Пиренеям.

– Зачем аббату было делать загадку такой простой? – спокойно поинтересовался Жоффруа.

– Он прав, – заметил Малоун. – Бигу мог придумать еще одну головоломку, так что просто разгадать последовательность цифр и прочитать криптограмму недостаточно.

Стефани выглядела озадаченной.

– Я бы не сказала, что это было просто.

– Только потому, что куски головоломки разбросаны, а некоторые утеряны навсегда, – отозвался Марк. – Но во времена Бигу все части существовали, и он воздвиг надгробие, которое могли видеть все.

– Но Бигу сделал хороший выбор, – заметил Марк. – В отчете маршала сказано, что Жели обнаружил криптограмму, идентичную той, которую нашел Соньер в своей церкви. В восемнадцатом веке Бигу служил в обеих церквях, поэтому оставил отметки в каждой.

– Надеясь, что какой-нибудь любознательный человек найдет хотя бы одну из них, – сказал Хенрик. – Так и случилось.

– Жели разгадал криптограмму, – сказал Марк. – Мы это знаем. Он поделился ответом с маршалом и также сказал, что не доверяет Соньеру. А через несколько дней был убит.

– Соньером? – поинтересовалась Стефани.

Марк пожал плечами:

– Никто не знает. Я всегда думал, что в этом мог быть замешан маршал. Через несколько недель после убийства Жели он исчез из аббатства и специально не указал в своем отчете разгадку криптограммы.

Малоун указал на листок:

– Теперь у нас есть расшифровка. Но надо выяснить, что такое lagustous.

– Это анаграмма, – вмешалась Кассиопия.

Марк кивнул:

– Может быть, подобно тому как на могильном камне Бигу написал «Et in arcadia ego» вместо «I tego arcana dei». Он мог использовать ту же уловку и здесь.

Кассиопия разглядывала листок бумаги, начиная догадываться.

– Ты знаешь? – спросил ее Малоун.

– Кажется, да.

Они ждали объяснений.

– В десятом веке богатый барон по имени Хильдемар встретил человека по имени Агулус. Родственники Хильдемара были недовольны влиянием, которое на него оказывал Агулус. Возмущенный претензиями своей семьи, Хильдемар передал все свои земли Агулусу, который превратил замок в аббатство, в которое вступил и сам Хильдемар. Во время молитвы перед алтарем в часовне аббатства сарацины убили коленопреклоненных Агулуса и Хильдемара. Впоследствии они оба стали католическими святыми. На том месте до сих пор существует город. В девяноста милях отсюда. Сен-Агулус. – Она взяла карандаш и превратила lagustous в St. Agulous.

– В тех краях некогда были тамплиеры, – подтвердил Марк. – Большое командорство, правда, сейчас оно не сохранилось.

– Замок, превращенный в аббатство, существует до сих пор, – пояснила Кассиопия.

– Надо ехать туда, – подытожил Хенрик.

– Может возникнуть проблема, – заметил Малоун, глянув на Кассиопию.

Они не рассказали остальным о наблюдателях де Рокфора, но теперь пришло время это сделать.

– Де Рокфор будет действовать, – заявил Марк. – Наша хозяйка позволила ему завладеть дневником отца. Как только он поймет, что эти записи бесполезны, он придет в ярость.

– Надо выйти отсюда незамеченными, – согласился Марк.

– Нас слишком много, – заметил Хенрик, – это будет проблемой.

Кассиопия улыбнулась:

– Обожаю проблемы.