Текст книги "Евангелие тамплиеров"

Автор книги: Стив Берри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

Малоун внимательно посмотрел на колонну.

– Соньер поставил колонну вверх ногами, перед тем как вырезать «Миссия 1891» внизу и «Покаяние, покаяние» наверху.

Малоун заметил в нижнем правом углу букву V с кругом в середине. Он наклонил голову и мысленно перевернул это изображение.

– Альфа и омега? – спросил он.

– Некоторые думают, да. Отец тоже.

– Другое название Христа.

– Верно.

– Зачем Соньер перевернул колонну?

– Никто не дал этому внятного объяснения.

Марк отступил на несколько шагов от вида на сад, уступая место другим. Направился в заднюю часть церкви, к окну, выходившему в сад, где располагался маленький грот.

– Это тоже копия. Для туристов. Оригинал погиб во время Второй мировой войны. Соньер воздвиг его из камней, принесенных им из своих странствий. Он и его возлюбленная путешествовали целыми днями и возвращались с полным ведром камней. Странно, не правда ли?

– Зависит от того, что еще было в этом ведре.

Марк улыбнулся:

– Легкий способ принести домой немного золота, не вызывая подозрений.

– Но Соньер кажется мне странным типом. Он вполне мог просто собирать камни.

– Все, кто сюда приходит, немного странные.

– Включая твоего отца?

Марк воззрился на него с серьезным видом.

– Без сомнения. Он был одержим. Он посвятил жизнь этому месту, любил каждый квадратный фут этой деревни. Это был его родной дом.

– Но не твой?

– Я пытался. Но у меня не было его страсти. Может быть, я осознавал, что это безнадежная затея.

– Тогда почему ты пять лет скрывался в аббатстве?

– Я нуждался в одиночестве. Это пошло мне на пользу. Но у магистра были далеко идущие планы. И вот я здесь. Беглец, преследуемый тамплиерами.

– Так что же ты делал в горах, когда сошла эта лавина?

Марк не ответил.

– Ты делал то же, что сейчас делает здесь твоя мать. Пытаясь искупить что-то. Ты просто не знал, что за тобой присматривают.

– Слава богу, что присматривали.

– Твоя мать страдает.

– Вы с ней работали вместе?

Малоун понял хитрость Марка.

– Долгое время. Она мой друг.

– Она крепкий орешек.

– Не надо мне об этом рассказывать. Но с этим можно справиться. Ей очень плохо. Чувство вины и сожаления. У вас с ней есть второй шанс.

– Моя мать и я давным-давно идем разными путями. Так было лучше для нас обоих.

– Тогда что ты тут делаешь?

– Я приехал в дом моего отца.

– И когда ты приехал, ты увидел здесь чужие сумки. Оба наших паспорта были здесь. Наверняка ты их нашел? И тем не менее остался.

Марк отвернулся, и Малоун решил, что он пытается скрыть замешательство. Марк был намного больше похож на мать, чем думал сам.

– Мне тридцать восемь лет, и тем не менее я до сих пор чувствую себя ребенком, – медленно произнес Марк. – Я прожил пять лет в безопасном уединении аббатства, управляемого строгим уставом. Человек, заменивший мне отца, был со мной добр, и я поднялся до такого уровня, о котором и не думал.

– Тем не менее ты здесь. В самой гуще бог знает чего.

Марк улыбнулся.

– Тебе и твоей матери надо разобраться со всем этим.

Молодой человек выпрямился, хмурый и озабоченный.

– Женщина, о которой вы говорили прошлой ночью, Кассиопия Витт. Я знаю о ней. Она и мой отец не ладили. Может быть, надо найти ее?

Малоун обратил внимание, что Марк предпочитает уклоняться от вопросов, задавая их сам, в точности как его мать.

– Возможно. Она представляет для нас угрозу?

– Трудно сказать. Она вечно вертится где-то рядом, и отец ее недолюбливал.

– Де Рокфору она тоже не по душе.

– Еще бы.

– Прошлой ночью, в архиве, она не назвалась, и де Рокфор не знал, кто она такая. Но поскольку у него есть Кларидон, теперь он знает.

– Разве это не ее проблема? – спросил Марк.

– Она дважды спасала мою шкуру. Поэтому я должен ее предупредить. Кларидон сказал, что она живет неподалеку, в Живоре. Твоя мать и я собирались уехать сегодня. Мы решили закончить поиски. Но все изменилось. Мне надо нанести визит Кассиопии Витт. Думаю, что мне лучше сделать это в одиночестве.

– Хорошо. Мы подождем тебя здесь. А прямо сейчас мне тоже надо нанести визит. Прошло пять лет с тех пор, как я последний раз был на могиле отца.

И Марк направился к входу на кладбище.

ГЛАВА XL

Ренн-ле-Шато

11.05

Стефани налила себе чашку горячего кофе и предложила то же самое Жоффруа, но молодой человек отказался.

– Нам разрешается только одна чашка в день, – объяснил он.

Она села за кухонный стол.

– Что, вся ваша жизнь определяется уставом?

– Таков наш путь.

– Я думала, что для братства очень важна секретность. Почему ты говоришь об этом так открыто?

– Мой магистр, который ныне вместе с Богом, велел мне быть честным с вами.

Она была озадачена.

– Откуда ваш магистр знал обо мне?

– Он внимательно следил за исследованиями вашего мужа. Это было задолго до моего прихода в аббатство, но магистр рассказывал мне об этом. Он и ваш муж время от времени общались. Магистр был исповедником вашего мужа.

Эта информация повергла ее в шок.

– Ларс вступил в контакт с тамплиерами?

– Вернее, это тамплиеры вступили в контакт с ним. Мой магистр приблизился к Ларсу, но если ваш муж и знал, что магистр – тамплиер, то молчал об этом. Возможно, он считал, что если расскажет об этом, то лишится общения с магистром. Наверняка он знал, что имеет дело с тамплиером.

– Похоже, ваш магистр был любознательным человеком.

Лицо молодого человека просияло.

– Он был мудрым человеком, стремившимся приносить ордену добро.

Она припомнила, как Жоффруа защищал Марка несколько часов назад.

– Мой сын помогал магистру?

– Именно поэтому его назначили сенешалем.

– И тот факт, что он сын Ларса Нелла, не повлиял на выбор?

– Не могу сказать, мэм. Я узнал, кто наш сенешаль, несколько часов назад. Здесь, в этом доме. Так что не знаю.

– Вы ничего не знаете друг о друге?

– Очень мало, и некоторые из нас борются с этим. Другие довольны невмешательством в их личную жизнь. Но мы живем в тесноте, как в тюрьме. Слишком большая фамильярность может стать проблемой. Поэтому устав ограждает нас от вторжения в жизнь друг друга. Мы храним уединение, служба Богу укрепляет наше молчание.

– Звучит сложно.

– Это жизнь, которую мы избрали. Но это приключение… – Он покачал головой. – Магистр говорил мне, что я узнаю много нового. Он был абсолютно прав.

Стефани глотнула кофе.

– Твой магистр был уверен, что мы с тобой встретимся?

– Он послал дневник, надеясь, что вы приедете. Он также послал Эрнсту Сковиллю письмо, в которое были вложены недостающие страницы из дневника, имевшие отношение к вам. Он надеялся, что это поможет объединить вас. Он знал, что когда-то Сковилль недолюбливал вас, – он узнал это от вашего мужа. Но магистр понимал, что вы на многое способны. Поэтому хотел, чтобы вы вместе с сенешалем и мной занялись поисками Великого Завещания.

Она вспомнила этот термин и его объяснение.

– Твой орден на самом деле верит, что в истории Христа есть что-то большее? Неизвестное миру?

– Я еще не достиг нужного уровня обучения, чтобы ответить на ваш вопрос. Перед тем как узнать секреты ордена, надо учиться десятилетиями. Но из того, чему меня учили, смерть представляется мне концом. На полях боя в Святой земле погибли многие тысячи братьев. И ни один не воскрес.

– Католическая церковь назвала бы твои слова ересью.

– Церковь – это институт, созданный людьми и управляемый людьми. То, что сделали из этого института, – тоже творение людей.

Она решила испытать судьбу:

– Что я должна делать, Жоффруа?

– Помочь вашему сыну.

– Как?

– Он должен закончить то, что начал его отец. Нельзя допустить, чтобы Великое Завещание нашел Раймон де Рокфор. Магистр подчеркивал это. Вот почему он строил планы. Вот почему меня обучали.

– Марк ненавидит меня.

– Он любит вас.

– Откуда тебе знать?

– Так сказал магистр.

– Он не мог этого знать.

– Магистр знал все. – Жоффруа сунул руку в карман брюк и извлек запечатанный конверт. – Мне было сказано отдать это вам, когда я сочту нужным. – Молодой человек протянул ей скомканный конверт и встал из-за стола. – Сенешаль и мистер Малоун ушли в церковь. Я оставлю вас одну.

Она оценила его жест. Неизвестно, какие чувства вызовет это письмо, поэтому она подождала, когда Жоффруа уйдет в кабинет, потом открыла конверт.

«Миссис Нелл, мы с вами незнакомы, но я чувствую, что много знаю о вас, от Ларса, который делился со мной тем, что тревожило его душу. Ваш сын совершенно другой. Он держит свои переживания в себе и мало что рассказывает. Несколько раз мне удавалось его разговорить, но он далеко не так открыт, как его отец. Возможно, Марк унаследовал эту черту от вас? Не хочу показаться невежливым…

То, что сейчас происходит, – очень серьезно. Раймон де Рокфор – опасный человек. Им движет ослепление, веками влиявшее на многих наших братьев. Его зрение затмевает однобокость мышления. Ваш сын сражался с ним за лидерство и проиграл. К сожалению, Марк не обладает решимостью, необходимой для победы. Начать битву легко, продолжать еще легче, но завершить очень трудно. Он сражается с вами, с де Рокфором и с собственной совестью. Это очень сложно для него. Я подумал, что объединение ваших усилий окажется решающим для вас обоих. Опять-таки, я вас не знаю, миссис Нелл, но уверен, что хорошо понимаю. Ваш муж умер, и в ваших отношениях осталось так много недоговоренного. Возможно, этот поиск наконец даст ответы на многие ваши вопросы. Примите мой совет. Доверяйте своему сыну, забудьте о прошлом, думайте только о будущем. Путь к достижению мира может быть долгим. Мой орден уникален в христианском мире. Наша вера отличается от общепринятой благодаря тому, что узнали и передали нам первые братья. Делает ли это нас менее христианами? Или более христианами? Ни то ни другое, я полагаю. Обнаружение Великого Завещания, я опасаюсь, внесет больше сомнений, чем ясности. Когда придет решающий час, вам и вашему сыну предстоит принять трудное решение. И я надеюсь, что оно будет единственно правильным, потому что верю в вас обоих. Свершилось воскресение. Дарован второй шанс. Мертвые восстали и идут с вами. Найдите лучшее применение этому чуду, но предупреждаю: освободите свой разум от привычных и удобных предубеждений. Только тогда вы преуспеете. Да пребудет с вами Бог».

По ее щеке скатилась слеза. Странное ощущение. Она не плакала с детства. Получив хорошее образование, она много десятилетий работала на высших уровнях разведки. Ее работой было постоянно принимать трудные решения. Но ничего из этого опыта сейчас не помогало. Каким-то образом она оставила мир правильного и неправильного, черного и белого, хорошего и плохого и вступила в царство, где самые потаенные ее мысли были не только известны, но и понятны другим. Этот магистр, человек, с которым она не обменялась и словом, казалось, точно понимал ее боль.

И он был прав.

Возвращение Марка было воскресением. Поразительным чудом.

– Эти слова вас опечалили?

Стефани подняла голову. В дверях стоял Жоффруа. Она утерла слезы.

– С одной стороны – да. С другой – они принесли счастье.

– Магистр был необыкновенным человеком. Он знал и боль, и радость. Но больше боли в последние дни.

– Как он умер?

– От рака два дня назад.

– Тебе его не хватает?

– Магистр относился ко мне с большой добротой, наверное, даже с любовью, но самое главное – он мне доверял.

– Тогда не подведи его.

– Не подведу.

– Я могу оставить письмо себе?

Жоффруа кивнул:

– Я только посыльный.

Она взяла себя в руки:

– Зачем Марк и Коттон пошли в церковь?

– Мне показалось, что сенешаль хочет поговорить с мистером Малоуном.

Она поднялась из кресла:

– Возможно, нам тоже надо…

Во входную дверь постучали. Стефани напряглась, глянув на незапертый замок. Коттон и Марк просто вошли бы. Она заметила, что Жоффруа тоже напрягся и вытащил пистолет. Она подошла к двери и посмотрела в глазок.

Знакомое лицо.

Ройс Кларидон.

ГЛАВА XLI

Раймон де Рокфор был в ярости. Четыре часа назад ему доложили, что в ночь, когда умер магистр, система безопасности в библиотеке зафиксировала посещение в двадцать три часа пятьдесят одну минуту. Сенешаль оставался внутри двадцать минут, затем ушел с двумя книгами. Магнитные полоски, прикрепленные к двум пропавшим томам, были считаны сканером – кодекс XIII века и отчет маршала, датируемый концом XIX века. Обе книги ему хорошо известны.

Когда он несколько часов назад допрашивал Ройса Кларидона, тот не подал виду, что знает криптограмму, изображенную в дневнике Ларса Нелла. Но она содержалась также в отчете маршала вместе с указанием места, где была обнаружена, – в церкви аббата Жели в Кустоза, неподалеку от Ренн-ле-Шато. Он вспомнил, что маршал разговаривал с Жели незадолго до убийства последнего и узнал, что Соньер тоже нашел в церкви криптограмму. Они оказались идентичными. Жели, по всей видимости, разгадал головоломку и поведал ответ маршалу, но рыцарь не записал эту информацию. И местная полиция, и маршал подозревали, что убийца охотился за содержимым портфеля Жели. Наверняка за расшифровкой криптограммы. Был ли Соньер убийцей? Трудно сказать. Преступление осталось нераскрытым. Тем не менее, исходя из того, что знал де Рокфор, священника из Ренн-ле-Шато следовало включить в список подозреваемых.

Теперь отчет маршала пропал. Может быть, это не критично, учитывая, что у него теперь есть дневник Ларса Нелла с криптограммой. Но точно ли она такая, как была у Жели? Это невозможно узнать без отчета маршала, который не случайно похитили из библиотеки.

Пять минут назад, подслушивая с помощью микрофона, прикрепленного к оконному стеклу в доме Ларса Нелла, разговор между Стефани Нелл и братом Жоффруа, он узнал, что Марк Нелл и Коттон Малоун направились в церковь. Стефани Нелл даже плакала, прочитав письмо покойного магистра. Как трогательно. Магистр явно спланировал цепь событий, которые должны произойти после его смерти, и все это дело стремительно выходило из-под контроля де Рокфора. Ему надо натянуть поводья и замедлить ход событий. Так что пока Ройс Кларидон будет разбираться с этими двумя в доме Ларса, он займется двумя оставшимися.

Передатчик, все еще прикрепленный к арендованной машине, показал, что Малоун и Стефани Нелл сразу же вернулись из Авиньона в Ренн. Марк Нелл, должно быть, приехал сюда из аббатства, что неудивительно.

После событий прошлой ночи на мосту де Рокфор решил, что Малоун и Стефани Нелл больше неважны, поэтому приказал своим людям оглушить их. Убийство действующего и бывшего американских агентов наверняка привлечет внимание. Он поехал в Авиньон, чтобы раскрыть секреты, таящиеся в дворцовых архивах, и взять в плен Кларидона, а не привлекать внимание всей американской разведки. Он добился, чего хотел, и сумел добыть дневник Ларса Нелла. Не так уж и плохо для одной ночи. Он даже собирался позволить Марку Неллу и Жоффруа уйти, потому что вдали от аббатства они не представляли угрозы. Но после того как де Рокфор узнал о двух пропавших книгах, стратегия изменилась.

– Мы на месте, – произнес голос в наушнике.

– Оставайтесь там до моего приказа, – прошептал он в микрофон, прикрепленный к лацкану пиджака.

Он взял с собой шестерых братьев, сейчас они рассредоточились по всей деревне, смешавшись с увеличивающейся воскресной толпой. День был ярким, солнечным и, по обыкновению, ветреным. В то время как климат в долине реки Од был теплым и мягким, окружающие его возвышенности постоянно продувались горными ветрами.

Де Рокфор двинулся вверх по главной улице к церкви Марии Магдалины, не пытаясь скрыть свое приближение.

Он хотел, чтобы Марк Нелл увидел его.

Марк стоял у могилы отца. Памятник был в хорошем состоянии, как и все остальные могилы, поскольку кладбище сейчас считалось частью растущей туристической индустрии Ренна.

Первые шесть лет после смерти отца он сам присматривал за могилой, приходя сюда по выходным. Он также заботился и о доме. Его отца любили местные жители, поскольку он сам хорошо относился к Ренну и уважал память Соньера. Может быть, это была одна из причин, почему отец включал в свои книги так много вымысла о Ренне. Приукрашенная тайна была источником дохода для всего региона. И писателей, пытающихся развенчать ее, здесь недолюбливали. Поскольку о том, что было на самом деле, почти ничего не известно, оставалось много простора для фантазии. Жители Ренна ценили, что Ларс Нелл привлек к этой легенде внимание всего мира, хотя Марк знал, что изначально отцовский интерес возбудила малоизвестная книга Жерара де Седа «La Tresor Maudit», опубликованная в конце шестидесятых годов прошлого века. Он всегда считал подходящим ее название: «Проклятое сокровище», особенно после внезапной гибели отца. Марк впервые прочитал книгу отца, когда был подростком, но отец объяснил ему то, что знал на самом деле, несколько лет спустя, когда Марк учился в колледже, специализируясь на средневековой истории и религиозной философии.

– Суть христианства – это воскрешение физических тел. Это исполнение обещания, данного в Новом Завете. Если однажды христиане не воскреснут, значит, их вера бесплодна. Это будет значить, что Евангелия – это ложь, что христианская вера только для земной жизни и что нет ничего после. Именно воскрешение придает смысл всем жертвам, принесенным во имя Христа. Другие религии обещают рай и жизнь после смерти. Но христианство дает Бога, ставшего человеком, погибшего ради своих последователей и восставшего из мертвых, чтобы править вечно. Подумай об этом, – предложил его отец. – Христиане могут расходиться по разным вопросам, касающимся веры. Но постулат воскрешения – единственное, что их объединяет. Иисус восстал из мертвых только ради них. Смерть была побеждена только ради них. Христос жив и трудится во имя ихискупления. Их ожидает царство небесное, ведь они тоже восстанут из мертвых, чтобы жить вечно рядом с Богом. В этом смысл любой трагедии христианства, ведь идея воскрешения дает надежду на будущее.

Затем отец задал вопрос, который с тех пор не оставлял Марка:

– Что, если ничего этого не было? Что, если Христос просто умер и стал прахом?

Да, что, если так?

– Подумай о миллионах убитых во имя Христа. Только во время альбигойских войн [19]19
  Альбигойские войны 1209–1229 гг. – предпринятые по инициативе папства Крестовые походы северофранцузских рыцарей на юг Франции против альбигойцев.


[Закрыть]были сожжены заживо пятнадцать тысяч мужчин, женщин и детей за то, что они отрицали учение о распятии. Инквизиция погубила миллионы. Крестовые походы в Святую землю стоили сотен тысяч жизней. Все во имя воскресшего Христа. Римские папы веками использовали жертву Христа, чтобы вдохновлять воинов. Если воскресения не произошло, если обещанной жизни после смерти нет, как ты думаешь, сколько из этих людей согласились бы отдать жизнь?

Ответ был прост. Ни один.

Что, если воскресения не было?

Марк провел пять лет в поисках ответа на этот вопрос в стенах ордена, который мир считал уничтоженным семь веков назад. И ушел из аббатства с тем же, с чем и пришел.

Что было получено?

И более важно, что было утрачено?

Марк прогнал смятение из своих мыслей и сфокусировал взгляд на надгробии отца. Он лично заказал эту плиту. Тело его отца обнаружили за неделю до этого под мостом, в получасе езды на юг от Ренна. Марк был дома в Тулузе, когда ему позвонили из полиции. Он вспомнил отцовское лицо на опознании – пепельная кожа, открытый рот, мертвые глаза. Никогда он не сможет выбросить из головы это кошмарное зрелище.

Его мать вернулась в Джорджию сразу после похорон. Они почти не разговаривали те три дня, пока она была во Франции. Ему было двадцать семь лет, он только что начал преподавать в Тулузском университете и был плохо приспособлен к жизни. Но сейчас, одиннадцать лет спустя, ему казалось, что он подготовлен ничуть не лучше. Вчера он мог убить Раймона де Рокфора. Куда девалось все то, чему его учили? Где дисциплина, которую он выработал у себя? Недостатки де Рокфора было просто понять – ложное чувство долга вкупе с раздутым самомнением. Но собственные слабости приводили его в замешательство. В круговороте последних трех дней он проделал путь от сенешаля к беженцу. От безопасности к хаосу. От цели к блужданиям.

И ради чего?

Марк почувствовал тяжесть пистолета под пиджаком. Уверенность, которую давало оружие, беспокоила его – еще одно новое и странное ощущение.

Он отступил от могилы отца и побрел к месту, где покоился Эрнст Сковилль. Он знал бельгийца-отшельника и любил его. Магистр, по всей видимости, тоже его знал, поскольку неделю назад отправил ему письмо. Что сказал вчера де Рокфор об этих двух посылках?

«Я разобрался с одним из адресатов».

С одним – да. Но что он еще сказал?

«И вскоре разберусь со вторым».

Его мать в опасности. Все они в опасности. Но что можно сделать? Обратиться в полицию? Никто им не поверит. Аббатство пользуется уважением, и никто из братьев не будет свидетельствовать против ордена. Все, что увидит полиция, – это тихий монастырь, посвященный Богу. Для того чтобы обеспечить безопасность и секретность аббатства, существовали разные механизмы…

Это он очень хорошо знал.

Нет, сейчас они оставлены на произвол судьбы.

Малоун ждал в Конном саду, когда Марк вернется с кладбища. Он не хотел мешать столь личному делу, тем более что хорошо понимал чувства молодого человека. Ему самому было десять лет, когда погиб его отец, но сожаления о том, что он больше не увидит папу, никогда не покидали его. В отличие от Марка у него не было кладбища, куда можно было бы прийти. Могила его отца была на дне Северной Атлантики, в раздавленной громаде утонувшей субмарины. Он попытался узнать подробности, но это происшествие было засекречено.

Его отец любил флот и Соединенные Штаты – он был патриотом, добровольно отдавшим жизнь за родину. И осознание этого всегда наполняло Малоуна гордостью. Марку Неллу повезло больше. Он провел с отцом много лет. Но во многом Малоун и Марк были похожи. Их отцы посвятили жизнь работе. Оба погибли. И обе смерти оставались тайной.

Он стоял и наблюдал за посетителями кладбища. Наконец он заметил Марка, следующего к выходу за группой японских туристов.

Марк, подойдя к нему, заметил:

– Мне его не хватает.

Малоун решил вернуться к теме, которую они оставили:

– Вам надо договориться с матерью.

– Нас многое разделяет, и посещение отцовской могилы разбередило старые раны.

– У нее есть сердце. Оно заковано в броню, я знаю, но оно есть.

Марк улыбнулся:

– Похоже, вы неплохо знаете ее.

– Есть кое-какой опыт.

– Сейчас нам лучше сосредоточиться на том, чего хотел магистр.

– Вы оба хорошо умеете уклоняться от темы.

Марк снова улыбнулся:

– Это наследственное.

Малоун глянул на часы:

– Сейчас полдвенадцатого. Мне пора ехать. Хочу нанести визит Кассиопии Витт до заката.

– Я нарисую вам карту. Это недалеко.

Они вышли из сада и свернули по направлению к главной улице. В ста футах впереди Малоун засек высокого человека сурового вида, прятавшего руки в карманах кожаного пиджака и направлявшегося к церкви.

Он схватил Марка за плечо:

– У нас спутник.

Марк проследил за его взглядом и тоже увидел де Рокфора.

Малоун быстро оценивал их шансы, обнаружив еще троих храмовников. Двое стояли впереди, у виллы Вифания; еще один блокировал переулок, ведущий к парковке.

– Какие будут предложения? – поинтересовался Малоун.

Марк двинулся к церкви.

– Следуйте за мной.

Стефани открыла дверь и впустила Ройса Кларидона в дом.

– Откуда вы? – спросила она, делая жест Жоффруа опустить оружие.

– Они увезли меня из дворца прошлой ночью и доставили сюда. Держали меня в квартире в двух улицах отсюда, но я ухитрился ускользнуть.

– Сколько братьев в деревне? – спросил Жоффруа у Кларидона.

– Кто вы?

– Его зовут Жоффруа, – ответила Стефани, надеясь, что молодой человек догадается молчать.

– Сколько братьев в деревне? – вновь спросил Жоффруа.

– Четверо.

Стефани подошла к кухонному окну и выглянула на улицу. Мостовая была пуста в обоих направлениях. Но она беспокоилась за Марка и Малоуна.

– Где они?

– Не знаю. Я слышал, как они говорили о том, что вы в доме Ларса, поэтому пришел сюда.

Ей не понравился ответ.

– Мы не могли помочь вам прошлой ночью и понятия не имели, куда вас увезли. Нас оглушили, когда мы пытались поймать де Рокфора и ту женщину. Когда мы очнулись, уже никого не было.

Француз поднял ладони:

– Все в порядке, мадам. Я понимаю. Вы ничего не могли сделать.

– Де Рокфор здесь? – поинтересовался Жоффруа.

– Кто?

– Магистр. Он здесь?

– Я не знаю имен. – Кларидон посмотрел на Стефани. – Но я слышал, что они говорили. Марк жив, это правда?

Она кивнула.

– Они с Коттоном пошли в церковь, но скоро вернутся.

– Чудо. Я думал, он мертв.

– Я тоже.

Взгляд Кларидона обшарил комнату.

– Мы с Ларсом проводили здесь много времени.

Стефани предложила ему сесть за стол. Жоффруа устроился у окна, и она заметила в обычно спокойном молодом человеке напряжение.

– Что с вами произошло? – спросила она у Кларидона.

– До утра меня держали связанным. Потом освободили, чтобы я мог сходить в туалет. В ванной я вылез через окно и поспешил сюда. Они наверняка хватились меня, но мне больше некуда было деваться. Выбраться из города довольно сложно, поскольку тут только одна дорога. – Кларидон поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. – Могу я попросить стакан воды?

Она встала и налила ему воды из крана. Кларидон опустошил стакан одним глотком. Она налила еще.

– Я ужасно испугался, – сказал Кларидон.

– Чего они хотели? – продолжала расспрашивать она.

– Они ищут Великое Завещание, как и Ларс когда-то.

– И что вы им сказали? – вмешался Жоффруа, в его голосе появилась нотка презрения.

– Ничего не сказал, но они почти не спрашивали. Мне сказали, что меня допросят сегодня днем, после того как разберутся с другим делом. Но не сказали, с каким. – Кларидон уставился на Стефани: – Чего они хотят от вас?

– У них есть дневник Ларса, книга с аукциона и литография картины. Что еще они могут хотеть?

– Я думаю, им нужен Марк.

Эти слова заметно встревожили Жоффруа.

Стефани встрепенулась.

– Что им надо от него?

– Понятия не имею, мадам. Но сомневаюсь, что это все стоит кровопролития.

– Почти девять веков братья умирали за то, во что верили, – произнес Жоффруа.

– Ты говоришь так, словно принадлежишь к ордену.

– Я просто цитирую историю.

Кларидон отпил воды.

– Ларс Нелл и я изучали орден много лет. Я читал историю ордена, о которой ты говоришь.

– Что вы читали? – с недоверием поинтересовался Жоффруа. – Книги, написанные людьми, которые ничего не знают. Они пишут о ереси и поклонении идолам, о поцелуях в губы, содомии и отрицании Иисуса Христа. Ни слова правды. Только ложь, предназначенная уничтожить орден и отнять его богатства.

– Сейчас ты говоришь как настоящий тамплиер.

– Я говорю как приверженец справедливости.

– Разве это не тамплиер?

– Разве не все люди должны быть такими?

Стефани улыбнулась. Жоффруа умен.

Малоун следовал за Марком обратно в церковь Марии Магдалины. Они торопливо прошли по центральному проходу, мимо девяти рядов скамеек и толпы зевак, к алтарю. Марк свернул направо и вошел в маленькую комнатку, дверь в которую была открыта. Там находились трое туристов с камерами.

– Извините, – обратился к ним Марк по-английски. – Я из музея, нам нужна эта комната на несколько минут.

Никто не подверг сомнению его слова, и Марк аккуратно притворил дверь за вышедшими туристами. Малоун осмотрелся. Помещение освещалось светом из витражного окна. Вдоль одной стены стояли пустые шкафы. Остальные стены были голыми. Больше никакой мебели.

– Здесь располагалась ризница, – пояснил Марк.

Де Рокфор был уже совсем близко, поэтому Малоун поинтересовался:

– Я полагаю, ты что-то задумал?

Марк подошел к одному из шкафов и поискал что-то на верхней полке.

– Как я рассказывал, когда Соньер разбил Конный сад, он создал в нем грот. Он и его возлюбленная спускались в долину и собирали камни. – Марк продолжал искать. – Они возвращались с полными ведрами камней. Вот.

Марк убрал руку и взялся за ручку шкафа, открыл ее, и обнаружилось укромное местечко без окон.

– Здесь был тайник Соньера. Что бы он ни приносил с этими камнями, он прятал это здесь. Мало кто знал об этом укрытии. Соньер сконструировал его во время перестройки церкви. Планы этого здания, относящиеся к тысяча восемьсот девяносто первому году, показывают здесь просто открытую комнату. – Марк извлек пистолет из-под пиджака. – Подождем тут и посмотрим, что произойдет.

– Де Рокфор знает об этой комнате?

– Скоро узнаем.