Текст книги "Лишь одна песня (ЛП)"

Автор книги: Стэйси Линн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Он приоткрывает рот и быстро закрывает его. Наблюдаю, как он делает глубокий вдох, подыскивая правильные слова.

– Мы только-только стали узнавать друг друга, но за столь короткое время не было момента, чтобы я оставался равнодушным. Знаю, что за последний год ты через многое прошла, и если прямо сейчас ты можешь предложить мне лишь дружбу, я с радостью приму ее. Просто к сведению, мне хотелось бы большего. Не знаю, правильное ли сейчас время, но считаю тебя красавицей. Самой красивой, реалистичной, веселой, умной и доброй женщиной, которую когда-либо знал.

Слегка замираю, когда он замолкает. Его взгляд темнеет, и я вновь ощущаю между нами напряжение. Интересно, может ли то, что чувствую, обладать осязаемым звуком, потому что ощущаю это словно огромный нарастающий пожар. Я поражаюсь стоящему передо мной человеку, которым восхищаются тысячи людей по всему миру, а он говорит мне о своих чувствах. Замираю, не ощущая страха перед его словами.

– Больше всего на свете прямо сейчас мне хочется поцеловать тебя, но наша ночь закончилась совсем не так, как хотелось, и не уверен, что ты готова. Пока что.

Провел большим пальцем по моей щеке вниз, затем по нижней губе. Я наблюдаю, как он дышит, словно сдерживает себя от того, чтобы взять меня сейчас же в автобусе на полу посреди комнаты. Ноги подкашиваются при мысли о том, что Зак возьмет меня.

Он снова вздыхает, но в этот раз более разочарованно. Подавленно. Опускает руки мне на талию и прижимается лбом к моему.

– Спокойной ночи, Николь. Выспись хорошенько.

Он поворачивается, чтобы уйти, и я понимаю, что все не так. Потому что я полностью готова к тому, что он может мне дать и хочу рассказать ему об этом.

– Зак?

Я подхожу к нему, когда мужчина замирает и поворачивается лицом ко мне.

В несколько шагов достигаю его, наблюдая, как на лице Зака выражение с недоверия сменяется на нечто большее. Не думаю о том, что делаю. Не останавливает и то, что не испытываю чувства вины от того, что возможно он прав, сейчас не время и все происходит слишком быстро. В этот момент все, чего мне хочется, ощутить Зака. Желание испепеляет меня изнутри. Я смотрю на него, хочу стать ближе к нему, узнать его лучше. Ни вины, ни сожаления, лишь чистое, непреодолимое желание, когда я тянусь к нему и притягиваю к себе.

– Я готова.

Он смотрит на меня в поисках ответа. Напряженно смотрю на него в ответ, потому что хочу показать ему, я не боюсь и также сильно хочу его. А какой счастливой он сделал меня всего за пару дней.

На его губах появляется самодовольная усмешка, а затем мужчина склоняется. Теплые и нежные губы Зака касаются моих. Начинает робко, медленно и нежно. Колеблюсь лишь мгновение, чувствуя прикосновение губ другого мужчины. Ощущаю, как его язык нежно скользит по моей нижней губе, и часть меня желает ответить. Низкий стон срывается с моих губ, когда его язык проникает в мой рот. Мы постепенно изучаем друг друга, он крепче сжимает мою талию, а второй рукой скользит по моей спине к шее…

– Господи, ты восхитительна, – бормочет он у моих губ, возвращаясь к поцелую.

Пламя разгорается раньше, чем мои чувства. Словно все выходит из-под контроля, и я поднимаю руки к его волосам, сжимая их. Чувство становится сильнее.

Я знаю, что происходит. Зак поднимает меня и относит на диван. Сажает на колени так, что я оказываюсь на нем.

Инстинктивно качнулась, ощущая его желание. Его возбужденный член грубо упирается в меня, и я издаю тихий стон.

– Боже, Николь, – повторяет он, и я говорю нечто неразборчивое в ответ. Не могу придумать ни одного слова, чтобы спасти свою жизнь. Он такой приятный, а его аромат окружает меня. С тех пор, как погиб мой муж, я ни с кем не целовалась, но прямо сейчас вовсе не думаю о Марке. Мысли лишь о том, как приятны объятия Зака, прижимающего меня к себе. И какие теплые у него губы.

Мои гормоны сдерживались пятнадцать месяцев, и теперь вырвались наружу. Лишь хочу попросить его отнести меня в комнату, потому что хочу разделить с ним все, что чувствую прямо сейчас.

И лишь только я открыла рот, он отстранился и нежно прервал самый лучший поцелуй в истории моей жизни.

– М-м-м, – замурлыкал он напевно, прижимаясь к моему лбу, прикрыв глаза с легкой улыбкой на губах. Мы оба задыхаемся, мне хочется прижаться к нему, поддразнить, пока Зак не возьмет меня, но в долю секунды реальность захватывает меня, и понимаю, что еще не совсем готова, но мне все же хочется чего-то больше, чем поцелуй.

– Спокойной ночи, Зак.

Нежно целую его в губы, прижимаясь к нему еще раз, но отстраняюсь, как только он кладет руку мне на голову и прижимает ближе.

Я медленно сползаю с его колен, улыбаясь и не сводя с него взгляда. Он смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц, рот слегка приоткрыт. Зак выглядит таким же ошеломленным и смущенным, как я.

Поворачиваюсь и оставляю его сидеть там, глядя мне вслед. Я возбуждена и рада тому, что в этот раз не замерла на месте.

Вхожу в ванную и смотрю на свое отражение. Чувствую себя иначе, лучше. Счастливее, чем я была прежде, и замечаю это в своем взгляде. Спустя год, три месяца, две недели и несколько дней искорки вернулись. Мне ненавистно то, что придется умыться и почистить зубы, ведь тогда все следы его присутствия будут стерты, но неохотно делаю это. Все это время я мысленно возвращаюсь к нашему поцелую.

Это было более страстно и мощно, чем все, что испытывала прежде. Не могу дождаться, когда получу еще.

Забравшись в постель, я долго не могу уснуть. Тысячи мыслей о прошедшем дне проносятся в голове. Каждая вызывает у меня улыбку, которую не могу сдержать. Я делаю то, что каждая девушка после поцелуя. Пишу своей лучшей подруге.

«Мы поцеловались.»

Сжав в руке телефон, я ожидаю ответ. Телефон вибрирует менее чем через тридцать секунд.

«О, МОЙ БОГ! Я так и знала, что это произойдет! И как это было!!!????? Как ты!!!???»

Я буквально слышу крики Миа с другого конца континента.

«Превосходно. Со мной все хорошо, правда. Теперь уснуть не могу. Почему???!!!!»

«Ничего удивительного! Для тебя это слишком волнительно. Позже ты должна мне все рассказать. Хочу, чтобы ты знала. Я люблю тебя… И горжусь тобой, Никки. Позвони мне поскорее.»

Глава 10

Зак

Я был измотан. Тур высосал из меня всю энергию. Благодаря шоу и всему дерьму, происходящему с Итаном, у меня вышел самый нервный тур. И Николь. Я хотел ее. Каждой клеточкой моего тела старался сохранить самоконтроль, не надавливая, но стоило мне закрыть глаза, и все, что мне вспоминалось, это наш первый поцелуй несколько дней назад. Губы у нее мягкие, идеальные, а на вкус она оказалась невероятной.

Я чувствую, как твердеет мой член, стоит подумать о ее губах и о том, где хотелось бы ощутить их. Я весь напрягся. Едва сдерживаюсь, чтобы не совершить глупость, испугав и оттолкнув ее. Хотя если судить по взгляду, которым она одарила меня, и легким стонам при моем приближении, она была готова.

– Что? – спрашиваю я, посмотрев на Чейза и Гарретта, расположившихся вокруг меня на креслах.

Мы направлялись в Северную Каролину, была середина ночи. Итан вырубился на верху, Николь уже спит.

Они тихо смеются, когда я смотрю на дверь в ее комнату. Она в пятнадцати футах от меня, почти обнаженная, спящая. Я мог лишь представить, как прекрасно и невинно Никки смотрится в своей постели. Боже.

– Разве ты еще не охмурил ее? – смеется Гарретт, получив мой колкий взгляд. Он заводит эту тему, и я заслуживаю подобное, но все же не хочу, чтобы кто-то думал о Никки в подобном ключе. Она моя.

Мысль поразила меня. Мы были знакомы меньше двух недель… но она уже завладела мной. Я хочу ее.

Изогнув губы в усмешке, делаю глоток пива, чтобы не сказать какую-нибудь глупость и не показать им как сильно меня путают одни лишь мысли о ней.

– Не твое дело, – резко отвечаю я.

– Чувак, она из тебя веревки вьет, – пораженно качает головой Чейз. Вероятно, так и есть. И Николь действительно вьет из меня веревки, но не по той причине, по которой они думают. Вовсе не потому, что у нас до сих пор не было секса, хоть я и хочу ее. Все потому, что она занимает все мои мысли и сводит меня с ума. С самого первого дня, когда я заключил контракт, ни о ком я не думал так, как о ней.

Гарретт понимающе улыбается. Больше он не пытается задеть меня. Единственный, кому удается сохранить нормальные отношения с девушкой с начала наших гастрольных туров, это Гарретт. Хочется заглянуть внутрь его головы и спросить, как ему удается оставаться с Хлоей, когда они большую часть времени проводят отдельно друг от друга. Меня убивает сама мысль о том, что через пару недель Николь вернется домой в Миннеаполис.

Не хочу отпускать ее.

Боже, я запутался.

Внезапно дверь в комнату Николь распахивается, и на пороге появляется она. У меня челюсть отвисает при взгляде на нее, и я крепко сжимаю банку с пивом. Николь практически… без одежды. Чувствую, как джинсы мгновенно становятся мне малы, а затем хмурюсь, присмотревшись. Глаза покрасневшие, щеки горят.

Она плачет, и прежде чем я успеваю спросить о причине, она обхватывает себя руками, проходит через всю гостиную и забирается ко мне на колени.

Какого черта? Я быстро смотрю на Гарретта и Чейза, кивком головы показывая, что им стоит оставить нас. Они сразу же поднимаются и, слава богу, не произносят ни слова. Дожидаюсь, когда они уйдут, и убираю волосы с лица Николь.

– Что произошло? – спрашиваю я, осознавая, что говорю так, словно мой язык прилип к нёбу. Наверно так и есть. Николь никогда прежде не казалась мне настолько беззащитной, как сейчас, и пока она молчит, я просто обнимаю ее и облокачиваюсь о спинку дивана, позволив ей спрятать лицо у меня на груди.

Она прекрасно ощущается в моих объятиях, а ее аромат намного лучше, чем я себе представлял, и не могу удержаться от мыслей о том, что мог бы делать с ней сейчас.

– Мне не хочется оставаться в одиночестве, – говорит она, едва слышно на уровне моей груди.

– Что произошло? – снова спрашиваю я, надеясь, что она ответит. Николь медленно поднимает на меня свой взгляд, и мне стоит огромных усилий сдержаться и не поцеловать ее. В ее взгляде таится тоска.

– Мне просто приснился плохой сон, – она прижимается лицом к моей груди, и я улыбаюсь, когда она глубоко вдыхает. Мне ясно, что она не хочет распространяться на эту тему, поэтому не расспрашиваю ее. Лишь представляю, что ей могло присниться.

Вместо этого я делаю то, о чем думал с нашей первой встречи.

Обнимаю одной рукой ее за спину, а вторую просовываю под колени и встаю. Несу ее в комнату, поймав вопросительный взгляд, качаю головой и ничего не говорю. Никакого секса этой ночью. У меня просто появилось самое странное и безумное желание держать ее всю ночь в объятиях, дарить ей чувство безопасности и стереть слезы с глаз. У нее было достаточно причин плакать.

Я уложил ее и отступил. Мне нужно немного пространства, поскольку хочу ее, хоть и знаю, что сейчас это неуместно. Отвернувшись, снимаю джинсы и рубашку, забираюсь в постель.

Смотрю в ее затуманенные глаза, осознавая, что мне это нравится.

– Иди сюда, – говорю я, притягивая ее к себе.

Она перекатывается в мои объятия и проводит своими губами по моим, едва их касаясь.

Я не углубляю поцелуй. Сейчас она хочет чего-то, но не знаю, чего, поэтому позволяю ей задать темп. Когда ее язык скользит по моей нижней губе, решаю ускорить процесс.

Я крепче обнимаю ее и провожу по волосам вдоль спины. Мои руки почти полностью скрыли ее спину. Николь оказалась такой маленькой в моих объятиях.

Я прерываю поцелуй, опускаясь к ее подбородку, целуя ее в шею. Мне хочется исследовать каждый дюйм, но не хочу воспользоваться ей сегодня.

– Ты такая сладкая, – с придыханием произношу я на уровне ее горла, – и прямо сейчас мне хочется попробовать каждый дюйм твоего тела.

Я улыбаюсь, почувствовав, как дрожит ее тело. Она хочет меня и совсем скоро сдастся, а мне стоит лишь подождать.

Я отстранился, чтобы приподнять ее лицо и вынудить посмотреть мне в глаза.

– Но не сегодня. Дай мне просто обнять тебя, а завтра мы поговорим.

– Я тоже хочу тебя, – прошептала она, погружаясь в сон. Не знаю, осознавала ли она, что сказала, но на моем лице возникла широкая улыбка, а сердце пропустило удар.

Я чувствовал себя полным кретином.

Глубоко вдохнув, провожу рукой по волосам. Николь была создана для того, чтобы засыпать в моих объятиях. Я закрываю глаза.

***

Николь

Я просыпаюсь, хватая ртом воздух, пока последние слова Марка из сна все еще отдаются в моем теле.

– Мы всегда будем рядом. Никто и ничто не сможет занять наше место, но ты должна быть счастлива, Никки. Ради меня… и ради него.

Я осматриваюсь и осознаю, что одна. Не знаю, как так вышло, но с той самой ночи мы с Заком засыпали вместе в его или в моей постели. Я никогда не рассказывала ему о сне, когда увидела, как машина Марка перевернулась. Вся сцена разворачивалась у меня перед глазами, и я кричала в агонии, наблюдая за происходящим. Я проснулась в слезах и не хотела оставаться одна. Мне было так плохо, что я без стеснения забралась к нему на колени, словно потерявшийся котенок.

Именно так я себя и чувствовала.

И он поступил именно так, как мне было необходимо. Зак обнимал и целовал меня, неведомым образом прогнав от меня кошмар. Я хочу его. Знаю, что ему сложно держаться от меня на расстоянии, но не могу сказать ему, как сильно хочу его. Что-то удерживает меня от решающего шага.

Прошлая ночь принесла другой сон. Это был не тот кошмар, который преследовал меня после аварии, и не тот, что приснился мне на прошлой неделе.

Все ощущалось настолько реальным. Вот я стою на бейсбольном поле позади дома, а Марк и Эндрю бросают друг другу мяч. Обычное субботнее утро. На небе ни облачка, а позднее весеннее солнце согревало все вокруг. Сон потряс меня не потому, что я переживала все, а потому, что не чувствовала больше боли. Я пропускала через себя образы и слова. И не чувствовала ничего, кроме умиротворения. Чувствовала, как Марк дал мне свое благословение, и тепло наполнило меня. Неужели это то, что мне нужно?

Я выбираюсь из постели, когда аромат кофе становится таким сильным, что невозможно игнорировать. Прогоняю остатки сна, принимаю душ и одеваюсь. Наполнив чашку кофе и схватив ноутбук в надежде отредактировать сегодня утром как можно больше фото, прежде чем проснутся остальные и станут готовиться к сегодняшнему концерту. Фотографии получались намного лучше. На прошлой неделе, пока мы были в Детройте, доставили новые линзы, и концерты стало намного проще и интереснее фотографировать. С момента моего появления в автобусе прошло десять дней, и я старалась проводить время, игнорируя тот факт, что меньше чем через две недели мне придется попрощаться с Заком.

От одной мысли грудь болезненно сжимается. Мне не хочется прощаться с ним. По телу разливается тепло, как только думаю о нем и о прошлой ночи, о том, как мы остались в автобусе, чтобы посмотреть кино, когда остальные отправились в клуб. Для влюбленной пары это вполне обыденно, но не для нас.

Вхожу в гостиную, погрузившись в свои мысли, ставлю ноутбук и принимаюсь за работу. Слышу доносившуюся из комнаты музыку, но не готова к тому, что вижу.

Зак сидит на диване и играет на гитаре. Голова опущена, глаза закрыты, брови сосредоточенно нахмурены.

Необычно. Как и его внешний вид.

На нем лишь хлопковые пижамные штаны. Я внезапно замираю, не желая, чтобы он заметил меня. Хочется вернуться в комнату, взять камеру и сделать фото, не пропустив ни секунды идеального выступления.

Медленно сглатываю. Зак сосредоточен на своей музыке и выглядит сексуальнее всего, что мне доводилось видеть.

Наблюдаю, как двигаются мышцы на его руках и груди, когда он играет. Зак качает головой в такт мелодии, время от времени издавая бормочущие звуки. Он самый прекрасный мужчина, которого мне доводилось встретить.

– Довольна видом?

Он не поднимает на меня взгляд и даже не открывает глаз, и мне интересно, как он узнал о моем присутствии. Спрашиваю себя, чувствует ли он ко мне тоже, что и я к нему. Когда он входит в комнату, мой взгляд притягивается к нему, словно электромагнитом. Просто чувствую его присутствие.

Медленно он перестает играть и поворачивается ко мне с самодовольной улыбкой, от которой мне внезапно хочется забраться к нему на колени и расцеловать его. Мне бы сказать хоть что-то, но слова меня подводят. Я смотрю на него, вижу, как он сжимает губы в тонкую линию, стараясь сдержать смех.

– Надеюсь, что не разбудил тебя.

– Эм, нет. Вовсе нет, – стараюсь подобрать слова, потому что все, чего мне сейчас хочется, провести руками по его груди, запоминая каждую линию, чтобы вспоминать их после возвращения домой. Мысли вернули меня к реальности. Я ставлю ноутбук и кофе, пытаясь делать медленные вдохи.

– Я собираюсь приготовить завтрак. Хочешь омлет?

Это первое оправдание, которое могла придумать, чтобы достигнуть физического пространства между нами прямо сейчас.

– Ты собираешься для меня готовить?

Зак поднимается и делает ко мне несколько шагов. Я пожимаю плечами и киваю, потому что наблюдать за тем, как он идет ко мне без рубашки даже более сексуально, чем когда он играл на гитаре. Каждый мускул на его груди и животе идеально очерчен. Я снова теряю дар речи.

– Звучит здорово.

Когда он подходит ко мне, то кладет руки на талию. Слегка подскакиваю, чувствуя, как по телу словно электрический ток прошел. Он наклоняется и запечатлевает поцелуй на моих губах.

– Я собираюсь одеться, вернусь через пару минут.

– Пожалуй, это хорошая идея.

Мне не хочется, чтобы он одевался, но так надо, если я собираюсь приготовить что-то и не спалить автобус. Чувствую, как по щекам поднимается жар, пока Зак уходит, смеясь. Он здоровается с Джейком, когда поднимается по лестнице, а я начинаю разбивать яйца.

– Николь, милая! Сегодня ты для нас готовишь?

Энергии Джейка по утрам можно позавидовать. Это было чересчур, и мне следовало бы сперва прикончить хоть одну чашку кофе, но я улыбаюсь, поскольку рядом с Джейком просто не могу удержаться от улыбки.

Я открываю холодильник, достаю еще яйца. Он принимает это за согласие. Джейк стал одним из моих любимых людей в этом мире после Зака и Миа. Он всегда смеется и улыбается. И поскольку ребята находились в напряжении всю прошедшую неделю, наблюдая за Итаном, словно ястребы, стараясь удержать его от наркотиков, его дружелюбные шутки мне нравятся.

– Прекрасно. Не помню, когда кто-то в последний раз готовил для меня.

Я заливаю яйца на сковороду, начинаю нарезать ветчину и натирать сыр, когда Зак входит на кухню. Нам троим становится тесно, и я могу поклясться, что температура поднялась градусов на десять. И уверена, что маленькая жаровня в этом не виновата.

– Твоя женщина мне завтрак готовит, мужик, – шутливо говорит Джейк, обращаясь к Заку.

Я слегка замираю от фразы «твоя женщина».

– Моя женщина, да?

Я чувствую, как он подходит ко мне, и подскакиваю, когда Зак приобнимает меня за талию, нежно заставляя меня облокотиться назад, и прижимается грудью к моей спине. Наклоняется к моему уху, и я чувствую его жаркое дыхание. Слышу его шепот.

– Мне нравится, как это звучит.

Он нежно покусывает мое ухо, и я закатываю глаза от удовольствия.

Мужчина тихо смеется, когда мое тело окликается на его прикосновения. Мне хочется большего.

Так же быстро, как подошел, Зак отступил, и в комнату ворвался прохладный ветерок. Он отошел, оставив меня абсолютно потрясенной. Понятия не имею, что произошло.

– У тебя яйца горят, – смеясь, говорит Джейк, следуя за Заком в столовую.

Я все еще ошеломлена, когда несколько минут спустя присоединяюсь к ним за столом с нашими тарелками, держа их как в былые время, пока работала официанткой в баре «У Джека».

Я сижу и слушаю, пока они обсуждают сегодняшний концерт и стадион в Филладельфии. Это один из самых больших объектов, на который были проданы все билеты. Я слушаю вполуха, но мысли возвращаются к тому, что сказал мне во сне Марк. Чувство настолько реальное.

– Ты в порядке? – Зак нежно сжимает мое бедро, возвращая к разговору. Я смотрю на него, а потом на Джейка, который настороженно наблюдает.

– Да, порядок.

Звучу неубедительно даже для себя самой. Слегка вздыхаю и перевожу взгляд с Джейка на Зака. А затем на Чейза, который присоединился к нам за столом.

Не уверена, что хочу говорить с ними обо всем, но чувствую себя спокойно с этими двумя, и возможно теперь время подходящее. По крайней мере, для некоторых вещей.

– Очередной, нежелающий отпускать меня, сон о Марке.

Я хмурюсь, когда замечаю его беспокойство. Интересно, о чем он думает, сожалеет ли о том, что я заговорила о Марке.

– Прости.

Я вновь принимаюсь за завтрак, который уже остыл, но Зак обхватывает мой подбородок и притягивает к себе.

– Не надо, – тихо говорит он. Я смутно понимаю, что рядом с нами сидят Чейз и Джейк, но не обращаю на их внимание. Я полностью растворяюсь в глазах Зака, сосредоточенных на мне. – Не извиняйся передо мной за то, что скучаешь по ним, Никки.

Я киваю, откусив небольшой кусочек, не уверенная, что сказать или как ответить.

– Кто такой Марк? – осторожно спрашивает Джейк.

Чейз смотрит на свою еду, и подозреваю, что ему что-то известно, либо от Миа, либо от Зака, но я не расстроена и не удивлена. Знаю, что они с Миа иногда общаются, и не обижусь, если она рассказала ему некоторые подробности.

– Марк – мой покойный муж, а Эндрю – сын.

Глаза Джейка расширяются от потрясения. Чейз замер лишь на секунду, но затем продолжает есть, не глядя на меня, отвечая на мой вопрос. Он что-то знает, если не все.

Зак нежно обнимает меня за плечи и притягивает к себе.

– Хочешь рассказать мне об этом? – спрашивает он.

Мне требуется секунда, чтобы понять, что я могу ему рассказать, и еще одна, чтобы осознать, что хочу этого. Хочу, чтобы он узнал все обо мне и о том, как я жила до нашей встречи. Бросаю кроткий взгляд на Чейза и Джейка, которые с интересом наблюдают за мной.

– Мы были в парке рядом с нашим старым домом, и я наблюдала за тем, как Марк с Эндрю играют в бейсбол, – я закусываю губу, чтобы сдержать слезы, а затем делаю глоток кофе. – Все казалось таким реальным, словно мы на самом деле были там. Это не походило на сон. И Марк сказал, что… – я прерываю свою речь и смотрю на Зака.

Он терпеливо ждет, когда я продолжу, давая мне время и пространство, чтобы принять решение о том, скольким поделиться, как он всегда поступает.

– Марк сказал мне, что знал о том, что не всегда может быть рядом, а мне надо двигаться дальше, – я делаю глубокий вдох и продолжаю. – Хоть и будет сложно, но нужно быть счастливой.

– Похоже, он был отличным парнем, Николь.

Я киваю в ответ. Хочу расспросить его, о чем он думает, когда я заговариваю о Марке или Эндрю, но Зак выглядит спокойным. Словно знает, что они навсегда останутся частью моей жизни в моих воспоминаниях, и не хочет ничего менять. Из-за этого я сильнее проникаюсь к нему, поскольку он так легко принимает меня со всеми проблемами. Отворачиваюсь от Зака прежде, чем он смог заметить тоску, наполнившую мои глаза, поскольку в этот раз она вызвана не мыслями о Марке и Эндрю, а скорым расставанием, из-за которого хочется заплакать.

– Таким он и был.

– Каким был Эндрю?

Я улыбаюсь, глядя на Джейка. Это одна из причин, по которой я обожаю этого парня. Неважно, что он слышит. Каждый кусочек информации пролетает мимо, словно у него нет никаких проблем в мире. Он знает, какой вопрос заставит меня улыбнуться.

Верно. Великое дело. Я никогда не знала, как описать Эндрю другим людям.

– Он был абсолютно идеальным ребенком.

В этот раз я улыбаюсь без капли тоски, полностью успокоившись. Не уверена, чем это вызвано. Возможно, чем больше я делюсь, тем легче мне становится двигаться дальше. Интересно, если вместо того, чтобы хранить воспоминания внутри себя, поделиться ими с другими, то они станут жить вечно.

Джейк в изумлении закатил глаза.

– Эту чушь говорят все мамы. Скажи мне что-то настоящее.

Прежде чем успеваю осознать это, я проживаю заново все воспоминания, связанные с Эндрю. Чейз и Джейк смеются вместе со мной. Замечаю, когда Гарретт присоединяется к разговору, но я не замолкаю. Он стал мне как брат, и я полностью довольна тем, что он слушает. Смотрю, как Джейк наклоняется и шепчет что-то ему на ухо.

Несколько раз я смахиваю слезы, которые выступают на глазах, от счастья и тоски. Понятия не имею, как долго говорю, но все время Зак сидит рядом, обнимая меня за плечо, а другой рукой держит мою руку на своем колене.

Чувствую, как с каждой минутой его привязанность ко мне растет, а я набираюсь сил от одного его прикосновения.

– Был февраль. Эндрю было около трех. На улице было холодно. Около десяти градусов или ниже, а улицу покрывало снежное полотно в два фута высотой.

Немного помолчав, продолжаю:

– Я готовила обед на кухне, а он играл в комнате наверху в «лего». Когда посмотрела в окно кухни, заметила огромную кучу одежды и игрушек на снегу. Я взбежала по лестнице наверх и обнаружила, что окно широко распахнуто, а стекло разбито. Я так разозлилась, полностью растерялась, – я смахнула слезы смеха от воспоминаний. – И превратилась в чокнутую мамашку, о котором даже не подозревала. Кричала, а он плакал, испугавшись моего безумия, но я так разозлилась из-за того, что он разбил окно. Заставила его одеться потеплее, выйти и все собрать. Когда он, наконец, вернулся, мусорное ведро, которое я выставила на веранду, было переполнено. Одежда насквозь промокла, а игрушки были ледяными. Наконец я извинилась и дала ему какао, чтобы он согрелся. – Я покачала головой. – Спустя два года, когда продавала дом, все еще находила во дворе «лего».

Не знаю, как долго говорю, но рассказано много историй, и мне становится намного легче, чувствую себя свободнее, чем прежде, когда потеряла их. В конце концов, ребята находят предлог и покидают стол, сославшись на репетицию. Мне становится тепло от сестринских чувств, когда они подходят и обнимают меня, благодаря за то, что поделилась воспоминаниями. Я счастлива, что познакомилась с ними.

Когда мы остаемся одни, Зак наклоняется и целует меня в висок. Это успокаивает. Вовсе не соблазнительно, но я покраснела, когда не смогла удержать свое тело от ответа на его невинное прикосновение.

Зак замечает мой румянец и с озорством смотрит на меня.

– Что произошло?

На самом деле хочется сказать ему, что я хочу его. Не знаю, почему не делаю этого. Идеальный тихий момент, никого нет рядом, но странное чувство признания после всего, чем я поделилась. Вместо этого рассказываю еще один из своих секретов.

– Прежде я играла в группе, – смотрю на Зака, на лице которого потрясение сменяется недоверием, изумлением и… непониманием, возможно? Это заставляет меня улыбнуться.

– Типа марширующего оркестра?

– Ха. Нет. В старшей школе мы с Миа организовали группу «Розовые пальчики».

– «Розовые пальчики»?

Я сделала глоток воды, ожидая, когда он перестанет смеяться.

– Ну да. Мы же девчонки, постоянно красили ногти в розовый цвет. Не смейся. Нам было по пятнадцать, но Миа превосходно играла на гитаре, словно вечность этим занималась. Нам никак не удавалось найти девушку-барабанщицу, так что через месяц мы распались. А репетиции проходили у меня дома.

– На чем ты играешь?

– На клавишных.

– Серьезно? Насколько хорошо? – он радостно выгнул бровь.

– Я неподражаема.

Самое дерзкое заявление, но я забываю, что рядом с ним стòит вести себя скромнее. Пожимаю плечами, словно это не так уж важно.

– Молчи, – я смеюсь, заметив озорной блеск в его глазах. Он считает, что я шучу, но на самом деле все не так. – Я занималась классической музыкой тринадцать лет, а потом поступила в музыкальный колледж. Позже училась играть на слух. Могу сыграть любую песню, услышав ее хоть раз. Ну, могла, когда постоянно играла. Сейчас может понадобиться несколько попыток.

– Сыграй со мной.

– Не выйдет, – непреклонно качаю головой.

– Давай. Через час у нас репетиция. Мы можем поиграть, – он смотрит на меня и видит, что никак не могу решиться. Синтезатор я убрала, когда продала дом, покончив с еще одной вещью, связанной с музыкой, после смерти Марка. – Если, конечно, не боишься.

Зак говорит, как второклассник, который подначивает другого высунуть язык на морозе. Он прекрасно осведомлен, как мне сложно отказаться от вызова, благодаря моему болтливому языку, когда я поведала ему о споре с Миа в ночь нашего знакомства.

Я драматично вздыхаю.

– Не имею желания играть с богом рока.

– Богом рока?

Я медленно киваю. Серьезно.

– Так тебя называют журналисты.

Он облокачивается на спинку стула, обдумывая фразу. Конечно, он не впервой ее слышит.

– Мне нравится, как это звучит. Думаю, стоит напечатать эти слова на паре футболок.

Я фыркаю и отворачиваюсь.

– Сегодня не могу. Миа прилетает. Я забираю ее в аэропорту и привезу на стадион.

Поднимаюсь из-за стола, но останавливаюсь от его голоса.

– Даррен может ее забрать. Лишь одну песню. Прошу.

Каким-то образом, когда он говорит слово «пожалуйста», на меня это действует. Зак не упрашивает, но выглядит таким напряженным, словно стоит мне согласиться, и он станет самым счастливым парнем в мире, полным надежд и ожиданий. И я понимаю, что все, чего мне хочется, это сделать его счастливым.

– Хорошо. Одна песня.

Я выхожу, улыбаясь сама себе.