Текст книги "Лишь одна песня (ЛП)"

Автор книги: Стэйси Линн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12

Я возвращаюсь в автобус и бросаюсь на постель, рыдая, пока не выплакиваю все слезы. Я влюбляюсь в Зака и оставляю его. Звучит нелепо и глупо даже для меня, но знаю, что это самый безопасный выбор, самый лучший для меня. В конце концов, я все равно его потеряю.

Я должна уйти, но пока я обдумываю свои слова, сердце разрывается надвое. Никогда не предполагала, что снова влюблюсь. Даже думая о свидании, никогда не планировала влюбляться. Дружба, поддержка, уважение, но ни в коем случае не любовь. Я влюбилась лишь однажды. Мне посчастливилось полюбить самого потрясающего мужчину, когда мы познакомились с Марком. А теперь Зак врывается в мое сердце с каждым мигом, что проводим вместе, и я полюбила его. Не так, как Марка, но любовь остается и растет с каждой нашей встречей. Если бы я не влюбилась с первого вздоха в Марка, то не подумала бы, что такое возможно. Эмоции, возникающие так быстро, проникающие так глубоко, но они присутствуют.

И я ухожу от этого.

Я молча задаю себе вопрос: а права ли Миа? Я сбегаю лишь потому, что боюсь новых отношений? Качаю головой в ванной, собирая все принадлежности. Это не все. Мне стоит обдумать отношения с Заком, прежде чем выйти из автобуса. Если бы сразу подумала и не послушала Мию, то никогда не пришла. И ничего этого не произошло бы.

Я подскакиваю, услышав, как распахивается дверь моей комнаты, и Зак входит внутрь. Вспотевший, задыхающийся. Волосы развеваются в разные стороны, взгляд дикий.

– Я не позволю тебе уйти от меня. Чего бы ты ни боялась, чего бы ни опасалась, позволь тебе помочь.

Он подходит ко мне, притягивая в объятия, прежде чем я успеваю запротестовать. Внезапно вдыхаю аромат, который так люблю, смесь пота и мыла.

– Ты мне в этом не поможешь, Зак. Это твоя жизнь, и я не смогу стать частью ее.

Он отстраняется, но не отпускает меня.

– Ты уже здесь. Ты и я. Знаю, ты чувствуешь, что между нами что-то происходит. Нельзя просто это игнорировать.

Ты и я. Слова обрушились в мой разум, словно водопад. Почему мы не обсуждали этого раньше? Изменится ли теперь что-то?

– Ты не понимаешь…

– Тогда расскажи мне. Расскажи, чего боишься, что так пугает тебя. Что для тебя важнее, чем чувства, которые испытываешь?

Он притягивает меня к себе, прижимаясь к моим губам. Теплыми, пухлыми губами прижимается ко мне в крепком, страстном поцелуе, но с той же силой, с какой я хотела уйти, теперь сдаюсь, желая продолжения. Я хочу это сделать. Он проводит губами по моим, умоляя раскрыться для него, и когда я это делаю, тихий стон срывается с моих губ. Он отстраняется, прерывая поцелуй, и теперь я стою, хватая ртом воздух.

– Скажи мне, что когда я так близко к тебе, когда ты чувствуешь мое сердцебиение, когда обнимаю тебя… Скажи, что не хочешь меня, что не влюбляешься в меня. Потому что со мной это и происходит, Николь. Я по уши в тебя влюблен.

Я замираю от его признания. Он сознается в том, в чем я призналась себя несколькими часами ранее. Я напоминаю себе, что не могу любить его, не могу стать частью его жизни.

– Я не могу прожить всю оставшуюся жизнь под объективами камер, когда каждый мой выход на улицу может быть заснят. Как это может сработать? Мы живем за полстраны друг от друга и проводим большую часть времени на расстоянии. Какие могут быть отношения?

Я знаю, что это несправедливо. Я знала, кто он и чем занимается, когда согласилась отправиться с ним в тур, но не думала, что все зайдет так далеко. Что я так сильно и безнадежно влюблюсь в этого мужчину. Он идеален, абсолютное совершенство. Может легко отмахнуться от многого, но я так не могу.

– Я не могу просыпаться каждое утро с мыслью, что снова окажусь на первой полосе в газете. Что мое имя будет проклято в сети, и тысячи, миллионы женщин возжелают стереть меня с лица земли.

– Останься, прошу. Мы справимся.

В его взгляде читается мольба. Он уговаривает меня изменить решение, но я не могу. Колени подгибаются от слова «прошу». Я слышу его так часто после того, как познакомилась с ним. Мольба остаться, сделать его счастливым… Я так сильно хочу этого, хочу простого счастья, но не вижу способа, чтобы это сработало. В конце концов, финал один.

Я закидываю в сумку последние вещи из ванной, закрываю ее и кладу на кровать рядом со второй, уже упакованной. Смотрю в окно и вижу, что вызванное ранее такси подъезжает к автобусу.

Медленно я подхожу к Заку. собираю все свое мужество, приподнимаюсь на цыпочки и целую его в щеку. Он делает шаг навстречу, но я отстраняюсь прежде, чем он успевает коснуться меня.

– Прощай, Зак, – я хватаю сумки и выхожу.

– Я позволяю тебе уйти только потому, что знаю, тебе это необходимо, – я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему. Он опускает руки, не спорит. – Я знаю, что тебе нужно разобраться со всем произошедшим, но еще знаю, что как только потрясение от навалившегося на тебя дерьма пройдет, ты осознаешь, что все это чушь, но то, что началось между нами, не закончится. Я этого не допущу.

Я выхожу, не говоря ни слова, просто потому, что не знаю, что сказать, и позволяю водителю положить сумки в багажник. Открываю дверь такси и смело оборачиваюсь к автобусу, где стоит Зак. Он напряжен, облокотившись на дверной косяк. Забираюсь в машину и закрываю дверь, даже не помахав на прощание. Слезы внезапно брызнули из глаз, и я прикрываю лицо руками, проплакав всю дорогу до аэропорта.

Только когда машина отъезжает с парковки, оставляя автобус позади, понимаю, что никогда не говорила о том, что люблю его. Уже второй раз меня покидает тот, кто очень важен для меня.

К тому времени, когда я прибываю в аэропорт, получаю два голосовых и десять непрочитанных СМС-сообщений от Мии. Игнорирую все. Уверена, что она взбесилась из-за того, что я сбегаю в тот момент, когда она приезжает на выходные ради того, чтобы повидаться. Хотя у меня есть странное предчувствие, что ей удастся хорошо провести время с Чейзом. Также знаю, что она злится из-за того, что я сбежала от Зака. Удаляю все сообщения, не прочитав и не прослушав их, и выключаю телефон.

Я вытираю слезы, которые снова начинают собираться на глазах, и откидываю голову на подголовник. Год, три месяца, три недели и один день… Я стараюсь заново начать жить, но не уверена, готова ли.

***

– Ты понимаешь, что повела себя как идиотка, верно? – я в сотый раз закатываю глаза во время самого неприятного обеда, объясняясь с Мией. Я нахожусь дома уже третий день, а она только вернулась из Филадельфии. – Он любит тебя, Никки.

Слишком резко ставлю стакан и оборачиваюсь, чтобы убедиться, что никого не привлекла сцена. На этот раз мы в морском ресторанчике на углу моего дома. Я стараюсь насладиться кальмарами и юго-западными роллами. Они невероятно вкусные. Если бы только у меня в горле не стоял комок, что возник там с того самого дня, как я вышла из автобуса в Филли.

– Дело не в этом, Миа. Мы уже это обсуждали.

Она вздыхает.

– Знаю. Я знаю, но он выглядел таким потерянным все выходные. Грозился отменить остаток тура, чтобы увидеться с тобой.

Я делаю глоток напитка, притворяясь, что на меня это не производит эффекта. К сожалению, эффект есть, очень сильный. Особенно с тех пор, как Миа решила «исправить Николь».

– Как Чейз?

Я явно хочу уйти от разговора обо мне и Заке. Мы с Мией затрагивали ее уже раз десять с тех пор, как я ушла. Зак звонил мне, писал СМС миллион раз в день. Они были невинными, вроде «думаю о тебе», «хорошего дня». Я удаляла их, не отвечая, хотя мои пальцы замирали над клавиатурой каждый раз, борясь с желанием написать в ответ «я тоже тебя люблю».

Просто не могу.

Она выгибает бровь, но ничего не говорит. Я с облегчением вздыхаю, когда она не спрашивает, почему я меняю тему.

– Чейз… Хорошо, – отвечает она.

Легкая улыбка появляется на ее лице.

– Он тебе нравится! – выпаливаю я. Все мужчины, с которыми прежде встречалась Миа, не вызывали в ней такой искры. Эта легкая улыбка была в новинку.

– Не знаю. Я… Если честно, не знаю, – я улыбаюсь, когда она краснеет. – Просто он другой. Мы прекрасно провели выходные. Он пригласил меня на пару недель в поездку с обществом семей на колесах.

По крайней мере, из концерта вышло что-то хорошее. Миа влюбилась. Никогда не думала, что дождусь этого дня.

– Он… – она останавливается, очевидно, думая, что сказать. – Знаю, звучит странно, но он напомнил мне Элайджу. Кроме того, он такой сексуальный.

Я смеюсь, потому что он опасный, пугающий, тот, кто сможет защитить. И я вижу сходство между ним и Элайджей. Может это и покажется странным, ведь Элайджа – ее брат, но он хорошо воспитанный и веселый, с потрясающим чувством юмора. У них с Мией отличные отношения. Возможно, это как раз и нужно Мие: кто-то сильный, способный ее сдержать и настоять на своем, уверенный в себе.

– Но я не собираюсь прекращать разговор о вас с Заком, – я издаю громкий стон. – Перестань и выслушай меня. Понимаю, что ты боишься. Понимаю, что страшно жить дальше без Марка, несмотря на те чувства, которые ты испытываешь к Заку. – Она замолкает, давая мне возможность высказаться, но я молчу.

Она вздыхает, а затем продолжает.

– Понимаю. Осознаю, что ты боишься, что твою семью вновь протащат через газеты. Все понимаю. Так что разберись с этим. Найди способ все исправить и позвони Заку. Он ждет тебя. И будет ждать, пока ты не будешь готова. Просто знай это.

Она пристально смотрит на меня, словно мама на дитя, которое в миллионный раз раскидывает свои игрушки.

Проблема в том, что я не знаю, как это исправить. И что именно исправлять. Мы просто разные. Я откусываю еще один кусочек юго-западного ролла и на миг мне захотелось пойти домой, забраться под одеяла и пожелать, чтобы все стало иначе. Я просто не знаю способ, как это сделать.

***

Тур Зака закончился пару ночей назад в Джорджии. Я знаю это, потому что, как это не забавно, слежу за ним на сайте «Селеб госсип». Единственный раз его имя упоминалось две ночи назад, когда Итан потерял сознание на сцене. Это произошло во время финальной песни, поэтому концерт не сорвался, но фотограф запечатлел всех участников, склонившихся над упавшим музыкантом. На их лицах была смесь гнева, скорби и страха.

Внутри все сжимается, потому что понимаю, Зак предполагал, что подобное произойдет. Мне хочется поддержать его, успокоить. Однако мне не хватает смелости ответить, когда после концерта он сообщает мне о случившемся. Должно быть, он написал мне сразу после концерта, и я волнуюсь за него, потому что знаю, Зак злится. Знаю, что ему не хочется выгонять участника группы, хотя очевидно, что тот этого заслуживает.

Я расстроена, слишком взвинчена, чтобы расслабиться, и в тоже время несчастна. Единственные, с кем я должна поговорить, это Миа, которая понимает меня, и родители, которых не беспокоят снимки и риск, что что-то произойдет.

Может, я просто слишком много думаю об этом, как все и говорят? Не знаю. Это же не их снимки и имя распространяются по всему миру. На самом деле мама казалась обеспокоенной, когда я рассказала ей о фотографиях. Когда впервые сказала ей, что собираюсь в тур, думаю, что ее сердце ушло в пятки от страха и беспокойства за меня, ребенка, отправившегося в поездку с кучей парней-музыкантов, но затем она увидела снимок нас с Заком, где мы выходили из бара в Бостоне, переданный Мией. Она упорно занимает сторону Зака.

Я расплакалась, когда она сказала мне, что мой взгляд, обращенный на него, такой же, как когда-то был направлен на Марка, но еще глубже. И она права.

Я устала. Устала сбегать и бояться. Устала грустить. Три недели назад снова захотела жить. В моих глазах появился блеск, я снова стала радоваться жизни. Была так близка к новой жизни.

Не знаю, как достичь этого, но что-то внутри меня зародилось, когда осознала, что должна сделать это с Заком или без него. Он не тот, кто должен зажигать меня или дарить счастье. Я не могу полагаться на него. С ним или без него, роли не играет, просто надо добиться желаемого.

Мне нужно справиться с этим. Необходимо ради себя самой. И первое, что мне нужно, избавиться от гнева и горя, которые так долго держали меня в плену.

Я достаю телефон и набираю ее номер, пока не успеваю передумать.

– Здравствуйте. Я бы хотела поговорить с Натали Линскам.

***

Я приезжаю в кафе через два часа, за полчаса до нашей с Натали встречи. Сделать телефонный звонок и попросить человека, причастного к гибели моей семьи, встретиться со мной за чашечкой кофе – самое сложное, что мне доводилось делать. Сегодня я надеюсь лишь на то, что смогу дать ей понять, что прощаю Натали и ее дочь, Сару.

Я заказываю большой карамельный латте и присаживаюсь рядом с камином на кожаные кресла, позволяющие нам уединиться. И замираю, когда она входит. Выглядит точно так же, как на фото, которые мелькали неделями после происшествия в местной прессе и новостях. Мне хочется сразу сбежать. От этой женщины ничего хорошего ждать не стоило. Ее дочь разрушила мою семью, когда набирала сообщение во время поездки, но Натали солгала, стараясь скрыть это. На каком-то подсознательном уровне я понимала желание матери защитить свое дитя от проблем.

Однако из-за ее решения солгать и сказать, что это она была за рулем, моей семье пришлось пройти через скорбь и боль утраты на протяжении долгих месяцев. Никогда этого не забуду, но так же сильно, как мне хотелось встать и закричать во всю силу моих легких, заставить извиниться передо мной публично, знала, что сама решилась прийти сюда и поговорить.

Как только она замечает меня, слезы наворачиваются на глаза. Ладони вспотели, и я понимаю, что мое лицо всего на секунду теряет краску. Не уверена, смогу ли сделать это. Понятия не имею, о чем я думала, когда позвонила ей.

Могла же просто простить ее и Сару мысленно и отпустить прошлое, верно?

Сейчас я могу уйти и больше никогда не видеться с ней. Мне так сильно этого хочется. Я не хочу, чтобы эта женщина узнала, на что я решилась. Волнует ли ее это? Паника вновь накатывает. А что произойдет, если я скажу, что прощаю ее, а ей этого вовсе не нужно? К тому моменту, как она заказала напиток и двинулась ко мне, я готова сбежать в свою квартирку и снова предаться воспоминаниям. Я могу стать отшельницей. Мне довелось слишком долго жить одной, поэтому не составит труда не покидать дом вовсе. Есть же доставка через интернет прямо до двери. А Миа может прийти на обед. С каждым шагом Натали эта идея кажется мне все лучше и лучше.

Единственное, что удерживает меня в кресле – Зак. Я думала о нем, о том, как сильно люблю его, хотя осознала это лишь тогда, когда стало слишком поздно. И единственный способ получить шанс на совместное будущее, по-настоящему двигаться дальше – с ним или без него – это сделать так, как задумала.

Я должна.

Я делаю глубокий вдох, осознавая странное молчание, в которое погрузилось это место с ее появлением. Задаюсь вопросом о том, все ли чувствуют напряжение так же, как и я. Чувствую, словно на мою грудь свалился десятитонный груз. Я отсчитываю до десяти, медленно делая вдох и выдох. Я справлюсь. Смогу посмотреть ей в глаза и сказать то, что собиралась.

Она ничего мне не говорит. Мне стоит начать? Вероятно. Именно я позвала ее.

Десять. Делаю еще один вдох. Я справлюсь.

Медленно ставлю стакан на столик между нами и смотрю на нее.

– Спасибо, что так быстро согласились встретиться со мной.

На ней простенькие узкие брюки, сапоги до колен и бледно-розовый свитер. Для сорокапятилетней женщины Натали выглядит элегантно и модно, если я правильно помню возраст. Розовый цвет делает ее хрупкой и нежной. Волосы цвета пшеницы спускаются по плечам. С вымученной улыбкой она не поднимает глаз.

– Я долго откладывала разговор. И подумать не могла о том, что есть что-то более важное, – ее слова накатывают теплой волной. Меня удивляет, что звучит все так, словно говорит моя собственная мама, когда мне нужно успокоиться.

– Да, ну…

Натали сидит на своем кресле, настороженно глядя на меня, стараясь понять, для чего я позвала ее и стану ли кричать.

– Я прощаю тебя, – выпаливаю это, и сама поражаюсь своей смелости, поэтому отворачиваюсь от нее. Я делаю очередной глоток, чтобы успокоить нервы. Не срабатывает. Я в двух секундах от того, чтобы полностью сдаться. Все, что я слышу, гром в ушах. А затем приходит осознание того, что это биение моего сердца.

– Я не заслуживаю этого, Николь. И тем более, не заслуживает Сара.

Я поворачиваю голову в ее сторону. Не знаю, чего ждала, но не этого. Медленно поднимаю на нее взгляд и вижу, как ее глаза наполняются слезами.

– В тот день Сара разрушила несколько семей, Николь. И твою явно больше всего. Жизни многих людей разрушены из-за Сары и моей лжи. Вся твоя семья, семья твоего мужа, ваши друзья, одноклассники и друзья вашего сына, жизнь моей семьи… Список можно продолжать. Каждый день после происшествия я молила Бога и надеялась, что он отпустит мне грехи и ошибки, но никогда не надеялась, что ты простишь меня, – она вытирает слезы и продолжает. – Сара отделалась царапиной, а твоя семья… Невозможно ни сказать, ни сделать что-то, чтобы выразить, как сильно я виновата.

Я вытираю собственные подступившие слезы, молча рыдая и не переживая о том, что нахожусь в общественном месте. Знала, что встреча и разговор с ней принесут боль. Знала, что будет больно, если вытащу наружу воспоминания, которые никогда не смогу забыть. Чего я не ожидала, так это того, что сердце вновь разобьется вдребезги.

Не знаю, что дальше делать. Я сказала, что прощаю ее, она призналась в содеянном. Мы сидим в тишине, шмыгая носами, на миг растворившись в своих собственных мыслях, а затем я продолжаю разговор.

– Мне больше не хочется оставаться человеком, погрязшим в горе и печали, какой я была. Может, ты и не заслуживаешь моего прощения, Натали, но я даю его тебе. И скажи Саре, что она тоже прощена. Как бы я не тосковала, как бы мне не было больно, думаю об этом, как о несчастном случае. Всего лишь детская ошибка. Это прощение нужно лично мне. Надеюсь, у вас все хорошо.

Не знаю, почему, но чувствую, что ей это необходимо. Саре нужно об этом знать. Я практически чувствую собственную скорбь Натали, когда она смотрит на меня. Я могу тосковать по своей семье, но она мать, которая переживает за дочь. Прежде мне хотелось ненавидеть эту женщину. Также хочу возненавидеть ее дочку, но когда смотрю на Натали, понимаю, что на самом деле не чувствую ничего подобного. Неважно, как сильно я злюсь и насколько глубока моя скорбь, но я не ненавижу их.

– Как Сара? – не знаю, почему меня это волнует. Ей всего семнадцать лет, совсем ребенок. Слишком молода, чтобы понять, что произошло.

Натали медленно качает головой.

– Лучше, чем прежде. Мы стараемся ей помочь. Не думаю, что она смогла бы справиться, оказавшись здесь и увидев тебя.

Я понимающе киваю.

– Могу я поинтересоваться, как у тебя дела? – задает свой вопрос Натали.

– Я в порядке… По крайней мере, лучше, – потому что так и есть. По крайней мере, так чувствую. Прежде я не была так в этом уверена.

– Есть кое-что еще, о чем я хочу поговорить.

Я с подозрением смотрю на нее. Чтобы Натали не собиралась сказать, чувствую всеми фибрами души, что будет не просто.

– Сара чувствует себя лучше, но считает, что если расскажет свою историю о том, как все произошло, то быстрее поправится.

Я не могу сдержать вздох. Она хочет пойти и рассказать все прессе? Я впадаю в ярость, но она продолжает, словно не видит, как дрожат мои руки.

– Она хочет рассказывать в старших классах об опасности общения по СМС во время вождения.

Вау. Это… Невероятно. Ужасно думать о том, что она расскажет о моей семье, но это восхитительно, но вот причина того, что пугало меня в происходящем. Вот чего я боялась. Мысль о том, что моя семья станет примером опасного и безрассудного поведения на дороге.

С другой стороны, если она расскажет о своем решении, возможно, удастся спасти еще одну семью от того, что испытала я? Не знаю, рассматривала ли я когда-нибудь подобное… Чтобы история моей жизни смогла спасти жизни.

Но стоит ли оно того?

Да. Стоит. Мне станет хуже от осознания, что еще одна мать, отец или ребенок проходят через то, что прошла я.

– Из уважения к твоей семье она не назовет имен, – Натали протягивает руку, словно хочет коснуться меня, но меняет мнение в последнюю секунду и кладет ее на колено. – Сара не хочет причинять тебе еще больше боли. Ей просто хочется спасти других.

Слезы снова капают, и я быстро вытираю их. Знаю свой ответ еще до того, как произношу его, потому что мне сложно подобрать слова.

– Я не возражаю, – на несколько минут воцаряется тишина. Поверить не могу, что так легко согласилась. А еще уверена, что делаю правильный выбор.

– Ты невероятна, Николь. После всего, через что тебе пришлось пройти из-за нас, я даже не надеялась на твое прощение.

Я тоже, но, вероятно, тогда не была такой решительной.

Возможно, теперь смогу вернуться к нормальной жизни и не бояться того, что может произойти.

Снова закрываю глаза, чувствуя, как подступают слезы, и не верю, что произношу это.

– Ей нет необходимости скрывать что-то. Если нужно, я могу передать ей снимки.

Я нерешительно смотрю на нее. Затем она кивает.

– Я ей передам.

Поднимаюсь, чувствуя, что должна уйти. Только что согласилась на то, что больше всего меня пугает, но при этом чувствую, что так и должно быть. Теперь мне нужно побыть одной.

Я передаю семье, что протащила меня через СМИ возможность сделать это снова.

– Мне нужно идти. Спасибо, что встретилась со мной.

Натали протягивает мне руку для рукопожатия, и я медленно отвечаю.

– Прости. Мне жаль, что Сара отняла у тебя людей, которых ты любила.

Ухожу, не ответив…